Образы-символы в «Сказках об Италии» М. Горького
ART 85225
Автор:
А.
В. Науменко-Порохина
А.
В. Науменко-Порохина Библиографическое описание статьи для цитирования:
Науменко-Порохина
А.
В. Образы-символы в «Сказках об Италии» М. Горького // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2015. – Т. 13. – С.
1121–1125. – URL:
http://e-koncept.ru/2015/85225.htm.
Аннотация. В статье предложен анализ образной системы «Сказок об Италии» А. М. Горького. Наибольшее внимание уделено образам-символам Города, Солнца, Будущего, Детства и их функционированию в сказках. Отмечено использование условно-символического элемента в описаниях пейзажных картин.
Текст статьи
НауменкоПорохина Алла Владимировна,Доктор филологических наук, профессор, Военный университет МО РФ,г. Москваnaumenko.porohina@gmail.com
Образысимволы в «Сказках об Италии» М.Горького.
Аннотация.В статье предложен анализ образной системы «Сказок об Италии» А.М.Горького.Наибольшее вниманиеуделено образамсимволам Города, Солнца, Будущего, Детства и их функционированию в сказках. Отмечено использование условносимволического элемента в описаниях пейзажных картин.Ключевые слова:«Сказки об Италии», образысимволы, Город, Пепе, БогСолнце, Генуя.
Впервые в России «Сказки об Италии»были напечатаны в шестом номережурнала "Современник" за 1911год ( V, VI и VII по окончательной нумерации).В связис выходом "Сказок" отдельной книгойкритикИзмайловИ.И.далимтакую оценку: "…здесь нет ни одной сказки в условном литературном смысле, это простые картинки жизни, те вымыслы действительности, про которые Андерсен сказал, что это самые лучшие сказки…"Критик говорил также о полном овладении материалом, глубокомпроникновении Горького в жизнь:"Теперь ужеэти впечатления итальянской жизни не мимолётны. Он усвоил язык, насмотрелся типов. И вот виденным и слышанным в Италии делится сейчас с читателем»[1, с.2 ].Р. ИвановРазумник высказался так:"…без успеха прошли неудачные "Сказки" М. Горького»[2, с.3].Положительные отклики на эти произведения А.М.Горького появились в разных изданиях тех лет: в «Вестнике знания», «Нашей заре», «Утре России», в «Журнале журналов». Критики отмечали гуманистический пафос произведений А.М.Горького, их жизненную достоверность, правдивость, художественное мастерствоавтора в изображении природы Италии и характеров героев.В 1920 г. в издании библиотеки детского журнала "Северное сияние" были опубликованы четыре итальянские сказки Горького: "Стачка", "Цветок", "Тоннель" и "Пепе"; они вышли отдельной книжкой, под заголовком "Сказки", с иллюстрациями А. Маковского. В связи с этим изданием на страницах журнала "Книжный мир" появился следующий отзыв:"Сказки эти особые сказки. В них нет ничего волшебного, фантастического в обычном сказочном стиле.Это всё картинки из жизни трудовой Италии ‹…› Но хотя в этих "сказках"не "сказка", а "быль", тем неменее в них есть тоочарование, которое мы испытываем, читая сказку. "Сказочен" этот энтузиазм товарищеского чувства рабочих, который внедряет в голову рабочего мысль о непобедимости рабочих. Сказочна эта несокрушимая вера в могущество человеческого труда, побеждающего мир. И разве не сказочен весь этот итальянский фон, согретый благодатным южным солнцем»[3, с.6].Особый интерес представляет отзыв итальянского писателя Джованни Джерманетто:"Много прекрасных страниц написано об Италии, об её небе, еёсолнце и цветах, о Венеции, Неаполе, Риме,Флоренции, но как мало сказано там об еёнароде. Максим Горький ‹…› сумел показать нам в очаровательной рамке прекрасной природы Италии, в правдивых словах весь быт, нищету, бедность, страдания, героическую борьбу итальянского народа ‹…› Горький никогда не жил в Италии чужестранным гостем, он жил жизнью страны, жизнью еёнарода. Рабочие любили его, молодёжь зачитывалась его книгами. Я както спросил одну молодую девушку, кто ее любимый итальянский автор; она ответила мне: Горький.Я зналочень много итальянцев, которые, пользуясь железнодорожными 75процентными скидками на период религиозных празднеств в Риме, вместо того, чтобы являться целовать туфлю папы Римского, ездили в Неаполь, а оттуда на Капри повидаться со знаменитым русским писателем.Его влияние на итальянский народ было очень велико"[4, с. 4142].В одном из предисловий к циклу «Сказки об Италии» А.М.Горькийот лица издателя пояснял будущему читателю, почему он так назвал свои произведения. И главным в этом пояснении было стремление писателяуказать на непохожесть жизни русских и итальянцев, которая,в свою очередь,и может быть воспринята русскими как сказка.