Этничность как социокультурная основа развития политического процесса в современной Шотландии: теоретико-методологические аспекты
Международная
публикация
Е.
А. ТюринБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Тюрин
Е.
А.,
Савинова
Е.
Н. Этничность как социокультурная основа развития политического процесса в современной Шотландии: теоретико-методологические аспекты // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2014. – Т. 20. – С.
1606–1610. – URL:
http://e-koncept.ru/2014/54585.htm.
Аннотация. Авторы предпринимают попытку проанализировать социокультурные основания развития политического процесса в современной Шотландии в свете основных научных подходов к осмыслению этничности и национальной идентичности. В статье обосновывается вывод о том, что определяющим фактором политических изменений в отношениях между Холирудом и Вестминстером стало возрождение шотландского национального самосознания, которое приверженцы британского великодержавного шовинизма предпочитают называть «национализмом». В противовес этому термину авторы предлагают использовать понятие «этничность» (этничность шотландцев), которое, по их мнению, более соответствует историческим и политическим реалиям Шотландии. Авторы полагают, что именно этничность выступает одним из важнейших социокультурных оснований развития политического процесса в современной Шотландии.
Ключевые слова:
идентичность, шотландия, национальный суверенитет, государственная независимость, этничность шотландцев, социокультурные основы политического процесса, шотландская национальная партия; великобритания
Текст статьи
Тюрин Евгений Анатольевич,
кандидат политических наук, доцент; ученый секретарь Ученого совета; доцент кафедры политологии, государственного и муниципального управления; Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Орловский филиал); г. ОрёлTurin.of.Foveran@yandex.ru
Савинова Елена Николаевна,
кандидат политических наук, доцент; доцент кафедры политологии, государственного и муниципального управления; Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Орловский филиал); г. ОрёлSavinovaE.N@yandex.ru
Этничность как социокультурная основа развития политического процесса в современной Шотландии: теоретикометодологические аспекты
Аннотация.Авторы предпринимают попытку проанализировать социокультурные основания развития политического процесса в современной Шотландиив свете основных научных подходов космыслению этничности и национальной идентичности. В статье обосновывается вывод о том, что определяющим фактором политических изменений в отношениях между Холирудом и Вестминстером стало возрождение шотландского национального самосознания, которое приверженцы британского великодержавного шовинизмапредпочитают называть «национализмом». В противовес этому термину авторы предлагают использовать понятие «этничность» (этничность шотландцев), которое, по их мнению, более соответствует историческим и политическим реалиям Шотландии. Авторы полагают, что именно этничность выступает одним изважнейших социокультурных оснований развития политического процесса всовременной Шотландии.Ключевые слова:Шотландия,национальный суверенитет, государственная независимость, этничностьшотландцев, идентичность, социокультурные основы политическогопроцесса,Шотландская Национальная Партия; Великобритания
Государственный кризис на Украине с особой остротой актуализировал проблему влияния этничности на характер протекания и содержание политических процессов. И если этничность украинцев на данном историческом этапе показала свою деструктивность в вопросе о национальных основаниях украинской государственности, то этничность шотландцев выступает сегодня тем социокультурнымфундаментом, который позволяет политическому процессу в этой стране развиваться по пути возрождения суверенного национального государства. В этом проявляется очевидная разница между Украиной и Шотландией. Первая стоит на пороге утраты своего суверенитета (искусственно возникшего на обломках СССР), вторая, напротив, целенаправленно стремится вернуть свой суверенитет (искусственно утраченный в 1707 году). Еще раз отметим, что и в первом, и во втором случае отмеченные политические тенденции имеют в своей основе столь существенный объективный фактор, каким в данном случае выступает этничность. Шотландия, страна туманных нагорий, оглашающихся гулким звуком, который извлекает из своей волынки стоящий на вершине холма одетый в килт одинокий, но гордый волынщик. Шотландия этострана обширных лугов и глубоких озер, страна торговцеви проповедников, страна футбола и регби. Это удивительное местона Земле, которое пробуждаетв мысляхмножество различных образов, которые были созданыв былые времена и воссоздавалисьпозднеев течение сотен лет.Иво многих отношениях Шотландия такая же реальная страна,как иГермания, Италияили Ирландия. Однако важным отличием является то, что современная Шотландия не является государствомв общепринятом политическом понимании,таккак,начиная с Акта об унии1707 года, она утратила свою государственную независимость. С этого времени Шотландия, вместе с Англией и Уэльсом, являетсячастьюСоединенногоКоролевстваВеликобритании.Икак таковая она до относительно недавнего времени оставаласьчастью уже несуществующей, но все еще агонизирующей Британской империи, которая в своем зените простиралась повсейширотеи долготеземного шара.В рамках этого союза Шотландия изменилась, превратившисьиз страны на периферии европейского континента, полагающейся в основном на свое
сельское хозяйство и торговлюсырьем, в крупный центрторговли ив одну из промышленно развитыхзон мира. Она также изменилась в культурном смысле, создав национальную культуру, котораявпервые, нивелировалакультурную пропасть между Хайлендоми Лоулендом. И нужно отметить, что в период всех этихэкономических и культурных изменений страна была неотъемлемой частьюпроцессов, которыеЛинда Колли назвала«выковываниембританской нации»[1].Характер отмеченных изменений и место Шотландии в рамках Соединенного Королевства уже давно стали предметом многочисленных дискуссий. Так И. Уоллерстайн, рассматривающий этничность на транснациональном уровне мировых систем, в данной связи говорит о «развитии по приглашению»[2], а М. Хечтер,анализирующий этничность в рамках нацийгосударств, трактует шотландские социокультурные изменения с точки зрения «внутреннего колониализма»[3]. Оба они дали пищу для размышлений многим исследователям, желавшим объяснить этнокультурное развитие Шотландии. Указанные авторы, в некотором роде, утверждают, что Англия попустительствовала шотландскому капитализму до тех пор, пока не было решено поставить во главу угла национальные английские цели, что получило свое выражение в имплантации английской культуры в Шотландии. Другие, такие как Т.М. Дэвин, Д. Маккроун и К. Харви довольно активно отстаивают мысль об этнокультурной уникальности Шотландии[4]. Эти исследователи указывают на историческую и этническую устойчивость уникальной шотландской культуры.Каким быни было исторически сложившееся положение вещей в отношениях между Шотландией и Вестминстером, понимание сущности этих отношений в течение последней четверти двадцатого века изменилось. Где до этого место Шотландии в рамках Союза никогда не было предметомобсуждения для широкой общественности, то теперь эта ситуация изменилась. В данном контексте определяющим фактором таких изменений стало возрождение шотландского национального самосознания, которое закосневшие британцы (великобританские шовинисты) предпочитают называть «национализмом». В противовес этому термину мы будем использовать понятие «этничность» (точнее, этничность шотландцев), которое более соответствует историческим и политическим реалиям. «Этничность» понятие, широко используемое в науке и обозначающее различные формы идентичности (в том числе, политические), проявляющиеся в жизнедеятельности тех или иных этнических общностей.Терминологическое развитие рассматриваемогопонятияначинается с 1960х годов, когда этот концепт «этничность» сталнаучным ответом на изменения в постколониальном геополитическом пространстве. Отдельную роль здесь сыграли национальные движения во многих промышленно развитых странах, таких как, например, Великобритания и Франция. Появление разнообразных научных интерпретаций этничности было обусловлено столь разными явлениями, как социальные и политические изменения, изменение и формирование идентичности, нациестроительство, ассимиляция, и иных. В результате в научной литературе сформировалось три основных подхода к трактовке этничности: эссенциалистский (примордиалистский), инструменталистский и конструктивистский[5]. Примордиалистский подход понимает этничность как явление глубоко связанное с определенной этнической общностью и ее культурой, а значит, и с существующими в этой общности идентичностями, которые могут рассматриваться или как биологические (прежде всего), или как культурноисторические (во вторую очередь). На этот подход оказал сильное воздействие эволюционизм с его интересом к биологическим, генетическим и географическим факторам. Исходя из эволюционистского видения вопроса, идентичности как бы заложены в генетическом коде и являются продуктом ранней человеческой эволюции. В крайней форме этот подход рассматривает этничность в категориях социальной биологии как расширенную форму родственного отбора и изначальный инстинктивный импульс. Схожие построения распространены и в отечественной научной мысли в рамках теории этноса, где явно выраженный характер приобретают социальный биологизм и географический детерминизм (Л.Н. Гумилев, С.М. Широкогоров)[6]. Более социально ориентированными, но от этого не менее эссенциалистскими являются доминирующие в российском обществознании типологические конструкции этносов, субэтносов, метаэтносов, а также «компонентные» теории этноса, присутствующие в работах таких исследователей, как Ю.В. Бромлей, В.И. Козлов, В.В. Пименов, Ю.И. Семенов и др.