Отграничение угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от смежных составов преступлений
Л.
В. ШадринаБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Шадрина
Л.
В. Отграничение угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от смежных составов преступлений // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2013. – Т. 3. – С.
856–860. – URL:
http://e-koncept.ru/2013/53174.htm.
Аннотация. На основе действующего законодательства дано отличие угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от обнаружения умысла, а также выделены критерии разграничения угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от смежных составов преступлений, в которых угроза выступает обязательным, альтернативным или квалифицирующим признаком.
Ключевые слова:
угроза убийством, угроза причинением тяжкого вреда
здоровью, смежные составы преступлений, обнаружение умысла, угроза как способ совершения преступления
Текст статьи
Шадрина Лилия Валерьевна Кандидат юридических наук, преподаватель кафедры административной деятельности ОВД и охраны общественного порядка Тюменского института повышения квалификации сотрудниковМВД России г. Тюменьdanelyanlv@yandex.ruОтграничение угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от смежных составов преступленийАннотация:На основе действующего законодательства дано отличие угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от обнаружения умысла, а также выделены критерии разграничения угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от смежных составов преступлений, в которых угроза выступает обязательным, альтернативным или квалифицирующим признаком.Ключевые слова:угроза убийством, угроза причинением тяжкого вредаздоровью, смежные составы преступлений, обнаружение умысла, угроза как способ совершения преступления.
В процессе квалификации преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ возникают о разграничении угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровьюсо специальными составами преступлений, а также от обнаружения умысла на убийство, приготовления к убийству и покушения на убийство, а также от иных преступлений, совершаемых посредством угроз.Начнем с наиболее сложных вопросов при квалификации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью с вопроса о ее разграничении с убийством, а точнее с обнаружением умысла на убийство, неоконченным убийством, либо неоконченным умышленным причинением тяжкого вреда здоровью.В уголовноправовой науке по вопросу о соотношении понятий угрозы убийством и обнаружение умысла на убийство имеется несколько точек зрения. Одни авторы1(А.А. Герцензон, А.А. Пионтковский, С.В. Бородин, Н.В.Лясс, Н.К. Семернева и др.) признают угрозу обнаружением умысла. По их мнению, наказуемость угрозы в соответствующих статьях Особенной части УК является исключением из общих теоретических положений. Они считают, что в данном случае уголовная ответственность наступает не за общественно опасное действие, а лишь за само намерение совершить подобно действие. По мнению других ученых, угроза убийством является самостоятельным видом общественно опасного поведения, так как она подобно всем другим преступлениям причиняет вред общественным отношениям, имеет свой объект, объективную и субъективную стороны. В частности, А.В. Наумов полагает, что состав угрозы убийством вовсе не связан с установлением намерения (умысла) лица совершить угрожаемые действия. ©Объективная сторона данного состава преступления, пишет он, заключается в действии в виде угрозы причинить потерпевшему указанный вред. Действия вполне реальны и, потому, общественно опасны. Их опасность состоит в воздействии соответствующей угрозы на психику потерпевшего, в стремлении виновного запугать его, заставить изменить привычный для того образ жизниª отмечает автор2. Н.К. Семернева считает, что ©в некоторых случаях общественную опасность представляет само обнаружение умысла, например, намерение убить, причинить тяжкие телесные повреждения, уничтожить имущество, разгласить сведения интимного характера и т.д.ª. ©Законодатель счел необходимым для этих случаев установить уголовную ответственность за сам факт высказывания угрозы, считая его самостоятельным оконченным преступлением, а не обнаружением умыслаª3.Полагаем ошибочным толкование уголовноправовой угрозы некоторыми учеными как первоначальной, не указанной в законе стадией обнаружения умысла на совершение преступления4. Любая предусмотренная Особенной частью УК норма самостоятельно должна обладать всеми признаками состава преступления, и не может являться придатком другого преступления. Кроме того, при формулировании упомянутых точек зрения их авторы игнорировали такие важные обстоятельства, как наличие временного промежутка между выражением угрозы и его реализацией, как момент формирования (возникновения) умысла, степень его конкретизации, наличие возможности у потерпевшего воспользоваться помощью других лиц и т.п. Да и само по себе отнесение угрозы убийством к обнаружению умысла противоречит общетеоретическим положениям учения о преступлении.Это можно наглядно увидеть на следующем примере. Д. отказывался платить алименты на ребенка, постоянно пьянствовал, неоднократно угрожал убийством членам семьи. Д. дважды привлекался к административной ответственности за мелкое хулиганство. В результате Д. покушался на жизнь жены, ее сестры и престарелой матери, и только благодаря вмешательству врачей потерпевшие остались живы5. Этот пример демонстрирует ситуацию, когда угроза убийством предшествовала покушению на убийство, т.е. имели место два самостоятельных преступления. Такие случаи не редки на практике, однако они не свидетельствует о том, что угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью представляет собой стадию обнаружения умысла на совершение указанных преступлений.Вюридической литературе под обнаружением умысла понимается выражение во вне тем или иным способом намерения совершить известное преступление6. Обнаружение умысла в таком понимании есть не что иное, как обнародование, оглашение, извещение намерения совершить преступление. При обнаружении умысла не исключаются и телодвижения, жесты, показывающие, каким образом лицо намерено совершить преступление. Этим оно и сближается с угрозой убийством, которая также может совершаться словесно, жестами, поведением. Другое сходство заключается в том, что оглашение преступного намерения окружающими, зачастую, воспринимается так же, как и угроза. Поэтому четкое разграничение признаков обнаружения умысла и угрозы убийством имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Н.В. Стерехов отличие угрозы убийством от обнаружения умысла видит в структуре волевого акта7. Исполнение решения, считает ученый, и является действием в уголовноправовом смысле, которое может проявляться в различных стадиях совершения преступления: в приготовлении, покушении или оконченном преступлении. ©Расчленение волевого действия на два этапа: ненаказуемого (стремление, хотение, желание, намерение и принятие решения) и наказуемого исполнение решения (приготовление, покушение и оконченное преступление), заключает он, полностью отвечает требованиям теории уголовного права и судебноследственной практики и должно лежать в основе отграничения угрозы от обнаружения умыслаª7.Поэтому полагаем, что основное разграничение этих двух явлений необходимо проводить по их внешним признакам, к которым относятся объект преступления, то есть то, на что направлена преступная деятельность и само деяние, способное оказать этому объекту вредное воздействие. Повторяя мысль о важности правильного определения объекта для разграничения одних преступлений от других, необходимо отметить и его значимость для выяснения того, является ли то или иное деяние преступным. Если объектом угрозы убийством признать жизнь, мы должны признать и то, что в данном случае законодатель предусматривает уголовную ответственность именно за обнаружение умысла. Ведь передача информации устно или письменно сама по себе еще не способна причинить смерть человеку, а способна причинить смерть человеку, а потому такое деяние не может признаваться преступным. В этом случае виновный только оглашает свое намерение совершить преступление. Поскольку им не предпринимаются конкретные действия по реализации своих намерений, то такая деятельность лишена свойств посягательства на жизнь. Это же было подчеркнуто в определении Судебной Коллегии Верховного Суда СССР по делу Т. и др., где указывалось, что по уголовному законодательству преступные мысли, настроения, даже замысел совершить преступление, хотя бы высказанные в той или иной форме и ставшие известными посторонним, сами по себе не влекут уголовной ответственности8.Одно из существенных различий между обнаружением умысла и угрозой убийством заключается в том, что при обнаружении умысла имеется единство внутреннего содержания (намерения убить) и выражения во вне этого содержания, хотя и не реализованного в определенном поступке. При угрозе убийством, наоборот, такое единство отсутствует. Внутреннее содержание при угрозе сводится к тому, чтобы вызвать страх, боязнь, чтобы склонить жертву к угодному поведению, а объективизированная деятельность, проявленная различными телодвижениями жестом, словом и т.