Жан Бодрийяр и общество постмодерна: диагноз болезни нашего времени
Международная
публикация
Е.
В. ПилюгинаБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Пилюгина
Е.
В. Жан Бодрийяр и общество постмодерна: диагноз болезни нашего времени // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2014. – Т. 20. – С.
1111–1115. – URL:
http://e-koncept.ru/2014/54486.htm.
Аннотация. В данной статье через призму философии Ж. Бодрийяра рассматривается проблема аннигиляции и симуляции реальности в современном обществе как следствие перепроизводства и инфляции информации.
Текст статьи
Пилюгина Елена Владимировна кандидат философских наук, директор представительства Российского нового университета, докторантМосковского педагогического государственного университета, г. Москваelenavpilugina@yandex.ru
Жан Бодрийяр и общество постмодерна:диагноз болезни нашего времени
Аннотация.Вданной статье через призму философии Ж. Бодрийяра рассматривается проблема аннигиляции и симуляции реальности в современном обществе как следствие перепроизводства и инфляции информации.Ключевые слова:постмодерн, симуляция реальности, симулякр, имплозия, инфляция информации.
Современный социальный мир
мир постмодерна
сложен и неоднозначен. Это мир, в котором имеют месторазнообразные, часто взаимнопротиворечивые
процессы и явления, например, глобализация и одновременно ожесточение локальных этнических конфликтов; создание универсальнойинформационной сети, предоставляющий открытый доступ к информации, и непрерывная манипуляция информацией (в рекламе, СМИ, политической деятельности), порождающаяв массах
недоверие клюбымсообщениям.В конце прошлого столетия, когда эти процессы и тенденции только намечались, неутешительный прогнозсоциальному развитию дала французская постмодернистская
философия в лицеЖ.Лиотара, Ж. Бодрийяра, Ж.Деррида, Ж.Делеза. Идеи и теоретические подходыодного из этих философов, Жана Бодрийяра, едва ли не одним из первых фиксировавшегосимптомы зарождающегося кризиса и представившего его диагностику(концепция Ж.Бодрийяра, в основном, оформилась в конце 60х –70хгодах), в этом плане наиболее показательны. В том, что европейская философская мысль сосредоточилась на сложившейся в обществекритическойситуации, нет ничего странного илинового: кризисное восприятие действительности является симптомом современной философии
и, в свою очередь, выступает квинтэссенциейкризисного мировоззрения современного человека и социума в целом. (Достаточно вспомнить ©Закат Европыª О. Шпенглера[1], ©Конец истории?ª Ф. Фукуямы[2]). Спецификаже постмодернистского©диагнозаª болезненных социальных явлений современности состояла не только в том,
что не предлагалосьвыходаиз кризиса, но констатироваласьневозможность выхода вообще. Приэтом сложившаяся проблематичная
социальная ситуация
(и это подчеркивал Ж.Бодрийяр, оппонируя Ф.Фукуяме) вовсе не обязательно предполагала©конецª смерть©больногоª,
уничтожение социумакак такового, а, скорее, напоминала агонию социального организма изатем некую мутацию под влиянием вызовов современности. Особенность такой мутациив том, что она, вопервых, производна от развития самого социума. Общество,благодаря созданным технологиям,стало такиммогущественным, что, фактически, поглотиломир естественный, мир природы. Иесли ранее можно было определять общество как обособившуюся от природы часть, то сегодня социальное явно преобладает над природным, и это
©природноеª выглядит теперь как условно и символически выделенное человеком внутри социума пространство. В таком случае
правомерно говорить уже не о ©социальномª, а о ©сверхсоциальномª, гиперсоциализации реальности: явления универсума получают значение постольку, поскольку они вписываются в социальную среду, т.е., выступают какценности,
и, как любые ценности, могут быть представлены информационно, обменены, проданы, использованы человеком. Вторая особенность происходящей социальной мутации в том, что она
имеет спонтанный цепнойхарактер: социальныеявления вызывают другие социальные явления, нанизываются друг на друга, и этот процесс непредсказуем и неконтролируем.
Искусственноерасширение социального в современности делаетего, фактически,бессмертным, какусловно бессмертны машины и технологии, созданные человеком. Но невозможностьсмерти еще не означает жизнь. Это может быть кома. То пассивное инертное агонизирующее состояние, в котором оказалось, по Ж. Бодрийяру, современное общество есть состояние
комы. Что заставляет французского философа так однозначно оценивать современную социальную ситуацию? Признаком©коматозногоªсостояния общества, по его мнению, является, всеобщая симуляция реальности, поглощающая, аннигилирующая собственно реальность[3]. Симуляция реальности, согласноЖ. Бодрийяру, есть создание образа реальности, который может вообще не иметь ничего общего с действительностью[4, с. 2]. ©Речь идет о … подмене реального знаками реального, то есть об операции по dissuasionª[4, с. 3]
отвержении, неприятии реальностии одновременно ее замещении желаемыми образами.
Симулякры –образы действительности, производимые социумоми определяющие жизнь индивидов,
©более яркие, более настоящие, чем их оригиналыª[4, с. 9], ориентированные на коннотацию с субъектом, апеллирующиек тому, что
близко и жизненно важнодля субъекта.Симулированный мир, во многом, более красочный и насыщенный, чем реальность, поэтому так привлекает. Наше сознание оказывается в сладком плену воплощенной мечты, интенсивного воображения, и если так, то возможности вырваться нет: контролировать собственные мысли значительносложнее (если вообще возможно), чем эмоции или даже инстинкты.
