Влияние финансовой репрессии на экономический рост
И.
А. ЯценкоБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Яценко
И.
А. Влияние финансовой репрессии на экономический рост // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2017. – Т. 31. – С.
631–635. – URL:
http://e-koncept.ru/2017/970141.htm.
Аннотация. В статье показана важность нахождения путей экономического роста после кризисного периода, спасение финансовых институтов от банкротства. Для того чтобы финансовая репрессия в экономике действительно могла работать и помогать правительству обслуживать государственный долг, необходимо, чтобы у населения и у национальных коммерческих банков не было альтернатив. Это означает, что финансовая репрессия неизбежно должна сопровождаться некоторыми ограничениями на международные потоки капитала.
Ключевые слова:
государственный долг, финансовые репрессии, домашние хозяйства, требования к капиталу, администрирование процентных ставок, национализация пенсионных накоплений граждан
Текст статьи
Яценко Ирина Алексеевна,преподаватель кафедры экономики и менеджмента филиала ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» в г.Тихорецке, г. Тихорецкirina051161@.mail.ru
Влияние финансовой репрессии на экономический рост
Аннотация.В статье показана важность нахождения путей экономического роста после кризисного периода, спасение финансовых институтов от банкротства.Для того чтобы финансовая репрессия в экономике действительно могла работать и помогать правительству обслуживать государственный долг, необходимо, чтобы у населения и у национальных коммерческих банков не было альтернатив. Это означает, что финансовая репрессия неизбежно должна сопровождаться некоторыми ограничениями на международные потоки капитала.Ключевые слова:государственный долг, финансовые репрессии, домашние хозяйства, требования к капиталу,администрирование процентных ставок, национализация пенсионных накоплений граждан.
В условиях фискального стресса и накоплениягосударственногодолга финансирование государственных расходов традиционными методами затруднено. Поиски дополнительных доходовчасто подталкивают правительства даже развитых стран кполитикефинансовой репрессии. Впервые термин «финансовая репрессия» был введен в работах [1,2] для характеристикиполитики чрезмерного вмешательства государства в функционирование финансовых рынков в развивающихся странах, позволяющейправительству получать дополнительные доходы в государственныйбюджет. Большинство исследований сходится во мнении, что финансовая репрессия негативно воздействует на экономический рост.Однако после глобального финансового кризиса 2007–2009 годовданный феномен вновь стал характерным не только для развивающихся, но и для развитых стран[3].Объемы государственного долга в развитых странах к 2010 г. достигли практически исторического максимума, приблизившись к уровню внутреннего долга после Второй мировой войны [4].Это можно объяснить возросшими расходами правительства, направленными на спасение финансовых институтов от банкротства, в период мирового финансового кризиса, а также сокращением налоговых поступлений в результате рецессии.Значительное увеличение долга к ВВП означает, что приоритетной целью фискальных властей в развитых странах будет сокращение внутреннего долга до пределов, установленных критериями Маастрихтскому договору –60% от ВВП для еврозоны и Конгрессом США к потолку госдолга для Америки.Если в текущем периоде расходы бюджета превышают доходы, то правительство вынуждено прибегнуть к займу, который в следующем периоде должен быть погашен вместе с процентами при помощи нового займа или с помощью существенного сокращения расходов / увеличения доходов бюджета.Без подстройки в фискальной сфере объем государственного долга будет увеличиваться. Динамика отношения долга к ВВП определяется соотношением темпа экономического роста и реальной ставки процента. Если темп роста экономики превышает реальную ставку процента, то с течением времени отношение долга к ВВП стабилизируется, в обратном случае отношение долга к ВВП будет экспоненциально расти.Отношение долга к ВВП можно сократить, не накапливая долг и при этом увеличивая выпуск в экономике. Для этого необходимо поддерживать, по крайней мере, сбалансированный бюджет и одновременно увеличивать выпуск, что обычно труднодостижимо в условиях долгового кризиса. Существование долгового навеса обычно приводит к замедлению роста экономики [5]. Правительства также могут перейти от дефицита бюджета к профициту и при помощи излишка выплачивать долги. Однако и здесь есть ограничение –фискальная консолидация сокращает выпуск, поэтому отношение долга к ВВП может увеличиваться.