Новое современное литературное течение XXI века – семиосферизм (на примере романов Ю. Полякова, А. Рубанова)
ART 85514
Автор:
Е.
В. Комовская
Е.
В. Комовская Библиографическое описание статьи для цитирования:
Комовская
Е.
В. Новое современное литературное течение XXI века – семиосферизм (на примере романов Ю. Полякова, А. Рубанова) // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2015. – Т. 13. – С.
2566–2570. – URL:
http://e-koncept.ru/2015/85514.htm.
Аннотация. В статье анализируются новые тенденции в литературоведении с позиции формирования нового направления в литературе XXI века – «семиосферизма». Данный процесс рассматривается с точки зрения модификации жанровой формы, композиционной структуры и представления образов, переосмысления сверхсодержательных понятий на примере романов Ю. Полякова, А. Рубанова.
Текст статьи
Комовская Елена Витальевна,кандидат филологических наук, доцент Российского
университета кооперации, г. Брянск
komovskaya86@mail.ru
Новое современное литературное течениеXXIвека –семиосферизм
(на примере романов Ю. Полякова, А. Рубанова)
Аннотация.В статье анализируются новые тенденции в литературоведении с позиции формирования нового направления в литературе XXIвека «семиосферизма». Данный процесс рассматривается с точки зрения модификации жанровой формы, композиционной структуры и представления образов, переосмысления сверхсодержательных понятий на примере романов Ю. Полякова, А. Рубанова.Ключевые слова:тезаурусная композиция, сверхсодержательное понятие, жанровая форма, роман.
Как отмечалосьисследователемв статье«Семиосферизмкак литературное направление XXIвека». «Под семиосферизмом следует понимать (в качестве рабочего определения) литературный период, для которого свойственно накопление текстов и синтезирование в их рамках различных литературных концепций и направлений, острое внимание к мотивационной природе происходящего, но объяснение явлений действительности через бессознательное. Устремленность исключительно в будущее, наличие скрепляющей все сюжетное пространство принципиально значимой для автора идеи, тезаурусность и спиралевидность композиции, присутствие важных для авторского миросозерцания сверхсодержательных понятий» [1].Рассмотрим,как «семиосферность»современной литературыпроявляется,на примере романов Ю.Б. Полякова «Грибной Царь» и А.В. Рубанова «Жизнь удалась».Основной акцент в данной статье будет сделан на сверхсодержательных понятиях нового современного литературного течения семиосферизма. На общности и преемственности мотивов и тем в произведениях исследуемых писателей. Романы нового направления в литературе отличаетнеобычный подход к сверхсодержательномупонятиюкак таковому. Если в литературе прошлого «сверхсодержательное понятие» приравнивалось к некой константе Бог, Душа, необъяснимой, нонезримо существующей, то в текстах современной литературы константы любого рода подвергаются резкой критике. Если рассматривать данный процесс на примере произведения «Грибной Царь», то можно однозначно сказать, что Ю.Б. Поляков выделяет два центральных для художественного пространства сверхсодержательных понятия: «грибной царь» и «сначальная жизнь». Главный герой романа «Грибной царь» Михаил Дмитриевич Свирельников 45летний бизнесмен, директор «Сантехуюта». Казалось бы, человек, который ищеттакое сверхсодержательное понятие как загадочный Грибнойцарь, не может торговать унитазами, но Поляков не случайно все строит на контрастах, именно контрасты призваны показать, недосягаемость мечты. У Ю.Полякова концептуально значимое понятиеЦарь грибов становится авторским новообразованием «грибной царь». С одной стороны, это писательскоежелание не снижать привычный мифи связанные с ним архетипы.Если Царь грибов в ассоциативном ряду русской культурной традиции связан с исполнением нематериального желания, поощрением, то у Ю. Полякова новообразование выражает не принятие «полумер и полурешений, он(грибной царь)либо щедро награждает, либо жестоко наказывает»[2]. Так, данное сверходежательное понятие поощряетдеда героявозвращением живым и здоровым с войны. Однако, предок директора Сантеуютани на минутку не сомневался всилегрибного царя, Михаил Дмитриевич же наказан,потому чтоперед тем как дотронуться до грибного царягерой скептически размышляет о том, что дед, возможно, вернулся, потому что «… надо же было комуто вернуться живым с войны…»[2].Ю.Поляков показывает как человечество перестает верить в чудо, хотя и стремиться к нему как к единственному спасению от серых будней.Во –вторых,директор Сантехуютанарушает сакральное правило данного культурного архетипа «нельзя просить ни жизни,ни смерти, ни материального» [2] и именно жизни герой просит для своей бывшей жены Тони, которую в ту самую минуту, когда он бродит по лесу, возможно, убивает его поверенный Алипанов.
Следовательно, грибной царь предстает перед читателем как сквозная модель, котораяхоть и поддается некоторым авторским изменениям всетаки «таит в себе постоянное ценностносмысловое ядро» [3].Вот почему, «Михаил Дмитриевич с трудом повернул голову и, благодарно посмотрев на своего спасителя, нежно погладил его холодную и влажную, словно кожа морского животного, шляпку:«Спасибо!». От этого легкого прикосновения Грибной царь дрогнул, накренился и распался, превратившись в отвратительную кучу слизи, кишащую большими желтыми червями…»[2]. По мнению исследовательницы Т. Кургановой, «… и не скажешь, что цинично, но… чересчур правдиво. И безжалостно»[4].Сверхсодежательное понятие в современной литературе теряет свое главное преимущество. Это больше не нечто бессознательное, неподдающееся рациональному объяснению, это материальное, осязаемое и разбивающие веру в «чудо».Изначально, Грибной царьв произведении Ю. Полякова–это всего лишь большой гриб, который может принести удачу, затем это мечта, к которой стремятся Михаил Дмитриевич как к единственно верному средству, чтобы вырваться из серой будничной действительности, но в финале романа – это вселенское разочарование. Так, например, во сне, который видит герой в начале произведения, он собирает белые грибы. Примечательно то, что их всё больше, и все они одинаковой формы и ничем не отличаются друг от друга. Это своеобразная авторская метафора жизни «почти одинокого мужчины»[2]. Меняя одну женщину на другую, гуляя по «лесу жизни», ему кажется, что он наталкивается на одно и то же. Герой искренне переживает, чтоему не везет, на самом же деле стремясь к некоему идеалу «сначальной жизни»[2], Михаил Дмитриевич способен поменять всех и вся, но сам остается неизменным, поэтому все не то и все не так, от себя не убежишь.Докажем это конкретными примерами из текста. Вопервых,
