Современные городские трущобы: социальный портрет и образ жизни обитателя (на материале г. Калуга)
А.
Ю. КазаковаБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Казакова
А.
Ю. Современные городские трущобы: социальный портрет и образ жизни обитателя (на материале г. Калуга) // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2013. – Т. 3. – С.
2531–2535. – URL:
http://e-koncept.ru/2013/53509.htm.
Аннотация. «Трущобы» - специфический социальный конструкт массового сознания горожан. Они могут быть рассмотрены как тип жилых помещений, не соответствующих минимальному современному стандарту отдельного,
благоустроенного, безопасного жилья; как зона в городском пространстве, социальном и физическом, характеризующаяся окраинным положением,
труднодоступностью, неразвитой социально-бытовой инфраструктурой, а потому непрестижная; как маргинальная среда обитания «социального дна». К
трущобам по итогам опроса респондентов и натурного обследования названных ими объектов мы отнесли жилые памятники архитектуры, коммунальные квартиры и общежития, а также дома довоенной сталинской постройки, компактно формировавшиеся в рабочих кварталах города. Социальный состав «трущоб» намного разнообразней социального представления. Однако
трущобы действительно развивают собственную субкультуру, поскольку круг сетей социального общения у коренных жителей трущоб и их старожилов сильно сужен по сравнению с жителями домов иных типов и «новоселами» трущоб. Субкультура эта не соответствует полностью ни «культуре бедности», хотя содержит ее элементы, ни делинквентным контркультурам, хотя
наблюдается повышенный фон агрессивно-насильственных и бытовых антиобщественных форм поведения. Она скорее близка по своему характеру
культуре традиционной сельской соседской общины, перенесенной в городскую среду и вобравшей в себя типичные черты рабочей культуры.
Текст статьи
1Казакова Анна ЮрьевнаКандидат социологических наук, старший преподаватель кафедры философии и социологии Калужского государственного университета им. К.Э.Циолковскогоkazakova.a.u@yandex.ruСовременные городские трущобы: социальный портрет и образ жизни обитателя (на материале г.Калуга)1Аннотация.
«Трущобы» специфический социальный конструкт массового сознания горожан. Они могут быть рассмотрены как тип жилых помещений, не соответствующих минимальному современному стандарту отдельного, благоустроенного, безопасного жилья; как зона в городском пространстве, социальном и физическом, характеризующаяся окраинным положением, труднодоступностью, неразвитой социальнобытовой инфраструктурой, а потому непрестижная; как маргинальная среда обитания «социального дна». К трущобам по итогам опроса респондентов и натурного обследования названных ими объектов мы отнесли жилые памятники архитектуры, коммунальные квартиры и общежития, а также дома довоенной сталинской постройки, компактно формировавшиесяв рабочих кварталах города. Социальный состав «трущоб» намного разнообразней социального представления. Однако трущобы действительно развивают собственную субкультуру, поскольку круг сетей социального общения у коренных жителей трущоб и их старожилов сильно сужен по сравнению с жителями домов иных типов и «новоселами» трущоб. Субкультура эта не соответствует полностью ни «культуре бедности», хотя содержит ее элементы, ни делинквентным контркультурам, хотя наблюдается повышенный фон агрессивнонасильственных и бытовых антиобщественных форм поведения. Она скорее близка по своему характеру культуре традиционной сельской соседской общины, перенесенной в городскую среду и вобравшей в себя типичные черты рабочей культуры.
Компонент жилищноресурсной обеспеченности населения в современной России является одним из ключевых стратообразующих факторов. Если жилищная «сверхобеспеченность» элиты и ближайших к ней слоев дает дополнительные экономические и социальнопсихологические выгоды и преимущества; если, с другой стороны, наличием/ отсутствием жилья определяется сама принадлежность к обществу, альтернативой которой является падение на «социальное дно» (лица «бомж»), то возникает вопрос о дифференциации по данному признаку основной массы россиян того большинства, которое находится между указанными полюсами. Иными словами, вопрос о современной жилищной норме, ее пределах, выше которых начинается благополучие, а ниже которых депривация и отчуждение. Калужская область в этом отношении специфически неблагополучный регион. Так, «по обеспеченности населения жильем Калужская область среди областей Центрального региона занимает одно из последних мест»1, тогда как по стоимости жилья на протяжении последних лет она занимала четвертое третье место (после обеих столиц и до недавнего времени городамиллионника Екатеринбурга). Такие «ножницы» в сочетании с далеко не столичным уровнем жизни населения становятся источником повышенной социальной напряженности. В целях ее снижения областными и городскими органами власти реализуется ряд программ, в т.ч. расселения граждан из ветхого и аварийного жилья, на 1Работа выполнена в рамках исследования «Современные городские трущобы: социальный портрет и образ жизни обитателя» по гранту № 090359313 а/Ц, профинансированному в2009 г. Российским гуманитарным научным фондом и Правительством Калужской области.
2финансирование которой в федеральном масштабе Калужская область стала одним из первых претендентов. На сегодняшний день «в Калуге к ветхому, непригодному для проживания и малоценному жилищному фонду отнесено 348 жилых домов, где проживает почти пять тысяч человек»2 Складывается парадоксальная ситуация. «Норма» как необходимый стандарт удовлетворения потребностей в жилище на уровне базовых, витальных, непосредственно связанных с санитарногигиеническими, эргономическими, акмеологическими требованиями к безопасности среде человеческой жизнедеятельности, весьма далека от «нормы» как явления массового, типичного, характерного для большинства: «даже если выделить респондентов, которые отмечают наличие у себя действительно большой площади, приходящейся на одного человека (свыше 35 кв.м.), то и в этом случае большая площадь еще не означает хорошие жилищные условия. Люди, живущие в таких помещениях, чаще всего оказываются сельскими пенсионерами, у которых обеспеченность централизованным отоплением, водоснабжением, газом, канализацией и т. д. крайне мала»3. А если вспомнить о потребностях социальных семейнобрачных, воспроизводственных, досуговых, эстетических и пр. доля депривированного населения окажется значительно большей. Т.о.,социальная острота проблемы не исчерпывается дефицитностью ресурса: «Для оценки собственных жилищных условий как плохих очень важен фактор сравнения их с ситуацией у окружающих. Если человек считает, что он в целом «живет не хуже других», то он достаточно оптимистично оценивает личные жилищные условия, несмотря на объективно неблагополучную картину»4.На фоне небывалой поляризации населения в перспективе подобного социального сравнения зависть, фрустрация, социальная напряженность. Как известно, границы нормы становятся очевидными в момент ее нарушения. Норма устанавливается, уточняется, формулируется и конкретизируется лишь при наличии своей противоположности девиации, как позитивной, так и негативной. Применительно к средней жилищной норме такой «положительной девиацией» является с качественной точки зрения жилье «элитное», с количественной «избыток» стандартнонормативного жилья. Что же касается негативной, это тот промежуток, который отделяет нижнюю границу «нормы» от фактической бездомности: проживание в предельно неблагоприятных с количественной и качественной точки зрения условиях, которые обычно именуются «трущобными».
I. Современные городские трущобы как социальный конструктРеконструкция соответствующего социального представления калужан осуществлена нами по итогам стратифицированного телефонного интервьюирования2, опиравшегося на дважды3проведенный пилотаж. Это представление устойчиво и слабо дифференцировано. Дисперсия была нулевой для всей выборки, за исключением жителей неблагоустроенных ветхих зданий, где она дала наиболее высокий по выборке показатель: 0,05. Это означает, что лица, проживающие в различных условиях, с разными социально демографическими, социальноэкономическими и социокультурными характеристиками, с одинаковых позиций эти условия оценивают, независимо от уровня реальной жилищной обеспеченности. Выборка, достаточная для данных целей, определена методом сложения дисперсий (групповых средних и средней внутригрупповой дисперсии), составившего 0,02 и для N = 296 926 (без учета лиц 2Первая неделя апреля 2009, n = 423Середина февраля 2009, n =10; первая декада марта 2009, n = 14. Повторное проведение позволило оценить устойчивость данных как высокую.
3до трудоспособного возраста) давшего n = 14. Но, поскольку пилотажохватил лишь один из трех городских округов (Октябрьский), мы утроили эффективныйобъем4выборки и получили следующее распределение:
Таб. 1. Структура выборочной совокупности. Возрастные группы респондентовОКРУГАЛенинскийМосковскийОктябрьский2030333314033341 до пенсионного возраста 555пенсионеры333Итого141414
Семантика конструкта включает в первую очередь стоимостный компонент. Трущобы жилье малоценное. Основные факторы стоимости жилья, по мнению калужан, это:
Таб.2 Объективносубъективные факторы стоимости жилья (методом снежного кома)ФакторМассовое сознание n =42Экспертные оценки5n =25Итого вес фактора6Местонахождение (район)16110,22Благоустроенность района370,08Экология130,03Благоустроенность дворовой территории010,01Безопасность с т.зр. травматизма, санитарноэпидемиологической угрозы010,01Благоустроенность жилья, комфортабельность, наличие удобств, коммуникаций15160,25Площадь460,08Материал дома170,07Отдельное жилье (собственность)010,01Возраст дома, износ, наличие капремонта8110,15Состояние самой квартиры140,04Планировка150,05Спрос, уровень доходов населения30
Коррупция чиновников и интересы монополистов, наценки риэлторов60
Затруднения с ответом70
ИТОГО 6673139
Кроме того, в реальных объявлениях7о продажемалоценного жилья комнат в общежитиях и коммунальных квартирах их владельцы обращают 4Т.е., «на выходе» без учета отказовот интервью, прерванных интервью и интервью, требующих «ремонта». 5Опрашивались специалисты по социальной работе, медики, риэлторы.6В составе всех упомянутых параметров жилья (123), т.е. без трех последних вариантов ответов.7Разделы «Недвижимость» информационнорекламных изданий «Моя реклама» и «Все для вас» (11 13.11. 2009)
4внимание читателей как на преимущество на «малочисленность» подселения или его «соседскую благонадежность» («подселение молодая семья», «подселение женщина с ребенком», «одинокий пенсионер» и пр.). Это указывает на то, что конструкт включает сему качества человеческих ресурсов. Реконструированное социальное представление основано на ряде устойчивых характеристик индикаторов, представленных в Таблице 3.
Таб.3 Объективносубъективные индикаторы трущоб (методом снежного кома) ВАРИАНТЫ ОТВЕТОВМассовое сознание n =42Экспертные оценки n =25Итого вес фактора8Разрушенные дома, развалины, аварийное жилье, неотремонтированное жилье, дома, требующие капремонта, ветхие18110,24Не обязательно аварийная недвижимость01
Соседство свалки200,02Неухоженные прилегающие территории, улицы, плохая инфраструктура130,03Неухоженный жилой массив с высокой плотностью застройки/ заселения на единицу жилплощади030,02Грязь, антисанитария, несоответствие санитарным нормам, «гнилой климат», угроза здоровью460,08Непригодные для проживания, низкого качества960,12Отсутствие удобств (полное или частичное), коммуникаций, неблагоустроенное жилье9110,16Малая площадь020,02Отсутствие своей кухни010,01Бараки720,07Общежития, старые неотремонтированные общежития200,022х этажные старые здания; «кирпичный дом, которому лет 100»210,02Старые дома, высокий износ, износ более 50 %, довоенной постройки700,06Проживающие: с низким уровнем дохода/жизни, безработные, алкоголики, преимущественно бедные; «низкий уровень культуры и доходов жильцов», «маргинализованная социальная среда», «соседимаргиналы» 450,07«Глухое место», отдаленный район, окраина, квартал с плохой репутацией, с высоким уровнем преступности250,06Городская местность020,02 8Без учета последнего варианта, а для первого за минусом «1» (значение следующего варианта), т.е. от 124.
