Полный текст статьи
Печать

Чтобы начать описывать или изучать фразеологию, необходимо обратиться к двум ее важным аспектам: содержательному и формальному, другими словами изучить устойчивые единицы семантики и образов, под которыми подразумевают тот или иной смысл.

В соответствии с особенными характерными чертами функционирования фразеологизмов, способами их существования в речи, лексико-семантическим и грамматическим признакам, фразеологические обороты подразделяются на определенные структурно-семантические, а также функционально-стилистические классы.

Структурно-семантическая типология классифицирует фразеологические единицы китайского языка по их структурно-грамматическим и лексико-семантическим признакам, выделяя два структурных типа: фразеологизмы-словосочетания и фразеологизмы-предложения.

А) Фразеологизмы-словосочетания - к этому типу относятся устойчивые выражения со структурой словосочетания, иногда их называют фраземами. Фраземы обозначают отдельные понятия и таким образом являются номинативными словосочетаниями. Так как это не что иное, как словесное обозначение понятий, фраземы в предложении могут аналогично словам выполнять назывную функцию:

  1. 黄金时代 (huángjīnshídài) – ‘золотой век’;
  2. 黑暗势力硬 (hēi'ànshìlìyìng) - ‘черные силы’;
  3. 盲目崇拜 (mángmùchóngbài) - ‘слепое преклонение’[2];

Б) Фразеологизмы-предложения – имеют структуру предложения и обозначают суждение, умозаключение, вопрос, а не понятие. Несмотря на то, что они являются единицами сообщения и некоторые устойчивые словосочетания могут быть структурно равнозначными предложению, но часто они не содержат самостоятельного сообщения, т. е. не являются номинативными единицами (в этом случае они являются одним из членов предложения). Фразеологизмы данного типа говорятся целиком [2;179]:

  1. 少年老成 (shàoniánlǎochéng) – ‘опытен не по годам’;
  2. 少见多怪 (shǎojiànduōguài) – ‘(кто) мало видел, (тот) много удивляется’;
  3. 名副其实 ( míngfùqíshí) – ‘соответствовать истинному положению вещей’:

Следующая классификация, функционально-стилистическая, делит китайские фразеологизмы на те или иные типы в сфере общественного функционирования и относит их к соответствующему стилю. Фразеологизмы данной категории в большинстве своем являются речевыми штампами. Под «речевым штампом» следует понимать языковые единицы (главным образом, словосочетания, реже – предложения), которые постоянно воспроизводятся в речи в готовом виде и имеют функционально-стилистическое значение [4]. В данной классификации фразеологические единицы делятся на фразеологизмы разговорного, публицистического, научно-технического и официально-делового стилей, а также служебные фразеологизмы：

  1. 己所不欲，物施于人(Jǐsuǒbùyù, wùshīyúrén) – ‘Не делай другому того, чего не желаешь себе’.
  2. 不要目的就是一种目的 (Bùyàomùdìjiùshìyīzhǒngmùdì) – ‘Отказ от цели – это и есть своего рода цель [2].

Доктор Корнилов О.А. выделяет несколько фразеологических выражений по степени трудности освоения пословичного фонда иностранного языка:

«1-й тип: фразеологические единицы имеют одинаковый смысл и одинаковую внутреннюю форму;

2-й тип: фразеологические единицы имеют одинаковый смысл, но совершенно разные «языковые одежды», разную внутреннюю форму;

3-й тип: специфичность метафорического выражения мысли сочетается с неоднозначностью самого смысла;

4-й тип: специфичность (несовпадение) смысла сочетается со специфичностью изобразительных языковых средств, используемых для метафорического оформления этого смысла » [3].

У него же мы можем взять несколько примеров фразеологических единиц и провести сравнительный анализ русских и китайских пословиц.

