А.
А. СаньковаАннотация. В статье анализируется художественная реальность романа В.О. Пелевина «Жизнь насекомых» с целью определения происходящих с героями и самим текстовым пространством произведения метаморфоз и выявления их семиотической, аксиологической и художественно-стилевой значимости. Это представляет интерес как непосредственно для интерпретации творчества В.О. Пелевина, так и для выявления сущностных черт русского литературного постмодернизма в целом.
Ключевые слова: постмодернизм, творчество В.О. Пелевина, метаморфозы и трансформации художественной реальности.
В 70-х годах ХХ века российским литературоведом и философом М.Я. Поляковым в научный оборот было введено понятие «художественная реальность», которую он образно определял как «концепциею жизни». Художественная реальность в отличие от подлинной жизни всегда субъективна и условна, поскольку является отражением и преломлением действительности через призму сознания автора. Метаморфозы, которые претерпевает действительность, помещённая в рамки текстовой реальности, значимы, естественно, и как сюжетная составляющая, и как существенная характеристика художественно-стилевого пространства произведения, и как форма диалогового взаимодействия между писателем и читателем, и с позиций своей семиотичности, поскольку аккумулируют авторские культурные коды и акссиологические доминанты.
Роман Виктора Олеговича Пелевина «Жизнь насекомых» (1993) построен на совмещении, наложении и противопоставлении смежных миров, существующих в сознании героев – они то люди, то насекомые. Реальность мира, помещаемого в данный момент в поле видимости читателя находится в прямой связи с личностью персонажа, воспринимающего внешнее пространство на том уровне, который они способны постичь на данном этапе своего развития. Это отражено и на внешнем уровне. То мы наблюдаем за тремя мужчинами: не по погоде одетым в костюм тройку, «низеньким толстяком в белых шортах» и иностранцем в «панаме, легкой рубашке», то, буквально через несколько мгновений, рассматриваем «трех комаров, улетающих в сторону… поселка». Или, погрузившись в разговор двух друзей Мити и Димы, мы не замечаем резкости в моменте трансформации, когда первый из них «перелез через ограждение балкона… и раскрыл крылья. Ветер рывком поднял его тело… Потом он разжал пальцы, катер поплыл вперед и вниз», а второй «взлетел… незаметно и быстро, без всякого нарциссизма».
Переход героев из одного состояния, одного облика в другой осуществляется каждый раз иначе, чем предыдущий. Иногда мы окунаемся в деструктурированное виртуальное пространство, где очень просто поменять типаж, который визуально будет отличаться от прежнего, но иметь одинаковые начальные внутренние характеристики, как это уже было показано на примере трех людей-комаров, а иногда это логичный процесс, происходящий под влиянием определенных факторов.
Разрушая привычный ему мир, герой переживает сознательную трансформацию, перемещая свое сознание в новую форму бытия и, тем самым, изменяет свою роль и свое поведение в новой для него реальности. Так произошло с мальчиком, которому отец объясняет сущность его настоящей личности и окружающего мира и готовящего сына к очередному переходу из жука-навозника в скарабея: «Над тобой должно совершиться главное таинство… его природа настолько непостижима, что лучше о ней даже не говорить. Просто подожди пока это с тобой произойдет», – и с тараканом Сережей, который сначала недоуменно вопрошает: «А кем это я стал?», – не понимая, что он – таракан, но стремясь к осознанию мира, он оказывается способен изменить себя и достичь долгожданной цели. «Разорвав старую кожу, Сережа… понял о чем трещат – точнее плачут – цикады. И он тоже затрещал о том, что жизнь прошла зря, и о том, что она вообще не может пройти зря… Потом он расправил крылья и понесся в сторону лилового зарева».
Герои романа постоянно находятся в процессе познания себя – осознавая свою личность то как сторону, где доминирует восприятие своей сущности через призму человеческого мышления, то через инстинкты насекомого. Что здесь является конструктивным, а что деструктивным побуждением – это в каждом конкретном случае решается отдельно. Только при встрече двух трансформирующихся составляющих – себя-человека и себя-насекомого в собственном сознании – герой испытывает внутреннее побуждение к окончательной самоидентификации и осознанию своей личности в новой (конечной) роли.
Когда в течении своего жизненного пути герои переходят из одного состояния в другое сами для себя неосознанно, как это случилось, например, с муравьиной самкой Мариной, это ведет их к потере одной из составляющих своего сознания – человеческой – к все большей деградации ввиду того, что переставая осознавать себя как отдельную, отличную от других личность, они начинают действовать на уровне инстинктов насекомых, уподобляясь друг другу настолько, что различия между ними практически стираются Так, Марина съедает ногу своего мужа – муравья Николая, что не запрещает ей инстинкт, а ценностные коды человеческой составляющей ее сознания уже не действуют.