При невозможности подстройки в фискальной сфере решающую роль в определении динамики долга к ВВП будет иметь соотношение темпа роста экономики и номинальной ставки процента по долгу. Сократить разницу между номинальной ставкой процента по государственному долгу и темпом экономического роста можно при помощи стимулирующей монетарной политики, снизив процентную ставку.Однакоэто трудно реализовать в современных условиях, когда центральные банки таргетируют уровень инфляции и являются, по сути, независимыми экономическими институтами.Остается еще один действенный инструмент фискальной политики –финансовая репрессия.Финансовая репрессия –это политика регулирования финансового сектора экономики, которая позволяет правительству извлекать из него средства для финансирования государственного долга, которыев конкурентной среде были бы направлены в другие активы. Согласно более широкому определению, финансовая репрессия –это политика государственного регулирования, законодательства и различных ограничений, которые не позволяют финансовым посредникам функционировать на полную мощность, т.е. наиболее эффективно[5].Политика финансовой репрессии включает прямое одалживание средств правительству подконтрольными финансовыми институтами (такими как пенсионные фонды и национальные банки), явные или неявные ограничения сверху на ставки по депозитам коммерческих банков[6], ограничения потоков иностранного капитала, высокую норму обязательных резервов (или ужесточение требований к капиталу коммерческих банков и пенсионных фондов), запрет на покупку золота [7]. Все эти меры направлены на получение правительством контроля над финансовыми ресурсами, которые могут быть использованы в целях сокращения внутреннего долга, субсидирования приоритетных отраслей экономики и т.д. По своей сути финансовая репрессия является неявным налогом на деятельность финансовых посредников.Существует несколько форм финансовой репрессии.Очень часто в развивающихся странах у государства есть возможность принудительно размещать государственные облигации в тех или иных подконтрольных банках или пенсионных фондах. Например, в Российской Федерации правительство способно воздействовать на политику ряда системообразующих банков. При желании, правительство может искусственно увеличить спрос на государственные облигации, снижая ставку обслуживания долга и облегчая финансирование бюджетного дефицита.Другие важные формы финансовой репрессии –это различные ограничения, вводящиеся в контексте регулирования. Например, в июле 2014 года Банк России предложил отказаться от страхования процентных платежей повкладам, которые на пару процентных пунктов превышают среднерыночные. В некотором смысле это тоже форма давления на ставки процента по депозитам. В такой ситуации ставка процента в экономике в целом снижается. Это означает, что государству, которое размещает свой долг на рынке, также будет проще, потому что ставка процента будет ниже и долг будет дешевле обслуживать.Кроме того, государство может ужесточать свою политику, вводя достаточно высокую норму обязательного резервирования. Чем больше норма резервирования, тем, соответственно, больше будет разрыв между ставкой процента по кредитам и по депозитам[6]. При этом банки не смогут использовать свои кредитные возможности на полную мощность. Когда коммерческие банки держат резервы, это означает, что часть средств не используется, а лежит на счетах в центральном банке.Еще одна форма финансовой репрессии, о которой сейчас активно говорят, –это налог на финансовые транзакции. Если транзакции, связанные с государственными облигациями, облагать меньшим налогом или не облагать налогом вовсе, а те, что связаны с корпоративными ценными бумагами, облагать более высокой ставкой налога, то опять получается некоторое преимущество государственного долга перед долгами корпоративными. Таким образом, правительству проще финансировать бюджетный дефицит.Правительству, если оно сталкивается с проблемами обслуживания государственного долга, с бюджетными дефицитами, приходится идти на непопулярные меры: необходимо какимто образом сокращать расходы или увеличивать доходы, повышая обычные налоги. Финансовая репрессия –это явление, которое происходит незаметно. И незаметность финансовой репрессии делает ее для политиков очень привлекательным инструментом.Но в результате финансовая репрессия приводит к существенным искажениям на финансовом рынке: она сокращает стимул людей сберегать и, напротив, делает инвестиции более привлекательными.У финансовой репрессии может быть множество форм. В соответствии с новыми стандартами банковского регулирования (Базель III) коммерческим банкам настоятельно рекомендуется достаточно большую часть своего портфеля хранить в государственных ценных бумагах. С одной стороны, это не жесткое регулирование, поскольку это не норматив. Но, действительно, банки проще проходят тест на стрессоустойчивость, если они имеют достаточно большую долю активов в государственных ценных бумагах. За счет этого правительство получает возможность искусственно увеличить спрос на государственные облигации и, как следствие, снизить ставку процента по государственному долгу.