Полный текст статьи
Печать

Энергетический фактор с учетом его роли в нынешних геополитических процессах  является тем важнейшим звеном, без учета или понимания логики которого, понять международные, межрегиональные и геополитические процессы и направление политического вектора, определяющего течение последних, и тем более делать политические прогнозы на современном этапе практически невозможно. Во всех исторических периодах, наряду с другими, теми или иными определенными геополитическими факторами к энергетическому фактору всегда был определенный политический интерес, однако в настоящее время этот интерес стал носить более предметный и практическиий характер, а после второй мировой войны, уже  в связи с развитием ядерных технологий, с ежедневным увеличением удовлетворения потребности бытовых энергозатрат населения и резким увеличением численности населения, бывший энергетический фактор превратился в важнейшую международную межрегиональную проблему, методы решения которой стали основной задачей авторитетных международных организаций (ООН, ОБСЕ, ЕС, МВФ и т.д.) и специальных комитетов и органов, созданных этими организациями  (ОПЕК, МАГАТЭ, комиссия ЕС по вопросам энергетики и т.д.).

Если в далеком историческом прошлом, то есть во времена этнических групп, государств и империй, в качестве водораздела рассматривалась борьба коренных народов против варваров, борьба христиан против неверных язычников или мусульман, борьба аборигенов против колонизаторов и наконец англоязычных против русскоязычных народов, то уже в рамках настоящих геополитических вызовов страны разделяются на производителей и экспортеров энергоносителей, потребителей энергоносителей, и как связующее звено этой цепи - транзитные страны, транспортирующие энергоносители, которые делают данное разделение полноценным.

В современных политологических работах и исследованиях постепенно увеличиваются термины и положения, связанные с газом, нефтью, атомом, постепенное увеличение которых и этим обусловленные разнообразные  обсуждения с поверхностной точки зрения, пожалуй, направлены ​​на глобальное повышение уровня общечеловеческого благосостояния и обеспечение мирного сосуществования, однако в глубинном смысле еще более углубляют или ускоряют (интенсифицируют) существующие проблемы, становясь одним из первоочередных вопросов для политических деятелей, взявших на себя ответственность за политические и политологические процессы во всем мире.

В настоящее время в западных политических аналитических кругах часто активно обращается теория, что Россия в одностороннем порядке диктует условия   в регионе, используя преимущества своей природной сырьевой базы. (Edward Chowand Jonathan Elkind – Where East Meets West: European Gasand Ukrainian Reality, The Washington Quarterly, January 2009, Adam Vatansever- Russian Solution to Europe’s Energy Problem, Magazine <Carnegie Endowment For International Place> January 10, 2011, Keith C. Smith – Lack of Transparency in Russian Trade, The Risks to Europe, CSIS, July 2010). Вышесказанное рассматривается как удар ниже пояса и не соответствует правилам свободного промышленного торгового оборота  [4, стр.12]. Однако всестороннее изучение проблемы открывает несколько иную картину, где напрасные поиски правды и лжи уступают место объективному обсуждению и изучению и выявлению реальной картины.

Рассмотрение вопроса без учета инструментариев, выдвинутых геополитическими процессами, обусловленными энергетическими факторами, всего лишь будет похоже на пропагандистский материал,  который, быть может, в определенных кругах и дал бы определенный результат в плане формирования определенного мнения в широких слоях населения, однако на самом деле теряет один из золотых политических принципов – прогнозируемость. И именно недостаток прогнозируемости делает проблему актуальным. Современная Украина является ярким доказательством того, какие плохие последствия может иметь последовательная пропагандистская деятельность и как могут выйти за разумные пределы обусловленные им межрегиональные и геополитические процессы.