Образная система этих произведений, как и их стилевое своеобразие,характеризуется синтезомизобразительного и выразительного начал. Именно поэтому повествование в них ведётся в двух планах: конкретном, реальном, близком к факту, и в романтикосимволическом, причём, существуют они почти всегда рядом, то сливаясь, тоизолируясь. Так проявиласьхудожественная тенденция в русской литературеначала века в целом, и в творчестве А.М.Горького,в частности. Она олицетворяла собойпреображение реализма, вела к преобразованию прозы в духе «синтетизма». Родоначальникомэтого явления в русской литературе признан А.П.Чехов, в прозе и драматургии которого принцип художественной концентрации осуществляетсяза счёт предельного уплотнения смыслов. Сужение же эмпирического материала при одновременном расширении жизненного содержания, ложащегося в основу произведения, вот принцип синтетизма в новом русском реализме.
Втворчестве А.М.Горького 1910х годов наблюдается повышенная экспрессия образной речи, что разрушает канон объективности стиля и сближает с неореалистической поэтикой, хотя, как известно,он был противником модернистских приёмов.И всётаки избежать влияния этой широко распространённой тенденции писателю в то время не удалось.Этот факт исследователями воспринимается как положительный, обогативший его творчество и новой разновидностью прозаического жанра новеллой, которая признана основной формой неореализма, и приёмами новой, экспрессивнойобразности, когда чувственная конкретность описаний постоянно соединяется со своеобразной символикой.Особое место в образной символике «Сказок об Италии» занимает образсимволГорода. Именно с описания Неаполя, в котором забастовали служащие трамвая,начинается создание образа обобщённогои многоликого соборного города, зарисовки которого встречаем в разных новеллах цикла. При этом писатель почти всегда называет город, о котором пишет: Милан, Генуя, Неаполь, Турин, Рим.Так, в Iновеллевнимание читателя обращено не столько к городу, сколько к стачечникам, к образу многолюдной толпы, которая мгновенно преображается в монолит, в единое, мощное одухотворённое начало, символизирующее силу обновления жизни.Причём, объединение людей происходит так быстро, как «в сказке». И, собственно, город, представляющий собойв самом начале события затаившееся, разделённое на участников и наблюдателей пространство,быстро, почти через мгновение, преображается, начинает жить другой жизнью, жизнью весёлых, ликующих победителей: «через полчаса по всему Неаполю с визгом и скрипом мчались вагонытрамвая, на площадях стояли, весело ухмыляясь, победители»[5, с.12]Во II новелле действие разворачивается «на маленькой площади перед вокзалом», где собралась«густая толпа народа, в которой преобладают рабочие». Над толпой возвышается фигура Колумба, словно расширяя зрительныеграницы и площади и города, символизирующая величие человеческой личности, преодолевшей всё и победившей, потому чтоверившей «в свою мечту». В финале новеллы «высокий человек в кожаном переднике, с голыми, огромными руками», символизируя собой крепость рабочего движения в Италии, держит на плече девочку лет шести и произноситвесьма характерную фразу: «Понимаешь, если это привьётся… Нас трудно будет одолеть, а?»[6, с.18].В этой фразе всё: и упоение борьбой, и осознание нравственной победы над обстоятельствами, и чувство единения, и осознание счастья от новизны жизни. Поэтому
те, кто приняли детей Пармы, веселы и идут «навстречу новой жизни».Совсем не случайнофигура мечтателя и первооткрывателя Нового Света Колумба описана как в начале сказки, так и в конце, Горький такподчёркивает высоту подвига рабочих Неаполя, спасающих от голодной смерти детейПармы, людей будущей Италии.В III новелле, посвящённой труду мостовщиков, город, где происходит действие, не назван, а картина праздничных, пёстрых, ярких, «какриза священника», городских улиц и площадейстоль захватывающе интересна, что конкретизация здесь и не требуется. Главное для писателя воспеть труд простого человека, возвыситьдело рук человеческих, отсюда и такое обобщение: «каждый город храм, возведённый трудами людей, всякая работа молитва Будущему»[7, с.20].Как видим, город здесь символ святости и божественности самой жизни, торжествующей в лучах Солнца,которое является источником жизни и счастья человека и которому Море поёт мудрую песню. И всё: и море, и громкий смех ребятишек, и всплески воды, «вздымается к солнцу, как весёлая жертва ему». Солнце, как видно, тоже символизирует живую жизнь, её торжество, способность к обновлению. А напоминание о весёлой жертве ему это только дань традиции, сохранившейся с древнейших времён.
