Наружное наблюдение как метод работы политической полиции
В.
Ю. КеллерБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Келлер
В.
Ю. Наружное наблюдение как метод работы политической полиции // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2016. – Т. 15. – С.
1696–1700. – URL:
http://e-koncept.ru/2016/96258.htm.
Аннотация. В данной статье рассматриваются вопросы, связанные с работой политической полиции в России в начале XX века. Одним из методов борьбы с революционным движением стала организация службы наружного наблюдения. Представлены инструкции, определяющие основные задачи, приемы, требования к агентам наружного наблюдения.
Ключевые слова:
сотрудник, агент, департамент полиции, инструкции, наружное наблюдение, филер, служба, сведения
Текст статьи
Келлер Валентина Юрьевна,кандидат исторических наук, доцент кафедры социальногуманитарных дисциплин, филиала Федерального бюджетного государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Кубанский государственный университет» в г. Тихорецке, г. Тихорецкkellera@yandex.ru
Наружноенаблюдение –как метод работы политической полиции
Аннотация.В данной статье рассматриваются вопросы, связанные с работой политической полиции в России в начале XX века. Одним из методов борьбы с революционным движением сталоорганизация службы наружного наблюдения.Представлены инструкции, определяющие основные задачи, приемы, требования к агентам
наружного наблюдения.Ключевые слова: наружное наблюдение,агент, филер, служба, сведения, инструкции,сотрудник, Департамент полиции
В начале XXвека вРоссии в связи с обострившейся социальноэкономической обстановкой, политическим кризисом, развитием революционного движения создаются учреждения политическогосыска[1].Главнойзадачей,которая будет возложена на эти органы,станет борьба с революционным движением. Основными методамиработы вновь созданных охранных отделенийстануторганизация деятельности внутреннего(секретная агентура) и наружного (филерского) наблюдения
Истина выявлялась путём сопоставления данных внутреннего и наружного наблюдения.Филерская службасчиталасьвспомогательной, но такжевесьма важнойв деле политического сыска. Нужно отличать "филера" от "секретного сотрудника" Филерачасто называли"шпик". Филер не знал не только, почему он следит, но и за кем он следит. Филеру, чаще сразу нескольким приказывалось "принять", т. е. взять в наружное наблюдение такоето лицо, причём это лицо обозначалось произвольной кличкой. Он должен был "принять" наблюдаемого в указанном месте и держать его на виду, пока не потеряет или не сдаст другому филеру, который его сменял. Ему выдавались особые билеты, именные с фотографической карточкой и его почетным званием "агента наружного наблюдения". Имена филеров не зашифровывались и свои донесения они отдавали по большей части на месте, в самом охранном отделении дежурному чиновнику.Для несения наружной наблюдательной службы выбирались запасные нижние чины, предпочтительно унтерофицерского звания, не старше 30 лет. Преимущество отдавалось окончившим военную службу, а также кавалеристам, разведчикам, бывшим в охотничьей команде, имеющим награды за разведку, отличную службу и знаки отличия военного ордена, одевать военную форму им было запрещено.