Пословицы 1-го типа представляют собой фразеологические единицы, полностью тождественные по всем показателям языка (морфология, семантика и т.д.). Однако, за кажущейся смысловой и формальной идентичностью скрываются очень тонкие смысловые нюансы. На примере русской народной пословицы «Нет худа без добра» мы и можем рассмотреть это различие. Русская пословица «Нет худа без добра» обозначает следующее: «любое событие со знаком «минус» всегда появляется вместе с чем-нибудь хорошим», т. е. значение позитивное — любое «худо» идет в паре с «добром». Китайское фразеологическое мышление оказалось в этом аспекте более широким, и китайская пословица говорит нам о последовательности иследования «плохого» и «хорошего» [3] :

  1. 祸兮福所倚，福兮祸所伏 (huòxīfúsuǒyǐfúxīhuòsuǒfú) -‘В несчастье живет счастье, а в счастье таится несчастье’[3].

На самом деле существует совсем небольшое количество фразеологизмов, которые можно было бы отнести к первому типу. Причины очевидны: разное внутреннее строение языка, лексика, семантические единицы, а также разные менталитет и культура стран. Все это делает сравнительный анализ подобных пословиц очень затруднительным.

Пословицы 2-го типа (знак «=» между пословицами обозначает их смысловую эквивалентность):

10. 杯弓蛇影 (bēigōngshéyǐng) – ‘Принять отражение лука в стакане за змею’ = У страха глаза велики;

  1. 近朱者赤近墨者 (Jìnzhūzhěchìjìnmòzhěhēi) – ‘Вблизи красного становишься красным, вблизи черного становишься черным’ = С кем поведешься, от того и наберешься (ср. также: C преподобными преподобным будешь, с нечестивцами развратишься); [3].

Пословицы 3- готипа:

Даже при обращении к специальным словарям, невозможно до конца прояснить смысл китайской пословицы

  1. 夜长梦多(yèchángmèngduō) - ‘ночь длиннее — больше и снов’ [1] из-за того, что в них даются два отличных друг от друга разъяснения, первое из которых предлагает в качестве русского эквивалента пословицу «Дальше в лес — больше дров» (т. е. ситуация усугубляется в из-за какого-либо действия), а второе объяснение гласит: Если долго ждать, то возможны всякого рода осложнения (т. е. ситуацию усугубляет бездействие, ожидание). Пословица явно относится к категории информем коллективного жизненного опыта, носящих предостерегающий и предписывающий характер, но что именно она предписывает: действовать или бездействовать, а может, и то, и другое, но в зависимости от ситуации,— это остается несовсем понятным» [3].

Другую китайскую пословицу

13. 鹤立鸡群(hèlìjīqún) – ‘Быть журавлем среди кур’ [1] можно рассматривать (данные словарей это опять же подтверждают) и как эквивалент русской пословицы «быть белой вороной» (т.е. отличаться от всех, но без уточнений в лучшую или худшую сторону), и как эквивалент «быть на голову выше всех; быть великаном среди пигмеев» (т. е. отличаться именно в лучшую сторону). Тоже самое случается и со следующей китайской пословицей到什么山上唱什么歌(dàoshénmeshānshàngchàngshénmegē) - ‘На какую гору пришел, такую песню и пой’. [1] словари опять дают отличающиеся по смыслу варианты русских пословиц: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят» (надо уважать чужие традиции и следовать им) и «с волками жить — по-волчьи выть» (т.е. отрицательно оцениваемое окружение вынуждает поступать в соответствии с его традициями). Вариативность возможного смысла таких фразеологизмов объясняется либо неполным знанием русского языка (точнее, недостаточным пониманием его особенностей) составителей китайско-русских словарей, либо более общим, менее конкретизированным смыслом самих китайских фразеологических оборотов, которые покрывают все ситуативно-обусловленные случаи использования русских фразеологических оборотов с более точной семантикой [3].

Пословицы 4-го типа являются наиболее специфическими и в силу этого наиболее трудной частью фразеологического фонда китайского языка. «Знакомясь с иноязычной идиоматикой такого рода, человек оказывается не в состоянии подогнать идиологемы чужого языка под идиологемы своего языкового сознания.

Отсутствие явного смыслового тождества накладывается к тому же на совершенно иные изобразительные средства языка, нато, что при построении метафорических иносказаний сознание представителей другого этноса обращается часто не просто к другим словам одного и тогоже семантического разряда, а к совершенно иным тематическим зонам. Образно выражаясь, национальные инварианты ценностных суждений одеваются в «языковые одежды», отличающиеся не только по форме и фасону, но и по самому материалу, из которого они изготовляются» [3].