В V новелле о молодом музыканте, мечтающем написать музыку города, последний описан Горьким и как тяжёлая груда камней, и как место неутомимого боя за счастье, и как некий организм, разрушенный сверхсилой, уподобленный человеку, истекающему кровью, и, наконец, как живое существо, охваченное «томительным желанием видеть себя красиво и гордо поднятым к солнцу»[8, с.33]. Все эти быстроменяющиесякартины состояния города, в который так стремится мальчик, воспринимаются как характеристики разных ипостасейединой сущности, хранящей тайнубытия непознанной ещё юношей жизни, символизирующей вечное её изменение и обновление.В XXIVновелле, повествующей о семье социалиста Паоло, действие и вовсепроисходит за городской чертой, но Городпопрежнему в центре события. Всё внимание читателяприковано к четырём фигурам, возникающим словно из небытия,на фоне освещённого огнями города и к самому городу, представляющемся неким затаившимся существом, который «всё обильней сеет во тьму скромные бледные огни». Расставание четырёх происходит около развалин какогото здания, почти в полной тьме, поскольку Паоло занимается пока ещё тайным делом. Их мечты пока тоже тайна, вот почему они скрывают её от других, да и самискрываются после расставания на «улице города узкой и растрёпанной, как рукав старой, поношенной одежды»[9, с.220], оставшись никем не замеченными. Таким образом, Городздесь не только фон, но и соучастник события, надёжно скрывающий тайну человека.В последней, XXVIIновелле, посвящённой сказочно красивому праздникуПасхи, священнодействокоторого словно бы окутывает собою весь Город, начинаясь в «узких щелях улиц» на окраинах и продолжаясь на площадях, которые, «точно дыры, протёртые временем в его каменной одежде»[10, с.241].Эта часть не только описание особого, светлого религиозного праздника, это гимн Началу жизни, Весне, этопеснь торжеству Преображения: «Светает; в церквах весёлый звон, колокола, торопливо захлёбываясь, оповещают, что воскрес Христос, бог весны; на площади музыканты сдвинулись в тесное кольцо грянула музыка и, притопывая в такт ей, многие пошли к церквам, там тоже органы гудят славу и под куполом летают множество птиц, принесённых людьми, чтобы выпустить их в ту минуту, когда густые голоса органа воспоют славу воскресшему богу весны»[11, с.245].Таким образом, Город в «Сказках об Италии» это образреальный и условный, собирательныйодновременно, а часто и фантастическое огромное «тело», который описан Горьким щедро, красочно,и, порой, изобретательно.Все картины Города пронизаны музыкой и романтикой жизни и борьбы, которая возвышает человека, делает его счастливым властелином собственной судьбы.Сквозным образом романтикосимволического значения всего цикла является образ БогаСолнца. Всепейзажные картины в новеллах наполнены солнечным светом, без которого невозможна Италия и здесь Горький правдив и реалистичен, а вот как воспринимается Солнце итальянцами и самим авторомв произведениях поясняетсяс помощью романтикосимволического кода, восходящего к мифологемам древнейшего времени и периода зарождения христианских праздников и обрядов. К примеру: канун Пасхи, встреча бога Весны, Начало дня и др. Именно символика праздников Кануна, Утра, Весны использована Горьким для всестороннего показа живительной силы БогаСолнца и его благодатного воздействия на природу и людей. И здесь Горький показывает силу языческой традиции чувственного поклонения Солнцу. Так, в IIIновелле, в которой панорамно и почти восторженно описан город в шуме южного дня, когда солнце в зените, происходит нечто магическое: люди совершают бессознательно, конечно, весёлую жертву Солнцу. А центром всего является само светило, творящее сказки.