Прагматическая заданность подтекста и категории текста. Средства выражения подтекста
ART 85415
Автор:
И.
Ю. Мысоченко
И.
Ю. Мысоченко Библиографическое описание статьи для цитирования:
Мысоченко
И.
Ю. Прагматическая заданность подтекста и категории текста. Средства выражения подтекста // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2015. – Т. 13. – С.
2071–2075. – URL:
http://e-koncept.ru/2015/85415.htm.
Аннотация. Статья посвящена раскрытию прагматической заданности подтекста и категорий текста. Автором проанализировано значение средств выражения подтекста.
Ключевые слова:
семантика, фразеологическая единица, лексическая единица, стилистический эффект, семантическое обновление, окказиональный элемент, фразеологическая аллюзия, переменное словосочетание, лингвистический аспект, прагматическая заданность, языковая единица, сенсибилизаторы
Похожие статьи
Текст статьи
Мысоченко Ирина Юрьевна,кандидат филологических наук, доцент кафедры социальногуманитарных дисциплин, филиал ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» в г.Тихорецкеn.skutelnik@mail.ru
Прагматическая заданность подтекстаи категории текста.
Средства выражения подтекста
Аннотация.Статья посвящена раскрытию прагматической заданности подтекста и категорий текста. Автором проанализировано значение средств выражения подтекста.Ключевые слова:фразеологическая единица, стилистический эффект, семантическое обновление, окказиональный элемент, семантика, фразеологическая аллюзия, переменное словосочетание,лексическая единица, лингвистический аспект, прагматическая заданность, языковая единица, переменное словосочетание, сенсибилизаторы.
Прагматическая заданность художественного произведения обязательно предполагает модальность текста категорию, определяющую отношение говорящего(пишущего) к действительности [1].Многие грамматисты рассматривают категорию модальности главным образом как выражение реальности/ ирреальности высказывания [2], и ничего не говорят о такой функции модальности, как выражение субъективнооценочного отношения говорящего к содержанию высказывания. Между тем такое понимание модальностипринято большинством современных лингвистов [3].И.Р. Гальперин делит субъективнооценочную модальность на фразовую и текстовую. Если фразовая модальность выражается грамматическими или лексическими средствами, то текстовая, кроме этих средств, реализуется в характеристике героев, в своеобразном распределении предикативных и релятивных отрезков высказывания, в сентенциях, в умозаключениях, в актуализации отдельных частей текста и в ряде других средств [4].Автор сознательно или бессознательно характеризует какоето явление, событие, героя, раскрывает свое личное отношение к нему непосредственно (например, через систему эпитетов, междометий), или опосредованно, скрытыми путями вызывая у читателя представления оценочного характера, причем эта оценка формируется, как указывает Гальперин, не в результате одноразового употребления какогото средства, а в результате того, что эпитеты, сравнения, определения, детали группируются, образуя особое магнитное поле, к которому приковано внимание читателя.Как пишет М.Э.Медникова, «именно от целевой направленности текста, от намерений его создателей зависят и модальность, и выбор слов, и употребление синонимов, и распределение на сверхфразовые единства» [5].При декодировании художественного текста между адресатом и кодирующим речь происходит вербальное общение через посредство художественного текста, который только тогда является эффективным и целенаправленным, когда достигается запланированное субъектом речи воздействие [6].Художественный текст воспринимается не всегдаполностью или однозначно, так как он может быть многократно закодирован [7].Полная реализация информации, заложенной в тексте, и восприятие прагматической установки сообщения зависят от ряда факторов: эстетического багажа читателя, декодирующего сообщение, его литературной эрудиции, знания кода, от отсутствия или наличия помех в передающем канале и от ряда других объективных и субъективных факторов. Наличие множественных интерпретаций одного и того же сообщения не означает, однако, произвольности в толковании, ибо существуют определенные характеристики текста, которые помогают ориентации в концептуальной организации текста и в текстовой комбинаторике. Такие характеристики называются интерпретационно (прагматически) отмеченными [8].