Драматургическая и социально-экономическая теории Джорджа Лилло: два прочтения пьесы "Лондонский купец"
М.
С. ГаллямоваБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Галлямова
М.
С. Драматургическая и социально-экономическая теории Джорджа Лилло: два прочтения пьесы "Лондонский купец" // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2013. – Т. 3. – С.
721–725. – URL:
http://e-koncept.ru/2013/53146.htm.
Аннотация. В статье рассматривается вопрос, связанный с интерпретацией восприятия мещанской трагедии Джорджа Лилло «Лондонский купец или история
Джорджа Барнвела» и анализируется данное произведение в процессе параллель-ного изучения двух его аспектов – драматургического и социально-экономического.
Текст статьи
Галлямова Мария Сергеевнакандидат филологических наук, доцент, Магнитогорский государственный университет, г. Магнитогорскmaria_gallyamova@mail.ru
Драматургическая и социальноэкономическая теорииДжорджа Лилло: два прочтенияпьесы «Лондонский купец»
Аннотация:Встатье рассматривается вопрос, связанный с интерпретацией восприятиямещанской трагедии Джорджа Лилло «Лондонский купец или история Джорджа Барнвела» и анализируется данноепроизведениев процессе параллельного изучениядвух его аспектов драматургического и социальноэкономического.
Ключевые слова:Джордж Лилло, драматургия, социальноэкономическая теория, наказание, феминизм
Пьесы Джорджа Лилло (16911739) всегда вызывали неоднозначную реакцию со стороны литературной критики. Основной вопрос дискуссий можно ли считать английского драматурга экономистом и литератором одновременно, и если это так, то является ли его драматургический подход частью экономической традицииВеликобритании XVIIIвека?В 1925 году Э. Бернбаум, в своих рассужденияхо мещанской трагедии «Лондонский купец»(«LondonMerchant»,1731), отметил: «Достижение Джорджа Лилло значительно. Он полностью разрушил ту форму трагедии, в которой господствовали высшие чины. Благодаря его талантусовременная драматургиязавоевала всеобщую признательность»[1].
Действительно,«Лондонский купец» это пьеса, которая была выше всяких похвал для Александра Поупа. Дени Дидро сравнивал ее с великими трагедиями Софокла и Еврипида, Жан Франсуа Мармонтель ставил рядом с шедеврами Жана Батиста Расина, Готхольд Лессинг брал пьесу в качестве модели для написания своих драм, Иоганн Вольфганг фон Гете отзывался о ней с уважением, а Фридрих Шиллер с восхищением.Несомненно, эта трагедия и все литературное творчествоДжорджа Лилло в целом сыграли важную роль в истории европейской литературы.Если роль Лиллодраматурга уже ни у кого не вызывала сомнения, то вопрос о связиего теории с экономической традицией оставался открытым. Свидетельствомтому является наша попыткараскрытьконцепцию Лиллочерез существующиетеоретические подходы.Джордж Лилло торговецювелир и очевидно, не стесняясь своейпрофессии, сочетал литературнотеатральную карьеру с коммерческой деятельностью. Сам участник европейского капиталистического рынка,Лилло изображал в пьесах победителей и жертв экономической системы страны. Однако исследования, посвященныеизучению наследияДжорджа Лилло, не упоминают тот факт, что драматург заимствовал сюжеты для своих произведений из уже существующих первоисточников. Некоторые критики утверждают, что фабулы всех трагедий английского драматурга были неоригинальны, но материал, который использовал Лилло и манера его изложения, представляют писателя как талантливого социального критика и сурового обличителя человеческих пороков. «Драматург перечитывал и пропускал сюжеты через призму социальной принадлежности, отрицаемой драматической традицией прошлого» [2]. Он выбиралв качестве героев людей низшего сословияи был приверженцем реалистического изображения персонажей.Его специализированные теоретическиезнания стали «…ключом, благодаря которому он читал и поновому интерпретировал старые тексты, наделяя их другим социальноэкономическим значением»[3].Основу «Лондонского купца» можно найти в двух малоизвестных произведениях
«Превосходная баллада Джорджа Барнвела» («The Excellent Ballad of George Barnwell», 1680)и трактат о морали и этике«Предупреждение Юности» («Youth’s Warning Piece»,1730).В мещанской трагедии «Лондонский купец»показано нравственноепадениеглавного героя Джорджа Барнвела, которыйсвязывает себя дружескими узами с падшей женщиной по имени Мильвуд. Она сначала принуждает его совершить воровство, а затем убийство. Пьесарассматривает влияние «беспринципного»капитализма на обычных людей, которые по причинам своего социального статусаили пола стали его жертвами. Очевидно, что сюжет трагедии в основном повторяет балладу и трактат, но есть несколько существенных отличий между ними. Вопервых, хозяин Джорджа Барнвела даже не назван и не описан в первоисточниках.