В процессе усиления тяготения социального и затем гиперсоциализации возникает опасность того, что Ж. Бодрийяр называл ©имплозиясоциальногоª, что может быть осознанно как свертывание, ©схлопываниеª социального универсума, движение ©во внутрьª и потенция взрыва, обращенного во внутрь.Симулякры –признаки икорпускулы имплозии, продуцируют имплозивные (латентно разрушительные) системы и, возможно, сами выступают как имплозивные системы. Таким образом, смыслом и резонансом активного социального развития становится гиперреальное пространство–пространство симулякров. В нашумевшем фильме ©Матрицаªпредставлен именно такой образ реальности (недаром в нескольких кадрах появляется знаменитая книга Ж.Бодрийяра ©Симулякры и симуляцияª). Фильм, ясное дело, фантастический, гипертрофирующий проблемную ситуацию. Но так уж ли далека нарисованная картинка от настоящего? Дело ведь даже не в том акцентированном замещении и симуляции реальности, которая происходит сегодня в результате погружения человека
в компьютерную игру или
наркотическое опьянение;эти примеры ©уходав ирреальностьªяркие, но далеко не единственные и даже не самые показательные или распространенные. Телевидение и массмедиа в целом, реклама(а также социальные сети –новейшийобразчик технологии производства симулякров) создают более тонкую, но не менее масштабную и эффективную симуляцию реальности. (Серия статей Ж. Бодрийяра под общим названием ©Войнав Заливе, которой не былоªо противостоянии между Западом под гегемоном США и Иракомв Персидском заливе, освещенном
СМИ
скрупулезный отчет о такого рода симуляции[5]).
Аналогичные явления насыщают все современноесоциальное пространство, достаточно вспомнить, например, конфликт России и Грузии 2008г.или современные события на Украине,
поливариантно представленные
в различных СМИ (российских, грузинских, украинскихи американских, государственных и частных). Ранее можно было надеяться, что несколько слов с непосредственным очевидцем событий
способны
разрушить
возникающие
инсинуации и симуляции. Но в мире глобальной информации, где все прозрачно, так прозрачно, что видно даже то, что не видно невооруженным глазом, симуляция
безгранична;
и очевидцы впадают в соблазн ©надеть контактные линзыª массмедиа, окрашивающие события в те или иные цвета. Политика,даже экономика (включая системупроизводства, которая ранее воспринималась как исключительно реалистичная сфера, но сегоднятоже, во многом, симулирована, занимаясь
производством вещей, в надобностикоторых
потребителей убедили вездесущие СМИ)наперебой создают симулякры – фигуры знаковых политиков, знаковых товаров. Весь мир человека –мир знаков, знаковых и значимых вещей. ©Человек –символическое существоª, согласно известной формуле Э. Кассирера[6],то есть, существо, создающее , дополнительно к природному, искусственный мирмир культурымир духамир разумамир знаков. Знак
сущностный признак всякого человеческого существования, производноеразума. Проблема
современности не в том, что символизм внове, а в том, что искусственное поглощает естественное, в результате чего значимое (на которое индивид еще мог бы повлиять) и знаковое (порожденное модой, престижем,и т.д.
социальным) перестают различаться. Мир, созданный человеком в силу его извечного
©чувства недостаточностиª с целью эту недостаточность преодолеть (сделать жизнь лучше, комфортнее, удобнее, человечнее), этотмир, говоря словами Бодрийяра, протезов, вызванных к жизни несовершенствами человеческой природыи осознанием этих несовершенств, порождает соблазн протезироватьи бесконечно реформировать, модифицировать
все, от сердца до мозга, как в физическом, так и в метафизическом плане. Для человека, почувствовавшего вкус лучшего, чем изначальная, данность, невозможно уже вернуться к прежнему, несмотря на то, что категория ©лучшегоª порождена исключительно
рациональностьюи очень условна. Вероятно, свою лепту в опьянение симуляцией вносит и извечный человеческий соблазн ©быть Творцомª. В любом случае, острота восприятия симулированной реальности
гиперреальности
такова, что истинно реальное становится просто пресным.Вероятно,этимобъясняется тяготениелюдей к мегаполисам–миру интенсивной симуляции, как и невозможность затем оторваться от этого мира, даже представляя его опасность для физического, психического илиметафизического бытия человека. Итак, симуляция реальности, создающая опасность окончательного погружения человека вирреальный мир, аннигиляции реальности и даже аннигиляция значимости реальности является болезнью нашего времени.Но мало поставить диагноз, важно определить, что было в анамнезе, причины и предпосылки ©болезниª. Ж.Бодрийяр сравнивает состояние современного обществас состоянием больного раком: отдельные социальные явления дают метастазы, приобретая вдруг особую значимость, подминая под себя всю социальную систему, перестраивая ее и приспосабливая для работы однойединственной социальной ©клеткиª. Так, согласно французскому философу, предпосылками сегодняшнегопогружения в ирреальность является, как ни странно, реализованная свобода слова –свобода информации, приведшая к переизбытку информациив современности. Современный социальный кризис –это кризис масштабного перепроизводства товаров, услуг, но самое главное, информации. Речь идет не только о количественном факторе (простое увеличение сообщений), но и о качественном изменении подхода в референцияхинформацияобщество. Потенциально сегодня мы можем знать все обо всем.(Как пример, интернетсреда, где непрерывно предлагают познакомиться с чужими телефонными разговорами, узнать ©подноготнуюª всех и вся). Мир стал прозрачным, социальное бытие –публичным. Исчезла тайна
даже в тех областях, которые извечно питались сокровенным
или
считались интимными (власть, творчество, сексуальные отношения). Аристотель недаром подчеркивал, что ©лучшее есть серединаª [7, с. 795796]. Сверхдоброобязательно превращается в зло. Абсолютная прозрачность бытия –производное переизбытка информации делает невидимым ни добро, ни зло;превращает социальное пространство ©в своеобразную жидкую субстанцию, в которой доброе и злое оказываются неотделимыми друг от другаª[9, с. 35].
