Full text

Введение

 

Семейное воспитание и забота о ребенке – это важная функция семьи, выполнение которой требует многих ресурсов, как финансовых, так и временных и эмоциональных. Проблемам семьи, детско-родительских отношений, физического и нравственного воспитания ребенка активно уделяют внимание в культуре и искусстве, государственной политике на всех уровнях, в науке и практике специалистов, работающих с детьми и их семьями [1].

Научным предметом в исследованиях семейных систем часто становятся особенности отношений в супружеской паре, детско-родительские и сиблинговые отношения, удовлетворенность семейной ситуацией, ролью родителя/супруга; хорошо проанализированы особенности личности родителей, их социальный статус, установки и убеждения как ключевые факторы, влияющие на процесс социализации ребенка и развития его личности [2–5].

При изучении семей с детьми, имеющими ограниченные возможности здоровья (ОВЗ), также интерес представляют процессы послеродовой адаптации, отношение родителей к болезни ребенка, особенности переживания семейного кризиса и процесса горевания, вызванного рождением такого ребенка или получением медицинского заключения о его состоянии [6–9].

Не оставляет сомнения, что семья, в которой появился и воспитывается ребенок с ОВЗ, не может продолжать функционировать так же, как и до его рождения: на семью или отдельных ее членов ложится дополнительное финансовое бремя, необходимость осуществлять медицинские мероприятия, участвовать в коррекционных и
ре-/абилитирующих программах и т. д. В некоторых случаях это оказывается невыносимым для семьи, что приводит к отказу от ребенка или разрушению семьи. По сообщению И. Ю. Левченко, треть семей с детьми с ОВЗ распадается, так как для одного из супругов зачастую оказывается невозможно адаптироваться к новым обстоятельствам, при этом в некоторых случаях болезнь ребенка, напротив, укрепляет и сплачивает супружеские отношения [10].

Таким образом, очевидна актуальность изучения особенностей семей с детьми с ОВЗ, так как лучшее понимание уязвимых и ресурсных сторон такой семьи позволит специалистам, в том числе психологам, оказывать им более эффективную помощь.

 

Методология и результаты исследования

 

В проведенном нами пилотном исследовании распределения семейных ролей в семьях с детьми с ОВЗ целью явилось установление особенностей ролевой структуры семей, имеющих детей с ОВЗ.

В данном исследовании была выдвинута гипотеза о том, что наличие в семье ребенка с особенностями развития влияет на ролевую структуру семьи, а именно:

1)     в семьях с детьми с ОВЗ ожидается большая нагруженность ролями у взрослых членов семьи;

2)     нормотипичные сиблинги детей с ОВЗ также несут большую ролевую нагрузку по сравнению с детьми, не имеющими сиблингов с ОВЗ.

Исследование проводилось на базе социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних «Парус надежды», г. Владивосток. В нем приняли участие семьи, получающие услуги социального сопровождения и помощь специалистов центра: психологов, логопедов и дефектологов. Экспериментальную группу составили четыре семьи с двумя и более детьми, младший из которых имеет ОВЗ: пять родителей и три ребенка старше пяти лет (всего восемь человек). В контрольную группу вошли четыре семьи, имеющие двух и более нормотипичных детей: шесть родителей и четыре ребенка старше пяти лет (всего десять человек).

Исследование семейных ролей производилось при помощи опросника «Семейные роли» (Дж. Огден, Э. Зевин, в модификации А. В. Черникова). При анализе результатов нами учитывалось, сколько ролей выполняют члены семьи и какова их ролевая нагрузка, то есть как часто им приходится выполнять эти роли.

На рис. 1–11 отображено количество выполняемых ролей и ролевая нагрузка различных членов семьи: матери, отца, детей старше пяти лет, детей младше пяти лет (для экспериментальной группы это дети с ОВЗ) и других родственников (в основном прародителей).

 

 

 

Рис. 1. Количество семейных ролей у матерей

Как видно из рис. 1, в среднем матери из обеих групп выполняют примерно равное количество ролей-обязанностей. Можно заметить, что матери детей с ОВЗ выполняют больше эмоциональных ролей (или ролей-взаимодействий), чем матери, дети которых не имеют ОВЗ.

 

 

 

Рис. 2. Ролевая нагрузка матерей

 

Согласно рис. 2, ролевая нагрузка в группах матерей также схожа. Ролевая нагрузка – показатель, описывающий то, как часто, по мнению респондентов, члены семьи выполняют заявленные роли. Исходя из значений, можно сказать, что функциональные роли матери исполняют, согласно опроснику, от «довольно часто» до «постоянно». В экспериментальной группе матери характеризуются большей, по сравнению с контрольной группой, эмоционально-ролевой нагрузкой.