Он только материально обеспечиваетмолодого человека. Вовторых, главный герой пьесы не скрывается в Полонии (Polonia), что вероятнее всего, может быть Польшей или Булонью во Франции. Втретьих, Джордж Лилло наделяет Барнвела ни семьей, ни сестрой, ни братом, для того чтобы вызвать большое сочувствие в глазах публики. У Лилло главный герой сирота, как было во многих сентиментальных пьесах того времени.Историю Джорджа Барнвела обсуждали многие критики, а судьбой Мильвуд интересовались не все. Именно через этот образ Джордж Лилло подчеркиваетнеравенство между мужчинами и женщинами и социальные последствия лишения представительниц женского пола гражданских прав. Эта тема привлекла бы больше Бернарда Шоу и Генрика Ибсена, чем Ричарда Стила и НиколасаРоу с их излюбленными сюжетами о женских проблемах и сильных мужчинах. Частная жизнь Мильвуд становится общественным и финансовым поводом для развитиядействия, которое определяет финал пьесы. Все вращается вокруг героини, и именно она является «краеугольным камнем»теории Джорджа Лилло.Странно, что так мало научноисследовательских работ относительно теоретических положений Дж.Лилло, касающихся экономики того времени. Только Ричард Р. Э. Браун и Д. Уоллес обратились к этому вопросу в общих чертах[4; 5].Интересно было бы проследить связь между теориями ДжорджаЛилло и Джона Ло(16711720), который был ведущим экономистом начала 1700х гг., а также алмазным дилером в родной для драматурга Голландии.Финансистосновал собственный банк в Амстердаме и управлял им на принципах,представленныхв своей работе «Деньгии Торговля»(«MoneyandTrade»,1709)Считая, что бумажные ассигнации сами по себе обладают определённой ценностью, Джон Ло утверждал, что их усиленный выпуск благотворно скажется на деловой активности мелких буржуа и увеличении богатства нации. Его предложение получило одобрениев придворных кругахФранции, находившейся накануне финансового краха. С 1716 по 1720 Джон Ло был влиятельным политикомГолландии. Сторонник самого дикого вида свободной торговли для тех времен,он привел доводы в пользу экономической системы без монополий и налогов на предприятие.Такая реформабыла нацелена на поддержкуторговца среднего класса только через его сотрудничество с государством.
Джон Ло считал, что государственная система должнабыть защищенаот мошенников, адля этого нужна сильная власть.В противном случае людей ожидает социальноэкономическая катастрофа.Связь между воровством и социальным крахом в «Лондонском купце» это не просто жизненный эпизод Джорджа Барнвела, а мораль.Путь главного героя подтверждает состоятельность экономической теории, которая была знакома многим современникамДжона Лои Джорджа Лилло. Пьеса написана как предупреждение для всех учеников ремесленников. Английский драматург XVIIIстолетия в своей трагедии описал ситуацию, которая представляла опасность для экономического развитиястраны. Многие герои пытались удержать Джорджа Барнвела на правильном пути, но,к сожалению, не смогли этого сделать.Мильвуд сильнее по характеру, чем Барнвел. Однако ей труднее, т. к. доминирующаяроль мужчиныв Англии сложилась исторически давно. Конечно, она может за себя постоять, но законы не переписать. Независимо от социального статуса, стремлений и убеждений для женщины этот стереотип былвсегда одинаков.Мильвуд преследовало общество не только за то, что она женщиналегкого поведения, но и за то, что она просто женщина. Millwood: WhathaveIlostbybeingformedawoman!Ihatemysex, myself(I, 5)[6].Мильвуд: Как же много я потеряла, что Бог создал меня женщиной! Я ненавижу свой пол, ненавижу себя. Конечно, Мильвуд была не без греха. Она при первой встрече оценила Барнвела сточки зрения его материальной обеспеченностии сразу же начала предпринимать действия, скрывающие тайные и злые умыслы, пытаясь очаровать юношу.Наверное, можно понять такого наивного человека, как Джордж, который попался на удочку умной, привлекательной женщины. Барнвел уступает льстивым речам Мильвуд. Выбрав неправедный путь, он должен грешить еще больше, продолжая свою дорогуот наслажденийк виселице.Barnwell: Madam, you may command my poor thoughts on any subject (I, 4)[7].Барнвел: Мадам, вы можете распоряжаться моими мыслями по любому вопросу.Мужское начало в Мильвуд это очень важная составляющая литературного анализа образа героини. Полное ее имя Сара Мильвуд, но никто не обращается к ней таким образом. Все называют женщинутолько по фамилии. Имя, данное при крещении,подчеркивает женское начало, а фамилия с суффиксом «wood»мужское. Ее действия рациональны, она обладает деловыми качествами, ради собственного благосостояния готова свернуть горы. Фамилия героиниподчеркивает ее практичность. Мильвуд выступает сама в роли лондонского купца на экономическом рынке Англии, превосходно понимая закон спроса и предложения. Она не останавливается на достигнутом, требует от жизни большего.