[7].Примордиализм рассматривает этничность, прежде всего, как общность, члены которой связаны друг с другом объективными факторами принадлежности к единому целому (территория, язык, экономика, расовый тип, религия, мировоззрение и даже психотип). Большинство российских авторов полагает, что для понимания этничности первичное значение имеет социальный архетип («этнические корни»), игнорирование которого (например, в политике) является глубочайшим заблуждением. В результате парадигма «этнических корней» позволяет создавать целые генеалогии современных наций и этносов. Для групповых этнических категоризаций широко используются историколингвистические классификации, историкоархеологические и физикоантропологические реконструкции, которые привязываются к современной номенклатуре этнических групп и к их историческому и пространственному картографированию[8].Более современные научные подходы в рамках этой методологической традиции признают субъективную природу этничности, как и любой другой формы групповой социальной идентичности, только обращенной в прошлое и оформленной в современной жизнедеятельности через культурноязыковые характеристики. Данные характеристики исследователи и общественнополитические лидеры прослеживают через географию и историю той или иной этнической группы. В свою очередь, можно отметить, что культурное наследие и историческая преемственность позволяют находить личный и социальный смысл существования Человека и дают ответ на вопрос, почему индивид оказывается вовлеченным в ту или иную традицию.Культурноязыковая или психокультурная интерпретация этничности в рамках примордиализма также рассматривает этническую идентичность как неотъемлемую психологическую часть «я», а ее изменение как неестественное и навязанное человеку. Подобные взгляды на этничность широко распространены в обществах, где этнокультурным различиям придается особая значимость вплоть до ее официальной регистрации государством и даже построения государственности на этнической основе.Социальное значение этничности становится более понятным, когда помимо эмоциональных характеристик анализируются также и рациональнофункциональные моменты. В данном случае проявления этничности могут уже рассматриваться как механизмы социальной мобильности, преодоления конкуренции, доминирования и социального контроля, взаимных услуг и солидарного поведения в целях политической мобилизации и достижения цивилизационных устремлений той или иной этнической общности. Инструменталистский подход с его методологическими корнями, уходящими в социологический функционализм, интерпретирует этничность как своеобразный результат политического мифотворчества, осуществляемого и используемого национальными элитами в их стремлении к различным преференциям (прежде всего, властным). Исходя из данной трактовки, можно сделать вывод о том, что этничность возникает в динамике соперничества элит в рамках политических и экономических реалий. Правда, иногда функционализм обретает психологическую окраску, и в таком случае проявления этничности объясняются в контексте необходимости возрождения утраченной национальной гордости.Указанных подходов в трактовке этничности придерживались (и придерживаются) отечественные (Ю.В. Арутюнян, М.Н. Губогло, Л.М. Дробижева, Ж.Т. Тощенко) и зарубежные исследователи (У. Коннор, Д. Миллер, Э. Смит)[9]. Впрочем, как справедливо отмечает крупнейший российский специалист по вопросам этничности академик В.А. Тишков, «все подходы к пониманию этничности не являются обязательно взаимоисключающими»[10]. И он же предлагает интегрировать «наиболее значимые аспекты в цельную теорию этничности на основе конструктивистского синтеза, в котором есть чувствительность к контексту».Этничность, по мнению В.А. Тишкова, «возможно рассматривать в системе социальных диспозиций и ситуативной зависимости на разных уровнях и контекстуальных горизонтах: транснациональном уровне мировых культурных систем и диаспорных связей, в рамках нацийгосударств с точки зрения доктрины меньшинств, «внутреннего колониализма» или «структурного насилия», межгрупповом уровне в контексте теории культурной границы и внутригрупповом в рамках психологических теорий реактивной, символической и демонстративной этничности и стигматизированных идентичностей»[11]. Таким образом, предлагаемый В.А. Тишковым подход позволяет рассматривать «не человека в этничности (на отечественном научном жаргоне «этнофора»), а этничность в человеке», что позволяет более адекватно воспринимать социальнополитические и общецивилизационные реалии, и более конструктивно воздействовать на этничность посредством механизмов общественного управления.Хотя среди ученых и нет единства в подходе к определению феномена этничности[12], но есть некоторые свойственные человеческим общностям характеристики, которые позволяют говорить о присутствии в этих общностях этничности. К числу таких характеристик относятся:
наличие разделяемых членами группы представлений об общем территориальном и историческом происхождении, наличие единого языка, общих черт материальной и духовной культуры;
политически оформленные представления о родине и особых институтах, как, напр., государственность, которые могут считаться частью того, что составляет представление о народе;
чувство отличительности, т.е. осознание членами группы своей принадлежности к ней, и основанные на этом формы солидарности и совместные действия.Возвращаясь к рассматриваемой нами проблеме этничности шотландцев, отметим, что импульс к ее активизации в политических процессах Великобритании дала в 1970х Шотландская Национальная Партия (SNP), которая впервые после закона о Союзе, популяризировала вопрос о «домашнем правиле» (шотландской независимости). В результате, в качестве политической силы SNP смогла собрать 22 процента и 30 процентов голосов избирателей в ходе двух всеобщих выборов 1974 года. С этого времени этничность стала доминировать на политической карте Шотландии, это было доказано не только SNP, но и шотландской лейбористской партией, которая с 1970 взяла на себя важные составляющие шотландской национальной повестки дня. Это привело к изменению политических взглядов среди крупных политических партий Великобритании в сторону деволюции, и создало атмосферу, которая в 1997 году позволила Парламенту Шотландии быть воссозданным после 290летнего перерыва. То, что этничность шотландцев так и осталась соответствующей политической проблемой для Вестминстера, лучше всего свидетельствует тот факт, что 5 мая 2011 года SNP впервые с момента своего возникновения выиграла абсолютное большинство на шотландских парламентских выборах, расчистив путь вопросу о национальной независимости Шотландии.Шотландцам не только удалось укрепить свои позиции в политическом пространстве Великобритании, с 1970 года наметились характерные изменения в национальной самоидентификации шотландцев. В данной связи отметим, что эти изменения повлияли на характер шотландской этничности. Итак, как показали исследования, в 1979 году, число жителей Шотландии, идентифицирующих себя как британцев, снизилось в пользу тех, кто считают себя шотландцами. В 1999 году только 17% опрошенных указали, что они считают себя британцами, по сравнению с 21% в 1979 году. Более того, исследования 1997 года показали, что 61% опрошенных указали, что они называют себя исключительно шотландцами (или в большей степени шотландцами, чем британцами), 27% опрошенных указали, что они считают себя британцами и шотландцами в равной степени, и только 8% назвали себя больше британцами, чем шотландцами. Хотя не все количественные исследования национальной самоидентификации полностью сопоставимы, тем не менее, справедливо было бы сделать вывод, что шотландцы уже в 90е годы XXвека в большей степени идентифицировали себя именно как шотландцев[13]. Поскольку две названных тенденции (возрастание роли этничности в политике и перемены в национальной самоидентификации) наметились в одни и те же сроки, логика, казалось бы, позволяют предположить, что они связаны между собой. И это вполне соответствовало бы традиционным теориям национализма. Э. Геллнер в своих исследованиях позиционирует нацию и национализм, опираясь на постулат о том, что нация основывается на общности между людьми: «Два человека принадлежат к одной нации, только если они принадлежат к одной и той же культуре...»[14]и «…два человека принадлежат к одной нации, только если они признают друг друга в качестве принадлежащих к этой нации»[15]. Другими словами, по мнению Э. Геллнера и тех, кто разделяет его взгляды (например, Е. Хобсбаум, который утверждает,что нация строится на «национальной идентификации»), нация формируется на общей идентичности.Научная значимость определения Е. Хобсбаума заключается в том, что национальная идентификация, по его мнению, не является фиксированной и застывшей, но может изменяться (и со временем меняется). Изменения и смещения в национальной идентичности отсылают нас к теории Б. Андерсона, который описывает народы как воображаемые сообщества[16]. Основой теории Б. Андерсона является посыл о том, что страны представлены крупными сообществами людей, а это, в свою очередь, лишает человека возможности знать всех других людей внутри сообщества. Таким образом, связь между членами одного крупного сообщества основывается не на реальных, а на воображаемых принципах общности и единства. Следовательно, заключает Б. Андерсон, нация является воображаемым сообществом с воображаемыми общими связями и общей идентичностью. Жизнеспособность этой трактовки в контексте национальной идентичности шотландцев была показана в 2002 году Р. Бондом и М. Росси в их статье о влиянии национальных идентичностей на постдеволюцию Шотландии[17]. Они обнаружили, что те, кто идентифицировал себя (полностью или в основном) с национальной принадлежностью к шотландцам, скорее всего, голосовал (и продолжает голосовать) за SNP, а значит, и за расширение полномочий Парламента Шотлндии, и за независимость. Таким образом, можно сделать вывод, что в Шотландии нация, политическая этничность и национальная идентичность тесно взаимосвязаны[18]. Несмотря на явную важность проявления национальной самоидентификации в голосовании, а также политической этничности (в частности SNP), имеется довольно мало научных работ, которые бы дали возможность проследить взаимосвязь между указанными явлениями. М.