К филерам предъявлялись серьёзные и многочисленные требования: бытьполитически и нравственно благонадёжными, твёрдымив своих убеждениях, честными, трезвыми, смелыми, ловкими, сообразительными, выносливыми, терпеливыми, осторожными, правдивыми, откровенными, но не болтунами, дисциплинированными, выдержанными, уживчивыми, серьёзно и сознательно относящимисяк делу и принятым на себя обязанностям, а также обладать крепким здоровьем, в особенности крепкими ногами, с хорошим зрением, слухом и памятью, такой внешностью, которая дала быим возможность не выделяться из толпы и не позволила бы его запомнить наблюдаемым. Кстати в инструкции оговаривалось, что филером не могут быть лица польской и еврейской национальности.[2]Новому агенту разъяснялись такие понятия как государственное преступление,революция;основные средствадостижения целей революционными деятелями,положенияполитических партий, задачи наружного наблюдения и связь с секретной агентурой, важность филерской службы и значимость правдивых сведенийКогда в отделении набиралось несколько молодых филеров, то приглашали священника для приведения их к присяге на верность службе. Принимали филера с большой осторожностью и в случае сомнений испытывали его, для этого выдерживали в отделении недели две без поручений, стараясь за это время изучить его характер, наблюдая, как он общается с другими служащими. Если же филерпри всех своих достоинствах обладал «чрезмерной нежностью к семье или непростительной слабостью к женщинам»,то эти качества считались несовместимыми с филерской работой и могли вредно отразиться на службе[3].В первый же день службы филеру внушалось, что всё, что он слышал в отделении, составляет служебную тайну и ни в коем случае не может быть известно кому бы то ни было. Так же он должен был детально знать город, улицы, площади, полицейские участки, проходные дворы, трактиры, пивные, общественные сады, скверы, сколько последние имеют входов, выходов: расписание поездов, пути трамвая, конки, места стоянки извозчиков, такси: учебные заведения, государственные и частные учреждения, время занятий в них, а также начало и окончание работы на фабриках и заводах, формы чиновников, учащихся в различных учебных заведениях. Полученные филером в этой области познания он предоставлял ежедневно в письменном виде заведующему наблюдением. По этим письменным ответам судили о его пригодности к филерской службе.После того, как начальник охранного отделения удостоверился, что данный кандидат на должность обладает требуемыми для филера качествами, его можно было посылать в наблюдение за своими служащими, показав ему некоторые приёмы наблюдения: в дальнейшем, можно уже будет переходить в настоящее наблюдение. Для этого, новичка назначали в помощь к опытному, старому филеру, который давал ему соответствующие практические указания и поправлял его ошибки. До того момента, пока не появлялась уверенность в сотруднике, о служебных приёмах, составляющих тайну, говорить запрещалось. А они включали в себя правила профессиональной слежки, например, как осуществлять слежку на улице (оживлённой, малооживлённой), как вести себя, если наблюдаемый оглядывается или свернул за угол и т.д., правила поведения в магазинах, мастерских, особенности филераизвозчика, если наблюдаемый садится в трамвай или конку, в театре, саду, трактире, пивной. Особенностей было очень много, например, если наблюдаемый встречался с другими лицами, тонужно было запомнить их приметы, костюмы, характер встречи (условный, случайный, сердечный, товарищеский, формальный) продолжительность разговора, передачу чеголибо –всё это потом записать, а также уточнить в какой час встречались, в каком месте, сколько времени говорили. Когда же наблюдение велось за местами, где предполагалось, что имеется склад оружия, лаборатория или типография, действовать нужно было крайне осторожно. В таком случае обыкновенное наблюдение ( т.е пешком) часто могло привести к провалу и поэтому нужно было наблюдать из квартиры (сняв её напротив или поблизости) или ставить конное наблюдение, если есть близко извозчики, или же, если на бойкой улице, то переодеваться торговцем, посыльным и т.д. Если же приходилось арестовывать наблюдаемого на улице, то филеры должны были "вывести "наблюдаемого подальше от его квартиры и указать его чину полиции для ареста, а в случае, когда наблюдаемый шёл по направлению к полицейскому участку, то его необходимо было подвести ближе к последнему.
Филеру давались советы как наблюдать на вокзале и пристани, как сопровождать наблюдаемого в случае его выезда, как вести наблюдение в маленьких провинциальных городках, где улицы пусты и филер, близко идущий за объектом может быть заметен. Для такого случая практиковался способ "параллельного" наблюдения (по смежной улице)один идёт по улице, параллельной той, по которой идёт наблюдаемый со скоростью движения наблюдаемого, а другой сзади, но настолько далеко, что бы его не было видно. Если предстояла продолжительная командировка в маленьком городке, то удобнее было жить с семьёй (но не изза заботы о семейном благополучии), а потому что, так меньше шансов на провал и кроме того, прогулки с женой или ребёнком часто могли замаскировать наблюдение.