Возможно,неосознанно она также как и Барнвел проходит курс обучения у купцов и торговцев зарождающегося капиталистического общества. В IVакте Мильвуд пытается противостоять Торогуду. Вспоминая прошлое, используя в своей речи торговые термины о прибыли и убытках, она сердится в ответ на реплику мужчины о ее «необычномсовершенствеума и тела» («uncommonperfectionsofmindandbody»IV,18)[8].Millwood: If such I had, well may I curseyour barbarous sex, who robb’d me of ‘em, e’er I knew their worth, then left me, too late, to count their value by their loss. Another and another spoiler came; and all my gain was poverty and reproach. Mysouldisdain’d, andyetdisdainsdependenceandcontempt. Riches, no matter by what means obtain’d, I saw, secur’d the worst of men from both; I found it therefore necessary to be rich; and, to that end, I summon’d all my arts. Youcall‘em wicked; beitso! Theyweresuchasmyconversationwithyoursexhadfurnishe’dmewithal (IV,18)[9].Мильвуд:Если бы я имела все это, то я бы проклинала ваш варварский и грубый пол. Вы все обворовывали меня, прежде чем я узнала вашу настоящую цену. Потом вы бросили меня слишком поздно, чтобы осознать, что вами потеряно. Каждый из вас все больше и больше усугублял мое положение, и все, что я имею это бедность и угрызения совести.Моя душа была надменна и остается такой же до сих пор, а еще зависима и презренна. Богатые, независимо от их достатка, я знаю, становятся ещеболее развращенными. Но я считаю, что необходимо быть состоятельной, и в конечном итоге, я приложилавсе усилия, чтобы разбогатеть. Вы называете мои стремления порочными. Пусть будет так! Они были такими же, как и все мое общение с мужчинами.Почему женщина неможет достичь тех же успехов в жизни, что и мужчина, постоянно спрашивает себя главная героиня. Мильвуд надевает социальную маскупритворства и обращает лицемерие в свою пользу. Она продает единственный товар, который имеет себя. Ей приходится говорить о своем теле с точки зрения стоимости. Она считает, что пока «вредители мужчины» («menspoilers»)предлагают ей хорошую цену, пусть такой род занятий будет ее бизнесом. Обращаясь к мужчинам, Мильвуд произносит...Millwood:I hate you all; I know you and expect no mercy. Nay, I ask for none; I have done nothing that I’m sorry for; I follow’d my inclinations that the best of you does every day (IV, 18)[10].Мильвуд: Яненавижувасвсех! Язнаювасинеожидаюмилосердия. Нет, яничегонепрошу. Янесделала ничего, о чем могла бы сожалеть. Я только следовала своим порывам и побуждениям, как это делают лучшие из вас каждый день.Конечно, жизненные неудачи кого угодно способны вернутьс небес на землю, но они не наносят таких глубоких сердечных ран, как разочарования в любви.По мнению, Джорджа Барнвела, духовная связь и любовь могут существовать только между мужчинами. Герой думает о женщинах в физическом плане, но это всего лишь инстинкты. Это точка зренияоскорбляет Мильвуд, поэтому в ее крайне дерзких и бесстыдных поступках, как она считает,тоже виноват мужчина. Еще одна чистая и непорочная героиня пьесы Мария, дочь хозяина Торогуда, страдает. Ее судьба просто часть сделки в руках отца. Девушкабыла обещана подмастерье Барнвелу в жены. В отношениях с Мильвуд молодой человек сам оказывается на месте Марии. Для куртизанки Джорджхороший доход, она использует его. Женщины XVIIIстолетия не могут избежать потерь и душевной боли, независимо от того благочестивого они нрава, или с греховными помыслами.Трумен,друг Барнвела, предстает в пьесе в трех качествах:доверенного, защитникаи верного друга. Их крепкая мужская дружба является образцом преданности и верности, проверенная пословицей
друг познается в беде.Трумен дорожит
дружбой
и всегда
готов
быть полезнымвсеми возможными способами.Порой он чрезмерно опекает Барнвела. В какойто момент можно даже подумать, что он ревнует друга к Мильвуд. Trueman (to Barnwell): You speak as if you knew of friendship nothing but the name. Before I saw your grief I felt it. Since we parted last I have slept no more than you, but pensive in my chamber sat alone and spent the tedious night in wishes for your safety and return; e’en now, though ignorant of the cause, your sorrow wounds me to the heart (II, 2)[11].Трумен (Барнвелу): Ты говоришь так, как будто ничего не знаешь о дружбе. Прежде чем я увидел твоё горе, я уже всё прочувствовал. С тех пор как мы расстались в прошлый раз, я не сомкнул глаз, а сидел один печальный в моих покоях и провёл такую утомительную ночь, думая о твоей безопасности и возвращении. Даже сейчас ничего не зная о причине происшествия, твоя печаль ранит меня в самое сердце