В VI новелле, начинающейся с описания тающего в синем небе в полдень солнца, Горький также красочно, щедро и живописно рисует природу края, пленившего его самого, а завершает признанием: «Любит солнце эту землю».И это только начало истории о жизни старикаи юноши, которые, словно часть божественной природы, окружающей их, органичны и естественны в своих чувствах и помыслах, слиты с нею; и в этом единстве и слитности их красота и сила.Поэтому и песня юноши о Солнце воспринимается как божественный гимн красоте души человеческой.В XX новелле всё освящено солнцем, восходящимв священной тишине над островом, который«среди равнины сонных вод, под бледным куполом неба, подобен жертвеннику пред лицом БогаСолнца»[12, с.176].Перед магией Солнца не может устоять ни природа, ни человек. Вот и Этторе Чекко, одинокийстарик, каждый день выходит из дома навстречу Солнцу, приветствуя новую жизнь, символизирует собой связь между земным и небесным: «Старик следит, как всё вокруг негодышит светом, поглощая его живую силу, как хлопочут птицы и, строя гнёзда, поют, он думает о своих детях…»[13, с.182]. И вот уже его думы материализуются в образе: «Земля богата, люди бедны, солнце доброе, человек зол».Но смеющееся Солнце вселяет уверенность в старикаи его мрачные мысли рассеиваются.Не останутся незамеченными исследователями и другие образысимволы«Сказок об Италии».Это, конечно, образы матерей, наделённые особой «магической» силойи наибольшей символической обобщённостью. Так, к примеру, мать урода в Xновелле воспринимается и как реалистический, и как символический.С одной стороны, это несчастная женщинамать, родившая уродливого ребёнка, с другой символ ответственности за то, что она творит и охраняет. Похожей является и мать предателяв XI новелле, но эта женщина наделена ещё и особым даром принимать единственно правильные решенияв ответственный момент своей жизни жертвовать во имя вечной жизни людей жизнью собственной и жизнью своего сынапредателя.«Сказки об Италии» это произведения и о детях Италии, о её будущем.Поэтому во многих новеллахдети являются эпицентром повествования, писатель называет их то «герольдами весны», то «первыми лучами солнца», то«свежестью утра», то «игрой весеннего солнца в жилах», то «королями и хозяевами жизни».Самой привлекательной кажется XXVIсказка о Пепе, герой которой, безусловно, любимыйу Горького, и наделён как конкретнореалистическими, так и условносимволическимичертами.Вопервых, без Пепе трудно представитьсебе весёлую толпу мальчишек, таких же, как он, оборвышей, но весёлых и любознательных фантазёров; вовторых,Пепе, как и все дети, слит с природой, он не только занят её изучением, но и понимает её язык; втретьих, Пепе, как и все дети, наивносправедлив и настолько в этом гармоничен, что не вызывает у взрослого богатого американца, брюки которого они с сестрой превратили в обновку, чувство мщения. В образе Пепесконцентрированы лучшие национальные черты итальянского народа умение радоваться жизни во всех её проявлениях, находить выход из самых трудных ситуаций, любить свою прекрасную Италиюи мн.др. Именно поэтому этот ребёнок символизирует собой новую Италию, бережно хранящую память о прошлом и внимательно и зорко всматривающуюся в своё будущее.
