Исторический процесс в зеркале формационного подхода

      Учение о социально-экономической формации является, в своем роде, выдающимся достижением науки, раскрывающей закономерности и формы социально-экономического прогресса. То, что эта теория  имеет значимость выдающегося научного открытия свидетельствует тот факт, что уже в течение почти двух столетий она является объектом «уничтожающей критики» с разных сторон. Тем не менее, до сих пор, она не только  убедительно и научно профессионально не опровергнута в основных своих положениях, но становится все более актуальной для научного обоснования современной исторической практики. Именно формационная теория позволяет с достаточной убедительностью обосновать современный кризис капитализма (рыночной экономики), и пути его преодоления. И, пожалуй, более всего научность формационного подхода подтверждает практика рыночных преобразований в России и в других странах бывшего СССР.

Следует заметить, что большинство критических публикаций и публичных выступлений, в подавляющем большинстве  имеет явно ангажированный и, следовательно, не научный характер. В данной статье нет возможности дать обстоятельный  анализ антимарксистской критики формационного учения. Поэтому мы ограничимся кратким изложением нашего понимания формационного подхода, не претендуя при этом на истину в последней инстанции, а исключительно  ради того, чтобы обратить внимание на те основные моменты этой теории, которые сознательно или бессознательно упускаются или искажаются критиками.

Прежде обратим внимание на тот факт, что совершенно необоснованно упрекают формационную теорию, а по существу марксизм, как научное течение, в  том, что она отрицает многообразие исторического процесса, унифицирует историю, не учитывая многообразия культур, традиций, религий, проповедуя всемирную уравниловку и т.п. К сожалению, подобные сентенции подаются бездоказательно, без конкретных ссылок на первоисточники.   По этому поводу следует заметить, что нигде у К. Маркса не утверждается, что история придет к тому, что все будут говорить на одном языке, петь одни песни, молиться одному богу, есть одинаковую пищу. Нигде не написано, что японцам запретят есть палочками или, наоборот, всех заставят есть по-японски, всех оденут в одинаковую одежду,  и каждому определят одинаковое количество материальных и духовных благ.   Наоборот, идеалом исторического  развития марксизм считает снятие всякой унификации и усредненности личности. Именно разнообразие, особенность, индивидуальность личности выражается в экономической формуле: «от каждого по способностям, каждому по потребностям». А разве марксистский идеал, выступающий одним из основных принципов коммунизма, предполагающий создание общественных условий для «полного и свободного развития  каждого индивидуума» не есть многомерная, многообразная индивидуализация и либерализация общества.  

Еще одно существенное замечание, касающееся утверждения о том, что якобы формационная теория предполагает автоматизм исторического развития, умаляя роль сознательного исторического творчества человека. Это глубокое заблуждение, вытекающее из весьма вольной трактовки объективности социально-экономических процессов. Вот, что пишет Ф. Энгельс в письме  И. Блоху по поводу исторической воли людей: «… из того обстоятельства, что воли отдельных людей, которые хотят каждый того, к чему влечет их физическая конституция и внешние, в конечном счете экономические, обстоятельства (или собственные, личные или общесоциальные), что эти воли достигают не того, чего они хотят, но сливаются в нечто среднее, в одну общую равнодействующую, - из этого не следует заключать, что эти воли равны нулю. Наоборот, каждая воля участвует в равнодействующей и постольку включена в нее» [1]. Из этого пояснения Ф. Энгельса следует, что в общественном взаимодействии индивид противостоит обществу, интегрированная воля которого, выступает как закон по отношению к отдельному индивиду. Впрочем, это закон любого сообщества, обусловливающий порядок взаимодействия и обязательства индивидов по отношению к коллективу, и наоборот. Но ничто не мешает индивиду проявлять свою самодеятельность в рамках общего интереса. Более того, идеалом марксизма является не стихийное (рыночно-автоматическое), а сознательное управление общественной жизнью и историческим процессом.

Вообще надо заметить, что не возникло бы теории классовой борьбы, если бы законы общественного развития действовали автоматически. Законы общественных отношений, в  отличие от законов природы, предполагают их осознание и активное действие людей. Даже человеческие дети не рождаются автоматически. Родители принимают решение быть или не быть ребенку и сколько детей иметь. При этом нетрудно заметить, что существенную роль в этом решении играют существующие экономические и общесоциальные отношения.