С прагматикой тесно связана и проблема подтекста, ибо прагматическая функция считается одной из основных функций подтекста. Принцип подтекста сводится к тому, что за непосредственно изображаемыми событиями читатель находит второй, глубинный, слой происходящего. «Подтекст скрытый смысл высказывания, вытекающий из соотношения словесных значений с контекстом и особенно речевой ситуацией» [9].Подтекст определяется рядом исследователей как содержание, присутствующее в данном произведении нарядус основным содержанием. «Подтекст это тот истинный (авторский, глубинный) смысл высказывания (текста), который полностью не выражен в «ткани» текста, но который имеется в нем, может быть вскрыт и понят при обращении к конкретному анализу и ко всей ситуации общения, структуре общения» [10].К прагматическим подсистемам языковой информации относятся эмоциональнооценочная информация, предстающая в качестве положительной и отрицательной оценки; эмоциональноязыковая информация о явлениях собственно эмоциональной сферы психики (о чувствах, эмоциях, настроениях, аффектах); эстетическая языковая информация (информация об эстетических качествах явлений действительности); языковая экспрессивная информация (информация об экспрессивных качествах самого языка, об особой выразительной силе языковых средств); побудительная подсистема языковой информации (информация о воле субъекта речи, апеллирующая к воле адресата с целью побудить его к тем или иным действиям); контактная языковая информация [11].В данной классификации возражение вызывает лишь один момент. Едва ли правомерно выделять эстетическую подсистему информации как особую подсистему прагматической информации, так как существует целый ряд эстетических оценок, не обнаруживающих себя как релевантные характеристики языковой эстетической информации (трагическое, драматическое и др.). Такие же виды эстетического, как высокое, низкое, комическое, определяются обычно словарными пометами оценочного плана (возв., груб., шутл., ирон.). Неясность аксиологической классификации этих понятий относятся ли они к эстетическим или эмоциональнооценочным свидетельствует о тесной взаимосвязи эстетических и эмоциональных оценок. Согласно другой точке зрения, подтекст это смысл, сущность и цель высказывания. Часто подтекст понимают как импликацию. «Подтекст, или имплицитное содержание высказывания содержание, которое прямо не воплощено в узуальных лексических и грамматических значениях языковых единиц, составляющих высказывание, но извлекается или может быть извлечено при его восприятии» [12].Во всех приведенных определениях подтекст определяется как имплицитная информация (термины «смысл», «содержание» в данном случае выступают как синонимы, хотя существует точка зрения, что эти термины должны быть разведены). За последнее время проведен ряд интересных исследований категории подтекста, в частности работа Унанбаевой Р.А., в которой подчеркивается, что подтекст неравнозначен таким понятиям, как двусмысленность, импликация, пресуппозиция, коннотация. Разграничение таких категорий, как импликация и подтекст ясно сформулировано и в работе С.И. Болдыревой, которая, основываясь на исследованиях И.В. Арнольд, и подкрепляя их своими данными, утверждает, что в формировании импликации принимают участие элементы одного уровня в пределах ограниченного контекста, а сочетание ряда импликаций дает подтекст, который не только углубляет или расширяет смысл, но, как правило, не совпадает с фактуальной информацией. Она считает, что импликация, хотя и рематична по характеру, но смысла не меняет. Подтекст основан на взаимодействии не только непосредственного окружения,но и дистантных опор. Последняя мысль отчетливо звучит и в работе В.А. Кухаренко, полагающей, что подтекст это явление макроконтекстуальное, требующее для своей полной реализации полного текст. Р.А. Унанбаева считает,что свое окончательное воплощение подтекст получает на уровне сверхфразовых единств, а иногда ицелого произведения, хотя не исключает наличия функции создания подтекста у индивидуальных стилистических приемов, таких как сентенция, аллюзия, ирония, метафора (в большинстве случаев развернутая), дистантный повтор и некоторых других. По характеру содержательноподтекстовой информации ею выделяются следующие виды подтекста: подтекст с логической доминантой смысла и подтекст с эмоциональной доминантой смысла [13].