Ссылки на источники1.Биржевые ведомости.1913, № 13377, 1 февраля.2.Русские ведомости. 1912, № 1, 1 января.3.Книжный мир. 1920, №1, с.6.4.Дж.Джерманетто. Воспоминания о Горьком.// Вестник Академии наук СССР. М. 1942, №78, с.4142. 5.М.Горький. Сказки об Италии. М., Художественная литература, 1964, с. 12.6.Там же, с.18.7.Там же, с.20.8.Там же, с.33.9.Там же, с.220.10.Там же, с.241.11.Там же, с.245.12.Там же, с.176.13.Там же, с.182.
Образысимволы в «Сказках об Италии» М.Горького.
Аннотация.В статье предложен анализ образной системы «Сказок об Италии» А.М.Горького.Наибольшее вниманиеуделено образамсимволам Города, Солнца, Будущего, Детства и их функционированию в сказках. Отмечено использование условносимволического элемента в описаниях пейзажных картин.Ключевые слова:«Сказки об Италии», образысимволы, Город, Пепе, БогСолнце, Генуя.
Впервые в России «Сказки об Италии»были напечатаны в шестом номережурнала "Современник" за 1911год ( V, VI и VII по окончательной нумерации).В связис выходом "Сказок" отдельной книгойкритикИзмайловИ.И.далимтакую оценку: "…здесь нет ни одной сказки в условном литературном смысле, это простые картинки жизни, те вымыслы действительности, про которые Андерсен сказал, что это самые лучшие сказки…"Критик говорил также о полном овладении материалом, глубокомпроникновении Горького в жизнь:"Теперь ужеэти впечатления итальянской жизни не мимолётны. Он усвоил язык, насмотрелся типов. И вот виденным и слышанным в Италии делится сейчас с читателем»[1, с.2 ].Р. ИвановРазумник высказался так:"…без успеха прошли неудачные "Сказки" М. Горького»[2, с.3].Положительные отклики на эти произведения А.М.Горького появились в разных изданиях тех лет: в «Вестнике знания», «Нашей заре», «Утре России», в «Журнале журналов». Критики отмечали гуманистический пафос произведений А.М.Горького, их жизненную достоверность, правдивость, художественное мастерствоавтора в изображении природы Италии и характеров героев.В 1920 г. в издании библиотеки детского журнала "Северное сияние" были опубликованы четыре итальянские сказки Горького: "Стачка", "Цветок", "Тоннель" и "Пепе"; они вышли отдельной книжкой, под заголовком "Сказки", с иллюстрациями А. Маковского. В связи с этим изданием на страницах журнала "Книжный мир" появился следующий отзыв:"Сказки эти особые сказки. В них нет ничего волшебного, фантастического в обычном сказочном стиле.Это всё картинки из жизни трудовой Италии ‹…› Но хотя в этих "сказках"не "сказка", а "быль", тем неменее в них есть тоочарование, которое мы испытываем, читая сказку. "Сказочен" этот энтузиазм товарищеского чувства рабочих, который внедряет в голову рабочего мысль о непобедимости рабочих. Сказочна эта несокрушимая вера в могущество человеческого труда, побеждающего мир. И разве не сказочен весь этот итальянский фон, согретый благодатным южным солнцем»[3, с.6].Особый интерес представляет отзыв итальянского писателя Джованни Джерманетто:"Много прекрасных страниц написано об Италии, об её небе, еёсолнце и цветах, о Венеции, Неаполе, Риме,Флоренции, но как мало сказано там об еёнароде. Максим Горький ‹…› сумел показать нам в очаровательной рамке прекрасной природы Италии, в правдивых словах весь быт, нищету, бедность, страдания, героическую борьбу итальянского народа ‹…› Горький никогда не жил в Италии чужестранным гостем, он жил жизнью страны, жизнью еёнарода. Рабочие любили его, молодёжь зачитывалась его книгами. Я както спросил одну молодую девушку, кто ее любимый итальянский автор; она ответила мне: Горький.Я зналочень много итальянцев, которые, пользуясь железнодорожными 75процентными скидками на период религиозных празднеств в Риме, вместо того, чтобы являться целовать туфлю папы Римского, ездили в Неаполь, а оттуда на Капри повидаться со знаменитым русским писателем.Его влияние на итальянский народ было очень велико"[4, с. 4142].В одном из предисловий к циклу «Сказки об Италии» А.М.Горькийот лица издателя пояснял будущему читателю, почему он так назвал свои произведения. И главным в этом пояснении было стремление писателяуказать на непохожесть жизни русских и итальянцев, которая,в свою очередь,и может быть воспринята русскими как сказка.Образная система этих произведений, как и их стилевое своеобразие,характеризуется синтезомизобразительного и выразительного начал. Именно поэтому повествование в них ведётся в двух планах: конкретном, реальном, близком к факту, и в романтикосимволическом, причём, существуют они почти всегда рядом, то сливаясь, тоизолируясь. Так проявиласьхудожественная тенденция в русской литературеначала века в целом, и в творчестве А.М.Горького,в частности. Она олицетворяла собойпреображение реализма, вела к преобразованию прозы в духе «синтетизма». Родоначальникомэтого явления в русской литературе признан А.П.Чехов, в прозе и драматургии которого принцип художественной концентрации осуществляетсяза счёт предельного уплотнения смыслов. Сужение же эмпирического материала при одновременном расширении жизненного содержания, ложащегося в основу произведения, вот принцип синтетизма в новом русском реализме.