Для того чтобы финансовая репрессия в экономике действительно могла работать и помогать правительству обслуживать государственный долг, необходимо, чтобы у населения и у национальных коммерческих банков не было альтернатив. Это означает, что финансовая репрессия неизбежно должна сопровождаться некоторыми ограничениями на международные потоки капитала. И действительно, мы знаем, что такие экономики, как, например, Китай, практикуют достаточно жесткий контроль потоков капитала.Изза отсутствия единого определения финансовой репрессиисложно отличить ее от традиционной монетарной политики.Рассмотрим несколько форм финансовой репрессиив развитых и развивающихся странах в XXI в.Одной из таких форм является администрирование процентных ставок. Примером стала Испании в 2010 году, установившая потолок по процентным ставкам по депозитам.Следующей формой можно назвать ужесточение требованийк капиталу коммерческих банков. Пример –Великобритания2009 года. The Financial Service Authority потребовал от коммерческих, инвестиционных банков и филиалов иностранных банков в Великобритании увеличить долю государственных облигаций на их балансе на 20% минимум на один год. Переход к новым международным стандартам в сфере банковского регулирования с Базеля II на Базель III также является примером финансовой репрессии, так как настоятельно рекомендует банкам увеличить долю облигаций правительства на балансе. В Европе в целом имело место резкое увеличение государственного долга на балансе коммерческих банков [8].Национализация средств пенсионных фондоводна из самых распространенных форм финансовой репрессии.Так в 2010 г. Правительство Ирландии использовало средства Национального пенсионного резервного фонда для рекапитализации банков. Пенсионный фонд инвестировал 15,5 млрд. евро в государственные облигации Ирландии. Более того, правительство установило налог 0,5% на частные пенсионные фонды. Правительство Португалии вернуло под государственный контроль частный пенсионный фонд Portugal Telecom, что позволило получить 2,8 млрд.евро в активах [4]. Аналогичная мера была принята в 2010 г. правительством Японии в отношении Japan Post –одного из самых больших сберегательных учреждений с активами в 330 трлн.иен. При этом Japan Post держит более 75% активов в облигациях правительства, поэтому для расширения возможности размещения долга был увеличен верхний предел суммы сбережений до 20 млн.иен для домашних хозяйств. Некоторым странам Восточной Европы также пришлось прибегнуть к финансовой репрессии, национализировав обязательную накопительную часть пенсионного богатства. При помощи национализации пенсионных накоплений граждан правительство Венгрии получило 11 млрд.евро и направило их на погашение государственного долга. Эти меры позволили сократить объем долга с 81 до 77% ВВП. В Польше была национализирована только та часть пенсионных накоплений, которые были вложены в суверенный долг, т.е. примерно половина сбережений граждан. Правительство Польши сначала продало свои обязательства пенсионным фондам, а затем национализировало накопления, что существенно сократило государственный долг. Некоторые другие государства Восточной Европы просто поменяли пропорцию между государственными и частными пенсионными накоплениями так, что накопительная часть стала абсолютно невыгодна. В Латвии это соотношение составило 18% к 2% (распределительная часть –накопительная часть) в пользу правительства, в Словакии –14% к 4%, в Эстонии в пользу правительства отчислялось в 2010 г. 20%, а в 2011 г. в накопительную систему стало уходить всего 2%. Пенсионная реформа, принятая в России в 2014 г., также может рассматриваться как политика финансовой репрессии. Пенсионные накопления граждан будут национализированы (т.е. пенсионная система станет распределительной), исключением станут те, кто успеет написать заявление о сохранении накопительной части пенсии в размере 6%. Участие в накопительной системе станет для россиян добровольным.Еще одной формой можно назвать выкупгосударственного долга центральными банками.Так, например, в период с мая 2010 г. по март 2011 г. ЕЦБ выкупил облигации правительств Греции, Португалии и Ирландии на сумму 100 млрд.евро, что составляет примерно 12% от ВВП трех стран[5].Другие формы финансовой репрессии могут быть выражены в форме приватизации, котораядолжна способствовать сокращению бюджетного дефицита страны, или например, сокращениеналогана торговлю облигациями правительств при неизменности налогана торговлю другими активами, что должно способствовать росту привлекательности торговли государственными облигациями по сравнению с частными финансовыми инструментами [4]и т.д.