после бурной ночи с пьянством и девками из борделя, он видит по телеэкрану передачу, в которой выступает старичокборовичок и рассказывает о религиозном празднике «Усекновение головы Иоанна Крестителя». Придя на работу, герой способен остановить секретаршу Нонну, режущую апельсин, однако сам легко нарушает запрет не резать ничего круглого в этот день. Следовательно, Михаил Дмитриевич способен учить жизни всех, но не себя самого.Вовторых, герой встречает грибника и покупает у него грибы, когда едет к Светке, любовнице, именно с ним он затрагивает вопрос наших желаний. Интересно то, что желания самого героя не совпадают с возможностями: он мечтает поесть белых грибов, а любовница не знает, как их приготовить, он мечтает начать с ней «сначальную жизнь», но в то же время мучится подозрениями о том, от кого она беременна.Втретьих, вкризисные моменты для отношений героя с его женой Тоней они едут собирать грибыэто их объединяет, хоть грибного царя они так и не находят, сакральной становится фраза жены директораСантехуюта в момент их расставания, после поездки в Куршавель: «Лучше бы поехали в Елдугино, может быть грибного царя нашли...»[2]. Следовательно, каждый из героев вкладывает своё в данное понятие, если для Тониэто мечта о семейном комфорте, благополучии, спокойствии, то для героя это попытка вырваться из привычных жизненных рамок, организовать некую «сначальную жизнь».Не менее интересной спецификой обладает сверхсодержательное понятиев романе А. Рубанова «Жизнь удалась». Для главного героя МатвееваМатвея Матвеевича понятие «оранжевого неба»всегда было основным жизненным ориентиром, целью, к которой необходимо стремиться. Впервые упоминается оно в начале книгив воспоминаниях о детстве. В дальнейшем для Матвеева оранжевое небо всегда было неразрывно связано с деньгами, точнее с престижем, статусом.В зрелом возрасте оранжевое небо он ощущает в тот самый момент, когда в его руках появляется крупная сумма денег. Деньги не его взяты в кредит, на развитие бутлегерского бизнеса, возможно их не удастся вернуть банку, возможно, идея бизнеса прогорит, да и вообще предстоит много работы, а осталось всего три месяца для возврата довольно крупной суммы, но Матвеева это не беспокоит. Он тратит, а о предстоящих сложностях думает в ключе «прорвемся, сделаем»[5]. И когда ничего не удаётся, он понимает, что ошибалсятакое оранжевое небоему не нужно, «не по карману»[5]. Однако с течением времени бизнес выравнивается, Матвеев становится его полноправным хозяином, у него есть теперь деньгиего собственные, некредитные, но счастья всё равно нет. «Когда утром он выходил на улицу и поднимал голову, он видел над собой небо; оно было синее, фиолетовое, серое, сизое, черное. Всякое. Но не оранжевое»[5]. Следовательно, оранжевое небосверхсодержательное понятие,в котором автор мастерски зашифровал и передал человеческое стремление к достижению недостижимого. Все мы желаем выдать себя за нечто большее, чем являемся на самом деле, как герои романа «Жизнь удалась». В тот момент, когда Матвеев думает, что он умер, и некто (Кораблик) показывает ему фрагменты из детства, он вспоминает, что в этот период его жизни небо всегда было оранжевым, и признаёт, что счастливые моменты можно ощутить только постфактум, в реальном времени они проходят незаметно. Он попытается вернуть мир детства в более зрелом возрасте, когда начнет тратитьбеззаботно кредитные деньги, предназначенные для развития бизнеса, но с течением времени оранжевое небо в его жизни потухает навсегда, потому что герой понимает, что ничего не может быть просто так, за всё надо платить.
Следовательно, А. Рубанов также последовательно развенчивает нерациональную составляющую сверхсодержательного понятия в своем произведении на примере главного героя, чтобы затем окончательно уничтожить её в образе антипода Матвеева. Кирилл Кактус, он же Кораблик, бешено мечтает быть популярным как Матвеев, иметь влияние на людей как Никитин, но единственное, что ему удаётся, это через морфий и другие психотропные вещества путать сознание людей. Вот почему, раненный Кораблик достигает недостижимого. Он впервые за свою жизнь смог повлиять на Матвеева, пусть убил, но всетаки изменил его беззаботное, как казалось данному герою, существование. Следовательно, автор сохраняет привычную модель устоявшейся культурной ассоциации, в которой оранжевое небо –это символ радости, веселья, безграничного счастья. Однако уже в XVIIвеке данный символ обрастает дополнительным значением «оранжевый –цвет утопического социализма»[6], возник данный образ под влиянием идей Т. Мора и К. Кампанеллы как чтото оппозиционное «циничному бизнесу», чтобы затем вылиться в нечтотрагическинедостижимое для человечества в романе «Жизнь удалась» А. Рубанова.Каждый стремиться к собственному оранжевому небо, у всех оно свое, но достичьего очень сложно.В данных сверхсодержательных понятиях проявляется желаниеА. Рубанова и Ю.Поляковасохранить некую «общую модель» архетипа, но в условиях современной действительности значительно меняются её ориентиры. Оранжевое небо –это больше не безграничное счастье, данное концептуальное понятие наполняется новым трагичным смыслом –недостижимость безграничного счастья в условиях современной действительности. Грибной царьэто больше не просто нематериальная мечта, эта недосягаемое желание окунуться в «сначальную жизнь», найти себя.Рассмотрим, как проявляется семиосферизм в качестве нового направления в исследуемых нами романахс точки зрения жанровой организации и представлениягероев.Что привнесло нового данное направление в формуромана.