Втворчестве А.М.Горького 1910х годов наблюдается повышенная экспрессия образной речи, что разрушает канон объективности стиля и сближает с неореалистической поэтикой, хотя, как известно,он был противником модернистских приёмов.И всётаки избежать влияния этой широко распространённой тенденции писателю в то время не удалось.Этот факт исследователями воспринимается как положительный, обогативший его творчество и новой разновидностью прозаического жанра новеллой, которая признана основной формой неореализма, и приёмами новой, экспрессивнойобразности, когда чувственная конкретность описаний постоянно соединяется со своеобразной символикой.Особое место в образной символике «Сказок об Италии» занимает образсимволГорода. Именно с описания Неаполя, в котором забастовали служащие трамвая,начинается создание образа обобщённогои многоликого соборного города, зарисовки которого встречаем в разных новеллах цикла. При этом писатель почти всегда называет город, о котором пишет: Милан, Генуя, Неаполь, Турин, Рим.Так, в Iновеллевнимание читателя обращено не столько к городу, сколько к стачечникам, к образу многолюдной толпы, которая мгновенно преображается в монолит, в единое, мощное одухотворённое начало, символизирующее силу обновления жизни.Причём, объединение людей происходит так быстро, как «в сказке». И, собственно, город, представляющий собойв самом начале события затаившееся, разделённое на участников и наблюдателей пространство,быстро, почти через мгновение, преображается, начинает жить другой жизнью, жизнью весёлых, ликующих победителей: «через полчаса по всему Неаполю с визгом и скрипом мчались вагонытрамвая, на площадях стояли, весело ухмыляясь, победители»[5, с.12]Во II новелле действие разворачивается «на маленькой площади перед вокзалом», где собралась«густая толпа народа, в которой преобладают рабочие». Над толпой возвышается фигура Колумба, словно расширяя зрительныеграницы и площади и города, символизирующая величие человеческой личности, преодолевшей всё и победившей, потому чтоверившей «в свою мечту». В финале новеллы «высокий человек в кожаном переднике, с голыми, огромными руками», символизируя собой крепость рабочего движения в Италии, держит на плече девочку лет шести и произноситвесьма характерную фразу: «Понимаешь, если это привьётся… Нас трудно будет одолеть, а?»[6, с.18].В этой фразе всё: и упоение борьбой, и осознание нравственной победы над обстоятельствами, и чувство единения, и осознание счастья от новизны жизни. Поэтому
те, кто приняли детей Пармы, веселы и идут «навстречу новой жизни».Совсем не случайнофигура мечтателя и первооткрывателя Нового Света Колумба описана как в начале сказки, так и в конце, Горький такподчёркивает высоту подвига рабочих Неаполя, спасающих от голодной смерти детейПармы, людей будущей Италии.В III новелле, посвящённой труду мостовщиков, город, где происходит действие, не назван, а картина праздничных, пёстрых, ярких, «какриза священника», городских улиц и площадейстоль захватывающе интересна, что конкретизация здесь и не требуется. Главное для писателя воспеть труд простого человека, возвыситьдело рук человеческих, отсюда и такое обобщение: «каждый город храм, возведённый трудами людей, всякая работа молитва Будущему»[7, с.20].Как видим, город здесь символ святости и божественности самой жизни, торжествующей в лучах Солнца,которое является источником жизни и счастья человека и которому Море поёт мудрую песню. И всё: и море, и громкий смех ребятишек, и всплески воды, «вздымается к солнцу, как весёлая жертва ему». Солнце, как видно, тоже символизирует живую жизнь, её торжество, способность к обновлению. А напоминание о весёлой жертве ему это только дань традиции, сохранившейся с древнейших времён.