С.Лейт является исключением, т.к. в своем исследовании рассматривает вопрос о том, как SNP представляет Шотландию и scottishness («scottishness» «качества шотландского», «черты, по которым можно определить шотландскость»; данный термин употребляется с начала 60х годов XIX века по настоящее время)[19]. Он приходит к выводу, что SNP частично перешла от представлений о scottishness, как о совокупности этнических черт с конкретными содержательными границами, до гражданских характеристик этого понятия. Тем не менее, в большинстве случаев, этничность и гражданство интересуют специалистов как отдельные проблемы. В данной связи отметим, что такие авторы, как Р. Финлей, П. Линч, Э.Г. Хэссен и Р.Д. Керногандали широкое представление о национальном движении в Шотландии (и в частности, о SNP)[20]. Эти исследователи рассмотрели процессы возникновения, организации, взаимодействия людей, которые были частью национального движения в Шотландии. Но в основном работы указанных авторов сосредоточены на описании и лишь частичном объяснении успехов SNP, что обусловлено современным исключительно феноменологическим взглядом на вещи. Они также довольно узко сосредоточили свое внимание на политических аспектах и на описании эволюции партии без акцента на более широких исторических и социокультурных аспектах. Что еще характеризует эти исследования, так это то, что они вряд ли дают ответ на вопрос: что делает SNP коллективным национальным лидером Шотландии. Рефреном трудов указанных авторов в данном контексте является мысль о том, что SNP называет себя национальной партией, призывающей к независимости Шотландии, и, таким образом, именно эти обстоятельства позволяют ей лидировать. То есть, указанные исследователи не объясняют изменения в национальном движении Шотландии через призму метаистории, и не пытаются осмыслить метафизическую сущность рассматриваемого явления. Это упущение можно объяснить отсутствием у исследователей интереса к Человеку. Впрочем, сегодня науке вообще не хватает методологии, которая бы позволяла соединить феноменологические методы исследований с метафизическими, что позволило бы глубже смотреть на те или иные явления, и делать более объективные выводы, в том числе, по вопросу о ноуменальной сущности большого исторического процесса формирования «шотландской нации»[21].Что же касается самоидентификации, то, на основании ранее упомянутых опросов, можно отметить приверженность населения Шотландии как к британской, так и к шотландской идентичности. Обе эти идентичности являются историческими конструкции в той мере, в какой они возникли с течением времени и на основании общей истории. И хотя такие авторы, как Х. ТреворРопер и Л. Колли выступают против актуальности и реальности существования шотландской идентичности, в науке всетаки закрепились и стали общепризнанными тезисы о том, что и шотландская, и британская идентичности реальны, и при этом они не являются взаимоисключающими[22]. Авторы, занимающиеся историей Шотландии обнаружили, что эти идентичности возникли в разные исторические периоды, и связаны с разными институциональными проявлениями в развитии шотландского общества. В этой связи такие исследователи как Т.М. Дэвин и К. Харви указывают, что шотландская идентичность ассоциируется, прежде всего, с процессом развития национальной культуры, вдохновленной в восемнадцатом веке «тартанизмом» (tartanism)1, в девятнадцатом веке «Кэльярдом» (Kailyard)2и в двадцатом веке «Красным Клайдсайдом» (Reid Clydeside)3. Они признали определенные проявления шотландской этничности, такие как национальное законодательство, национальное образование и национальная шотландская церковь, задающих определенные рамки, в которых опознается «шотландскость». Сторону британской идентичности отстаивает Т. Нэрн, который еще в 1977г. идентифицировал имперское начало как центральную идейную силу, формировавшую «британскость» в пределах Союза в восемнадцатом, девятнадцатом и первой половины двадцатого столетий[23]. Такое видение вопроса, было частично разделено Л. Колли, который, однако, признал более значимым другой фактор (в период 17071837гг.), а именно: общее протестантство, объединившее в войнах против Франции всех британцев в единую нацию[24]. Отметим, что Л. Колли согласен с Т. Нэрном в том, что исходя из британской идентичности, именно империя (и в некоторой степени промышленность), являются важными факторами. Историческое значение Британской империи для Шотландии и шотландское положение в Союзе стало также и основным предметом изучения в работе Т.М. Дэвина «Scotland‱s Empire 16001815», а мнение о влиянии промышленности (наряду с Л. Колли) было высказано К.А. Уотли в книге «The Industrial Revolution in Scotland»[25]. Однако, все названные факторы, повлиявшие на возникновение британской идентичности у шотландцев, можно увидеть не только оглядываясь назад в историю. Это показал М. Питток в своей книге «Scottish Nationality», обстоятельно проанализировав экономический (развитие промышленности и, особенно, торговли) и имперский факторы, которые стали значительным аргументом для тех шотландцев, которые положительно отзываются о Союзе[26]. Кроме того Т.М. Дэвин, Д. Маккроун, а также Х.М. Бегг и Дж. A. Стюарт отмечают влияние британской системы государственногоуправления на отношения между Шотландией и остальной частью Союза[27]. Однако, их взгляды отличаются (в нюансах), по вопросу о характере этого влияния. Х.М. Бегг и Дж. A. Стюарт подчеркивают, что роль британской системы госуправления после 1850х годов проявлялась в решении тех задачах, которые традиционно были частью только шотландской компетенции, и именно этот фактор способствовал интеграции Шотландии в Союз. С другой стороны есть точка зрения Т.М. Дэвина и Д. Маккроуна о том, что создание шотландских органов управления в рамках общебританской системы послужило началом автономизации властей Шотландии от Вестминстера. Таким образом, мнения данных авторов расходятся на предмет трактовки роли 1«Тартанизм» (tartanism) движение, зародившееся после 1782г., и направленное на возрождение шотландских традиций и возвращение клановых тартанов, которые восстанавливали по портретам и старым книгам портных, содержавшим описания клетчатых орнаментов. Одновременно шотландцы занялись созданием новых тартанов.2Точнее «кэйлъярдская школа» (kailyardschool) шотл. литературная школа кон. 19 в., представители которой создавали сентиментальноромантический образ «старой доброй Шотландии», предпочитая писать о жизни маленьких патриархальных местечек и широко используя слова и выражения из местного диалекта. Слово «kailyard» было взято из названия сборника рассказов Йоана Макларена (настоящееимя Джон Уотсон; 18501907), наряду с которым наиболее видными представителями этой школы были С. Р. Крокетт и Дж. М. Барри (автор «Питера Пэна»). 3Красный Клайсайд (Reid Clydeside) период массового подъёма радикального рабочего движения в Шотландии. Длился с начала 1910х до начала 1930х годов. Своё название получил от области распространения вокруг городов, расположенных на берегах реки Клайд: Глазго, Клайбанк, Гринок и Пейсли.государственного управления Великобритании и Шотландии в контексте взаимосвязи британской и шотландской идентичности.В более поздний период также предпринимались попытки найти ответ на вопрос о том, что значит быть британцем в Шотландии, подтверждение чему мы находим в исследованиях Т.С. Смаута, который указывает на такие факторы как рост численности государственного аппарата в течение девятнадцатого века, а также укрепление идей создания государства всеобщего благоденствия во второй половине двадцатого века[28]. Однако общая мысль, которая проходит через исследования всех перечисленных авторов, состоит в том, что в Шотландии одновременно развивались две идентичности. Поэтому можно обнаружить, что современная шотландская национальная идентичность,сформированнаяв условиях развития и укрепления Великобритании, создавала у шотландцев одновременно еще и британскую идентичность.Впрочем, сегодня шотландцы в большей степени склонны демонстрировать свою «шотландскость», нежели «британскость». Объективным подтверждением этой мысли служат результатыопроса, проводившегося в Дамфрисе и Гэллоуэе консалтинговой компанией ComRes4по инициативе телевизионного канала ITV Border.Из100% опрошенных (1004 человека):12 % считают себя однозначно только шотландцами; 24% сказали, что они больше шотландцы, чем британцы; 35% опрошенных заявили, что они чувствуют себя в равной степени шотландцами и британцами; 7% отметили, что они больше британцы, чем шотландцы; и только 21 % настаивали на своей британской идентичности; наконец, у 1% опрошенных были выявлены проблемы с идентичностью (они не смогли себя идентифицировать).Таким образом, опросвыявил идентичностьлоулендеровюгозападаШотландии, которые считают себя,прежде всего,шотландцами, а не британцами[29]. На наш взгляд, результаты опроса, проведенного именно в Дамфрисе и Гэллоуэе, очень показательны в контексте рассмотрения проблемы этничности и идентичности всех шотландцев. Вопервых, Дамфрис и Гэллоуэй представляют собой самую консервативную и пробритански настроенную часть Лоуленда, и, вовторых, плотность населения в этом регионе (23 человека на квадратный километр)в несколько раз ниже среднего показателя для Шотландии5. Все это свидетельствует о том, что в остальных регионах Шотландии (особенно в Хайленде) число жителей, имеющих шотландскую (а не британскую) идентичность, значительно превышает показатели по Дамфрису и Гэллоуэю.