5«Мой дом»50
ИТОГО 7258
Современную «антинорму» социальный конструкт «трущоб»
можно определить на основе выделенных нами индикаторовследующим образом.Трущобы атрибут исключительно городской среды. Экспертам дополнительно задавался вопрос «Возможно ли существование трущоб в сельской местности?», на который все они, за исключением медиков, единодушно ответили «нет», с отдельными случаями комментариев: «кроме многоквартирных домов». Это густозаселенные кварталы с компактной застройкой, преимущественно в отдаленных, окраинных районах города, плохо сообщающихся с Центром, новсегда неухоженные, в ярко выраженном антисанитарном состоянии, с плохой экологией как здания, так и расположенного в нем жилого помещения. Медики специально выделяют «промзоны», расположение у ж/д переездов, шоссе, свалок/оврагов и в подвалах (цокольных этажах). «Трущоба» это не только местность, но и здание, всегда (полу) разрушенное, аварийное или ветхое, самопребывание в котором составляет угрозу для жизни и здоровья, либо утратившее соответствие нормативным стандартам качества жизни, либо изначально его не имевшее ввиду полного или частичного отсутствия необходимых коммуникаций, инженерных систем. В качестве усугубляющего фактора в своих комментариях эксперты (риэлторы и соцработники) называют еще и плохое функционирование имеющихся систем по причине невнимания служб ЖКХ. Последнее, безусловно, связано и с характерным контингентом, апатично воспринимающим подобное пренебрежение и не способным к цивилизованным формам систематического протеста, защиты своих прав и самоорганизации(о чем речь ниже). «Трущобы» это специфическая социальная и социокультурная подсистема городского населения. И для общей массы городского населения, и для экспертов это зоны обитания бедноты, люмпенпролетариата, других маргинальных слоев, лиц с минимальным уровнем обеспеченности материальноэкономическими, культурнообразовательными и прочими ресурсами, с выраженным девиантным (алкоголики, тунеядцы) и делинквентным («районы с высоким уровнем преступности», с «плохой репутацией») поведением. Выделенные признаки позволяют произвести предварительную классификацию «трущоб»как совокупности видов малоценных, непрестижных жилых объектов. Вопервых, это «выморочное жилье» разрушенное, руины когдато жилых помещений. Оно практически не встречается в Московском округе Калуги, но его предостаточно в Октябрьском и Ленинском, особенно в пределах исторического Центра. О нем, конечно, нельзя говорить как о жилье. Но это не значит, что оно является необитаемым и, тем более, не используемым. Руины выполняют роль временного (летнего) пристанища лиц БОМЖ и стихийного коллектора любых отходов жизнедеятельности города. Функции не снесенных руин отлично определяет характер отходов: бутылки всех видов, объемов и форм, использованные шприцы и презервативы, фекалии, и даже аккуратно собранные и завязанные на узел жителями близлежащих «нормальных» домов мусорные пакеты. Таким образом, руины в черте города это и стихийный общественный туалет, и стихийная свалка, и стихийная распивочная, и стихийный бордель, и стихийный наркопритон. Вовторых, это жилье, не находящееся в полной собственности семьи: общежитие и коммунальная квартира, в которых, соответственно, отсутствует 6«своя кухня», являющаяся, как и туалет с ванной (при ее наличии), местом «общего пользования», и где жилец распоряжается, как отмечали респонденты, исключительно «малой площадью». Коммунальных квартир в Калуге много в жилых памятниках архитектуры, расположенных в историческом Центре, и зданиях 3050х г.г. (двухи трехэтажные «сталинки», о которых также говорили респондента). Кроме того, уже для 90х и 2000х годов можно отметить новую волну образования современных вполне благоустроенных «коммуналок» за счет института приватизации, который позволяет теперь устанавливать доли собственности, например, бывшими супругами. В беседах с вынужденными соседями бывшими супругами мы зафиксировали значительно более негативный микроклимат, чем это свойственно классической «коммуналке» ввиду личностно окрашенного типа конфликта. Втретьих, независимо от характера собственности коммунальной или частной к числу «трущоб» респонденты относят жилье, находящееся в здании постройки до 60 х г.г. Но только такое, которое не подвергалось перестройкам и капремонту. Оно характеризуется ветхостью, иногда аварийностью, обычно частичными удобствами. Наконец, строилось оно (во всяком случае,в Калуге) как жилье, специально предназначенное для заселения рабочих того или иного предприятия, на месте бывших «бараков» (времянок, преимущественно деревянных, которыев Калуге сохранились и поныне). Иными словами, это любое не перестроенное и не подвергнутое капитальному ремонту жилье, деревянное или кирпичное, с коммунальными квартирами или отсутствием таковых, построенное до 60 х годов ХХ века (исторические памятники, собственнодеревянные бараки, часть общежитий, «сталинки» двух или трех этажные, с перекрытиями из «дранки» иотсутствием ряда стандартных удобстви систем.
II. Калужские трущобы: география. Жилой памятник как когнитивный «прототип».Географически, по итогам телефонного интервьюирования, «трущобы» распределены в «ментальной карте» Калуги неравномерно.Лидирует здесь старейший Ленинский округ (37 % от всех названных респондентами конкретных локусов).
Таблица4. Матрица соотношения: места концентрации «трущоб»/ место проживанияреспондента
Респонденты
ОбъектыЛенинский 14Московский 14Октябрьский 14ИТОГО 42Ленинский 124723Московский 515121Октябрьский53917Нерелевантные 47617Тип жилища53210ИТОГО31322588
Упомянутый выше анализ объявлений в информационнорекламных изданиях позволил выделить территории распространения общежитий и коммунальных квартир с домохозяйствами, функционирующими как дополнительный жилищный ресурс, преобразуемый в социальноэкономический капитал владельца (продажа, аренда). Не живущийв принадлежащем ему помещении в«трущобе»собственник это, как правило, полная семья с выросшими детьми, проживающая в относительно комфортных условиях 7«хрущовок» или современных новостроек, стремящаяся использовать избыточный жилищный ресурс. Цели либо помощьмолодой семье (приобретение отдельного жилья), либо образованиедетей, либо погашениекредита (наиболее часто автомобильного). Менее распространенная ситуация (28 %) это жители самой продаваемой «трущобы», стремящиеся улучшить собственные жилищные условия за счет продажи комнаты и внесения небольшой доплаты.
Таблица4. Продажа комнат (районы и/или улицы)ОкругЛенинскийМосковскийОктябрьскийМестонахождениекомнатыОбщежитиеКоммуналкаОбщежитиеКоммуналкаОбщежитиеКоммуналкаКоличество адресов247274443% от всех адресов22 %6 %25 %4 %;40 %3 %
В реальности в общей массе продаваемых комнат Ленинский округ составляет всего 28 %, хотя на него приходится 50 % всех продаваемых комнат в коммунальных квартирах. Иными словами, в рамках социального представления о «трущобах» его объективносубъективная «особость» указывает на то, что «прототипом» трущоб для калужан выступает жилой архитектурный памятник, расположенный в историческом Центре. Такой статус предполагает: высокую степень износа в связи с давностью эксплуатации; отсутствие (полное или частичное) бытовых удобств; небольшое количество квартир, обусловливающее и большую площадь, и совершенно иной по сравнению со стандартным девятиэтажным «муравейником» микроклимат. Но это преимущество оказывается иллюзорным: в домах исторического Центра количество квартир совершенно не равно количеству домохозяйств. Иными словами, большинство квартир в них коммунальные, населенные пенсионерами, лицами без определенного места работы, алкоголиками. Для исследования доли и состояния жилого фонда в составе историкоархитектурных памятников мы опирались на список, составленный краеведом В.Продувновым, насчитывающий 326 памятников. По нашим подсчетам, к жилому фонду Калуги относится 129 зданий, т.е. 40 % всех исторических и архитектурных памятников Калуги (См. Прил. Список жилых памятников). Из них 12 изначально не предназначались для выполнения жилищных функций. Лишь 14 из 129 жилых домовпамятников внешне не выглядят ветхими (благодаря коммерческим предприятиям на первых этажах),и все они сосредоточены на центральных улицах Московской, Кирова, Суворова, Ленина, Театральной. Прочие 90 % обследованных памятников, продолжающих выполнять жилищные функции, безусловно аварийны (см. Прил. Фотоотчет). Вместе с тем, наши расчеты оказались неточными, как показала консультация9со специалистом Министерства образования, культуры и спорта Калужской области К.В. Гавриленко,указавшим, что число выявленных памятников архитектуры на сегодня более 400. Соответственно, увеличивается и доля жилых памятников (с соблюдением пропорции примерно до 160). Обращаясь к жителям архитектурноисторических памятников городского Центра как источникам информации о социальных судьбах поколений, мы имеем 9К сожалению, уже по окончании работ по проекту.
8дело не с носителями «социальной памяти» города, но с «нуворишами», по определению стоящими вне традиций сообщества даже в случае, если данный населенный пункт является для них родным, либо по преимуществу с представителями люмпенизированных слоев. Так, в одном из жилых «памятников» респондент заявил: «Памятник, говоришь, исторический? Горжусь, что в памятнике живу? А ты попробуй тут пожить, потом уже вопросы задавай!». И, наконец, другой респондент самое показательное: «А я вообще газ и свет не выключаю, когда ухожу. Если вся богадельня сгорит к …, так только хорошо: может быть, нас наконецто куда то расселят. Хотя, …, вся Калуга такая помойка!». Интересно, что пожароопасность, как показывают современные данные ведомственной статистики (МЧС), неравномерно распределяется между округами. Наиболее выраженной она является в Октябрьском округе, далее следует Ленинский; наиболее безопасным предстает самый молодой Московский округ. Если в последнем случае данные вполне ожидаемы, то «опережение» Октябрьским округом Ленинского определяется более высокой плотностью «трущобного» населения. В Ленинском округе «трущоба» это преимущественно дом дореволюционной постройки, в т.ч. исторический памятник, где при изначально малом количестве домохозяйств, приходящихся на одно здание (не более 20 в силу типичной для него двухэтажной застройки), их число постоянно сокращается за счет коммерциализации. В Октябрьском (и Московском) округе типичная «трущоба» это дом постройки 30 х г.г., двухили трехэтажный, с частичными удобствами, с наибольшей вариативностью форм собственности и со значительно большим количеством домохозяйств. Если жилой памятник архитектуры это либо коммунальная квартира, «начиненная» жильцами, либо бывшая коммуналка, расселенная людьми обеспеченными, то «трущоба» Октябрьского округа постройки 30 х г.г. это и коммуналка, и общежитие, и дом, сочетающий отдельные и коммунальные квартиры. Общим является частичная обеспеченность удобствами, часто плохая социальнобытовая инфраструктура района (квартала) в целом, неисправное состояние коммуникаций, в том числе электрики. Рассмотрев влияние культурносимволического фактора, связанного с традициями, историей, городским фольклором, мы установили наличие определенной исторической преемственности в формировании современных городских трущоб. Эта преемственность ограниченна в отношении конкретных локусов. Вполне комфортабельные ранее или предназначенные для иных целей дома в итоге социальноисторических процессов преобразуются в «трущобы». Например, производственные и культовые здания, дома известных калужан и городские усадьбы (сахарная фабрика Носова и лютеранская кирха на Вилонова, дом Унковских или усадьба Толмачевых и пр.) превратились в коммунальные квартиры. Неизменны отдельные особенности функционирования «трущоб», связанные с типичными дляних жизненными рисками.К их числу, как видно из Таб.3, респонденты устойчиво относят алкоголизацию (наркотизацию), потенциальным следствием которой представляется целая совокупность рисков медицинского, социальнопсихологического, социоэкономического, правового и социальнобытового (экологического) характера (грязь, антисанитария и эпидемии, травмы, преступления и пр.). «Трущоба» это обилие наркотизированных жителей плюс источник наркотизации других слоев городского населения. Незаконная торговля спиртным во временной перспективе инвариантна, а на сегодня она тесно связана с местами сосредоточения «трущоб» двух типов: исторические памятники и сталинки.