«В пьесе Джорджа Лилло, несомненно, изображен новый личностный образ, сформировавшийся под сильным влиянием купеческого, мещанского сословия»[12]. Модель для подражания мы находим на страницах трагедии в ролиТрумена. Естественно его судьбапроизвела большое впечатлениена публику.В свою очередь,Джордж Барнвелзаслуживает сочувствия, так как является трагическойжертвойанглийского экономического общества XVIIIвека. В конце концов, он не больше чем безвольный и наивный молодой человек. Фредерик Боас называет Джорджа «… бездумноподдающимся влиянию дурачком» [13].Естественно, Джордж легкая добыча хитрой Мильвуд. И самое странное, он это понимает пусть даже и не сразу.Barnwell:Oh hide me from myself, if it be possible; for while I bear my conscience in my bosom, tho’ I were hid, where man’s eye, never saw, nor light e’er dawned…Behold these hands all crimson’d o’er with my dear uncle’s blood! Here’s a sight to make a statue start with horror, or turn a living man into a statue (IV, 10)[14].Барнвел: О, если это возможно, спрячьте меня от себя самого! До тех пор, пока душа жива в моей груди, я спрятался бы от людских глаз и солнечного света….Посмотрите на мои руки, алые от крови! Это зрелище заставит даже статую содрогнуться или превратит живого человека в камень.Любая экономическая теория может быть интересной или скучной, либеральной или реакционной, но ее практическую пользуследует оценивать по факту, способствуетли она возможностизаработатьбольшиеденьги.Мильвуд увидела этот шанс, практически все просчитала и почти получилато, что хотела.Существует не так много женских образов в английской литературе XVIIIвека, которые отчетливо осознают свое положение в жизни. Мильвудв отличие от Джорджа Барнвеланаделена способностью последовательно, твердо и неотступно добиваться своей цели.
В сцене, добавленной в пятое издание, она рассуждает о жизни. Ее речь отражает перемену чувств: от отчаяния до открытого неповиновения и полного пренебрежения общественным мнением.Millwood:Is this the end of all my flattering hopes? Were youth and beauty given me for a curse, and wisdom only to ensure my ruin? Theywere, theywere.Heaven, thouhastdonethyworst…And now pour it on this devoted head, that I may feel the worst thou canst inflict(V, 11)[15].Мильвуд: Неужели это конец всем моим лестным надеждам? Молодость и красота были даны мне для проклятья, и мудрость только для того, чтобы обеспечить мое падение? Да, действительно, Небеса сотворили свое дело…А теперь вылейте все на обреченную голову, чтобы я смогла почувствовать себя еще хуже.Когда главную героиню пьесы приговорили к смерти за соучастие в воровстве и убийстве, критики такое наказание посчитали правомерным и обоснованнымв соответствии с теорией Джона Ло, в которой речь шла о мерах воздействия, применяемых за проступки и преступления.
Несомненно, пьеса Джорджа Лилло являетсяотправнойточкойв изображении писателями женщинфеминисток, нового типа. СконцаXVIII векав зарубежной Европецентром развития феминизмастала Великобритания. Благодаря быстрым темпам экономического прогрессаЛиллов 1731 году уже предвидел будущую социальную реальность, иэто большое достижение драматурга. Таким образом, новаторская концепция Джорджа Лилло рассматривала проблему соотношения драматургического действия и социальноэкономических догмчерез изображение героев произведения.Причины данного предмета исследования стоит искать в особенностях стиля повествования драматурга, а также в его собственном оригинальном прочтении работДжона Ло.
Ссылки на источники
1.BernbaumE. The drama of sensibility. A sketch of the history of English sentimental comedy and domestic tragedy, 1696 1780. Gloucester: (Mass.) Smith, 1958. P. 158.2.Fields S. P. George Lillo and victims of economic theory//English drama, 16501760: A critical miscellany URL: http://www.lssu.edu/faculty/pfields/lillo.php
[Датаобращения: 28. 02.2013]3.Ibid.4.BrownR.E.Rival SocioEconomic Theoriesin Two Plays by George Lillo//Tennessee Studies in Literature24, 1979. pp. 94110.5.Wallace D.The Significance of Lillo’s London Merchant//EighteenthCentury Studies25, 199192.
pp. 123144.6.Lillo G. London Merchant or the History of George Barnwell.
URL: http://www.archive.org/stream/londonmerchantor00lilluoft#page/108/mode/2up[Датаобращения: 24. 02.2013]7.Ibid.8.Ibid.9.Ibid.10.Ibid.11.Ibid.12.Галлямова М. С. Проблема специфики жанра «мещанская трагедия» в английской литературе начала XVIIIвека//Язык. Словесность. Культура. Рецензируемый научный журнал. Вып.23. Ногинск, 2012. С.69.13.Boas F. S. An Introduction to XVIIIth Century Drama: 17001780. Oxford, 1953.P.265.14.Ibid., Lillo G. London Merchant or the History of George Barnwell. URL: http://www.archive.org/stream/londonmerchantor00lilluoft#page/108/mode/2up[Датаобращения: 24. 02.2013]15.Ibid.