д., есть не что иное, как средство подкрепления принятого решения. Средство, употребляемое для того, чтобы породить у потерпевшего уверенность в возможности исполнения высказанного решения, нанести именно тот вред, которым угрожает, в объективном выражении это содержание и желание причинить смерть или тяжкий вред здоровью, т.е. покушение на соответствующее преступление. Таким образом, угроза убийствомили причинением тяжкого вреда здоровью представляет собой самостоятельное преступление, а не форму обнаружения умысла, которое лишь косвенно связанно с самим убийством либо умышленным причинением тяжкого вреда здоровью соответственно. Если угроза убийством в качестве самостоятельного преступления предшествовала убийству или причинению тяжкого вреда здоровью, то она квалифицируется самостоятельно.Поскольку более трети совершаемых умышленных убийств предшествуют угрозы убийством то несомненный интерес представляет выяснение вопросов квалификации угрозы в случае ее исполнения.Разграничение угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью и приготовления к убийству или покушению на него на практике вызывают определенные трудности.В литературе высказано несколько точек зрения по этому вопросу. Согласно одной из них ©содеянное надлежит квалифицировать по совокупности двух преступлений: как угрозу и приготовление к убийствуª, если ©виновный, помимо угрозы, осуществит еще и подготовительные действия к совершению преступления, которым он угрожаетª9. Согласно другой ответственность должна наступать за приготовление к убийству10. Так, П.С. Матышевский, пишет: ©хотя в данном случае сам факт обнаружения умысла признается оконченным составом преступления, однако это не исключает дальнейшего развития преступной деятельности после обнаружения умысла до момента его осуществления. Ответственность в таких случаях должна наступать не за обнаруженный умысел, а за ту последующую стадию преступной деятельности, в которую воплотился умыселª11. С.В. Бородин, считает, что в случаях, когда угроза сопровождается конкретными действиями, состоящими в приискании или приспособлении средств или орудий убийства, статья об ответственности за угрозу не подлежит применению, ©поскольку угроза убийством оказалась реализованной в более опасном преступлении приготовлении к убийствуª12.С.Х. Мазуков полагает, что ©при формулировании упомянутых точек зрения их авторы игнорировали такое важное обстоятельство, как временной промежуток между выражением угрозы убийством, с одной стороны, и убийством (приготовлением, покушением), с другойª. По его мнению, с учетом этого обстоятельства обе точки зрения имеют право на существование13. Последняя точка зрения представляется нам более правильной. Если отсутствует временной промежуток, то есть когда виновный сразу после совершения действий, охватываемых составом приготовления к преступлению, реализует действия направленные на покушение на убийство, либо совершает убийство, то речь идет об одном преступлении: приготовление к убийству, покушение на убийство или убийство.Так, в результате столкновения автомашины ©ЗИЛ 130ª под управлением Ш. и мотоцикла ©Ява 350ª под управлением Д. М. последний скончался от полученных ран на месте дорожнотранспортного происшествия. Вскоре к месту ДТП подошел проживавший невдалеке отец погибшего Д. Э. , который, узнав, что за рулем автомашины ©ЗИЛ 130ª находился Ш. , высказал в его адрес угрозу убийством. Слышавшие эту угрозу свидетели, в том числе и жена самого Д. Э. , советовали Ш. уйти с места ДТП, так как они опасались, что Д. Э. исполнит свою угрозу. Между тем Д. Э. после высказанной угрозы сразу же вернулся домой, достал из сейфа охотничье ружье и вновь направился к месту ДТП. Ш. , увидев идущего сружьем Д. Э. , попытался убежать, но Д. Э. выстрелом из ружья ранил его, за что впоследствии был осужден за покушение на убийство. Ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного заседания ни разу не ставился вопрос о вменении Д. Э. угрозы убийством13.Если же между выражением угрозы убийством и действиями, направленными на реализацию этой угрозы, прошел хотя бы незначительный промежуток времени, в ходе которого лицо, высказавшее угрозу не предпринимало каких либо приготовительных действий, то действия виновного надлежит квалифицировать по совокупности двух преступлений, как угрозу убийством и убийство (приготовление, покушение).Соглашаясь с С.Х. Мазуковым в части обоснования этого тезиса, что ©для того, чтобы угроза убийством поглощалась последующим убийством (приготовлением, покушением), необходимо, чтобы развитие преступной деятельности от угрозы убийством до совершения убийства носило характер непрерывного процессаª13, вряд ли можно согласиться в расти разграничения проводимого им по объекту этих деяний, поскольку таковым выступает не личная свобода, а психическое спокойствие и свобода волеизъявления, что нами уже отмечалось.Наглядным является следующий пример: Асеева на бытовой почве устроила скандал со своим сыном Асеевым. В ходе ссоры Асеева взяла со стола кухонный нож и, направив его на Асеева, стала в устной форме угрожать последнему убийством. При этом Асеев угрозу воспринимал реально и опасался приведения ее в исполнение. Продолжая свои противоправные действия, Асеева, имея умысел на причинение незначительных телесных повреждений (как указано в приговоре), нанесла один удар ножом в область спины Асееву, причинив ему телесные повреждения в виде поверхностной раны грудной клетки слева, квалифицируемые как не причинившие вреда здоровью. Мировой судья квалифицировал содеянное Асеевой по совокупности угрозы убийством (ст. 119 УК РФ) и побоев (ст. 116 УК РФ)14.Комментируя данный пример П.Н. Левин обоснованно опираясь на положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 ©О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)ª приходит к выводу, что содеянное Асеевой необходимо квалифицировать как покушение на убийство. Состав угрозы убийством, имевшей место на первоначальном этапе деяния, поглощается более тяжким преступлением покушением на убийство15.В судебной практике можно встретить и обратную ситуацию, когда угроза убийством квалифицируется как покушение на убийство. Так, Пленум Верховного Суда СССР удовлетворил протест, в котором поставлен вопрос о прекращении дела в части обвинения Карасева за покушение на убийство из хулиганских побуждений. Действия Карасева в отношении Ширяева, отца жены носили хулиганский характер и были сопряжены с угрозой убийством. Карасев в нетрезвом состоянии пришел в дом к родителям жены с требованием адреса их дочери, местонахождения которой не знал. Получив отказ Карасев придрался к ним, выражался нецензурно, нанес Ширяеву удары кулаком по голове, пытался ударить его чайником, угрожал убийством, затем вытащил из кармана нож и стал им угрожать Ширяеву. Утихомирить Карасева смогли лишь с помощью подоспевшего соседа Дикова16.Позиция Пленума Верховного Суда еще раз подчеркивает, что угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью по отношению к убийству, умышленному причинению тяжкого вреда здоровью, а равно их стадиям является самостоятельным преступлением, имеющим собственную юридическую природу. Как правильно подчеркивает П.Н. Левин, их объединяет только то, что они являются преступлениями одного вида (у них одинаковый видовой объект жизнь и здоровье человека). Непосредственно предшествующая убийству или умышленному причинению тяжкого вреда здоровью (как оконченным, так и неоконченным) угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью поглощается составомсоответствующего более тяжкого преступления17.Главным отличительным признаком считает Х.Х. Абсатаров, остается субъективный направленность умысла виновного. Который как раз и определяется по характеру действий виновного. При этом учитываются способыи средства этих действий, а также условия и причины, по которым угроза не переросла в покушение при наличии такой возможности для преступника18.При разграничении угрозы и приготовления к убийству следует исходить из положений ч. 1 ст. 30 УК РФ, устанавливающих признаки приготовления. Разграничение этих двух преступлений, как отмечает Х.Х. Абсатаров, необходимо проводить по объективным признакам18. При приготовлении субъект, готовясь к совершению убийства, предпринимает определенные конкретные действия для его осуществления в будущем. Такие действия не направлены ещё непосредственно на осуществление убийства и не угрожают в данный момент объекту посягательства жизни или здоровью. Часто будущая жертва не осведомлена о грозящей опасности и преступник даже не заинтересован в преждевременном сообщении о своей деятельности.Изучение уголовных дел показывает, пишет С.В. Бородин, что если виновный до убийства и совершил какието приготовительные действия, то это делал тайно, с тем, чтобы преступление не было раскрыто и сохранилась возможность уклонения от уголовной ответственности после осуществления своего намерения19. В таких случаях нет особой надобности в разграничении угрозы убийством и приготовления к убийству.