Абсолютная свобода неизбежно делаетсамо понятие свободыбессмысленным. Любые сверценности, сверценные идеи всего лишь знаки реальности, и как знаки, искажают реальность. Постмодернистская философия в свое время поставила во главу угла как раз развенчание такого рода сверхценных идей–метанарративов (и здесь свою лепту также внес Ж.Бодрийяр). Но когда сверхценной идеей становитсяборьба против сверхценных идей,что мы будем ©развенчиватьª?
Или когда прозрачная информация делает прозрачной всю социальную жизнь;прозрачное на прозрачном
какую реальность мы получаем? Сознание, как и природа, не терпит пустоты. Когда уже все сказано о реальности, но остановить пульсацию мысли невозможнов принципе, то следующее слово вынуждено будет добавлять к реальности нечтосверх: ©симулировать это значит делать вид, что у вас есть то, чего вы не имеетеª [3, с. 3].Это и есть ситуация имплозии–свертыванияреальности;
имплозия порождаетостаточные явления. Остатки,одновременно, избытки; гипертрофируют смысл, рождая новые смыслы –маргинальные; латентно подтачивают систему или агрессивно взрывают изнутри (новая имплозия, которая выплескивает внутрь системы новые остатки как раковые опухоли). Процесс бесконечный –©лента Мебиусаª, в которой уже не определить, что же что породило. Маргинальные остаткиначинают диктовать волю всей системе, подминая под себя некогда доминирующее большинство.(И терроризм, и, скажем, любые гомогенные социальные явления, позиции –из этой области).
Поэтому ©прозрачность
злаª, категорично заявляет Ж.Бодрийяр[8]. Так как в прозрачном мире уже нет белого и черного, добраи зла, значит
нет и водоразделамежду ними. Терроризм –©избытокостатокª, ветвление глобализации(теоретической подоплекойкоторой является принцип свободного равноправного взаимодействия этносов и прозрачность границмежду государствами); активизация процесса глобализации неизбежно вызывает волну терроризма, и именнотам, где процесс глобализации наиболее продуктивени конструктивен. Сексуальная гиперсвобода уничтожает сексуальность, замещая ее искусственно выведенными заменителями и модификаторами. Снятие любых ограничений с информационных потоков ограничивает сознание, направляя мысль в определенное русло, манипулируя сознанием (как, например, на сайтах, связанных с темой суицида или педофилии).Чем больше муссируется проблема прав человека, тем скорее происходит превращение прав человека в симулякри затем неизбежно транслирует жесточайшее нарушение прав человека в реальности. Современный мир с его установкой на прозрачностьтеряет ориентиры, эквиваленты оценок событий и реальности как таковой. Это уже не смешение добра и зла, а их наложениеи,как следствие, тождество. И если Фридрих Ницше пытался определить, что там, по ту сторону добра и зла, то Ж. Бодрийяр обнаруживает, что в современном социальном пространстве нет никакой ©второй стороныª, есть только одна сторона, и она, ©лицеваяª. Впрочем, она же, и ©изнаночнаяª. Или ©лицеваяª и ©изнаночнаяª стороны непрерывно и произвольно меняются местами(снова ©лента Мебиусаª). Недавние события, связанные с разоблачениями Эдвардом Сноуденом американских спецслужб, прослушивавших телефонные разговорыпо всему миру, и паникой в СМИ, муссирующей панику в обществе и даже, возможно, противостояние государств (паникой в связи с разоблачениями илипрослушиванием?) –из этой области, как и многие другие социальные факты, представляемые массмедиа. Ведь симуляция реальности не обязательно предполагает распространение заведомо ложных сообщений; умалчивание или выборочное акцентирование информации о вполне реальных фактах также проецируют однозначные оценки, а значит и последующие события. (Скажем, камераоператора, ©наезжающаяª на лицо заплаканного ребенка или случайно схваченную ухмылку человека в камуфляже –здесь нет ничего выдуманного, ©голаяª реальность, но реальность, вырванная из контекста; находящиеся по ту сторону экрана реципиенты сами додумают то, что напрямую не сказал, но желал сказать оператор). Мир информации опосредует реальность, как естественную, так и уже созданную ранее искусственную, но не ограничен реальностью, вещностью–ни естественной, ни искусственной. Этот мир ограничен только обществом, социальной системой. Но так как информация уже стала стержневым фактором и принципом общества, понятия ©современное обществоª и ©информационное обществоª отождествляются, происходит реверсия (если использовать терминологию Ж. Бодрийяра): уже не информация (ее качество, количество, смысл, оценка) стимулируется (и ограничивается) обществом, а общество, его социальные связи, отношения(вонтологическом, гносеологическом, аксиологическомаспектах) стимулируются информацией. Так как информационные потоки потенциально бесконечны, безгранично в своих проявлениях оказывается и социальное:расширяется, разрастается, поглощая все человеческое бытие. Метаи гиперсоциализация
это уже не столько омассовление общества, культуры, на что указывали и от чего предостерегали философыэкзистенциалисты;признак массовости предполагает некое противостояние, то есть бытие инакового, немассового, элитарного и индивидуального. Сегодня массовое и элитарное суть одно: все в равной степени доступно всем, имеем ли мы ввиду образование, или искусство, или тайны политической жизни, или интимные отношения; исчезло элитарное как категория –значит,исчезла и категория массового. Массовое
есть социальное, а социальное есть массовое. В тоже время, любое массовое легко можно представить элитарным, а элитарное –массовым. (Именно поэтому так называемое ©элитарное искусствоª сегодня суперпопулярно:
например, экстравагантные картины экспрессионистов Марка Роткоили
Эдварда Мунка,традиционно устанавливающие рекорды стоимости). Разросшаяся социальностьуничтожает естество (а только естественное, вещное, реальное
отличалось индивидуальностью, неповторимостью). Сегодня социальность уже ничему не противостоит, этот мир перестал взаимодействовать с инаковостью,как и перестал содержать инаковость.Результат начинается стагнация общества, система
пожирает самоесебя.