9Исторически устойчиво восприятие ряда районов (напр., кварталы Чичерина Пухова, район Подзвалье) какзоны «скопления» мелкоуголовного элемента и наркоманов. Так, например, в 1997 г. в агентстве недвижимости автор настоящей статьи услышал следующий калужский анекдот: «Как пройти на Чичерина?А иди все прямо и прямо, пока в морду не получишь…» Основные аргументыотнесения к категории «трущоб», выделяемые респондентами, дороги (отсутствие подъездов, даже для такси, просто отменяющих заказ, поступающий из данного района, который оказывается в итоге полностью отрезанным от городского сообщения), темнота(отсутствие уличного освещения), социальный состав, близость кладбищ, которые на протяжении столетий притягивают нищенствующих, лиц без определенного места жительства и без определенного рода занятий. По этой причине именно здесь был открыт Работный дом на прилегающей к кладбищу улице Труда. Работный дом средоточие лиц без профессий, неимущих, немощных, алкоголиков, престарелых, детейсирот, детей из бедных семей был упразднен новой властью, но лица, размещавшиеся в нем, превратились в жильцов коммунальных квартир, формируя генетическую и социокультурную основу будущих поколений.Ряд респондентов локализует «трущобы» в южной, набережной части Калуги. Ситуация традиционна: в 1719 в.в. здесь располагалась Солдатская слобода, населенная беднейшими жителями, до Екатерининской регулярной застройки ряд вредных производств.Малая ценность набережных кварталов, несомненно, связана с соседством Оки и риском типичных для калужской истории бедствий наводнений и паводков. В период фашистской оккупации здесь было создано еврейское гетто: «Можно предположить, что поселок не возник на чистом месте, а был создан «на базе» Казанского девичьего монастыря, с размещением в существующих монастырских кельях. Подобное использование церковных построек довольно часто практиковалось Советской властью, имея под собой как идеологическую, так и сугубо хозяйственную целесообразность»5.Иными словами, налицо преемственность: монашеское общежитие советское общежитие (или коммуналка) фашистское «общежитие» гетто. Как видим, частный дом, независимо от состояния, «трущобой»не является. «Трущоба»это обязательномногоквартирный дом, скученная компактность, позволяющая в определенных условиях выполнять полицейские функции (размещение заключенных, поднадзорных, ссыльных, пленных, мигрантов «инородцев», что также типично для калужской истории). Скученность и антисанитария нередко порождают эпидемии. Трущоба рассадник множества болезней: от простого гриппа до всей совокупности болезней социальных, и этот их атрибут также неизменен.
III. Социальный состав: однородность, среда социального общения
Реальный социальный состав «трущоб» намного разнообразней социального представления(См. Таб.5).Как показал итоговый опрос (ноябрь 2009) жильцов исторических памятников; общежитий, довоенных «сталинок», «трущобы» выполняют и ряд социально полезных функций. Их социальный состав включает, вопервых, временный контингент, арендующий жилье или использующий имеющийся у семьи «дополнительный» жилищный ресурс в рамках стратегий восходящей мобильности: студенты, молодые семьи, переселенцы. В качестве люфта мобильности трущобы выступают и для той части постоянных жителей, которых можно условно обозначить как «новоселов» вселившихся в результате сделок с недвижимостью и не связанных с «трущобами» социальным происхождением. Это, безусловно, носит характер 10мобильности нисходящей, но в двух вариантах: полной (отселенные предприимчивыми согражданами из более комфортного жилья люмпены) или частичной, рассматриваемой субъектом как своего рода тактический прием: сознательное подавление жилищной потребностиради удовлетворения неких иных (например, необходимых для социального роста наличных средств, родственные сделки в пользу детей, решение проблемных жилищных споров при разделе имущества и пр.). Последнее абсолютно типично для жителей общежитий, переселившихся из Калужской области и более отдаленных регионов (русскоязычные мигранты из СНГ, выбравшие личную безопасность и русскую культурную среду, бывшие сельские жители, горожане в первом поколении, возвышающие территориальнопоселенческий статус и экономические возможности за счет потери в «метрах» и комфорте).
Таблица5. Житель трущоб: социальный портрет.
Различные социальный состав и степень люмпенизации жителя «трущоб» различных типов предопределяют характер социальных связей, среды социального общения, который мы оценивали экспериментальным путем.Мы предложили исходному ряду лиц, проживающих в означенных условиях (при этом конкретные адреса зданий в рамках каждого типа менялись на аналогичные, но иные для расширения эмпирической базы и возможности 11сравнивать между собой 34 объекта внутри каждого типа), «провести опрос» с тем, что он должен быть проведен в двухдневный срок, и респондент может сам становиться интервьюером, передавая данную роль «по цепи» любым людям, независимо от характера связей между ними, по принципу «удобства» (в данном случае быстроты). Предполагалось, что от исходного информанта мы получаем 14 «выходных» анкет с тремя уровнями расходящихся контактов (т.е. каждое «звено» интервьюируемой цепи должно было передать бланки двум следующим респондентам). Эти 14 человек (по каждой группе) сопоставлялись друг с другом и с 42 (также по 14) анкетами, полученными по принципу традиционной квотной выборки в рамках телефонного интервьюирования от жителей трех калужских округов (Ленинского, Октябрьского, Московского). В целом эксперимент привел нас к следующим выводам.Круг социальных контактов у жителей «трущоб» сужен по сравнению с «благополучными» горожанами жильцами новостроек и пятиэтажек. Жители новостроек ориентированы на приватную, досуговую,сферуобщения: родственные контакты (за пределами домохозяйства), знакомства по интересам (шейпинг, автосалон), друзья семьи.Жители «хрущовок» показали максимальный набор отношений с респондентами, которым ими передавалась анкета. Это и члены семьи, и отдельно проживающие родственники, и друзья семьи, и соседи, и коллеги по работе, и контакты по интересам. При равенстве сроков и количества анкет «на выходе» жители трущоб ориентированы преимущественно на контакты:Жители новых общежитий служебные и семейные;Жители старых общежитий соседские и служебные;Жители исторических памятников и «сталинок» соседские и семейные. Без осложнений передача осуществилась в группах «хрущовок», новостроек и общежитий. Жители исторических памятников и «сталинок» предоставили «укороченные» цепочки (обрывы и на третьем, и даже на втором уровне) и не в срок. Иными словами, как отмечалось и в рамках других исследований, как по проекту, так и до него, это неконтактные категории респондентов, но по разным причинам. Жители исторических памятников ссылались на физическую недоступность контактных лиц («дома нет», «бухает уже неделю», «кудато пропал») и непонимание людьми или самой сути процедуры, или вопросов. Жители «сталинок» демонстрировали подозрительность и страх перед анкетированием до такой степени, что в одном случае цепочка прервалась уже на первой передаче, и ее пришлось строить заново (от нового респондента интервьюера). Количество анкет, заполненных частично (ввиду непонимания вопросов), распределилось (по убыванию) в следующей последовательности: исторические памятники (максимум); старые общежития; сталинки; новые общежития; хрущовки; новостройки. Это тесно связано с типичным для каждой категории уровнем образования. Уровень однородности социального состава респондентов в анкетах, полученных от одного респондента жильца здания того или иного типа, неодинаков. Максимально разнородна (по переменным социальнодемографического, семейного, образовательного, профессиональнодолжностного и имущественного статуса) среда социального общения жителей «хрущовок» и «сталинок». Минимальна у жителей исторических памятников и общежитий. Первая представлена практически всем спектром социальных слоев и самых 12разнообразных сочетаний статусных переменных личности. Вторая представляеттри социальных слоя.
Высокообеспеченные, хорошо образованные, живущие преимущественно в полной нуклеарной семье и не являющиеся уроженцами Калуги жители исторических памятников от 19до 79лет, переселившиеся туда в течение последнего десятилетия (по нашему опросуБаумана). Люмпенизированный «андеркласс» в исторических памятниках (Театральная, Баумана) с незаконченным средним образованием или средним профессиональным, без семьи или в семье неполной, живущий государственными пособиями, случайными заработками или выполняющий непрестижную, как правило, простую физическую работу, что связано с тремя типичными факторами: старость, инвалидность, алкоголизм.Достаточно молодое, работающее и преимущественно рабочее население общежитий, характерными признаками которого является некалужское происхождение (область, другие регионы РФ, страны бывшего СНГ) и семейное благополучие (Чичерина). Интересно, что наши данные подтверждают наличие описанного П.Бурдье «эффекта замыкания габитуса», который можно рассматривать как механизм проникновения социального пространства в физическое. В рамках набора анкет, полученных от одного респондента, могут присутствовать (особенно на последнем уровне передачи) люди, живущие в различных типах зданий, но при этом отчетливо видны следующие зависимости. Среди анкет, полученных по цепочке от жителей новостроек (Байконур), никогда не встречаются жильцы исторических памятников и старых общежитий. Иными словами, формируются два изолированных круга социального общения, две не перетекающие друг в друга социокультурные среды
«Трущобная» пролетарская и люмпенпролетарскаясреда, несущая печать рабочей культуры, криминальной культуры и /или культуры «бедности» и сельской (за счет мигрантов), формирующаяся на базе общежитий и «сталинок». Люмпенизированная часть жителей исторических памятников, с точки зрения жилищных условий и социального состава сближающаяся с первым кругом, тем не менее предстает как максимально «вырванная» из социального пространства, отчужденная и изолированная, замкнутаяна себя, субкультура, формирующаяся за счет селекции коренного населения. Противоположная субкультура формируется на базе наиболее успешной части населения обеспеченных и социально активных жильцов исторических памятников, новостроек и наиболее образованной, успешной и квалифицированной части жильцов общежитий, преимущественно новых. В качестве «промежуточного» слоя, слояпосредника, канала опосредованной коммуникации между разными «полюсами»городского населениявыступают жители «хрущовок», сталинок и «новых» общежитий.
IV. «Трущобы»:среда социального общения.
«Трущобы» развивают собственную субкультуру, поскольку круг сетей социального обмена (в т.ч. общения) у коренных жителей трущоб и их старожилов сильно сужен по сравнению с жителями домов иных типов и «новоселами» трущоб. Изоляция выступает в качестве фактора интенсификации общения среди «своих», на которое обращали внимание горожанереспонденты. Субкультура эта, вопреки нашим ожиданиям, не соответствует полностью ни «культуре бедности», хотя содержит ее элементы, ни делинквентным контркультурам, хотя наблюдается повышенный фон агрессивнонасильственных и бытовых антиобщественных форм поведения (вандализм, непристойная ругань, 13драки и проч.). Она скорее близка по своему характеру культуре традиционной сельской соседской общины, перенесенной в городскую среду, вобравшей в себя типичные черты рабочей культуры. В силу немалого количества привлекательных свойств (взаимопомощь, личный характер контактов, абсолютная внутренняя открытость и «прозрачность» членов сообщества, начиная с незапертых дверей ввиду преимущественно коммунального образа жизни и абсолютного табу на воровство, заканчивая знанием особенностей характера, быта и семейных обстоятельств каждого), данная субкультура оказывает определенное вторичное влияние и на социальное поведение «пришлых элементов». Таким образом, изоляция полная или частичная, групповая или индивидуальная, эндоили экзогенного характера выступает значимым атрибутом маргинальности, механизмом воспроизводствамаргинальных слоев.