Однако пора уже конкретизировать предмет,  которому посвящена данная статья. Не мудрствуя лукаво, и дабы исключить возможное обвинение в вольном трактовании сути формационной теории, дадим слово одному из авторов этой теории Ф.Энгельсу. На могиле К. Маркса он сказал: «…Маркс открыл закон развития человеческой истории: тот, до последнего времени скрытый под идеологическими наслоениями факт, что люди, в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т.д.; что, следовательно, производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже различные представления данных людей и из которой они поэтому должны быть объяснены, - а не наоборот, как это делалось до сих пор». Сколько угодно можно не соглашаться с такой трактовкой механизма исторического процесса, но нельзя опровергнуть того факта, что современное государство, современная идеология, политика, мировые и локальные войны, и т.п. факты истории  являются выражением существующего способа производства жизненных средств и, соответствующих им интересов господствующих в обществе классов. Что касается  внешнего разнообразия существующих общественных систем, то глобализация подтверждает  родственность и общность исторического процесса.

В полной мере нельзя оценить сущность формационного подхода, если не выделить в нем главное отличие от всех других теорий. Этим отличием является то, что для авторов формационной теории суть исторического процесса выражается не в производстве и накоплении материального богатства, а в развитии условий для полной и свободной реализация гуманистической  сущности человека. Для них история – это движение из «царства необходимости в царство свободы», возвращение человека к самому себе – цельному, свободно развивающему и реализующему свои способности и потребности. При этом марксизм рассматривает общество не как простую арифметическую совокупность,  конгломерат обособленных, независимых индивидов, а так как оно есть на самом деле – взаимодействующую, взаимозависимую и взаимообусловленную органическую совокупность, образующую общественную среду - форму жизнедеятельности индивида.  К. Маркс пишет в этой связи: «Точка зрения старого материализма -  есть «гражданское» общество; точка зрения нового материализма есть человеческое общество, или обобществившееся человечество» [2]. А отсюда «…сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» [3].

Вот ключ к понятию «социально-экономическая формация»: многообразная сущность человека реализуется в  многообразии общественных отношений, образующих социально-экономические формы. Это формы материального производства, являющиеся результатом общественного разделения труда, формы идеологических, культурных, политических и иных социальных отношений в системной совокупности образующих общественную форму существования (жизнедеятельности) человека – общественную формацию. Человек интегрируется в общество через отчуждение своих многообразных сущностей и затем реинтегрируется в общественного индивида. Таким образом,  человек, как целостный индивид является  человеком – системой, обобществленным индивидом, систематизирующим ядром - сущностью общественной формации.  

Из этого следует, что общественная формация – это антропоцентрическое образование. Но коль скоро, общественная формация – это социальная форма бытия индивида, то естественно, что все формы этого бытия образуют целостную детерминированную систему. Также естественно, что начало жизненного движения этой системы, начинается в производстве материальных жизненных средств, являющееся основой реализации всех других сущностей. Именно здесь происходит отчуждение одной из важнейшей человеческой сущности – способность к труду  как абсолютная необходимость. Именно здесь определяется место человека в социальной системе, обусловливающее формы его общественного бытия. Именно здесь человек существует как производительная сила, не потому, что это потребность, а потому, что это необходимость.

 Отсюда свобода для реализации гуманистической сущности индивида является продолжением производства, как с точки зрения материального обеспечения свободной самодеятельности, так и производства свободного времени. Поэтому развитие производительных сил и является основой реализации всесторонней сущности человека, обусловливая непосредственно или опосредованно развитие всех сторон общественного бытия. В этой связи  развитие материального производства представляется как разрешение противоречия между необходимостью и свободой, между существованием и сущностью человека.

Основным законом механизма формационного развития истории  является закон соответствия производственных отношений уровню и характеру развития производительных сил. Производительные силы и производственные отношения  в совокупности  образуют  исторически определенный способ производства человека, который в свою очередь является базисом, определяющим характер всех социальных отношений и институтов. Именно это методологическое положение, выражающие сущность исторического материализма и диалектики социального прогресса, подвергаются наибольшей критике, потому, что, якобы,   не отражают многообразие реального исторического процесса.