Это революция, но революция не на баррикадах, где люди против людей, и не в психическомполе противостояния сознаниябессознательного, где люди против себя. Это имплозия революция порожденной человеком виртуальной и симулятивной реальности против реальности как таковой, и в этом ее драматизм и предрешенность исхода. Действительно, можно противостоять чемуто реальному, но как противостоять тому, чего в реальности нет?
В мире исчезающей, симулированной реальности любой ответ симулированному вызову –симуляция. Симулякры могут порождать только симулякры. Это замкнутый круг. Очевидно, что и человек в таком пространстве становится абстракцией, симулякром [10, с. 17], теряет свою особенность, подстраивается под систему (и встраивается в систему) ирреального.
Если ранее информации всегда было меньше, чем реальности, то сегодняшняя ситуация может быть обозначена какинфляцияинформации. Разрастание разнородной информации, онтологически не подкрепленной фактами и аксиологически неподкрепленной ©золотымиªэтическими стандартами, как и манипуляция информацией, способствовалиразвитию устойчивого ощущения нереальности происходящего. Влияние информации велико на подсознание, но простирается и на те глубинные структуры сознания, которые побуждают нас не ©мыслить о чемтоª, а ©просто мыслитьª, потому что не мыслить уже нельзя –процесс запущен. Люди сегодня совершают социальные действия под влиянием пропаганды или рекламы вовсе не потому, что они верят поступающей информации (для этого они слишком подготовлены: образованы, рациональны, начитаны), а потому что не видят смыславыбирать, ведь любая информация может не совпадать с реальностью. Если в прошлом столетии важнейшей проблемой была проблема выбора, то сегодня проблемой становится отсутствие смысла выбора. И это действительно проблема, потому что в стрессовом состоянии –состоянии недостаткаи преодоления организм может аккумулировать все силы и выжить (так произошло с социальным организмом в ХХ веке, во время мировых войн и масштабного кризиса начала столетия). Сегодняшнее же состояние обществаподобно депрессии, и в этом случае трудно надеяться на благополучный исход;до недавнего времени вообще не считалось подобное состояниеболезнью, чемто требующим внимания, поэтому и адекватных средств борьбы с этим явлением пока нет, тем более средств профилактики. Ж.Бодрийяр называет такое состояние ©меланхолиейª, утверждая,что ©все мы погружены в меланхолиюª[4, с. 92].Масштабная социальная депрессия, ©меланхолияª
©неотъемлемая черта исчезновения смысла, испарения смысла…та жестокая неудовлетворенность, которая характеризует нашу перенасыщенную системуª[4, с. 92]–систему избытка реальности.
Справится ли
общество в перспективе со своим ©заболеваниемª? Сам Ж. Бодрийяр на это вопрос не отвечает, предполагая любой исход: цивилизация сейчас на острие, и даже случайная, еле видная глазу флуктуация может предопределить развитие. Дальнейшее быстрое неконтролируемое увеличение плотности системы –т.е, плотности информации может превратить ее в ©черную дыруªс застывшим временем и нулевой степенью видимости (результатов, развития), жадно поглощающую все скольконибудь значимое в обозримом пространстве, в том числе энергию любых социальных сил.
Но возможен и другой вариант:
имплозивная система может взорваться изнутри, превратиться в ©сверхновую звездуª совершенно новую систему, о сущности которой мысегодня можем только догадываться. Пока ясно лишь одно: в обозримом будущем (а может быть, уже
и никогда) человеческая цивилизация вряд ли
откажетсяот допинга симуляции.
Ссылки на источники1.Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. М., 1993. 606 с.2.ФукуямаФ.Конецистории? //Вопросыфилософии. –1990. –№3.с. 134–1553.Baudrillard J. Simulacres et Simulation. P.: Galilée, 1981.4.Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция./Электронный ресурс // Жан Бодрийяр. Симулякры и симуляция. URLhttp://exsistencia.livejournal.com(дата обращения 18.02.2014)5.Бодрийяр Ж. Война, которой не было.// Художественный журнал. 1994. № 3. С. 3336.6.Кассирер, Э.Понятие символической формы в структуре о духе // Культурология XX век.—1998.—№11.—С. 37—66.7.Философы Греции. Основы основ: логика, физика, этика. / Аристотель. Никомахова этика./ Пер. Н. Брагинской. М.: ЭскмоПресс, 1999. С. 79310278.Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. /La Transparence du Mal./Перевод Л.Любарской, Е.Марковской. М.: Добросвет, 2000. 258 с.9.Бодрийяр Ж. Пароли. От фрагмента к фрагменту/ Mots de passe. D‱unfragmentl‱autre. Екатеринбург: УФактория, 2006. 129 с. 10.Бодрийяр Ж. Система вещей./Пер. с франц. и сопроводит. статья С.Зенкина. М.: Рудомино, 1999. 224 с.