При обработке данных мы выявили высокую положительную корреляцию между количеством используемых (выявленных по методике «вчерашнего дня») каналов коммуникации (0,85), в том числе СМИ (0,75) и требовательностью в отношении жилищнобытовых условий. Чем большее количество каналов использует респондент, чем чаще он прибегает к системе современных СМИ, тем большим оказывается количество признаков, без которых, по его мнению, жилье классифицируется как «трущобы». И напротив, выявлена среднейстепени отрицательная корреляция между интенсивным потреблением информации (0,56) , в том числе из СМИ (0,51) и оценкой собственных жилищных условий как удовлетворительных или неудовлетворительных. То есть, чем более вовлеченным в процесс потреблениямассовой информации является респондент, чем большее количество каналов массовой коммуникации он использует, чем большее место в их составе занимает доля традиционных СМИ, тем менее он удовлетворен своими жилищными условиями.Экспериментально мы проверили влияние рекламы на население зданий, относящихся к различным типам жилищного фонда, с высоким сходством по признакам социально активной стадии жизненного цикла, уровня образования, профессиональнодолжностного статуса, чтобы максимально нейтрализовать влияние всех других факторов, кроме жилищной обеспеченности. Измерение эмоциональных эффкетов показало высокую астенизацию жителей общежитий, испытывающих страстное стремление улучшить жилищные условия вплоть до появления соответствующих навязчивых мыслей, но не надеющихся на это, и жителей новостроек, воспользовавшихся кредитными продуктами; пассивность и равнодушие к обсуждаемой проблеме у жителей ветхих двухэтажных сталинок, парадоксальную на фоне высокой неудовлетворенности своим жильем. Мы связываем этос высокой распространенностью «культуры бедности», которая ориентирует не на активный поиск возможностей изменить условия, а на адаптацию к ним, на компенсаторные и ретритистские модели поведения, формирует установку плыть по течению, ожидая расселения или смерти родственников как внешних обстоятельств, на которые возлагаются надежды на улучшение условий. Такую же выжидательную позицию занимали и те из новоселов новостроек, кто принадлежал к расселенным очередникам. Та же часть испытуемых, которая в социальнопсихологическом отношении является целевым адресатом подобной рекламы (жители общежитий и самостоятельно приобретавшие жилье новоселы), под ее влиянием чаще испытывают резкий, глубокий дискомфорт: чувства обиды, возмущения, тревоги, отчаяния и бессилия. Ввиду сказанного мы разработали и апробировали вариант методики оценки уровня социальной напряженности среди населения трущоб и его ранжирования с точки зрения угроз и ресурсов развития, которая может применяться в процессе принятия конкретных управленческих решений как по целым пространствам 14(населенным пунктам, районам), так и отдельным объектам (домам и даже домохозяйствам). Основана она на соотношении двух комплексных индексов той или иной модификации индекса человеческого развития (ИЧР) и адаптированного автором индикатора социальных бед (ИСБ)6,
Первый предполагает оценку социального качества жителей, второй здания. Поскольку значение ИЧР обратно значению ИСБ, возможны следующие варианты. ИЧР высокий, ИСБ низкий идеальная ситуация, жильцы требуют поддержки только в экстремальных условиях, с большинством жизненных рисков, связанных с проживанием в «трущобах» и с текущими трудностями, успешно справляются самостоятельно. Чрезвычайно типично для обеспеченных жильцов исторических памятников и длядоли населения хорошо отремонтированных «сталинок» в жилых массивах бывших рабочих окраин с развитой инфраструктурой (Пухова, Телевизионная, Середа, Грабцевское шоссе и пр.), проживающих в отдельных квартирах. ИЧР низкий, ИСБ низкий стагнация, ретритизм, пассивновыжидательные стратегии в отношении жилищных условий, достаточно высокая адаптированность за счет неформальных экономических практик. Типичная «культура бедности», распространенная в общежитиях, особенно старого типа. ИЧР низкий, ИСБ высокий типичная ситуация «клиентов социальных служб», неспособных справиться с ситуацией самостоятельно и со сниженным потенциалом социальной активности, творчества, участия в общественном труде, воспроизводства. Типично для исторических памятников и старых общежитий. Требуют пристального внимания соцработников, санэпиднадзора, участковых (лица БОМРи БОМЖ, алкоголики, инвалиды, малоимущие и одинокие пенсионеры). К сожалению, в плане реинтеграции в широкий социум они практически безнадежны. Помещение в среду лучшего качества не приведет к изменению образа жизни или качества личности. Основнаявыполнимая задачаповышение адаптации и ограничение негативного влияния на «широкий» социум. Наиболее опасна, по мнению автора, ситуация сочетания высоких ИСБ и ИЧР, распространенная в общежитиях и наиболее ветхой и неблагоустроенной части «сталинок» с обилием коммунальных квартир (Литейный, Чичерина, Труда, пер. Резервный, Территория Машзавода, К.Либкнехта, С.Щедрина, Грабцево, Малинники). Прежде всего, это конфликт культур «старожилов» и «новоселов» в «сталинках», который может достигать агрессивно насильственных форм или приводить к «ассимиляции», вторичной люмпенизации новоселов. Далее, это уже отмечавшаяся потеря человеческих ресурсов за счет астенизации, источникомкоторой выступает социальное сравнение. Вместе с тем распространены и негативные стенические эмоции, что указывает на потенциальную возможность «социального взрыва». Это ограничения возможностей свободного творческого развития личности ввиду низкого качества жизни, а значит, полноценного вклада личности в общественное производство, материальное и духовное. Итак, процесс вытеснения социально непривилегированных жителей из престижного Центра города на окраины, в особые компактные и относительно изолированные зоны сосредоточения непрестижного, малокомфортного жилья и даже гетто универсален и социальноисторически устойчив. Неизменными остаются и механизмы формирования трущоб как зон городского пространства за счет:Индивидуальной и групповой вертикальной мобильности;Политического волюнтаризма (например, реализация плана регулярной застройки города при Екатерине II);
15Индустриализации региона и связанных с этим процессов урбанизации, пролетаризации сельских жителей, люмпенизации пролетариата и экономически неуспешных представителей других социальных слоев;Репрессий, сегрегации, вообще дискриминации жителей по политикоидеологическому или этноконфессиональному признаку;Перемещений больших народных масс по стране, «сдвиг» культурах ориентиров от «оседлого» уклада жизни в сторону «кочевого», тесно связанный с Дисфункциями института семьи и брака, делающими человека более «свободным» и, значит, более мобильным;Всякого рода переделы собственности в результате изменения социальноэкономических отношений, в частности, монополизация различных ресурсов государством или представителями коммерческого сектора. Бурное развитие «трущоб» тесно связано с такими социальными явлениями, как бродяжничество и попрошайничество, девиантность и делинквентность, социальное сиротство, распространение социогенных болезней и приходится на периоды войн, революций, других социальных (и природных) катаклизмов. Это дает основания для следующей периодизации формирования современных калужских трущоб. С момента возникновения городских поселений до регулярной застройки. «При грозящей опасности простой люд укрывался в остроге или кремле, пополняя собой ряды защитников. Обычно при приближении врага посад сжигали, чтобы враг не мог использовать оставленные постройки для подготовки осады»7. Бездомное население, не имевшее экономической возможности отроиться заново, безусловно, пополняло «социально дно» города.Документированный кризис, связанный с административной реформой Екатерины IIи вызванным ею межеванием уездов, регулярной застройкой и благоустройством города, в результате которого население деревянных домов, не имевшее средств для возведения каменных зданий, было вынуждено выселяться на окраины.Раскрепощение крестьян, их приток в городаи формирование пролетариата, люмпенизация его части, бродяжничество и попрошайничество, общий рост «социального дна» коррелируют с созданием всякого рода ночлежек, доходных домов, учреждений системы общественного призрения (богаделен или упомянутого работного дома).Экспроприация частной собственности в пору военного коммунизма приводит к возникновению нового культурного феномена «коммуналок».Сталинская индустриализация полностью переориентировала характер гражданского строительства: от изысканных индивидуальных особняков к созданию «значительных архитектурных комплексов для удовлетворения интересов широких масс. Росли и реконструировались промышленные предприятия города, что вызвало к жизни создание жилых поселков возле них. Так, возле комбината «Гигант», машиностроительного завода и других вырастают монументальные массивы … жилых домов, домов культуры»8.Репрессии и последующие освобождения, амнистии, массовая криминализация населения за счет повсеместного опыта пребывания в пенитенциарных заведениях, практика «101 го километра» в 50 е годы, о которых с ужасом вспоминают старожилы, неоднократно наводняла Калугу бывшими заключенными, которые, естественно, не могли претендовать на жилье комфортабельное и престижное.
1660 е годы волна урбанизации, кризис деревни, массовая миграция сельских жителей города, на промышленные предприятия вызывает массовое развитие ведомственных общежитий, которых на сегодняшний день в Калуге насчитывается более 100.Наконец, «лихие 90е» с их переделом собственности, «черными риэлторами», волнами миграций из стран бывшегоСССР, ветшанием и приходом зданий в аварийное состояние последний этап формирования современных калужских трущоб, который, однако, внес в данный процесс ряд положительных тенденций, например, расселение коммуналок и довоенных сталинок силами коммерческого сектора, ремонт и благоустройство зданий, частично или полностью перешедших в частную собственность или арендуемых коммерческими предприятиями. Итогом коммерциализации стала высочайшая степень дифференциации населения по признаку жилищной обеспеченности: атрибут жилищного строительства 90 х особняк, напоминающий средневековый замок, а на противоположном полюсе обеспеченности и качества жизни «трущоба», социальный состав которой приобретает все большую однородность за счет концентрации представителей «социального дна». Функции «трущоб» это:
селекция беднейшего и (или) криминального элемента горожан, т.е. углубление стратификационных процессов, поляризации населения по уровню жилищнобытовых условий и общего качества жизни вплоть до сегрегации люмпенизированных элементов;
люфт вертикальной и одновременно горизонтальной мобильности и канала первичной адаптации или реадаптации в новой социальной среде «пришлых» элементов (иногороднее студенчество, беженцы и переселенцы, ссыльные, пленные, репрессированные, освобожденные из заключения);
предотвращение социального взрыва за счет «распассионаривания», если можно так выразиться, протестных слоев населения (электората), помещаемых в инертную и аморфную среду («трущобы» как субкультура), иными словами, превращение «бунтарей» в «ретритистов», по классификации Р.Мертона;
для действующих властей облегчение процедур социального контроля за счет простоты идентификации источников девиации и социального напряжения по географическому признаку (например, меры профилактики правонарушений в виде ночных «обходов» полицейскими ночлежек, постоялых дворов, притонов в предреволюционное время);
для большинства «нормативно нормального населения» негативная ценностноориентационная, повышающая общую удовлетворенность жизнью в ситуации социального сравнения («бывает и хуже», «и в Сибири люди живут»);
конструктивное решение семейных жилищных конфликтов при разводах или создании молодых семей;
дополнительный источник доходов или «конвертируемый» на рынке жилья ресурс (в силу максимальной дешевизны и доступности в рыночных условиях) для не проживающих в «трущобах» собственников;
своего рода «жилищного резерва» для властей, на чьи плечи ложится обязанность обеспечения временным жильем тех или иных категорий граждан в рамках действующей концепции социальной защиты (например, частичное решение жилищной проблемы детей сирот);
социальной памяти на уровне материальной культуры, имиджа горда (или любого другого поселения), поскольку большинство подобных зданий разительно отличается от типовой современной городской застройки;
17
наконец, усиления мультикультурности современного города (формирование своеобразной субили антикультуры, сочетающей элементы культуры криминальной, культуры бедности, но преимущественно общинной).