Исходя из этого, первым отличительным признаком является осведомленность потерпевшего, а именно то, что угроза убийством всегда доводится до сознания потерпевшего, а приготовление скрывается. В тех случаях, когда намерение лица совершить убийство и его приготовительные действия к тому ставятсяв известность предполагаемому потерпевшему, возникают трудности в определении такого деяния как угроза убийством или действиями, направленными на совершение убийства. При разграничении в такой ситуации, указывает Х.Х. Абсатаров, необходимо исходить из двух факторов. Первый приготовление к убийству в данный момент не содержит действий, направленных непосредственно на её осуществление, оно направлено на будущее. Второй субъект при угрозе убийством немедленно, тут же посягает на объект на психическую неприкосновенностъ личности20. Для чего необходимо изучать объективные данные совершенного деяния. Например, обстановка, в которой была высказана угроза; способ её выражения (например, демонстрация оружия, которое не было специально приготовлено для выражения угрозы); характер взаимоотношений виновного и потерпевшего (крайне неприязненные отношения, частые ссоры и т.п.); предшествующее поведение виновного (часто хулиганил, избивал других лиц или потерпевшего; личность виновного (например, ранее судим) и т.д21.Так суд признал, что действия Марченко правильно квалифицированы по ст. 119 УК РФ, как угроза убийством илипричинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы. По мнению суда, имелись все основания опасаться осуществления этой угрозы у потерпевшего Шишкина, поскольку Марченко производил угрожающие действия, которые онмог осуществить реально, в отношении потерпевшего. Кроме того, одним из доказательств возможности осуществления своей угрозы подсудимым Марченко, является осуждение его в прошлом за причинение средней тяжести вреда здоровью человека22. Большинство исследователей и правоприменителей считают уголовно наказуемой лишь такую угрозу, которая сопряжена с реальным насилием. В таком понимании реальности угрозы исчезают грани между угрозой и покушением на убийство или покушение тяжкого вреда здоровью. Ведь дляпокушения на убийство характерно осуществление действий, направленных на причинение смерти. Прав на наш взгляд, В.В. Орехов, считающий, что ©…если лицо совершает реальные действия, направленные на осуществление угрозы, то они выходят за пределы данного состава и должны быть квалифицированны по соответствующим статьям (например, как покушение на убийство)ª23. В.И. Зубкова также пишет о том, что иногда органы расследования и суды рассматривают в качестве обстоятельств, дающих основание опасаться осуществления угроз, такие действия, которые представляют собой приготовление или покушение на совершение других преступлений. По ее мнению, это происходит от нечетности формулировки состава угрозы убийством24.Только с учетом всех обстоятельств может быть правильное решение о том, что в действиях виновного содержится приготовление к убийству или угроза убийством. В то же время, нельзя вовсе исключать, что угроза убийством может предшествовать приготовлению к убийству. При наличии угрозы убийством дальнейшие события могут развиваться таким образом, что за ней последует приготовление, покушение и оконченное преступление. Во всех тех случаях, когда угроза убийством сопровождается конкретными действиями, состоявшими в приискании или приспособлении средств или орудий убийства, пишет С.В. Бородин, это уже не угроза убийством в смысле ст. 119 УК, а приготовление к убийству24.Таким образом, при разграничении угрозы убийством, предшествовавшей убийству или покушении на него следует исходить из следующих угрозы обстоятельств дела: а) длительность временного промежутка от угрозы до приготовления к убийству, покушения на убийство или совершения убийства; характер действий виновного в течение этого промежутка, есть ли в совершаемых им действиях состава приготовления к убийству или покушения на него; в) наличие возможности принять меры по защите от осуществления угрозы.Кроме специальных норм УК РФ содержит нормы, в которых угроза выступает либо способом совершения преступления, либо альтернативным деянием, либо признаком, отягчающим ответственность. В зависимости от характера и степени тяжести преступления она имеет различное значение и направленность. Сложность разграничения состоит в различном подходе к определению к характеру самой угрозы в данных составах и отсутствии методики такого отграничения в уголовном праве.Так в частности, Г.К. Костров выделяет составы, в которых угроза выступает в качестве главного и определяющего признака, и составы, в которых угроза выступает в качестве рядового признака, не касаясь при этом отграничения собственно угрозы от иных преступлений25. Н.В. Стерехов давая юридический анализ преступлений, в которых, по его мнению, угроза составляет основное содержание деяния, умалчивает об отграничении угрозы от преступлений, включающих в себя угрозув качестве структурного элемента состава26. Р.А. Левертова, рассматривая угрозу как средство завладения имуществом, разграничивает угрозу убийством и разбой лишь по цели угрозы, выраженной уже после завладения имуществом27. Все сказанное не разрешает возникающие на практике вопросы. В данном случае указанные нормы конкурируют со ст. 109 УК РФ как часть и целое28. При этом статья 119 УК РФ выступает нормойчастью, а статьи об ответственности за различные виды принуждения нормамицелым. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью охватывается названными составами принуждения, и, кроме того, составы принуждений еще предусматривают ответственность собственно за принуждение к совершению определенных действий (бездействия) или к отказу от их совершения. Предпочтение в таком случае необходимо отдавать более полной норме29.По нашему мнению, при квалификации необходимо исходить, прежде всего, из определения характера угрозы, если угроза носит определенный характер, то проблем в квалификации не возникает. Так, если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью высказана как способ подавления возможного или реального сопротивления потерпевшей в процессе изнасилования, то квалификация осуществляется по общей норме п. в ч. 2 ст. 131УК РФ. Если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью была выражена после изнасилования или совершения насильственных действий сексуального характера с той целью, чтобы потерпевшее лицо никому не сообщило о случившемся, исходя из буквальногоуяснения названного постановления, возможна совокупность ч. 1 ст. 131 и ст. 119 УК РФ30.
Так Ленинским районным судом г. Тюмени действия С. были обоснованно квалифицированы по совокупности ст.131 ч.2 п. ©б, вª УК РФ, ст.132 ч.2 п. ©б, вª УК РФ, ст.119УК РФ, при следующих обстоятельствах. С., для удовлетворения своих сексуальных потребностей, с целью совершения изнасилования, насильственных действий сексуального характера в отношении П., применив физическую силу провел ее в помещение мусоропровода, где, для подавления воли и решимости потерпевшей к сопротивлению, преодоления оказанного потерпевшей сопротивления, высказал в адрес П. угрозы убийством, а именно намерения задушить, выбросить ее из окна, и, преодолев таким образом сопротивление потерпевшей, умышленно, с применением насилия, с угрозой убийством, совершил с ней половое сношение, а затем насильственные действия сексуального характера. После их совершения С., умышленно, с целью запугать П. и избежать установленной уголовным законом ответственности за совершенные преступления, высказал в адрес П. угрозы убийством, а именно намерения зарезать ее и ее детей в случае обращения потерпевшей в правоохранительные органы с заявлением об изнасиловании. П., с учетом предыдущих насильственных действий в отношении нее восприняла как реальную угрозу ее жизни и здоровью31. Если виновные добровольно откажутся от доведения изнасилования или насильственных действий сексуального характера до конца, то высказывание ими угрозы в процессе совершения действий квалифицируются самостоятельно по ст. 119 УК РФ, поскольку при добровольном отказе от совершения преступления, содеянное квалифицируется по фактически совершенным действиям.Так, судьей обосновано исключено из обвинения, предъявленного на предварительном следствии М.А.М. и М.Г.Ш. совершение ими иных действий сексуального характера в отношении потерпевшего Л., так как подсудимые, осознавая возможность доведения указанных действий до конца, добровольно и окончательно отказались от их совершения. В связи с чем, указанные действия М. подлежат квалификации по ст.119 УК РФ. При этом из юридической квалификации его действий по ст.132 УК РФ исключен квалифицирующий признак ©соединенные с угрозой убийствомª, и действия переквалифицированы по ст.132 ч.2 п. ©бª УК РФ, так какпри совершении мужеложства угрозы убийством потерпевшему он не высказывал32. В данном случае угроза убийством высказывалась при попытке совершения иных действий сексуального характера, которые в дальнейшем реализованы не были. В дальнейшем к потерпевшему применялось только насилие, посредством которого и были совершены насильственные действия сексуального характера, соответственно, судом обосновано квалифицированы действия по высказыванию угрозы по ст. 119 УК РФ.