Таким образом, видно, что,несмотря на наличие изрядного количестваисследований, посвященных(прямо или косвенно)шотландскойэтничности, явно недостает трудов, в которых этничностьшотландцевбыла бы научно осмысленакак социокультурнаяосноваразвития политического процесса в современной Шотландии[30].Этот факт дает нам право говорить о научной и практической значимости того направления в изучении этничности шотландцев, которое лишь отчастибыло обозначено в данной статье.
4ComRes компания, осуществляющая консалтинговые исследования и проводящая опросыобщественного мнения среди лиц британского происхождения. Компания имеет свою зарегистрированную штабквартиру в Лондоне (Великобритания), а также имеет офисы в Брюсселе, Эдинбурге и Кардиффе. ComRes была создана в 2003 году под руководством нынешнего главного исполнительного директора Эндрю Хокинса.5Дамфрис и Гэллоуэй входит в число наименее населенных регионов Европы.Ссылкинаисточники1.Colley L. Britons:Forging the Nation 17071837 revised edition.New Haven and London. Yale University Press.2009.442 p.2.WallersteinI.The Capitalist World.Cambridge.1979. P.5254.3.HechterM.Internal colonialism the Celtic fringe in British national development.New Brunswick and London.1999. P. 1546.4.DevineT.M.The Scottish nation 17002007.London.2006.P. 574617; McCroneD. Understand Scotland the sociology of a nation.London and New York. 1992. P.149174; HarvieCh.Scotland and Nationalism Scottish society and politics 1707 to the present fourth edition.Oxfordshire.2004.P. 1135; 162189; 219239.5.Тишков В.А. Этнос или этничность? // Научные труды / Статьи / Блог В.А. Тишкова URL: http://www.valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/publikacii/etnos_ili_.html
[Дата обращения: 12.03.2014];6.Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: АСТ.Астрель.2005. 512 с.; Широкогоров С.М. Этнос: Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений. Шанхай.1923. 69 с.7.Бромлей Ю. В. Этносоциальные процессы: теория, история и современность. М.: Наука.1987. 333 с.; Козлов В. И. Этнос. Нация. Национализм. Сущность и проблематика. М.: Старый сад.1999. 343 с.; Пименов В.В. Основы этнологии. М.: МГУ. 2007. 699 с.; Ю.И. Семенов. Этнос, нация, диаспора // Этнографическое обозрение. 2000. №2. С. 1531; Ю.И. Семенов. Этнополитология: Трудныйпуть становления новой научной дисциплины // Отечественная история. 2001. № 4. С. 170 1788.Тишков В.А. Этнос или этничность? // Научные труды / Статьи / Блог В.А. Тишкова URL: http://www.valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/publikacii/etnos_ili_.html [Дата обращения: 12.03.2014];9.Арутюнян Ю.В. Опыт осмысления проблемы этнократии // «СоцИс».2004.№ 3; Губогло М.Н. Идентификация идентичности. Этносоциологические очерки. М.: Наука.2003. 764 с.; Дробижева Л.М. Государственная и этническая идентичность: выбор и подвижность // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России / Отв. ред. В.С. Магун. М.: Издательство Института социологии РАН, 2006.327 с. Тощенко Ж.Т. Этнократия: история и современность (социологические очерки). М., РОССПЭН, 2003. 432с.; Connor W. Nationalism and Political Illegitimacy // Ethnonationalism in the Contemporary World / Daniele Conversi Ed. LondonandNew York: Routledge.2003. P. 2450; Miller D. Advertising, Production and Consumption as Cultural Economy // Advertising cultures / Eds. T. de Waal Malefyt, B. Moeran. Oxford; N.Y: Berg.2003. P. 7590; Смит Э. Национализм и модернизм. М.: Праксис, 2004. 464 с.10.Тишков В.А. Этнос или этничность? // Научные труды / Статьи / Блог В.А. Тишкова URL: http://www.valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/publikacii/etnos_ili_.html [Дата обращения: 12.03.2014];11.Тишков В.А. Новая политическая антропология // Журнал социологии и социальной антропологии. 2001. Том IV. № 4.12.Арутюнов С.А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие. М.: Наука.1989. 247 с.; Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. Изд.4. М.: Наука.2012. 440 с.; Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. Л.: Издво ЛГУ. 1989. 496 с.; Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. Л.: Наука.1990. 278 с.; Идентичность и конфликт в постсоветских государствах, под ред. М.Б.Олкотт, В.Тишкова и А.Малашенко. М.: Моск. Центр Карнеги, 1997; Конструирование этничности. Этнические общины СанктПетербурга, под ред. В.Воронкова, И.Освальд. СПб.: Дмитрий Буланин.1998. 304 с.; ЛевиСтрос К. Структурная антропология. М.2001. 512 с.; Пименов В.В. Удмурты. Опыт компонентного анализа этноса. Л.1977. 262 с.; Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М.: Русский мир. 1997. 532 c.; Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. М.: Наука. 1985. 272 с.; Banks M. Ethnicity: Anthropological Constructions. L. 1996. P. 151; Connor W. Ethnonationalism. The Quest for Understanding. Princeton.1994. 248 pp.; Geertz С. The Interpretation of Cultures. N.Y.1973. P. 3 30; Hechter M. Internal Colonialism. The Celtic Fringe in British National Development, 15361966. Berkeley. 1975. P. 30; Miller D. On Nationality. Oxf.: Oxford University Press. 1995. 220pp.
13.McCroneD.Understanding Scotland the sociology of a nationsecond edition. New York.2001.P. 3153. 14.GellnerE.Nations and Nationalism second edition.Malden.Oxford & Carlton. 2006. P.6.15.Gellner E. Nations and Nationalism second edition. Malden. Oxford & Carlton. 2006. P. 7.16.AndersonB.Imagined Communities revised edition. London and New York.2006.P. 413.17.Bond R., RossieM.NationalIdentity is PostDevolution Scotland.Scottish Affairs.2002. P.3453.18.Hobsbawm E.J. Nation and nationalism since 1780 program, myth, reality second edition. Cambirdge.1994. P.113; GellnerE.Nations and Nationalism. P.1719.LiethM. S. Scottish National Party Representations of Scottishness and Scotland. Politics.2008. P.8392.20.FinlayR.Independent and Free: Scottish Politics and the Origins of the Scottish National Party. Edinburgh: John Donald Publishers.1994; HassanG.The modern SNP from protest to power.Edinburgh: Edinburgh University Press. 2009; Lynch P. SNP the history of the Scottish National Party.Cardiff.2002. P. 133; KernohanR. D.The political scene in Scotland.Contemporary Review.P.3338.21.SmoutT.C.Perspectives on the Scottish identity. Scottish Affairs.1994. P.101113.22.TrevorRoperH.The invention of Scotland myth and history. New haven and London. 2009. 236 pp.; ColleyL.Britons Forging the Nation 17071837 revised edition. New Haven and London.2009. P.118133; 372393.23.NairnT.The breakup of Britain second edition. Wiltshire.1981. P.1192.24.ColleyL. Britons. P. 118133; 372393.25.Whatley Ch.A. The Industrial Revolution in Scotland. Cambridge.New York and Melbourne.1997. P.3863; DevineT.M.The Scottish nation. P.363388.26.PittockM.Scottish Nationality. New York.2001. P.113; 81102.27.Begg H. M.,StewartJ. A. The Nationalist Movement in Scotland.Journal of Contemporary History.1971. P.135143;HarvieCh.Scotland and nationalism Scottish society and politics 1707 to the present.London and New York.2004. P.80110.28.Smout T.C. Perspectives on the Scottish Identity, in Scottish Affairs 6 (winter). 1994. P. 10111329.Scottish indepence poll shows Borders intentions // The Scotsman / Politics Thursday. 13thMarch2014. URL: http://www.scotsman.com/news/politics/topstories/scottishindepencepollshowsbordersintentions13260422
[Дата обращения: 13.03.2014] 30.BondR., RossieM. NationalIdentity in PostDevolution Scotland. Scottish Affairs. 2002. P. 3453.