Основной довод в пользу финансовой репрессии с точки зрения неоклассической теории базируется на предпосылке, что капитал и деньги являются субститутами. Если взять за основу модель Тобина [9], то увеличение отдачи по капиталу по сравнению с отдачей от денег должно привести к увеличению инвестиций в производственный капитал (изменение структуры портфеля домашних хозяйств), что увеличит, в свою очередь, капиталовооруженность труда и в конечном счете экономический рост. То есть сокращая отдачу от держания денег на депозитах путем введения потолка процентных ставок и роста инфляции, можно получить более высокие темпы роста экономики[10]. Однако ученые из Стэнфордского университета МакКиннони Шоу в исследованиях 1973 г. опровергли эти доводы в пользу политики финансовой репрессии в отношении развивающихся стран, предположив, что производственный капитал и деньги являются комплементами в портфеле инвестора. То есть при увеличении стимулов к держанию денег на депозитах возникают также и стимулы инвестировать в капитал. Тогда развитая система финансового посредничества увеличивает возможности сбережений и займов, что, в свою очередь, улучшает качество и количество инвестиций. Если же правительство применяет политику финансовой репрессии (например, в форме потолка по ставке по депозитам), то более низкая отдача от сбережений ведет к сокращению предложения финансовых средств в экономике. Это означает, что искажения, возникающие на финансовом рынке изза политики финансовой репрессии, будут вытеснять доходные инвестиции, сокращать стимулы к сбережениям, и, таким образом, это приведет к снижению экономического роста[2].Несмотря на эффективность, финансовая репрессия отрицательно влияет на рост экономики через сокращение предложения кредитов со стороны финансовых посредников и негативное воздействие на стимулы к сбережениям. Поэтому перед каждым правительством стоит выбор, что предпочесть: выгоды от доходов бюджета или же потери в росте экономики и размере финансового рынка. В результате такого компромиссного выбора возникает оптимальная финансовая репрессия для каждого правительства. Оптимальный выбор финансовой репрессии может зависеть не только от экономических факторов (эффективность в сокращении долга, потери в экономическом росте), но и от политических (влияние на разные группы избирателей и общая «незаметность» репрессии для избирателей).
Ссылки на источники
1.Shaw E.S. (1973) Financial Deepening in Economic Development. Oxford University Press,N.Y.2.McKinnon R.I. (1973) Money and Capital in Economic Development. BrookingInstitution, WashingtonD.C.3.Исаков К.С., Пекарский С.Э.Оценка воздействия финансовой репрессии на доходы бюджета / Экономическая политика. 2016. Т. 11. № 5. С. 28–49.4.Reinhart C.M., Sbrancia M.B. (2011) The Liquidation of Government debt // NBER Working Paper № 16983.5.Норкина О. А. Современная финансовая репрессия в развитых странах [Электронный ресурс]. –М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. –30 с.6.Яценко И.А. Налогообложение коммерческих банков.// Международная научнопрактическая, дистанционная конференция. Москва, 2015, с. 121125.7.Reinhart C.M. The return of financial repression. Available at:https://www.banguefrance.fr/fileadmin/user_upload/bangue_de_france/publications/Revue_de_la_stabilite_financiere/2012/rsfavril2012/FSR16article04.pdf.8.Becker B., Ivashina V. (2014) Financial Repression in the European Sovereign Debt Crisis // Harvard University and NBER working paper. April 25.9.Tobin J. (1965), "Money and Economic Growth",Econometrica33: 671684.10.Mundell R.A. (1963b), "Inflation and Real Interest",Journal of Political Economy71: 280283.