PilyuginaElena Vladimirovna
the candidate of philosophical sciences,director of representation of the Russian New University (Moscow), , PhD candidate of the Department of philosophy Moscow Pedagogical State University,
elenavpilugina@yandex.ruIn thisarticle through the prism of philosophy J. Baudrillard considers the problem of annihilation and simulation of reality in modern society as a result of overproduction and inflation informationKeywords: postmodern society, simulation of reality, simulacrum, implosion, inflation information
Жан Бодрийяр и общество постмодерна:диагноз болезни нашего времени
Аннотация.Вданной статье через призму философии Ж. Бодрийяра рассматривается проблема аннигиляции и симуляции реальности в современном обществе как следствие перепроизводства и инфляции информации.Ключевые слова:постмодерн, симуляция реальности, симулякр, имплозия, инфляция информации.
Современный социальный мир
мир постмодерна
сложен и неоднозначен. Это мир, в котором имеют месторазнообразные, часто взаимнопротиворечивые
процессы и явления, например, глобализация и одновременно ожесточение локальных этнических конфликтов; создание универсальнойинформационной сети, предоставляющий открытый доступ к информации, и непрерывная манипуляция информацией (в рекламе, СМИ, политической деятельности), порождающаяв массах
недоверие клюбымсообщениям.В конце прошлого столетия, когда эти процессы и тенденции только намечались, неутешительный прогнозсоциальному развитию дала французская постмодернистская
философия в лицеЖ.Лиотара, Ж. Бодрийяра, Ж.Деррида, Ж.Делеза. Идеи и теоретические подходыодного из этих философов, Жана Бодрийяра, едва ли не одним из первых фиксировавшегосимптомы зарождающегося кризиса и представившего его диагностику(концепция Ж.Бодрийяра, в основном, оформилась в конце 60х –70хгодах), в этом плане наиболее показательны. В том, что европейская философская мысль сосредоточилась на сложившейся в обществекритическойситуации, нет ничего странного илинового: кризисное восприятие действительности является симптомом современной философии
и, в свою очередь, выступает квинтэссенциейкризисного мировоззрения современного человека и социума в целом. (Достаточно вспомнить ©Закат Европыª О. Шпенглера[1], ©Конец истории?ª Ф. Фукуямы[2]). Спецификаже постмодернистского©диагнозаª болезненных социальных явлений современности состояла не только в том,
что не предлагалосьвыходаиз кризиса, но констатироваласьневозможность выхода вообще. Приэтом сложившаяся проблематичная
социальная ситуация
(и это подчеркивал Ж.Бодрийяр, оппонируя Ф.Фукуяме) вовсе не обязательно предполагала©конецª смерть©больногоª,
уничтожение социумакак такового, а, скорее, напоминала агонию социального организма изатем некую мутацию под влиянием вызовов современности. Особенность такой мутациив том, что она, вопервых, производна от развития самого социума. Общество,благодаря созданным технологиям,стало такиммогущественным, что, фактически, поглотиломир естественный, мир природы. Иесли ранее можно было определять общество как обособившуюся от природы часть, то сегодня социальное явно преобладает над природным, и это
©природноеª выглядит теперь как условно и символически выделенное человеком внутри социума пространство. В таком случае
правомерно говорить уже не о ©социальномª, а о ©сверхсоциальномª, гиперсоциализации реальности: явления универсума получают значение постольку, поскольку они вписываются в социальную среду, т.е., выступают какценности,
и, как любые ценности, могут быть представлены информационно, обменены, проданы, использованы человеком. Вторая особенность происходящей социальной мутации в том, что она
имеет спонтанный цепнойхарактер: социальныеявления вызывают другие социальные явления, нанизываются друг на друга, и этот процесс непредсказуем и неконтролируем.
Искусственноерасширение социального в современности делаетего, фактически,бессмертным, какусловно бессмертны машины и технологии, созданные человеком. Но невозможностьсмерти еще не означает жизнь. Это может быть кома. То пассивное инертное агонизирующее состояние, в котором оказалось, по Ж. Бодрийяру, современное общество есть состояние
комы. Что заставляет французского философа так однозначно оценивать современную социальную ситуацию? Признаком©коматозногоªсостояния общества, по его мнению, является, всеобщая симуляция реальности, поглощающая, аннигилирующая собственно реальность[3]. Симуляция реальности, согласноЖ. Бодрийяру, есть создание образа реальности, который может вообще не иметь ничего общего с действительностью[4, с. 2]. ©Речь идет о … подмене реального знаками реального, то есть об операции по dissuasionª[4, с. 3]
отвержении, неприятии реальностии одновременно ее замещении желаемыми образами.
Симулякры –образы действительности, производимые социумоми определяющие жизнь индивидов,
©более яркие, более настоящие, чем их оригиналыª[4, с. 9], ориентированные на коннотацию с субъектом, апеллирующиек тому, что
близко и жизненно важнодля субъекта.Симулированный мир, во многом, более красочный и насыщенный, чем реальность, поэтому так привлекает. Наше сознание оказывается в сладком плену воплощенной мечты, интенсивного воображения, и если так, то возможности вырваться нет: контролировать собственные мысли значительносложнее (если вообще возможно), чем эмоции или даже инстинкты.