Первый вид подтекста возникает, когда он содержит информацию о какихто проблемах, событиях, не упомянутых в эксплицитном слое текста, или же несет дополнительную информацию о какомлибо событии или ситуации, о которых идет речь в содержательнофактуальной информации текста. Во втором виде подтекста содержится информация о скрытом душевном состоянии персонажей или неявно выраженное в тексте художественного произведения эмоциональнооценочное отношение автора к описываемым событиям или людям.Подтекст несет информацию, а значит, связан с такой категорией текста, как информативность. Подтекст не может быть обнаружен в результате стандартных аналитических процедур, при помощи которых выявляется эксплицитная информация, заложенная в тексте, а следовательносвязан с категорией эксплицитности / имплицитности. Подтекст может возникать как спонтанно, так и в результате сознательных действий говорящего (так же, как может восприниматься осознанно или неосознанно) и поэтому связан с категорией интенциональности. Названные категории информативность, эксплицитность/ имплицитность, интенциональность вероятно, не исчерпывают характеристики подтекста. Для более адекватного определения категориальных признаков подтекста следует рассмотреть смежные с ним явления, чтобы выяснить, чему противопоставляется подтекст благодаря этим категориям. Такую исследовательскую процедуру предпринимали некоторые ученые: И.Р. Гальперин противопоставлял подтекст пресуппозиции, символу, приращению смысла, обнаруживая соответственно такиеего характеристики, как лингвистичность (в отличие от пресуппозиции, которая с точки зрения И.Р. Гальперина, экстралингвистична), имплицитность и неясность, размытость, а также интенциональность («запланированность») [14].И.В. Арнольд вводит термин «текстовая импликация» для обозначения того явления, которое отличается от подтекста, как оно понимается в настоящей работе, только количественно: «Как импликация, так и подтекст создают дополнительную глубину содержания, но в разных масштабах. …Подтекст и импликацию часто трудно разграничить, поскольку оба являются вариантом подразумевания и часто встречаются вместе, присутствуя в тексте одновременно, онивзаимодействуют друг с другом» [15].Тем самым подтексту приписывается свойство макроконтекстуальности. Кроме того, сопоставляя текстовую импликацию (и, косвенно, подтекст) с эллипсисом и пресуппозицией, ученый выделяет еще две характеристики этих «разновидностей подразумевания» неоднозначность и рематичность, то есть способность подтекста сообщать новое, ранее неизвестное. Данная система категорий, описывающих подтекст, не может считаться завершенной, пока не будет проведено детальное исследование всех разновидностей подтекста. Однако задача определения тех категорий текста, которые имеют отношение к подтексту, безусловно, является одной из насущнейших.В различных работах, посвященных описанию подтекста, называются разные средства его выражения. Среди них многозначные слова (точнее, их контекстуальные, выходящие за рамки узуса значения); дейктические слова; частицы; восклицания; различные виды повторов; парцелляция; нарушение логической последовательности; паузы и т. д. Общим для этой совокупности средств является то, что все они могут рассматриваться как дополнительные, необязательные элементы текста, лишь надстраивающиеся над «коммуникативным минимумом» текста, то есть средствами, обеспечивающими передачу основной, эксплицитной информации. Это естественно, поскольку наличие в тексте имплицируемой информации требует дополнительной маркированности и не может быть обозначено средствами, входящими в «коммуникативный минимум». Но это последнее утверждение нуждается в некотором уточнении. Фактически все средства выражения эксплицитной информации могут быть использованы для выражения подтекстовой информации, однако для этого они должны быть дополнительно маркированы. Приведенный выше список средств выражения подтекста может быть разделен на две части: собственно языковые средства, обладающие способностью выражать оба вида информации, и приемы их использования, являющиеся средством дополнительного маркирования, «переключения» их с функции выражения основной информации на функцию выражения дополнительной информации. К первой части могут быть отнесены многозначные слова, дейктические