Аналогично должен решаться вопрос и в других случаях, когда законодатель в качестве альтернативного или квалифицирующего признаков указывает угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.В тех случаях когда законодатель указывает на вид насилия: опасное для жизни или здоровья или неопасное для жизни или здоровья следует исходить их того, что угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью охватывается понятием насилия опасного для жизни и здоровья33и дополнительной квалификации по ст. 119 УК РФ не требует.На практике особую сложность для квалификации представляет насилие без определения степени его вреда. Например, часть 3 ст. 151 УК устанавливает ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения. В ч. 1 ст. 302 (принуждение к даче показаний путем применения угроз) направленность угрозы также не указывается. В. Ткаченко справедливо заметил, что, не указывая направленность угрозы, законодатель решение этого вопроса отдал на усмотрение суда, что противоречит статье 14 о понятии преступления, в котором все признаки должны быть предусмотрены законом34. Президиум Верховного Суда РФ в своем Постановлении № 86, 2000 г. по делу Толкачева разъяснил, что ©Поскольку вид угрозы в законе не конкретизирован, то это может быть как угроза нанесения побоев, так и угроза убийством, а равно угроза насилия неопределенного характераª35.Такое разъяснение,конечно,снимает некоторые вопросы, но не разрешает по существу. Действительно, анализ санкций статей Особенной части УК, где угроза является конструктивным элементом, показывает, что за абсолютное большинство таких преступлений предусмотрена ответственность свыше двух лет лишения свободы. Если учесть, что основной состав угрозы (ст. 119) имеет санкцию в виде лишения свободы на срок до двух лет, то такое решение не противоречит основополагающим принципам уголовного законодательства36. В то же время, возникают вопросы в тех случаях, когда предусмотрена аналогичная основному составу ответственность. Возможно ли при этом поглощение одним составом преступления другого, равнозначного? Полагаем, в данном случае требуется совокупность со ст. 119 УК РФ.Исходя из изложенного, полагаем с точки зрения законодательной техники правильнее использоватьтолько определенную угрозу, либо вид насилия, чтобы избежать ошибок в квалификации деяний, совершаемых посредством или с помощью угроз.Таким образом, не претендуя на составление собственной методики разграничения угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью со смежными составами, предлагаем следующие основные правила квалификации при наличии спорных вопросов, связанных с таким разграничением.1. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью представляет собой самостоятельное преступление, а не форму обнаружения умысла, которое лишь косвенно связанно с самим убийством либо умышленным причинением тяжкого вреда здоровью соответственно.2. Если угроза убийством в качестве самостоятельного преступления предшествовала убийству или причинениютяжкого вреда здоровью, то она квалифицируется самостоятельно.4.При разграничении угрозы убийством, предшествовавшей убийству или покушении на него следует исходить из следующих обстоятельств дела: а) длительность временного промежутка от угрозы до приготовления к убийству, покушения на убийство или совершения убийства; б) характер действий виновного в течение этого промежутка, есть ли в совершаемых им действиях состава приготовления к убийству или покушения на него; в) наличие возможности принять меры по защите от осуществления угрозы.5. При квалификации угрозы, выступающей обязательным, альтернативным или квалифицирующим признаком, необходимо исходить, прежде всего, из определения характера угрозы:а) если угроза носит определенный характер, то если она являлась способом совершения преступления квалификация осуществляется по общей норме;б) если она высказана после совершения основного преступления, то налицо совокупность преступлений;в) когда законодатель указывает на вид насилия, угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью охватывается понятием насилия опасного для жизни и здоровья и дополнительной квалификации по ст. 119 УК РФ не требуется;г) если вид насилия законодателем не определен, то необходимо исходить из размера максимальной санкции нормы охватывающей деяние в целом (нормацелое), если она превышает два года лишения свободы, то квалификация осуществляется только по этой норме, если меньше либо равна, то по совокупности со ст. 119 УК РФ.Список цитируемой литературы:1.Герцензон А. Уголовное право, часть Общая // Учебное пособие для слушателей. М., 1948. С. 34, Пионтковский А.А. Учение о преступлении. М., 1961. С. 502 507, Бородин С.В. Квалификация убийств. М.: ВШ МВД СССР, 1963. С. 152, Уголовная ответственность за угрозу убийством, нанесением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества // Советская юстиция. 1961. №5. С. 24, Семернева Н.К. Стадии совершения преступления. Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой. М., 1997. С. 213.2.Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 264.3.Семернева Н.К. Указ. соч. С. 213.4. Абсатаров Х.Х. Угроза убийством. Уфа: Уфимский филиал Академии налоговой полиции ФСНП России, 2001. С. 31.5. Петрунев В.П. Борьба с уголовно наказуемыми угрозами // Советская юстиция. 1975. № 17. С. 15.6. Юридический словарь. М., 1953. С. 651. А.А. Пионтковский несколько иначе дает понятие обнаружения умысла. Он пишет: ©Обнаружение умысла (голый умысел)есть выражение его вовне словесно, письменно или иным путем без совершения действия по его осуществлениюª. Курс советского уголовного права. Т.2. М, 1970.С.417.7. Стерехов Н.В. Ответственность за угрозу по советскому уголовному праву (вопросы теории ипрактики): Дис. ...канд. юрид. наук. Свердловск, 1972. С. 58.8. Бюллетень Верховного Суда СССР. 1972. N 3. С. 23.9.Уголовная ответственность за угрозу убийством, нанесением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества // Советская юстиция. 1961.№5. С. 24.10.Костров Г. К. Уголовноправовое значение угрозы. Дис. канд.юрид. наук. М.: МГУ, 1970. С. 137. Матышевский П. С. Ответственность за преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения. М.: Юрид. лит. , 1964. С. 100 101; Бородин С. В. Квалификация убийств по советскому уголовному праву. М. : МВШ МООП РСФСР , 1963. С. 154.11. Матышевский П.С.Ответственность за преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населенияС. 100101.12.Бородин С.В. Указ. соч. С. 154.13.Мазуков С.Х. Указ. соч. С. 6914. Архив мировых судей г. Ставрополя. Уголовное дело № 112/03. Цит. по: Левин П.Н. Проблемы отграничения угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от смежных преступлений // Российский следователь, 2006, № 7. С.5254.15. Левин П.Н. Указ. соч. С. 53.16. Бюллетень Верховного Суда СССР. 1967. № 4. С. 19 20.17 Левин П.Н. Проблемы отграничения угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от смежных преступлений // Российский следователь, 2006, № 7. С. 53.18. Абсатаров Х.Х. Угроза убийством. Уфа: Уфимский филиал Академии налоговой полиции ФСНП России, 2001.С. 106108.19. Бородин С.В. Преступления против жизни. М.: Юристь, 1999. С. 261.20. Абсатаров Х.Х. Указ. соч. С. 106.21. Бородин С.В. Указ. соч. С. 259260.22. Архив Железнодорожного районного суд г. Барнаула за 2006 г. Уголовное дело Дело № 1225/06.23. Курс советского уголовного права. Л.: ЛГУ, 1981. Т.5. С.30.24. Зубкова В.И. // Вест. Моск. унта. Сер. 11.Право. 1987. № 1 С.39.25. Костров Г. К. Уголовноправовое значение угрозы : Автореферат дис. .. .канд. юрид. наук. М.:МГУ, 1970. С. 10 18.26.Стерехов Н. В. Ответственность за угрозу по советскому уголовному праву (вопросы теории и практики) : Автореферат дис. . . . канд. юрид. наук. Свердловск: Свердловский юрид. ин т, 1972. С. 1320.27.Левертова Р. А. Ответственность за психическое насилие по советскому уголовному праву. Омск: ОВШМ МВД СССР, 1978. С. 18 19, 52, 71 72.28. Левин А.Н. Указ. соч. С.57.29. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2003. С. 296 297.30 Судебная практика к Уголовному Кодексу РФ / Сост. Бородин С.В., Иванова И.Н.; Под общ. ред. Лебедева В.М. Издва Спарк М., 2005. С. 519.31 Архив Ленинского районного суда г. Тюмени. Уголовное дело №15012006. 32. Архив Ленинского районного суда г. Тюмени. Уголовное дело №12282007. 33. Постановление № 29 Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. ©О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбоеª // Судебная практика к Уголовному Кодексу РФ / Сост. Бородин С.В., Иванова И.Н.; Под общ. ред. Лебедева В.М. Издва Спарк М., 2005. С. 579.34. Ткаченко В. Угроза как уголовноправовая категория // Следователь. 2000. № 6. С. 8.35. Бюллетень Верховного Суда РФ, 2000. № 9. С. 8.36. Абсатаров Х.Х. Указ. соч.С. 111.