В процессе усиления тяготения социального и затем гиперсоциализации возникает опасность того, что Ж. Бодрийяр называл ©имплозиясоциальногоª, что может быть осознанно как свертывание, ©схлопываниеª социального универсума, движение ©во внутрьª и потенция взрыва, обращенного во внутрь.Симулякры –признаки икорпускулы имплозии, продуцируют имплозивные (латентно разрушительные) системы и, возможно, сами выступают как имплозивные системы. Таким образом, смыслом и резонансом активного социального развития становится гиперреальное пространство–пространство симулякров. В нашумевшем фильме ©Матрицаªпредставлен именно такой образ реальности (недаром в нескольких кадрах появляется знаменитая книга Ж.Бодрийяра ©Симулякры и симуляцияª). Фильм, ясное дело, фантастический, гипертрофирующий проблемную ситуацию. Но так уж ли далека нарисованная картинка от настоящего? Дело ведь даже не в том акцентированном замещении и симуляции реальности, которая происходит сегодня в результате погружения человека
в компьютерную игру или
наркотическое опьянение;эти примеры ©уходав ирреальностьªяркие, но далеко не единственные и даже не самые показательные или распространенные. Телевидение и массмедиа в целом, реклама(а также социальные сети –новейшийобразчик технологии производства симулякров) создают более тонкую, но не менее масштабную и эффективную симуляцию реальности. (Серия статей Ж. Бодрийяра под общим названием ©Войнав Заливе, которой не былоªо противостоянии между Западом под гегемоном США и Иракомв Персидском заливе, освещенном
СМИ
скрупулезный отчет о такого рода симуляции[5]).
Аналогичные явления насыщают все современноесоциальное пространство, достаточно вспомнить, например, конфликт России и Грузии 2008г.или современные события на Украине,
поливариантно представленные
в различных СМИ (российских, грузинских, украинскихи американских, государственных и частных). Ранее можно было надеяться, что несколько слов с непосредственным очевидцем событий
способны
разрушить
возникающие
инсинуации и симуляции. Но в мире глобальной информации, где все прозрачно, так прозрачно, что видно даже то, что не видно невооруженным глазом, симуляция
безгранична;
и очевидцы впадают в соблазн ©надеть контактные линзыª массмедиа, окрашивающие события в те или иные цвета. Политика,даже экономика (включая системупроизводства, которая ранее воспринималась как исключительно реалистичная сфера, но сегоднятоже, во многом, симулирована, занимаясь
производством вещей, в надобностикоторых
потребителей убедили вездесущие СМИ)наперебой создают симулякры – фигуры знаковых политиков, знаковых товаров. Весь мир человека –мир знаков, знаковых и значимых вещей. ©Человек –символическое существоª, согласно известной формуле Э. Кассирера[6],то есть, существо, создающее , дополнительно к природному, искусственный мирмир культурымир духамир разумамир знаков. Знак
сущностный признак всякого человеческого существования, производноеразума. Проблема
современности не в том, что символизм внове, а в том, что искусственное поглощает естественное, в результате чего значимое (на которое индивид еще мог бы повлиять) и знаковое (порожденное модой, престижем,и т.д.
социальным) перестают различаться. Мир, созданный человеком в силу его извечного
©чувства недостаточностиª с целью эту недостаточность преодолеть (сделать жизнь лучше, комфортнее, удобнее, человечнее), этотмир, говоря словами Бодрийяра, протезов, вызванных к жизни несовершенствами человеческой природыи осознанием этих несовершенств, порождает соблазн протезироватьи бесконечно реформировать, модифицировать
все, от сердца до мозга, как в физическом, так и в метафизическом плане. Для человека, почувствовавшего вкус лучшего, чем изначальная, данность, невозможно уже вернуться к прежнему, несмотря на то, что категория ©лучшегоª порождена исключительно
рациональностьюи очень условна. Вероятно, свою лепту в опьянение симуляцией вносит и извечный человеческий соблазн ©быть Творцомª. В любом случае, острота восприятия симулированной реальности
гиперреальности
такова, что истинно реальное становится просто пресным.Вероятно,этимобъясняется тяготениелюдей к мегаполисам–миру интенсивной симуляции, как и невозможность затем оторваться от этого мира, даже представляя его опасность для физического, психического илиметафизического бытия человека. Итак, симуляция реальности, создающая опасность окончательного погружения человека вирреальный мир, аннигиляции реальности и даже аннигиляция значимости реальности является болезнью нашего времени.Но мало поставить диагноз, важно определить, что было в анамнезе, причины и предпосылки ©болезниª. Ж.Бодрийяр сравнивает состояние современного обществас состоянием больного раком: отдельные социальные явления дают метастазы, приобретая вдруг особую значимость, подминая под себя всю социальную систему, перестраивая ее и приспосабливая для работы однойединственной социальной ©клеткиª. Так, согласно французскому философу, предпосылками сегодняшнегопогружения в ирреальность является, как ни странно, реализованная свобода слова –свобода информации, приведшая к переизбытку информациив современности. Современный социальный кризис –это кризис масштабного перепроизводства товаров, услуг, но самое главное, информации. Речь идет не только о количественном факторе (простое увеличение сообщений), но и о качественном изменении подхода в референцияхинформацияобщество. Потенциально сегодня мы можем знать все обо всем.(Как пример, интернетсреда, где непрерывно предлагают познакомиться с чужими телефонными разговорами, узнать ©подноготнуюª всех и вся). Мир стал прозрачным, социальное бытие –публичным. Исчезла тайна
даже в тех областях, которые извечно питались сокровенным
или
считались интимными (власть, творчество, сексуальные отношения). Аристотель недаром подчеркивал, что ©лучшее есть серединаª [7, с. 795796]. Сверхдоброобязательно превращается в зло. Абсолютная прозрачность бытия –производное переизбытка информации делает невидимым ни добро, ни зло;превращает социальное пространство ©в своеобразную жидкую субстанцию, в которой доброе и злое оказываются неотделимыми друг от другаª[9, с. 35].
