Актуальные вопросы законодательного обеспечения борьбы с экстремизмом
Д.
С. МельникБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Мельник
Д.
С. Актуальные вопросы законодательного обеспечения борьбы с экстремизмом // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2014. – Т. 20. – С.
4761–4765. – URL:
http://e-koncept.ru/2014/55217.htm.
Аннотация. В статье рассматриваются основные современные проблемы совершенствования законодательства о противодействии экстремизму и правоприменительной практики, конкретизации понятия экстремизма, его разграничения с другими общественно опасными явлениями. Раскрывается система правового регулирования борьбы с экстремизмом, анализируется динамика экстремистской преступности в России, обосновываются направления борьбы с экстремизмом. Даётся анализ правоприменительной практики. Приводятся наиболее важные на современном этапе развития России судебные решения по противодействию экстремизму и их обоснование.
Ключевые слова:
уголовный кодекс российской федерации, экстремизм, преступления экстремистской направленности, расовая, религиозная, национальная, социальная ненависть и вражда
Текст статьи
Мельник Дмитрий Сергеевич,Студентмагистрант, Мурманский Государственный Технический Университет, город Мурманск.flamekh@gmail.com
Актуальные вопросы законодательного обеспечения борьбы с экстремизмом.
Аннотация. В статье рассматриваются основные современные проблемы совершенствования законодательства о противодействии экстремизму и правоприменительной практики, конкретизации понятия экстремизма, его разграниченияс другими общественно опаснымиявлениями. Раскрывается система правового регулирования борьбы с экстремизмом, анализируется динамика экстремистской преступности в России, обосновываются направления борьбы с экстремизмом. Даётся анализ правоприменительной практики. Приводятся наиболее важныена современном этапе развития России судебные решения по противодействию экстремизму и их обоснование. Ключевые слова:Экстремизм; преступления экстремистской направленности; Уголовный кодекс Российской Федерации; расовая, религиозная, национальная,социальная ненависть и вражда.
Борьбас экстремизмом относится к числу важнейших задач Российского государства, так как без социального, национального, межрелигиозного согласия встране невозможно обеспечить еёпроцветание и правопорядок, а также уверенность обществав реальномобеспечении прав и свободграждан, независимо от их национальных, религиозных идругих социальных особенностей.В соответствии со ст. 2 Конституции РФ[1]признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина обязанность государства.Ст. 13 Конституции РФ запрещаетсяразжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни.Ст. 19 Конституции РФ запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиознойпринадлежности.Всоответствии со ст. 29 Конституции РФ не допускается пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, религиозного илиязыкового превосходства.Согласно ст. 4 Закона РФ «О средствах массовой информации»[2]не допускается использование средств массовой информации в целях разжигания национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости. Наиболее опасныепроявления такой нетерпимости перерастают в преступления экстремистской направленности, неуклонный рост которых отмечается уголовноправовой статистикой последних лет. Так, если в 2007 г. было зарегистрировано 356 таких преступлений, в 2009 г. 548, то в 2012г. их число вырослодо 696. Ноэтиданные нельзя считать полностьюдостоверными, поскольку по объективным и субъективнымпричинампреступления экстремистской направленности часто регистрируются по другим основаниям (например, в Дагестане в 20082010годах по около 150 преступлениям, совершённымчленами религиозной секты «Ваххабитов», действия обвиняемых были квалифицированыв основномпо ст. 317 Уголовного кодексаРФ«Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа»[3]) или входят в группу латентных преступлений.А значит,при определении мер реагированияна преступления экстремистской направленностиважно давать точную недвусмысленную правовую оценку происходящему, учитывать не только характер конфликтов, но и их истоки, при этом вести борьбу с экстремистскими проявлениямис соблюдением конституционных прав граждан.
Поскольку законодательное обеспечение является одним из главных условий успешной борьбы с экстремистскими преступлениями,уголовное преследованиев отношении лиц, совершающих такие преступления или способствующих им, стало основой ответных мер государства. В их числе важное значение имеет принятие Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»[4], усиление уголовной ответственности за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ), возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ) и введение уголовной ответственности за организацию экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК РФ) и за организацию деятельности экстремистской организации (ст. 282.2 УК РФ), а также включение в диспозиции ряда статей Особенной части Уголовного кодекса РФ квалифицирующего признака «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либопо мотивам ненависти или вражды в отношении какойлибо социальной группы».На активизацию правоохранительной деятельности в борьбе с экстремизмом направлены и некоторые подзаконные акты, в том числе, например,Указ Президента РФ от 6 сентября 2008 г. №1316 «О некоторых вопросах Министерства внутренних дел Российской Федерации»[5], согласно которому в системе МВД России создан Департамент по противодействию экстремизму, который в новой структуре МВДповышенстатусомдо Главного управления по противодействию экстремизму. Одной из приоритетныхзадач для него сталаорганизацияэффективного взаимодействия со всеми субъектами противоборства экстремизму.В то же время,проведённый нами анализ антиэкстремистского законодательства говорито том, что в целом онострадает отсутствием системности, отдельные нормы законов не дополняют друг друга, существуют как бы обособленно, а иногда и вступают между собой в противоречие. Многие меры, принимаемыесейчасгосударствомдля борьбы с экстремизмом, можно назвать, по крайнеймере двойственными. Так, Госдума приняла в декабре 2013 г.поправки в УК РФ, которые переводят «экстремистские» преступления в категорию тяжких, чтоозначает увеличение количества наказаний, связанных с реальным лишением свободы.Основнымрезультатомправки статей 280, 281, 282, 282.1 и 282.2 УК РФ сталипроцессуальные нюансы. После вступления этих поправок в силу, подозреваемые в «разжигании экстремизма» будут неизбежно помещаться в СИЗО, существенно расширяются полномочия следствия.1 февраля нынешнего года вступил в силу Федеральный закон №398 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»[6], предусматривающий расширение мерпо ограничению доступа к информационным ресурсам, распространяющим экстремистскую информацию. Теперьсайты с экстремистской информацией станут блокировать в течение часа после получения предписания прокурора, без предварительной санкции суда. Затемадминистрациисайтапредложат удалить противоправныйконтент. Доступ кресурсу будет восстановлен сразу после того, как владелец ресурса удалит проблемныйконтент.Практика правоприменения последних лет и критика со стороны общественности показали, что назрела необходимость внесения значительныхизменений в антиэкстремистское законодательство, прежде всего в Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности», в котором нужноподробно разъяснять процедуру признания материалов экстремистскими.Современное состояние этого закона вызывает много вопросов, например, Общественная палата РФпришлак выводу о том, что этот закон чрезмерно строг, и позволяет теоретически запретить даже Библию, а половина приговоров к заключению по экстремистским преступлениямвынесена за малоопасные деяния. В международномзаконодательстве есть лишьодин документ, содержащий понятие «экстремизм», эторатифицированная Россией Шанхайская конвенция«О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом»[7], где экстремизм связанисключительнос применением насилия. В ст. 1 этой конвенциидаётся вполне содержательное определение экстремизма как деяния, направленногона насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальнымзаконодательством сторон.