Gallyamova Maria Candidate of Philological Sciences, associate professor at the chair of English philology and translation Magnitogorsk State University, Magnitogorskmaria_gallyamova@mail.ru
Dramatic and socioeconomic theories of George Lillo: two readings of the play «The London Merchant»
Abstract.The article considers the question associatedwith the interpretation of the domestictragedy of George Lillo «The London Merchant, or the Historyof George Barnwell» and analyzesthe work of its two aspects in the process of the parallel study dramatic and socioeconomic.
Keywords:George Lillo, dramaturgy, socioeconomic theory, penalty, feminism
Драматургическая и социальноэкономическая теорииДжорджа Лилло: два прочтенияпьесы «Лондонский купец»
Аннотация:Встатье рассматривается вопрос, связанный с интерпретацией восприятиямещанской трагедии Джорджа Лилло «Лондонский купец или история Джорджа Барнвела» и анализируется данноепроизведениев процессе параллельного изучениядвух его аспектов драматургического и социальноэкономического.
Ключевые слова:Джордж Лилло, драматургия, социальноэкономическая теория, наказание, феминизм
Пьесы Джорджа Лилло (16911739) всегда вызывали неоднозначную реакцию со стороны литературной критики. Основной вопрос дискуссий можно ли считать английского драматурга экономистом и литератором одновременно, и если это так, то является ли его драматургический подход частью экономической традицииВеликобритании XVIIIвека?В 1925 году Э. Бернбаум, в своих рассужденияхо мещанской трагедии «Лондонский купец»(«LondonMerchant»,1731), отметил: «Достижение Джорджа Лилло значительно. Он полностью разрушил ту форму трагедии, в которой господствовали высшие чины. Благодаря его талантусовременная драматургиязавоевала всеобщую признательность»[1].
Действительно,«Лондонский купец» это пьеса, которая была выше всяких похвал для Александра Поупа. Дени Дидро сравнивал ее с великими трагедиями Софокла и Еврипида, Жан Франсуа Мармонтель ставил рядом с шедеврами Жана Батиста Расина, Готхольд Лессинг брал пьесу в качестве модели для написания своих драм, Иоганн Вольфганг фон Гете отзывался о ней с уважением, а Фридрих Шиллер с восхищением.Несомненно, эта трагедия и все литературное творчествоДжорджа Лилло в целом сыграли важную роль в истории европейской литературы.Если роль Лиллодраматурга уже ни у кого не вызывала сомнения, то вопрос о связиего теории с экономической традицией оставался открытым. Свидетельствомтому является наша попыткараскрытьконцепцию Лиллочерез существующиетеоретические подходы.Джордж Лилло торговецювелир и очевидно, не стесняясь своейпрофессии, сочетал литературнотеатральную карьеру с коммерческой деятельностью. Сам участник европейского капиталистического рынка,Лилло изображал в пьесах победителей и жертв экономической системы страны. Однако исследования, посвященныеизучению наследияДжорджа Лилло, не упоминают тот факт, что драматург заимствовал сюжеты для своих произведений из уже существующих первоисточников. Некоторые критики утверждают, что фабулы всех трагедий английского драматурга были неоригинальны, но материал, который использовал Лилло и манера его изложения, представляют писателя как талантливого социального критика и сурового обличителя человеческих пороков. «Драматург перечитывал и пропускал сюжеты через призму социальной принадлежности, отрицаемой драматической традицией прошлого» [2]. Он выбиралв качестве героев людей низшего сословияи был приверженцем реалистического изображения персонажей.Его специализированные теоретическиезнания стали «…ключом, благодаря которому он читал и поновому интерпретировал старые тексты, наделяя их другим социальноэкономическим значением»[3].Основу «Лондонского купца» можно найти в двух малоизвестных произведениях
«Превосходная баллада Джорджа Барнвела» («The Excellent Ballad of George Barnwell», 1680)и трактат о морали и этике«Предупреждение Юности» («Youth’s Warning Piece»,1730).В мещанской трагедии «Лондонский купец»показано нравственноепадениеглавного героя Джорджа Барнвела, которыйсвязывает себя дружескими узами с падшей женщиной по имени Мильвуд. Она сначала принуждает его совершить воровство, а затем убийство. Пьесарассматривает влияние «беспринципного»капитализма на обычных людей, которые по причинам своего социального статусаили пола стали его жертвами. Очевидно, что сюжет трагедии в основном повторяет балладу и трактат, но есть несколько существенных отличий между ними. Вопервых, хозяин Джорджа Барнвела даже не назван и не описан в первоисточниках.Он только материально обеспечиваетмолодого человека. Вовторых, главный герой пьесы не скрывается в Полонии (Polonia), что вероятнее всего, может быть Польшей или Булонью во Франции. Втретьих, Джордж Лилло наделяет Барнвела ни семьей, ни сестрой, ни братом, для того чтобы вызвать большое сочувствие в глазах публики. У Лилло главный герой сирота, как было во многих сентиментальных пьесах того времени.Историю Джорджа Барнвела обсуждали многие критики, а судьбой Мильвуд интересовались не все. Именно через этот образ Джордж Лилло подчеркиваетнеравенство между мужчинами и женщинами и социальные последствия лишения представительниц женского пола гражданских прав. Эта тема привлекла бы больше Бернарда Шоу и Генрика Ибсена, чем Ричарда Стила и НиколасаРоу с их излюбленными сюжетами о женских проблемах и сильных мужчинах. Частная жизнь Мильвуд становится общественным и финансовым поводом для развитиядействия, которое определяет финал пьесы. Все вращается вокруг героини, и именно она является «краеугольным камнем»теории Джорджа Лилло.