Геройромана «Грибной Царь»предстает как слияние противоположностей: любящий отец, муж, но в тоже время, человек, мечтающий о «сначальной жизни», романтик, готовый идти с корзинкой в лес и успешный делец и бизнесмен, помогающий и предающий друзей, бесконечно одинокий и постоянно занятой.Подзаголовок романа «вся жизнь и тридцать шесть часов почти одинокого мужчины»[2], как нельзя лучше характеризуют главного героя. С одной стороны, читателю мастерски представлены все сорок пять лет жизни героя, через его воспоминания, с другой, реальное действие романа занимает тридцать шесть часов. У Ю.Полякова нет ни одного лишнего слова в романе, даже в подзаголовке слово «почти», как нельзя лучше характеризует героя романа. В его жизни масса людей: Светкалюбовница, женаТоня, дочь Алена, друг Веселкин, секретарша Нона, близкая подруга, покончившая от одиночества с собой, личный водитель Алексей, отец Вениамин и многие другие. Однако, не один из этих людей, среди которых существует герой, не понимает его, да и он спешит понять окружающих. Введен герой в повествование в традициях Ф. Кафки, директор Сантехуюта в неведомом ему лесу, собирает огромное количество грибов, но вдруг реалистическая красота леса сменяется постмодернистским уродством: грибы начинают шевелиться, а у самого героя нестерпимо жжет в груди. «Ему стало трудно дышать, а грудь пронзила жуткая боль, словно ктото сначала зажал его сердце в железные тиски, а потом с размаху вогнал в него гвоздь. Он рванул на себе свитер и увидел, что множество гадючек, неведомым образом перебравшихсяна его тело, уже успели прорыть серые, извилистые ходы под левым соском…» [2]. Читатель, после такого готовиться к повествованию модернистического, или постмодернистического плана, но совсем неожиданным становится предложение: «Он страшно закричал и тут же проснулся…» [2]. Следовательно, с первых страниц мы начинаем понимать, что перед нами не обычный текст, а текст не укладывающий в привычные нам жанровые ожидания, в нем сочетаются загадочным образом все направления и течения, которые были до этого в литературе, он строится на синтезе и слиянии сразу нескольких сфер, а значит он семиосферичен.Докажем это на примере образа главного героя. Совершенная реалистическая картина «истерзанной кровати» с двумя девушками, «одетыми порабочему: лаковые туфли на высоченных каблуках, короткие—по самую срамоту—юбки и воздушные кофточки с глубоким вырезом»[2] дополняется жизнеописанием бурной молодости и зарисовками в стиле постмодернизмапреследование «серых Жигулей», ситуациями «дежа вю».«Свирельников сначала забеспокоился, но потом вспомнил майорапропагандиста, с которым вместе служил в Германии: тому после хорошей пьянки в гаштетемерещились везде агенты НАТО»[2], данное воспоминание герояотсылает нас к психологической саморефлексирующей прозе, когда герой пытается разобраться в собственных страхах через самоанализ. В тексте Ю.Полякова герой постоянно рефлектирует: разгульная атмосфера пьяного вечера с бывшим партнером по бизнесу соседствует с воспоминаниями о любимой песни отца, зарисовки домашней жизни с женойфилологом Тоней перемежаются сценами с двадцатилетней любовницей. Помимо этого история личной жизни героя вплетена в контекст реальных исторических событий, что придает повествованию некую претензию на документальность.Так, например, в тексте присутствует указание на террористический акт на Манхэттене «Сегодня в США пройдут траурные мероприятия, посвященные второй годовщине террористического акта на Манхэттене», упоминаются реальные исторические деятели Горбачев, Джордж Бушстарший, генерал Дудаев, есть отсылка к чеченской компании, упоминается переворот. Все соединяется воедино и точно бьет в цель, но становится совершенно непонятно как из маленького Ишки, любящего проводить лето в деревне Елдугино, мечтающего найти Грибного царя, появился расчетливый делец, желающий «сначальной жизни» Михаил Дмитриевич Свительников, а для двадцатилетней любовницыон сталМикки. Описание возвращения героя на малую родину, спустя 30 лет, когда некогда мечтавший стать передовым трактористом друг Волнухин, сторожит теперь постоялый двор «Боевой привал», в котором развлекаются новые русские, выполнено в лучших традициях деревенской прозы. С одной стороны, полное запустение и бедность деревенских «лачуг» на фоне новых элитных построек, с другой, некая подкупающая самобытность и душевность людей, красота природы, леса.Все это говорит о том, что Ю.Б. Поляков мастерски соединил различные сферы литературных направлений в один текст: постмодернизм соседствует с реализмом, имажинизм с символизмом, психологическая проза с детективной.В романе «Жизнь удалась» также наблюдается смешение разнородных жанровых направлений в литературе в художественном пространстве единого текста. Совершенно реалистические картины жизни тридцатилетнего бизнесмена Матвеева, описывающие его офис, кризисные времена, начало дела перемежаются главами в стиле постмодернизма: мертвый Матвеев рассуждает о своей жизни. Чтобы затем совершенно неожиданно для читателя перейти вновь к реалистическому представлению героя. Все это ещё не смерть, а всего лишь влияние на его организм психотропных веществ, которыми его накачал Кораблик. Реалистическая жестокая сцена убийства Матвеева сменяется зарисовками в стиле детективной прозы с капитаном Свинцом. А реалистическая картина из школьной беззаботной жизни –пыточной камерой в стиле антиутопий Е. Замятина, где над людьми проводят опыты, лишая их разума и воли.Таким образом, в романе не две, не три, а множество сюжетных линий, которые имеют собственное жанровое оформление.Рассмотрим специфику композиционного построения указанных романов.Каждый текст, по мнению В.И. Тюпы, представляет собой «нарративную форму высказывания, суть которой состоит в её двоякой событийности: референтной и коммуникативной»[7]. Исходя из этого, В.И. Тюпа предлагает выделить три типа композиционной организации повествования:1.Сказовую (доминирование коммуникативной событийности над референтной);2.Хроникерскую (равновесие коммуникативной и референтной событийности);3.Аукториальную (доминирование референтной событийности над коммуникатиной).Роман Б. Полякова строится как отдельные воспоминания директора Сантехуюта. Они постоянно перемежаются. Он то в далеком будущем, в мечтах о «сначальной жизни», то в реальном настоящем с большим количеством преследователей. Следовательно, можно сказать, что в композиционном плане также проявляется влияние нового течения XXIвека.Основной сюжетной линией, скрепляющей всю композицию произведения, становится идея стремление к некой «сначальнойжизни», желание отыскать Грибного царя в скучной и серой, будничной действительности. Следовательно, выполняется основной закон семиосферизма как течения –сюжетоорганизующим элементом является не сам герой, или явление действительности, а авторская идея.По мнению, исследовательницы Татьяны Кургановой, «роман так плотно населен персонажами, насыщен событиями и всё это настолько филигранно вплетено в основную сюжетную линию, что своей ёмкостью «Грибной царь» потрясает. При этом убери из романа «крутящийсямомент»Михаила Свирельникова –и роман не утратит своей динамики….»[4], потому что основу её составляет вовсе не главный герой, а общечеловеческая мечта: найти чудо в этой серой и будничной действительности. Иногда мы подменяем её «сначальной жизнью», но это не лишает нас вселенского одиночества современной жизни. Мелькание масок и лиц –это ещё не жизнь. Каждый из героев композиционно значим в романе Ю.Полякова –это не столько Тоня, Алена, Света, как например, в классическом реалистическом романе Татьяна Ларина, Екатерина Одинцова, которые своеобразные живые портреты тех или иных женских черт свойственных той или иной эпохе. У Б.Полякова женские образы скорее выполняют типичные социальные роли: мать, любовница, бывшая жена, дочь и композиционно значимы не их портреты, которые, кстати, минимальны, а те социальные роли, которые помогают читателю ощутить не досягаемость Грибного царя в условиях современной действительности. Композиция в романе Б.