Очевидно, чтои в России необходимо убрать ненасильственные действия из закона. Понятия«экстремизм» и«экстремистская деятельность»в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности»используются как идентичные, при отсутствии чёткого общего определения, которое необходимо, например, для отличияэкстремизма как конкретного действия от экстремизма как широкого спектра деяний, масштабной деятельности. Набор «экстремистских» деяний различается в разных редакциях этогозакона. Например, в первой редакции статьи 1(2002 г.) иззакона исчезли: «подрыв безопасности Российской Федерации», «захват или присвоение властных полномочий», «создание незаконных вооруженных формирований» и др. В последующие редакции, в том числе действующую, были включены: нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав, соединённые с насилием либо угрозой его применения; воспрепятствование законной деятельности государственных органови других организаций, соединённое с насилием либо угрозой его применения; совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте "е" ч.1 ст.63 УК РФидр. Термин «экстремистский» используется не только по отношению к перечисленнымдеяниям, но также к организациям и материалам. В УК РФ преступленияэкстремистской направленности выделяютсяпо одному критерию характеру мотивов. К преступлениям экстремистской направленности относится только один вид деяний из перечисленных в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», аименно: «совершение преступлений по мотивам, указанным в п."е" ч.1 ст.63 Уголовного кодекса РоссийскойФедерации». В п."е" ч.1 ст.63 УК РФ указывается, что это«совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды,либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какойлибо социальной группы». Данный подход приближенк пониманию экстремизма, которого придерживается ООН.Позиция ООН о понимании сути экстремизманашла отражение в примечании к ст. 282.1 УК РФ: «Под преступлениями экстремистской направленности в настоящем Кодексе понимаются преступления, совершённые по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какойлибо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса ипунктом "е" ч. 1 ст.63 настоящего Кодекса». Это примечание указывает, чток преступлениямэкстремистской направленности не относятся другие уголовнонаказуемые деяния, предусмотренные ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» (публичное оправдание терроризма, возбуждение социальной, национальной или религиозной розни и др.), совершённые не по мотивам, указанным выше, а, например, по корыстныммотивам, зависти, ревности и др. К преступлениям экстремистской направленности поэтомуне относятся и все деяния, предусмотренные ст. 282 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» УК РФ, совершённые не по мотивам, указанным в п. "е" ч.1 ст. 63 УК РФ. Таким образом, формулировка УК РФ существенно сужает число экстремистский действий по сравнению с их перечнем в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». Это создаёт определённые трудности в правоприменении, выделениии анализе экстремистских преступлений. Преступления экстремистской направленностинеобходимо рассматривать в рамках более широкого понятия «экстремистские преступления». К нимвместес преступлениями экстремистской направленностиотносятся иные экстремистские преступления с учётом положений Шанхайской конвенции «О борьбе с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом» и ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». При этом, по нашему мнению, к экстремизму надоотносить невсе деяния против конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина, а только с признаками насилия(физического или психического). Это было бы логичным и согласовывалосьс пониманием ООН экстремизма не просто какнегативного отношения к другим, чужим, а отношения с чувством принижения,а также с его толкованием как крайне опасногодля обществаявления. Необходимо полнее реализовыватьвозможности комплексногоФедеральногозакона«О противодействии экстремистской деятельности», в качестве базового, регулирующего все основные составляющие борьбы с экстремизмом. Действующаяредакция законане содержит раздела о системе субъектов противодействия экстремизму. Статья 4 данного закона указывает, что субъектамипротиводействия экстремистской деятельностив пределах своей компетенцииявляются федеральные и региональные органы государственной власти, органы местного самоуправления, но не конкретизирует, что это за органы, какова их специальная компетенция, в каком соотношении между собой они находятся, кто осуществляет координациюих противодействия экстремизму, асреди субъектов почемуто не указаны должностные лица, общественные организации и т.д.В Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» нет нормы и о системе правового регулирования противодействия экстремизму. Полномочия государственных органов в антиэкстремистской сфере должны определяться нормативными правовыми актами о них,апорядок осуществления контрольных и других функций в сфере противодействия экстремизму надо конкретизироватьв ведомственных приказах. Следовало бы точнее раскрыть содержание противодействия экстремизму. В статье 3 данного закона говорится: «Противодействие экстремистской деятельности осуществляется по следующим основным направлениям: принятие профилактических мер, направленных на предупреждение экстремистской деятельности, в том числе на выявление и последующее устранение причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности; выявление, предупреждение и пресечение экстремистской деятельности общественных и религиозных объединений, иных организаций, физических лиц». Но правильноереагирование на криминальные явления предполагает также: общеорганизационную деятельность с еёинформационноаналитической, координационнойсоставляющими; в правоохранительной деятельности не только выявление, предупреждение и пресечение, но и деятельность по возмещению материального ущерба и заглаживанию вредаот экстремистских преступлений; деятельность по обеспечению безопасности субъектов борьбы с преступностью. Следует расширить содержание в законе предупреждения экстремизма. В статье 5 данного закона при конкретизации профилактических мер выделяются меры воспитательные, пропагандистские. Они хоть и значимы, но всётаки не являютсянаиболее важными в системе противодействия экстремизму. Анализ всего Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» приводит к выводу, что объединение разныхдеянийв одну категорию «экстремистские» потребовалосьдляпринятия в отношении таких деяний некоторых общих мер реагирования, в том числе на этапах их подготовки,при подстрекательстве к их осуществлению,при финансировании указанных деяний,ином содействии в их организации, подготовке и осуществлении. Сосредоточение внимания на определённой группе преступлений в целях более эффективного реагирования на них, их предупреждения и получения общественной поддержки в борьбе с ними можно считать оправданным и перспективным. При этом, в законодательстве обязательно должны быть разъяснены критерии выделения таких групп деяний.Также необходимо отметить, что в действующем Уголовном кодексе наблюдается конкуренция норм об ответственности за создание преступного сообщества (ст. 210 УК), организацию объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239 УК), организацию экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК) и организацию деятельности экстремистской организации (ст. 282.2 УК). Анализ действующего законодательства по вопросуотграничения экстремизма от смежных составов преступлений, позволяет сделать нам следующие выводы: деятельность экстремистского сообщества и экстремистской организации направлена против основ конституционного строя и безопасности государства, и связана с подготовкой или совершением преступлений по мотивам идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти, а общественные и религиозные объединения, указанные в ст. 239 УК РФ, посягают на общественную нравственность. Деятельность их связана с насилием над гражданами, как внутри этих объединений, так и вне их, с побуждением их к отказу от исполнения гражданских обязанностей или к совершению иных противоправных деяний. В этих формированияхмогут отсутствовать признаки устойчивости и структурированности. Экстремистское сообщество и экстремистская организация состоят из лиц, придерживающихся одних политических взглядов, или исповедующих одну идеологию, или принадлежащих к одной