«Покоритель Зари» К.С.Льюиса и «Плавание Св.Брендана»: интертекстуальные связи на уровне персонажей и на уровне идей
М.
В. РодинаБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Родина
М.
В. «Покоритель Зари» К.С.Льюиса и «Плавание Св.Брендана»: интертекстуальные связи на уровне персонажей и на уровне идей // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2014. – Т. 20. – С.
1186–1190. – URL:
http://e-koncept.ru/2014/54501.htm.
Аннотация. В статье рассматриваются интертекстуальные связи между текстом фантастической повести К. С. Льюиса «Покоритель Зари, или Плавание на Край Света» и текстом «Плавания Св. Брендана», повествующим о поисках Земли Обетованной одним из величайших ирландских святых. Автор выделяет маркеры интертекстуальных связей, присутствующие в льюисовской хронике на уровне персонажей, делая попытку определить, каким образом древнеирландский миф о поисках Земли Обетованной вплетается в художественную структуру повести и в чём состоит его влияние на формирование глубинного смысла изучаемого произведения.
Ключевые слова:
миф, бренданиана, поиски земли обетованной, феномен прецедентности, интертекстуальные связи, уровень персонажей, уровень идей
Текст статьи
Родина Мария Вячеславовна,аспирантка кафедры русской и зарубежной литературы ТГУ им.Г.Р. Державина (науч.рук. д.ф.н., проф. Наталия Леонидовна Потанина), г.Тамбовmarija.marianna1987@yandex.ru
«Покоритель Зари» К.С.Льюиса и «Плавание Св.Брендана»:
интертекстуальные связи на уровне персонажей и на уровне идей
Аннотация:Встатье рассматриваются интертекстуальныесвязи между текстом фантастической повести К. С. Льюиса «Покоритель Зари, или Плавание на Край Света» и текстом «Плавания Св.Брендана», повествующим о поисках Земли Обетованной одним из величайших ирландских святых. Автор выделяет маркеры интертекстуальных связей, присутствующие в льюисовской хронике на уровне персонажей, делая попытку определить, каким образом древнеирландский миф о поисках Земли Обетованной вплетается в художественную структуру повести, и в чём состоит его влияние на формирование глубинного смысла изучаемого произведения.Ключевые слова:миф,бренданиана, поиски Земли Обетованной, феномен прецедентности, интертекстуальные связи, уровень персонажей, уровень идей.
Настоящая статья посвящена исследованию интертекстуальныхсвязей текста фантастической повести К. С. Льюиса «Покоритель Зари» с текстом «Плавания Св.Брендана». В нашей предыдущей работе [1, с.168171] мы рассмотрели как сам феномен прецедентности, так и то, каким образом налаживаются интертекстуальные связи между библейским эсхатологическим мифом и сказочной хроникой К. С. Льюиса «Последняя битва» из цикла «Хроники Нарнии». В данной статье мы аналогичным образом рассмотрим древнеирландский миф о поисках Земли Обетованной в структуре повести «Покоритель Зари, или Плавание на Край Света» из того же нарнийского цикла, созданного упомянутым писателем.
«Покоритель Зари, или Плавание на Край Света» не просто изобилует интертекстуальными включениями оно интертекстуально всё от начала до конца, т.к. построено на отсылках к «Плаванию Св.Брендана» (Vв.н.э.), повествующему о поисках Земли Обетованной клонфертским подвижником Бренданом и его семнадцатью спутниками. Герои Льюиса устремляются на Восток, где надеются отыскать Страну Аслана, что выступает эквивалентом «Острова Святых», манившего ирландского подвижника и морехода. Интертекстуальность у Льюиса прослеживается на всех уровнях повествования: сюжетнофабульном, уровне идей, уровне персонажей и речевом. В данной статье мы рассмотрим проявление интертекстуальности лишь на уровне персонажейи на уровне идей.Вопервых,показательно, что руководители обоих плаваний носят имена, образованные по одной и той же языковой модели оба являют собой онимизированные словосочетания, имеющие «водную», «морскую» семантику: «St.BrendantheNavigator», «CsapiantheSeafarer». Имя «Брендан» (Brendan) означает «орошённый влагой» или «чистая капля» [2, с.112], а имя «Каспиан» (Caspian) связано с Каспийским морем (TheCaspianSea). Согласно житию Брендана, выбор имени для будущего святого был обусловлен осознанием избранности этого ребёнка. Нарекая младенца таким образом, крестивший его епископ под «влагой» понимал благодать, осенившую новорождённого [Там же]. Но позднее стал очевиден и другой, буквальный смысл имени преподобного: ведь большая часть его жизни прошла именно в морских путешествиях, за что святой и был прозван «Мореплавателем» (theNavigator). Под именем «Мореплавателя» вошёл в историю Нарнии и её король Каспиан Х (CsapiantheSeafarer). Хотя нельзя сказать, что Льюис прямоотожествляет его с ирландским подвижником: героя всё же зовут Каспианом, а не Бренданом, кроме того, он является королём, показанным в расцвете сил, а не старцемотшельником. Да и по характеру они совсем не похожи друг на друга: Брендан всегда кроток, спокоен и невозмутим, ибо полагается на милость и помощь Спасителя, зная, что Тот всегда выведет его и его спутников из любой напасти. С непоколебимой верой ведёт святой своих монахов сквозь морские просторы, будучи вдохновлён рассказами о Земле Обетованной иирландским движением перегринов. Напротив, Каспиан весьма вспыльчив, раздражителен, порой дерзок и абсолютно непредсказуем. Сегодня он приветлив, дружелюбен и готов не раздумывая пожертвовать жизнью ради спасения друзей, завтра он будет помальчишески спорить с королём Эдмундом о том, кто из них главный («"IamoneofthefourancientsovereignsofNarniaandyouareunderallegiancetotheHighKingmybrother." "So it has come to that, King Edmund, has it?" said Caspian, laying his hand on his swordhilt» [3, p.486], апослезавтраунеговозникнетжеланиеоставитьрешительновсё: корабль, команду, наконец, самнарнийскийпрестол, чтобыпереселитьсявСтрануАсланасосвоимлюбимцемРипичипом(«it is my will that the Regent, and Master Cornelius, and Trufflehunter the Badger, and the Lord Drinian choose a King of Narnia <…>.I am going with Reepicheep to see the World's End») [Ibid, p.537]. Герой знает, что их ведёт Златогривый Лев, но, в отличие от Брендана, склонен забывать о его заветах и высшей цели своего странствия достаточно вспомнить эпизод на Острове Мёртвой Воды. Соблазнённый богатствами, которые может подарить находящийся там золотой источник, король пытается предъявлять права на остров как на часть Нарнии, угрожая убить любого, кто проговорится о его существовании: «"The King who owned this island," said Caspian slowly, and his face flushed as he spoke, "would soon be the richest of all the Kings of the world. I claim this land for ever as a Narnian possession. It shall be called Goldwater Island. And I bind all of you to secrecy"» [Ibid, p.486]. Лишь упрёк Люси и явление Львав самый последний момент приводят короля в чувство. Одним словом, герой ведёт себя как сама морская стихия, с которой он связан посредством имени. Вовторых, интертекстуальные связи на уровне персонажей проявляются в том, что в сказке Льюиса, как и в «Плавании Св.