Влияние финансовой репрессии на экономический рост
Аннотация.В статье показана важность нахождения путей экономического роста после кризисного периода, спасение финансовых институтов от банкротства.Для того чтобы финансовая репрессия в экономике действительно могла работать и помогать правительству обслуживать государственный долг, необходимо, чтобы у населения и у национальных коммерческих банков не было альтернатив. Это означает, что финансовая репрессия неизбежно должна сопровождаться некоторыми ограничениями на международные потоки капитала.Ключевые слова:государственный долг, финансовые репрессии, домашние хозяйства, требования к капиталу,администрирование процентных ставок, национализация пенсионных накоплений граждан.
В условиях фискального стресса и накоплениягосударственногодолга финансирование государственных расходов традиционными методами затруднено. Поиски дополнительных доходовчасто подталкивают правительства даже развитых стран кполитикефинансовой репрессии. Впервые термин «финансовая репрессия» был введен в работах [1,2] для характеристикиполитики чрезмерного вмешательства государства в функционирование финансовых рынков в развивающихся странах, позволяющейправительству получать дополнительные доходы в государственныйбюджет. Большинство исследований сходится во мнении, что финансовая репрессия негативно воздействует на экономический рост.Однако после глобального финансового кризиса 2007–2009 годовданный феномен вновь стал характерным не только для развивающихся, но и для развитых стран[3].Объемы государственного долга в развитых странах к 2010 г. достигли практически исторического максимума, приблизившись к уровню внутреннего долга после Второй мировой войны [4].Это можно объяснить возросшими расходами правительства, направленными на спасение финансовых институтов от банкротства, в период мирового финансового кризиса, а также сокращением налоговых поступлений в результате рецессии.Значительное увеличение долга к ВВП означает, что приоритетной целью фискальных властей в развитых странах будет сокращение внутреннего долга до пределов, установленных критериями Маастрихтскому договору –60% от ВВП для еврозоны и Конгрессом США к потолку госдолга для Америки.Если в текущем периоде расходы бюджета превышают доходы, то правительство вынуждено прибегнуть к займу, который в следующем периоде должен быть погашен вместе с процентами при помощи нового займа или с помощью существенного сокращения расходов / увеличения доходов бюджета.Без подстройки в фискальной сфере объем государственного долга будет увеличиваться. Динамика отношения долга к ВВП определяется соотношением темпа экономического роста и реальной ставки процента. Если темп роста экономики превышает реальную ставку процента, то с течением времени отношение долга к ВВП стабилизируется, в обратном случае отношение долга к ВВП будет экспоненциально расти.Отношение долга к ВВП можно сократить, не накапливая долг и при этом увеличивая выпуск в экономике. Для этого необходимо поддерживать, по крайней мере, сбалансированный бюджет и одновременно увеличивать выпуск, что обычно труднодостижимо в условиях долгового кризиса. Существование долгового навеса обычно приводит к замедлению роста экономики [5]. Правительства также могут перейти от дефицита бюджета к профициту и при помощи излишка выплачивать долги. Однако и здесь есть ограничение –фискальная консолидация сокращает выпуск, поэтому отношение долга к ВВП может увеличиваться.При невозможности подстройки в фискальной сфере решающую роль в определении динамики долга к ВВП будет иметь соотношение темпа роста экономики и номинальной ставки процента по долгу. Сократить разницу между номинальной ставкой процента по государственному долгу и темпом экономического роста можно при помощи стимулирующей монетарной политики, снизив процентную ставку.Однакоэто трудно реализовать в современных условиях, когда центральные банки таргетируют уровень инфляции и являются, по сути, независимыми экономическими институтами.Остается еще один действенный инструмент фискальной политики –финансовая репрессия.Финансовая репрессия –это политика регулирования финансового сектора экономики, которая позволяет правительству извлекать из него средства для финансирования государственного долга, которыев конкурентной среде были бы направлены в другие активы. Согласно более широкому определению, финансовая репрессия –это политика государственного регулирования, законодательства и различных ограничений, которые не позволяют финансовым посредникам функционировать на полную мощность, т.