В V новелле о молодом музыканте, мечтающем написать музыку города, последний описан Горьким и как тяжёлая груда камней, и как место неутомимого боя за счастье, и как некий организм, разрушенный сверхсилой, уподобленный человеку, истекающему кровью, и, наконец, как живое существо, охваченное «томительным желанием видеть себя красиво и гордо поднятым к солнцу»[8, с.33]. Все эти быстроменяющиесякартины состояния города, в который так стремится мальчик, воспринимаются как характеристики разных ипостасейединой сущности, хранящей тайнубытия непознанной ещё юношей жизни, символизирующей вечное её изменение и обновление.В XXIVновелле, повествующей о семье социалиста Паоло, действие и вовсепроисходит за городской чертой, но Городпопрежнему в центре события. Всё внимание читателяприковано к четырём фигурам, возникающим словно из небытия,на фоне освещённого огнями города и к самому городу, представляющемся неким затаившимся существом, который «всё обильней сеет во тьму скромные бледные огни». Расставание четырёх происходит около развалин какогото здания, почти в полной тьме, поскольку Паоло занимается пока ещё тайным делом. Их мечты пока тоже тайна, вот почему они скрывают её от других, да и самискрываются после расставания на «улице города узкой и растрёпанной, как рукав старой, поношенной одежды»[9, с.220], оставшись никем не замеченными. Таким образом, Городздесь не только фон, но и соучастник события, надёжно скрывающий тайну человека.В последней, XXVIIновелле, посвящённой сказочно красивому праздникуПасхи, священнодействокоторого словно бы окутывает собою весь Город, начинаясь в «узких щелях улиц» на окраинах и продолжаясь на площадях, которые, «точно дыры, протёртые временем в его каменной одежде»[10, с.241].Эта часть не только описание особого, светлого религиозного праздника, это гимн Началу жизни, Весне, этопеснь торжеству Преображения: «Светает; в церквах весёлый звон, колокола, торопливо захлёбываясь, оповещают, что воскрес Христос, бог весны; на площади музыканты сдвинулись в тесное кольцо грянула музыка и, притопывая в такт ей, многие пошли к церквам, там тоже органы гудят славу и под куполом летают множество птиц, принесённых людьми, чтобы выпустить их в ту минуту, когда густые голоса органа воспоют славу воскресшему богу весны»[11, с.245].Таким образом, Город в «Сказках об Италии» это образреальный и условный, собирательныйодновременно, а часто и фантастическое огромное «тело», который описан Горьким щедро, красочно,и, порой, изобретательно.Все картины Города пронизаны музыкой и романтикой жизни и борьбы, которая возвышает человека, делает его счастливым властелином собственной судьбы.Сквозным образом романтикосимволического значения всего цикла является образ БогаСолнца. Всепейзажные картины в новеллах наполнены солнечным светом, без которого невозможна Италия и здесь Горький правдив и реалистичен, а вот как воспринимается Солнце итальянцами и самим авторомв произведениях поясняетсяс помощью романтикосимволического кода, восходящего к мифологемам древнейшего времени и периода зарождения христианских праздников и обрядов. К примеру: канун Пасхи, встреча бога Весны, Начало дня и др. Именно символика праздников Кануна, Утра, Весны использована Горьким для всестороннего показа живительной силы БогаСолнца и его благодатного воздействия на природу и людей. И здесь Горький показывает силу языческой традиции чувственного поклонения Солнцу. Так, в IIIновелле, в которой панорамно и почти восторженно описан город в шуме южного дня, когда солнце в зените, происходит нечто магическое: люди совершают бессознательно, конечно, весёлую жертву Солнцу. А центром всего является само светило, творящее сказки.