Одной из причин критики механизма формационного развития общества было заложено советскими учеными, предполагавшими их взаимодействие как взаимодействие содержания и формы. В результате   производительные силы считались содержанием способа производства, а производственные отношения их общественной формой. Из этого следовало ожидать, что при развитии содержания – производительных сил, должно автоматически происходить изменение формы – производственных отношений и всей социальной формации. Из этого делался вывод о том, что: 1) все явления экономической действительности и ее хозяйственно-правовые формы, а также идеологические, политические и другие общественные отношения - есть формы содержанием которых являются производительные силы; 2) обязательность соответствия - «закон обязательного соответствия». Однако историческая практика «воспротивилась» подобному представлению:  капитализм не мешал развитию производительных сил, уровень  развития которых в развитых странах капитала был выше, чем в СССР и других странах социализма. Пришлось признать возможность и неизбежность  такого отставания [4].

На этом можно было бы поставить крест на законе соответствия и формационном подходе к историческому процессу. Но дело то в том, что ничего эта ситуация не опровергает по существу, она опровергает ошибочное представление о сущности взаимодействия производительных сил и производственных отношений как содержания и формы. Производительные силы являются содержанием технико-технологических связей, являющихся их формой, а содержанием общественных отношений являются отношения между людьми – отношения общественного присвоения. Связь между ними осуществляется по линии человека, который одновременно является субъектом производительных сил и субъектом производственных отношений. Поэтому общественные отношения не могут быть формой производительных сил, так как они не охватывают всей их совокупности: природу, средства труда, технологию и т.д. Между ними иное отношение – отношение основы и обоснованного, о чем и сказал Ф. Энгельс в выше приведенной речи: «…производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения …» и другие общественные институты. В чем разница? 

Причиной обоснованного является основа. Обоснованное, в отличие от формы, может относительно самостоятельно существовать наряду с основой. «Понятие «основа» отражает ту сторону действительности, которая определяет и вместе с тем обусловливает другие связи и свойства объекта, составляющие его сущность. Эти свойства и связи могут изменяться вследствие функционирования и развития основы и по частям развертывать ее содержание. В связи с этим ни одно обоснованное не может полно и до конца выразить содержание основы, оно развертывается, выражается через длительный процесс функционирования, изменения и развития сущности» [5].

На самом деле, общественная формация как социально-экономическая система представляет собой сложное образование взаимодействующих, относительно обособленных элементов, являющихся подсистемами. Внутри этих подсистем соответствие действительно проявляется как взаимодействие формы и содержания, а взаимодействие между подсистемами выступает как взаимодействие основы и обоснованного. Структуру этого взаимодействия в общих чертах, на наш взгляд, можно описать следующим образом.

 Общую материальную основу производства человека составляют производительные силы. Их состояние и развитие  определяют структуру и производительность общественного труда, межотраслевые связи, структуру совокупной рабочей силы, развитие социальной сферы, связанной с воспроизводством рабочей силы, формы производства.

Функционирование производительных сил предполагает отношения двоякого рода: а) связи, обусловливающие функционирование средств производства – технико-технологические связи (технология); б) связи между людьми как субъектами производительных сил в процессе труда образуют техноэкономические связи. Эти связи непосредственно выражают структуру и форму производительных сил. В этой подсистеме факторы  производства являются действительным содержанием, а технологические связи формой  организации их функционирования. Например, замена лошади трактором сразу же изменяют все производственные связи и производительность труда… Результатом функционирования производительных сил является производство потребительной стоимости. Техноэкономические связи и отношения,  выступающие в форме издержек производства, также немедленно    реагируют на все трансформации производительных сил.

В этой сфере определяющими выступают технологические законы, сфера действия которых расширяется по мере того, как индустриальные технологии становятся всеобщей основой производства. Эта сфера не может нормально функционировать без сознательного управления и сознательно поддерживаемой пропорциональности, потребность которой возрастает пропорционально  уровню индустриализации производства. Следовательно, планомерность производства – это категория, прежде всего, технологическая, а не социально-экономическая.