Брендана», присутствуют фигуры т.н. «лишних», или «опоздавших». «Плавание…» сообщает, что среди монахов Брендана таковых было трое: один покаявшийся вор; второй человек доброго нрава, но малой веры, оставленный на Острове Отшельников Трёх Возрастов с целью духовного совершенствования; третий, не сумевший преодолеть «адского» устроения собственной души и отправившийся на вечные муки в преисподнюю:«Когда он <…> выбрался на мрачные камни, перегрины увидели огромных демонов, появившихся из неприметной расщелины и схвативших инока. В то же мгновение скала покрылась огнём, дымом и в воздухе запахло серой» [4, с. 131]. В хронике Льюиса «опоздавших» матросов оказывается не трое, как в «Плавании…», а четверо: в их числе лорд Руп, которого команда подобрала на Острове Тьмы, и который в силу пережитого там душевного потрясения оказался не в силах продолжать путь, и ещё трое матросов, вначале отказавшихся плыть в Страну Аслана. Лишь в последний момент они меняют решение. В итоге на борту оказываются все, кроме лорда Рупа ичеловека, переменившего решение самым последним («Andveryshortlyafterthattherewasonlyoneleft. And in the end he began to be afraid of being left behind all on his own and changed his mind») [3, p. 525]. По мысли А.Ю.Шабанова, образы «опоздавших» демонстрируют явную «смысловую отсылку к евангельским событиям», где в качестве «лишних» выступали те, кто «следовал за Христом, становился свидетелем Его чудес, слушателем Его слов», но не более чем из любопытства, изза чего««застревал» на какихто локальных островах сомнений или искушений»[5]. Эта отсылка успешно срабатывает и в контексте «Покорителя Зари…».Для первого из «опаздавших» монахов Брендана таким «локальным островком», преградившим дальнейшее движение, становится замок «великолепная, но заброшенная цитадель», окутанная непроницаемым мраком и столь же непроницаемой, «жуткой» тишиной [там же], своеобразным эквивалентом которого у Льюиса выступает Остров Тьмы, прельстивший лорда Рупа тем, что там «dreams<…> cometolife, comereal» [3, p.509].Герой надеялся, что его сокровенные мечты станут явью, стоит ему лишь высадиться на заветный берег, а получил пытку ночными кошмарами, т.к. не сумел сразу понять разницы между грёзами и ночными сновидениями («Notdaydreams: dreams») [Ibid], многие из которых «makeyouafraidofgoingtosleepagain». В том и в другом случае герои оказываются в неком таинственном (по ирландской традиции, «тонком») месте, в «сердце тьмы»,где обнаруживает себя власть страшных демонических сил. Мрак, окружающий место, где оказались персонажи, в обоих случаях выступает «метафорой духовной слепоты, а следовательно, и душевной слабости». Духовная слепота ведёт ко греху [5] (воровство и нарушение обета нестяжания героем «Плавания…» на глазах у игумена; любопытство и поиск «лёгких путей» к достижению счастья героем «Покорителя…»), грех же становится причиной осуждения свыше: инок св.Брендана наказан смертью, а Руп близок к потере рассудка неслучайно Каспиан характеризует его как«abrokenman», т.е. «someonehavinggivenupallhope, despairing» [6, p.219] букв.«разбитый»,«сломанный», «сокрушённый» бедами или потрясениями; отчаявшийся; человек с надорванной душой.Выбравшись с помощью друзей из этого места, он ещё долго будет не в силах прийти в себя, а единственным желанием героя станет «sleep without stint or measure, and sleep in which no faintest footfall of a dream was ever heard» [3, p. 523].Но если поведениельюисовского лорда ещё можно понять, то кража, совершённая иноком Брендана, откровенно бессмысленна герой прельстился золотой уздечкой (по др. версии серебряным ожерельем), но в паломничестве оба предмета бесполезны, спрятать их трудно, а радость обладания, по мнению упомянутого А. Ю. Шабанова «сомнительный мотив». Далее исследователь отмечает, что «словно про этого перегрина говорил в XXвеке Хосе Мария Эскрива», приводя его строки:Ты не злой по природе,Но таков ты наружно.Это глупость, поверь мне,И так делать не нужно.Не растрачивай силы Не избегнешь ведь гробаИ усвой до могилы:Глупость хуже, чем злоба [Приводится по: 5]. Другие «опоздавшие» соблазняются возможностью ежедневно вкушать королевское угощение за столом Аслана на острове старцазвезды («Andthere'ssomeherechatarelookingveryhardatthattableandthinkingaboutking'sfeastswhoweretalkingveryloudaboutadventuresonthedaywesailedfromCairParavel, andswearingtheywouldn'tcomehometillwe'dfoundtheendoftheworld»)[3, p.524], оставаясь безразличными к самому Льву, устроившему этот стол «forthosewhocomesofar»в отчаянной попытке отыскать его страну. Но они вовремя раскаиваются и продолжают путь, а по его завершении благополучно возвращаются домой кроме одного, который остаётся на острове, откуда впоследствии сбегает во враждебный Нарнии Тархистан. ВэтомкраюАслананазывают«a dreadful Narnian demon that appeared in the form of a lion», незная«none of the true stories about the great Lion, the son of the Emperoroverthesea, the King above all High Kings» [Ibid, p.282], имправитдемонообразнаябогиняТаш, которая«has four arms and the head of a vulture» икоторойприносятчеловеческиежертвы(«They kill Men on his altar»)[Ibid, p.685]. Именно туда переселяется матрос, тем самым повторяя судьбу последнего из монахов прп. Брендана, который предпочёл добровольно покинуть корабль, в то время как остальные всеми силами пыталась его остановить: «<…> вдруг один из иноков поднялся со своего места и, ничего не говоря, бросился за борт. ”Стой, вернись, куда ты?” закричали перегрины, побросав вёсла. <…>.Монахи пытались развернуть судно и догнать собрата, но <…> все попытки оказались тщетными» [4, с.131].Никто не проклинал его и не осуждал на мукуэто был личный выбор героя, так и не сумевшего принять Божественной любви. Помочь ему оказывается не в силах даже св.Брендан.