Eugene A. Turin,PhD in Political Science; Scientific Secretary of the Scientific Council; assistant professor of political science, state and municipal government; Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation (Orel branch); OrelEmail: Turin.of.Foveran@yandex.ru
Elena Savinova,PhD in Political Science; assistant professor of political science, state and municipal government; Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation (Orel branch); OrelEmail: SavinovaE.N@yandex.ru
Ethnicity as a sociocultural basis of development of the political process in modern Scotland: theoretical and methodological aspects Annotation.The authors make an attempt to analyze sociocultural bases of development of the political process in modern Scotland, in the light of the main scientific approaches to understanding of ethnicity and national identity. The article substantiates the conclusion that the determining factor of the political changes in the relations between Holyrood and Westminster was the revival of Scottish national identity, which the adherents of the British greatpower chauvinism prefer to call «nationalism». In contrast to this term the authors suggest to use the concept of «ethnicity» (ethnicity of Scots), which, in their opinion, is more consistent with the historical and political realities of Scotland. The authors believe that ethnicity is one of the most important social and cultural bases of development of the political process in modern Scotland.Keywords:Scotland, national sovereignty, national independence, ethnicity Scots, identity, sociocultural foundations of the political process, the Scottish National Party, United Kingdom
кандидат политических наук, доцент; ученый секретарь Ученого совета; доцент кафедры политологии, государственного и муниципального управления; Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Орловский филиал); г. ОрёлTurin.of.Foveran@yandex.ru
Савинова Елена Николаевна,
кандидат политических наук, доцент; доцент кафедры политологии, государственного и муниципального управления; Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Орловский филиал); г. ОрёлSavinovaE.N@yandex.ru
Этничность как социокультурная основа развития политического процесса в современной Шотландии: теоретикометодологические аспекты
Аннотация.Авторы предпринимают попытку проанализировать социокультурные основания развития политического процесса в современной Шотландиив свете основных научных подходов космыслению этничности и национальной идентичности. В статье обосновывается вывод о том, что определяющим фактором политических изменений в отношениях между Холирудом и Вестминстером стало возрождение шотландского национального самосознания, которое приверженцы британского великодержавного шовинизмапредпочитают называть «национализмом». В противовес этому термину авторы предлагают использовать понятие «этничность» (этничность шотландцев), которое, по их мнению, более соответствует историческим и политическим реалиям Шотландии. Авторы полагают, что именно этничность выступает одним изважнейших социокультурных оснований развития политического процесса всовременной Шотландии.Ключевые слова:Шотландия,национальный суверенитет, государственная независимость, этничностьшотландцев, идентичность, социокультурные основы политическогопроцесса,Шотландская Национальная Партия; Великобритания
Государственный кризис на Украине с особой остротой актуализировал проблему влияния этничности на характер протекания и содержание политических процессов. И если этничность украинцев на данном историческом этапе показала свою деструктивность в вопросе о национальных основаниях украинской государственности, то этничность шотландцев выступает сегодня тем социокультурнымфундаментом, который позволяет политическому процессу в этой стране развиваться по пути возрождения суверенного национального государства. В этом проявляется очевидная разница между Украиной и Шотландией. Первая стоит на пороге утраты своего суверенитета (искусственно возникшего на обломках СССР), вторая, напротив, целенаправленно стремится вернуть свой суверенитет (искусственно утраченный в 1707 году). Еще раз отметим, что и в первом, и во втором случае отмеченные политические тенденции имеют в своей основе столь существенный объективный фактор, каким в данном случае выступает этничность. Шотландия, страна туманных нагорий, оглашающихся гулким звуком, который извлекает из своей волынки стоящий на вершине холма одетый в килт одинокий, но гордый волынщик. Шотландия этострана обширных лугов и глубоких озер, страна торговцеви проповедников, страна футбола и регби. Это удивительное местона Земле, которое пробуждаетв мысляхмножество различных образов, которые были созданыв былые времена и воссоздавалисьпозднеев течение сотен лет.Иво многих отношениях Шотландия такая же реальная страна,как иГермания, Италияили Ирландия. Однако важным отличием является то, что современная Шотландия не является государствомв общепринятом политическом понимании,таккак,начиная с Акта об унии1707 года, она утратила свою государственную независимость. С этого времени Шотландия, вместе с Англией и Уэльсом, являетсячастьюСоединенногоКоролевстваВеликобритании.Икак таковая она до относительно недавнего времени оставаласьчастью уже несуществующей, но все еще агонизирующей Британской империи, которая в своем зените простиралась повсейширотеи долготеземного шара.В рамках этого союза Шотландия изменилась, превратившисьиз страны на периферии европейского континента, полагающейся в основном на свое
сельское хозяйство и торговлюсырьем, в крупный центрторговли ив одну из промышленно развитыхзон мира. Она также изменилась в культурном смысле, создав национальную культуру, котораявпервые, нивелировалакультурную пропасть между Хайлендоми Лоулендом. И нужно отметить, что в период всех этихэкономических и культурных изменений страна была неотъемлемой частьюпроцессов, которыеЛинда Колли назвала«выковываниембританской нации»[1].Характер отмеченных изменений и место Шотландии в рамках Соединенного Королевства уже давно стали предметом многочисленных дискуссий. Так И. Уоллерстайн, рассматривающий этничность на транснациональном уровне мировых систем, в данной связи говорит о «развитии по приглашению»[2], а М. Хечтер,анализирующий этничность в рамках нацийгосударств, трактует шотландские социокультурные изменения с точки зрения «внутреннего колониализма»[3]. Оба они дали пищу для размышлений многим исследователям, желавшим объяснить этнокультурное развитие Шотландии. Указанные авторы, в некотором роде, утверждают, что Англия попустительствовала шотландскому капитализму до тех пор, пока не было решено поставить во главу угла национальные английские цели, что получило свое выражение в имплантации английской культуры в Шотландии. Другие, такие как Т.М. Дэвин, Д. Маккроун и К. Харви довольно активно отстаивают мысль об этнокультурной уникальности Шотландии[4]. Эти исследователи указывают на историческую и этническую устойчивость уникальной шотландской культуры.Каким быни было исторически сложившееся положение вещей в отношениях между Шотландией и Вестминстером, понимание сущности этих отношений в течение последней четверти двадцатого века изменилось. Где до этого место Шотландии в рамках Союза никогда не было предметомобсуждения для широкой общественности, то теперь эта ситуация изменилась. В данном контексте определяющим фактором таких изменений стало возрождение шотландского национального самосознания, которое закосневшие британцы (великобританские шовинисты) предпочитают называть «национализмом». В противовес этому термину мы будем использовать понятие «этничность» (точнее, этничность шотландцев), которое более соответствует историческим и политическим реалиям. «Этничность» понятие, широко используемое в науке и обозначающее различные формы идентичности (в том числе, политические), проявляющиеся в жизнедеятельности тех или иных этнических общностей.Терминологическое развитие рассматриваемогопонятияначинается с 1960х годов, когда этот концепт «этничность» сталнаучным ответом на изменения в постколониальном геополитическом пространстве. Отдельную роль здесь сыграли национальные движения во многих промышленно развитых странах, таких как, например, Великобритания и Франция. Появление разнообразных научных интерпретаций этничности было обусловлено столь разными явлениями, как социальные и политические изменения, изменение и формирование идентичности, нациестроительство, ассимиляция, и иных. В результате в научной литературе сформировалось три основных подхода к трактовке этничности: эссенциалистский (примордиалистский), инструменталистский и конструктивистский[5]. Примордиалистский подход понимает этничность как явление глубоко связанное с определенной этнической общностью и ее культурой, а значит, и с существующими в этой общности идентичностями, которые могут рассматриваться или как биологические (прежде всего), или как культурноисторические (во вторую очередь). На этот подход оказал сильное воздействие эволюционизм с его интересом к биологическим, генетическим и географическим факторам. Исходя из эволюционистского видения вопроса, идентичности как бы заложены в генетическом коде и являются продуктом ранней человеческой эволюции. В крайней форме этот подход рассматривает этничность в категориях социальной биологии как расширенную форму родственного отбора и изначальный инстинктивный импульс. Схожие построения распространены и в отечественной научной мысли в рамках теории этноса, где явно выраженный характер приобретают социальный биологизм и географический детерминизм (Л.Н. Гумилев, С.М. Широкогоров)[6]. Более социально ориентированными, но от этого не менее эссенциалистскими являются доминирующие в российском обществознании типологические конструкции этносов, субэтносов, метаэтносов, а также «компонентные» теории этноса, присутствующие в работах таких исследователей, как Ю.В. Бромлей, В.И. Козлов, В.В. Пименов, Ю.И. Семенов и др.[7].