Агенту наружного наблюдениязаранее отдавались приказы о том, кого из наблюдаемых надлежало сопровождать в случае выезда из города. К ним относились лица: а) в отношении которых имелись специальные на этот предмет распоряжения Департамента полиции; б) подозреваемых в террористических актах и г) относительно которых было известно, что поездка имеет революционную цель[4].Однако как бы тщательно ни разрабатывались инструкции для наружного наблюдения, считалось, что если отсутствует информация
от секретных агентов, оно лишь в исключительных случаях могло дать самостоятельный материал для выяснения революционных организаций. Поэтому наибольшую выгоду из наружного наблюдения можно было получить только при строгом соответствии его указаниям внутренней агентуры.Если сведения филеров не подтверждались внутренней агентурой , то «запрещалось допускать чрезмерного развития наружного наблюдения, т.к. будучи весьма растяжимо оно давало обширный, непонятный материал, который крайне затруднял работу»[5]Всю полученнуюинформациюпо наблюдению, разрабатывал заведующий наружным наблюдением, он выбирал наиболее серьёзные и заслуживающие вниманиесведенияи предоставлял через начальников отделения в районные охранные отделения по каждой организации отдельно один раз в неделю. Никаких переписок помимо начальников отделений с другими учреждениями и лицами, а так же Департаментом, заведовавшие наблюдением вести не имели права.Но не всегда инструкции исполнялись по всем правилам, часто при рассмотрении сводок агентурных сведений поступающих в департамент полиции форма изложения сведений совершенно не отвечала конспирации, необходимой в интересах сохранения секретной агентуры от провала.Так вместо изложения сведений по существу, описывалосьподробно весь путь, каким они дошли до розыскного органа или, например, говоря о поступлении революционной литературы рассказывалось где, когда и при каких обстоятельствах встретился сотрудник с лицом, снабдившим его литературой, что именно и про кого говорил и т.п. Иногда точность доходиладо того, что приводятся в кавычках слова говорившего, а были случаи, что в сводках указывалась даже роль сотрудника в том или другом предприятии. Такие детали для Департамента полиции не имели никакого значения ( на что указывалось и заглавие 3ей графы сводок краткое содержание сведений) .Именно поэтому Департамент выражал опасения в том, что если документ, заключающий в себе агентурные сведениябудет ли это сообщение с места в районе или предоставленная в Департамент сводкапопадёт в руки революционной организации, например в случае потери пакета на почте, то сотрудник мог быть выяснен самым лёгким способом, именно благодаря помещению "благодарного материала для себя", первоисточник мог вспомнить с кем именно тогда он виделся при упоминаемых обстоятельствах, кому передавалась литература, кому говорили и т. д.
Департамент полиции предлагал не помещать в сообщения детали, не имеющие значения для розыска и в то же время способствующие провалу агентуры и обязывали начальника охранного отделения редактировать поступающие агентурные сведения, без всякой обработки и без сокращения[6]. Кстати, при рассмотрении в Департаменте отчётов, усматривалось, что в значительном большинстве случаев такие отчёты составлялись крайне невнимательно и представляли собой не более как канцелярскую отписку. Несмотря на совершенно определённые рубрики отчёта и списки личного состава, ответы на них помещались самыенесообразные, свидетельствующие, что эти отчёты составляются или малограмотными филерами или писарями из жандармских унтерофицерами и совершенно не проверялись лицами, подписывающими отчеты. Так, например, в графе отчётов "Клички по наблюдению" таковые не проставлялись, далее в графе "Когда вошёл в сферу наблюдения" не помещалось время установки наблюдения или наоборот указывалось что данное лицо находится под наблюдением 5, 6 и более лет, причём за столь продолжительный период времени личность наблюдаемого оказывалась неустановленной и не объяснялись причины подобного многолетнего наблюдения, затем в графе "Почему вошёл в сферу наблюдения" весьма часто обозначалось по агентурным сведениям " без дальнейших пояснений сущности этих сведений, наконец, в случае выезда наблюдаемого в другую местность это обстоятельство хотя и отмечалось в графе отчёта “Примечания”, но не указывалось, сообщено ли о выезде наблюдаемого соответствующему розыскному пункту, а в графе отчёта "Когда обыскан или арестован " сообщаются сведения об арестах, бывших несколько лет назад, вместо того, чтобы отмечать сведения об этом за отчётные месяцы[7].