Одновременно с развитием производительных сил изменяются и формы организации производства. Индустриализация производства ведет к его концентрации и централизации, результатом чего является возникновение монополии, вытесняющей свободную конкуренцию и стихийное рыночное регулирование, так как капиталы, инвестированные в основные средства крупных компаний, не могут свободно перемещаться между отраслями и предприятиями.

По этому поводу, на наш взгляд, верную и весьма актуальную мысль высказал известный американский экономист Д. Гэлбрейт: «Врагом рынка является не идеология, а инженер…Не социалисты враги рынка, а передовая техника, а также диктуемая ею специализация рабочей силы и производственного процесса и соответственно продолжительность производственного периода и потребности в капитале… Современная крупная корпорация и современный аппарат социалистического планирования является вариантом приспособления к одной и той же необходимости» [6].

Соответствие производственных отношений  уровню и характеру развития производительных сил выражается в повышении производительности труда,  эффективности производства, и в темпах экономического роста. А несоответствие ведет к разрушению и деградации производства. Именно по этой причине идет деградация отечественного производства. В этой связи  представляет интерес сравнение двух реформ в отечественном сельском хозяйстве: новой экономической политики (НЭП), внедренной в 1921 году и современной рыночной реформы. Они интересны не только внешне общими идеями, но, главным образом, противоположными результатами. 

НЭП практически сразу привел к оживлению экономики и особенно  сельского хозяйства. Это произошло в результате замены политики военного коммунизма вследствие того, что попытка внедрить в мелкотоварном крестьянском хозяйстве коммунистические отношения, без соответствующей им индустриальной технологии, закономерно закончились крахом. Поэтому, возврат «лошадиной» технологии, соответствующие ей производственные отношения, превратили эти отношения  в производительную силу. Сейчас же все происходит наоборот:  индустриальные производительные силы пытаемся втиснуть в «смирительную рубашку» простого товарного производства, и в результате получаем деградацию. Очевидно, что соответствие производственных отношений уровню и характеру производительных сил порождает  синергетический эффект, проявляющийся в  повышении эффективности производства.

Технико-экономические отношения являются связующим звеном между технико-технологическими и экономическими отношениями вследствие того, что человек, одной своей сущностью выступает субъектом производительных сил – субъектом технологии, а другой – субъектом социально-экономических отношений – отношений общественного разделения и кооперации труда. 

Технико-экономические отношения включают отношения конкретного труда: его нормирование, внутрифирменную специализацию и профессиональное распределение, организацию и т.п. Этот труд выступает в форме конкретного труда и создает потребительные стоимости. Эта сторона взаимодействия человека со средствами производства математически точно характеризуется техническим строением капитала, а соответствие выступает как соответствие содержания и формы.

Другая сторона сущности, выводящая человека в сферу социально - экономических отношений (общественная сторона производства) проявляется в отношениях общественного разделения труда и вытекающей из этого товарной форме связи. Здесь труд,  в качестве абстрактного, проявляется в стоимостной - товарной форме. Социально-экономические отношения выступают, преимущественно, как превращенные экономические формы вследствие того, что они опосредуются правовыми отношениями. В результате отношения производства преломляются через юридический институт собственности. Эти отношения не являются формой производительных сил, производительные силы по отношению к ним являются основой, обусловливая во  взаимодействии с правовыми отношениями их  социально-экономическую форму. При этом сами правовые отношения тоже обосновываются производственными отношениями. Это очевидно, так как всякому присвоению и, соответственно, праву предшествует исторически определенное производство.

Соответствие социально-экономических отношений производительным силам имеет довольно гибкий характер с достаточно высокой степенью выбора социально-экономических форм. На различные их вариации оказывают, помимо производительных сил, также природно-климатические условия, наличие природных ресурсов, особенности исторического развития, культура, традиции и т.д. Нет никакого противоречия формационному подходу во внешнем  разнообразии социально-экономических систем развитых стран: США, Швеции, Японии и др., все это многообразие имеет общую сущность – капиталистический способ производства и соответствующие ему общественные институты.