Примордиализм рассматривает этничность, прежде всего, как общность, члены которой связаны друг с другом объективными факторами принадлежности к единому целому (территория, язык, экономика, расовый тип, религия, мировоззрение и даже психотип). Большинство российских авторов полагает, что для понимания этничности первичное значение имеет социальный архетип («этнические корни»), игнорирование которого (например, в политике) является глубочайшим заблуждением. В результате парадигма «этнических корней» позволяет создавать целые генеалогии современных наций и этносов. Для групповых этнических категоризаций широко используются историколингвистические классификации, историкоархеологические и физикоантропологические реконструкции, которые привязываются к современной номенклатуре этнических групп и к их историческому и пространственному картографированию[8].Более современные научные подходы в рамках этой методологической традиции признают субъективную природу этничности, как и любой другой формы групповой социальной идентичности, только обращенной в прошлое и оформленной в современной жизнедеятельности через культурноязыковые характеристики. Данные характеристики исследователи и общественнополитические лидеры прослеживают через географию и историю той или иной этнической группы. В свою очередь, можно отметить, что культурное наследие и историческая преемственность позволяют находить личный и социальный смысл существования Человека и дают ответ на вопрос, почему индивид оказывается вовлеченным в ту или иную традицию.Культурноязыковая или психокультурная интерпретация этничности в рамках примордиализма также рассматривает этническую идентичность как неотъемлемую психологическую часть «я», а ее изменение как неестественное и навязанное человеку. Подобные взгляды на этничность широко распространены в обществах, где этнокультурным различиям придается особая значимость вплоть до ее официальной регистрации государством и даже построения государственности на этнической основе.Социальное значение этничности становится более понятным, когда помимо эмоциональных характеристик анализируются также и рациональнофункциональные моменты. В данном случае проявления этничности могут уже рассматриваться как механизмы социальной мобильности, преодоления конкуренции, доминирования и социального контроля, взаимных услуг и солидарного поведения в целях политической мобилизации и достижения цивилизационных устремлений той или иной этнической общности. Инструменталистский подход с его методологическими корнями, уходящими в социологический функционализм, интерпретирует этничность как своеобразный результат политического мифотворчества, осуществляемого и используемого национальными элитами в их стремлении к различным преференциям (прежде всего, властным). Исходя из данной трактовки, можно сделать вывод о том, что этничность возникает в динамике соперничества элит в рамках политических и экономических реалий. Правда, иногда функционализм обретает психологическую окраску, и в таком случае проявления этничности объясняются в контексте необходимости возрождения утраченной национальной гордости.Указанных подходов в трактовке этничности придерживались (и придерживаются) отечественные (Ю.В. Арутюнян, М.Н. Губогло, Л.М. Дробижева, Ж.Т. Тощенко) и зарубежные исследователи (У. Коннор, Д. Миллер, Э. Смит)[9]. Впрочем, как справедливо отмечает крупнейший российский специалист по вопросам этничности академик В.А. Тишков, «все подходы к пониманию этничности не являются обязательно взаимоисключающими»[10]. И он же предлагает интегрировать «наиболее значимые аспекты в цельную теорию этничности на основе конструктивистского синтеза, в котором есть чувствительность к контексту».Этничность, по мнению В.А. Тишкова, «возможно рассматривать в системе социальных диспозиций и ситуативной зависимости на разных уровнях и контекстуальных горизонтах: транснациональном уровне мировых культурных систем и диаспорных связей, в рамках нацийгосударств с точки зрения доктрины меньшинств, «внутреннего колониализма» или «структурного насилия», межгрупповом уровне в контексте теории культурной границы и внутригрупповом в рамках психологических теорий реактивной, символической и демонстративной этничности и стигматизированных идентичностей»[11]. Таким образом, предлагаемый В.А. Тишковым подход позволяет рассматривать «не человека в этничности (на отечественном научном жаргоне «этнофора»), а этничность в человеке», что позволяет более адекватно воспринимать социальнополитические и общецивилизационные реалии, и более конструктивно воздействовать на этничность посредством механизмов общественного управления.Хотя среди ученых и нет единства в подходе к определению феномена этничности[12], но есть некоторые свойственные человеческим общностям характеристики, которые позволяют говорить о присутствии в этих общностях этничности. К числу таких характеристик относятся:
наличие разделяемых членами группы представлений об общем территориальном и историческом происхождении, наличие единого языка, общих черт материальной и духовной культуры;
политически оформленные представления о родине и особых институтах, как, напр., государственность, которые могут считаться частью того, что составляет представление о народе;
чувство отличительности, т.е. осознание членами группы своей принадлежности к ней, и основанные на этом формы солидарности и совместные действия.Возвращаясь к рассматриваемой нами проблеме этничности шотландцев, отметим, что импульс к ее активизации в политических процессах Великобритании дала в 1970х Шотландская Национальная Партия (SNP), которая впервые после закона о Союзе, популяризировала вопрос о «домашнем правиле» (шотландской независимости). В результате, в качестве политической силы SNP смогла собрать 22 процента и 30 процентов голосов избирателей в ходе двух всеобщих выборов 1974 года. С этого времени этничность стала доминировать на политической карте Шотландии, это было доказано не только SNP, но и шотландской лейбористской партией, которая с 1970 взяла на себя важные составляющие шотландской национальной повестки дня. Это привело к изменению политических взглядов среди крупных политических партий Великобритании в сторону деволюции, и создало атмосферу, которая в 1997 году позволила Парламенту Шотландии быть воссозданным после 290летнего перерыва. То, что этничность шотландцев так и осталась соответствующей политической проблемой для Вестминстера, лучше всего свидетельствует тот факт, что 5 мая 2011 года SNP впервые с момента своего возникновения выиграла абсолютное большинство на шотландских парламентских выборах, расчистив путь вопросу о национальной независимости Шотландии.Шотландцам не только удалось укрепить свои позиции в политическом пространстве Великобритании, с 1970 года наметились характерные изменения в национальной самоидентификации шотландцев. В данной связи отметим, что эти изменения повлияли на характер шотландской этничности. Итак, как показали исследования, в 1979 году, число жителей Шотландии, идентифицирующих себя как британцев, снизилось в пользу тех, кто считают себя шотландцами. В 1999 году только 17% опрошенных указали, что они считают себя британцами, по сравнению с 21% в 1979 году. Более того, исследования 1997 года показали, что 61% опрошенных указали, что они называют себя исключительно шотландцами (или в большей степени шотландцами, чем британцами), 27% опрошенных указали, что они считают себя британцами и шотландцами в равной степени, и только 8% назвали себя больше британцами, чем шотландцами. Хотя не все количественные исследования национальной самоидентификации полностью сопоставимы, тем не менее, справедливо было бы сделать вывод, что шотландцы уже в 90е годы XXвека в большей степени идентифицировали себя именно как шотландцев[13]. Поскольку две названных тенденции (возрастание роли этничности в политике и перемены в национальной самоидентификации) наметились в одни и те же сроки, логика, казалось бы, позволяют предположить, что они связаны между собой. И это вполне соответствовало бы традиционным теориям национализма. Э. Геллнер в своих исследованиях позиционирует нацию и национализм, опираясь на постулат о том, что нация основывается на общности между людьми: «Два человека принадлежат к одной нации, только если они принадлежат к одной и той же культуре...»[14]и «…два человека принадлежат к одной нации, только если они признают друг друга в качестве принадлежащих к этой нации»[15]. Другими словами, по мнению Э. Геллнера и тех, кто разделяет его взгляды (например, Е. Хобсбаум, который утверждает,что нация строится на «национальной идентификации»), нация формируется на общей идентичности.Научная значимость определения Е. Хобсбаума заключается в том, что национальная идентификация, по его мнению, не является фиксированной и застывшей, но может изменяться (и со временем меняется). Изменения и смещения в национальной идентичности отсылают нас к теории Б. Андерсона, который описывает народы как воображаемые сообщества[16]. Основой теории Б. Андерсона является посыл о том, что страны представлены крупными сообществами людей, а это, в свою очередь, лишает человека возможности знать всех других людей внутри сообщества. Таким образом, связь между членами одного крупного сообщества основывается не на реальных, а на воображаемых принципах общности и единства. Следовательно, заключает Б. Андерсон, нация является воображаемым сообществом с воображаемыми общими связями и общей идентичностью. Жизнеспособность этой трактовки в контексте национальной идентичности шотландцев была показана в 2002 году Р. Бондом и М. Росси в их статье о влиянии национальных идентичностей на постдеволюцию Шотландии[17]. Они обнаружили, что те, кто идентифицировал себя (полностью или в основном) с национальной принадлежностью к шотландцам, скорее всего, голосовал (и продолжает голосовать) за SNP, а значит, и за расширение полномочий Парламента Шотлндии, и за независимость. Таким образом, можно сделать вывод, что в Шотландии нация, политическая этничность и национальная идентичность тесно взаимосвязаны[18]. Несмотря на явную важность проявления национальной самоидентификации в голосовании, а также политической этничности (в частности SNP), имеется довольно мало научных работ, которые бы дали возможность проследить взаимосвязь между указанными явлениями. М.