Литература: 11Катрич Л.Н. Развитие ипотечного жилищного кредитования как фактор реализации жилищной программы города (на примере г.Калуги) . Сборник докладов научнометодических конференций студентов филиала РГГУ в г.Калуге. Калуга: Издательство КЦДО, 2008. 76 с. С. 69.2www.istroy.ru/docu/regions/3Там же.4Указ. Соч. С. 75.5Добычина М.А., Шиленков Ю.Н. Еврейское гетто в Калуге (по материалам Государственного архива Калужской области). Вопросы археологии, истории, культуры и природы Верхнего Поочья: Материалы IX конференции 2123 марта 2001 г. 1 часть. Калуга: «ПолиграфИнформ», 2001 г. 320 с. С. 292.6Бородкин Ф.М., Айвазян С.А. Социальные индикаторы. М.: ЮНИТИ_ДАНА, 2006. 607 с. С.500.7Продувнов В.Е. Это моя Калуга.Издательство Н.Бочкаревой, 2000. 416 с. С. 176.8http://okaluge.com/stranicyklamennojletopisikalugichast2
«Трущобы» специфический социальный конструкт массового сознания горожан. Они могут быть рассмотрены как тип жилых помещений, не соответствующих минимальному современному стандарту отдельного, благоустроенного, безопасного жилья; как зона в городском пространстве, социальном и физическом, характеризующаяся окраинным положением, труднодоступностью, неразвитой социальнобытовой инфраструктурой, а потому непрестижная; как маргинальная среда обитания «социального дна». К трущобам по итогам опроса респондентов и натурного обследования названных ими объектов мы отнесли жилые памятники архитектуры, коммунальные квартиры и общежития, а также дома довоенной сталинской постройки, компактно формировавшиесяв рабочих кварталах города. Социальный состав «трущоб» намного разнообразней социального представления. Однако трущобы действительно развивают собственную субкультуру, поскольку круг сетей социального общения у коренных жителей трущоб и их старожилов сильно сужен по сравнению с жителями домов иных типов и «новоселами» трущоб. Субкультура эта не соответствует полностью ни «культуре бедности», хотя содержит ее элементы, ни делинквентным контркультурам, хотя наблюдается повышенный фон агрессивнонасильственных и бытовых антиобщественных форм поведения. Она скорее близка по своему характеру культуре традиционной сельской соседской общины, перенесенной в городскую среду и вобравшей в себя типичные черты рабочей культуры.
Компонент жилищноресурсной обеспеченности населения в современной России является одним из ключевых стратообразующих факторов. Если жилищная «сверхобеспеченность» элиты и ближайших к ней слоев дает дополнительные экономические и социальнопсихологические выгоды и преимущества; если, с другой стороны, наличием/ отсутствием жилья определяется сама принадлежность к обществу, альтернативой которой является падение на «социальное дно» (лица «бомж»), то возникает вопрос о дифференциации по данному признаку основной массы россиян того большинства, которое находится между указанными полюсами. Иными словами, вопрос о современной жилищной норме, ее пределах, выше которых начинается благополучие, а ниже которых депривация и отчуждение. Калужская область в этом отношении специфически неблагополучный регион. Так, «по обеспеченности населения жильем Калужская область среди областей Центрального региона занимает одно из последних мест»1, тогда как по стоимости жилья на протяжении последних лет она занимала четвертое третье место (после обеих столиц и до недавнего времени городамиллионника Екатеринбурга). Такие «ножницы» в сочетании с далеко не столичным уровнем жизни населения становятся источником повышенной социальной напряженности. В целях ее снижения областными и городскими органами власти реализуется ряд программ, в т.ч. расселения граждан из ветхого и аварийного жилья, на 1Работа выполнена в рамках исследования «Современные городские трущобы: социальный портрет и образ жизни обитателя» по гранту № 090359313 а/Ц, профинансированному в2009 г. Российским гуманитарным научным фондом и Правительством Калужской области.
2финансирование которой в федеральном масштабе Калужская область стала одним из первых претендентов. На сегодняшний день «в Калуге к ветхому, непригодному для проживания и малоценному жилищному фонду отнесено 348 жилых домов, где проживает почти пять тысяч человек»2 Складывается парадоксальная ситуация. «Норма» как необходимый стандарт удовлетворения потребностей в жилище на уровне базовых, витальных, непосредственно связанных с санитарногигиеническими, эргономическими, акмеологическими требованиями к безопасности среде человеческой жизнедеятельности, весьма далека от «нормы» как явления массового, типичного, характерного для большинства: «даже если выделить респондентов, которые отмечают наличие у себя действительно большой площади, приходящейся на одного человека (свыше 35 кв.м.), то и в этом случае большая площадь еще не означает хорошие жилищные условия. Люди, живущие в таких помещениях, чаще всего оказываются сельскими пенсионерами, у которых обеспеченность централизованным отоплением, водоснабжением, газом, канализацией и т. д. крайне мала»3. А если вспомнить о потребностях социальных семейнобрачных, воспроизводственных, досуговых, эстетических и пр. доля депривированного населения окажется значительно большей. Т.о.,социальная острота проблемы не исчерпывается дефицитностью ресурса: «Для оценки собственных жилищных условий как плохих очень важен фактор сравнения их с ситуацией у окружающих. Если человек считает, что он в целом «живет не хуже других», то он достаточно оптимистично оценивает личные жилищные условия, несмотря на объективно неблагополучную картину»4.На фоне небывалой поляризации населения в перспективе подобного социального сравнения зависть, фрустрация, социальная напряженность. Как известно, границы нормы становятся очевидными в момент ее нарушения. Норма устанавливается, уточняется, формулируется и конкретизируется лишь при наличии своей противоположности девиации, как позитивной, так и негативной. Применительно к средней жилищной норме такой «положительной девиацией» является с качественной точки зрения жилье «элитное», с количественной «избыток» стандартнонормативного жилья. Что же касается негативной, это тот промежуток, который отделяет нижнюю границу «нормы» от фактической бездомности: проживание в предельно неблагоприятных с количественной и качественной точки зрения условиях, которые обычно именуются «трущобными».
I. Современные городские трущобы как социальный конструктРеконструкция соответствующего социального представления калужан осуществлена нами по итогам стратифицированного телефонного интервьюирования2, опиравшегося на дважды3проведенный пилотаж. Это представление устойчиво и слабо дифференцировано. Дисперсия была нулевой для всей выборки, за исключением жителей неблагоустроенных ветхих зданий, где она дала наиболее высокий по выборке показатель: 0,05. Это означает, что лица, проживающие в различных условиях, с разными социально демографическими, социальноэкономическими и социокультурными характеристиками, с одинаковых позиций эти условия оценивают, независимо от уровня реальной жилищной обеспеченности. Выборка, достаточная для данных целей, определена методом сложения дисперсий (групповых средних и средней внутригрупповой дисперсии), составившего 0,02 и для N = 296 926 (без учета лиц 2Первая неделя апреля 2009, n = 423Середина февраля 2009, n =10; первая декада марта 2009, n = 14. Повторное проведение позволило оценить устойчивость данных как высокую.
3до трудоспособного возраста) давшего n = 14. Но, поскольку пилотажохватил лишь один из трех городских округов (Октябрьский), мы утроили эффективныйобъем4выборки и получили следующее распределение:
Таб. 1. Структура выборочной совокупности. Возрастные группы респондентовОКРУГАЛенинскийМосковскийОктябрьский2030333314033341 до пенсионного возраста 555пенсионеры333Итого141414
Семантика конструкта включает в первую очередь стоимостный компонент. Трущобы жилье малоценное. Основные факторы стоимости жилья, по мнению калужан, это:
Таб.2 Объективносубъективные факторы стоимости жилья (методом снежного кома)ФакторМассовое сознание n =42Экспертные оценки5n =25Итого вес фактора6Местонахождение (район)16110,22Благоустроенность района370,08Экология130,03Благоустроенность дворовой территории010,01Безопасность с т.зр. травматизма, санитарноэпидемиологической угрозы010,01Благоустроенность жилья, комфортабельность, наличие удобств, коммуникаций15160,25Площадь460,08Материал дома170,07Отдельное жилье (собственность)010,01Возраст дома, износ, наличие капремонта8110,15Состояние самой квартиры140,04Планировка150,05Спрос, уровень доходов населения30
Коррупция чиновников и интересы монополистов, наценки риэлторов60
Затруднения с ответом70
ИТОГО 6673139
Кроме того, в реальных объявлениях7о продажемалоценного жилья комнат в общежитиях и коммунальных квартирах их владельцы обращают 4Т.е., «на выходе» без учета отказовот интервью, прерванных интервью и интервью, требующих «ремонта». 5Опрашивались специалисты по социальной работе, медики, риэлторы.6В составе всех упомянутых параметров жилья (123), т.е. без трех последних вариантов ответов.7Разделы «Недвижимость» информационнорекламных изданий «Моя реклама» и «Все для вас» (11 13.11. 2009)
4внимание читателей как на преимущество на «малочисленность» подселения или его «соседскую благонадежность» («подселение молодая семья», «подселение женщина с ребенком», «одинокий пенсионер» и пр.). Это указывает на то, что конструкт включает сему качества человеческих ресурсов. Реконструированное социальное представление основано на ряде устойчивых характеристик индикаторов, представленных в Таблице 3.
Таб.3 Объективносубъективные индикаторы трущоб (методом снежного кома) ВАРИАНТЫ ОТВЕТОВМассовое сознание n =42Экспертные оценки n =25Итого вес фактора8Разрушенные дома, развалины, аварийное жилье, неотремонтированное жилье, дома, требующие капремонта, ветхие18110,24Не обязательно аварийная недвижимость01
Соседство свалки200,02Неухоженные прилегающие территории, улицы, плохая инфраструктура130,03Неухоженный жилой массив с высокой плотностью застройки/ заселения на единицу жилплощади030,02Грязь, антисанитария, несоответствие санитарным нормам, «гнилой климат», угроза здоровью460,08Непригодные для проживания, низкого качества960,12Отсутствие удобств (полное или частичное), коммуникаций, неблагоустроенное жилье9110,16Малая площадь020,02Отсутствие своей кухни010,01Бараки720,07Общежития, старые неотремонтированные общежития200,022х этажные старые здания; «кирпичный дом, которому лет 100»210,02Старые дома, высокий износ, износ более 50 %, довоенной постройки700,06Проживающие: с низким уровнем дохода/жизни, безработные, алкоголики, преимущественно бедные; «низкий уровень культуры и доходов жильцов», «маргинализованная социальная среда», «соседимаргиналы» 450,07«Глухое место», отдаленный район, окраина, квартал с плохой репутацией, с высоким уровнем преступности250,06Городская местность020,02 8Без учета последнего варианта, а для первого за минусом «1» (значение следующего варианта), т.е. от 124.