национальности, или подверженных религиозному фанатизму. Члены одного преступного сообщества могут придерживаться различных политических взглядов, иметь отличную от соучастников идеологию и вероисповедание, могут быть межрасовыми и интернациональными. Члены экстремистского сообщества и экстремистской организации, а также члены преступного сообщества совершают преступления в отношении граждан, не являющихся их соучастниками, в отличие от общественных объединений, чья антиобщественная деятельность может осуществляться в отношении как граждан, невходящих в эти организации, так и самих её участников. Следует также отметитьлатентность экстремистских преступлений, зависимость их отражения в статистических данных от результатов расследования преступлений. Имеются факты и неточной оценкидеяний,как экстремистских. Судами более осторожно, чем на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, даётсяправовая оценка деяний, признающихся экстремистскими, и они довольночасто возвращаютдела данной категории для пересоставления обвинительного заключения. Исходя из данных ГИАЦ МВД РФ за последние семь лет можно сказать, что вструктуре всех расследованных преступлений экстремистской направленности на долю умышленных убийств с покушениями приходилось 1123% этонамного больше, чем в общем числевсех расследованных преступлений. Удельный вес убийств в общем числе преступлений по экстремистским мотивам составляет 1518% (среди всех регистрируемых преступлений убийствасоставляют около 1%). Надо учитывать организованный и групповой характер совершения многих преступлений экстремистскойнаправленности, данные преступления нередко совершаются в совокупности с другими. Отдельно необходимо осветить вопрос противодействияпреступлениям, связанным с публикациями экстремистских материалов в Интернете. В нёмвозможны только преступления, являющиеся высказываниями это подстрекательство к конкретному преступлению, возбуждение ненависти (ст. 282 УК), публичные призывы к экстремистской деятельности (ст. 280 УК), публикации, которые могут быть отнесены к деятельности экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК) или к деятельности запрещённой за экстремизм организации (ст. 282.2 УК). Но при правоприменении в интернете возникают некоторые проблемы. Например, не всегда понятенвопрос территориальной юрисдикции, часто очень сложно идентифицировать и найти правонарушителя. Любой информационный материал может быть запрещён судом как экстремистский, и включён в Федеральный списокэкстремистских материалов, а затемвстаёт вопрос о недопущении массового распространения запрещённого материала. В случае его размещения в интернете не допустить такое распространение довольно сложно. С целью обеспечения судебных решений о запрете материалов правоохранительные органы обращаются к хостингпровайдерам с требованием удалить контент, а если это не помогает (чаще всего если провайдер находится за границейи не усматривает нарушения собственных правил), обращаются к интернетпровайдерам с требованием заблокировать доступ к запрещённому материалу. В последние семь леттакие обращения напрямую и через суд встречаются всёчаще и чаще. При этом Федеральный закон «О связи»[8]требует удовлетворять мотивированные требования правоохранителей, но не разъясняет, мотивы какого рода являются достаточными.До 2008 г.количество приговоров за пропаганду экстремизмав интернете было единичным. В 2008 г.их было вынесено 14 из 45, в 2009 17 из 56, в 2010 26 из 72, а в 2011приговоры по экстремизму в интернете уже составили 52 из 78. Большинство уголовных дел, заведённых в 20122013 годах по «экстремистским»статьям, касались публикаций в интернете. Впоследние четырегода в половине случаев поводом для преследования становились отдельные реплики. До 2010 г.преобладалиприговоры за текстовые материалы, а с2011 г. мультимедийные материалы практически сравнялись с текстовыми. Некоторые правонарушения, связанные с экстремизмом, караются не уголовным, а административным наказанием. Прежде всего, это различные статьиКоАПРФ [9], самая применяемаяиз которых –ст. 20.29 («Массовое распространение экстремистских материалов, включенных в опубликованный федеральный список экстремистских материалов, а равно их производство либо хранение в целях массового распространения»), но случаи еёприменения оченьнемногочисленны. Кроме того, есть небольшое количество приговоров по ч. 2 ст. 13.15 КоАП («Распространение информации об экстремистской организации без указания на то, что организация ликвидирована или ее деятельность прекращена»),по ст. 20.3 КоАП («Пропаганда и публичное демонстрирование нацистской символики»). Во всех случаях виновные были оштрафованы.Насколько нам удалось установить, из всего огромного списка экстремистских материалов (на 17 марта 2014 г. он насчитывает 2242 пункта) внимание сотрудников правоохранительных органов в плане применения ст. 20.29 КоАП привлекают всего несколько пунктов некоторые фильмы, книги и музыкальные произведения. Такая избирательность ставит под сомнение эффективность Федерального списка экстремистских материалов. Фактически без вниманияправоохранительных органов остаются многие лежащие в свободном доступе материалы, которые прямо подстрекают к насилию или связаны с реальным применением насилия, такие как «расстрельные списки» или «инструкции по уличному террору»,в которых подробно рассказывается, как следует расправляться с «врагами». Приоритетом противоборства с экстремизмом должно быть обезвреживание действительно опасных групп, практикующих насилие и прямо призывающихк нему, а не отдельные реплики на форумах и в социальных сетях.Поскольку нормы уголовного закона,связанные с преступлениямипротив основ конституционного строя и безопасности государства, ранее игравшие превентивную роль, в последние годы стали всё большеприменяться судами и правоохранителями, 28 июня 2011 года было принятоПостановлениеПленума Верховного Суда РФ №11 «О судебной практике по уголовным делам о преступленияхэкстремистской направленности» [10].Оноразъясняет, какправильно применять антиэкстремистское законодательство и стало обязательным для всех судов.
Так, ВС считает некорректнымто, что термины «вражда» и «ненависть»сочетаютсяво всех приговорах по экстремизму. Взаконе два этих понятия прописаны через запятую и так же отражаются в приговорах, тогда как для определенияналичия состава преступления по мнению ВСхватаетодного понятия «ненависть». ВС обращает внимание судов, что возбудить ненависть, вражду, унизить достоинство и совершить другиедействия из диспозиции статьи 282 УК РФ можно только публично или через СМИ.Одной из важных тем при комментировании состава ст.282 УК является применение понятия «социальная группа»к разным группам государственных служащих. ВС счёл такую практику недопустимой и указал на то, что пределы допустимой критики в отношении должностных лиц (политиков) шире, чем в отношении частных лиц, и это надо учитывать, когда речь идёт об установлении в содеянныхпротив них действий, направленных на унижение достоинства человека или группы лиц, которые квалифицируются по ст. 282 УК. ВС обеспокоен и тем, что в законодательстве не прописано определение спорного понятия «социальная группа», хотяэтот термин частовстречается на страницах УК РФ. Например, ст. 282 УК РФ предусматривает серьёзное наказание за действия, направленные на возбуждение ненавистилибо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признаку принадлежности к какойлибо социальной группе. В связи с этим ВС считает необходимым прописать в законе, о чём же может идти речь, «чтобы не выделялись по собственной воле такие группы, как сотрудники правоохранительных органов», которые «и так защищены законом в большей степени, чем простые граждане». Вероятно,этим терминомзаконодатель хотел защитить слабыегруппы, но сделал это неудачно. ВС рекомендует судам трактовать «социальные группы»ограничительно, а не расширительно нарушения могут в быть в отношении «социально слабых групп», то естьпенсионеров, инвалидов, сирот и т.д.Положительно можно оценить разъяснение того, что подразумевается в ст. 282 УК РФ под действиями, направленными на возбуждение ненависти,вражды. ВС утверждает, что под ними «следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие или утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какойлибо нации, расы, приверженцев какойлиборелигии и других групп лиц».