ShadrinaLiliyaValerevnaCandidate of legal sciences, teaching assistant of the Administrative activity Department ofLaw Enforcement agencies and protection of Public Order of the Tyumen Institute of Advanced Training of the Internal Affairs Ministry Personnel of the Russian Federation, Tyumen.danelyanlv@yandex.ruDelimitation of homicide threat or infliction of grievous personal injury from allied crime components.Annotation: On the basis of current legislation the difference of homicide threat or infliction of grievous personal injury from revealing criminal intent is given. Also some delimitative criteria are markedout between homicide threat or infliction of grievous personal injury and allied crime components, where a threat has mandatory, alternative or qualifying nature. Key words: homicide threat, infliction of grievous personal injury threat, allied crime components, revealing criminal intent, threat as a way of committing crime.
В процессе квалификации преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ возникают о разграничении угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровьюсо специальными составами преступлений, а также от обнаружения умысла на убийство, приготовления к убийству и покушения на убийство, а также от иных преступлений, совершаемых посредством угроз.Начнем с наиболее сложных вопросов при квалификации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью с вопроса о ее разграничении с убийством, а точнее с обнаружением умысла на убийство, неоконченным убийством, либо неоконченным умышленным причинением тяжкого вреда здоровью.В уголовноправовой науке по вопросу о соотношении понятий угрозы убийством и обнаружение умысла на убийство имеется несколько точек зрения. Одни авторы1(А.А. Герцензон, А.А. Пионтковский, С.В. Бородин, Н.В.Лясс, Н.К. Семернева и др.) признают угрозу обнаружением умысла. По их мнению, наказуемость угрозы в соответствующих статьях Особенной части УК является исключением из общих теоретических положений. Они считают, что в данном случае уголовная ответственность наступает не за общественно опасное действие, а лишь за само намерение совершить подобно действие. По мнению других ученых, угроза убийством является самостоятельным видом общественно опасного поведения, так как она подобно всем другим преступлениям причиняет вред общественным отношениям, имеет свой объект, объективную и субъективную стороны. В частности, А.В. Наумов полагает, что состав угрозы убийством вовсе не связан с установлением намерения (умысла) лица совершить угрожаемые действия. ©Объективная сторона данного состава преступления, пишет он, заключается в действии в виде угрозы причинить потерпевшему указанный вред. Действия вполне реальны и, потому, общественно опасны. Их опасность состоит в воздействии соответствующей угрозы на психику потерпевшего, в стремлении виновного запугать его, заставить изменить привычный для того образ жизниª отмечает автор2. Н.К. Семернева считает, что ©в некоторых случаях общественную опасность представляет само обнаружение умысла, например, намерение убить, причинить тяжкие телесные повреждения, уничтожить имущество, разгласить сведения интимного характера и т.д.ª. ©Законодатель счел необходимым для этих случаев установить уголовную ответственность за сам факт высказывания угрозы, считая его самостоятельным оконченным преступлением, а не обнаружением умыслаª3.Полагаем ошибочным толкование уголовноправовой угрозы некоторыми учеными как первоначальной, не указанной в законе стадией обнаружения умысла на совершение преступления4. Любая предусмотренная Особенной частью УК норма самостоятельно должна обладать всеми признаками состава преступления, и не может являться придатком другого преступления. Кроме того, при формулировании упомянутых точек зрения их авторы игнорировали такие важные обстоятельства, как наличие временного промежутка между выражением угрозы и его реализацией, как момент формирования (возникновения) умысла, степень его конкретизации, наличие возможности у потерпевшего воспользоваться помощью других лиц и т.п. Да и само по себе отнесение угрозы убийством к обнаружению умысла противоречит общетеоретическим положениям учения о преступлении.Это можно наглядно увидеть на следующем примере. Д. отказывался платить алименты на ребенка, постоянно пьянствовал, неоднократно угрожал убийством членам семьи. Д. дважды привлекался к административной ответственности за мелкое хулиганство. В результате Д. покушался на жизнь жены, ее сестры и престарелой матери, и только благодаря вмешательству врачей потерпевшие остались живы5. Этот пример демонстрирует ситуацию, когда угроза убийством предшествовала покушению на убийство, т.е. имели место два самостоятельных преступления. Такие случаи не редки на практике, однако они не свидетельствует о том, что угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью представляет собой стадию обнаружения умысла на совершение указанных преступлений.Вюридической литературе под обнаружением умысла понимается выражение во вне тем или иным способом намерения совершить известное преступление6. Обнаружение умысла в таком понимании есть не что иное, как обнародование, оглашение, извещение намерения совершить преступление. При обнаружении умысла не исключаются и телодвижения, жесты, показывающие, каким образом лицо намерено совершить преступление. Этим оно и сближается с угрозой убийством, которая также может совершаться словесно, жестами, поведением. Другое сходство заключается в том, что оглашение преступного намерения окружающими, зачастую, воспринимается так же, как и угроза. Поэтому четкое разграничение признаков обнаружения умысла и угрозы убийством имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Н.В. Стерехов отличие угрозы убийством от обнаружения умысла видит в структуре волевого акта7. Исполнение решения, считает ученый, и является действием в уголовноправовом смысле, которое может проявляться в различных стадиях совершения преступления: в приготовлении, покушении или оконченном преступлении. ©Расчленение волевого действия на два этапа: ненаказуемого (стремление, хотение, желание, намерение и принятие решения) и наказуемого исполнение решения (приготовление, покушение и оконченное преступление), заключает он, полностью отвечает требованиям теории уголовного права и судебноследственной практики и должно лежать в основе отграничения угрозы от обнаружения умыслаª7.Поэтому полагаем, что основное разграничение этих двух явлений необходимо проводить по их внешним признакам, к которым относятся объект преступления, то есть то, на что направлена преступная деятельность и само деяние, способное оказать этому объекту вредное воздействие. Повторяя мысль о важности правильного определения объекта для разграничения одних преступлений от других, необходимо отметить и его значимость для выяснения того, является ли то или иное деяние преступным. Если объектом угрозы убийством признать жизнь, мы должны признать и то, что в данном случае законодатель предусматривает уголовную ответственность именно за обнаружение умысла. Ведь передача информации устно или письменно сама по себе еще не способна причинить смерть человеку, а способна причинить смерть человеку, а потому такое деяние не может признаваться преступным. В этом случае виновный только оглашает свое намерение совершить преступление. Поскольку им не предпринимаются конкретные действия по реализации своих намерений, то такая деятельность лишена свойств посягательства на жизнь. Это же было подчеркнуто в определении Судебной Коллегии Верховного Суда СССР по делу Т. и др., где указывалось, что по уголовному законодательству преступные мысли, настроения, даже замысел совершить преступление, хотя бы высказанные в той или иной форме и ставшие известными посторонним, сами по себе не влекут уголовной ответственности8.Одно из существенных различий между обнаружением умысла и угрозой убийством заключается в том, что при обнаружении умысла имеется единство внутреннего содержания (намерения убить) и выражения во вне этого содержания, хотя и не реализованного в определенном поступке. При угрозе убийством, наоборот, такое единство отсутствует. Внутреннее содержание при угрозе сводится к тому, чтобы вызвать страх, боязнь, чтобы склонить жертву к угодному поведению, а объективизированная деятельность, проявленная различными телодвижениями жестом, словом и т.д., есть не что иное, как средство подкрепления принятого решения. Средство, употребляемое для того, чтобы породить у потерпевшего уверенность в возможности исполнения высказанного решения, нанести именно тот вред, которым угрожает, в объективном выражении это содержание и желание причинить смерть или тяжкий вред здоровью, т.е. покушение на соответствующее преступление. Таким образом, угроза убийствомили причинением тяжкого вреда здоровью представляет собой самостоятельное преступление, а не форму обнаружения умысла, которое лишь косвенно связанно с самим убийством либо умышленным причинением тяжкого вреда здоровью соответственно. Если угроза убийством в качестве самостоятельного преступления предшествовала убийству или причинению тяжкого вреда здоровью, то она квалифицируется самостоятельно.