Full text

Чтение – это рецептивный способ общения, в ходе которого читающим осуществляется процесс восприятия, извлечения, активной мыслительной переработки разноуровневых внутритекстовых смысловых связей и понимания с разной степенью полноты событий, фактов и сведений из текстов, дискурсов, определение их информативности, новизны, полезности, возможности практического применения.

Чтение как определенное умение имеет две взаимосвязанные стороны: процессуальную и содержательную.

Процессуальная сторона чтения заключается в умении соотносить зрительные или графические образы речевой единицы со звуко-моторными или слухоречедвигательными. Содержательная или смысловая сторона процесса чтения состоит в умении связывать эти образы с их значением. Вторая сторона процесса чтения представляет собой самый сложный вид речевой деятельности, на который обращал внимание еще Л.С.Выготский: «Чтение – сложный процесс, в котором непосредственное участие принимают высшие психические функции в части мышления, и развитое и недоразвитое чтение имеют ближайшие причины в развитии мышления ребенка… Оказывается, процесс чтения требует интеллектуальной деятельности, оно более интеллектуально, сознательно, произвольно, чем понимание устной речи» [1].

Начальным этапом чтения и его перцептивной основой является зрительное восприятие печатного текста. Единицей восприятия условно принято считать графическое слово, так как оно является минимальной единицей, наделенной значением [2, 3]. При чтении печатного кода глаза совершают скачкообразные движения («саккады»), при этом, чем опытнее чтец, тем больше охват зрительного восприятия текста за одну фиксацию [4]. Чтец останавливает глаза на 80% знаменательных слов, несущих смысловую нагрузку, пропуская короткие и служебные слова. Ограничения свободы движения глаз вперед и назад по тексту нарушают процесс чтения на всех этапах его развития [5].

Чтение представляет собой пилообразный узор сканирования текста слева направо и сверху вниз – либо, наоборот - при чтении восточных текстов. Иногда глаза регрессивно возвращаются к прочитанным местам в случае субъективного непонимания текста и пропускают, не фиксируют взгляд на высокочастотных, например, служебных словах. [6].

Далее под воздействием сигналов печатных символов начинается физиологический процесс возбуждения в органах зрения. После этого зрительное восприятие «теснейшим, внутренним образом связано с развитием внутренней речи и без развития внутренней речи, т.е. без умения молча, про себя нюансировать читаемые слова, придавать им внутреннюю интонацию, этот процесс невозможен» [7,8].

Интересные экспериментальные данные, проведенные под руководством Р.М. Фрумкиной, подтверждают данную теорию [9]. Исследование проводилось, чтобы исключить влияние побочных факторов, на материале русских триграмм [трехбуквенных сочетаний]. Р. М. Фрумкина и А. П. Василевич пришли к выводу, что произносимость неосмысленных буквосочетаний существенно влияет на пороги их зрительного распознавания, т.е. легко произносимые буквосочетания, как обладающие большей степенью интеграции, должны распознаваться лучше, чем трудно произносимые сочетания. Перцептивное восприятие слова сопровождается материализацией его слухо-моторного образа, без чего невозможно его узнавание, так как физиологической природой хранимых в памяти следов является, по мнению Н. И. Жинкина, «двигательный стереотип». Иначе говоря, оно проговаривается во внутренней речи.

Слова, образ которых не закреплен в памяти, в силу отсутствия такого следа и если оно является труднопроизносимым, труднопроговариваемым, то и определение значения его представляет трудности и затрудняет процесс чтения. У человека, только что научившегося читать на неродном языке, этот механизм ещё не сформирован, внутреннее проговаривание реализуется у него в форме шёпотной речи и является предельно развёрнутым. Очень часто при наблюдении за студентами, видно, как они при непонимании вопроса проговаривали вслух некоторые слова, чтобы вспомнить значение слова. Дальнейшее развитие этого механизма идёт по пути свёртывания этапа проговаривания. П. Я. Гальперин определил это явление как скрытую внешнюю речь, или как «внешнюю речь про себя» [10]. По мнению В. П. Глухова, внутреннее проговаривание возникает при выполнении трудных заданий, например, при решении математических задач, при чтении и переводе иностранных текстов, при запоминании и припоминании словесного материала, при письменном изложении мыслей и пр. Другими словами, внутреннее проговаривание связано с умственными действиями, протекающими в развернутой, еще не автоматизированной форме [11].

Серьезные исследования в этом направлении были проведены А. Р. Лурией, который доказал, что понимание сложных научно - технических текстов при чтении, требует участия артикуляционного и фонологического анализа. При введении специально организованных затруднений артикуляции нарушалось понимание сложных текстов. Б. М. Величковский считает, что фонологический анализ играет ведущую роль на самых ранних этапах формирования чтения, а также, например, при изучении математики [12].

В дальнейшем постепенно обучающийся начинает читать про себя, которое характеризуется не только беззвучностью, но сложной организацией всех процессов восприятия и мышления, позволяющей осуществить быстрое схватывание отдельных графических элементов букв и их синтезирование в целые слова и фразы и понимание смысла читаемого.