слова, частицы, повтор как средство создания связности текста. Но этот список не завершен фактически любое языковое средство может быть включено в этот список. Поэтому относить составление этого списка к необходимым задачам, стоящим перед лингвистикой текста, бессмысленно. Куда более существенной представляется задача выяснения второй части списка средств дополнительной маркировки языковых средств. Первая группа таких средств нарушение стандартного функционирования языковых средств. К этой группе относятся парцелляция, эллипсис, умолчание, нарушение синтаксического или логического порядка расположения компонентов высказывания. Это нарушения, ведущие к разрушению определенных текстовых структур; соответственно они характерны для маркированных синтаксических (в широком смысле слова) средств выражения. Другая группа нарушений использование отдельных единиц текста в нестандартных позициях более типично для лексических (нарушения сочетаемости слов) и морфологических (неоправданное использование определенных артиклей и т.д.) средств. Однако и весь текст может выступать как единица, неадекватная речевой ситуации, а значит, в некотором смысле как единица, употребленная в нестандартной позиции. Вторая группа способов дополнительной маркировки текста использование их хоть и без видимых нарушений узуальных норм, но с коммуникативной избыточностью. Иными словами, если средство употреблено правильно, с точки зрения «коммуникативного минимума» оно должно быть употреблено определенное количество раз. Увеличение этого числа создает маркированность. К этой группе способов относятся различные виды повторов; неадекватно большие паузы также могут рассматриваться как проявление коммуникативной избыточности (в таком случае они трактуются как повторение паузы). Данное описание средств выражения подтекста не может претендовать на звание исчерпывающего. Однако оно представляется удобным вариантом упорядочения той накопленной информации о маркерах подтекста, которая содержится в лингвистических, литературоведческих, театроведческих ипсихологических исследованиях [16].Итак, средствами выражения имплицитной информации являются не столько языковые средства, выражающие эксплицитную информацию, сколько дополнительные способы маркировки этих средств, «переключающие» их с основной на дополнительные функции.Основные типы этих маркеров вторичного функционирования нарушение стандартного функционирования языковых единиц и избыточное использование этих единиц.
Ссылки на источники1.Клаус Г. Сила слова: гносеологический и прагматический анализ языка / Г. Клаус М., 1967. с. 209.2.Ермолаева Л. С. К вопросу о соотношении модальности и предикативности // Филологические науки.1963.№ 4.С.78. 3.Грамматика современного русского литературного языка.М., 1970. с. 610. 4.Гальперин И. Р. Текст как объект стилистического исследования / И. Р. Гальперин М., 1981.с. 430. 5.Медникова Э. М. Прагматический аспект текста / Э. М. Медникова // Лингвистика текста.М., 1974.Ч.1. С. 190193.6.Леонтьев А. А. К психологии речевого воздействия: материалы IVВсесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации.М., 1972, С. 2842. 7.Лотман Ю. М. Структура художественного текста / Ю. М. Лотман.М., 1978, с. 478.8.Мысоченко И.Ю. Прагматическая заданность лексических единиц с целью создания словесного комического образа (на примере использования комического образа в произведениях О. Генри). Концепт. 2014. Спецвыпуск № 30. ART 14857. URL: http://ekoncept.ru/2014/14857.htm. Гос. рег. Эл № ФС 7749965. ISSN 2304120X.9.Хализев В. К. Подтекст / В. К. Хализев // Краткая литературная энциклопедия. Т.5.М., 1968. С. 830.10.Кожина М. Н. О специфике художественной и научной речи в аспекте функциональной стилистики / М.Н. Кожина Пермь, 1966. с. 420.11.Мысоченко И.Ю. Скутельник Н.В. Актуализация словесного комического образа в контекстноситуативных условиях в произведениях О.Генри (в подлиннике и переводах): монография / Краснодар: Краснодарский центр научнотехнической информации филиал ФГБУ «РЭА» Минэнерго России, 2014, с.11912.Долинин К.А. Имплицитное содержание высказывания / К. А Долинин // Вопросы языкознания. 1983, №4; 4013.Унанбаева И. Р. Категория подтекста и способы его выявления: автореф.дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук / И. Р. Унанбаева.М.,1980.с. 25. 14.
Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования / И. Р. Гальперин М., 1981. с. 321.15.
Арнольд И. В. Импликация как прием построения текста и предмет филологического изучения / И. В. Арнольд // Вопросы языкознания. М., 1982. С. 85 96.16.
Скутельник Н.В. Принципы и формы организации внеклассной работы про иностранному языку. Гуманитарные знания и естественные науки // Материалы Межвузовской научнопрактической конференции. Тихорецк: КубГУ, 2013. С.157160.
Прагматическая заданность подтекстаи категории текста.
Средства выражения подтекста
Аннотация.Статья посвящена раскрытию прагматической заданности подтекста и категорий текста. Автором проанализировано значение средств выражения подтекста.Ключевые слова:фразеологическая единица, стилистический эффект, семантическое обновление, окказиональный элемент, семантика, фразеологическая аллюзия, переменное словосочетание,лексическая единица, лингвистический аспект, прагматическая заданность, языковая единица, переменное словосочетание, сенсибилизаторы.
Прагматическая заданность художественного произведения обязательно предполагает модальность текста категорию, определяющую отношение говорящего(пишущего) к действительности [1].Многие грамматисты рассматривают категорию модальности главным образом как выражение реальности/ ирреальности высказывания [2], и ничего не говорят о такой функции модальности, как выражение субъективнооценочного отношения говорящего к содержанию высказывания. Между тем такое понимание модальностипринято большинством современных лингвистов [3].И.Р. Гальперин делит субъективнооценочную модальность на фразовую и текстовую. Если фразовая модальность выражается грамматическими или лексическими средствами, то текстовая, кроме этих средств, реализуется в характеристике героев, в своеобразном распределении предикативных и релятивных отрезков высказывания, в сентенциях, в умозаключениях, в актуализации отдельных частей текста и в ряде других средств [4].Автор сознательно или бессознательно характеризует какоето явление, событие, героя, раскрывает свое личное отношение к нему непосредственно (например, через систему эпитетов, междометий), или опосредованно, скрытыми путями вызывая у читателя представления оценочного характера, причем эта оценка формируется, как указывает Гальперин, не в результате одноразового употребления какогото средства, а в результате того, что эпитеты, сравнения, определения, детали группируются, образуя особое магнитное поле, к которому приковано внимание читателя.Как пишет М.Э.Медникова, «именно от целевой направленности текста, от намерений его создателей зависят и модальность, и выбор слов, и употребление синонимов, и распределение на сверхфразовые единства» [5].При декодировании художественного текста между адресатом и кодирующим речь происходит вербальное общение через посредство художественного текста, который только тогда является эффективным и целенаправленным, когда достигается запланированное субъектом речи воздействие [6].Художественный текст воспринимается не всегдаполностью или однозначно, так как он может быть многократно закодирован [7].Полная реализация информации, заложенной в тексте, и восприятие прагматической установки сообщения зависят от ряда факторов: эстетического багажа читателя, декодирующего сообщение, его литературной эрудиции, знания кода, от отсутствия или наличия помех в передающем канале и от ряда других объективных и субъективных факторов. Наличие множественных интерпретаций одного и того же сообщения не означает, однако, произвольности в толковании, ибо существуют определенные характеристики текста, которые помогают ориентации в концептуальной организации текста и в текстовой комбинаторике. Такие характеристики называются интерпретационно (прагматически) отмеченными [8].С прагматикой тесно связана и проблема подтекста, ибо прагматическая функция считается одной из основных функций подтекста. Принцип подтекста сводится к тому, что за непосредственно изображаемыми событиями читатель находит второй, глубинный, слой происходящего. «Подтекст скрытый смысл высказывания, вытекающий из соотношения словесных значений с контекстом и особенно речевой ситуацией» [9].