Поскольку более трети совершаемых умышленных убийств предшествуют угрозы убийством то несомненный интерес представляет выяснение вопросов квалификации угрозы в случае ее исполнения.Разграничение угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью и приготовления к убийству или покушению на него на практике вызывают определенные трудности.В литературе высказано несколько точек зрения по этому вопросу. Согласно одной из них ©содеянное надлежит квалифицировать по совокупности двух преступлений: как угрозу и приготовление к убийствуª, если ©виновный, помимо угрозы, осуществит еще и подготовительные действия к совершению преступления, которым он угрожаетª9. Согласно другой ответственность должна наступать за приготовление к убийству10. Так, П.С. Матышевский, пишет: ©хотя в данном случае сам факт обнаружения умысла признается оконченным составом преступления, однако это не исключает дальнейшего развития преступной деятельности после обнаружения умысла до момента его осуществления. Ответственность в таких случаях должна наступать не за обнаруженный умысел, а за ту последующую стадию преступной деятельности, в которую воплотился умыселª11. С.В. Бородин, считает, что в случаях, когда угроза сопровождается конкретными действиями, состоящими в приискании или приспособлении средств или орудий убийства, статья об ответственности за угрозу не подлежит применению, ©поскольку угроза убийством оказалась реализованной в более опасном преступлении приготовлении к убийствуª12.С.Х. Мазуков полагает, что ©при формулировании упомянутых точек зрения их авторы игнорировали такое важное обстоятельство, как временной промежуток между выражением угрозы убийством, с одной стороны, и убийством (приготовлением, покушением), с другойª. По его мнению, с учетом этого обстоятельства обе точки зрения имеют право на существование13. Последняя точка зрения представляется нам более правильной. Если отсутствует временной промежуток, то есть когда виновный сразу после совершения действий, охватываемых составом приготовления к преступлению, реализует действия направленные на покушение на убийство, либо совершает убийство, то речь идет об одном преступлении: приготовление к убийству, покушение на убийство или убийство.Так, в результате столкновения автомашины ©ЗИЛ 130ª под управлением Ш. и мотоцикла ©Ява 350ª под управлением Д. М. последний скончался от полученных ран на месте дорожнотранспортного происшествия. Вскоре к месту ДТП подошел проживавший невдалеке отец погибшего Д. Э. , который, узнав, что за рулем автомашины ©ЗИЛ 130ª находился Ш. , высказал в его адрес угрозу убийством. Слышавшие эту угрозу свидетели, в том числе и жена самого Д. Э. , советовали Ш. уйти с места ДТП, так как они опасались, что Д. Э. исполнит свою угрозу. Между тем Д. Э. после высказанной угрозы сразу же вернулся домой, достал из сейфа охотничье ружье и вновь направился к месту ДТП. Ш. , увидев идущего сружьем Д. Э. , попытался убежать, но Д. Э. выстрелом из ружья ранил его, за что впоследствии был осужден за покушение на убийство. Ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного заседания ни разу не ставился вопрос о вменении Д. Э. угрозы убийством13.Если же между выражением угрозы убийством и действиями, направленными на реализацию этой угрозы, прошел хотя бы незначительный промежуток времени, в ходе которого лицо, высказавшее угрозу не предпринимало каких либо приготовительных действий, то действия виновного надлежит квалифицировать по совокупности двух преступлений, как угрозу убийством и убийство (приготовление, покушение).Соглашаясь с С.Х. Мазуковым в части обоснования этого тезиса, что ©для того, чтобы угроза убийством поглощалась последующим убийством (приготовлением, покушением), необходимо, чтобы развитие преступной деятельности от угрозы убийством до совершения убийства носило характер непрерывного процессаª13, вряд ли можно согласиться в расти разграничения проводимого им по объекту этих деяний, поскольку таковым выступает не личная свобода, а психическое спокойствие и свобода волеизъявления, что нами уже отмечалось.Наглядным является следующий пример: Асеева на бытовой почве устроила скандал со своим сыном Асеевым. В ходе ссоры Асеева взяла со стола кухонный нож и, направив его на Асеева, стала в устной форме угрожать последнему убийством. При этом Асеев угрозу воспринимал реально и опасался приведения ее в исполнение. Продолжая свои противоправные действия, Асеева, имея умысел на причинение незначительных телесных повреждений (как указано в приговоре), нанесла один удар ножом в область спины Асееву, причинив ему телесные повреждения в виде поверхностной раны грудной клетки слева, квалифицируемые как не причинившие вреда здоровью. Мировой судья квалифицировал содеянное Асеевой по совокупности угрозы убийством (ст. 119 УК РФ) и побоев (ст. 116 УК РФ)14.Комментируя данный пример П.Н. Левин обоснованно опираясь на положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 ©О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)ª приходит к выводу, что содеянное Асеевой необходимо квалифицировать как покушение на убийство. Состав угрозы убийством, имевшей место на первоначальном этапе деяния, поглощается более тяжким преступлением покушением на убийство15.В судебной практике можно встретить и обратную ситуацию, когда угроза убийством квалифицируется как покушение на убийство. Так, Пленум Верховного Суда СССР удовлетворил протест, в котором поставлен вопрос о прекращении дела в части обвинения Карасева за покушение на убийство из хулиганских побуждений. Действия Карасева в отношении Ширяева, отца жены носили хулиганский характер и были сопряжены с угрозой убийством. Карасев в нетрезвом состоянии пришел в дом к родителям жены с требованием адреса их дочери, местонахождения которой не знал. Получив отказ Карасев придрался к ним, выражался нецензурно, нанес Ширяеву удары кулаком по голове, пытался ударить его чайником, угрожал убийством, затем вытащил из кармана нож и стал им угрожать Ширяеву. Утихомирить Карасева смогли лишь с помощью подоспевшего соседа Дикова16.Позиция Пленума Верховного Суда еще раз подчеркивает, что угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью по отношению к убийству, умышленному причинению тяжкого вреда здоровью, а равно их стадиям является самостоятельным преступлением, имеющим собственную юридическую природу. Как правильно подчеркивает П.Н. Левин, их объединяет только то, что они являются преступлениями одного вида (у них одинаковый видовой объект жизнь и здоровье человека). Непосредственно предшествующая убийству или умышленному причинению тяжкого вреда здоровью (как оконченным, так и неоконченным) угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью поглощается составомсоответствующего более тяжкого преступления17.Главным отличительным признаком считает Х.Х. Абсатаров, остается субъективный направленность умысла виновного. Который как раз и определяется по характеру действий виновного. При этом учитываются способыи средства этих действий, а также условия и причины, по которым угроза не переросла в покушение при наличии такой возможности для преступника18.При разграничении угрозы и приготовления к убийству следует исходить из положений ч. 1 ст. 30 УК РФ, устанавливающих признаки приготовления. Разграничение этих двух преступлений, как отмечает Х.Х. Абсатаров, необходимо проводить по объективным признакам18. При приготовлении субъект, готовясь к совершению убийства, предпринимает определенные конкретные действия для его осуществления в будущем. Такие действия не направлены ещё непосредственно на осуществление убийства и не угрожают в данный момент объекту посягательства жизни или здоровью. Часто будущая жертва не осведомлена о грозящей опасности и преступник даже не заинтересован в преждевременном сообщении о своей деятельности.Изучение уголовных дел показывает, пишет С.В. Бородин, что если виновный до убийства и совершил какието приготовительные действия, то это делал тайно, с тем, чтобы преступление не было раскрыто и сохранилась возможность уклонения от уголовной ответственности после осуществления своего намерения19. В таких случаях нет особой надобности в разграничении угрозы убийством и приготовления к убийству.Исходя из этого, первым отличительным признаком является осведомленность потерпевшего, а именно то, что угроза убийством всегда доводится до сознания потерпевшего, а приготовление скрывается. В тех случаях, когда намерение лица совершить убийство и его приготовительные действия к тому ставятсяв известность предполагаемому потерпевшему, возникают трудности в определении такого деяния как угроза убийством или действиями, направленными на совершение убийства. При разграничении в такой ситуации, указывает Х.