Полякова выполнена в традициях О. Пелевина, Т.Толстой, А.А.Зиновьева и представляет собой сложную спиралевидную тезаурусного типа. Вопервых, начинается она с описания леса в Елдугино и заканчивается им же, с той только разницей, что первоначально это всего лишь мираж, дурной сон, а в конце реальность. Если первоначально, мы ничего не знаем о герое и все воспринимается как фарс в стиле Ф. Кафки, то с течением повествования фарс перерастает в трагедию. Следовательно, с каждым новым витком воспоминаний идея о Грибной царе обрастает новым смыслом.Кроме того, хронотоп романа Ю. Полякова своеобразен, изначально автор заявляет, что повествование будет посвящено «тридцати шести часам» жизни «почти одинокого мужчины», однако в контексте произведения мы проживаем почти пятьдесят лет Михаила Дмитриевича, успеваем узнать, где он рос, о чем мечтал, с кем дружил, что окончил, как попал в бизнес. Это говорит о том, что современные писатели стремятся уместить максимум информации в минимальный отрезок времени. В романеА.Рубанова«Жизнь удалась»наблюдается схожая картина, в целом повествование должно было охватывать семь дней пыток Матвеева, однако в указанный временной отрезок мастерски вплетена вся жизнь виноторговца. Ранее в литературе не наблюдалось такая диффузия времени. Если описывался один день Обломова, то целая глава была посвящена этому, или произведение носило подзаголовок «жизнь и приключения…», в современной же литературе наблюдается обратный эффект: заявленное время автором меньше того времени, которое описано. Кроме того, в указанных романах, в композиционном плане наблюдается принцип «вращающейся сцены», то есть герои постоянно перемещаются, наблюдается некая динамика: за несколько часов они успевают объездить половину города и даже выехать за его пределы. Однако, если в романах прошлых эпох вращалось само событие и герои оценивали его поновому, исходя из новых условий, то в современном романе сам герой мучительно ищет ответ, поэтому перемещается с места на место.Сюжетообразующим элементом у А. Рубанова, также как и у Ю. Полякова, является вовсе не виноторговецМатвеев, даже не события его жизни, все обилие персонажей скрепляет воедино идея «оранжевого неба», поэтому можно также утверждать, что композиция представляет собой сложную спиралевидную тезаурусного типа.Герой в веден в повествование в реалистическом стиле Н.В. Гончарова.«Тройной Матвеев так и не понял, чего он хочет. Он любил кресло, книжки, телевизор, уют. Чай с шоколадной конфетой. Любил летнем утром подойти к раскрытому окнуи через ноздри вобрать в себя свежего воздуха, так, чтобы закружилась голова и в глазах слегка потемнело. Чтобы небо показалось не голубым, а оранжевым»[5]. В принципе, герой жаждет все время комфорта, его тянет не комфорту, беззаботному существованию и только в этот период он видит «оранжевое небо». В своем доме он выкрашивает все потолки в оранжевый цвет, тем самым реальную мечту об оранжевом небе, герой подменяет подделкой и вся его жизнь становиться какойто ненастоящей, поэтому «… единственное, что смущало новоиспеченного «нового русского»он не добился того, чего хотел. Когда утром он выходил на улицу и поднимал голову, он видел над собой небо; оно было синее, белое, фиолетовое, серое, сизое, черное. Но не оранжевое» [5]. За эту мечту и стремление к ней, героя укоряет даже собственная жена «Ты же мне обещал. Говорил, что все будет хорошо. Сулил счастье. Оранжевое небо» [5], в момент опознания трупа в морге она замечает про себя «Вот, Матвеев, во что превратилось твое оранжевое небо»[5]. Затем повествование из глубоко реалистичного переходит в разряд постмодернистских зарисовок в главе «Оранжевое небо», где главный герой видит свое тело со стороны, он мертв и вспоминает все яркие моменты своей жизни «Оранжевое небо все ярче. Оранжевое солнце греет мальчика Матвея… он зарабатывает… все тоже оранжевое небо пламенеет…потом оннастоящий суровый мужчина и оранжевое небо преследует его, он верит в себя, и в свою судьбу» [5]. Однако он не доволен увиденным, по его мнению «не все показано! … оранжевое небо было выше, и цвет насыщеннее» [5]. Именно Матвеев –труп признается, что «оранжевое небо –это мое личное понимание счастья. Я хотел всегда быть счастливым. Как в детстве»[5]. Эти композиционные зарисовки в духе Кафки сменяются в композиционной организации вновь реалистическими картинами, в которых Марина –жена виноторговца –признается, что ей не нравилась никогда блажь мужа и пристрастие к оранжевым потолкам. Оглядывая свою квартиру, она прямо заявляет: «Потолки оранжевые, двери железные, стекла в окнах тройные… Разве не видно, что здесь живут очень жестокие люди» [5]. Автор играет с читателем и после реалистических композиционных сцен вновь уводит читателя в постмодернистский бред героя, в котором он характеризует свою жену как «излишне трезвую… Быть подругой мужчины, матерью его детей стало не модно… А модным стало быть стервой, собственницей…Чтоб когти… Чтоб мертвая хватка …» [5]. Композиционно герой и сам понимает, что его мечта наладить бизнес, «сесть спокойно в среднем классе …. И поехать туда, где оранжевое небо» [5] никогда не могла осуществиться, потому что рядом всегдабыла женщина «заточенная на успех»[5], а значит не будет той золой середы, с которой герой и связывает оранжевое небо, будет вечное стремление к лучшему, вечный страх и риск, полное отсутствие любимого комфортного существования. Эта идея обрести свое счастье преследует всех героев Марину, жену виноторговца, Кораблика, по кличке Кактус, друга Матвеева, который полуживой от ранения, нанесенного ему капитаном Свинцом, признается, что видит «оранжевое небо». В эпилоге данная идея достигает своего композиционного апогея «оранжевое небо» из мечты превращается в идею «конечного равновесия», которое искали все герои. Марина с вечным желанием «что мое, то мое»; Кактус, мечтающий об уважении и внимании людей; Матвеев бредящий быть «в среднем классе», капитан Свинец, стремящийся к личному благополучию; Никитин, пытающийся спастись от преследования. И только Матвеев достигает этого «оранжевого неба», потому что равновесие и согласие с самим собой возможно только после смерти. «Он был свободен и счастлив, он отмучился, он обрел конечное равновесие» [5].Следовательно, подводя итого вышесказанному, можно утверждать, что в современной литературе возникает новое направление –семиосферизм, для которого свойственно:1.Смешение разнообразных жанров и направлений литературы прошлых эпох в рамкаххудожественного пространстванового текста;2.Сложная, спераливидная композиция, тезаурусного типа, в которой на каждом новом ветке открываются дополнительные смыслы, основной идеи, скрепляющей все сюжетное повествование в единое целое;3.Необычность хронотопа: заявленное автором время намного меньше того, что он описывает в художественном пространстве. Герой больше не центр, скрепляющий повествование, он постоянно перемещается, чтобы по принципу «вращающейся сцены» увидеть события с новой стороны.4.Наличие сверхсодержательного понятия, возникновение мотивационной природы которого продиктовано бессознательным.
Ссылки на источники1.Комовская Е.В. Семиосферизм как литературное направление XXIвека // Концепт. –2014. –№ 9 (сентябрь). –ART 14259. –0,4 п. л. –URL: http://ekoncept.ru/2014/14259.htm. –Гос. рег. Эл № ФС 7749965. –ISSN 2304120X.2.Поляков Ю.Б. Грибной Царь.М.: РоменПресс, 2005.461с.3.Аверинцев С. С. Архетипы // Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 т. / Гл. ред. С. А. Токарев. —М.: Советская энциклопедия, 1992 —Т.1. АК. —С. 110—111.4.Курганова Т. Вступительная статья. Ю. Поляков Грибной царь.М.: ЗАО «РосменПресс»,2005.461с.5.Рубанов А.А. Жизнь удалась.М.:Эксмо, 208.430с.6.Соболева Н.А. Российская государственная символика: история и современность. –182 с.