5«Мой дом»50
ИТОГО 7258
Современную «антинорму» социальный конструкт «трущоб»
можно определить на основе выделенных нами индикаторовследующим образом.Трущобы атрибут исключительно городской среды. Экспертам дополнительно задавался вопрос «Возможно ли существование трущоб в сельской местности?», на который все они, за исключением медиков, единодушно ответили «нет», с отдельными случаями комментариев: «кроме многоквартирных домов». Это густозаселенные кварталы с компактной застройкой, преимущественно в отдаленных, окраинных районах города, плохо сообщающихся с Центром, новсегда неухоженные, в ярко выраженном антисанитарном состоянии, с плохой экологией как здания, так и расположенного в нем жилого помещения. Медики специально выделяют «промзоны», расположение у ж/д переездов, шоссе, свалок/оврагов и в подвалах (цокольных этажах). «Трущоба» это не только местность, но и здание, всегда (полу) разрушенное, аварийное или ветхое, самопребывание в котором составляет угрозу для жизни и здоровья, либо утратившее соответствие нормативным стандартам качества жизни, либо изначально его не имевшее ввиду полного или частичного отсутствия необходимых коммуникаций, инженерных систем. В качестве усугубляющего фактора в своих комментариях эксперты (риэлторы и соцработники) называют еще и плохое функционирование имеющихся систем по причине невнимания служб ЖКХ. Последнее, безусловно, связано и с характерным контингентом, апатично воспринимающим подобное пренебрежение и не способным к цивилизованным формам систематического протеста, защиты своих прав и самоорганизации(о чем речь ниже). «Трущобы» это специфическая социальная и социокультурная подсистема городского населения. И для общей массы городского населения, и для экспертов это зоны обитания бедноты, люмпенпролетариата, других маргинальных слоев, лиц с минимальным уровнем обеспеченности материальноэкономическими, культурнообразовательными и прочими ресурсами, с выраженным девиантным (алкоголики, тунеядцы) и делинквентным («районы с высоким уровнем преступности», с «плохой репутацией») поведением. Выделенные признаки позволяют произвести предварительную классификацию «трущоб»как совокупности видов малоценных, непрестижных жилых объектов. Вопервых, это «выморочное жилье» разрушенное, руины когдато жилых помещений. Оно практически не встречается в Московском округе Калуги, но его предостаточно в Октябрьском и Ленинском, особенно в пределах исторического Центра. О нем, конечно, нельзя говорить как о жилье. Но это не значит, что оно является необитаемым и, тем более, не используемым. Руины выполняют роль временного (летнего) пристанища лиц БОМЖ и стихийного коллектора любых отходов жизнедеятельности города. Функции не снесенных руин отлично определяет характер отходов: бутылки всех видов, объемов и форм, использованные шприцы и презервативы, фекалии, и даже аккуратно собранные и завязанные на узел жителями близлежащих «нормальных» домов мусорные пакеты. Таким образом, руины в черте города это и стихийный общественный туалет, и стихийная свалка, и стихийная распивочная, и стихийный бордель, и стихийный наркопритон. Вовторых, это жилье, не находящееся в полной собственности семьи: общежитие и коммунальная квартира, в которых, соответственно, отсутствует 6«своя кухня», являющаяся, как и туалет с ванной (при ее наличии), местом «общего пользования», и где жилец распоряжается, как отмечали респонденты, исключительно «малой площадью». Коммунальных квартир в Калуге много в жилых памятниках архитектуры, расположенных в историческом Центре, и зданиях 3050х г.г. (двухи трехэтажные «сталинки», о которых также говорили респондента). Кроме того, уже для 90х и 2000х годов можно отметить новую волну образования современных вполне благоустроенных «коммуналок» за счет института приватизации, который позволяет теперь устанавливать доли собственности, например, бывшими супругами. В беседах с вынужденными соседями бывшими супругами мы зафиксировали значительно более негативный микроклимат, чем это свойственно классической «коммуналке» ввиду личностно окрашенного типа конфликта. Втретьих, независимо от характера собственности коммунальной или частной к числу «трущоб» респонденты относят жилье, находящееся в здании постройки до 60 х г.г. Но только такое, которое не подвергалось перестройкам и капремонту. Оно характеризуется ветхостью, иногда аварийностью, обычно частичными удобствами. Наконец, строилось оно (во всяком случае,в Калуге) как жилье, специально предназначенное для заселения рабочих того или иного предприятия, на месте бывших «бараков» (времянок, преимущественно деревянных, которыев Калуге сохранились и поныне). Иными словами, это любое не перестроенное и не подвергнутое капитальному ремонту жилье, деревянное или кирпичное, с коммунальными квартирами или отсутствием таковых, построенное до 60 х годов ХХ века (исторические памятники, собственнодеревянные бараки, часть общежитий, «сталинки» двух или трех этажные, с перекрытиями из «дранки» иотсутствием ряда стандартных удобстви систем.
II. Калужские трущобы: география. Жилой памятник как когнитивный «прототип».Географически, по итогам телефонного интервьюирования, «трущобы» распределены в «ментальной карте» Калуги неравномерно.Лидирует здесь старейший Ленинский округ (37 % от всех названных респондентами конкретных локусов).
Таблица4. Матрица соотношения: места концентрации «трущоб»/ место проживанияреспондента
Респонденты
ОбъектыЛенинский 14Московский 14Октябрьский 14ИТОГО 42Ленинский 124723Московский 515121Октябрьский53917Нерелевантные 47617Тип жилища53210ИТОГО31322588
Упомянутый выше анализ объявлений в информационнорекламных изданиях позволил выделить территории распространения общежитий и коммунальных квартир с домохозяйствами, функционирующими как дополнительный жилищный ресурс, преобразуемый в социальноэкономический капитал владельца (продажа, аренда). Не живущийв принадлежащем ему помещении в«трущобе»собственник это, как правило, полная семья с выросшими детьми, проживающая в относительно комфортных условиях 7«хрущовок» или современных новостроек, стремящаяся использовать избыточный жилищный ресурс. Цели либо помощьмолодой семье (приобретение отдельного жилья), либо образованиедетей, либо погашениекредита (наиболее часто автомобильного). Менее распространенная ситуация (28 %) это жители самой продаваемой «трущобы», стремящиеся улучшить собственные жилищные условия за счет продажи комнаты и внесения небольшой доплаты.
Таблица4. Продажа комнат (районы и/или улицы)ОкругЛенинскийМосковскийОктябрьскийМестонахождениекомнатыОбщежитиеКоммуналкаОбщежитиеКоммуналкаОбщежитиеКоммуналкаКоличество адресов247274443% от всех адресов22 %6 %25 %4 %;40 %3 %
В реальности в общей массе продаваемых комнат Ленинский округ составляет всего 28 %, хотя на него приходится 50 % всех продаваемых комнат в коммунальных квартирах. Иными словами, в рамках социального представления о «трущобах» его объективносубъективная «особость» указывает на то, что «прототипом» трущоб для калужан выступает жилой архитектурный памятник, расположенный в историческом Центре. Такой статус предполагает: высокую степень износа в связи с давностью эксплуатации; отсутствие (полное или частичное) бытовых удобств; небольшое количество квартир, обусловливающее и большую площадь, и совершенно иной по сравнению со стандартным девятиэтажным «муравейником» микроклимат. Но это преимущество оказывается иллюзорным: в домах исторического Центра количество квартир совершенно не равно количеству домохозяйств. Иными словами, большинство квартир в них коммунальные, населенные пенсионерами, лицами без определенного места работы, алкоголиками. Для исследования доли и состояния жилого фонда в составе историкоархитектурных памятников мы опирались на список, составленный краеведом В.Продувновым, насчитывающий 326 памятников. По нашим подсчетам, к жилому фонду Калуги относится 129 зданий, т.е. 40 % всех исторических и архитектурных памятников Калуги (См. Прил. Список жилых памятников). Из них 12 изначально не предназначались для выполнения жилищных функций. Лишь 14 из 129 жилых домовпамятников внешне не выглядят ветхими (благодаря коммерческим предприятиям на первых этажах),и все они сосредоточены на центральных улицах Московской, Кирова, Суворова, Ленина, Театральной. Прочие 90 % обследованных памятников, продолжающих выполнять жилищные функции, безусловно аварийны (см. Прил. Фотоотчет). Вместе с тем, наши расчеты оказались неточными, как показала консультация9со специалистом Министерства образования, культуры и спорта Калужской области К.В. Гавриленко,указавшим, что число выявленных памятников архитектуры на сегодня более 400. Соответственно, увеличивается и доля жилых памятников (с соблюдением пропорции примерно до 160). Обращаясь к жителям архитектурноисторических памятников городского Центра как источникам информации о социальных судьбах поколений, мы имеем 9К сожалению, уже по окончании работ по проекту.
8дело не с носителями «социальной памяти» города, но с «нуворишами», по определению стоящими вне традиций сообщества даже в случае, если данный населенный пункт является для них родным, либо по преимуществу с представителями люмпенизированных слоев. Так, в одном из жилых «памятников» респондент заявил: «Памятник, говоришь, исторический? Горжусь, что в памятнике живу? А ты попробуй тут пожить, потом уже вопросы задавай!». И, наконец, другой респондент самое показательное: «А я вообще газ и свет не выключаю, когда ухожу. Если вся богадельня сгорит к …, так только хорошо: может быть, нас наконецто куда то расселят. Хотя, …, вся Калуга такая помойка!». Интересно, что пожароопасность, как показывают современные данные ведомственной статистики (МЧС), неравномерно распределяется между округами. Наиболее выраженной она является в Октябрьском округе, далее следует Ленинский; наиболее безопасным предстает самый молодой Московский округ. Если в последнем случае данные вполне ожидаемы, то «опережение» Октябрьским округом Ленинского определяется более высокой плотностью «трущобного» населения. В Ленинском округе «трущоба» это преимущественно дом дореволюционной постройки, в т.ч. исторический памятник, где при изначально малом количестве домохозяйств, приходящихся на одно здание (не более 20 в силу типичной для него двухэтажной застройки), их число постоянно сокращается за счет коммерциализации. В Октябрьском (и Московском) округе типичная «трущоба» это дом постройки 30 х г.г., двухили трехэтажный, с частичными удобствами, с наибольшей вариативностью форм собственности и со значительно большим количеством домохозяйств. Если жилой памятник архитектуры это либо коммунальная квартира, «начиненная» жильцами, либо бывшая коммуналка, расселенная людьми обеспеченными, то «трущоба» Октябрьского округа постройки 30 х г.г. это и коммуналка, и общежитие, и дом, сочетающий отдельные и коммунальные квартиры. Общим является частичная обеспеченность удобствами, часто плохая социальнобытовая инфраструктура района (квартала) в целом, неисправное состояние коммуникаций, в том числе электрики. Рассмотрев влияние культурносимволического фактора, связанного с традициями, историей, городским фольклором, мы установили наличие определенной исторической преемственности в формировании современных городских трущоб. Эта преемственность ограниченна в отношении конкретных локусов. Вполне комфортабельные ранее или предназначенные для иных целей дома в итоге социальноисторических процессов преобразуются в «трущобы». Например, производственные и культовые здания, дома известных калужан и городские усадьбы (сахарная фабрика Носова и лютеранская кирха на Вилонова, дом Унковских или усадьба Толмачевых и пр.) превратились в коммунальные квартиры. Неизменны отдельные особенности функционирования «трущоб», связанные с типичными дляних жизненными рисками.К их числу, как видно из Таб.3, респонденты устойчиво относят алкоголизацию (наркотизацию), потенциальным следствием которой представляется целая совокупность рисков медицинского, социальнопсихологического, социоэкономического, правового и социальнобытового (экологического) характера (грязь, антисанитария и эпидемии, травмы, преступления и пр.). «Трущоба» это обилие наркотизированных жителей плюс источник наркотизации других слоев городского населения. Незаконная торговля спиртным во временной перспективе инвариантна, а на сегодня она тесно связана с местами сосредоточения «трущоб» двух типов: исторические памятники и сталинки.