С.Лейт является исключением, т.к. в своем исследовании рассматривает вопрос о том, как SNP представляет Шотландию и scottishness («scottishness» «качества шотландского», «черты, по которым можно определить шотландскость»; данный термин употребляется с начала 60х годов XIX века по настоящее время)[19]. Он приходит к выводу, что SNP частично перешла от представлений о scottishness, как о совокупности этнических черт с конкретными содержательными границами, до гражданских характеристик этого понятия. Тем не менее, в большинстве случаев, этничность и гражданство интересуют специалистов как отдельные проблемы. В данной связи отметим, что такие авторы, как Р. Финлей, П. Линч, Э.Г. Хэссен и Р.Д. Керногандали широкое представление о национальном движении в Шотландии (и в частности, о SNP)[20]. Эти исследователи рассмотрели процессы возникновения, организации, взаимодействия людей, которые были частью национального движения в Шотландии. Но в основном работы указанных авторов сосредоточены на описании и лишь частичном объяснении успехов SNP, что обусловлено современным исключительно феноменологическим взглядом на вещи. Они также довольно узко сосредоточили свое внимание на политических аспектах и на описании эволюции партии без акцента на более широких исторических и социокультурных аспектах. Что еще характеризует эти исследования, так это то, что они вряд ли дают ответ на вопрос: что делает SNP коллективным национальным лидером Шотландии. Рефреном трудов указанных авторов в данном контексте является мысль о том, что SNP называет себя национальной партией, призывающей к независимости Шотландии, и, таким образом, именно эти обстоятельства позволяют ей лидировать. То есть, указанные исследователи не объясняют изменения в национальном движении Шотландии через призму метаистории, и не пытаются осмыслить метафизическую сущность рассматриваемого явления. Это упущение можно объяснить отсутствием у исследователей интереса к Человеку. Впрочем, сегодня науке вообще не хватает методологии, которая бы позволяла соединить феноменологические методы исследований с метафизическими, что позволило бы глубже смотреть на те или иные явления, и делать более объективные выводы, в том числе, по вопросу о ноуменальной сущности большого исторического процесса формирования «шотландской нации»[21].Что же касается самоидентификации, то, на основании ранее упомянутых опросов, можно отметить приверженность населения Шотландии как к британской, так и к шотландской идентичности. Обе эти идентичности являются историческими конструкции в той мере, в какой они возникли с течением времени и на основании общей истории. И хотя такие авторы, как Х. ТреворРопер и Л. Колли выступают против актуальности и реальности существования шотландской идентичности, в науке всетаки закрепились и стали общепризнанными тезисы о том, что и шотландская, и британская идентичности реальны, и при этом они не являются взаимоисключающими[22]. Авторы, занимающиеся историей Шотландии обнаружили, что эти идентичности возникли в разные исторические периоды, и связаны с разными институциональными проявлениями в развитии шотландского общества. В этой связи такие исследователи как Т.М. Дэвин и К. Харви указывают, что шотландская идентичность ассоциируется, прежде всего, с процессом развития национальной культуры, вдохновленной в восемнадцатом веке «тартанизмом» (tartanism)1, в девятнадцатом веке «Кэльярдом» (Kailyard)2и в двадцатом веке «Красным Клайдсайдом» (Reid Clydeside)3. Они признали определенные проявления шотландской этничности, такие как национальное законодательство, национальное образование и национальная шотландская церковь, задающих определенные рамки, в которых опознается «шотландскость». Сторону британской идентичности отстаивает Т. Нэрн, который еще в 1977г. идентифицировал имперское начало как центральную идейную силу, формировавшую «британскость» в пределах Союза в восемнадцатом, девятнадцатом и первой половины двадцатого столетий[23]. Такое видение вопроса, было частично разделено Л. Колли, который, однако, признал более значимым другой фактор (в период 17071837гг.), а именно: общее протестантство, объединившее в войнах против Франции всех британцев в единую нацию[24]. Отметим, что Л. Колли согласен с Т. Нэрном в том, что исходя из британской идентичности, именно империя (и в некоторой степени промышленность), являются важными факторами. Историческое значение Британской империи для Шотландии и шотландское положение в Союзе стало также и основным предметом изучения в работе Т.М. Дэвина «Scotland‱s Empire 16001815», а мнение о влиянии промышленности (наряду с Л. Колли) было высказано К.А. Уотли в книге «The Industrial Revolution in Scotland»[25]. Однако, все названные факторы, повлиявшие на возникновение британской идентичности у шотландцев, можно увидеть не только оглядываясь назад в историю. Это показал М. Питток в своей книге «Scottish Nationality», обстоятельно проанализировав экономический (развитие промышленности и, особенно, торговли) и имперский факторы, которые стали значительным аргументом для тех шотландцев, которые положительно отзываются о Союзе[26]. Кроме того Т.М. Дэвин, Д. Маккроун, а также Х.М. Бегг и Дж. A. Стюарт отмечают влияние британской системы государственногоуправления на отношения между Шотландией и остальной частью Союза[27]. Однако, их взгляды отличаются (в нюансах), по вопросу о характере этого влияния. Х.М. Бегг и Дж. A. Стюарт подчеркивают, что роль британской системы госуправления после 1850х годов проявлялась в решении тех задачах, которые традиционно были частью только шотландской компетенции, и именно этот фактор способствовал интеграции Шотландии в Союз. С другой стороны есть точка зрения Т.М. Дэвина и Д. Маккроуна о том, что создание шотландских органов управления в рамках общебританской системы послужило началом автономизации властей Шотландии от Вестминстера. Таким образом, мнения данных авторов расходятся на предмет трактовки роли 1«Тартанизм» (tartanism) движение, зародившееся после 1782г., и направленное на возрождение шотландских традиций и возвращение клановых тартанов, которые восстанавливали по портретам и старым книгам портных, содержавшим описания клетчатых орнаментов. Одновременно шотландцы занялись созданием новых тартанов.2Точнее «кэйлъярдская школа» (kailyardschool) шотл. литературная школа кон. 19 в., представители которой создавали сентиментальноромантический образ «старой доброй Шотландии», предпочитая писать о жизни маленьких патриархальных местечек и широко используя слова и выражения из местного диалекта. Слово «kailyard» было взято из названия сборника рассказов Йоана Макларена (настоящееимя Джон Уотсон; 18501907), наряду с которым наиболее видными представителями этой школы были С. Р. Крокетт и Дж. М. Барри (автор «Питера Пэна»). 3Красный Клайсайд (Reid Clydeside) период массового подъёма радикального рабочего движения в Шотландии. Длился с начала 1910х до начала 1930х годов. Своё название получил от области распространения вокруг городов, расположенных на берегах реки Клайд: Глазго, Клайбанк, Гринок и Пейсли.государственного управления Великобритании и Шотландии в контексте взаимосвязи британской и шотландской идентичности.В более поздний период также предпринимались попытки найти ответ на вопрос о том, что значит быть британцем в Шотландии, подтверждение чему мы находим в исследованиях Т.С. Смаута, который указывает на такие факторы как рост численности государственного аппарата в течение девятнадцатого века, а также укрепление идей создания государства всеобщего благоденствия во второй половине двадцатого века[28]. Однако общая мысль, которая проходит через исследования всех перечисленных авторов, состоит в том, что в Шотландии одновременно развивались две идентичности. Поэтому можно обнаружить, что современная шотландская национальная идентичность,сформированнаяв условиях развития и укрепления Великобритании, создавала у шотландцев одновременно еще и британскую идентичность.Впрочем, сегодня шотландцы в большей степени склонны демонстрировать свою «шотландскость», нежели «британскость». Объективным подтверждением этой мысли служат результатыопроса, проводившегося в Дамфрисе и Гэллоуэе консалтинговой компанией ComRes4по инициативе телевизионного канала ITV Border.Из100% опрошенных (1004 человека):12 % считают себя однозначно только шотландцами; 24% сказали, что они больше шотландцы, чем британцы; 35% опрошенных заявили, что они чувствуют себя в равной степени шотландцами и британцами; 7% отметили, что они больше британцы, чем шотландцы; и только 21 % настаивали на своей британской идентичности; наконец, у 1% опрошенных были выявлены проблемы с идентичностью (они не смогли себя идентифицировать).Таким образом, опросвыявил идентичностьлоулендеровюгозападаШотландии, которые считают себя,прежде всего,шотландцами, а не британцами[29]. На наш взгляд, результаты опроса, проведенного именно в Дамфрисе и Гэллоуэе, очень показательны в контексте рассмотрения проблемы этничности и идентичности всех шотландцев. Вопервых, Дамфрис и Гэллоуэй представляют собой самую консервативную и пробритански настроенную часть Лоуленда, и, вовторых, плотность населения в этом регионе (23 человека на квадратный километр)в несколько раз ниже среднего показателя для Шотландии5. Все это свидетельствует о том, что в остальных регионах Шотландии (особенно в Хайленде) число жителей, имеющих шотландскую (а не британскую) идентичность, значительно превышает показатели по Дамфрису и Гэллоуэю.
Таким образом, видно, что,несмотря на наличие изрядного количестваисследований, посвященных(прямо или косвенно)шотландскойэтничности, явно недостает трудов, в которых этничностьшотландцевбыла бы научно осмысленакак социокультурнаяосноваразвития политического процесса в современной Шотландии[30].Этот факт дает нам право говорить о научной и практической значимости того направления в изучении этничности шотландцев, которое лишь отчастибыло обозначено в данной статье.