7.Тюпа, В.И. Аналитика Художественного (введение в литературоведческий анализ)/В.И. Тюпа.М.: Лабиринт, РГГУ, 2001.192с.
университета кооперации, г. Брянск
komovskaya86@mail.ru
Новое современное литературное течениеXXIвека –семиосферизм
(на примере романов Ю. Полякова, А. Рубанова)
Аннотация.В статье анализируются новые тенденции в литературоведении с позиции формирования нового направления в литературе XXIвека «семиосферизма». Данный процесс рассматривается с точки зрения модификации жанровой формы, композиционной структуры и представления образов, переосмысления сверхсодержательных понятий на примере романов Ю. Полякова, А. Рубанова.Ключевые слова:тезаурусная композиция, сверхсодержательное понятие, жанровая форма, роман.
Как отмечалосьисследователемв статье«Семиосферизмкак литературное направление XXIвека». «Под семиосферизмом следует понимать (в качестве рабочего определения) литературный период, для которого свойственно накопление текстов и синтезирование в их рамках различных литературных концепций и направлений, острое внимание к мотивационной природе происходящего, но объяснение явлений действительности через бессознательное. Устремленность исключительно в будущее, наличие скрепляющей все сюжетное пространство принципиально значимой для автора идеи, тезаурусность и спиралевидность композиции, присутствие важных для авторского миросозерцания сверхсодержательных понятий» [1].Рассмотрим,как «семиосферность»современной литературыпроявляется,на примере романов Ю.Б. Полякова «Грибной Царь» и А.В. Рубанова «Жизнь удалась».Основной акцент в данной статье будет сделан на сверхсодержательных понятиях нового современного литературного течения семиосферизма. На общности и преемственности мотивов и тем в произведениях исследуемых писателей. Романы нового направления в литературе отличаетнеобычный подход к сверхсодержательномупонятиюкак таковому. Если в литературе прошлого «сверхсодержательное понятие» приравнивалось к некой константе Бог, Душа, необъяснимой, нонезримо существующей, то в текстах современной литературы константы любого рода подвергаются резкой критике. Если рассматривать данный процесс на примере произведения «Грибной Царь», то можно однозначно сказать, что Ю.Б. Поляков выделяет два центральных для художественного пространства сверхсодержательных понятия: «грибной царь» и «сначальная жизнь». Главный герой романа «Грибной царь» Михаил Дмитриевич Свирельников 45летний бизнесмен, директор «Сантехуюта». Казалось бы, человек, который ищеттакое сверхсодержательное понятие как загадочный Грибнойцарь, не может торговать унитазами, но Поляков не случайно все строит на контрастах, именно контрасты призваны показать, недосягаемость мечты. У Ю.Полякова концептуально значимое понятиеЦарь грибов становится авторским новообразованием «грибной царь». С одной стороны, это писательскоежелание не снижать привычный мифи связанные с ним архетипы.Если Царь грибов в ассоциативном ряду русской культурной традиции связан с исполнением нематериального желания, поощрением, то у Ю. Полякова новообразование выражает не принятие «полумер и полурешений, он(грибной царь)либо щедро награждает, либо жестоко наказывает»[2]. Так, данное сверходежательное понятие поощряетдеда героявозвращением живым и здоровым с войны. Однако, предок директора Сантеуютани на минутку не сомневался всилегрибного царя, Михаил Дмитриевич же наказан,потому чтоперед тем как дотронуться до грибного царягерой скептически размышляет о том, что дед, возможно, вернулся, потому что «… надо же было комуто вернуться живым с войны…»[2].Ю.Поляков показывает как человечество перестает верить в чудо, хотя и стремиться к нему как к единственному спасению от серых будней.Во –вторых,директор Сантехуютанарушает сакральное правило данного культурного архетипа «нельзя просить ни жизни,ни смерти, ни материального» [2] и именно жизни герой просит для своей бывшей жены Тони, которую в ту самую минуту, когда он бродит по лесу, возможно, убивает его поверенный Алипанов.
Следовательно, грибной царь предстает перед читателем как сквозная модель, котораяхоть и поддается некоторым авторским изменениям всетаки «таит в себе постоянное ценностносмысловое ядро» [3].Вот почему, «Михаил Дмитриевич с трудом повернул голову и, благодарно посмотрев на своего спасителя, нежно погладил его холодную и влажную, словно кожа морского животного, шляпку:«Спасибо!». От этого легкого прикосновения Грибной царь дрогнул, накренился и распался, превратившись в отвратительную кучу слизи, кишащую большими желтыми червями…»[2]. По мнению исследовательницы Т. Кургановой, «… и не скажешь, что цинично, но… чересчур правдиво. И безжалостно»[4].Сверхсодежательное понятие в современной литературе теряет свое главное преимущество. Это больше не нечто бессознательное, неподдающееся рациональному объяснению, это материальное, осязаемое и разбивающие веру в «чудо».Изначально, Грибной царьв произведении Ю. Полякова–это всего лишь большой гриб, который может принести удачу, затем это мечта, к которой стремятся Михаил Дмитриевич как к единственно верному средству, чтобы вырваться из серой будничной действительности, но в финале романа – это вселенское разочарование. Так, например, во сне, который видит герой в начале произведения, он собирает белые грибы. Примечательно то, что их всё больше, и все они одинаковой формы и ничем не отличаются друг от друга. Это своеобразная авторская метафора жизни «почти одинокого мужчины»[2]. Меняя одну женщину на другую, гуляя по «лесу жизни», ему кажется, что он наталкивается на одно и то же. Герой искренне переживает, чтоему не везет, на самом же деле стремясь к некоему идеалу «сначальной жизни»[2], Михаил Дмитриевич способен поменять всех и вся, но сам остается неизменным, поэтому все не то и все не так, от себя не убежишь.Докажем это конкретными примерами из текста. Вопервых,