Абсолютная свобода неизбежно делаетсамо понятие свободыбессмысленным. Любые сверценности, сверценные идеи всего лишь знаки реальности, и как знаки, искажают реальность. Постмодернистская философия в свое время поставила во главу угла как раз развенчание такого рода сверхценных идей–метанарративов (и здесь свою лепту также внес Ж.Бодрийяр). Но когда сверхценной идеей становитсяборьба против сверхценных идей,что мы будем ©развенчиватьª?
Или когда прозрачная информация делает прозрачной всю социальную жизнь;прозрачное на прозрачном
какую реальность мы получаем? Сознание, как и природа, не терпит пустоты. Когда уже все сказано о реальности, но остановить пульсацию мысли невозможнов принципе, то следующее слово вынуждено будет добавлять к реальности нечтосверх: ©симулировать это значит делать вид, что у вас есть то, чего вы не имеетеª [3, с. 3].Это и есть ситуация имплозии–свертыванияреальности;
имплозия порождаетостаточные явления. Остатки,одновременно, избытки; гипертрофируют смысл, рождая новые смыслы –маргинальные; латентно подтачивают систему или агрессивно взрывают изнутри (новая имплозия, которая выплескивает внутрь системы новые остатки как раковые опухоли). Процесс бесконечный –©лента Мебиусаª, в которой уже не определить, что же что породило. Маргинальные остаткиначинают диктовать волю всей системе, подминая под себя некогда доминирующее большинство.(И терроризм, и, скажем, любые гомогенные социальные явления, позиции –из этой области).
Поэтому ©прозрачность
злаª, категорично заявляет Ж.Бодрийяр[8]. Так как в прозрачном мире уже нет белого и черного, добраи зла, значит
нет и водоразделамежду ними. Терроризм –©избытокостатокª, ветвление глобализации(теоретической подоплекойкоторой является принцип свободного равноправного взаимодействия этносов и прозрачность границмежду государствами); активизация процесса глобализации неизбежно вызывает волну терроризма, и именнотам, где процесс глобализации наиболее продуктивени конструктивен. Сексуальная гиперсвобода уничтожает сексуальность, замещая ее искусственно выведенными заменителями и модификаторами. Снятие любых ограничений с информационных потоков ограничивает сознание, направляя мысль в определенное русло, манипулируя сознанием (как, например, на сайтах, связанных с темой суицида или педофилии).Чем больше муссируется проблема прав человека, тем скорее происходит превращение прав человека в симулякри затем неизбежно транслирует жесточайшее нарушение прав человека в реальности. Современный мир с его установкой на прозрачностьтеряет ориентиры, эквиваленты оценок событий и реальности как таковой. Это уже не смешение добра и зла, а их наложениеи,как следствие, тождество. И если Фридрих Ницше пытался определить, что там, по ту сторону добра и зла, то Ж. Бодрийяр обнаруживает, что в современном социальном пространстве нет никакой ©второй стороныª, есть только одна сторона, и она, ©лицеваяª. Впрочем, она же, и ©изнаночнаяª. Или ©лицеваяª и ©изнаночнаяª стороны непрерывно и произвольно меняются местами(снова ©лента Мебиусаª). Недавние события, связанные с разоблачениями Эдвардом Сноуденом американских спецслужб, прослушивавших телефонные разговорыпо всему миру, и паникой в СМИ, муссирующей панику в обществе и даже, возможно, противостояние государств (паникой в связи с разоблачениями илипрослушиванием?) –из этой области, как и многие другие социальные факты, представляемые массмедиа. Ведь симуляция реальности не обязательно предполагает распространение заведомо ложных сообщений; умалчивание или выборочное акцентирование информации о вполне реальных фактах также проецируют однозначные оценки, а значит и последующие события. (Скажем, камераоператора, ©наезжающаяª на лицо заплаканного ребенка или случайно схваченную ухмылку человека в камуфляже –здесь нет ничего выдуманного, ©голаяª реальность, но реальность, вырванная из контекста; находящиеся по ту сторону экрана реципиенты сами додумают то, что напрямую не сказал, но желал сказать оператор). Мир информации опосредует реальность, как естественную, так и уже созданную ранее искусственную, но не ограничен реальностью, вещностью–ни естественной, ни искусственной. Этот мир ограничен только обществом, социальной системой. Но так как информация уже стала стержневым фактором и принципом общества, понятия ©современное обществоª и ©информационное обществоª отождествляются, происходит реверсия (если использовать терминологию Ж. Бодрийяра): уже не информация (ее качество, количество, смысл, оценка) стимулируется (и ограничивается) обществом, а общество, его социальные связи, отношения(вонтологическом, гносеологическом, аксиологическомаспектах) стимулируются информацией. Так как информационные потоки потенциально бесконечны, безгранично в своих проявлениях оказывается и социальное:расширяется, разрастается, поглощая все человеческое бытие. Метаи гиперсоциализация
это уже не столько омассовление общества, культуры, на что указывали и от чего предостерегали философыэкзистенциалисты;признак массовости предполагает некое противостояние, то есть бытие инакового, немассового, элитарного и индивидуального. Сегодня массовое и элитарное суть одно: все в равной степени доступно всем, имеем ли мы ввиду образование, или искусство, или тайны политической жизни, или интимные отношения; исчезло элитарное как категория –значит,исчезла и категория массового. Массовое
есть социальное, а социальное есть массовое. В тоже время, любое массовое легко можно представить элитарным, а элитарное –массовым. (Именно поэтому так называемое ©элитарное искусствоª сегодня суперпопулярно:
например, экстравагантные картины экспрессионистов Марка Роткоили
Эдварда Мунка,традиционно устанавливающие рекорды стоимости). Разросшаяся социальностьуничтожает естество (а только естественное, вещное, реальное
отличалось индивидуальностью, неповторимостью). Сегодня социальность уже ничему не противостоит, этот мир перестал взаимодействовать с инаковостью,как и перестал содержать инаковость.Результат начинается стагнация общества, система
пожирает самоесебя.