Странно, что так мало научноисследовательских работ относительно теоретических положений Дж.Лилло, касающихся экономики того времени. Только Ричард Р. Э. Браун и Д. Уоллес обратились к этому вопросу в общих чертах[4; 5].Интересно было бы проследить связь между теориями ДжорджаЛилло и Джона Ло(16711720), который был ведущим экономистом начала 1700х гг., а также алмазным дилером в родной для драматурга Голландии.Финансистосновал собственный банк в Амстердаме и управлял им на принципах,представленныхв своей работе «Деньгии Торговля»(«MoneyandTrade»,1709)Считая, что бумажные ассигнации сами по себе обладают определённой ценностью, Джон Ло утверждал, что их усиленный выпуск благотворно скажется на деловой активности мелких буржуа и увеличении богатства нации. Его предложение получило одобрениев придворных кругахФранции, находившейся накануне финансового краха. С 1716 по 1720 Джон Ло был влиятельным политикомГолландии. Сторонник самого дикого вида свободной торговли для тех времен,он привел доводы в пользу экономической системы без монополий и налогов на предприятие.Такая реформабыла нацелена на поддержкуторговца среднего класса только через его сотрудничество с государством.
Джон Ло считал, что государственная система должнабыть защищенаот мошенников, адля этого нужна сильная власть.В противном случае людей ожидает социальноэкономическая катастрофа.Связь между воровством и социальным крахом в «Лондонском купце» это не просто жизненный эпизод Джорджа Барнвела, а мораль.Путь главного героя подтверждает состоятельность экономической теории, которая была знакома многим современникамДжона Лои Джорджа Лилло. Пьеса написана как предупреждение для всех учеников ремесленников. Английский драматург XVIIIстолетия в своей трагедии описал ситуацию, которая представляла опасность для экономического развитиястраны. Многие герои пытались удержать Джорджа Барнвела на правильном пути, но,к сожалению, не смогли этого сделать.Мильвуд сильнее по характеру, чем Барнвел. Однако ей труднее, т. к. доминирующаяроль мужчиныв Англии сложилась исторически давно. Конечно, она может за себя постоять, но законы не переписать. Независимо от социального статуса, стремлений и убеждений для женщины этот стереотип былвсегда одинаков.Мильвуд преследовало общество не только за то, что она женщиналегкого поведения, но и за то, что она просто женщина. Millwood: WhathaveIlostbybeingformedawoman!Ihatemysex, myself(I, 5)[6].Мильвуд: Как же много я потеряла, что Бог создал меня женщиной! Я ненавижу свой пол, ненавижу себя. Конечно, Мильвуд была не без греха. Она при первой встрече оценила Барнвела сточки зрения его материальной обеспеченностии сразу же начала предпринимать действия, скрывающие тайные и злые умыслы, пытаясь очаровать юношу.Наверное, можно понять такого наивного человека, как Джордж, который попался на удочку умной, привлекательной женщины. Барнвел уступает льстивым речам Мильвуд. Выбрав неправедный путь, он должен грешить еще больше, продолжая свою дорогуот наслажденийк виселице.Barnwell: Madam, you may command my poor thoughts on any subject (I, 4)[7].Барнвел: Мадам, вы можете распоряжаться моими мыслями по любому вопросу.Мужское начало в Мильвуд это очень важная составляющая литературного анализа образа героини. Полное ее имя Сара Мильвуд, но никто не обращается к ней таким образом. Все называют женщинутолько по фамилии. Имя, данное при крещении,подчеркивает женское начало, а фамилия с суффиксом «wood»мужское. Ее действия рациональны, она обладает деловыми качествами, ради собственного благосостояния готова свернуть горы. Фамилия героиниподчеркивает ее практичность. Мильвуд выступает сама в роли лондонского купца на экономическом рынке Англии, превосходно понимая закон спроса и предложения. Она не останавливается на достигнутом, требует от жизни большего.Возможно,неосознанно она также как и Барнвел проходит курс обучения у купцов и торговцев зарождающегося капиталистического общества. В IVакте Мильвуд пытается противостоять Торогуду. Вспоминая прошлое, используя в своей речи торговые термины о прибыли и убытках, она сердится в ответ на реплику мужчины о ее «необычномсовершенствеума и тела» («uncommonperfectionsofmindandbody»IV,18)[8].Millwood: If such I had, well may I curseyour barbarous sex, who robb’d me of ‘em, e’er I knew their worth, then left me, too late, to count their value by their loss. Another and another spoiler came; and all my gain was poverty and reproach. Mysouldisdain’d, andyetdisdainsdependenceandcontempt. Riches, no matter by what means obtain’d, I saw, secur’d the worst of men from both; I found it therefore necessary to be rich; and, to that end, I summon’d all my arts. Youcall‘em wicked; beitso! Theyweresuchasmyconversationwithyoursexhadfurnishe’dmewithal (IV,18)[9].Мильвуд:Если бы я имела все это, то я бы проклинала ваш варварский и грубый пол. Вы все обворовывали меня, прежде чем я узнала вашу настоящую цену. Потом вы бросили меня слишком поздно, чтобы осознать, что вами потеряно. Каждый из вас все больше и больше усугублял мое положение, и все, что я имею это бедность и угрызения совести.