после бурной ночи с пьянством и девками из борделя, он видит по телеэкрану передачу, в которой выступает старичокборовичок и рассказывает о религиозном празднике «Усекновение головы Иоанна Крестителя». Придя на работу, герой способен остановить секретаршу Нонну, режущую апельсин, однако сам легко нарушает запрет не резать ничего круглого в этот день. Следовательно, Михаил Дмитриевич способен учить жизни всех, но не себя самого.Вовторых, герой встречает грибника и покупает у него грибы, когда едет к Светке, любовнице, именно с ним он затрагивает вопрос наших желаний. Интересно то, что желания самого героя не совпадают с возможностями: он мечтает поесть белых грибов, а любовница не знает, как их приготовить, он мечтает начать с ней «сначальную жизнь», но в то же время мучится подозрениями о том, от кого она беременна.Втретьих, вкризисные моменты для отношений героя с его женой Тоней они едут собирать грибыэто их объединяет, хоть грибного царя они так и не находят, сакральной становится фраза жены директораСантехуюта в момент их расставания, после поездки в Куршавель: «Лучше бы поехали в Елдугино, может быть грибного царя нашли...»[2]. Следовательно, каждый из героев вкладывает своё в данное понятие, если для Тониэто мечта о семейном комфорте, благополучии, спокойствии, то для героя это попытка вырваться из привычных жизненных рамок, организовать некую «сначальную жизнь».Не менее интересной спецификой обладает сверхсодержательное понятиев романе А. Рубанова «Жизнь удалась». Для главного героя МатвееваМатвея Матвеевича понятие «оранжевого неба»всегда было основным жизненным ориентиром, целью, к которой необходимо стремиться. Впервые упоминается оно в начале книгив воспоминаниях о детстве. В дальнейшем для Матвеева оранжевое небо всегда было неразрывно связано с деньгами, точнее с престижем, статусом.В зрелом возрасте оранжевое небо он ощущает в тот самый момент, когда в его руках появляется крупная сумма денег. Деньги не его взяты в кредит, на развитие бутлегерского бизнеса, возможно их не удастся вернуть банку, возможно, идея бизнеса прогорит, да и вообще предстоит много работы, а осталось всего три месяца для возврата довольно крупной суммы, но Матвеева это не беспокоит. Он тратит, а о предстоящих сложностях думает в ключе «прорвемся, сделаем»[5]. И когда ничего не удаётся, он понимает, что ошибалсятакое оранжевое небоему не нужно, «не по карману»[5]. Однако с течением времени бизнес выравнивается, Матвеев становится его полноправным хозяином, у него есть теперь деньгиего собственные, некредитные, но счастья всё равно нет. «Когда утром он выходил на улицу и поднимал голову, он видел над собой небо; оно было синее, фиолетовое, серое, сизое, черное. Всякое. Но не оранжевое»[5]. Следовательно, оранжевое небосверхсодержательное понятие,в котором автор мастерски зашифровал и передал человеческое стремление к достижению недостижимого. Все мы желаем выдать себя за нечто большее, чем являемся на самом деле, как герои романа «Жизнь удалась». В тот момент, когда Матвеев думает, что он умер, и некто (Кораблик) показывает ему фрагменты из детства, он вспоминает, что в этот период его жизни небо всегда было оранжевым, и признаёт, что счастливые моменты можно ощутить только постфактум, в реальном времени они проходят незаметно. Он попытается вернуть мир детства в более зрелом возрасте, когда начнет тратитьбеззаботно кредитные деньги, предназначенные для развития бизнеса, но с течением времени оранжевое небо в его жизни потухает навсегда, потому что герой понимает, что ничего не может быть просто так, за всё надо платить.
Следовательно, А. Рубанов также последовательно развенчивает нерациональную составляющую сверхсодержательного понятия в своем произведении на примере главного героя, чтобы затем окончательно уничтожить её в образе антипода Матвеева. Кирилл Кактус, он же Кораблик, бешено мечтает быть популярным как Матвеев, иметь влияние на людей как Никитин, но единственное, что ему удаётся, это через морфий и другие психотропные вещества путать сознание людей. Вот почему, раненный Кораблик достигает недостижимого. Он впервые за свою жизнь смог повлиять на Матвеева, пусть убил, но всетаки изменил его беззаботное, как казалось данному герою, существование. Следовательно, автор сохраняет привычную модель устоявшейся культурной ассоциации, в которой оранжевое небо –это символ радости, веселья, безграничного счастья. Однако уже в XVIIвеке данный символ обрастает дополнительным значением «оранжевый –цвет утопического социализма»[6], возник данный образ под влиянием идей Т. Мора и К. Кампанеллы как чтото оппозиционное «циничному бизнесу», чтобы затем вылиться в нечтотрагическинедостижимое для человечества в романе «Жизнь удалась» А. Рубанова.Каждый стремиться к собственному оранжевому небо, у всех оно свое, но достичьего очень сложно.В данных сверхсодержательных понятиях проявляется желаниеА. Рубанова и Ю.Поляковасохранить некую «общую модель» архетипа, но в условиях современной действительности значительно меняются её ориентиры. Оранжевое небо –это больше не безграничное счастье, данное концептуальное понятие наполняется новым трагичным смыслом –недостижимость безграничного счастья в условиях современной действительности. Грибной царьэто больше не просто нематериальная мечта, эта недосягаемое желание окунуться в «сначальную жизнь», найти себя.Рассмотрим, как проявляется семиосферизм в качестве нового направления в исследуемых нами романахс точки зрения жанровой организации и представлениягероев.Что привнесло нового данное направление в формуромана.
Геройромана «Грибной Царь»предстает как слияние противоположностей: любящий отец, муж, но в тоже время, человек, мечтающий о «сначальной жизни», романтик, готовый идти с корзинкой в лес и успешный делец и бизнесмен, помогающий и предающий друзей, бесконечно одинокий и постоянно занятой.Подзаголовок романа «вся жизнь и тридцать шесть часов почти одинокого мужчины»[2], как нельзя лучше характеризуют главного героя. С одной стороны, читателю мастерски представлены все сорок пять лет жизни героя, через его воспоминания, с другой, реальное действие романа занимает тридцать шесть часов. У Ю.Полякова нет ни одного лишнего слова в романе, даже в подзаголовке слово «почти», как нельзя лучше характеризует героя романа. В его жизни масса людей: Светкалюбовница, женаТоня, дочь Алена, друг Веселкин, секретарша Нона, близкая подруга, покончившая от одиночества с собой, личный водитель Алексей, отец Вениамин и многие другие. Однако, не один из этих людей, среди которых существует герой, не понимает его, да и он спешит понять окружающих. Введен герой в повествование в традициях Ф. Кафки, директор Сантехуюта в неведомом ему лесу, собирает огромное количество грибов, но вдруг реалистическая красота леса сменяется постмодернистским уродством: грибы начинают шевелиться, а у самого героя нестерпимо жжет в груди. «Ему стало трудно дышать, а грудь пронзила жуткая боль, словно ктото сначала зажал его сердце в железные тиски, а потом с размаху вогнал в него гвоздь. Он рванул на себе свитер и увидел, что множество гадючек, неведомым образом перебравшихсяна его тело, уже успели прорыть серые, извилистые ходы под левым соском…» [2]. Читатель, после такого готовиться к повествованию модернистического, или постмодернистического плана, но совсем неожиданным становится предложение: «Он страшно закричал и тут же проснулся…» [2]. Следовательно, с первых страниц мы начинаем понимать, что перед нами не обычный текст, а текст не укладывающий в привычные нам жанровые ожидания, в нем сочетаются загадочным образом все направления и течения, которые были до этого в литературе, он строится на синтезе и слиянии сразу нескольких сфер, а значит он семиосферичен.