Подтекст определяется рядом исследователей как содержание, присутствующее в данном произведении нарядус основным содержанием. «Подтекст это тот истинный (авторский, глубинный) смысл высказывания (текста), который полностью не выражен в «ткани» текста, но который имеется в нем, может быть вскрыт и понят при обращении к конкретному анализу и ко всей ситуации общения, структуре общения» [10].К прагматическим подсистемам языковой информации относятся эмоциональнооценочная информация, предстающая в качестве положительной и отрицательной оценки; эмоциональноязыковая информация о явлениях собственно эмоциональной сферы психики (о чувствах, эмоциях, настроениях, аффектах); эстетическая языковая информация (информация об эстетических качествах явлений действительности); языковая экспрессивная информация (информация об экспрессивных качествах самого языка, об особой выразительной силе языковых средств); побудительная подсистема языковой информации (информация о воле субъекта речи, апеллирующая к воле адресата с целью побудить его к тем или иным действиям); контактная языковая информация [11].В данной классификации возражение вызывает лишь один момент. Едва ли правомерно выделять эстетическую подсистему информации как особую подсистему прагматической информации, так как существует целый ряд эстетических оценок, не обнаруживающих себя как релевантные характеристики языковой эстетической информации (трагическое, драматическое и др.). Такие же виды эстетического, как высокое, низкое, комическое, определяются обычно словарными пометами оценочного плана (возв., груб., шутл., ирон.). Неясность аксиологической классификации этих понятий относятся ли они к эстетическим или эмоциональнооценочным свидетельствует о тесной взаимосвязи эстетических и эмоциональных оценок. Согласно другой точке зрения, подтекст это смысл, сущность и цель высказывания. Часто подтекст понимают как импликацию. «Подтекст, или имплицитное содержание высказывания содержание, которое прямо не воплощено в узуальных лексических и грамматических значениях языковых единиц, составляющих высказывание, но извлекается или может быть извлечено при его восприятии» [12].Во всех приведенных определениях подтекст определяется как имплицитная информация (термины «смысл», «содержание» в данном случае выступают как синонимы, хотя существует точка зрения, что эти термины должны быть разведены). За последнее время проведен ряд интересных исследований категории подтекста, в частности работа Унанбаевой Р.А., в которой подчеркивается, что подтекст неравнозначен таким понятиям, как двусмысленность, импликация, пресуппозиция, коннотация. Разграничение таких категорий, как импликация и подтекст ясно сформулировано и в работе С.И. Болдыревой, которая, основываясь на исследованиях И.В. Арнольд, и подкрепляя их своими данными, утверждает, что в формировании импликации принимают участие элементы одного уровня в пределах ограниченного контекста, а сочетание ряда импликаций дает подтекст, который не только углубляет или расширяет смысл, но, как правило, не совпадает с фактуальной информацией. Она считает, что импликация, хотя и рематична по характеру, но смысла не меняет. Подтекст основан на взаимодействии не только непосредственного окружения,но и дистантных опор. Последняя мысль отчетливо звучит и в работе В.А. Кухаренко, полагающей, что подтекст это явление макроконтекстуальное, требующее для своей полной реализации полного текст. Р.А. Унанбаева считает,что свое окончательное воплощение подтекст получает на уровне сверхфразовых единств, а иногда ицелого произведения, хотя не исключает наличия функции создания подтекста у индивидуальных стилистических приемов, таких как сентенция, аллюзия, ирония, метафора (в большинстве случаев развернутая), дистантный повтор и некоторых других. По характеру содержательноподтекстовой информации ею выделяются следующие виды подтекста: подтекст с логической доминантой смысла и подтекст с эмоциональной доминантой смысла [13].