Это революция, но революция не на баррикадах, где люди против людей, и не в психическомполе противостояния сознаниябессознательного, где люди против себя. Это имплозия революция порожденной человеком виртуальной и симулятивной реальности против реальности как таковой, и в этом ее драматизм и предрешенность исхода. Действительно, можно противостоять чемуто реальному, но как противостоять тому, чего в реальности нет?
В мире исчезающей, симулированной реальности любой ответ симулированному вызову –симуляция. Симулякры могут порождать только симулякры. Это замкнутый круг. Очевидно, что и человек в таком пространстве становится абстракцией, симулякром [10, с. 17], теряет свою особенность, подстраивается под систему (и встраивается в систему) ирреального.
Если ранее информации всегда было меньше, чем реальности, то сегодняшняя ситуация может быть обозначена какинфляцияинформации. Разрастание разнородной информации, онтологически не подкрепленной фактами и аксиологически неподкрепленной ©золотымиªэтическими стандартами, как и манипуляция информацией, способствовалиразвитию устойчивого ощущения нереальности происходящего. Влияние информации велико на подсознание, но простирается и на те глубинные структуры сознания, которые побуждают нас не ©мыслить о чемтоª, а ©просто мыслитьª, потому что не мыслить уже нельзя –процесс запущен. Люди сегодня совершают социальные действия под влиянием пропаганды или рекламы вовсе не потому, что они верят поступающей информации (для этого они слишком подготовлены: образованы, рациональны, начитаны), а потому что не видят смыславыбирать, ведь любая информация может не совпадать с реальностью. Если в прошлом столетии важнейшей проблемой была проблема выбора, то сегодня проблемой становится отсутствие смысла выбора. И это действительно проблема, потому что в стрессовом состоянии –состоянии недостаткаи преодоления организм может аккумулировать все силы и выжить (так произошло с социальным организмом в ХХ веке, во время мировых войн и масштабного кризиса начала столетия). Сегодняшнее же состояние обществаподобно депрессии, и в этом случае трудно надеяться на благополучный исход;до недавнего времени вообще не считалось подобное состояниеболезнью, чемто требующим внимания, поэтому и адекватных средств борьбы с этим явлением пока нет, тем более средств профилактики. Ж.Бодрийяр называет такое состояние ©меланхолиейª, утверждая,что ©все мы погружены в меланхолиюª[4, с. 92].Масштабная социальная депрессия, ©меланхолияª
©неотъемлемая черта исчезновения смысла, испарения смысла…та жестокая неудовлетворенность, которая характеризует нашу перенасыщенную системуª[4, с. 92]–систему избытка реальности.
Справится ли
общество в перспективе со своим ©заболеваниемª? Сам Ж. Бодрийяр на это вопрос не отвечает, предполагая любой исход: цивилизация сейчас на острие, и даже случайная, еле видная глазу флуктуация может предопределить развитие. Дальнейшее быстрое неконтролируемое увеличение плотности системы –т.е, плотности информации может превратить ее в ©черную дыруªс застывшим временем и нулевой степенью видимости (результатов, развития), жадно поглощающую все скольконибудь значимое в обозримом пространстве, в том числе энергию любых социальных сил.
Но возможен и другой вариант:
имплозивная система может взорваться изнутри, превратиться в ©сверхновую звездуª совершенно новую систему, о сущности которой мысегодня можем только догадываться. Пока ясно лишь одно: в обозримом будущем (а может быть, уже
и никогда) человеческая цивилизация вряд ли
откажетсяот допинга симуляции.
Ссылки на источники1.Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. М., 1993. 606 с.2.ФукуямаФ.Конецистории? //Вопросыфилософии. –1990. –№3.с. 134–1553.Baudrillard J. Simulacres et Simulation. P.: Galilée, 1981.4.Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция./Электронный ресурс // Жан Бодрийяр. Симулякры и симуляция. URLhttp://exsistencia.livejournal.com(дата обращения 18.02.2014)5.Бодрийяр Ж. Война, которой не было.// Художественный журнал. 1994. № 3. С. 3336.6.Кассирер, Э.Понятие символической формы в структуре о духе // Культурология XX век.—1998.—№11.—С. 37—66.7.Философы Греции. Основы основ: логика, физика, этика. / Аристотель. Никомахова этика./ Пер. Н. Брагинской. М.: ЭскмоПресс, 1999. С. 79310278.Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. /La Transparence du Mal./Перевод Л.Любарской, Е.Марковской. М.: Добросвет, 2000. 258 с.9.Бодрийяр Ж. Пароли. От фрагмента к фрагменту/ Mots de passe. D‱unfragmentl‱autre. Екатеринбург: УФактория, 2006. 129 с. 10.Бодрийяр Ж. Система вещей./Пер. с франц. и сопроводит. статья С.Зенкина. М.: Рудомино, 1999. 224 с.
PilyuginaElena Vladimirovna
the candidate of philosophical sciences,director of representation of the Russian New University (Moscow), , PhD candidate of the Department of philosophy Moscow Pedagogical State University,
elenavpilugina@yandex.ruIn thisarticle through the prism of philosophy J. Baudrillard considers the problem of annihilation and simulation of reality in modern society as a result of overproduction and inflation informationKeywords: postmodern society, simulation of reality, simulacrum, implosion, inflation information