Докажем это на примере образа главного героя. Совершенная реалистическая картина «истерзанной кровати» с двумя девушками, «одетыми порабочему: лаковые туфли на высоченных каблуках, короткие—по самую срамоту—юбки и воздушные кофточки с глубоким вырезом»[2] дополняется жизнеописанием бурной молодости и зарисовками в стиле постмодернизмапреследование «серых Жигулей», ситуациями «дежа вю».«Свирельников сначала забеспокоился, но потом вспомнил майорапропагандиста, с которым вместе служил в Германии: тому после хорошей пьянки в гаштетемерещились везде агенты НАТО»[2], данное воспоминание герояотсылает нас к психологической саморефлексирующей прозе, когда герой пытается разобраться в собственных страхах через самоанализ. В тексте Ю.Полякова герой постоянно рефлектирует: разгульная атмосфера пьяного вечера с бывшим партнером по бизнесу соседствует с воспоминаниями о любимой песни отца, зарисовки домашней жизни с женойфилологом Тоней перемежаются сценами с двадцатилетней любовницей. Помимо этого история личной жизни героя вплетена в контекст реальных исторических событий, что придает повествованию некую претензию на документальность.Так, например, в тексте присутствует указание на террористический акт на Манхэттене «Сегодня в США пройдут траурные мероприятия, посвященные второй годовщине террористического акта на Манхэттене», упоминаются реальные исторические деятели Горбачев, Джордж Бушстарший, генерал Дудаев, есть отсылка к чеченской компании, упоминается переворот. Все соединяется воедино и точно бьет в цель, но становится совершенно непонятно как из маленького Ишки, любящего проводить лето в деревне Елдугино, мечтающего найти Грибного царя, появился расчетливый делец, желающий «сначальной жизни» Михаил Дмитриевич Свительников, а для двадцатилетней любовницыон сталМикки. Описание возвращения героя на малую родину, спустя 30 лет, когда некогда мечтавший стать передовым трактористом друг Волнухин, сторожит теперь постоялый двор «Боевой привал», в котором развлекаются новые русские, выполнено в лучших традициях деревенской прозы. С одной стороны, полное запустение и бедность деревенских «лачуг» на фоне новых элитных построек, с другой, некая подкупающая самобытность и душевность людей, красота природы, леса.Все это говорит о том, что Ю.Б. Поляков мастерски соединил различные сферы литературных направлений в один текст: постмодернизм соседствует с реализмом, имажинизм с символизмом, психологическая проза с детективной.В романе «Жизнь удалась» также наблюдается смешение разнородных жанровых направлений в литературе в художественном пространстве единого текста. Совершенно реалистические картины жизни тридцатилетнего бизнесмена Матвеева, описывающие его офис, кризисные времена, начало дела перемежаются главами в стиле постмодернизма: мертвый Матвеев рассуждает о своей жизни. Чтобы затем совершенно неожиданно для читателя перейти вновь к реалистическому представлению героя. Все это ещё не смерть, а всего лишь влияние на его организм психотропных веществ, которыми его накачал Кораблик. Реалистическая жестокая сцена убийства Матвеева сменяется зарисовками в стиле детективной прозы с капитаном Свинцом. А реалистическая картина из школьной беззаботной жизни –пыточной камерой в стиле антиутопий Е. Замятина, где над людьми проводят опыты, лишая их разума и воли.Таким образом, в романе не две, не три, а множество сюжетных линий, которые имеют собственное жанровое оформление.Рассмотрим специфику композиционного построения указанных романов.Каждый текст, по мнению В.И. Тюпы, представляет собой «нарративную форму высказывания, суть которой состоит в её двоякой событийности: референтной и коммуникативной»[7]. Исходя из этого, В.И. Тюпа предлагает выделить три типа композиционной организации повествования:1.Сказовую (доминирование коммуникативной событийности над референтной);2.Хроникерскую (равновесие коммуникативной и референтной событийности);3.Аукториальную (доминирование референтной событийности над коммуникатиной).Роман Б. Полякова строится как отдельные воспоминания директора Сантехуюта. Они постоянно перемежаются. Он то в далеком будущем, в мечтах о «сначальной жизни», то в реальном настоящем с большим количеством преследователей. Следовательно, можно сказать, что в композиционном плане также проявляется влияние нового течения XXIвека.Основной сюжетной линией, скрепляющей всю композицию произведения, становится идея стремление к некой «сначальнойжизни», желание отыскать Грибного царя в скучной и серой, будничной действительности. Следовательно, выполняется основной закон семиосферизма как течения –сюжетоорганизующим элементом является не сам герой, или явление действительности, а авторская идея.По мнению, исследовательницы Татьяны Кургановой, «роман так плотно населен персонажами, насыщен событиями и всё это настолько филигранно вплетено в основную сюжетную линию, что своей ёмкостью «Грибной царь» потрясает. При этом убери из романа «крутящийсямомент»Михаила Свирельникова –и роман не утратит своей динамики….»[4], потому что основу её составляет вовсе не главный герой, а общечеловеческая мечта: найти чудо в этой серой и будничной действительности. Иногда мы подменяем её «сначальной жизнью», но это не лишает нас вселенского одиночества современной жизни. Мелькание масок и лиц –это ещё не жизнь. Каждый из героев композиционно значим в романе Ю.Полякова –это не столько Тоня, Алена, Света, как например, в классическом реалистическом романе Татьяна Ларина, Екатерина Одинцова, которые своеобразные живые портреты тех или иных женских черт свойственных той или иной эпохе. У Б.Полякова женские образы скорее выполняют типичные социальные роли: мать, любовница, бывшая жена, дочь и композиционно значимы не их портреты, которые, кстати, минимальны, а те социальные роли, которые помогают читателю ощутить не досягаемость Грибного царя в условиях современной действительности. Композиция в романе Б.Полякова выполнена в традициях О. Пелевина, Т.Толстой, А.А.Зиновьева и представляет собой сложную спиралевидную тезаурусного типа. Вопервых, начинается она с описания леса в Елдугино и заканчивается им же, с той только разницей, что первоначально это всего лишь мираж, дурной сон, а в конце реальность. Если первоначально, мы ничего не знаем о герое и все воспринимается как фарс в стиле Ф. Кафки, то с течением повествования фарс перерастает в трагедию. Следовательно, с каждым новым витком воспоминаний идея о Грибной царе обрастает новым смыслом.Кроме того, хронотоп романа Ю. Полякова своеобразен, изначально автор заявляет, что повествование будет посвящено «тридцати шести часам» жизни «почти одинокого мужчины», однако в контексте произведения мы проживаем почти пятьдесят лет Михаила Дмитриевича, успеваем узнать, где он рос, о чем мечтал, с кем дружил, что окончил, как попал в бизнес. Это говорит о том, что современные писатели стремятся уместить максимум информации в минимальный отрезок времени. В романеА.