По сути, тем же путём идёт и персонаж Льюиса этого человека Каспиан хотел забрать в Нарнию по возвращении из Страны Аслана, однако тот решил иначе. По мысли Льюиса, это решение явно гибельно. Вкладывая в уста Аслана слова о том, что в его страну «есть пути из всех миров», и, стало быть, из Тархистана тоже (Эмет был принят Златогривым Львом в Новую Нарнию, ибо его намерения были чисты, и в сердце своём этот юноша носил высокое представление о Божестве, хотя и считал себя служителем враждебной Аслану Таш) [7, с.325], автор всё же не ставит знак равенства между вынужденным пребыванием в неведении и осознанным предательством. Продолжая рассказ об этом матросе, Льюис отмечает, что в Тархистане «hetoldwonderfulstoriesabouthisadventuresattheEndoftheWorld, untilatlasthecametobelievethemhimself», и от этих слов веет стыдом и одиночеством, испытываемыми «от нахождения вне сообщества, посвятившего себя добру» [8, с.190]. Полагаем, что к героям «Покорителя…» применима классификация, предложенная А.Ю.Шабановым по отношению к героям «Плавания Брендана», в соответствии с которой клонфертский монах и его 17 спутников выступают символами разных уровней духовного состояния человечества, и таковых исследователь выделяет 5:1й:святость, подтверждённая даром пророчества, это сам Св.Брендан;у Льюиса этот уровень представлен такими персонажами, как Каспиан, Люси, Эдмунд и Рипичип, которые полностью посвящают себя добру. Так, Эдмунд и Каспиан справедливы, самоотверженны, почитают Аслана и правят Нарнией как его верные наместники. Высшее счастье для Люси прижаться к Аслану и спрятать лицо в его сияющей гриве. Рипичип на борту корабля проводит дни, «подавшись вперёд, всё время пристально гладя на восток» [8, с.195] ведь там находится таинственная страна Аслана, предел мечтаний персонажа. Но именно на долю этих героев выпадают наиболее трудные испытания. 2й:вера и верность это избранные им 14 спутников; у Льюиса его занимают лорд Берн и капитан Дриниан;3й:кающиеся грешники в «Плавании…» это обратившийся вор; в «Покорителе Зари» пример искреннего покаяния являет Юстес Вред, персонаж, который вначале не способен думать ни о ком, кроме себя и сам мир рассматривает «как хранилище физического материала, который наука может использовать для человеческого прогресса», но «отвергает или игнорирует идеи духовной действительности и объективных нравственных ценностей»[9, с.271272].Лишённый воображения и закрытый для всего сверхъестественного, Юстес ведёт себя как закоренелый сноб, характер которого отражает позицию его «прогрессивных» родителей и учителей «Экспериментальной школы», где отъявленным хулиганам потакают, а разговоры о «неясных, не поддающихся наблюдению явлениях» (например, о добродетелях), воспринимаются «как простые разговоры о наших чувствах» [10, с.155]. Но после встречи с Асланом он «начинает с чистого листа», из циника и эгоиста превращаясь в самоотверженного «друга Нарнии». На этой же ступени находятся матросы, которые возроптали и не захотели плыть дальше, но потом изменили решение, но Льюис не уделяет им большого внимания.4й:люди, при малой вере сохранившие нравственную жизнь это второй из «опоздавших» монахов; у Льюиса ему соответствует лорд Руп, герой, всей душой преданный Каспиану и Нарнии, но состояние которого изза полученных на Острове Тьмы душевных травм оказывается столь плачевно, что он не в силах вынести дальнейшего плавания. Поэтому Рупа оставляютна острове Раманду, как Брендан высаживает одного из иноков на Острове Отшельников Трёх Возрастов. 5й:люди проклятые, отвергнувшие Бога и отлучившие себя от Него, это последний «опоздавший». [11, с.109]. Среди спутников Каспиана это матрос, сбежавшийв Тархистан.В море все эти люди выходят вместе, но причалить к обетованным берегам дано лишь лучшим из лучших [там же]. Смерть одного инока и мука второго, безумие Рупа и отступничество последнего матроса ясно дают понять, «что успешное завершение путешествия дело не предопределённое и прежде чем мореплаватели пройдут все необходимые уроки для достижения «Земли Обетованной Святым» [6], «лишние» неминуемо будут потеряны». Ряд интертекстуальных маркеров возникает также на уровне идей. Далее сажем о них чуть более подробно.Как известно, «путешествия в далекую или воображаемую страну и описания этих путешествий непременное культурное явление древнего и средневекового мира, ведущее свое начало со времен античности, а, может быть, и с библейских времен» [12, с.31]. Д.С. Пенская пишет, что появление «Плавания Брендана» обусловлено «возникновением и развитием монашества; стремлением объяснить его цели и смысл» [13, с. 698]. Памятник служит авторитетнейшим источником по истории ирландского монашества и сам по себе есть не что иное, как «символический свод монашеских правил, календарь праздничных дней и часов молитвы», «аллегория духовной жизни, послушания, веры, благая весть о грядущем спасении». Ей вторит Е.Старшов, отмечая, что это произведение «показывает нам свершение подвига преподобных достижение по воле Божией <…> через трудности, опасности и искушения» «сокровенного рая» [14, с.77], или Царствия Божьего, которое, согласно Евангелию, «внутрь вас есть». Льюисовское «Плавание…», родившееся на много веков позднее, доносит до нас отголоски этих проблем, облекая описание христианской жизни вообще (а не только монашеской) и ее сути в форму увлекательной сказочной истории. Поскольку повесть Льюиса являет собой реконструкцию «Плавания Брендана», то в ней сохраняются его ключевые идеи. Прежде всего это идея жизни как дороги,по которой человек должен странствовать, словно пришелец и гость в этом мире. Это странствие проходит среди «стран», городов и населяющих их людей, являя собой путь к высшей цели даже тогда, когда на пути возникают тупики, опасные повороты и ложные указатели. Злоключения странников среди бушующих волн и на неведомых островах расценивались как длительное и трудное путешествие к Божественной истине и как становление собственной личности посредством похождения через различные испытания. Герои Льюиса садятся на корабль и устремляются туда, где «небо сходится с землёй», подобно кельтским монахам, избиравшим страннический образ жизни, дабы стать ближе ко Христу, ибо в повседневном мире всё давнымдавно упорядочено и расставлено по местам: «Здесь банк, там аптека с фонарём, дальше за цветочным магазином церковь, где раз в неделю Богу отдаётся должное», в то время как в странствии «банки, да и церкви принадлежат чужому уютному миру, Бога же надо искать» [11, с. 41]. Странствуя в поисках священной реальности, те и другие научаются решать духовные и нравственные вопросы, быть мужественными в испытаниях и не унывать. Также они овладевают искусством смотреть на мир через призму Божественного Промысла о всяком творении, воспринимая вечное и надмирное посредством временного и телесного: «Сакральное раскрывается внутри профанного <…> как его тайная сущность, а не как недостижимый идеал. Как Христос воплотился в человеке, так и Царство Божие воплощается в историческом и вполне человеческом сообществе <...