Верховный Судрекомендует не путать призывы к терроризму с призывами к экстремизму. Для наказания за агитацию к «устрашающим население и создающим опасность гибели человека»действиям существует статья205.2 УК(публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма), наказание по которой более строгое, чем пост.280 УК(призывы к экстремизму).По поводулингвистической экспертизы ВС отметил, что она может назначаться «в необходимых случаях для определения целевой направленности информационных материалов», а не во всех случаях. По нашему мнению,ограничение на использование экспертизы требует более жёсткой формулировки.ВСподчёркивает, что «не допускается постановка перед экспертом не входящих в его компетенцию правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции суда. В частности, перед экспертами не могут быть поставлены вопросы о том, содержатся ли в тексте призывы к экстремистской деятельности, направлены ли информационные материалы на возбуждение ненависти или вражды».Впостановлении содержится определение экстремистского сообщества, организация которого подпадает под действие ст. 282.1 УК.Под ним«следует понимать устойчивую группу лиц, заранее объединившихся для подготовки или совершения одного или нескольких преступлений экстремистской направленности,характеризующуюся наличием в еёсоставе организатора, стабильностью состава, согласованностью действий еёучастников в целях реализации общих преступных намерений». Важнои замечание, что уголовная ответственность по ст. 282.1 наступает с созданием экстремистского сообщества и началом подготовки (а не фактическим совершением) хотя бы одного преступления. ВС дал определение участия в экстремистском сообществе и разъяснил, как следует квалифицировать действия участника такого сообщества при совершении им преступления.Есть также ряд менее важных или недостаточно внятно прописанных разъяснений. ВС установил, что вопрос о публичности должен рассматриваться судом, но не определил, как суд должен отграничить публичное высказывание от не публичного.Если деяние соответствует ст.282 или ст. 205.2, предписано применять эти статьи, а не ст. 280.ВС пояснил, что распространение экстремистских материалов (включённых в Федеральный список экстремистских материалов) можно считать преступлением, предусмотренным ст. 282 УК,а не административным правонарушением (ст. 20.29 КоАП), лишь в тех случаях, когда доказано, что эти действия совершались с умыслом на возбуждение ненависти и вражды.Насильственные преступления могут квалифицироваться по ст. 282, если они направлены на возбуждение ненависти в других людях. В других случаяхони подпадают под действие соответствующих статей гл.16 УК РФ.Важное разъяснение было сделано по вопросу о квалификации вандализма. Подобные преступления должны квалифицироваться по соответствующим статьям УК (214, 243, 244), но,в случаеесли эти действия сопровождаютсявозбуждениемненависти или вражды (например, нанесением надписей или рисунков соответствующего содержания или высказыванием экстремистскихлозунгов в присутствии посторонних лиц), то к квалификации добавляетсяст.282 УК.Несмотря на то, что некоторые спорные моменты остались не прояснёнными, в целом Постановление Верховного Суда следует рассматривать как значительныйвклад в уголовное правоприменение, связанное с противодействием экстремизму.Таким образом, в настоящий момент законодательством регулируется достаточно широкий круг вопросов в сферепротиводействия экстремизму, в том числе основанийдействий правоохранительных органов, однако, в целях более комплексного решения задачи совершенствования законодательных основ борьбы с экстремизмом, необходимоактивизировать работу в следующих направлениях: рассматривать задачу совершенствования антиэкстремистской законодательной базы в России, в том числе в части развитиямеждународного сотрудничества в борьбе с экстремизмом, в качестве одного из приоритетных направлений законотворческой деятельности в России;повышение роли и ответственности всех субъектов противодействия экстремизму,изучение целесообразности предоставления им дополнительных полномочий, и создание в законах чётко прописанной нормативной базы их действий;развитие и расширение правового обеспечениязащиты прав и интересов жертв преступлений экстремистской направленности;проведение обязательной профессиональной экспертизызаконодательства,прежде всего, в части регулирования средств массовой информации,на предмет экстремистской уязвимости;неотвратимость и ужесточение ответственности за участие в экстремистской деятельности, под которойследует понимать лишь деяния, связанные с насилием, или угрозой его применения;вцелях пресечения экстремистской и другой организованной преступной деятельности, исходящей извне, целесообразновведения визового режима со всеми государствами бывшего СССР, за исключением Республики Беларусь;для правильной квалификации противоправных деяний, связанных с возбуждением национальной, расовой или религиозной вражды, рекомендуется привлечение экспертов, профессионально владеющих специальными познаниями в области социальной психологии и лингвистики. Это позволит избежать произвольного и нередко ошибочного толкования продукции массовой информации;а также, целесообразноввести в Уголовный кодекс понятиесоциальной группы,закрепив его в примечании к ст.282 в следующем виде: «под социальной группой в преступлениях экстремистской направленности следует понимать совокупность людей, которые в силу профессиональной деятельности, а также открыто выражаемых личных, политических, религиозных и иных убеждений, имеют общие интересы или формы самовыражения, не противоречащие закону».ВРоссии действует развёрнутая антиэкстремистская правовая система, но анализ правоприменительной практики свидетельствует о необходимости её совершенствования с учётом указанных предложений. Перед российским обществом стоит задача формирования более эффективной системы противодействия экстремизму, призванной своевременно выявлять причины и истоки экстремизма, обеспечивать действенныепрофилактику, пресечение экстремистских проявлений и ликвидацию их последствий, и не ущемляющейконституционныеправа и свободы граждан.
Ссылки на источники1. Конституция РФ (с изм. от 05.02.2014) // Собрание законодательства РФ. –2014. №9 Ст. 851.2. Закон РФ от 27.12.1991 №21241 (ред. от 01.09.2013) «О средствах массовой информации» // Собрание законодательства РФ. –2011. №29. Ст. 4291.3. Уголовный кодекс РФ от 13.06.96 №63ФЗ (ред. от 03.02.2014) // Собрание законодательства РФ. –2013. №52. Ст. 6998.4. Федеральный закон РФ от 25.07.02 №114ФЗ (ред. от 25.12.2012) «О противодействии экстремистской деятельности» // Собрание законодательства РФ. –2002. –№30. –Ст. 3031.5. Указ Президента РФ от 6 сентября 2008 г. №1316 «О некоторых вопросах Министерства внутренних дел Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. –2008. №19. –Ст. 1315.6. Федеральный закон РФ от 27.07.06 №149ФЗ (ред. от 28.12.2013) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Собрание законодательства РФ. –2013. №27. Ст. 3479. 7. Шанхайская конвенция «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом». // Собрание законодательства РФ. 2003. №41. Ст. 3947. 8. Федеральный закон РФ от 07.07.03 №126ФЗ (ред. от 28.12.2013) «О связи» // Собрание законодательства РФ. –2012. №53. Ст. 7578. 9. Кодекс об административных правонарушениях РФ от 30.12.01 №195ФЗ (ред. от 23.03.2014) // Собрание законодательства РФ. 2002. №1. Ст. 1. 10. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.11 №11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // Бюллетень Верховного Суда РФ. –2011. №8.