Моя душа была надменна и остается такой же до сих пор, а еще зависима и презренна. Богатые, независимо от их достатка, я знаю, становятся ещеболее развращенными. Но я считаю, что необходимо быть состоятельной, и в конечном итоге, я приложилавсе усилия, чтобы разбогатеть. Вы называете мои стремления порочными. Пусть будет так! Они были такими же, как и все мое общение с мужчинами.Почему женщина неможет достичь тех же успехов в жизни, что и мужчина, постоянно спрашивает себя главная героиня. Мильвуд надевает социальную маскупритворства и обращает лицемерие в свою пользу. Она продает единственный товар, который имеет себя. Ей приходится говорить о своем теле с точки зрения стоимости. Она считает, что пока «вредители мужчины» («menspoilers»)предлагают ей хорошую цену, пусть такой род занятий будет ее бизнесом. Обращаясь к мужчинам, Мильвуд произносит...Millwood:I hate you all; I know you and expect no mercy. Nay, I ask for none; I have done nothing that I’m sorry for; I follow’d my inclinations that the best of you does every day (IV, 18)[10].Мильвуд: Яненавижувасвсех! Язнаювасинеожидаюмилосердия. Нет, яничегонепрошу. Янесделала ничего, о чем могла бы сожалеть. Я только следовала своим порывам и побуждениям, как это делают лучшие из вас каждый день.Конечно, жизненные неудачи кого угодно способны вернутьс небес на землю, но они не наносят таких глубоких сердечных ран, как разочарования в любви.По мнению, Джорджа Барнвела, духовная связь и любовь могут существовать только между мужчинами. Герой думает о женщинах в физическом плане, но это всего лишь инстинкты. Это точка зренияоскорбляет Мильвуд, поэтому в ее крайне дерзких и бесстыдных поступках, как она считает,тоже виноват мужчина. Еще одна чистая и непорочная героиня пьесы Мария, дочь хозяина Торогуда, страдает. Ее судьба просто часть сделки в руках отца. Девушкабыла обещана подмастерье Барнвелу в жены. В отношениях с Мильвуд молодой человек сам оказывается на месте Марии. Для куртизанки Джорджхороший доход, она использует его. Женщины XVIIIстолетия не могут избежать потерь и душевной боли, независимо от того благочестивого они нрава, или с греховными помыслами.Трумен,друг Барнвела, предстает в пьесе в трех качествах:доверенного, защитникаи верного друга. Их крепкая мужская дружба является образцом преданности и верности, проверенная пословицей
друг познается в беде.Трумен дорожит
дружбой
и всегда
готов
быть полезнымвсеми возможными способами.Порой он чрезмерно опекает Барнвела. В какойто момент можно даже подумать, что он ревнует друга к Мильвуд. Trueman (to Barnwell): You speak as if you knew of friendship nothing but the name. Before I saw your grief I felt it. Since we parted last I have slept no more than you, but pensive in my chamber sat alone and spent the tedious night in wishes for your safety and return; e’en now, though ignorant of the cause, your sorrow wounds me to the heart (II, 2)[11].Трумен (Барнвелу): Ты говоришь так, как будто ничего не знаешь о дружбе. Прежде чем я увидел твоё горе, я уже всё прочувствовал. С тех пор как мы расстались в прошлый раз, я не сомкнул глаз, а сидел один печальный в моих покоях и провёл такую утомительную ночь, думая о твоей безопасности и возвращении. Даже сейчас ничего не зная о причине происшествия, твоя печаль ранит меня в самое сердце
«В пьесе Джорджа Лилло, несомненно, изображен новый личностный образ, сформировавшийся под сильным влиянием купеческого, мещанского сословия»[12]. Модель для подражания мы находим на страницах трагедии в ролиТрумена. Естественно его судьбапроизвела большое впечатлениена публику.В свою очередь,Джордж Барнвелзаслуживает сочувствия, так как является трагическойжертвойанглийского экономического общества XVIIIвека. В конце концов, он не больше чем безвольный и наивный молодой человек. Фредерик Боас называет Джорджа «… бездумноподдающимся влиянию дурачком» [13].Естественно, Джордж легкая добыча хитрой Мильвуд. И самое странное, он это понимает пусть даже и не сразу.Barnwell:Oh hide me from myself, if it be possible; for while I bear my conscience in my bosom, tho’ I were hid, where man’s eye, never saw, nor light e’er dawned…Behold these hands all crimson’d o’er with my dear uncle’s blood! Here’s a sight to make a statue start with horror, or turn a living man into a statue (IV, 10)[14].Барнвел: О, если это возможно, спрячьте меня от себя самого! До тех пор, пока душа жива в моей груди, я спрятался бы от людских глаз и солнечного света….Посмотрите на мои руки, алые от крови! Это зрелище заставит даже статую содрогнуться или превратит живого человека в камень.Любая экономическая теория может быть интересной или скучной, либеральной или реакционной, но ее практическую пользуследует оценивать по факту, способствуетли она возможностизаработатьбольшиеденьги.Мильвуд увидела этот шанс, практически все просчитала и почти получилато, что хотела.Существует не так много женских образов в английской литературе XVIIIвека, которые отчетливо осознают свое положение в жизни. Мильвудв отличие от Джорджа Барнвеланаделена способностью последовательно, твердо и неотступно добиваться своей цели.