В VI новелле, начинающейся с описания тающего в синем небе в полдень солнца, Горький также красочно, щедро и живописно рисует природу края, пленившего его самого, а завершает признанием: «Любит солнце эту землю».И это только начало истории о жизни старикаи юноши, которые, словно часть божественной природы, окружающей их, органичны и естественны в своих чувствах и помыслах, слиты с нею; и в этом единстве и слитности их красота и сила.Поэтому и песня юноши о Солнце воспринимается как божественный гимн красоте души человеческой.В XX новелле всё освящено солнцем, восходящимв священной тишине над островом, который«среди равнины сонных вод, под бледным куполом неба, подобен жертвеннику пред лицом БогаСолнца»[12, с.176].Перед магией Солнца не может устоять ни природа, ни человек. Вот и Этторе Чекко, одинокийстарик, каждый день выходит из дома навстречу Солнцу, приветствуя новую жизнь, символизирует собой связь между земным и небесным: «Старик следит, как всё вокруг негодышит светом, поглощая его живую силу, как хлопочут птицы и, строя гнёзда, поют, он думает о своих детях…»[13, с.182]. И вот уже его думы материализуются в образе: «Земля богата, люди бедны, солнце доброе, человек зол».Но смеющееся Солнце вселяет уверенность в старикаи его мрачные мысли рассеиваются.Не останутся незамеченными исследователями и другие образысимволы«Сказок об Италии».Это, конечно, образы матерей, наделённые особой «магической» силойи наибольшей символической обобщённостью. Так, к примеру, мать урода в Xновелле воспринимается и как реалистический, и как символический.С одной стороны, это несчастная женщинамать, родившая уродливого ребёнка, с другой символ ответственности за то, что она творит и охраняет. Похожей является и мать предателяв XI новелле, но эта женщина наделена ещё и особым даром принимать единственно правильные решенияв ответственный момент своей жизни жертвовать во имя вечной жизни людей жизнью собственной и жизнью своего сынапредателя.«Сказки об Италии» это произведения и о детях Италии, о её будущем.Поэтому во многих новеллахдети являются эпицентром повествования, писатель называет их то «герольдами весны», то «первыми лучами солнца», то«свежестью утра», то «игрой весеннего солнца в жилах», то «королями и хозяевами жизни».Самой привлекательной кажется XXVIсказка о Пепе, герой которой, безусловно, любимыйу Горького, и наделён как конкретнореалистическими, так и условносимволическимичертами.Вопервых, без Пепе трудно представитьсебе весёлую толпу мальчишек, таких же, как он, оборвышей, но весёлых и любознательных фантазёров; вовторых,Пепе, как и все дети, слит с природой, он не только занят её изучением, но и понимает её язык; втретьих, Пепе, как и все дети, наивносправедлив и настолько в этом гармоничен, что не вызывает у взрослого богатого американца, брюки которого они с сестрой превратили в обновку, чувство мщения. В образе Пепесконцентрированы лучшие национальные черты итальянского народа умение радоваться жизни во всех её проявлениях, находить выход из самых трудных ситуаций, любить свою прекрасную Италиюи мн.др. Именно поэтому этот ребёнок символизирует собой новую Италию, бережно хранящую память о прошлом и внимательно и зорко всматривающуюся в своё будущее.
Ссылки на источники1.Биржевые ведомости.1913, № 13377, 1 февраля.2.Русские ведомости. 1912, № 1, 1 января.3.Книжный мир. 1920, №1, с.6.4.Дж.Джерманетто. Воспоминания о Горьком.// Вестник Академии наук СССР. М. 1942, №78, с.4142. 5.М.Горький. Сказки об Италии. М., Художественная литература, 1964, с. 12.6.Там же, с.18.7.Там же, с.20.8.Там же, с.33.9.Там же, с.220.10.Там же, с.241.11.Там же, с.245.12.Там же, с.176.13.Там же, с.182.