Следующим звеном узнавания, считает С. К. Фоломкина, является соотнесение полученного зрительно-слухомоторного комплекса с определенным значением путем сличения сенсорной информации с соответствующим эталоном (следовым образом) в долговременной памяти читающего.

Сенсорно воспринятый материал подвергается дальнейшей смысловой обработке. Важным для понимания слова является зрительное воcприятие корневой морфемы. С попаданием её в поле зрения значение этого слова становится понятным, происходит узнавание слова через сличение его с эталоном – совокупностью определенных отличительных параметров сигнала, записанных в памяти.

Однако опытный чтец возмещает недостающие элементы воспринимаемой корневой морфемы и непонимание синтагматических отношений в иноязычном тексте за счет механизма антиципации – опережающего отражения – создания гипотез и принятия решений с упреждением получения полной информации об объекте.

Антиципация – вероятностное прогнозирование – языковая догадка – это понимание речевых структур, которые еще не встречались в речевом опыте читающего. Эффективность вероятностного прогнозирования зависит от установки при чтении текста, знания контекста, предварительного запаса «фоновых» знаний, с которым приступают к чтению и восприятию иноязычного текста. Роберт Солсо, после анализа экспериментальных данных, проведенных Карпентером и Данеманом, приходит к выводу, что с самого начала обработки текстового материала имеет место некоторая особая форма понимания, т. е. извлечения значения. При чтении понимание происходит практически одновременно со зрительным восприятием и не нуждается в медлительном, основанном на речи коде кратковременной памяти. Возможно, что помимо раннего и не основанного на речи понимании материала, при чтении и других зрительных опытах активизируется богатая цепочка ассоциативных реакций, которая используется для понимания того, что воспринимается [13].

 Быстрота понимания слова зависит от его частотности [14], знакомости [15,16], смыслового контекста [17], вербального, ситуативного контекста [18].

А. Р. Лурия также считает, что овладение фонематической системой и лексическими элементами языка является лишь одним из условий, необходимых для понимания речевого сообщения. Вторым условием, не менее необходимым для понимания целого сообщения, является усвоение значений тех логико-грамматических конструкций, из которых состоит сообщение. Т.е. необходимо превратить последовательный ряд слов в одно симультанное целое и перейти от процесса обозрения отдельных входящих в конструкцию элементов к симультанному восприятию или обозримости всей единой системы логической структуры, в которую они входят. Логическая структура высказывания и текста становится ясной и понятной, по данным нейролингвистики, если адресат знает и умеет анализировать основные грамматические конструкции. А. Р. Лурия относит к наиболее важным конструкциям следующие: конструкции, использующие либо флективные средства выражения отношений (например, родительный атрибутивный «брат отца» или «отец брата»), либо служебные слова (предлоги и союзы) типа «квадрат под кругом» или «круг под квадратом», «лето перед весной» или «весна перед летом», либо выражающие отношения с помощью определенного порядка слов («Платье задело весло» – «Весло задело платье»); наконец к этому же типу относится и ряд сравнительных конструкций («Ваня сильнее Пети», «Петя сильнее Вани» и т. д.).[19].

А. А. Залевская в своей теории о процессах чтения и понимания текста базируется на концепции индивидуального лексикона. В соответствии с этой концепцией, слово при его функционировании выполняет роль, подобную роли лазерного луча при считывании голограммы: оно делает доступным для человека, определенный условно-дискретный фрагмент континуальной и многомерной индивидуальной картины мира во всем богатстве связей и отношений, полнота которых обеспечивается в разной мере осознаваемой опорой на прямые и (или) опосредованные выводные знания и переживания разных видов. Далее, по А. А. Залевской, узнанное слово включается в многоаспектный внутренний (перцептивный, когнитивный, аффективный) контекст во взаимодействии с внешним (вербальным, ситуативным) контекстом. Этот процесс происходит в виде спирали, так как осуществляется взаимосвязь внешних и внутренних факторов, проявляющихся на разных уровнях осознаваемости [20].

Следующим этапом является выделение смысловых опор для дальнейшего чтения и восприятия текста. На этот этап – выделение смысловых опор -указывают все известные исследователи, но по - разному определяющие их: ключевые слова, смысловые вехи, смысловые опорные точки, «смысловые ядра», «ключевой знак», дейктический (индексальный), указывающий на смысл, общее содержание текста и др. [21, 22]. Смысловыми опорами также служат заглавия статей, тезисы, яркие цветовые данные, имена, географические названия, термины.

Выделенные смысловые опоры помогают догадываться об общем содержании текста. Чтобы достигнуть полного понимания, необходимо уяснить себе отношение зависимости между отдельными словами. Понимание словосочетаний не есть акт суммирования отдельных лексических значений – это логически дискурсивный процесс, устанавливающий семантико-синтаксические отношения. Здесь важно не то или иное слово само по себе – важны идеи, которые эти слова доносят.

Аспект обучения чтению происходит обычно в формате текстовой деятельности, некоторые авторы называют его текстоцентрированной системой обучения.