Melnik Dmitry,Undergraduate student, Murmansk State Technical University, the city of Murmansk.Recent legislative support the fight against extremism.Abstract. The paper examines the main contemporary problems of improving the legislation on extremism and practice, specifying the concepts of extremism, its demarcation with other public hazards. Discloses a system of legal regulation to combat extremism, analyzes the dynamics of extremist crime in Russia, justified the direction of combating extremism. The analysis of law enforcement. Are the most important at the present stage of development of Russian court decisions to combat extremism and their rationale.Keywords: Extremism; extremist crimes; Criminal Code of the Russian Federation; racial, religious, national, social hatred and enmity.
Актуальные вопросы законодательного обеспечения борьбы с экстремизмом.
Аннотация. В статье рассматриваются основные современные проблемы совершенствования законодательства о противодействии экстремизму и правоприменительной практики, конкретизации понятия экстремизма, его разграниченияс другими общественно опаснымиявлениями. Раскрывается система правового регулирования борьбы с экстремизмом, анализируется динамика экстремистской преступности в России, обосновываются направления борьбы с экстремизмом. Даётся анализ правоприменительной практики. Приводятся наиболее важныена современном этапе развития России судебные решения по противодействию экстремизму и их обоснование. Ключевые слова:Экстремизм; преступления экстремистской направленности; Уголовный кодекс Российской Федерации; расовая, религиозная, национальная,социальная ненависть и вражда.
Борьбас экстремизмом относится к числу важнейших задач Российского государства, так как без социального, национального, межрелигиозного согласия встране невозможно обеспечить еёпроцветание и правопорядок, а также уверенность обществав реальномобеспечении прав и свободграждан, независимо от их национальных, религиозных идругих социальных особенностей.В соответствии со ст. 2 Конституции РФ[1]признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина обязанность государства.Ст. 13 Конституции РФ запрещаетсяразжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни.Ст. 19 Конституции РФ запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиознойпринадлежности.Всоответствии со ст. 29 Конституции РФ не допускается пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, религиозного илиязыкового превосходства.Согласно ст. 4 Закона РФ «О средствах массовой информации»[2]не допускается использование средств массовой информации в целях разжигания национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости. Наиболее опасныепроявления такой нетерпимости перерастают в преступления экстремистской направленности, неуклонный рост которых отмечается уголовноправовой статистикой последних лет. Так, если в 2007 г. было зарегистрировано 356 таких преступлений, в 2009 г. 548, то в 2012г. их число вырослодо 696. Ноэтиданные нельзя считать полностьюдостоверными, поскольку по объективным и субъективнымпричинампреступления экстремистской направленности часто регистрируются по другим основаниям (например, в Дагестане в 20082010годах по около 150 преступлениям, совершённымчленами религиозной секты «Ваххабитов», действия обвиняемых были квалифицированыв основномпо ст. 317 Уголовного кодексаРФ«Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа»[3]) или входят в группу латентных преступлений.А значит,при определении мер реагированияна преступления экстремистской направленностиважно давать точную недвусмысленную правовую оценку происходящему, учитывать не только характер конфликтов, но и их истоки, при этом вести борьбу с экстремистскими проявлениямис соблюдением конституционных прав граждан.
Поскольку законодательное обеспечение является одним из главных условий успешной борьбы с экстремистскими преступлениями,уголовное преследованиев отношении лиц, совершающих такие преступления или способствующих им, стало основой ответных мер государства. В их числе важное значение имеет принятие Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»[4], усиление уголовной ответственности за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ), возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ) и введение уголовной ответственности за организацию экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК РФ) и за организацию деятельности экстремистской организации (ст. 282.2 УК РФ), а также включение в диспозиции ряда статей Особенной части Уголовного кодекса РФ квалифицирующего признака «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либопо мотивам ненависти или вражды в отношении какойлибо социальной группы».На активизацию правоохранительной деятельности в борьбе с экстремизмом направлены и некоторые подзаконные акты, в том числе, например,Указ Президента РФ от 6 сентября 2008 г. №1316 «О некоторых вопросах Министерства внутренних дел Российской Федерации»[5], согласно которому в системе МВД России создан Департамент по противодействию экстремизму, который в новой структуре МВДповышенстатусомдо Главного управления по противодействию экстремизму. Одной из приоритетныхзадач для него сталаорганизацияэффективного взаимодействия со всеми субъектами противоборства экстремизму.В то же время,проведённый нами анализ антиэкстремистского законодательства говорито том, что в целом онострадает отсутствием системности, отдельные нормы законов не дополняют друг друга, существуют как бы обособленно, а иногда и вступают между собой в противоречие. Многие меры, принимаемыесейчасгосударствомдля борьбы с экстремизмом, можно назвать, по крайнеймере двойственными. Так, Госдума приняла в декабре 2013 г.поправки в УК РФ, которые переводят «экстремистские» преступления в категорию тяжких, чтоозначает увеличение количества наказаний, связанных с реальным лишением свободы.Основнымрезультатомправки статей 280, 281, 282, 282.1 и 282.2 УК РФ сталипроцессуальные нюансы. После вступления этих поправок в силу, подозреваемые в «разжигании экстремизма» будут неизбежно помещаться в СИЗО, существенно расширяются полномочия следствия.1 февраля нынешнего года вступил в силу Федеральный закон №398 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»[6], предусматривающий расширение мерпо ограничению доступа к информационным ресурсам, распространяющим экстремистскую информацию. Теперьсайты с экстремистской информацией станут блокировать в течение часа после получения предписания прокурора, без предварительной санкции суда. Затемадминистрациисайтапредложат удалить противоправныйконтент. Доступ кресурсу будет восстановлен сразу после того, как владелец ресурса удалит проблемныйконтент.Практика правоприменения последних лет и критика со стороны общественности показали, что назрела необходимость внесения значительныхизменений в антиэкстремистское законодательство, прежде всего в Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности», в котором нужноподробно разъяснять процедуру признания материалов экстремистскими.Современное состояние этого закона вызывает много вопросов, например, Общественная палата РФпришлак выводу о том, что этот закон чрезмерно строг, и позволяет теоретически запретить даже Библию, а половина приговоров к заключению по экстремистским преступлениямвынесена за малоопасные деяния. В международномзаконодательстве есть лишьодин документ, содержащий понятие «экстремизм», эторатифицированная Россией Шанхайская конвенция«О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом»[7], где экстремизм связанисключительнос применением насилия. В ст. 1 этой конвенциидаётся вполне содержательное определение экстремизма как деяния, направленногона насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальнымзаконодательством сторон.