В целом, анализировать исторический процесс можно  с позиций технологического и цивилизационного подходов. Но они не раскрывают закономерность исторической трансформации основного отношения   общества – отношения присвоения условий существования человека, то есть производства самого человека. Возьмем, к примеру, традиционное общество по характеру отношений присвоения вообще, начиная с воспроизводящего хозяйства,  можно четко выделить три  системы производства и, соответствующие им, формы присвоения прибавочного продукта: рабовладельческую, феодальную и раннекапиталистическую (мануфактурную). Совершенно очевидно, что это различные способы производства, и, соответствующие им, общественные формы жизнедеятельности людей, хотя везде основой производства является труд человека.  Но главное для человеческой истории заключается не в том, что и чем производится, а в том, каков способ присвоения, каких общественных  системах живут люди, как они производят свою жизнь и что она представляет собой в смысле возможностей свободной самореализации. И не замечать, чем отличаются отношения рабовладельческой системы жизнедеятельности (формации) от феодальной системы и буржуазной, отношений раба и рабовладельца, крепостного крестьянина и феодала, наемного работника и буржуа, значит изучать историю вещей, а не историю людей.

Однако главная особенность формационного подхода, вызывающая отрицательную реакцию, является утверждение о том, что развитие производительных сил неизбежно должно привести к замене буржуазной формации.  Эта теория никак не вписывается в теорию «конца истории». На самом деле, с точки зрения технологического подхода, чем отличаются индустриальное общество, информационное общество, постиндустриальное, технотронное? В данном случае речь вообще идет не об обществе. Общество, на наш взгляд, может быть только человеческим, в котором целью и продуктом производства являются люди, а не машины, не информация и не технотроны. Все это факторы производства – элементы производительных сил и только. А вот ответить на вопрос, как должны трансформироваться отношения присвоения жизненных средств людьми, когда машина замещает человека в качестве производительной силы? Как можно решить этот вопрос в рамках рыночно-капиталистической системы присвоения? Что делать, когда  уже не только сотни миллионов людей числятся безработными, то есть, как «человеческий капитал», банкротами, но и целые государства? В том числе   финансовый и политический лидер глобальной системы капитализма – США, которые находятся в необеспеченном долларовом долгу перед всем миром, страна, где стираются с лица земли целые города – центры индустриальных технологий?

Ответ на эти вопросы дает формационный подход к истории общественного процесса. Общий кризис капиталистической системы сегодня очевиден. Это уже не идеология, а глобальная реальность. С формационной точки зрения, общий кризис капитализма – это закономерный результат развития производительных сил, требующий коренного изменения социально-экономических отношений.

Всякая система, может существовать только в том случае, если все ее элементы находятся во взаимообусловленности, взаимодействии и в соподчиненности. В рамках системы возможно разнообразие и вариации отдельных элементов, но они не должны выходить за границы сущности и тем самым за границы существования системы. В противном случае нарушится целостность и система разрушится. Человеческий организм – это система, а общественная формация – общественная форма существования человеческой жизни, внешняя среда, отражающая различные стороны сущности человека. Поэтому в ней в разной степени обоснованности все ее формы-элементы образуют целостную систему, основой которой является способ производства физической жизни. Государство, идеология, политика, искусство и т.д. не могут не соответствовать главному условию существования исторического человека – историческому способу производства.

Примером тому являются откровения служителей искусства - (которое, может быть, внешне менее других общественных институтов обосновано способом производства материальных благ) – актеров балета главного государственного театра РФ – Большого театра. Мало того, что их, действительно нелегкий, труд оплачивается по нищенскому разряду, но и кому, что и когда танцевать определяют не зрители или режиссеры, а спонсоры. Воистину получается, как в анекдоте, «кто кого спонсирует, тот того и танцует». Однако, какова формация, таковы и танцы.

 Ссылки на источники

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.37, с. 395-397. 
2. К. Маркс  и Ф.Энгельс. Избранные произведения. В 3-х томах. Т. 1. с.3.
3. К. Маркс  и Ф.Энгельс. Избранные произведения. В 3-х томах. Т. 1.  с.2.
4.  Ноткин А. Проблемы социалистического воспроизводства. Наука, 1994. С. 10 - 14. Островитянов К.В. Политическая экономия досоциалистических формаций. Избр. Произв. М.: Наука, 1973. Т. I. С. 15, 131. 
5.  Материалистическая диалектика как научная система. / Под ред. А.П. Шептулина. МГУ, 1983. С. 191- 197.
6. Д. Гэлбрейт. Индустриальное общество. М., 1968. С. 70-71.