>. Царство Божие, сакральное бытие не в будущем; оно «здесь и сейчас»» [15, с. 4], и не вне человека, а в нем самом. Это Царство уже состоялось для тех, кто сумел открыть сакральное измерение собственной души.Так путь через океанские просторы оказывается путём через саму действительность, в процессе которого идёт как познание всесилия и величия Творца, так и духовное становление личности. Герои обоих повествований встречаются с диковинами мира видимого, прикасаются они и к тому, что ожидает их в Мире Ином [5]. Добро и зло, радость и страдания, бесчестье и праведность, опасности и чудеса через всё это им надо пройти, прежде чем цель странствия будет достигнута. Показательно также, что в кельтской «Книге Мёртвых», посвящённой тайнам загробного мира, говорилось о том, что на пути посмертного странствия души время от времени возникают своеобразные «остановки» или «привалы», в роли которых и выступают чудесные острова, впоследствии перекочевавшие в тексты «Плаваний…», в том числе и в «Плавание Св.Брендана», а оттуда в льюисовскую хронику, что сообщило им новую функцию: они стали учить «искусству умирания»и «направлять душу на её пути в иной мир, полный опасности и чудес» [11, с.85]. Тем более, что для двух из четырёх главных льюисовских персонажей (Эдмунда и Люси) это плавание на Восток в Страну Аслана оказывается действительно последним посещением волшебного мира: следующее их возвращение будет лишь после смерти и уже навсегда.Итак, важнейшим аспектом повествовательной стратегии К.С. Льюиса является использование мифопоэтических образов и мотивов, стремление к сходству между ситуациями мифологических повествований, и возникающими на страницах собственных фантастических произведений, демонстрирующих попытки моделирования действительности по законам мифологического мышления. Интертекстуальные связи между хроникой Льюисаи «ПлаваниемСв.Брендана» возникают в разные моменты и на разных уровнях. Вопервых, они появляются на уровне персонажей: взаимосвязь между судьбами её героев и героев бренданианы проявляется в символике имени (имена Каспиана и Брендана, объединённые «водной», «морской» семантикойи построенные по одной языковой модели), а также в образах «лишних», которые присутствуют на страницах обоих произведений и на которые возложена огромная смысловая нагрузка. Кроме того,в обоих текстах персонажи выступают в качестве своего рода символов символов разных уровней духовного состояния человечества, и таковых в том и другом случае насчитывается 5. Вовторых,аллюзии на миф о поисках Острова Святых появляютсяна уровне идей: как «Плавание Св.Брендана», так и «Покоритель Зари» являют собой «аллегорию духовной жизни»; содержание обоих текстов определяют одни и те же фундаментальные идеи:идея жизни как дороги, по которой человеку нужно странствовать, идея пути к Богу как путииспытания, путиподвижничества, в процессе которого формируется новый взгляд на мир и происходит преображение личности. Сказанное позволяет сделать вывод, что на протяжении повествования осуществляется непрерывный диалог между льюисовской хроникой и текстом «Плавания Брендана», являющегося хрестоматийным для ирландской культуры.
Ссылки на источники1.Родина М.В. Библейский эсхатологический миф как прецедентный текст в фантастической повести К.С.Льюиса «TheLastBattle» (из цикла «TheChroniclesofNarnia»). Тамбов: Грамота, 2013. № 11. Ч. 1, с.168171, 224 с.2.Старшов Е.В. Сятые древней Ирландии. М.: 2010, 183 с.3.LewisC. S. TheChroniclesofNarnia. London: HarperCollinsPublisher, 20114.ПлаваниеСв.Брендана// ШабановА.Ю. СвятойБренданМореплаватель. Поиски Земли Обетованной. Тверь, 2001, 167 с.5. Шабанов А.Ю. Кораблик Святого Брендана. (эл.ресурс: http://missiaspb.ru/page_175.html, дата обращения 30.10.2013)6. Oxford Dictionary of English, third edition. OxfordUniversityPress, 2011(OED)7. Сеннет Д. Достойный лучшего Бога: разнообразие религий в «Хрониках Нарнии» // ««Хроники Нарнии» и философия: лев, колдунья и мировоззрение» М.:2011, с.3213398. Гайне Дж.Анакер Нарния и нравственное воображение//««Хроники Нарнии» и философия: лев, колдунья и мировоззрение» М.: 2011, с.186203, 9. Меньюдж Э. Почему Юстес почти заслужил своё имя: критика современного секуляризма у Льюиса//««Хроники Нарнии» и философия: лев, колдунья и мировоззрение» М.:2011, с.27128710. Дэвис Б. Тотальное преображение: нравственное образование и встреча с Асланом //««Хроники Нарнии» и философия: лев, колдунья и мировоззрение» М.:2011, с.15317111. Шабанов А.Ю. Святой Брендан Мореплаватель. Поиски Земли Обетованной. Тверь, 200112. Рождественская М.В. Образ рая: от мифа к утопии. Серия “Symposium”, выпуск 31. СПб.: СанктПетербургское философское общество, 2003. С.314613. Пенская Д.С. Ирландское «Плавание Брендана» и византийское «Сказание отца нашего Агапия»: возможные точки пересечения // Индоевропейское языкознание и классическая филология XVII (чтения памяти И. М. Тронского). СПб., 2013. С. 69771614.Старшов Е.В. Сятые древней Ирландии. М.: 201015. ТелегинС.М. Литератураимифологическаяреволюция: Проблемы мифореставрации. Саарбрюккен, 2011. С.4
Rodina Maria Vyacheslavovna, Russiapostgraduatestudent, Department of Russian and Foreign LiteratureTambov State University named after G.R. Derzhavinmarija.marianna1987@yandex.ru“The Voyage of the Dawn Treader” by C.S.Lewis and “The Voyage of St.Brendan”: Intertextual Connections on the Level of Personages and the Level of Messages Summary:The article is focused on the intertextual connections between the two worldknown texts “The Voyge of the Dawn Treader” by C.S.Lewis (from “The Chronicles of Narnia”) and “The Voyage of St.Brendan”, telling the story of the legendary quest to the "Isle of the Blessed" of St.Brendan, known as one of the greatest Irish saints. The author makes an attempt to find out mechanisms making possible mythological allusions in C.S.Lewis‱ fairytale and give the characteristic of the role the mentioned Irish myth plays in forming the deepest spiritual and philosophical meanings implied by the author of “The Voyage of the Dawn Treader”Key words:myth, a quest to the "Isle of the Blessed", precedential phenomenon, intertextual connections, the level of personages, the level of messages.