Очевидно, чтои в России необходимо убрать ненасильственные действия из закона. Понятия«экстремизм» и«экстремистская деятельность»в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности»используются как идентичные, при отсутствии чёткого общего определения, которое необходимо, например, для отличияэкстремизма как конкретного действия от экстремизма как широкого спектра деяний, масштабной деятельности. Набор «экстремистских» деяний различается в разных редакциях этогозакона. Например, в первой редакции статьи 1(2002 г.) иззакона исчезли: «подрыв безопасности Российской Федерации», «захват или присвоение властных полномочий», «создание незаконных вооруженных формирований» и др. В последующие редакции, в том числе действующую, были включены: нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав, соединённые с насилием либо угрозой его применения; воспрепятствование законной деятельности государственных органови других организаций, соединённое с насилием либо угрозой его применения; совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте "е" ч.1 ст.63 УК РФидр. Термин «экстремистский» используется не только по отношению к перечисленнымдеяниям, но также к организациям и материалам. В УК РФ преступленияэкстремистской направленности выделяютсяпо одному критерию характеру мотивов. К преступлениям экстремистской направленности относится только один вид деяний из перечисленных в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», аименно: «совершение преступлений по мотивам, указанным в п."е" ч.1 ст.63 Уголовного кодекса РоссийскойФедерации». В п."е" ч.1 ст.63 УК РФ указывается, что это«совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды,либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какойлибо социальной группы». Данный подход приближенк пониманию экстремизма, которого придерживается ООН.Позиция ООН о понимании сути экстремизманашла отражение в примечании к ст. 282.1 УК РФ: «Под преступлениями экстремистской направленности в настоящем Кодексе понимаются преступления, совершённые по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какойлибо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса ипунктом "е" ч. 1 ст.63 настоящего Кодекса». Это примечание указывает, чток преступлениямэкстремистской направленности не относятся другие уголовнонаказуемые деяния, предусмотренные ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» (публичное оправдание терроризма, возбуждение социальной, национальной или религиозной розни и др.), совершённые не по мотивам, указанным выше, а, например, по корыстныммотивам, зависти, ревности и др. К преступлениям экстремистской направленности поэтомуне относятся и все деяния, предусмотренные ст. 282 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» УК РФ, совершённые не по мотивам, указанным в п. "е" ч.1 ст. 63 УК РФ. Таким образом, формулировка УК РФ существенно сужает число экстремистский действий по сравнению с их перечнем в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». Это создаёт определённые трудности в правоприменении, выделениии анализе экстремистских преступлений. Преступления экстремистской направленностинеобходимо рассматривать в рамках более широкого понятия «экстремистские преступления». К нимвместес преступлениями экстремистской направленностиотносятся иные экстремистские преступления с учётом положений Шанхайской конвенции «О борьбе с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом» и ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». При этом, по нашему мнению, к экстремизму надоотносить невсе деяния против конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина, а только с признаками насилия(физического или психического). Это было бы логичным и согласовывалосьс пониманием ООН экстремизма не просто какнегативного отношения к другим, чужим, а отношения с чувством принижения,а также с его толкованием как крайне опасногодля обществаявления. Необходимо полнее реализовыватьвозможности комплексногоФедеральногозакона«О противодействии экстремистской деятельности», в качестве базового, регулирующего все основные составляющие борьбы с экстремизмом. Действующаяредакция законане содержит раздела о системе субъектов противодействия экстремизму. Статья 4 данного закона указывает, что субъектамипротиводействия экстремистской деятельностив пределах своей компетенцииявляются федеральные и региональные органы государственной власти, органы местного самоуправления, но не конкретизирует, что это за органы, какова их специальная компетенция, в каком соотношении между собой они находятся, кто осуществляет координациюих противодействия экстремизму, асреди субъектов почемуто не указаны должностные лица, общественные организации и т.д.В Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» нет нормы и о системе правового регулирования противодействия экстремизму. Полномочия государственных органов в антиэкстремистской сфере должны определяться нормативными правовыми актами о них,апорядок осуществления контрольных и других функций в сфере противодействия экстремизму надо конкретизироватьв ведомственных приказах. Следовало бы точнее раскрыть содержание противодействия экстремизму. В статье 3 данного закона говорится: «Противодействие экстремистской деятельности осуществляется по следующим основным направлениям: принятие профилактических мер, направленных на предупреждение экстремистской деятельности, в том числе на выявление и последующее устранение причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности; выявление, предупреждение и пресечение экстремистской деятельности общественных и религиозных объединений, иных организаций, физических лиц». Но правильноереагирование на криминальные явления предполагает также: общеорганизационную деятельность с еёинформационноаналитической, координационнойсоставляющими; в правоохранительной деятельности не только выявление, предупреждение и пресечение, но и деятельность по возмещению материального ущерба и заглаживанию вредаот экстремистских преступлений; деятельность по обеспечению безопасности субъектов борьбы с преступностью. Следует расширить содержание в законе предупреждения экстремизма. В статье 5 данного закона при конкретизации профилактических мер выделяются меры воспитательные, пропагандистские. Они хоть и значимы, но всётаки не являютсянаиболее важными в системе противодействия экстремизму. Анализ всего Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» приводит к выводу, что объединение разныхдеянийв одну категорию «экстремистские» потребовалосьдляпринятия в отношении таких деяний некоторых общих мер реагирования, в том числе на этапах их подготовки,при подстрекательстве к их осуществлению,при финансировании указанных деяний,ином содействии в их организации, подготовке и осуществлении. Сосредоточение внимания на определённой группе преступлений в целях более эффективного реагирования на них, их предупреждения и получения общественной поддержки в борьбе с ними можно считать оправданным и перспективным. При этом, в законодательстве обязательно должны быть разъяснены критерии выделения таких групп деяний.Также необходимо отметить, что в действующем Уголовном кодексе наблюдается конкуренция норм об ответственности за создание преступного сообщества (ст. 210 УК), организацию объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239 УК), организацию экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК) и организацию деятельности экстремистской организации (ст. 282.2 УК). Анализ действующего законодательства по вопросуотграничения экстремизма от смежных составов преступлений, позволяет сделать нам следующие выводы: деятельность экстремистского сообщества и экстремистской организации направлена против основ конституционного строя и безопасности государства, и связана с подготовкой или совершением преступлений по мотивам идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти, а общественные и религиозные объединения, указанные в ст. 239 УК РФ, посягают на общественную нравственность. Деятельность их связана с насилием над гражданами, как внутри этих объединений, так и вне их, с побуждением их к отказу от исполнения гражданских обязанностей или к совершению иных противоправных деяний. В этих формированияхмогут отсутствовать признаки устойчивости и структурированности. Экстремистское сообщество и экстремистская организация состоят из лиц, придерживающихся одних политических взглядов, или исповедующих одну идеологию, или принадлежащих к одной национальности, или подверженных религиозному фанатизму. Члены одного преступного сообщества могут придерживаться различных политических взглядов, иметь отличную