Х. Абсатаров, необходимо исходить из двух факторов. Первый приготовление к убийству в данный момент не содержит действий, направленных непосредственно на её осуществление, оно направлено на будущее. Второй субъект при угрозе убийством немедленно, тут же посягает на объект на психическую неприкосновенностъ личности20. Для чего необходимо изучать объективные данные совершенного деяния. Например, обстановка, в которой была высказана угроза; способ её выражения (например, демонстрация оружия, которое не было специально приготовлено для выражения угрозы); характер взаимоотношений виновного и потерпевшего (крайне неприязненные отношения, частые ссоры и т.п.); предшествующее поведение виновного (часто хулиганил, избивал других лиц или потерпевшего; личность виновного (например, ранее судим) и т.д21.Так суд признал, что действия Марченко правильно квалифицированы по ст. 119 УК РФ, как угроза убийством илипричинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы. По мнению суда, имелись все основания опасаться осуществления этой угрозы у потерпевшего Шишкина, поскольку Марченко производил угрожающие действия, которые онмог осуществить реально, в отношении потерпевшего. Кроме того, одним из доказательств возможности осуществления своей угрозы подсудимым Марченко, является осуждение его в прошлом за причинение средней тяжести вреда здоровью человека22. Большинство исследователей и правоприменителей считают уголовно наказуемой лишь такую угрозу, которая сопряжена с реальным насилием. В таком понимании реальности угрозы исчезают грани между угрозой и покушением на убийство или покушение тяжкого вреда здоровью. Ведь дляпокушения на убийство характерно осуществление действий, направленных на причинение смерти. Прав на наш взгляд, В.В. Орехов, считающий, что ©…если лицо совершает реальные действия, направленные на осуществление угрозы, то они выходят за пределы данного состава и должны быть квалифицированны по соответствующим статьям (например, как покушение на убийство)ª23. В.И. Зубкова также пишет о том, что иногда органы расследования и суды рассматривают в качестве обстоятельств, дающих основание опасаться осуществления угроз, такие действия, которые представляют собой приготовление или покушение на совершение других преступлений. По ее мнению, это происходит от нечетности формулировки состава угрозы убийством24.Только с учетом всех обстоятельств может быть правильное решение о том, что в действиях виновного содержится приготовление к убийству или угроза убийством. В то же время, нельзя вовсе исключать, что угроза убийством может предшествовать приготовлению к убийству. При наличии угрозы убийством дальнейшие события могут развиваться таким образом, что за ней последует приготовление, покушение и оконченное преступление. Во всех тех случаях, когда угроза убийством сопровождается конкретными действиями, состоявшими в приискании или приспособлении средств или орудий убийства, пишет С.В. Бородин, это уже не угроза убийством в смысле ст. 119 УК, а приготовление к убийству24.Таким образом, при разграничении угрозы убийством, предшествовавшей убийству или покушении на него следует исходить из следующих угрозы обстоятельств дела: а) длительность временного промежутка от угрозы до приготовления к убийству, покушения на убийство или совершения убийства; характер действий виновного в течение этого промежутка, есть ли в совершаемых им действиях состава приготовления к убийству или покушения на него; в) наличие возможности принять меры по защите от осуществления угрозы.Кроме специальных норм УК РФ содержит нормы, в которых угроза выступает либо способом совершения преступления, либо альтернативным деянием, либо признаком, отягчающим ответственность. В зависимости от характера и степени тяжести преступления она имеет различное значение и направленность. Сложность разграничения состоит в различном подходе к определению к характеру самой угрозы в данных составах и отсутствии методики такого отграничения в уголовном праве.Так в частности, Г.К. Костров выделяет составы, в которых угроза выступает в качестве главного и определяющего признака, и составы, в которых угроза выступает в качестве рядового признака, не касаясь при этом отграничения собственно угрозы от иных преступлений25. Н.В. Стерехов давая юридический анализ преступлений, в которых, по его мнению, угроза составляет основное содержание деяния, умалчивает об отграничении угрозы от преступлений, включающих в себя угрозув качестве структурного элемента состава26. Р.А. Левертова, рассматривая угрозу как средство завладения имуществом, разграничивает угрозу убийством и разбой лишь по цели угрозы, выраженной уже после завладения имуществом27. Все сказанное не разрешает возникающие на практике вопросы. В данном случае указанные нормы конкурируют со ст. 109 УК РФ как часть и целое28. При этом статья 119 УК РФ выступает нормойчастью, а статьи об ответственности за различные виды принуждения нормамицелым. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью охватывается названными составами принуждения, и, кроме того, составы принуждений еще предусматривают ответственность собственно за принуждение к совершению определенных действий (бездействия) или к отказу от их совершения. Предпочтение в таком случае необходимо отдавать более полной норме29.По нашему мнению, при квалификации необходимо исходить, прежде всего, из определения характера угрозы, если угроза носит определенный характер, то проблем в квалификации не возникает. Так, если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью высказана как способ подавления возможного или реального сопротивления потерпевшей в процессе изнасилования, то квалификация осуществляется по общей норме п. в ч. 2 ст. 131УК РФ. Если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью была выражена после изнасилования или совершения насильственных действий сексуального характера с той целью, чтобы потерпевшее лицо никому не сообщило о случившемся, исходя из буквальногоуяснения названного постановления, возможна совокупность ч. 1 ст. 131 и ст. 119 УК РФ30.
Так Ленинским районным судом г. Тюмени действия С. были обоснованно квалифицированы по совокупности ст.131 ч.2 п. ©б, вª УК РФ, ст.132 ч.2 п. ©б, вª УК РФ, ст.119УК РФ, при следующих обстоятельствах. С., для удовлетворения своих сексуальных потребностей, с целью совершения изнасилования, насильственных действий сексуального характера в отношении П., применив физическую силу провел ее в помещение мусоропровода, где, для подавления воли и решимости потерпевшей к сопротивлению, преодоления оказанного потерпевшей сопротивления, высказал в адрес П. угрозы убийством, а именно намерения задушить, выбросить ее из окна, и, преодолев таким образом сопротивление потерпевшей, умышленно, с применением насилия, с угрозой убийством, совершил с ней половое сношение, а затем насильственные действия сексуального характера. После их совершения С., умышленно, с целью запугать П. и избежать установленной уголовным законом ответственности за совершенные преступления, высказал в адрес П. угрозы убийством, а именно намерения зарезать ее и ее детей в случае обращения потерпевшей в правоохранительные органы с заявлением об изнасиловании. П., с учетом предыдущих насильственных действий в отношении нее восприняла как реальную угрозу ее жизни и здоровью31. Если виновные добровольно откажутся от доведения изнасилования или насильственных действий сексуального характера до конца, то высказывание ими угрозы в процессе совершения действий квалифицируются самостоятельно по ст. 119 УК РФ, поскольку при добровольном отказе от совершения преступления, содеянное квалифицируется по фактически совершенным действиям.Так, судьей обосновано исключено из обвинения, предъявленного на предварительном следствии М.А.М. и М.Г.Ш. совершение ими иных действий сексуального характера в отношении потерпевшего Л., так как подсудимые, осознавая возможность доведения указанных действий до конца, добровольно и окончательно отказались от их совершения. В связи с чем, указанные действия М. подлежат квалификации по ст.119 УК РФ. При этом из юридической квалификации его действий по ст.132 УК РФ исключен квалифицирующий признак ©соединенные с угрозой убийствомª, и действия переквалифицированы по ст.132 ч.2 п. ©бª УК РФ, так какпри совершении мужеложства угрозы убийством потерпевшему он не высказывал32. В данном случае угроза убийством высказывалась при попытке совершения иных действий сексуального характера, которые в дальнейшем реализованы не были. В дальнейшем к потерпевшему применялось только насилие, посредством которого и были совершены насильственные действия сексуального характера, соответственно, судом обосновано квалифицированы действия по высказыванию угрозы по ст. 119 УК РФ.Аналогично должен решаться вопрос и в других случаях, когда законодатель в качестве альтернативного или квалифицирующего признаков указывает угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.В тех случаях когда законодатель указывает на вид насилия: опасное для жизни или здоровья или неопасное для жизни или здоровья следует исходить их того, что угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью охватывается понятием насилия опасного для жизни и здоровья33и дополнительной квалификации по ст. 119 УК РФ не требует.