Многоженство в истории России: правовое регулирование и реальность

Аннотация. Статья раскрывает историю многоженства в России. Основное внимание автор акцентирует на деятельности христианской церкви и развитии канонического законодательства в этой области, а также анализу фактического состояния дел.
Ключевые слова: брак, семья; многоженство; каноническое право, привилегированные  сословия. 

Многоженство в России не было правилом ни в языческий период, ни тем более в христианский, однако такие факты были известны на протяжении длительного времени. Следует помнить, что церкви приходилось бороться с одновременным наличием нескольких браков. Митрополит Фотий в послании к псковичам в 1427 г. запрещал в церковные старосты избирать троеженцев; к тому же бывали случаи, что такие случаи вступали во второй и третий брак при жизни первой жены. В послании митрополита Ионы (около 1456 г.) к вятскому духовенству заключается укоризна, что пастыри не обличают многоженцев; бывают случаи, что некоторые имели до семи жен[3].

Что касается действительного многоженства, с которым, церковь вела борьбу длительное время, видимо, в течение всего рассматриваемого в статье периода, то, несмотря на наличие глубоких корней этого явления и упоминания о нем в летописях, многоженство не имело особого распространения на Руси и если первоначально указание на наличие нескольких женщин у одного мужчины свидетельствовало о его мужестве и, ратных побегах, то в более поздний период это свидетельствовало о наличии больших денежных средств и высоком положении в обществе. Не зря, видимо, летописец, рассказывая о добыче русских войск при победе над половцами, в первую очередь упоминает «красныя девки половецкие»[10], а потом о золоте и других товарах. В летописи мы видим, что многоженцами являлись князья. Большое количество жен и детей было у Владимира I. Как указывал летописец в «Повести временных лет»: «Был же Владимир побежден похотью, и были у него жены: «Рогнеда, которую поселил на Льтбеди, где ныне находится сельцо Предславино, от нее имел он четырех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двух дочерей; от гречанки имел он Святополка, от чехини — Вышеслава, а еще от одной жены — Святослава и Мстислава, а от болгарыни — Бориса и Глеба, а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое»[7]. В.К. Святополк-Михаил имел у себя наложницу и своим сыновьям от нее давал княжеские уделы «а градъ Владимръ даде» Святополк «сыну своему Ярославцу, иже бъ ему отъ наложницы» В этом описании мы сталкиваемся, конечно, с преувеличениями, которыми часто пользовались летописцы, но наличие нескольких жен у Владимира I является историческим фактом. Необходимо учитывать, что летопись и законодательство разделяют жен и наложниц, количество которых не было ограничено в языческой Руси. Наложницы существовали и в христианской Руси, но также являлись, как правило, прерогативой привилегированных слоев общества. В связи с этим, следует согласиться с мнением Лещенко В.Ю., в соответствии с которым, славянские племена следует отнести к полегамическим, а в полигамных обществах многоженство преобладало только между богатыми или более знатными из его членов[6].

Наложничество тем не менее было настолько распространено, что о нем упоминает  Русская Правда ст. 110 которой гласит: «аще боудоуть робьи дети оу моужа, то задницы им не имати, но свобода имъ (съ) матерью»[9]. В ряде случаев наложницы не только долгое время были вместе с со своими господами и рожали от них детей, но и имели на них такое влияние, что о нем упоминают даже историки[11]. Даже священнослужители, старавшиеся избавиться от подобных пережитков язычества, некоторое время не до конца понимали, насколько наложничество противостоит истинной христианской вере. Е. Щепкина приводит следующий пример: «В XII-м в. новгородский диакон-уставщик, Кирик, спрашивал своих епископов, как подобает держать наложниц, тайно или явно?»[13] Естественно, что миряне еще с большим желанием держались за языческую свободу, формально выполняя требования христианской церкви.

Право мужа на наличие нескольких жен признавалось и древним немецким законодательством, например, законодательством Ротара. Но с принятием христианства положение меняется и закон устанавливает ответственность мужа за беспричинное оставление жены. Гримовальд под угрозой огромным денежным штрафом в 500 солидов, потерей приданного и супружеской власти, воспрещает мужу оставлять без вины первую жену и заводить вторую[1].  Серьезная наказание ожидало и вторую жену в случае если она знала о том что вступает в связь с женатым мужчиной. В этом случае древнегерманское законодательство развивается в том же направлении что и древнерусское. От многоженства и неограниченного наложничества законодательства приходит к ограничению внебрачной половой свободы мужчины под влиянием христианских взглядов на мир. Но и в западной Европе, как и на Руси, многоженство не было изжито долгое время и упоминание о нем встречается и в более поздний период. В некоторых областях Германии двоеженство, как во времена Тацита, допускалось фактически в XVI-XVII вв. Законы о запрете конкубината были приняты лишь в 1530 и 1577 г.[2] 