В сцене, добавленной в пятое издание, она рассуждает о жизни. Ее речь отражает перемену чувств: от отчаяния до открытого неповиновения и полного пренебрежения общественным мнением.Millwood:Is this the end of all my flattering hopes? Were youth and beauty given me for a curse, and wisdom only to ensure my ruin? Theywere, theywere.Heaven, thouhastdonethyworst…And now pour it on this devoted head, that I may feel the worst thou canst inflict(V, 11)[15].Мильвуд: Неужели это конец всем моим лестным надеждам? Молодость и красота были даны мне для проклятья, и мудрость только для того, чтобы обеспечить мое падение? Да, действительно, Небеса сотворили свое дело…А теперь вылейте все на обреченную голову, чтобы я смогла почувствовать себя еще хуже.Когда главную героиню пьесы приговорили к смерти за соучастие в воровстве и убийстве, критики такое наказание посчитали правомерным и обоснованнымв соответствии с теорией Джона Ло, в которой речь шла о мерах воздействия, применяемых за проступки и преступления.
Несомненно, пьеса Джорджа Лилло являетсяотправнойточкойв изображении писателями женщинфеминисток, нового типа. СконцаXVIII векав зарубежной Европецентром развития феминизмастала Великобритания. Благодаря быстрым темпам экономического прогрессаЛиллов 1731 году уже предвидел будущую социальную реальность, иэто большое достижение драматурга. Таким образом, новаторская концепция Джорджа Лилло рассматривала проблему соотношения драматургического действия и социальноэкономических догмчерез изображение героев произведения.Причины данного предмета исследования стоит искать в особенностях стиля повествования драматурга, а также в его собственном оригинальном прочтении работДжона Ло.
Ссылки на источники
1.BernbaumE. The drama of sensibility. A sketch of the history of English sentimental comedy and domestic tragedy, 1696 1780. Gloucester: (Mass.) Smith, 1958. P. 158.2.Fields S. P. George Lillo and victims of economic theory//English drama, 16501760: A critical miscellany URL: http://www.lssu.edu/faculty/pfields/lillo.php
[Датаобращения: 28. 02.2013]3.Ibid.4.BrownR.E.Rival SocioEconomic Theoriesin Two Plays by George Lillo//Tennessee Studies in Literature24, 1979. pp. 94110.5.Wallace D.The Significance of Lillo’s London Merchant//EighteenthCentury Studies25, 199192.
pp. 123144.6.Lillo G. London Merchant or the History of George Barnwell.
URL: http://www.archive.org/stream/londonmerchantor00lilluoft#page/108/mode/2up[Датаобращения: 24. 02.2013]7.Ibid.8.Ibid.9.Ibid.10.Ibid.11.Ibid.12.Галлямова М. С. Проблема специфики жанра «мещанская трагедия» в английской литературе начала XVIIIвека//Язык. Словесность. Культура. Рецензируемый научный журнал. Вып.23. Ногинск, 2012. С.69.13.Boas F. S. An Introduction to XVIIIth Century Drama: 17001780. Oxford, 1953.P.265.14.Ibid., Lillo G. London Merchant or the History of George Barnwell. URL: http://www.archive.org/stream/londonmerchantor00lilluoft#page/108/mode/2up[Датаобращения: 24. 02.2013]15.Ibid.
Gallyamova Maria Candidate of Philological Sciences, associate professor at the chair of English philology and translation Magnitogorsk State University, Magnitogorskmaria_gallyamova@mail.ru
Dramatic and socioeconomic theories of George Lillo: two readings of the play «The London Merchant»
Abstract.The article considers the question associatedwith the interpretation of the domestictragedy of George Lillo «The London Merchant, or the Historyof George Barnwell» and analyzesthe work of its two aspects in the process of the parallel study dramatic and socioeconomic.
Keywords:George Lillo, dramaturgy, socioeconomic theory, penalty, feminism