На практике особую сложность для квалификации представляет насилие без определения степени его вреда. Например, часть 3 ст. 151 УК устанавливает ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения. В ч. 1 ст. 302 (принуждение к даче показаний путем применения угроз) направленность угрозы также не указывается. В. Ткаченко справедливо заметил, что, не указывая направленность угрозы, законодатель решение этого вопроса отдал на усмотрение суда, что противоречит статье 14 о понятии преступления, в котором все признаки должны быть предусмотрены законом34. Президиум Верховного Суда РФ в своем Постановлении № 86, 2000 г. по делу Толкачева разъяснил, что ©Поскольку вид угрозы в законе не конкретизирован, то это может быть как угроза нанесения побоев, так и угроза убийством, а равно угроза насилия неопределенного характераª35.Такое разъяснение,конечно,снимает некоторые вопросы, но не разрешает по существу. Действительно, анализ санкций статей Особенной части УК, где угроза является конструктивным элементом, показывает, что за абсолютное большинство таких преступлений предусмотрена ответственность свыше двух лет лишения свободы. Если учесть, что основной состав угрозы (ст. 119) имеет санкцию в виде лишения свободы на срок до двух лет, то такое решение не противоречит основополагающим принципам уголовного законодательства36. В то же время, возникают вопросы в тех случаях, когда предусмотрена аналогичная основному составу ответственность. Возможно ли при этом поглощение одним составом преступления другого, равнозначного? Полагаем, в данном случае требуется совокупность со ст. 119 УК РФ.Исходя из изложенного, полагаем с точки зрения законодательной техники правильнее использоватьтолько определенную угрозу, либо вид насилия, чтобы избежать ошибок в квалификации деяний, совершаемых посредством или с помощью угроз.Таким образом, не претендуя на составление собственной методики разграничения угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью со смежными составами, предлагаем следующие основные правила квалификации при наличии спорных вопросов, связанных с таким разграничением.1. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью представляет собой самостоятельное преступление, а не форму обнаружения умысла, которое лишь косвенно связанно с самим убийством либо умышленным причинением тяжкого вреда здоровью соответственно.2. Если угроза убийством в качестве самостоятельного преступления предшествовала убийству или причинениютяжкого вреда здоровью, то она квалифицируется самостоятельно.4.При разграничении угрозы убийством, предшествовавшей убийству или покушении на него следует исходить из следующих обстоятельств дела: а) длительность временного промежутка от угрозы до приготовления к убийству, покушения на убийство или совершения убийства; б) характер действий виновного в течение этого промежутка, есть ли в совершаемых им действиях состава приготовления к убийству или покушения на него; в) наличие возможности принять меры по защите от осуществления угрозы.5. При квалификации угрозы, выступающей обязательным, альтернативным или квалифицирующим признаком, необходимо исходить, прежде всего, из определения характера угрозы:а) если угроза носит определенный характер, то если она являлась способом совершения преступления квалификация осуществляется по общей норме;б) если она высказана после совершения основного преступления, то налицо совокупность преступлений;в) когда законодатель указывает на вид насилия, угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью охватывается понятием насилия опасного для жизни и здоровья и дополнительной квалификации по ст. 119 УК РФ не требуется;г) если вид насилия законодателем не определен, то необходимо исходить из размера максимальной санкции нормы охватывающей деяние в целом (нормацелое), если она превышает два года лишения свободы, то квалификация осуществляется только по этой норме, если меньше либо равна, то по совокупности со ст. 119 УК РФ.Список цитируемой литературы:1.Герцензон А. Уголовное право, часть Общая // Учебное пособие для слушателей. М., 1948. С. 34, Пионтковский А.А. Учение о преступлении. М., 1961. С. 502 507, Бородин С.В. Квалификация убийств. М.: ВШ МВД СССР, 1963. С. 152, Уголовная ответственность за угрозу убийством, нанесением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества // Советская юстиция. 1961. №5. С. 24, Семернева Н.К. Стадии совершения преступления. Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой. М., 1997. С. 213.2.Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 264.3.Семернева Н.К. Указ. соч. С. 213.4. Абсатаров Х.Х. Угроза убийством. Уфа: Уфимский филиал Академии налоговой полиции ФСНП России, 2001. С. 31.5. Петрунев В.П. Борьба с уголовно наказуемыми угрозами // Советская юстиция. 1975. № 17. С. 15.6. Юридический словарь. М., 1953. С. 651. А.А. Пионтковский несколько иначе дает понятие обнаружения умысла. Он пишет: ©Обнаружение умысла (голый умысел)есть выражение его вовне словесно, письменно или иным путем без совершения действия по его осуществлениюª. Курс советского уголовного права. Т.2. М, 1970.С.417.7. Стерехов Н.В. Ответственность за угрозу по советскому уголовному праву (вопросы теории ипрактики): Дис. ...канд. юрид. наук. Свердловск, 1972. С. 58.8. Бюллетень Верховного Суда СССР. 1972. N 3. С. 23.9.Уголовная ответственность за угрозу убийством, нанесением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества // Советская юстиция. 1961.№5. С. 24.10.Костров Г. К. Уголовноправовое значение угрозы. Дис. канд.юрид. наук. М.: МГУ, 1970. С. 137. Матышевский П. С. Ответственность за преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения. М.: Юрид. лит. , 1964. С. 100 101; Бородин С. В. Квалификация убийств по советскому уголовному праву. М. : МВШ МООП РСФСР , 1963. С. 154.11. Матышевский П.С.Ответственность за преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населенияС. 100101.12.Бородин С.В. Указ. соч. С. 154.13.Мазуков С.Х. Указ. соч. С. 6914. Архив мировых судей г. Ставрополя. Уголовное дело № 112/03. Цит. по: Левин П.Н. Проблемы отграничения угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от смежных преступлений // Российский следователь, 2006, № 7. С.5254.15. Левин П.Н. Указ. соч. С. 53.16. Бюллетень Верховного Суда СССР. 1967. № 4. С. 19 20.17 Левин П.Н. Проблемы отграничения угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от смежных преступлений // Российский следователь, 2006, № 7. С. 53.18. Абсатаров Х.Х. Угроза убийством. Уфа: Уфимский филиал Академии налоговой полиции ФСНП России, 2001.С. 106108.19. Бородин С.В. Преступления против жизни. М.: Юристь, 1999. С. 261.20. Абсатаров Х.Х. Указ. соч. С. 106.21. Бородин С.В. Указ. соч. С. 259260.22. Архив Железнодорожного районного суд г. Барнаула за 2006 г. Уголовное дело Дело № 1225/06.23. Курс советского уголовного права. Л.: ЛГУ, 1981. Т.5. С.30.24. Зубкова В.И. // Вест. Моск. унта. Сер. 11.Право. 1987. № 1 С.39.25. Костров Г. К. Уголовноправовое значение угрозы : Автореферат дис. .. .канд. юрид. наук. М.:МГУ, 1970. С. 10 18.26.Стерехов Н. В. Ответственность за угрозу по советскому уголовному праву (вопросы теории и практики) : Автореферат дис. . . . канд. юрид. наук. Свердловск: Свердловский юрид. ин т, 1972. С. 1320.27.Левертова Р. А. Ответственность за психическое насилие по советскому уголовному праву. Омск: ОВШМ МВД СССР, 1978. С. 18 19, 52, 71 72.28. Левин А.Н. Указ. соч. С.57.29. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2003. С. 296 297.30 Судебная практика к Уголовному Кодексу РФ / Сост. Бородин С.В., Иванова И.Н.; Под общ. ред. Лебедева В.М. Издва Спарк М., 2005. С. 519.31 Архив Ленинского районного суда г. Тюмени. Уголовное дело №15012006. 32. Архив Ленинского районного суда г. Тюмени. Уголовное дело №12282007. 33. Постановление № 29 Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. ©О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбоеª // Судебная практика к Уголовному Кодексу РФ / Сост. Бородин С.В., Иванова И.Н.; Под общ. ред. Лебедева В.М. Издва Спарк М., 2005. С. 579.34. Ткаченко В. Угроза как уголовноправовая категория // Следователь. 2000. № 6. С. 8.35. Бюллетень Верховного Суда РФ, 2000. № 9. С. 8.36. Абсатаров Х.Х. Указ. соч.С. 111.
ShadrinaLiliyaValerevnaCandidate of legal sciences, teaching assistant of the Administrative activity Department ofLaw Enforcement agencies and protection of Public Order of the Tyumen Institute of Advanced Training of the Internal Affairs Ministry Personnel of the Russian Federation, Tyumen.danelyanlv@yandex.ruDelimitation of homicide threat or infliction of grievous personal injury from allied crime components.Annotation: On the basis of current legislation the difference of homicide threat or infliction of grievous personal injury from revealing criminal intent is given. Also some delimitative criteria are markedout between homicide threat or infliction of grievous personal injury and allied crime components, where a threat has mandatory, alternative or qualifying nature. Key words: homicide threat, infliction of grievous personal injury threat, allied crime components, revealing criminal intent, threat as a way of committing crime.