от соучастников идеологию и вероисповедание, могут быть межрасовыми и интернациональными. Члены экстремистского сообщества и экстремистской организации, а также члены преступного сообщества совершают преступления в отношении граждан, не являющихся их соучастниками, в отличие от общественных объединений, чья антиобщественная деятельность может осуществляться в отношении как граждан, невходящих в эти организации, так и самих её участников. Следует также отметитьлатентность экстремистских преступлений, зависимость их отражения в статистических данных от результатов расследования преступлений. Имеются факты и неточной оценкидеяний,как экстремистских. Судами более осторожно, чем на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, даётсяправовая оценка деяний, признающихся экстремистскими, и они довольночасто возвращаютдела данной категории для пересоставления обвинительного заключения. Исходя из данных ГИАЦ МВД РФ за последние семь лет можно сказать, что вструктуре всех расследованных преступлений экстремистской направленности на долю умышленных убийств с покушениями приходилось 1123% этонамного больше, чем в общем числевсех расследованных преступлений. Удельный вес убийств в общем числе преступлений по экстремистским мотивам составляет 1518% (среди всех регистрируемых преступлений убийствасоставляют около 1%). Надо учитывать организованный и групповой характер совершения многих преступлений экстремистскойнаправленности, данные преступления нередко совершаются в совокупности с другими. Отдельно необходимо осветить вопрос противодействияпреступлениям, связанным с публикациями экстремистских материалов в Интернете. В нёмвозможны только преступления, являющиеся высказываниями это подстрекательство к конкретному преступлению, возбуждение ненависти (ст. 282 УК), публичные призывы к экстремистской деятельности (ст. 280 УК), публикации, которые могут быть отнесены к деятельности экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК) или к деятельности запрещённой за экстремизм организации (ст. 282.2 УК). Но при правоприменении в интернете возникают некоторые проблемы. Например, не всегда понятенвопрос территориальной юрисдикции, часто очень сложно идентифицировать и найти правонарушителя. Любой информационный материал может быть запрещён судом как экстремистский, и включён в Федеральный списокэкстремистских материалов, а затемвстаёт вопрос о недопущении массового распространения запрещённого материала. В случае его размещения в интернете не допустить такое распространение довольно сложно. С целью обеспечения судебных решений о запрете материалов правоохранительные органы обращаются к хостингпровайдерам с требованием удалить контент, а если это не помогает (чаще всего если провайдер находится за границейи не усматривает нарушения собственных правил), обращаются к интернетпровайдерам с требованием заблокировать доступ к запрещённому материалу. В последние семь леттакие обращения напрямую и через суд встречаются всёчаще и чаще. При этом Федеральный закон «О связи»[8]требует удовлетворять мотивированные требования правоохранителей, но не разъясняет, мотивы какого рода являются достаточными.До 2008 г.количество приговоров за пропаганду экстремизмав интернете было единичным. В 2008 г.их было вынесено 14 из 45, в 2009 17 из 56, в 2010 26 из 72, а в 2011приговоры по экстремизму в интернете уже составили 52 из 78. Большинство уголовных дел, заведённых в 20122013 годах по «экстремистским»статьям, касались публикаций в интернете. Впоследние четырегода в половине случаев поводом для преследования становились отдельные реплики. До 2010 г.преобладалиприговоры за текстовые материалы, а с2011 г. мультимедийные материалы практически сравнялись с текстовыми. Некоторые правонарушения, связанные с экстремизмом, караются не уголовным, а административным наказанием. Прежде всего, это различные статьиКоАПРФ [9], самая применяемаяиз которых –ст. 20.29 («Массовое распространение экстремистских материалов, включенных в опубликованный федеральный список экстремистских материалов, а равно их производство либо хранение в целях массового распространения»), но случаи еёприменения оченьнемногочисленны. Кроме того, есть небольшое количество приговоров по ч. 2 ст. 13.15 КоАП («Распространение информации об экстремистской организации без указания на то, что организация ликвидирована или ее деятельность прекращена»),по ст. 20.3 КоАП («Пропаганда и публичное демонстрирование нацистской символики»). Во всех случаях виновные были оштрафованы.Насколько нам удалось установить, из всего огромного списка экстремистских материалов (на 17 марта 2014 г. он насчитывает 2242 пункта) внимание сотрудников правоохранительных органов в плане применения ст. 20.29 КоАП привлекают всего несколько пунктов некоторые фильмы, книги и музыкальные произведения. Такая избирательность ставит под сомнение эффективность Федерального списка экстремистских материалов. Фактически без вниманияправоохранительных органов остаются многие лежащие в свободном доступе материалы, которые прямо подстрекают к насилию или связаны с реальным применением насилия, такие как «расстрельные списки» или «инструкции по уличному террору»,в которых подробно рассказывается, как следует расправляться с «врагами». Приоритетом противоборства с экстремизмом должно быть обезвреживание действительно опасных групп, практикующих насилие и прямо призывающихк нему, а не отдельные реплики на форумах и в социальных сетях.Поскольку нормы уголовного закона,связанные с преступлениямипротив основ конституционного строя и безопасности государства, ранее игравшие превентивную роль, в последние годы стали всё большеприменяться судами и правоохранителями, 28 июня 2011 года было принятоПостановлениеПленума Верховного Суда РФ №11 «О судебной практике по уголовным делам о преступленияхэкстремистской направленности» [10].Оноразъясняет, какправильно применять антиэкстремистское законодательство и стало обязательным для всех судов.
Так, ВС считает некорректнымто, что термины «вражда» и «ненависть»сочетаютсяво всех приговорах по экстремизму. Взаконе два этих понятия прописаны через запятую и так же отражаются в приговорах, тогда как для определенияналичия состава преступления по мнению ВСхватаетодного понятия «ненависть». ВС обращает внимание судов, что возбудить ненависть, вражду, унизить достоинство и совершить другиедействия из диспозиции статьи 282 УК РФ можно только публично или через СМИ.Одной из важных тем при комментировании состава ст.282 УК является применение понятия «социальная группа»к разным группам государственных служащих. ВС счёл такую практику недопустимой и указал на то, что пределы допустимой критики в отношении должностных лиц (политиков) шире, чем в отношении частных лиц, и это надо учитывать, когда речь идёт об установлении в содеянныхпротив них действий, направленных на унижение достоинства человека или группы лиц, которые квалифицируются по ст. 282 УК. ВС обеспокоен и тем, что в законодательстве не прописано определение спорного понятия «социальная группа», хотяэтот термин частовстречается на страницах УК РФ. Например, ст. 282 УК РФ предусматривает серьёзное наказание за действия, направленные на возбуждение ненавистилибо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признаку принадлежности к какойлибо социальной группе. В связи с этим ВС считает необходимым прописать в законе, о чём же может идти речь, «чтобы не выделялись по собственной воле такие группы, как сотрудники правоохранительных органов», которые «и так защищены законом в большей степени, чем простые граждане». Вероятно,этим терминомзаконодатель хотел защитить слабыегруппы, но сделал это неудачно. ВС рекомендует судам трактовать «социальные группы»ограничительно, а не расширительно нарушения могут в быть в отношении «социально слабых групп», то естьпенсионеров, инвалидов, сирот и т.д.Положительно можно оценить разъяснение того, что подразумевается в ст. 282 УК РФ под действиями, направленными на возбуждение ненависти,вражды. ВС утверждает, что под ними «следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие или утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какойлибо нации, расы, приверженцев какойлиборелигии и других групп лиц».