9Исторически устойчиво восприятие ряда районов (напр., кварталы Чичерина Пухова, район Подзвалье) какзоны «скопления» мелкоуголовного элемента и наркоманов. Так, например, в 1997 г. в агентстве недвижимости автор настоящей статьи услышал следующий калужский анекдот: «Как пройти на Чичерина?А иди все прямо и прямо, пока в морду не получишь…» Основные аргументыотнесения к категории «трущоб», выделяемые респондентами, дороги (отсутствие подъездов, даже для такси, просто отменяющих заказ, поступающий из данного района, который оказывается в итоге полностью отрезанным от городского сообщения), темнота(отсутствие уличного освещения), социальный состав, близость кладбищ, которые на протяжении столетий притягивают нищенствующих, лиц без определенного места жительства и без определенного рода занятий. По этой причине именно здесь был открыт Работный дом на прилегающей к кладбищу улице Труда. Работный дом средоточие лиц без профессий, неимущих, немощных, алкоголиков, престарелых, детейсирот, детей из бедных семей был упразднен новой властью, но лица, размещавшиеся в нем, превратились в жильцов коммунальных квартир, формируя генетическую и социокультурную основу будущих поколений.Ряд респондентов локализует «трущобы» в южной, набережной части Калуги. Ситуация традиционна: в 1719 в.в. здесь располагалась Солдатская слобода, населенная беднейшими жителями, до Екатерининской регулярной застройки ряд вредных производств.Малая ценность набережных кварталов, несомненно, связана с соседством Оки и риском типичных для калужской истории бедствий наводнений и паводков. В период фашистской оккупации здесь было создано еврейское гетто: «Можно предположить, что поселок не возник на чистом месте, а был создан «на базе» Казанского девичьего монастыря, с размещением в существующих монастырских кельях. Подобное использование церковных построек довольно часто практиковалось Советской властью, имея под собой как идеологическую, так и сугубо хозяйственную целесообразность»5.Иными словами, налицо преемственность: монашеское общежитие советское общежитие (или коммуналка) фашистское «общежитие» гетто. Как видим, частный дом, независимо от состояния, «трущобой»не является. «Трущоба»это обязательномногоквартирный дом, скученная компактность, позволяющая в определенных условиях выполнять полицейские функции (размещение заключенных, поднадзорных, ссыльных, пленных, мигрантов «инородцев», что также типично для калужской истории). Скученность и антисанитария нередко порождают эпидемии. Трущоба рассадник множества болезней: от простого гриппа до всей совокупности болезней социальных, и этот их атрибут также неизменен.
III. Социальный состав: однородность, среда социального общения
Реальный социальный состав «трущоб» намного разнообразней социального представления(См. Таб.5).Как показал итоговый опрос (ноябрь 2009) жильцов исторических памятников; общежитий, довоенных «сталинок», «трущобы» выполняют и ряд социально полезных функций. Их социальный состав включает, вопервых, временный контингент, арендующий жилье или использующий имеющийся у семьи «дополнительный» жилищный ресурс в рамках стратегий восходящей мобильности: студенты, молодые семьи, переселенцы. В качестве люфта мобильности трущобы выступают и для той части постоянных жителей, которых можно условно обозначить как «новоселов» вселившихся в результате сделок с недвижимостью и не связанных с «трущобами» социальным происхождением. Это, безусловно, носит характер 10мобильности нисходящей, но в двух вариантах: полной (отселенные предприимчивыми согражданами из более комфортного жилья люмпены) или частичной, рассматриваемой субъектом как своего рода тактический прием: сознательное подавление жилищной потребностиради удовлетворения неких иных (например, необходимых для социального роста наличных средств, родственные сделки в пользу детей, решение проблемных жилищных споров при разделе имущества и пр.). Последнее абсолютно типично для жителей общежитий, переселившихся из Калужской области и более отдаленных регионов (русскоязычные мигранты из СНГ, выбравшие личную безопасность и русскую культурную среду, бывшие сельские жители, горожане в первом поколении, возвышающие территориальнопоселенческий статус и экономические возможности за счет потери в «метрах» и комфорте).
Таблица5. Житель трущоб: социальный портрет.
Различные социальный состав и степень люмпенизации жителя «трущоб» различных типов предопределяют характер социальных связей, среды социального общения, который мы оценивали экспериментальным путем.Мы предложили исходному ряду лиц, проживающих в означенных условиях (при этом конкретные адреса зданий в рамках каждого типа менялись на аналогичные, но иные для расширения эмпирической базы и возможности 11сравнивать между собой 34 объекта внутри каждого типа), «провести опрос» с тем, что он должен быть проведен в двухдневный срок, и респондент может сам становиться интервьюером, передавая данную роль «по цепи» любым людям, независимо от характера связей между ними, по принципу «удобства» (в данном случае быстроты). Предполагалось, что от исходного информанта мы получаем 14 «выходных» анкет с тремя уровнями расходящихся контактов (т.е. каждое «звено» интервьюируемой цепи должно было передать бланки двум следующим респондентам). Эти 14 человек (по каждой группе) сопоставлялись друг с другом и с 42 (также по 14) анкетами, полученными по принципу традиционной квотной выборки в рамках телефонного интервьюирования от жителей трех калужских округов (Ленинского, Октябрьского, Московского). В целом эксперимент привел нас к следующим выводам.Круг социальных контактов у жителей «трущоб» сужен по сравнению с «благополучными» горожанами жильцами новостроек и пятиэтажек. Жители новостроек ориентированы на приватную, досуговую,сферуобщения: родственные контакты (за пределами домохозяйства), знакомства по интересам (шейпинг, автосалон), друзья семьи.Жители «хрущовок» показали максимальный набор отношений с респондентами, которым ими передавалась анкета. Это и члены семьи, и отдельно проживающие родственники, и друзья семьи, и соседи, и коллеги по работе, и контакты по интересам. При равенстве сроков и количества анкет «на выходе» жители трущоб ориентированы преимущественно на контакты:Жители новых общежитий служебные и семейные;Жители старых общежитий соседские и служебные;Жители исторических памятников и «сталинок» соседские и семейные. Без осложнений передача осуществилась в группах «хрущовок», новостроек и общежитий. Жители исторических памятников и «сталинок» предоставили «укороченные» цепочки (обрывы и на третьем, и даже на втором уровне) и не в срок. Иными словами, как отмечалось и в рамках других исследований, как по проекту, так и до него, это неконтактные категории респондентов, но по разным причинам. Жители исторических памятников ссылались на физическую недоступность контактных лиц («дома нет», «бухает уже неделю», «кудато пропал») и непонимание людьми или самой сути процедуры, или вопросов. Жители «сталинок» демонстрировали подозрительность и страх перед анкетированием до такой степени, что в одном случае цепочка прервалась уже на первой передаче, и ее пришлось строить заново (от нового респондента интервьюера). Количество анкет, заполненных частично (ввиду непонимания вопросов), распределилось (по убыванию) в следующей последовательности: исторические памятники (максимум); старые общежития; сталинки; новые общежития; хрущовки; новостройки. Это тесно связано с типичным для каждой категории уровнем образования. Уровень однородности социального состава респондентов в анкетах, полученных от одного респондента жильца здания того или иного типа, неодинаков. Максимально разнородна (по переменным социальнодемографического, семейного, образовательного, профессиональнодолжностного и имущественного статуса) среда социального общения жителей «хрущовок» и «сталинок». Минимальна у жителей исторических памятников и общежитий. Первая представлена практически всем спектром социальных слоев и самых 12разнообразных сочетаний статусных переменных личности. Вторая представляеттри социальных слоя.
Высокообеспеченные, хорошо образованные, живущие преимущественно в полной нуклеарной семье и не являющиеся уроженцами Калуги жители исторических памятников от 19до 79лет, переселившиеся туда в течение последнего десятилетия (по нашему опросуБаумана). Люмпенизированный «андеркласс» в исторических памятниках (Театральная, Баумана) с незаконченным средним образованием или средним профессиональным, без семьи или в семье неполной, живущий государственными пособиями, случайными заработками или выполняющий непрестижную, как правило, простую физическую работу, что связано с тремя типичными факторами: старость, инвалидность, алкоголизм.Достаточно молодое, работающее и преимущественно рабочее население общежитий, характерными признаками которого является некалужское происхождение (область, другие регионы РФ, страны бывшего СНГ) и семейное благополучие (Чичерина). Интересно, что наши данные подтверждают наличие описанного П.Бурдье «эффекта замыкания габитуса», который можно рассматривать как механизм проникновения социального пространства в физическое. В рамках набора анкет, полученных от одного респондента, могут присутствовать (особенно на последнем уровне передачи) люди, живущие в различных типах зданий, но при этом отчетливо видны следующие зависимости. Среди анкет, полученных по цепочке от жителей новостроек (Байконур), никогда не встречаются жильцы исторических памятников и старых общежитий. Иными словами, формируются два изолированных круга социального общения, две не перетекающие друг в друга социокультурные среды
«Трущобная» пролетарская и люмпенпролетарскаясреда, несущая печать рабочей культуры, криминальной культуры и /или культуры «бедности» и сельской (за счет мигрантов), формирующаяся на базе общежитий и «сталинок». Люмпенизированная часть жителей исторических памятников, с точки зрения жилищных условий и социального состава сближающаяся с первым кругом, тем не менее предстает как максимально «вырванная» из социального пространства, отчужденная и изолированная, замкнутаяна себя, субкультура, формирующаяся за счет селекции коренного населения. Противоположная субкультура формируется на базе наиболее успешной части населения обеспеченных и социально активных жильцов исторических памятников, новостроек и наиболее образованной, успешной и квалифицированной части жильцов общежитий, преимущественно новых. В качестве «промежуточного» слоя, слояпосредника, канала опосредованной коммуникации между разными «полюсами»городского населениявыступают жители «хрущовок», сталинок и «новых» общежитий.
IV. «Трущобы»:среда социального общения.
«Трущобы» развивают собственную субкультуру, поскольку круг сетей социального обмена (в т.ч. общения) у коренных жителей трущоб и их старожилов сильно сужен по сравнению с жителями домов иных типов и «новоселами» трущоб. Изоляция выступает в качестве фактора интенсификации общения среди «своих», на которое обращали внимание горожанереспонденты. Субкультура эта, вопреки нашим ожиданиям, не соответствует полностью ни «культуре бедности», хотя содержит ее элементы, ни делинквентным контркультурам, хотя наблюдается повышенный фон агрессивнонасильственных и бытовых антиобщественных форм поведения (вандализм, непристойная ругань, 13драки и проч.). Она скорее близка по своему характеру культуре традиционной сельской соседской общины, перенесенной в городскую среду, вобравшей в себя типичные черты рабочей культуры. В силу немалого количества привлекательных свойств (взаимопомощь, личный характер контактов, абсолютная внутренняя открытость и «прозрачность» членов сообщества, начиная с незапертых дверей ввиду преимущественно коммунального образа жизни и абсолютного табу на воровство, заканчивая знанием особенностей характера, быта и семейных обстоятельств каждого), данная субкультура оказывает определенное вторичное влияние и на социальное поведение «пришлых элементов». Таким образом, изоляция полная или частичная, групповая или индивидуальная, эндоили экзогенного характера выступает значимым атрибутом маргинальности, механизмом воспроизводствамаргинальных слоев.