е. наиболее эффективно[5].Политика финансовой репрессии включает прямое одалживание средств правительству подконтрольными финансовыми институтами (такими как пенсионные фонды и национальные банки), явные или неявные ограничения сверху на ставки по депозитам коммерческих банков[6], ограничения потоков иностранного капитала, высокую норму обязательных резервов (или ужесточение требований к капиталу коммерческих банков и пенсионных фондов), запрет на покупку золота [7]. Все эти меры направлены на получение правительством контроля над финансовыми ресурсами, которые могут быть использованы в целях сокращения внутреннего долга, субсидирования приоритетных отраслей экономики и т.д. По своей сути финансовая репрессия является неявным налогом на деятельность финансовых посредников.Существует несколько форм финансовой репрессии.Очень часто в развивающихся странах у государства есть возможность принудительно размещать государственные облигации в тех или иных подконтрольных банках или пенсионных фондах. Например, в Российской Федерации правительство способно воздействовать на политику ряда системообразующих банков. При желании, правительство может искусственно увеличить спрос на государственные облигации, снижая ставку обслуживания долга и облегчая финансирование бюджетного дефицита.Другие важные формы финансовой репрессии –это различные ограничения, вводящиеся в контексте регулирования. Например, в июле 2014 года Банк России предложил отказаться от страхования процентных платежей повкладам, которые на пару процентных пунктов превышают среднерыночные. В некотором смысле это тоже форма давления на ставки процента по депозитам. В такой ситуации ставка процента в экономике в целом снижается. Это означает, что государству, которое размещает свой долг на рынке, также будет проще, потому что ставка процента будет ниже и долг будет дешевле обслуживать.Кроме того, государство может ужесточать свою политику, вводя достаточно высокую норму обязательного резервирования. Чем больше норма резервирования, тем, соответственно, больше будет разрыв между ставкой процента по кредитам и по депозитам[6]. При этом банки не смогут использовать свои кредитные возможности на полную мощность. Когда коммерческие банки держат резервы, это означает, что часть средств не используется, а лежит на счетах в центральном банке.Еще одна форма финансовой репрессии, о которой сейчас активно говорят, –это налог на финансовые транзакции. Если транзакции, связанные с государственными облигациями, облагать меньшим налогом или не облагать налогом вовсе, а те, что связаны с корпоративными ценными бумагами, облагать более высокой ставкой налога, то опять получается некоторое преимущество государственного долга перед долгами корпоративными. Таким образом, правительству проще финансировать бюджетный дефицит.Правительству, если оно сталкивается с проблемами обслуживания государственного долга, с бюджетными дефицитами, приходится идти на непопулярные меры: необходимо какимто образом сокращать расходы или увеличивать доходы, повышая обычные налоги. Финансовая репрессия –это явление, которое происходит незаметно. И незаметность финансовой репрессии делает ее для политиков очень привлекательным инструментом.Но в результате финансовая репрессия приводит к существенным искажениям на финансовом рынке: она сокращает стимул людей сберегать и, напротив, делает инвестиции более привлекательными.У финансовой репрессии может быть множество форм. В соответствии с новыми стандартами банковского регулирования (Базель III) коммерческим банкам настоятельно рекомендуется достаточно большую часть своего портфеля хранить в государственных ценных бумагах. С одной стороны, это не жесткое регулирование, поскольку это не норматив. Но, действительно, банки проще проходят тест на стрессоустойчивость, если они имеют достаточно большую долю активов в государственных ценных бумагах. За счет этого правительство получает возможность искусственно увеличить спрос на государственные облигации и, как следствие, снизить ставку процента по государственному долгу.