«Покоритель Зари» К.С.Льюиса и «Плавание Св.Брендана»:
интертекстуальные связи на уровне персонажей и на уровне идей
Аннотация:Встатье рассматриваются интертекстуальныесвязи между текстом фантастической повести К. С. Льюиса «Покоритель Зари, или Плавание на Край Света» и текстом «Плавания Св.Брендана», повествующим о поисках Земли Обетованной одним из величайших ирландских святых. Автор выделяет маркеры интертекстуальных связей, присутствующие в льюисовской хронике на уровне персонажей, делая попытку определить, каким образом древнеирландский миф о поисках Земли Обетованной вплетается в художественную структуру повести, и в чём состоит его влияние на формирование глубинного смысла изучаемого произведения.Ключевые слова:миф,бренданиана, поиски Земли Обетованной, феномен прецедентности, интертекстуальные связи, уровень персонажей, уровень идей.
Настоящая статья посвящена исследованию интертекстуальныхсвязей текста фантастической повести К. С. Льюиса «Покоритель Зари» с текстом «Плавания Св.Брендана». В нашей предыдущей работе [1, с.168171] мы рассмотрели как сам феномен прецедентности, так и то, каким образом налаживаются интертекстуальные связи между библейским эсхатологическим мифом и сказочной хроникой К. С. Льюиса «Последняя битва» из цикла «Хроники Нарнии». В данной статье мы аналогичным образом рассмотрим древнеирландский миф о поисках Земли Обетованной в структуре повести «Покоритель Зари, или Плавание на Край Света» из того же нарнийского цикла, созданного упомянутым писателем.
«Покоритель Зари, или Плавание на Край Света» не просто изобилует интертекстуальными включениями оно интертекстуально всё от начала до конца, т.к. построено на отсылках к «Плаванию Св.Брендана» (Vв.н.э.), повествующему о поисках Земли Обетованной клонфертским подвижником Бренданом и его семнадцатью спутниками. Герои Льюиса устремляются на Восток, где надеются отыскать Страну Аслана, что выступает эквивалентом «Острова Святых», манившего ирландского подвижника и морехода. Интертекстуальность у Льюиса прослеживается на всех уровнях повествования: сюжетнофабульном, уровне идей, уровне персонажей и речевом. В данной статье мы рассмотрим проявление интертекстуальности лишь на уровне персонажейи на уровне идей.Вопервых,показательно, что руководители обоих плаваний носят имена, образованные по одной и той же языковой модели оба являют собой онимизированные словосочетания, имеющие «водную», «морскую» семантику: «St.BrendantheNavigator», «CsapiantheSeafarer». Имя «Брендан» (Brendan) означает «орошённый влагой» или «чистая капля» [2, с.112], а имя «Каспиан» (Caspian) связано с Каспийским морем (TheCaspianSea). Согласно житию Брендана, выбор имени для будущего святого был обусловлен осознанием избранности этого ребёнка. Нарекая младенца таким образом, крестивший его епископ под «влагой» понимал благодать, осенившую новорождённого [Там же]. Но позднее стал очевиден и другой, буквальный смысл имени преподобного: ведь большая часть его жизни прошла именно в морских путешествиях, за что святой и был прозван «Мореплавателем» (theNavigator). Под именем «Мореплавателя» вошёл в историю Нарнии и её король Каспиан Х (CsapiantheSeafarer). Хотя нельзя сказать, что Льюис прямоотожествляет его с ирландским подвижником: героя всё же зовут Каспианом, а не Бренданом, кроме того, он является королём, показанным в расцвете сил, а не старцемотшельником. Да и по характеру они совсем не похожи друг на друга: Брендан всегда кроток, спокоен и невозмутим, ибо полагается на милость и помощь Спасителя, зная, что Тот всегда выведет его и его спутников из любой напасти. С непоколебимой верой ведёт святой своих монахов сквозь морские просторы, будучи вдохновлён рассказами о Земле Обетованной иирландским движением перегринов. Напротив, Каспиан весьма вспыльчив, раздражителен, порой дерзок и абсолютно непредсказуем. Сегодня он приветлив, дружелюбен и готов не раздумывая пожертвовать жизнью ради спасения друзей, завтра он будет помальчишески спорить с королём Эдмундом о том, кто из них главный («"IamoneofthefourancientsovereignsofNarniaandyouareunderallegiancetotheHighKingmybrother." "So it has come to that, King Edmund, has it?" said Caspian, laying his hand on his swordhilt» [3, p.486], апослезавтраунеговозникнетжеланиеоставитьрешительновсё: корабль, команду, наконец, самнарнийскийпрестол, чтобыпереселитьсявСтрануАсланасосвоимлюбимцемРипичипом(«it is my will that the Regent, and Master Cornelius, and Trufflehunter the Badger, and the Lord Drinian choose a King of Narnia <…>.I am going with Reepicheep to see the World's End») [Ibid, p.537]. Герой знает, что их ведёт Златогривый Лев, но, в отличие от Брендана, склонен забывать о его заветах и высшей цели своего странствия достаточно вспомнить эпизод на Острове Мёртвой Воды. Соблазнённый богатствами, которые может подарить находящийся там золотой источник, король пытается предъявлять права на остров как на часть Нарнии, угрожая убить любого, кто проговорится о его существовании: «"The King who owned this island," said Caspian slowly, and his face flushed as he spoke, "would soon be the richest of all the Kings of the world. I claim this land for ever as a Narnian possession. It shall be called Goldwater Island. And I bind all of you to secrecy"» [Ibid, p.486]. Лишь упрёк Люси и явление Львав самый последний момент приводят короля в чувство. Одним словом, герой ведёт себя как сама морская стихия, с которой он связан посредством имени. Вовторых, интертекстуальные связи на уровне персонажей проявляются в том, что в сказке Льюиса, как и в «Плавании Св.Брендана», присутствуют фигуры т.