 

 

 

Рис. 3. Количество семейных ролей у отцов

 

Как показано на рис. 3, ролевой репертуар отцов в семьях имеет свои отличия: количество ролей-обязанностей, которые выполняют отцы в группе семей с нормотипичными детьми, выше. При этом число эмоциональных ролей у отцов детей с ОВЗ немного больше.

 Рис. 4 демонстрирует, что ролевая нагрузка по функциональным ролям в контрольной группе выше, чем в экспериментальной, но при пересчете на одну роль можно сказать, что отцы детей с ОВЗ выполняют эти роли чаще (2,53 в экспериментальной группе и 2,28 в контрольной). Нагрузка эмоциональными ролями отцов в экспериментальной группе также выше и в среднем по всем ролям, и для каждой роли.

 

 

Рис. 4. Ролевая нагрузка отцов в семьях

 

 

 

 

Рис. 5. Количество ролей у других родственников, принимающих участие в воспитании детей

в семьях

 

Согласно рис. 5, другие родственники, такие как прародители и сиблинги родителей, в семьях с детьми с ОВЗ выполняют в два раза больше ролей-обязанностей. Роли взаимодействия отличаются в группах, но менее значительно: общее число ролей в экспериментальной группе больше на 1,5.

 

 

 

Рис. 6. Ролевая нагрузка других родственников, принимающих участие
в воспитании детей в семьях

Как показано на рис. 6, ролевая нагрузка других родственников в семьях с детьми с ОВЗ также выше почти в два раза по всему набору ролей-обязанностей, но это объясняется именно большим числом ролей, так как на каждую из ролей нагрузка в этой группе меньше, чем в контрольной группе (2,17 против 2,25). Можно предположить, что это происходит из-за того, что эти члены семьи выступают в качестве помощников и включаются в многие бытовые ситуации, однако основными исполнителями этих обязанностей являются родители. Общая эмоционально-ролевая нагрузка больше в полтора раза, но каждую из ролей помогающие родственники в семьях с детьми с ОВЗ выполняют чаще на 12,5% (2,5 в экспериментальной группе и 2,22 – в контрольной).

Как мы можем наблюдать, в семьях с детьми с ОВЗ не у всех членов семьи одинаково роли отличаются от членов семей с нормотипичными детьми. Матерей в экспериментальной группе характеризует большее количество и выраженность эмоциональных ролей по сравнению с контрольной.

При сравнении отцовской и материнской ролевых нагрузок можно заметить, что в семьях с детьми, имеющими особенности развития, матери имеют более высокую ролевую нагрузку за счет большего, чем у отцов, числа функциональных ролей, в семьях с детьми без ОВЗ наблюдается противоположная тенденция. При этом каждую роль мать в экспериментальной группе выполняет реже отца, а в контрольной, напротив, чаще (2,45/2,53 и 2,43/2,32 соответственно). Другие родственники в воспитании детей в семьях из экспериментальной группы привлекаются к выполнению большего количества задач и более включены в жизнь семьи эмоционально.

 

 

 

Рис. 7. Ролевая нагруженность детей старше пяти лет в семьях

 

Как видно из рис. 7, старшие дети больше привлекаются к выполнению функциональных ролей и ролей-взаимодействий в тех случаях, если их младший сиблинг имеет ОВЗ. В среднем на 1,88 выше количество ролей-обязанностей. Согласно графику, эмоциональных ролей дети из экспериментальной группы выполняют более чем в три раза больше.

Согласно рис. 8, в экспериментальной группе функциональная ролевая нагрузка выше, чем у детей из контрольной группы, на 5,15. Каждую из ролей в экспериментальной группе дети выполняют чаще, чем в контрольной (1,61 и 1,29 соответственно). Их эмоционально-ролевая нагрузка также более чем в три раза больше, чем у детей старше пяти лет из контрольной группы. При этом частота выполнения каждой роли в контрольной группе выше (1,69), чем в экспериментальной (1,65). Данные показатели говорят о нагрузке, не соответствующей возрастной норме. Дети в семьях с детьми с ОВЗ выполняют больше эмоциональных ролей, чем матери и отцы. Ситуации, когда ребенок оказывается ответственным за эмоциональное состояние семьи, могут приводить к невротической реакции у ребенка, тормозить его собственное психическое развитие – вызывать физиологические, поведенческие и эмоциональные симптомы стресса.