При сознательном же переходе в новую реальность метаморфоза, происходящая с героем, является процессом созидательным. Принятие нового мировоззрения происходит в процессе инициации – прохождения героем через определенные внутренние границы, испытания, которое меняет саму систему взглядов, восприятие себя и, следовательно, окружающего мира. Переход на другой уровень служит новой ступенькой для самоидентификации героя. Подобное изменение способствует тому, что такой персонаж расширяет свое видение окружающего. Происходит взаимопроникновение миров людей и насекомых.
Реалии насекомых – тот образ, к которому стремится герой и переход в который приводит к самореализации, к выходу из тупика постоянных, одинаковых в своей сущности действий определенного вида, разрушающих полноценную личность человека-насекомого. Мир людей построен, в сущности, на таком же рутинном существовании, хотя действиями и поступками руководит разум, а не инстинкт.
Таким образом область наложения одного мира на другой, поле совпадения этих миров и есть реальный мир жизни героев, прошедших через испытание каждым изначальным элементом системы. В результате разрушения каждого из них и выстраивается (из их фрагментов) единственно имеющий право на существование, полноценный и гармоничный мир. Он вмещает и то, что есть в исходных его элементах, и новое, привнесенное соединением, совмещением прежде воспринимаемых только отдельно одна от другой реалий.
Последний вариант развития событий доступен героям, сумевшим через разрушение дисгармоничных миров со знаком «минус» достичь, путем их совмещения, «плюсового» мира, и реализовать себя здесь в качестве сил, направляющих и управляющих им, так как изменив себя и реальность они, естественно, изменили и свою социальную роль. Здесь символично то, что ночные мотыльки Митя и Дима, стремившиеся к свету и искавшие его во всем окружающем, претерпевая трансформацию превращения, становятся светлячками, то есть находят этот свет в себе. Отныне уже они будут тем огоньком, который подскажет нужное направление идущим следом.
Во имя постижения мира реального, окончательно зафиксированного, требуется разрушить начальные миры, постижение которых субъективно и зависит от уровня развития героев, способных воспринимать переходы из одного состояния в другое как нечто само собой разумеющееся. Диалектическое противоречие, заключающееся в неотъемлемом соединении конструктивного и деструктивного процессов в одном действии, реализует себя выбросом в этот конечный мир потока энергии, потенциал которой является разрушительным (в случае отсутствия коммуникативного диалога между двумя частями сознания – человека и насекомого – и замыкании сознания на одном из миров) или созидательным. Последнее достигается при сознательной встрече и диалоге сознания насекомого и человека в одном индивиде – внутренний процесс, дублирующийся во вне «встречей» и соединением миров.
Чтобы осуществилась подобная метаморфоза перехода на принципиально новый уровень, то есть для преодоления разобщенности в собственном сознании, когда герой не осознает свой переход в новую для него роль – из человека в насекомое и наоборот (да этот переход, в сущности, не так уж и важен, поскольку не привносит ничего нового в его мировоззрение) мир для него остается таким же однообразным. Смысл в его переоценке или переосмыслении себя в нем отсутствует – необходимо намерение, стремление постичь себя, найти свое место в этом мире. Только в таком случае расплывчатые контуры и границы миров обретают наконец-то окончательный вид и характеристики. И только герои, сознательно выбравшие путь совершенствования, способны, претерпев метаморфозу, постичь реальную структуру мира и реализовать себя как личность.
Все остальные варианты приводят, в конечном итоге, только к деструктивным последствиям. Во-первых, происходит деградация внутреннего мира героев. Во-вторых, пространство мира внешнего сужается до границ их возможного познания, то есть когда герой перестает существовать осмысленно, а отдается на волю привычки, инстинктов и т.п., он способен реализовать себя только как один из многих ничем не отличных от него, зачеркивая для себя возможность расширить свой мир, изменить его, привнести что-либо из человеческой составляющей своей сущности. В этом случае внешняя реальность замыкается в тех вещественных рамках, с которыми непосредственно сталкивается персонаж, в тех границах, которые он может «пощупать», с которыми способен непосредственно взаимодействовать – то же обретение реального, «замершего» мира, имеющего свои ценностные категории (к примеру, для мухи Наташи, желающей уехать с возлюбленным иностранцем за границу, ключевым становится вопрос, полностью характеризующий предел ее мечтаний: «А в Америке много говна?»). Но это завершение движения сознания, внутреннего развития, нравственного совершенствования и, следовательно, процесса внешней и внутренней трансформации, логично ведет к окончанию существования тела физического – как правило, наступает смерть героя.
Ссылки на источники
- Пелевин, В.О. Жизнь насекомых: Романы / В.О. Пелевин. – М.: ВАГРИУС, 1999. – 352 с.