Первый вид подтекста возникает, когда он содержит информацию о какихто проблемах, событиях, не упомянутых в эксплицитном слое текста, или же несет дополнительную информацию о какомлибо событии или ситуации, о которых идет речь в содержательнофактуальной информации текста. Во втором виде подтекста содержится информация о скрытом душевном состоянии персонажей или неявно выраженное в тексте художественного произведения эмоциональнооценочное отношение автора к описываемым событиям или людям.Подтекст несет информацию, а значит, связан с такой категорией текста, как информативность. Подтекст не может быть обнаружен в результате стандартных аналитических процедур, при помощи которых выявляется эксплицитная информация, заложенная в тексте, а следовательносвязан с категорией эксплицитности / имплицитности. Подтекст может возникать как спонтанно, так и в результате сознательных действий говорящего (так же, как может восприниматься осознанно или неосознанно) и поэтому связан с категорией интенциональности. Названные категории информативность, эксплицитность/ имплицитность, интенциональность вероятно, не исчерпывают характеристики подтекста. Для более адекватного определения категориальных признаков подтекста следует рассмотреть смежные с ним явления, чтобы выяснить, чему противопоставляется подтекст благодаря этим категориям. Такую исследовательскую процедуру предпринимали некоторые ученые: И.Р. Гальперин противопоставлял подтекст пресуппозиции, символу, приращению смысла, обнаруживая соответственно такиеего характеристики, как лингвистичность (в отличие от пресуппозиции, которая с точки зрения И.Р. Гальперина, экстралингвистична), имплицитность и неясность, размытость, а также интенциональность («запланированность») [14].И.В. Арнольд вводит термин «текстовая импликация» для обозначения того явления, которое отличается от подтекста, как оно понимается в настоящей работе, только количественно: «Как импликация, так и подтекст создают дополнительную глубину содержания, но в разных масштабах. …Подтекст и импликацию часто трудно разграничить, поскольку оба являются вариантом подразумевания и часто встречаются вместе, присутствуя в тексте одновременно, онивзаимодействуют друг с другом» [15].Тем самым подтексту приписывается свойство макроконтекстуальности. Кроме того, сопоставляя текстовую импликацию (и, косвенно, подтекст) с эллипсисом и пресуппозицией, ученый выделяет еще две характеристики этих «разновидностей подразумевания» неоднозначность и рематичность, то есть способность подтекста сообщать новое, ранее неизвестное. Данная система категорий, описывающих подтекст, не может считаться завершенной, пока не будет проведено детальное исследование всех разновидностей подтекста. Однако задача определения тех категорий текста, которые имеют отношение к подтексту, безусловно, является одной из насущнейших.В различных работах, посвященных описанию подтекста, называются разные средства его выражения. Среди них многозначные слова (точнее, их контекстуальные, выходящие за рамки узуса значения); дейктические слова; частицы; восклицания; различные виды повторов; парцелляция; нарушение логической последовательности; паузы и т. д. Общим для этой совокупности средств является то, что все они могут рассматриваться как дополнительные, необязательные элементы текста, лишь надстраивающиеся над «коммуникативным минимумом» текста, то есть средствами, обеспечивающими передачу основной, эксплицитной информации. Это естественно, поскольку наличие в тексте имплицируемой информации требует дополнительной маркированности и не может быть обозначено средствами, входящими в «коммуникативный минимум». Но это последнее утверждение нуждается в некотором уточнении. Фактически все средства выражения эксплицитной информации могут быть использованы для выражения подтекстовой информации, однако для этого они должны быть дополнительно маркированы. Приведенный выше список средств выражения подтекста может быть разделен на две части: собственно языковые средства, обладающие способностью выражать оба вида информации, и приемы их использования, являющиеся средством дополнительного маркирования, «переключения» их с функции выражения основной информации на функцию выражения дополнительной информации. К первой части могут быть отнесены многозначные слова, дейктические слова, частицы, повтор как средство создания связности текста. Но этот список не завершен фактически любое языковое средство может быть включено в этот список. Поэтому относить составление этого списка к необходимым задачам, стоящим