Для того чтобы финансовая репрессия в экономике действительно могла работать и помогать правительству обслуживать государственный долг, необходимо, чтобы у населения и у национальных коммерческих банков не было альтернатив. Это означает, что финансовая репрессия неизбежно должна сопровождаться некоторыми ограничениями на международные потоки капитала. И действительно, мы знаем, что такие экономики, как, например, Китай, практикуют достаточно жесткий контроль потоков капитала.Изза отсутствия единого определения финансовой репрессиисложно отличить ее от традиционной монетарной политики.Рассмотрим несколько форм финансовой репрессиив развитых и развивающихся странах в XXI в.Одной из таких форм является администрирование процентных ставок. Примером стала Испании в 2010 году, установившая потолок по процентным ставкам по депозитам.Следующей формой можно назвать ужесточение требованийк капиталу коммерческих банков. Пример –Великобритания2009 года. The Financial Service Authority потребовал от коммерческих, инвестиционных банков и филиалов иностранных банков в Великобритании увеличить долю государственных облигаций на их балансе на 20% минимум на один год. Переход к новым международным стандартам в сфере банковского регулирования с Базеля II на Базель III также является примером финансовой репрессии, так как настоятельно рекомендует банкам увеличить долю облигаций правительства на балансе. В Европе в целом имело место резкое увеличение государственного долга на балансе коммерческих банков [8].Национализация средств пенсионных фондоводна из самых распространенных форм финансовой репрессии.Так в 2010 г. Правительство Ирландии использовало средства Национального пенсионного резервного фонда для рекапитализации банков. Пенсионный фонд инвестировал 15,5 млрд. евро в государственные облигации Ирландии. Более того, правительство установило налог 0,5% на частные пенсионные фонды. Правительство Португалии вернуло под государственный контроль частный пенсионный фонд Portugal Telecom, что позволило получить 2,8 млрд.евро в активах [4]. Аналогичная мера была принята в 2010 г. правительством Японии в отношении Japan Post –одного из самых больших сберегательных учреждений с активами в 330 трлн.иен. При этом Japan Post держит более 75% активов в облигациях правительства, поэтому для расширения возможности размещения долга был увеличен верхний предел суммы сбережений до 20 млн.иен для домашних хозяйств. Некоторым странам Восточной Европы также пришлось прибегнуть к финансовой репрессии, национализировав обязательную накопительную часть пенсионного богатства. При помощи национализации пенсионных накоплений граждан правительство Венгрии получило 11 млрд.евро и направило их на погашение государственного долга. Эти меры позволили сократить объем долга с 81 до 77% ВВП. В Польше была национализирована только та часть пенсионных накоплений, которые были вложены в суверенный долг, т.е. примерно половина сбережений граждан. Правительство Польши сначала продало свои обязательства пенсионным фондам, а затем национализировало накопления, что существенно сократило государственный долг. Некоторые другие государства Восточной Европы просто поменяли пропорцию между государственными и частными пенсионными накоплениями так, что накопительная часть стала абсолютно невыгодна. В Латвии это соотношение составило 18% к 2% (распределительная часть –накопительная часть) в пользу правительства, в Словакии –14% к 4%, в Эстонии в пользу правительства отчислялось в 2010 г. 20%, а в 2011 г. в накопительную систему стало уходить всего 2%. Пенсионная реформа, принятая в России в 2014 г., также может рассматриваться как политика финансовой репрессии. Пенсионные накопления граждан будут национализированы (т.е. пенсионная система станет распределительной), исключением станут те, кто успеет написать заявление о сохранении накопительной части пенсии в размере 6%. Участие в накопительной системе станет для россиян добровольным.Еще одной формой можно назвать выкупгосударственного долга центральными банками.Так, например, в период с мая 2010 г. по март 2011 г. ЕЦБ выкупил облигации правительств Греции, Португалии и Ирландии на сумму 100 млрд.евро, что составляет примерно 12% от ВВП трех стран[5].Другие формы финансовой репрессии могут быть выражены в форме приватизации, котораядолжна способствовать сокращению бюджетного дефицита страны, или например, сокращениеналогана торговлю облигациями правительств при неизменности налогана торговлю другими активами, что должно способствовать росту привлекательности торговли государственными облигациями по сравнению с частными финансовыми инструментами [4]и т.д.