н. «лишних», или «опоздавших». «Плавание…» сообщает, что среди монахов Брендана таковых было трое: один покаявшийся вор; второй человек доброго нрава, но малой веры, оставленный на Острове Отшельников Трёх Возрастов с целью духовного совершенствования; третий, не сумевший преодолеть «адского» устроения собственной души и отправившийся на вечные муки в преисподнюю:«Когда он <…> выбрался на мрачные камни, перегрины увидели огромных демонов, появившихся из неприметной расщелины и схвативших инока. В то же мгновение скала покрылась огнём, дымом и в воздухе запахло серой» [4, с. 131]. В хронике Льюиса «опоздавших» матросов оказывается не трое, как в «Плавании…», а четверо: в их числе лорд Руп, которого команда подобрала на Острове Тьмы, и который в силу пережитого там душевного потрясения оказался не в силах продолжать путь, и ещё трое матросов, вначале отказавшихся плыть в Страну Аслана. Лишь в последний момент они меняют решение. В итоге на борту оказываются все, кроме лорда Рупа ичеловека, переменившего решение самым последним («Andveryshortlyafterthattherewasonlyoneleft. And in the end he began to be afraid of being left behind all on his own and changed his mind») [3, p. 525]. По мысли А.Ю.Шабанова, образы «опоздавших» демонстрируют явную «смысловую отсылку к евангельским событиям», где в качестве «лишних» выступали те, кто «следовал за Христом, становился свидетелем Его чудес, слушателем Его слов», но не более чем из любопытства, изза чего««застревал» на какихто локальных островах сомнений или искушений»[5]. Эта отсылка успешно срабатывает и в контексте «Покорителя Зари…».Для первого из «опаздавших» монахов Брендана таким «локальным островком», преградившим дальнейшее движение, становится замок «великолепная, но заброшенная цитадель», окутанная непроницаемым мраком и столь же непроницаемой, «жуткой» тишиной [там же], своеобразным эквивалентом которого у Льюиса выступает Остров Тьмы, прельстивший лорда Рупа тем, что там «dreams<…> cometolife, comereal» [3, p.509].Герой надеялся, что его сокровенные мечты станут явью, стоит ему лишь высадиться на заветный берег, а получил пытку ночными кошмарами, т.к. не сумел сразу понять разницы между грёзами и ночными сновидениями («Notdaydreams: dreams») [Ibid], многие из которых «makeyouafraidofgoingtosleepagain». В том и в другом случае герои оказываются в неком таинственном (по ирландской традиции, «тонком») месте, в «сердце тьмы»,где обнаруживает себя власть страшных демонических сил. Мрак, окружающий место, где оказались персонажи, в обоих случаях выступает «метафорой духовной слепоты, а следовательно, и душевной слабости». Духовная слепота ведёт ко греху [5] (воровство и нарушение обета нестяжания героем «Плавания…» на глазах у игумена; любопытство и поиск «лёгких путей» к достижению счастья героем «Покорителя…»), грех же становится причиной осуждения свыше: инок св.Брендана наказан смертью, а Руп близок к потере рассудка неслучайно Каспиан характеризует его как«abrokenman», т.е. «someonehavinggivenupallhope, despairing» [6, p.219] букв.«разбитый»,«сломанный», «сокрушённый» бедами или потрясениями; отчаявшийся; человек с надорванной душой.Выбравшись с помощью друзей из этого места, он ещё долго будет не в силах прийти в себя, а единственным желанием героя станет «sleep without stint or measure, and sleep in which no faintest footfall of a dream was ever heard» [3, p. 523].Но если поведениельюисовского лорда ещё можно понять, то кража, совершённая иноком Брендана, откровенно бессмысленна герой прельстился золотой уздечкой (по др. версии серебряным ожерельем), но в паломничестве оба предмета бесполезны, спрятать их трудно, а радость обладания, по мнению упомянутого А. Ю. Шабанова «сомнительный мотив». Далее исследователь отмечает, что «словно про этого перегрина говорил в XXвеке Хосе Мария Эскрива», приводя его строки:Ты не злой по природе,Но таков ты наружно.Это глупость, поверь мне,И так делать не нужно.Не растрачивай силы Не избегнешь ведь гробаИ усвой до могилы:Глупость хуже, чем злоба [Приводится по: 5]. Другие «опоздавшие» соблазняются возможностью ежедневно вкушать королевское угощение за столом Аслана на острове старцазвезды («Andthere'ssomeherechatarelookingveryhardatthattableandthinkingaboutking'sfeastswhoweretalkingveryloudaboutadventuresonthedaywesailedfromCairParavel, andswearingtheywouldn'tcomehometillwe'dfoundtheendoftheworld»)[3, p.524], оставаясь безразличными к самому Льву, устроившему этот стол «forthosewhocomesofar»в отчаянной попытке отыскать его страну. Но они вовремя раскаиваются и продолжают путь, а по его завершении благополучно возвращаются домой кроме одного, который остаётся на острове, откуда впоследствии сбегает во враждебный Нарнии Тархистан. ВэтомкраюАслананазывают«a dreadful Narnian demon that appeared in the form of a lion», незная«none of the true stories about the great Lion, the son of the Emperoroverthesea, the King above all High Kings» [Ibid, p.282], имправитдемонообразнаябогиняТаш, которая«has four arms and the head of a vulture» икоторойприносятчеловеческиежертвы(«They kill Men on his altar»)[Ibid, p.685]. Именно туда переселяется матрос, тем самым повторяя судьбу последнего из монахов прп. Брендана, который предпочёл добровольно покинуть корабль, в то время как остальные всеми силами пыталась его остановить: «<…> вдруг один из иноков поднялся со своего места и, ничего не говоря, бросился за борт. ”Стой, вернись, куда ты?” закричали перегрины, побросав вёсла. <…>.Монахи пытались развернуть судно и догнать собрата, но <…> все попытки оказались тщетными» [4, с.131].Никто не проклинал его и не осуждал на мукуэто был личный выбор героя, так и не сумевшего принять Божественной любви. Помочь ему оказывается не в силах даже св.Брендан.По сути, тем же путём идёт и персонаж Льюиса этого человека Каспиан хотел забрать в Нарнию по возвращении из Страны Аслана, однако тот решил иначе. По мысли Льюиса, это решение явно гибельно. Вкладывая в уста Аслана слова о том, что в его страну «есть пути из всех миров», и, стало быть, из Тархистана тоже (Эмет был принят Златогривым Львом в Новую Нарнию, ибо его намерения были чисты, и в сердце своём этот юноша носил высокое представление о Божестве, хотя и считал себя служителем враждебной Аслану Таш) [7, с.325], автор всё же не ставит знак равенства между вынужденным пребыванием в неведении и осознанным предательством. Продолжая рассказ об этом матросе, Льюис отмечает, что в Тархистане «hetoldwonderfulstoriesabouthisadventuresattheEndoftheWorld, untilatlasthecametobelievethemhimself», и от этих слов веет стыдом и одиночеством, испытываемыми «от нахождения вне сообщества, посвятившего себя добру» [8, с.190]. Полагаем, что к героям «Покорителя…» применима классификация, предложенная А.