Если ответственность за многоженства для мужа стала появляться в довольно поздний период и привлечение его к ответственности, как правило, сопровождалось с попытками спасти семью, то женщина несла ответственность за прелюбодеяние с древних времен. Естественно, что такая ответственность могла возникнуть только при браке одного мужчины с одной или несколькими женщинами, так как при коллективном браке все мужчины считаются мужьями всех женщин и отцами всех детей. В этот период невозможна ответственность за прелюбодеяние также в связи с тем, что людям проще и понятнее определить свое родство по матери и в связи с этим высоко положение женщины. С переходом к языческому браку с властью мужа над женой развивается понятие прелюбодеяния и ответственности за него. Наиболее ранним нормативно-правовым актом, регулирующим вопросы ответственности за прелюбодеяние, является договор Смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригою, Готландом и Немецкими городами, 1229 года гласит: «аще застанетъ Роусинъ Латинскаго  человека своею женъю, за то платити гривънъ 10 серебра. Тако оучинетъ Роусиноу оу Ризъ и на Гочкомь беръзе платити»[1] Следует также учитывать, что уже Эклога предусматривает ответственность за связь мужчины с женатой женщиной: «Если кто-либо вступил в связь с замужней женщиной, то и он и она подвергнуться отрезанию носа, потому что из-за такой связи происходит развод и разорение детей и так как при этом не соблюдается заповедь господня, которая гласит, что господь соединил их [т.е. состоящих в браке] во едином теле.»[14]

Ответственность за многоженство в России устанавливалась не только каноническим правом, но и светским законодательством, однако и в таком случае делалась ссылка на церковное право. Воинский артикул предусматривал ответственность за многоженство следующим образом: «кто при живой жене своей на другой браком сочетался и тако две жены разом иметь будет, оного судить церковным правилом»12].

Церковь, несмотря на введение некоторых норм, которые улучшали положение женщин в браке, ее борьбой с многоженством, наложничеством не меньше сил прилагала для того чтобы утвердить в семье нераздельную власть мужа над женой, не допустить ее верховенства даже в некоторых отдельно взятых сферах жизни. «Жене старейшиною быти не даст вещей закон»[8],— читаем в «Пчеле» ХIV в. Церковные поучения содержат в себе постоянные требования к женщинам быть покорными и слушать своих мужей. «Слово» Даниила Заточника обращенное к женам говорит: «Послушайте, жены, слова апостола Павла: «Крест глава церкви, а муж – жене своей». Жены, стойте в церкви и молитесь Богу и святой Богородице, а чему хотите учиться, то учитесь дома у своих мужей.»[4] Муж если верить этому высказыванию должен выступать в виде учителя своей жены и носителя семейной власти. В реальной действительности, видимо, вопрос отношений в семье не всегда решался однозначно. По совету своих жен князья иногда принимали весьма важные решения, даже о распределении княжения между своими родственниками и свойственниками[11]. Это свидетельствует о том, что женщины могли принимать участие в решении важных семейных вопросов. Однако, требуя устранения главенства женщины в брачном союзе церковники вовсе не отрицали возможности любви и взаимопонимания между супругами, хотя под браком чаще всего понимался союз чисто платонический.

Подводя итог, следует отметить, что многоженство было известно не только в языческий период, но и в христианский. С этим явлением велась борьба церковной и светской властью, но искоренение его являлось сложным и длительным процессом. 

Ссылки на источники 

1. Абрашкевич М.М. Прелюбодеяние с точки зрения уголовного права. Одесса. 1904. С. 222.
2. Брак у народов Западной и Южной Европы. Отв. ред. Ю.В. Иванова. М., 1989. С. 7.
3. Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Т. 1. Харьков, 1916. С. 145.
4. Древнерусская литература, М., 2001. С. 368.
5. Крючкова О.М. Общество потребления и экономика, основанная на нравственном выборе  //  Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. 2011. Т. 4. № 4. С. 113-121.
6. Лещенко В.Ю. Семья и русское православие (XI-XIX вв.) СПб., 1999. С. 38.
7. Повесть временных лет. Перевод Д. Лихачева. Древнерусская литература., М., Слово, 2001, С. 125.
8. Пчела, XIV-XV вв. // Центральный государственный архив древних актов. Ф. 180. №658/1170.Л.212.
9. Российское законодательство Х-ХХ вв. в 9 томах, под ред. Чистякова ОМ. М.: 1984. С. 72.
10. Слово о полку Игореве. М., 1975. С. 56.
11. Соловьев С.М. Сочинения. М., 1993. Кн. 1. Т. 2. С. 378.
12. Суворов Н. О церковных наказаниях. Опыт исследования по церковному праву. Спб. 1876. С. 180
13. Щепкина Е. Из истории женской личности в России, лекции и статьи. СПб. 1914. С. 17.
14. Эклога// Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. Под ред. З.М. Черниловского. М., 1984. С. 240.