Основной довод в пользу финансовой репрессии с точки зрения неоклассической теории базируется на предпосылке, что капитал и деньги являются субститутами. Если взять за основу модель Тобина [9], то увеличение отдачи по капиталу по сравнению с отдачей от денег должно привести к увеличению инвестиций в производственный капитал (изменение структуры портфеля домашних хозяйств), что увеличит, в свою очередь, капиталовооруженность труда и в конечном счете экономический рост. То есть сокращая отдачу от держания денег на депозитах путем введения потолка процентных ставок и роста инфляции, можно получить более высокие темпы роста экономики[10]. Однако ученые из Стэнфордского университета МакКиннони Шоу в исследованиях 1973 г. опровергли эти доводы в пользу политики финансовой репрессии в отношении развивающихся стран, предположив, что производственный капитал и деньги являются комплементами в портфеле инвестора. То есть при увеличении стимулов к держанию денег на депозитах возникают также и стимулы инвестировать в капитал. Тогда развитая система финансового посредничества увеличивает возможности сбережений и займов, что, в свою очередь, улучшает качество и количество инвестиций. Если же правительство применяет политику финансовой репрессии (например, в форме потолка по ставке по депозитам), то более низкая отдача от сбережений ведет к сокращению предложения финансовых средств в экономике. Это означает, что искажения, возникающие на финансовом рынке изза политики финансовой репрессии, будут вытеснять доходные инвестиции, сокращать стимулы к сбережениям, и, таким образом, это приведет к снижению экономического роста[2].Несмотря на эффективность, финансовая репрессия отрицательно влияет на рост экономики через сокращение предложения кредитов со стороны финансовых посредников и негативное воздействие на стимулы к сбережениям. Поэтому перед каждым правительством стоит выбор, что предпочесть: выгоды от доходов бюджета или же потери в росте экономики и размере финансового рынка. В результате такого компромиссного выбора возникает оптимальная финансовая репрессия для каждого правительства. Оптимальный выбор финансовой репрессии может зависеть не только от экономических факторов (эффективность в сокращении долга, потери в экономическом росте), но и от политических (влияние на разные группы избирателей и общая «незаметность» репрессии для избирателей).
Ссылки на источники
1.Shaw E.S. (1973) Financial Deepening in Economic Development. Oxford University Press,N.Y.2.McKinnon R.I. (1973) Money and Capital in Economic Development. BrookingInstitution, WashingtonD.C.3.Исаков К.С., Пекарский С.Э.Оценка воздействия финансовой репрессии на доходы бюджета / Экономическая политика. 2016. Т. 11. № 5. С. 28–49.4.Reinhart C.M., Sbrancia M.B. (2011) The Liquidation of Government debt // NBER Working Paper № 16983.5.Норкина О. А. Современная финансовая репрессия в развитых странах [Электронный ресурс]. –М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. –30 с.6.Яценко И.А. Налогообложение коммерческих банков.// Международная научнопрактическая, дистанционная конференция. Москва, 2015, с. 121125.7.Reinhart C.M. The return of financial repression. Available at:https://www.banguefrance.fr/fileadmin/user_upload/bangue_de_france/publications/Revue_de_la_stabilite_financiere/2012/rsfavril2012/FSR16article04.pdf.8.Becker B., Ivashina V. (2014) Financial Repression in the European Sovereign Debt Crisis // Harvard University and NBER working paper. April 25.9.Tobin J. (1965), "Money and Economic Growth",Econometrica33: 671684.10.Mundell R.A. (1963b), "Inflation and Real Interest",Journal of Political Economy71: 280283.