4ComRes компания, осуществляющая консалтинговые исследования и проводящая опросыобщественного мнения среди лиц британского происхождения. Компания имеет свою зарегистрированную штабквартиру в Лондоне (Великобритания), а также имеет офисы в Брюсселе, Эдинбурге и Кардиффе. ComRes была создана в 2003 году под руководством нынешнего главного исполнительного директора Эндрю Хокинса.5Дамфрис и Гэллоуэй входит в число наименее населенных регионов Европы.Ссылкинаисточники1.Colley L. Britons:Forging the Nation 17071837 revised edition.New Haven and London. Yale University Press.2009.442 p.2.WallersteinI.The Capitalist World.Cambridge.1979. P.5254.3.HechterM.Internal colonialism the Celtic fringe in British national development.New Brunswick and London.1999. P. 1546.4.DevineT.M.The Scottish nation 17002007.London.2006.P. 574617; McCroneD. Understand Scotland the sociology of a nation.London and New York. 1992. P.149174; HarvieCh.Scotland and Nationalism Scottish society and politics 1707 to the present fourth edition.Oxfordshire.2004.P. 1135; 162189; 219239.5.Тишков В.А. Этнос или этничность? // Научные труды / Статьи / Блог В.А. Тишкова URL: http://www.valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/publikacii/etnos_ili_.html
[Дата обращения: 12.03.2014];6.Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: АСТ.Астрель.2005. 512 с.; Широкогоров С.М. Этнос: Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений. Шанхай.1923. 69 с.7.Бромлей Ю. В. Этносоциальные процессы: теория, история и современность. М.: Наука.1987. 333 с.; Козлов В. И. Этнос. Нация. Национализм. Сущность и проблематика. М.: Старый сад.1999. 343 с.; Пименов В.В. Основы этнологии. М.: МГУ. 2007. 699 с.; Ю.И. Семенов. Этнос, нация, диаспора // Этнографическое обозрение. 2000. №2. С. 1531; Ю.И. Семенов. Этнополитология: Трудныйпуть становления новой научной дисциплины // Отечественная история. 2001. № 4. С. 170 1788.Тишков В.А. Этнос или этничность? // Научные труды / Статьи / Блог В.А. Тишкова URL: http://www.valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/publikacii/etnos_ili_.html [Дата обращения: 12.03.2014];9.Арутюнян Ю.В. Опыт осмысления проблемы этнократии // «СоцИс».2004.№ 3; Губогло М.Н. Идентификация идентичности. Этносоциологические очерки. М.: Наука.2003. 764 с.; Дробижева Л.М. Государственная и этническая идентичность: выбор и подвижность // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России / Отв. ред. В.С. Магун. М.: Издательство Института социологии РАН, 2006.327 с. Тощенко Ж.Т. Этнократия: история и современность (социологические очерки). М., РОССПЭН, 2003. 432с.; Connor W. Nationalism and Political Illegitimacy // Ethnonationalism in the Contemporary World / Daniele Conversi Ed. LondonandNew York: Routledge.2003. P. 2450; Miller D. Advertising, Production and Consumption as Cultural Economy // Advertising cultures / Eds. T. de Waal Malefyt, B. Moeran. Oxford; N.Y: Berg.2003. P. 7590; Смит Э. Национализм и модернизм. М.: Праксис, 2004. 464 с.10.Тишков В.А. Этнос или этничность? // Научные труды / Статьи / Блог В.А. Тишкова URL: http://www.valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/publikacii/etnos_ili_.html [Дата обращения: 12.03.2014];11.Тишков В.А. Новая политическая антропология // Журнал социологии и социальной антропологии. 2001. Том IV. № 4.12.Арутюнов С.А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие. М.: Наука.1989. 247 с.; Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. Изд.4. М.: Наука.2012. 440 с.; Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. Л.: Издво ЛГУ. 1989. 496 с.; Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. Л.: Наука.1990. 278 с.; Идентичность и конфликт в постсоветских государствах, под ред. М.Б.Олкотт, В.Тишкова и А.Малашенко. М.: Моск. Центр Карнеги, 1997; Конструирование этничности. Этнические общины СанктПетербурга, под ред. В.Воронкова, И.Освальд. СПб.: Дмитрий Буланин.1998. 304 с.; ЛевиСтрос К. Структурная антропология. М.2001. 512 с.; Пименов В.В. Удмурты. Опыт компонентного анализа этноса. Л.1977. 262 с.; Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М.: Русский мир. 1997. 532 c.; Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. М.: Наука. 1985. 272 с.; Banks M. Ethnicity: Anthropological Constructions. L. 1996. P. 151; Connor W. Ethnonationalism. The Quest for Understanding. Princeton.1994. 248 pp.; Geertz С. The Interpretation of Cultures. N.Y.1973. P. 3 30; Hechter M. Internal Colonialism. The Celtic Fringe in British National Development, 15361966. Berkeley. 1975. P. 30; Miller D. On Nationality. Oxf.: Oxford University Press. 1995. 220pp.
13.McCroneD.Understanding Scotland the sociology of a nationsecond edition. New York.2001.P. 3153. 14.GellnerE.Nations and Nationalism second edition.Malden.Oxford & Carlton. 2006. P.6.15.Gellner E. Nations and Nationalism second edition. Malden. Oxford & Carlton. 2006. P. 7.16.AndersonB.Imagined Communities revised edition. London and New York.2006.P. 413.17.Bond R., RossieM.NationalIdentity is PostDevolution Scotland.Scottish Affairs.2002. P.3453.18.Hobsbawm E.J. Nation and nationalism since 1780 program, myth, reality second edition. Cambirdge.1994. P.113; GellnerE.Nations and Nationalism. P.1719.LiethM. S. Scottish National Party Representations of Scottishness and Scotland. Politics.2008. P.8392.20.FinlayR.Independent and Free: Scottish Politics and the Origins of the Scottish National Party. Edinburgh: John Donald Publishers.1994; HassanG.The modern SNP from protest to power.Edinburgh: Edinburgh University Press. 2009; Lynch P. SNP the history of the Scottish National Party.Cardiff.2002. P. 133; KernohanR. D.The political scene in Scotland.Contemporary Review.P.3338.21.SmoutT.C.Perspectives on the Scottish identity. Scottish Affairs.1994. P.101113.22.TrevorRoperH.The invention of Scotland myth and history. New haven and London. 2009. 236 pp.; ColleyL.Britons Forging the Nation 17071837 revised edition. New Haven and London.2009. P.118133; 372393.23.NairnT.The breakup of Britain second edition. Wiltshire.1981. P.1192.24.ColleyL. Britons. P. 118133; 372393.25.Whatley Ch.A. The Industrial Revolution in Scotland. Cambridge.New York and Melbourne.1997. P.3863; DevineT.M.The Scottish nation. P.363388.26.PittockM.Scottish Nationality. New York.2001. P.113; 81102.27.Begg H. M.,StewartJ. A. The Nationalist Movement in Scotland.Journal of Contemporary History.1971. P.135143;HarvieCh.Scotland and nationalism Scottish society and politics 1707 to the present.London and New York.2004. P.80110.28.Smout T.C. Perspectives on the Scottish Identity, in Scottish Affairs 6 (winter). 1994. P. 10111329.Scottish indepence poll shows Borders intentions // The Scotsman / Politics Thursday. 13thMarch2014. URL: http://www.scotsman.com/news/politics/topstories/scottishindepencepollshowsbordersintentions13260422
[Дата обращения: 13.03.2014] 30.BondR., RossieM. NationalIdentity in PostDevolution Scotland. Scottish Affairs. 2002. P. 3453.
Eugene A. Turin,PhD in Political Science; Scientific Secretary of the Scientific Council; assistant professor of political science, state and municipal government; Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation (Orel branch); OrelEmail: Turin.of.Foveran@yandex.ru
Elena Savinova,PhD in Political Science; assistant professor of political science, state and municipal government; Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation (Orel branch); OrelEmail: SavinovaE.N@yandex.ru
Ethnicity as a sociocultural basis of development of the political process in modern Scotland: theoretical and methodological aspects Annotation.The authors make an attempt to analyze sociocultural bases of development of the political process in modern Scotland, in the light of the main scientific approaches to understanding of ethnicity and national identity. The article substantiates the conclusion that the determining factor of the political changes in the relations between Holyrood and Westminster was the revival of Scottish national identity, which the adherents of the British greatpower chauvinism prefer to call «nationalism». In contrast to this term the authors suggest to use the concept of «ethnicity» (ethnicity of Scots), which, in their opinion, is more consistent with the historical and political realities of Scotland. The authors believe that ethnicity is one of the most important social and cultural bases of development of the political process in modern Scotland.Keywords:Scotland, national sovereignty, national independence, ethnicity Scots, identity, sociocultural foundations of the political process, the Scottish National Party, United Kingdom