Подобные упущения в отчётах влекли за собой отдельные запросы и объяснения, чем создавалась обширная переписка, отвлекающая от дела и являющаяся результатом недостаточно внимательного отношения к делу лиц, ведающих политическим розыском на местах.Ведь начальник охранного отделения должен был понимать,что одной из основных задач органов политического сыска этовыяснениецентров революционных организаций, уничтожениеих в момент проявления или наиболее интенсивной деятельности, поэтому не следует«срывать дело розыска только ради обнаружения какойлибо подпольной типографии или мёртво лежащего на сохранении склада оружия, помня, чтоизъятие подобных предметов, только тогда приобретает особо важное значение, если оно послужит к изобличению более или менее видных революционеров или к уничтожению организации»[8]
Основным и лучшим итогом успешной и эффективной работы было полное отсутствие типографий, бомб, складов литературы, агитации, пропаганды. Последние результаты могли быть достигнуты, если «лицо ведающее розыском, при серьёзной осведомлённости о революционной деятельности и умении систематически и планомерно пользоваться этими знаниями достигнет того, что революционеры вынуждены будут прекратить в данной местности свою преступную работу.»[9]Естественно в Департаменте полиции понимали, что добиться этого возможно только благодаря совместной, профессиональной работе агентов внутреннего и наружного наблюдения.
Ссылки на источники1Келлер В.Ю., Ящук Н.Ю. Процесс создания органов политического сыска на Дону.Гуманитарные, социальноэкономические и общественные науки. 2015.№111. С. 2152172ГАРО.Ф.826.Оп.2.Д.48.Л.80.3ГАРО.Ф.826.Оп.2.Д48.Л83.4ГАРФ,Ф,102.Оп.260.Д.259.Л.7173.5ГАРФ,Ф,102.Оп.260.Д.259.Л.7173.6Келлер В.Ю.Методы работы Донского охранного отделения с секретной агентурой.Научнометодический электронный журнал Концепт. 2014.№S30. С. 1620.7ГАРО. Ф.829.Оп.2.Д.18.Л.908ГАРО. Ф.829.Оп.2.Д.18.Л.989ГАРО.Ф.826. Оп. 2. Д.39.Л.90.
Наружноенаблюдение –как метод работы политической полиции
Аннотация.В данной статье рассматриваются вопросы, связанные с работой политической полиции в России в начале XX века. Одним из методов борьбы с революционным движением сталоорганизация службы наружного наблюдения.Представлены инструкции, определяющие основные задачи, приемы, требования к агентам
наружного наблюдения.Ключевые слова: наружное наблюдение,агент, филер, служба, сведения, инструкции,сотрудник, Департамент полиции
В начале XXвека вРоссии в связи с обострившейся социальноэкономической обстановкой, политическим кризисом, развитием революционного движения создаются учреждения политическогосыска[1].Главнойзадачей,которая будет возложена на эти органы,станет борьба с революционным движением. Основными методамиработы вновь созданных охранных отделенийстануторганизация деятельности внутреннего(секретная агентура) и наружного (филерского) наблюдения
Истина выявлялась путём сопоставления данных внутреннего и наружного наблюдения.Филерская службасчиталасьвспомогательной, но такжевесьма важнойв деле политического сыска. Нужно отличать "филера" от "секретного сотрудника" Филерачасто называли"шпик". Филер не знал не только, почему он следит, но и за кем он следит. Филеру, чаще сразу нескольким приказывалось "принять", т. е. взять в наружное наблюдение такоето лицо, причём это лицо обозначалось произвольной кличкой. Он должен был "принять" наблюдаемого в указанном месте и держать его на виду, пока не потеряет или не сдаст другому филеру, который его сменял. Ему выдавались особые билеты, именные с фотографической карточкой и его почетным званием "агента наружного наблюдения". Имена филеров не зашифровывались и свои донесения они отдавали по большей части на месте, в самом охранном отделении дежурному чиновнику.Для несения наружной наблюдательной службы выбирались запасные нижние чины, предпочтительно унтерофицерского звания, не старше 30 лет. Преимущество отдавалось окончившим военную службу, а также кавалеристам, разведчикам, бывшим в охотничьей команде, имеющим награды за разведку, отличную службу и знаки отличия военного ордена, одевать военную форму им было запрещено.