Ю.Шабановым по отношению к героям «Плавания Брендана», в соответствии с которой клонфертский монах и его 17 спутников выступают символами разных уровней духовного состояния человечества, и таковых исследователь выделяет 5:1й:святость, подтверждённая даром пророчества, это сам Св.Брендан;у Льюиса этот уровень представлен такими персонажами, как Каспиан, Люси, Эдмунд и Рипичип, которые полностью посвящают себя добру. Так, Эдмунд и Каспиан справедливы, самоотверженны, почитают Аслана и правят Нарнией как его верные наместники. Высшее счастье для Люси прижаться к Аслану и спрятать лицо в его сияющей гриве. Рипичип на борту корабля проводит дни, «подавшись вперёд, всё время пристально гладя на восток» [8, с.195] ведь там находится таинственная страна Аслана, предел мечтаний персонажа. Но именно на долю этих героев выпадают наиболее трудные испытания. 2й:вера и верность это избранные им 14 спутников; у Льюиса его занимают лорд Берн и капитан Дриниан;3й:кающиеся грешники в «Плавании…» это обратившийся вор; в «Покорителе Зари» пример искреннего покаяния являет Юстес Вред, персонаж, который вначале не способен думать ни о ком, кроме себя и сам мир рассматривает «как хранилище физического материала, который наука может использовать для человеческого прогресса», но «отвергает или игнорирует идеи духовной действительности и объективных нравственных ценностей»[9, с.271272].Лишённый воображения и закрытый для всего сверхъестественного, Юстес ведёт себя как закоренелый сноб, характер которого отражает позицию его «прогрессивных» родителей и учителей «Экспериментальной школы», где отъявленным хулиганам потакают, а разговоры о «неясных, не поддающихся наблюдению явлениях» (например, о добродетелях), воспринимаются «как простые разговоры о наших чувствах» [10, с.155]. Но после встречи с Асланом он «начинает с чистого листа», из циника и эгоиста превращаясь в самоотверженного «друга Нарнии». На этой же ступени находятся матросы, которые возроптали и не захотели плыть дальше, но потом изменили решение, но Льюис не уделяет им большого внимания.4й:люди, при малой вере сохранившие нравственную жизнь это второй из «опоздавших» монахов; у Льюиса ему соответствует лорд Руп, герой, всей душой преданный Каспиану и Нарнии, но состояние которого изза полученных на Острове Тьмы душевных травм оказывается столь плачевно, что он не в силах вынести дальнейшего плавания. Поэтому Рупа оставляютна острове Раманду, как Брендан высаживает одного из иноков на Острове Отшельников Трёх Возрастов. 5й:люди проклятые, отвергнувшие Бога и отлучившие себя от Него, это последний «опоздавший». [11, с.109]. Среди спутников Каспиана это матрос, сбежавшийв Тархистан.В море все эти люди выходят вместе, но причалить к обетованным берегам дано лишь лучшим из лучших [там же]. Смерть одного инока и мука второго, безумие Рупа и отступничество последнего матроса ясно дают понять, «что успешное завершение путешествия дело не предопределённое и прежде чем мореплаватели пройдут все необходимые уроки для достижения «Земли Обетованной Святым» [6], «лишние» неминуемо будут потеряны». Ряд интертекстуальных маркеров возникает также на уровне идей. Далее сажем о них чуть более подробно.Как известно, «путешествия в далекую или воображаемую страну и описания этих путешествий непременное культурное явление древнего и средневекового мира, ведущее свое начало со времен античности, а, может быть, и с библейских времен» [12, с.31]. Д.С. Пенская пишет, что появление «Плавания Брендана» обусловлено «возникновением и развитием монашества; стремлением объяснить его цели и смысл» [13, с. 698]. Памятник служит авторитетнейшим источником по истории ирландского монашества и сам по себе есть не что иное, как «символический свод монашеских правил, календарь праздничных дней и часов молитвы», «аллегория духовной жизни, послушания, веры, благая весть о грядущем спасении». Ей вторит Е.Старшов, отмечая, что это произведение «показывает нам свершение подвига преподобных достижение по воле Божией <…> через трудности, опасности и искушения» «сокровенного рая» [14, с.77], или Царствия Божьего, которое, согласно Евангелию, «внутрь вас есть». Льюисовское «Плавание…», родившееся на много веков позднее, доносит до нас отголоски этих проблем, облекая описание христианской жизни вообще (а не только монашеской) и ее сути в форму увлекательной сказочной истории. Поскольку повесть Льюиса являет собой реконструкцию «Плавания Брендана», то в ней сохраняются его ключевые идеи. Прежде всего это идея жизни как дороги,по которой человек должен странствовать, словно пришелец и гость в этом мире. Это странствие проходит среди «стран», городов и населяющих их людей, являя собой путь к высшей цели даже тогда, когда на пути возникают тупики, опасные повороты и ложные указатели. Злоключения странников среди бушующих волн и на неведомых островах расценивались как длительное и трудное путешествие к Божественной истине и как становление собственной личности посредством похождения через различные испытания. Герои Льюиса садятся на корабль и устремляются туда, где «небо сходится с землёй», подобно кельтским монахам, избиравшим страннический образ жизни, дабы стать ближе ко Христу, ибо в повседневном мире всё давнымдавно упорядочено и расставлено по местам: «Здесь банк, там аптека с фонарём, дальше за цветочным магазином церковь, где раз в неделю Богу отдаётся должное», в то время как в странствии «банки, да и церкви принадлежат чужому уютному миру, Бога же надо искать» [11, с. 41]. Странствуя в поисках священной реальности, те и другие научаются решать духовные и нравственные вопросы, быть мужественными в испытаниях и не унывать. Также они овладевают искусством смотреть на мир через призму Божественного Промысла о всяком творении, воспринимая вечное и надмирное посредством временного и телесного: «Сакральное раскрывается внутри профанного <…> как его тайная сущность, а не как недостижимый идеал. Как Христос воплотился в человеке, так и Царство Божие воплощается в историческом и вполне человеческом сообществе <...