Верховный Судрекомендует не путать призывы к терроризму с призывами к экстремизму. Для наказания за агитацию к «устрашающим население и создающим опасность гибели человека»действиям существует статья205.2 УК(публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма), наказание по которой более строгое, чем пост.280 УК(призывы к экстремизму).По поводулингвистической экспертизы ВС отметил, что она может назначаться «в необходимых случаях для определения целевой направленности информационных материалов», а не во всех случаях. По нашему мнению,ограничение на использование экспертизы требует более жёсткой формулировки.ВСподчёркивает, что «не допускается постановка перед экспертом не входящих в его компетенцию правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции суда. В частности, перед экспертами не могут быть поставлены вопросы о том, содержатся ли в тексте призывы к экстремистской деятельности, направлены ли информационные материалы на возбуждение ненависти или вражды».Впостановлении содержится определение экстремистского сообщества, организация которого подпадает под действие ст. 282.1 УК.Под ним«следует понимать устойчивую группу лиц, заранее объединившихся для подготовки или совершения одного или нескольких преступлений экстремистской направленности,характеризующуюся наличием в еёсоставе организатора, стабильностью состава, согласованностью действий еёучастников в целях реализации общих преступных намерений». Важнои замечание, что уголовная ответственность по ст. 282.1 наступает с созданием экстремистского сообщества и началом подготовки (а не фактическим совершением) хотя бы одного преступления. ВС дал определение участия в экстремистском сообществе и разъяснил, как следует квалифицировать действия участника такого сообщества при совершении им преступления.Есть также ряд менее важных или недостаточно внятно прописанных разъяснений. ВС установил, что вопрос о публичности должен рассматриваться судом, но не определил, как суд должен отграничить публичное высказывание от не публичного.Если деяние соответствует ст.282 или ст. 205.2, предписано применять эти статьи, а не ст. 280.ВС пояснил, что распространение экстремистских материалов (включённых в Федеральный список экстремистских материалов) можно считать преступлением, предусмотренным ст. 282 УК,а не административным правонарушением (ст. 20.29 КоАП), лишь в тех случаях, когда доказано, что эти действия совершались с умыслом на возбуждение ненависти и вражды.Насильственные преступления могут квалифицироваться по ст. 282, если они направлены на возбуждение ненависти в других людях. В других случаяхони подпадают под действие соответствующих статей гл.16 УК РФ.Важное разъяснение было сделано по вопросу о квалификации вандализма. Подобные преступления должны квалифицироваться по соответствующим статьям УК (214, 243, 244), но,в случаеесли эти действия сопровождаютсявозбуждениемненависти или вражды (например, нанесением надписей или рисунков соответствующего содержания или высказыванием экстремистскихлозунгов в присутствии посторонних лиц), то к квалификации добавляетсяст.282 УК.Несмотря на то, что некоторые спорные моменты остались не прояснёнными, в целом Постановление Верховного Суда следует рассматривать как значительныйвклад в уголовное правоприменение, связанное с противодействием экстремизму.Таким образом, в настоящий момент законодательством регулируется достаточно широкий круг вопросов в сферепротиводействия экстремизму, в том числе основанийдействий правоохранительных органов, однако, в целях более комплексного решения задачи совершенствования законодательных основ борьбы с экстремизмом, необходимоактивизировать работу в следующих направлениях: рассматривать задачу совершенствования антиэкстремистской законодательной базы в России, в том числе в части развитиямеждународного сотрудничества в борьбе с экстремизмом, в качестве одного из приоритетных направлений законотворческой деятельности в России;повышение роли и ответственности всех субъектов противодействия экстремизму,изучение целесообразности предоставления им дополнительных полномочий, и создание в законах чётко прописанной нормативной базы их действий;развитие и расширение правового обеспечениязащиты прав и интересов жертв преступлений экстремистской направленности;проведение обязательной профессиональной экспертизызаконодательства,прежде всего, в части регулирования средств массовой информации,на предмет экстремистской уязвимости;неотвратимость и ужесточение ответственности за участие в экстремистской деятельности, под которойследует понимать лишь деяния, связанные с насилием, или угрозой его применения;вцелях пресечения экстремистской и другой организованной преступной деятельности, исходящей извне, целесообразновведения визового режима со всеми государствами бывшего СССР, за исключением Республики Беларусь;для правильной квалификации противоправных деяний, связанных с возбуждением национальной, расовой или религиозной вражды, рекомендуется привлечение экспертов, профессионально владеющих специальными познаниями в области социальной психологии и лингвистики. Это позволит избежать произвольного и нередко ошибочного толкования продукции массовой информации;а также, целесообразноввести в Уголовный кодекс понятиесоциальной группы,закрепив его в примечании к ст.282 в следующем виде: «под социальной группой в преступлениях экстремистской направленности следует понимать совокупность людей, которые в силу профессиональной деятельности, а также открыто выражаемых личных, политических, религиозных и иных убеждений, имеют общие интересы или формы самовыражения, не противоречащие закону».ВРоссии действует развёрнутая антиэкстремистская правовая система, но анализ правоприменительной практики свидетельствует о необходимости её совершенствования с учётом указанных предложений. Перед российским обществом стоит задача формирования более эффективной системы противодействия экстремизму, призванной своевременно выявлять причины и истоки экстремизма, обеспечивать действенныепрофилактику, пресечение экстремистских проявлений и ликвидацию их последствий, и не ущемляющейконституционныеправа и свободы граждан.
Ссылки на источники1. Конституция РФ (с изм. от 05.02.2014) // Собрание законодательства РФ. –2014. №9 Ст. 851.2. Закон РФ от 27.12.1991 №21241 (ред. от 01.09.2013) «О средствах массовой информации» // Собрание законодательства РФ. –2011. №29. Ст. 4291.3. Уголовный кодекс РФ от 13.06.96 №63ФЗ (ред. от 03.02.2014) // Собрание законодательства РФ. –2013. №52. Ст. 6998.4. Федеральный закон РФ от 25.07.02 №114ФЗ (ред. от 25.12.2012) «О противодействии экстремистской деятельности» // Собрание законодательства РФ. –2002. –№30. –Ст. 3031.5. Указ Президента РФ от 6 сентября 2008 г. №1316 «О некоторых вопросах Министерства внутренних дел Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. –2008. №19. –Ст. 1315.6. Федеральный закон РФ от 27.07.06 №149ФЗ (ред. от 28.12.2013) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Собрание законодательства РФ. –2013. №27. Ст. 3479. 7. Шанхайская конвенция «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом». // Собрание законодательства РФ. 2003. №41. Ст. 3947. 8. Федеральный закон РФ от 07.07.03 №126ФЗ (ред. от 28.12.2013) «О связи» // Собрание законодательства РФ. –2012. №53. Ст. 7578. 9. Кодекс об административных правонарушениях РФ от 30.12.01 №195ФЗ (ред. от 23.03.2014) // Собрание законодательства РФ. 2002. №1. Ст. 1. 10. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.11 №11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // Бюллетень Верховного Суда РФ. –2011. №8.
Melnik Dmitry,Undergraduate student, Murmansk State Technical University, the city of Murmansk.Recent legislative support the fight against extremism.Abstract. The paper examines the main contemporary problems of improving the legislation on extremism and practice, specifying the concepts of extremism, its demarcation with other public hazards. Discloses a system of legal regulation to combat extremism, analyzes the dynamics of extremist crime in Russia, justified the direction of combating extremism. The analysis of law enforcement. Are the most important at the present stage of development of Russian court decisions to combat extremism and their rationale.Keywords: Extremism; extremist crimes; Criminal Code of the Russian Federation; racial, religious, national, social hatred and enmity.