К филерам предъявлялись серьёзные и многочисленные требования: бытьполитически и нравственно благонадёжными, твёрдымив своих убеждениях, честными, трезвыми, смелыми, ловкими, сообразительными, выносливыми, терпеливыми, осторожными, правдивыми, откровенными, но не болтунами, дисциплинированными, выдержанными, уживчивыми, серьёзно и сознательно относящимисяк делу и принятым на себя обязанностям, а также обладать крепким здоровьем, в особенности крепкими ногами, с хорошим зрением, слухом и памятью, такой внешностью, которая дала быим возможность не выделяться из толпы и не позволила бы его запомнить наблюдаемым. Кстати в инструкции оговаривалось, что филером не могут быть лица польской и еврейской национальности.[2]Новому агенту разъяснялись такие понятия как государственное преступление,революция;основные средствадостижения целей революционными деятелями,положенияполитических партий, задачи наружного наблюдения и связь с секретной агентурой, важность филерской службы и значимость правдивых сведенийКогда в отделении набиралось несколько молодых филеров, то приглашали священника для приведения их к присяге на верность службе. Принимали филера с большой осторожностью и в случае сомнений испытывали его, для этого выдерживали в отделении недели две без поручений, стараясь за это время изучить его характер, наблюдая, как он общается с другими служащими. Если же филерпри всех своих достоинствах обладал «чрезмерной нежностью к семье или непростительной слабостью к женщинам»,то эти качества считались несовместимыми с филерской работой и могли вредно отразиться на службе[3].В первый же день службы филеру внушалось, что всё, что он слышал в отделении, составляет служебную тайну и ни в коем случае не может быть известно кому бы то ни было. Так же он должен был детально знать город, улицы, площади, полицейские участки, проходные дворы, трактиры, пивные, общественные сады, скверы, сколько последние имеют входов, выходов: расписание поездов, пути трамвая, конки, места стоянки извозчиков, такси: учебные заведения, государственные и частные учреждения, время занятий в них, а также начало и окончание работы на фабриках и заводах, формы чиновников, учащихся в различных учебных заведениях. Полученные филером в этой области познания он предоставлял ежедневно в письменном виде заведующему наблюдением. По этим письменным ответам судили о его пригодности к филерской службе.После того, как начальник охранного отделения удостоверился, что данный кандидат на должность обладает требуемыми для филера качествами, его можно было посылать в наблюдение за своими служащими, показав ему некоторые приёмы наблюдения: в дальнейшем, можно уже будет переходить в настоящее наблюдение. Для этого, новичка назначали в помощь к опытному, старому филеру, который давал ему соответствующие практические указания и поправлял его ошибки. До того момента, пока не появлялась уверенность в сотруднике, о служебных приёмах, составляющих тайну, говорить запрещалось. А они включали в себя правила профессиональной слежки, например, как осуществлять слежку на улице (оживлённой, малооживлённой), как вести себя, если наблюдаемый оглядывается или свернул за угол и т.д., правила поведения в магазинах, мастерских, особенности филераизвозчика, если наблюдаемый садится в трамвай или конку, в театре, саду, трактире, пивной. Особенностей было очень много, например, если наблюдаемый встречался с другими лицами, тонужно было запомнить их приметы, костюмы, характер встречи (условный, случайный, сердечный, товарищеский, формальный) продолжительность разговора, передачу чеголибо –всё это потом записать, а также уточнить в какой час встречались, в каком месте, сколько времени говорили. Когда же наблюдение велось за местами, где предполагалось, что имеется склад оружия, лаборатория или типография, действовать нужно было крайне осторожно. В таком случае обыкновенное наблюдение ( т.е пешком) часто могло привести к провалу и поэтому нужно было наблюдать из квартиры (сняв её напротив или поблизости) или ставить конное наблюдение, если есть близко извозчики, или же, если на бойкой улице, то переодеваться торговцем, посыльным и т.д. Если же приходилось арестовывать наблюдаемого на улице, то филеры должны были "вывести "наблюдаемого подальше от его квартиры и указать его чину полиции для ареста, а в случае, когда наблюдаемый шёл по направлению к полицейскому участку, то его необходимо было подвести ближе к последнему.