>. Царство Божие, сакральное бытие не в будущем; оно «здесь и сейчас»» [15, с. 4], и не вне человека, а в нем самом. Это Царство уже состоялось для тех, кто сумел открыть сакральное измерение собственной души.Так путь через океанские просторы оказывается путём через саму действительность, в процессе которого идёт как познание всесилия и величия Творца, так и духовное становление личности. Герои обоих повествований встречаются с диковинами мира видимого, прикасаются они и к тому, что ожидает их в Мире Ином [5]. Добро и зло, радость и страдания, бесчестье и праведность, опасности и чудеса через всё это им надо пройти, прежде чем цель странствия будет достигнута. Показательно также, что в кельтской «Книге Мёртвых», посвящённой тайнам загробного мира, говорилось о том, что на пути посмертного странствия души время от времени возникают своеобразные «остановки» или «привалы», в роли которых и выступают чудесные острова, впоследствии перекочевавшие в тексты «Плаваний…», в том числе и в «Плавание Св.Брендана», а оттуда в льюисовскую хронику, что сообщило им новую функцию: они стали учить «искусству умирания»и «направлять душу на её пути в иной мир, полный опасности и чудес» [11, с.85]. Тем более, что для двух из четырёх главных льюисовских персонажей (Эдмунда и Люси) это плавание на Восток в Страну Аслана оказывается действительно последним посещением волшебного мира: следующее их возвращение будет лишь после смерти и уже навсегда.Итак, важнейшим аспектом повествовательной стратегии К.С. Льюиса является использование мифопоэтических образов и мотивов, стремление к сходству между ситуациями мифологических повествований, и возникающими на страницах собственных фантастических произведений, демонстрирующих попытки моделирования действительности по законам мифологического мышления. Интертекстуальные связи между хроникой Льюисаи «ПлаваниемСв.Брендана» возникают в разные моменты и на разных уровнях. Вопервых, они появляются на уровне персонажей: взаимосвязь между судьбами её героев и героев бренданианы проявляется в символике имени (имена Каспиана и Брендана, объединённые «водной», «морской» семантикойи построенные по одной языковой модели), а также в образах «лишних», которые присутствуют на страницах обоих произведений и на которые возложена огромная смысловая нагрузка. Кроме того,в обоих текстах персонажи выступают в качестве своего рода символов символов разных уровней духовного состояния человечества, и таковых в том и другом случае насчитывается 5. Вовторых,аллюзии на миф о поисках Острова Святых появляютсяна уровне идей: как «Плавание Св.Брендана», так и «Покоритель Зари» являют собой «аллегорию духовной жизни»; содержание обоих текстов определяют одни и те же фундаментальные идеи:идея жизни как дороги, по которой человеку нужно странствовать, идея пути к Богу как путииспытания, путиподвижничества, в процессе которого формируется новый взгляд на мир и происходит преображение личности. Сказанное позволяет сделать вывод, что на протяжении повествования осуществляется непрерывный диалог между льюисовской хроникой и текстом «Плавания Брендана», являющегося хрестоматийным для ирландской культуры.
Ссылки на источники1.Родина М.В. Библейский эсхатологический миф как прецедентный текст в фантастической повести К.С.Льюиса «TheLastBattle» (из цикла «TheChroniclesofNarnia»). Тамбов: Грамота, 2013. № 11. Ч. 1, с.168171, 224 с.2.Старшов Е.В. Сятые древней Ирландии. М.: 2010, 183 с.3.LewisC. S. TheChroniclesofNarnia. London: HarperCollinsPublisher, 20114.ПлаваниеСв.Брендана// ШабановА.Ю. СвятойБренданМореплаватель. Поиски Земли Обетованной. Тверь, 2001, 167 с.5. Шабанов А.Ю. Кораблик Святого Брендана. (эл.ресурс: http://missiaspb.ru/page_175.html, дата обращения 30.10.2013)6. Oxford Dictionary of English, third edition. OxfordUniversityPress, 2011(OED)7. Сеннет Д. Достойный лучшего Бога: разнообразие религий в «Хрониках Нарнии» // ««Хроники Нарнии» и философия: лев, колдунья и мировоззрение» М.:2011, с.3213398. Гайне Дж.Анакер Нарния и нравственное воображение//««Хроники Нарнии» и философия: лев, колдунья и мировоззрение» М.: 2011, с.186203, 9. Меньюдж Э. Почему Юстес почти заслужил своё имя: критика современного секуляризма у Льюиса//««Хроники Нарнии» и философия: лев, колдунья и мировоззрение» М.:2011, с.27128710. Дэвис Б. Тотальное преображение: нравственное образование и встреча с Асланом //««Хроники Нарнии» и философия: лев, колдунья и мировоззрение» М.:2011, с.15317111. Шабанов А.Ю. Святой Брендан Мореплаватель. Поиски Земли Обетованной. Тверь, 200112. Рождественская М.В. Образ рая: от мифа к утопии. Серия “Symposium”, выпуск 31. СПб.: СанктПетербургское философское общество, 2003. С.314613. Пенская Д.С. Ирландское «Плавание Брендана» и византийское «Сказание отца нашего Агапия»: возможные точки пересечения // Индоевропейское языкознание и классическая филология XVII (чтения памяти И. М. Тронского). СПб., 2013. С. 69771614.Старшов Е.В. Сятые древней Ирландии. М.: 201015. ТелегинС.М. Литератураимифологическаяреволюция: Проблемы мифореставрации. Саарбрюккен, 2011. С.4
Rodina Maria Vyacheslavovna, Russiapostgraduatestudent, Department of Russian and Foreign LiteratureTambov State University named after G.R. Derzhavinmarija.marianna1987@yandex.ru“The Voyage of the Dawn Treader” by C.S.Lewis and “The Voyage of St.Brendan”: Intertextual Connections on the Level of Personages and the Level of Messages Summary:The article is focused on the intertextual connections between the two worldknown texts “The Voyge of the Dawn Treader” by C.S.Lewis (from “The Chronicles of Narnia”) and “The Voyage of St.Brendan”, telling the story of the legendary quest to the "Isle of the Blessed" of St.Brendan, known as one of the greatest Irish saints. The author makes an attempt to find out mechanisms making possible mythological allusions in C.S.Lewis‱ fairytale and give the characteristic of the role the mentioned Irish myth plays in forming the deepest spiritual and philosophical meanings implied by the author of “The Voyage of the Dawn Treader”Key words:myth, a quest to the "Isle of the Blessed", precedential phenomenon, intertextual connections, the level of personages, the level of messages.