перед лингвистикой текста, бессмысленно. Куда более существенной представляется задача выяснения второй части списка средств дополнительной маркировки языковых средств. Первая группа таких средств нарушение стандартного функционирования языковых средств. К этой группе относятся парцелляция, эллипсис, умолчание, нарушение синтаксического или логического порядка расположения компонентов высказывания. Это нарушения, ведущие к разрушению определенных текстовых структур; соответственно они характерны для маркированных синтаксических (в широком смысле слова) средств выражения. Другая группа нарушений использование отдельных единиц текста в нестандартных позициях более типично для лексических (нарушения сочетаемости слов) и морфологических (неоправданное использование определенных артиклей и т.д.) средств. Однако и весь текст может выступать как единица, неадекватная речевой ситуации, а значит, в некотором смысле как единица, употребленная в нестандартной позиции. Вторая группа способов дополнительной маркировки текста использование их хоть и без видимых нарушений узуальных норм, но с коммуникативной избыточностью. Иными словами, если средство употреблено правильно, с точки зрения «коммуникативного минимума» оно должно быть употреблено определенное количество раз. Увеличение этого числа создает маркированность. К этой группе способов относятся различные виды повторов; неадекватно большие паузы также могут рассматриваться как проявление коммуникативной избыточности (в таком случае они трактуются как повторение паузы). Данное описание средств выражения подтекста не может претендовать на звание исчерпывающего. Однако оно представляется удобным вариантом упорядочения той накопленной информации о маркерах подтекста, которая содержится в лингвистических, литературоведческих, театроведческих ипсихологических исследованиях [16].Итак, средствами выражения имплицитной информации являются не столько языковые средства, выражающие эксплицитную информацию, сколько дополнительные способы маркировки этих средств, «переключающие» их с основной на дополнительные функции.Основные типы этих маркеров вторичного функционирования нарушение стандартного функционирования языковых единиц и избыточное использование этих единиц.
Ссылки на источники1.Клаус Г. Сила слова: гносеологический и прагматический анализ языка / Г. Клаус М., 1967. с. 209.2.Ермолаева Л. С. К вопросу о соотношении модальности и предикативности // Филологические науки.1963.№ 4.С.78. 3.Грамматика современного русского литературного языка.М., 1970. с. 610. 4.Гальперин И. Р. Текст как объект стилистического исследования / И. Р. Гальперин М., 1981.с. 430. 5.Медникова Э. М. Прагматический аспект текста / Э. М. Медникова // Лингвистика текста.М., 1974.Ч.1. С. 190193.6.Леонтьев А. А. К психологии речевого воздействия: материалы IVВсесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации.М., 1972, С. 2842. 7.Лотман Ю. М. Структура художественного текста / Ю. М. Лотман.М., 1978, с. 478.8.Мысоченко И.Ю. Прагматическая заданность лексических единиц с целью создания словесного комического образа (на примере использования комического образа в произведениях О. Генри). Концепт. 2014. Спецвыпуск № 30. ART 14857. URL: http://ekoncept.ru/2014/14857.htm. Гос. рег. Эл № ФС 7749965. ISSN 2304120X.9.Хализев В. К. Подтекст / В. К. Хализев // Краткая литературная энциклопедия. Т.5.М., 1968. С. 830.10.Кожина М. Н. О специфике художественной и научной речи в аспекте функциональной стилистики / М.Н. Кожина Пермь, 1966. с. 420.11.Мысоченко И.Ю. Скутельник Н.В. Актуализация словесного комического образа в контекстноситуативных условиях в произведениях О.Генри (в подлиннике и переводах): монография / Краснодар: Краснодарский центр научнотехнической информации филиал ФГБУ «РЭА» Минэнерго России, 2014, с.11912.Долинин К.А. Имплицитное содержание высказывания / К. А Долинин // Вопросы языкознания. 1983, №4; 4013.Унанбаева И. Р. Категория подтекста и способы его выявления: автореф.дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук / И. Р. Унанбаева.М.,1980.с. 25. 14.
Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования / И. Р. Гальперин М., 1981. с. 321.15.
Арнольд И. В. Импликация как прием построения текста и предмет филологического изучения / И. В. Арнольд // Вопросы языкознания. М., 1982. С. 85 96.16.
Скутельник Н.В. Принципы и формы организации внеклассной работы про иностранному языку. Гуманитарные знания и естественные науки // Материалы Межвузовской научнопрактической конференции. Тихорецк: КубГУ, 2013. С.157160.