Филеру давались советы как наблюдать на вокзале и пристани, как сопровождать наблюдаемого в случае его выезда, как вести наблюдение в маленьких провинциальных городках, где улицы пусты и филер, близко идущий за объектом может быть заметен. Для такого случая практиковался способ "параллельного" наблюдения (по смежной улице)один идёт по улице, параллельной той, по которой идёт наблюдаемый со скоростью движения наблюдаемого, а другой сзади, но настолько далеко, что бы его не было видно. Если предстояла продолжительная командировка в маленьком городке, то удобнее было жить с семьёй (но не изза заботы о семейном благополучии), а потому что, так меньше шансов на провал и кроме того, прогулки с женой или ребёнком часто могли замаскировать наблюдение.
Агенту наружного наблюдениязаранее отдавались приказы о том, кого из наблюдаемых надлежало сопровождать в случае выезда из города. К ним относились лица: а) в отношении которых имелись специальные на этот предмет распоряжения Департамента полиции; б) подозреваемых в террористических актах и г) относительно которых было известно, что поездка имеет революционную цель[4].Однако как бы тщательно ни разрабатывались инструкции для наружного наблюдения, считалось, что если отсутствует информация
от секретных агентов, оно лишь в исключительных случаях могло дать самостоятельный материал для выяснения революционных организаций. Поэтому наибольшую выгоду из наружного наблюдения можно было получить только при строгом соответствии его указаниям внутренней агентуры.Если сведения филеров не подтверждались внутренней агентурой , то «запрещалось допускать чрезмерного развития наружного наблюдения, т.к. будучи весьма растяжимо оно давало обширный, непонятный материал, который крайне затруднял работу»[5]Всю полученнуюинформациюпо наблюдению, разрабатывал заведующий наружным наблюдением, он выбирал наиболее серьёзные и заслуживающие вниманиесведенияи предоставлял через начальников отделения в районные охранные отделения по каждой организации отдельно один раз в неделю. Никаких переписок помимо начальников отделений с другими учреждениями и лицами, а так же Департаментом, заведовавшие наблюдением вести не имели права.Но не всегда инструкции исполнялись по всем правилам, часто при рассмотрении сводок агентурных сведений поступающих в департамент полиции форма изложения сведений совершенно не отвечала конспирации, необходимой в интересах сохранения секретной агентуры от провала.Так вместо изложения сведений по существу, описывалосьподробно весь путь, каким они дошли до розыскного органа или, например, говоря о поступлении революционной литературы рассказывалось где, когда и при каких обстоятельствах встретился сотрудник с лицом, снабдившим его литературой, что именно и про кого говорил и т.п. Иногда точность доходиладо того, что приводятся в кавычках слова говорившего, а были случаи, что в сводках указывалась даже роль сотрудника в том или другом предприятии. Такие детали для Департамента полиции не имели никакого значения ( на что указывалось и заглавие 3ей графы сводок краткое содержание сведений) .Именно поэтому Департамент выражал опасения в том, что если документ, заключающий в себе агентурные сведениябудет ли это сообщение с места в районе или предоставленная в Департамент сводкапопадёт в руки революционной организации, например в случае потери пакета на почте, то сотрудник мог быть выяснен самым лёгким способом, именно благодаря помещению "благодарного материала для себя", первоисточник мог вспомнить с кем именно тогда он виделся при упоминаемых обстоятельствах, кому передавалась литература, кому говорили и т. д.