Рубанова«Жизнь удалась»наблюдается схожая картина, в целом повествование должно было охватывать семь дней пыток Матвеева, однако в указанный временной отрезок мастерски вплетена вся жизнь виноторговца. Ранее в литературе не наблюдалось такая диффузия времени. Если описывался один день Обломова, то целая глава была посвящена этому, или произведение носило подзаголовок «жизнь и приключения…», в современной же литературе наблюдается обратный эффект: заявленное время автором меньше того времени, которое описано. Кроме того, в указанных романах, в композиционном плане наблюдается принцип «вращающейся сцены», то есть герои постоянно перемещаются, наблюдается некая динамика: за несколько часов они успевают объездить половину города и даже выехать за его пределы. Однако, если в романах прошлых эпох вращалось само событие и герои оценивали его поновому, исходя из новых условий, то в современном романе сам герой мучительно ищет ответ, поэтому перемещается с места на место.Сюжетообразующим элементом у А. Рубанова, также как и у Ю. Полякова, является вовсе не виноторговецМатвеев, даже не события его жизни, все обилие персонажей скрепляет воедино идея «оранжевого неба», поэтому можно также утверждать, что композиция представляет собой сложную спиралевидную тезаурусного типа.Герой в веден в повествование в реалистическом стиле Н.В. Гончарова.«Тройной Матвеев так и не понял, чего он хочет. Он любил кресло, книжки, телевизор, уют. Чай с шоколадной конфетой. Любил летнем утром подойти к раскрытому окнуи через ноздри вобрать в себя свежего воздуха, так, чтобы закружилась голова и в глазах слегка потемнело. Чтобы небо показалось не голубым, а оранжевым»[5]. В принципе, герой жаждет все время комфорта, его тянет не комфорту, беззаботному существованию и только в этот период он видит «оранжевое небо». В своем доме он выкрашивает все потолки в оранжевый цвет, тем самым реальную мечту об оранжевом небе, герой подменяет подделкой и вся его жизнь становиться какойто ненастоящей, поэтому «… единственное, что смущало новоиспеченного «нового русского»он не добился того, чего хотел. Когда утром он выходил на улицу и поднимал голову, он видел над собой небо; оно было синее, белое, фиолетовое, серое, сизое, черное. Но не оранжевое» [5]. За эту мечту и стремление к ней, героя укоряет даже собственная жена «Ты же мне обещал. Говорил, что все будет хорошо. Сулил счастье. Оранжевое небо» [5], в момент опознания трупа в морге она замечает про себя «Вот, Матвеев, во что превратилось твое оранжевое небо»[5]. Затем повествование из глубоко реалистичного переходит в разряд постмодернистских зарисовок в главе «Оранжевое небо», где главный герой видит свое тело со стороны, он мертв и вспоминает все яркие моменты своей жизни «Оранжевое небо все ярче. Оранжевое солнце греет мальчика Матвея… он зарабатывает… все тоже оранжевое небо пламенеет…потом оннастоящий суровый мужчина и оранжевое небо преследует его, он верит в себя, и в свою судьбу» [5]. Однако он не доволен увиденным, по его мнению «не все показано! … оранжевое небо было выше, и цвет насыщеннее» [5]. Именно Матвеев –труп признается, что «оранжевое небо –это мое личное понимание счастья. Я хотел всегда быть счастливым. Как в детстве»[5]. Эти композиционные зарисовки в духе Кафки сменяются в композиционной организации вновь реалистическими картинами, в которых Марина –жена виноторговца –признается, что ей не нравилась никогда блажь мужа и пристрастие к оранжевым потолкам. Оглядывая свою квартиру, она прямо заявляет: «Потолки оранжевые, двери железные, стекла в окнах тройные… Разве не видно, что здесь живут очень жестокие люди» [5]. Автор играет с читателем и после реалистических композиционных сцен вновь уводит читателя в постмодернистский бред героя, в котором он характеризует свою жену как «излишне трезвую… Быть подругой мужчины, матерью его детей стало не модно… А модным стало быть стервой, собственницей…Чтоб когти… Чтоб мертвая хватка …» [5]. Композиционно герой и сам понимает, что его мечта наладить бизнес, «сесть спокойно в среднем классе …. И поехать туда, где оранжевое небо» [5] никогда не могла осуществиться, потому что рядом всегдабыла женщина «заточенная на успех»[5], а значит не будет той золой середы, с которой герой и связывает оранжевое небо, будет вечное стремление к лучшему, вечный страх и риск, полное отсутствие любимого комфортного существования. Эта идея обрести свое счастье преследует всех героев Марину, жену виноторговца, Кораблика, по кличке Кактус, друга Матвеева, который полуживой от ранения, нанесенного ему капитаном Свинцом, признается, что видит «оранжевое небо». В эпилоге данная идея достигает своего композиционного апогея «оранжевое небо» из мечты превращается в идею «конечного равновесия», которое искали все герои. Марина с вечным желанием «что мое, то мое»; Кактус, мечтающий об уважении и внимании людей; Матвеев бредящий быть «в среднем классе», капитан Свинец, стремящийся к личному благополучию; Никитин, пытающийся спастись от преследования. И только Матвеев достигает этого «оранжевого неба», потому что равновесие и согласие с самим собой возможно только после смерти. «Он был свободен и счастлив, он отмучился, он обрел конечное равновесие» [5].Следовательно, подводя итого вышесказанному, можно утверждать, что в современной литературе возникает новое направление –семиосферизм, для которого свойственно:1.Смешение разнообразных жанров и направлений литературы прошлых эпох в рамкаххудожественного пространстванового текста;2.Сложная, спераливидная композиция, тезаурусного типа, в которой на каждом новом ветке открываются дополнительные смыслы, основной идеи, скрепляющей все сюжетное повествование в единое целое;3.Необычность хронотопа: заявленное автором время намного меньше того, что он описывает в художественном пространстве. Герой больше не центр, скрепляющий повествование, он постоянно перемещается, чтобы по принципу «вращающейся сцены» увидеть события с новой стороны.4.Наличие сверхсодержательного понятия, возникновение мотивационной природы которого продиктовано бессознательным.
Ссылки на источники1.Комовская Е.В. Семиосферизм как литературное направление XXIвека // Концепт. –2014. –№ 9 (сентябрь). –ART 14259. –0,4 п. л. –URL: http://ekoncept.ru/2014/14259.htm. –Гос. рег. Эл № ФС 7749965. –ISSN 2304120X.2.Поляков Ю.Б. Грибной Царь.М.: РоменПресс, 2005.461с.3.Аверинцев С. С. Архетипы // Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 т. / Гл. ред. С. А. Токарев. —М.: Советская энциклопедия, 1992 —Т.1. АК. —С. 110—111.4.Курганова Т. Вступительная статья. Ю. Поляков Грибной царь.М.: ЗАО «РосменПресс»,2005.461с.5.Рубанов А.А. Жизнь удалась.М.:Эксмо, 208.430с.6.Соболева Н.А. Российская государственная символика: история и современность. –182 с.
7.Тюпа, В.И. Аналитика Художественного (введение в литературоведческий анализ)/В.И. Тюпа.М.: Лабиринт, РГГУ, 2001.192с.