При обработке данных мы выявили высокую положительную корреляцию между количеством используемых (выявленных по методике «вчерашнего дня») каналов коммуникации (0,85), в том числе СМИ (0,75) и требовательностью в отношении жилищнобытовых условий. Чем большее количество каналов использует респондент, чем чаще он прибегает к системе современных СМИ, тем большим оказывается количество признаков, без которых, по его мнению, жилье классифицируется как «трущобы». И напротив, выявлена среднейстепени отрицательная корреляция между интенсивным потреблением информации (0,56) , в том числе из СМИ (0,51) и оценкой собственных жилищных условий как удовлетворительных или неудовлетворительных. То есть, чем более вовлеченным в процесс потреблениямассовой информации является респондент, чем большее количество каналов массовой коммуникации он использует, чем большее место в их составе занимает доля традиционных СМИ, тем менее он удовлетворен своими жилищными условиями.Экспериментально мы проверили влияние рекламы на население зданий, относящихся к различным типам жилищного фонда, с высоким сходством по признакам социально активной стадии жизненного цикла, уровня образования, профессиональнодолжностного статуса, чтобы максимально нейтрализовать влияние всех других факторов, кроме жилищной обеспеченности. Измерение эмоциональных эффкетов показало высокую астенизацию жителей общежитий, испытывающих страстное стремление улучшить жилищные условия вплоть до появления соответствующих навязчивых мыслей, но не надеющихся на это, и жителей новостроек, воспользовавшихся кредитными продуктами; пассивность и равнодушие к обсуждаемой проблеме у жителей ветхих двухэтажных сталинок, парадоксальную на фоне высокой неудовлетворенности своим жильем. Мы связываем этос высокой распространенностью «культуры бедности», которая ориентирует не на активный поиск возможностей изменить условия, а на адаптацию к ним, на компенсаторные и ретритистские модели поведения, формирует установку плыть по течению, ожидая расселения или смерти родственников как внешних обстоятельств, на которые возлагаются надежды на улучшение условий. Такую же выжидательную позицию занимали и те из новоселов новостроек, кто принадлежал к расселенным очередникам. Та же часть испытуемых, которая в социальнопсихологическом отношении является целевым адресатом подобной рекламы (жители общежитий и самостоятельно приобретавшие жилье новоселы), под ее влиянием чаще испытывают резкий, глубокий дискомфорт: чувства обиды, возмущения, тревоги, отчаяния и бессилия. Ввиду сказанного мы разработали и апробировали вариант методики оценки уровня социальной напряженности среди населения трущоб и его ранжирования с точки зрения угроз и ресурсов развития, которая может применяться в процессе принятия конкретных управленческих решений как по целым пространствам 14(населенным пунктам, районам), так и отдельным объектам (домам и даже домохозяйствам). Основана она на соотношении двух комплексных индексов той или иной модификации индекса человеческого развития (ИЧР) и адаптированного автором индикатора социальных бед (ИСБ)6,
Первый предполагает оценку социального качества жителей, второй здания. Поскольку значение ИЧР обратно значению ИСБ, возможны следующие варианты. ИЧР высокий, ИСБ низкий идеальная ситуация, жильцы требуют поддержки только в экстремальных условиях, с большинством жизненных рисков, связанных с проживанием в «трущобах» и с текущими трудностями, успешно справляются самостоятельно. Чрезвычайно типично для обеспеченных жильцов исторических памятников и длядоли населения хорошо отремонтированных «сталинок» в жилых массивах бывших рабочих окраин с развитой инфраструктурой (Пухова, Телевизионная, Середа, Грабцевское шоссе и пр.), проживающих в отдельных квартирах. ИЧР низкий, ИСБ низкий стагнация, ретритизм, пассивновыжидательные стратегии в отношении жилищных условий, достаточно высокая адаптированность за счет неформальных экономических практик. Типичная «культура бедности», распространенная в общежитиях, особенно старого типа. ИЧР низкий, ИСБ высокий типичная ситуация «клиентов социальных служб», неспособных справиться с ситуацией самостоятельно и со сниженным потенциалом социальной активности, творчества, участия в общественном труде, воспроизводства. Типично для исторических памятников и старых общежитий. Требуют пристального внимания соцработников, санэпиднадзора, участковых (лица БОМРи БОМЖ, алкоголики, инвалиды, малоимущие и одинокие пенсионеры). К сожалению, в плане реинтеграции в широкий социум они практически безнадежны. Помещение в среду лучшего качества не приведет к изменению образа жизни или качества личности. Основнаявыполнимая задачаповышение адаптации и ограничение негативного влияния на «широкий» социум. Наиболее опасна, по мнению автора, ситуация сочетания высоких ИСБ и ИЧР, распространенная в общежитиях и наиболее ветхой и неблагоустроенной части «сталинок» с обилием коммунальных квартир (Литейный, Чичерина, Труда, пер. Резервный, Территория Машзавода, К.Либкнехта, С.Щедрина, Грабцево, Малинники). Прежде всего, это конфликт культур «старожилов» и «новоселов» в «сталинках», который может достигать агрессивно насильственных форм или приводить к «ассимиляции», вторичной люмпенизации новоселов. Далее, это уже отмечавшаяся потеря человеческих ресурсов за счет астенизации, источникомкоторой выступает социальное сравнение. Вместе с тем распространены и негативные стенические эмоции, что указывает на потенциальную возможность «социального взрыва». Это ограничения возможностей свободного творческого развития личности ввиду низкого качества жизни, а значит, полноценного вклада личности в общественное производство, материальное и духовное. Итак, процесс вытеснения социально непривилегированных жителей из престижного Центра города на окраины, в особые компактные и относительно изолированные зоны сосредоточения непрестижного, малокомфортного жилья и даже гетто универсален и социальноисторически устойчив. Неизменными остаются и механизмы формирования трущоб как зон городского пространства за счет:Индивидуальной и групповой вертикальной мобильности;Политического волюнтаризма (например, реализация плана регулярной застройки города при Екатерине II);
15Индустриализации региона и связанных с этим процессов урбанизации, пролетаризации сельских жителей, люмпенизации пролетариата и экономически неуспешных представителей других социальных слоев;Репрессий, сегрегации, вообще дискриминации жителей по политикоидеологическому или этноконфессиональному признаку;Перемещений больших народных масс по стране, «сдвиг» культурах ориентиров от «оседлого» уклада жизни в сторону «кочевого», тесно связанный с Дисфункциями института семьи и брака, делающими человека более «свободным» и, значит, более мобильным;Всякого рода переделы собственности в результате изменения социальноэкономических отношений, в частности, монополизация различных ресурсов государством или представителями коммерческого сектора. Бурное развитие «трущоб» тесно связано с такими социальными явлениями, как бродяжничество и попрошайничество, девиантность и делинквентность, социальное сиротство, распространение социогенных болезней и приходится на периоды войн, революций, других социальных (и природных) катаклизмов. Это дает основания для следующей периодизации формирования современных калужских трущоб. С момента возникновения городских поселений до регулярной застройки. «При грозящей опасности простой люд укрывался в остроге или кремле, пополняя собой ряды защитников. Обычно при приближении врага посад сжигали, чтобы враг не мог использовать оставленные постройки для подготовки осады»7. Бездомное население, не имевшее экономической возможности отроиться заново, безусловно, пополняло «социально дно» города.Документированный кризис, связанный с административной реформой Екатерины IIи вызванным ею межеванием уездов, регулярной застройкой и благоустройством города, в результате которого население деревянных домов, не имевшее средств для возведения каменных зданий, было вынуждено выселяться на окраины.Раскрепощение крестьян, их приток в городаи формирование пролетариата, люмпенизация его части, бродяжничество и попрошайничество, общий рост «социального дна» коррелируют с созданием всякого рода ночлежек, доходных домов, учреждений системы общественного призрения (богаделен или упомянутого работного дома).Экспроприация частной собственности в пору военного коммунизма приводит к возникновению нового культурного феномена «коммуналок».Сталинская индустриализация полностью переориентировала характер гражданского строительства: от изысканных индивидуальных особняков к созданию «значительных архитектурных комплексов для удовлетворения интересов широких масс. Росли и реконструировались промышленные предприятия города, что вызвало к жизни создание жилых поселков возле них. Так, возле комбината «Гигант», машиностроительного завода и других вырастают монументальные массивы … жилых домов, домов культуры»8.Репрессии и последующие освобождения, амнистии, массовая криминализация населения за счет повсеместного опыта пребывания в пенитенциарных заведениях, практика «101 го километра» в 50 е годы, о которых с ужасом вспоминают старожилы, неоднократно наводняла Калугу бывшими заключенными, которые, естественно, не могли претендовать на жилье комфортабельное и престижное.
1660 е годы волна урбанизации, кризис деревни, массовая миграция сельских жителей города, на промышленные предприятия вызывает массовое развитие ведомственных общежитий, которых на сегодняшний день в Калуге насчитывается более 100.Наконец, «лихие 90е» с их переделом собственности, «черными риэлторами», волнами миграций из стран бывшегоСССР, ветшанием и приходом зданий в аварийное состояние последний этап формирования современных калужских трущоб, который, однако, внес в данный процесс ряд положительных тенденций, например, расселение коммуналок и довоенных сталинок силами коммерческого сектора, ремонт и благоустройство зданий, частично или полностью перешедших в частную собственность или арендуемых коммерческими предприятиями. Итогом коммерциализации стала высочайшая степень дифференциации населения по признаку жилищной обеспеченности: атрибут жилищного строительства 90 х особняк, напоминающий средневековый замок, а на противоположном полюсе обеспеченности и качества жизни «трущоба», социальный состав которой приобретает все большую однородность за счет концентрации представителей «социального дна». Функции «трущоб» это:
селекция беднейшего и (или) криминального элемента горожан, т.е. углубление стратификационных процессов, поляризации населения по уровню жилищнобытовых условий и общего качества жизни вплоть до сегрегации люмпенизированных элементов;
люфт вертикальной и одновременно горизонтальной мобильности и канала первичной адаптации или реадаптации в новой социальной среде «пришлых» элементов (иногороднее студенчество, беженцы и переселенцы, ссыльные, пленные, репрессированные, освобожденные из заключения);
предотвращение социального взрыва за счет «распассионаривания», если можно так выразиться, протестных слоев населения (электората), помещаемых в инертную и аморфную среду («трущобы» как субкультура), иными словами, превращение «бунтарей» в «ретритистов», по классификации Р.Мертона;
для действующих властей облегчение процедур социального контроля за счет простоты идентификации источников девиации и социального напряжения по географическому признаку (например, меры профилактики правонарушений в виде ночных «обходов» полицейскими ночлежек, постоялых дворов, притонов в предреволюционное время);
для большинства «нормативно нормального населения» негативная ценностноориентационная, повышающая общую удовлетворенность жизнью в ситуации социального сравнения («бывает и хуже», «и в Сибири люди живут»);
конструктивное решение семейных жилищных конфликтов при разводах или создании молодых семей;
дополнительный источник доходов или «конвертируемый» на рынке жилья ресурс (в силу максимальной дешевизны и доступности в рыночных условиях) для не проживающих в «трущобах» собственников;
своего рода «жилищного резерва» для властей, на чьи плечи ложится обязанность обеспечения временным жильем тех или иных категорий граждан в рамках действующей концепции социальной защиты (например, частичное решение жилищной проблемы детей сирот);
социальной памяти на уровне материальной культуры, имиджа горда (или любого другого поселения), поскольку большинство подобных зданий разительно отличается от типовой современной городской застройки;
17
наконец, усиления мультикультурности современного города (формирование своеобразной субили антикультуры, сочетающей элементы культуры криминальной, культуры бедности, но преимущественно общинной).
Литература: 11Катрич Л.Н. Развитие ипотечного жилищного кредитования как фактор реализации жилищной программы города (на примере г.Калуги) . Сборник докладов научнометодических конференций студентов филиала РГГУ в г.Калуге. Калуга: Издательство КЦДО, 2008. 76 с. С. 69.2www.istroy.ru/docu/regions/3Там же.4Указ. Соч. С. 75.5Добычина М.А., Шиленков Ю.Н. Еврейское гетто в Калуге (по материалам Государственного архива Калужской области). Вопросы археологии, истории, культуры и природы Верхнего Поочья: Материалы IX конференции 2123 марта 2001 г. 1 часть. Калуга: «ПолиграфИнформ», 2001 г. 320 с. С. 292.6Бородкин Ф.М., Айвазян С.А. Социальные индикаторы. М.: ЮНИТИ_ДАНА, 2006. 607 с. С.500.7Продувнов В.Е. Это моя Калуга.Издательство Н.Бочкаревой, 2000. 416 с. С. 176.8http://okaluge.com/stranicyklamennojletopisikalugichast2