Департамент полиции предлагал не помещать в сообщения детали, не имеющие значения для розыска и в то же время способствующие провалу агентуры и обязывали начальника охранного отделения редактировать поступающие агентурные сведения, без всякой обработки и без сокращения[6]. Кстати, при рассмотрении в Департаменте отчётов, усматривалось, что в значительном большинстве случаев такие отчёты составлялись крайне невнимательно и представляли собой не более как канцелярскую отписку. Несмотря на совершенно определённые рубрики отчёта и списки личного состава, ответы на них помещались самыенесообразные, свидетельствующие, что эти отчёты составляются или малограмотными филерами или писарями из жандармских унтерофицерами и совершенно не проверялись лицами, подписывающими отчеты. Так, например, в графе отчётов "Клички по наблюдению" таковые не проставлялись, далее в графе "Когда вошёл в сферу наблюдения" не помещалось время установки наблюдения или наоборот указывалось что данное лицо находится под наблюдением 5, 6 и более лет, причём за столь продолжительный период времени личность наблюдаемого оказывалась неустановленной и не объяснялись причины подобного многолетнего наблюдения, затем в графе "Почему вошёл в сферу наблюдения" весьма часто обозначалось по агентурным сведениям " без дальнейших пояснений сущности этих сведений, наконец, в случае выезда наблюдаемого в другую местность это обстоятельство хотя и отмечалось в графе отчёта “Примечания”, но не указывалось, сообщено ли о выезде наблюдаемого соответствующему розыскному пункту, а в графе отчёта "Когда обыскан или арестован " сообщаются сведения об арестах, бывших несколько лет назад, вместо того, чтобы отмечать сведения об этом за отчётные месяцы[7].Подобные упущения в отчётах влекли за собой отдельные запросы и объяснения, чем создавалась обширная переписка, отвлекающая от дела и являющаяся результатом недостаточно внимательного отношения к делу лиц, ведающих политическим розыском на местах.Ведь начальник охранного отделения должен был понимать,что одной из основных задач органов политического сыска этовыяснениецентров революционных организаций, уничтожениеих в момент проявления или наиболее интенсивной деятельности, поэтому не следует«срывать дело розыска только ради обнаружения какойлибо подпольной типографии или мёртво лежащего на сохранении склада оружия, помня, чтоизъятие подобных предметов, только тогда приобретает особо важное значение, если оно послужит к изобличению более или менее видных революционеров или к уничтожению организации»[8]
Основным и лучшим итогом успешной и эффективной работы было полное отсутствие типографий, бомб, складов литературы, агитации, пропаганды. Последние результаты могли быть достигнуты, если «лицо ведающее розыском, при серьёзной осведомлённости о революционной деятельности и умении систематически и планомерно пользоваться этими знаниями достигнет того, что революционеры вынуждены будут прекратить в данной местности свою преступную работу.»[9]Естественно в Департаменте полиции понимали, что добиться этого возможно только благодаря совместной, профессиональной работе агентов внутреннего и наружного наблюдения.
Ссылки на источники1Келлер В.Ю., Ящук Н.Ю. Процесс создания органов политического сыска на Дону.Гуманитарные, социальноэкономические и общественные науки. 2015.№111. С. 2152172ГАРО.Ф.826.Оп.2.Д.48.Л.80.3ГАРО.Ф.826.Оп.2.Д48.Л83.4ГАРФ,Ф,102.Оп.260.Д.259.Л.7173.5ГАРФ,Ф,102.Оп.260.Д.259.Л.7173.6Келлер В.Ю.Методы работы Донского охранного отделения с секретной агентурой.Научнометодический электронный журнал Концепт. 2014.№S30. С. 1620.7ГАРО. Ф.829.Оп.2.Д.18.Л.908ГАРО. Ф.829.Оп.2.Д.18.Л.989ГАРО.Ф.826. Оп. 2. Д.39.Л.90.