 

 

 

Рис. 8. Ролевая нагрузка детей старше пяти лет в семьях

 

 

 

Рис. 9. Количество ролей у детей возрастом до пяти лет (включительно)

 

Согласно рис. 9, мы можем сказать, что родители детей до пяти лет и их сиблинги выделяют мало ролей, как функциональных, так и эмоциональных, которые они могли бы выполнять. Данные по группам отличаются незначительно, можно также заметить, что группа детей до пяти лет в обеих группах сравнения единственная, где эмоциональные роли проявляются больше функциональных. Тем не менее в среднем за ними закрепляются 2–3 роли, при этом в экспериментальной группе больше, чем в контрольной. То же мы видим и в соотношении ролей-взаимодействий.

Как показано на рис. 10, ролевая нагрузка детей до пяти лет в семьях из контрольной группы выше как на функциональных, так и эмоциональных ролях. Это объяснимо тем, что в силу возраста детей они не могут выполнять большинство ролей-обязанностей, однако некоторые родители отмечали участие этих детей в принятии решений и организации праздников, объясняя это тем, что из-за особенностей характера или состояния здоровья они вносят значительные коррективы в любые планы.

 

 

Рис. 10. Ролевая нагрузка детей возрастом до пяти лет (включительно) в семьях

 

На рис. 11 представлена ролевая нагруженность разных членов семьи по группам в зависимости от того, какие три роли респонденты указали как самые важные для семьи.

 

 

Рис. 11. Нагрузка наиболее важными для семьи ролями

 

Как видно из рис. 11, результаты подчиняются тенденции, проявленной в общем анализе семейной ролевой структуры: в экспериментальной группе матери имеют большую ролевую нагрузку, а в контрольной группе, наоборот, больше важных ролей выполняет отец. Старшие дети (от шести лет и старше) в семьях, где воспитывается ребенок с ОВЗ, выполняют больше ролей, чем в семьях, где все дети нормотипичны. К наиболее часто встречающимся ролям относятся организатор домашнего хозяйства, повар, убирающий квартиру, тот, кто ухаживает за животными, буфер и любитель поболеть. Дети до пяти лет, в том числе дети с ОВЗ, выполняют в среднем менее одной наиболее важной для семьи роли.

Для установления достоверности различий в ролевой структуре семей с детьми с ОВЗ был использован непараметрический U‑критерий Манна – Уитни для независимых выборок. Значимые различия обнаружились для уровня значимости p ≤ 0,05 для нагрузки эмоциональных семейных ролей у детей до пяти лет. В группе семей с детьми с ОВЗ именно эти дети имеют особенности развития. Полученные данные говорят в пользу того, что для детей с особенностями развития, для которых затруднено или невозможно выполнение функциональных ролей, то есть непосредственное участие в осуществлении бытовых обязанностей, становятся наиболее актуальными роли-взаимодействия, определяющие эмоциональное внутрисемейное общение. Также было установлено для уровня значимости p ≤ 0,01, что в семьях экспериментальной группы у старших сиблингов большее, в сравнении с экспериментальной группой, количество ролей-взаимодействий.

 

Заключение

 

Таким образом, исследование показало особенности распределения ролей в семьях с ребенком с ОВЗ. Общая ролевая нагрузка в семьях с детьми ОВЗ больше в полтора раза по сравнению с семьями с нормотипичными детьми, при этом каждую из ролей помогающие родственники в семьях с детьми с ОВЗ выполняют чаще.

Для всех членов семьи рождение ребенка с ОВЗ несет с собой увеличение числа ролей и/или увеличение частоты их проявления. Эта тенденция распространяется и на старших сиблингов. В семьях, где воспитывается ребенок с ОВЗ, старший нормотипичный ребенок выполняет больше ролей, чем в семьях, где все дети нормотипичны. Таким образом, в семьях с ребенком с ОВЗ нагрузка на старшего ребенка возрастает, что, в свою очередь, влияет на отношения сиблингов.

Значимость эмоциональных ролей для детей с ОВЗ может объясняться тем, что в некоторых случаях эмоциональное общение может быть единственным доступным ребенку способом взаимодействия. Кроме того, как отмечалось выше, эмоциональность ребенка вносит большой вклад в функционирование семьи, поэтому таким образом ребенок, даже если у него нет возможности осуществлять бытовые функции, может проявляться как полноценный член семьи.

На основании практического опыта работы с семьями детей с особенностями развития мы предполагаем, что обнаруженные тенденции сохранятся и акцентуируются с увеличением выборки. Также мы ожидаем различия в родительских установках и их корреляции с особенностями ролевой семейной структуры.