Именно энергетическим фактором обусловлен тот факт, что  начало 21-ого века стало стартовой точкой перелома, зафиксированной во внешней и внутренней политике Российской Федерации, воображаемое и предметное начало которого для многих политологов послужило началом своеобразного обратного отчета или так называемой «перезагрузки». Изначально целый ряд и Российских, и Западных, и Дальневосточных  политологов посчитали смену власти в РФ внутридворцовым и не переломным событием (James Sherr – The Russia-EUEnergy Relationship: Gettingitright, The International Spectator: Italian Journal of International Affairs, London, 11 Jun 2010, Adam Vatansever – Russian Solution to Europe’s Energy Problem, Magazine <Carnegie Endowment For InternationalPlace> January 10, 2011, ZeynoBaran-Security Aspects of theSouth Stream Project, Center fo Eurasian Policy (CEP), Hudson Institute, October 2008,  www.Hudson.org).

Вышеописанное было сформулировано как логическое продолжение ельцинской эпохи и последние даже не воодушевились довольно независимыми и успешными реформами, осуществленными в годы работы Владимира Путина на посту премьер-министра, и, как утверждали западные СМИ, высокий рейтинг Путина еще не говорил о его самостоятельности и независимости [13].

И так, акт смены власти,  напоминающий внутридворцовую смену власти, квалифицированный со стороны русских  как "Рождественская мечта", почти всеми был квалифицирован как трансформация, которая с точки зрения ожидания серьезных содержательных изменений только лишь давала надежду.

А вот уже полученное Владимиром Путиным ельцинское наследие, мягко говоря, было не таким вдохновляющим, так как оставшиеся с ельцинских времен  финансовые и экономические кризисы, финансовые обязательства  Парижскому клубу, еще не заживающие раны Чеченской войны, политика расточительного расходования внутренней сырьевой базы и энергоресурсов в начальном периоде, мягко говоря, не обеспечивали широких горизонтов для ведения активной внешней политики [8, стр. 6-7]. Особенно вызывало беспокойство восточно-европейская политика, где страны бывшего Варшавского договора показывали признаки основательного неповиновения.

В вышеуказанном направлении серьезнейшим вызовом стало  начало активного переговорного процесса по расширению НАТО на восток.

Вышеописанная политическая ситуация со стороны западного политолога Джеймса Шера характеризовалась как парадоксальная победа слабых в борьбе с неравными.

Конечно, продвижение Западного защитного щита на Восток пока еще не включало Украину, являющуюся важнейшим стратегическим транзитным государством для Российской Федерации.

Однако реальные корни современной украинской проблемы находятся в именно том историческом периоде.

Как противодействие вышеописанному, в последовательности полити–ческих противодействий, выдвинутых политическим государственным аппаратом, руководимым президентом Путиным, энергетический фактор занимал важнейшее (доминантное) место.

Результаты исторического сравнительного анализа внешней политической деятельности Российской Федерации в первом десятилетии 21-го века дают  основание сделать определенные политологические выводы о том, что в результате    политической деятельности Путинского аппарата допутинская прежняя Россия, которая характеризовалась как географический ареал неконтролируемых неограниченных  природных ресурсов, превратилась в систематизированную государственную структуру.

Согласно этим характеристикам, путинская Россия уже могла не только извлекать экономические дивиденды из своего географического положения, но и полученные из этих ресурсов финансовые доходы превращать в серьезный политический фактор. Именно в этом смысле в процессе разработки стратегии национальной безопасности серьезнейшую роль приобрела природно-сырьевая база, имеющаяся на территории России.

С точки зрения национальной безопасности и функциональной роли энергетического фактора во внешнем политическом направлении переломным можно считать сентябрь 2000-го года, когда на заседании совета национальной безопасности, прошедшем под руководством Владимира Путина было принято решение, согласно которому РФ должна была выкупить у иностранных энергетических корпораций право эксплуатации энергетических природно-сырьевых баз.

Это означало снижение влияния иностранных энергетических гигантов на   принимаемые политические  решения. С точки зрения стратегии национальной безопасности это был очень важный шаг и, возможно, первый вызов Западу со времен окончания холодной войны, который можно считать переломной точкой в геополитических отношениях Восток-Запад.

Вышеуказанное политическое решение с точки зрения бизнеса не означало запрет для западных партнеров на российский рынок. А это было политическое решение, основанное на проявлении политической воли, которое запрещало компаниям, основанным на не российском капитале, иметь акционерное преимущество на российском энергетическом природно-сырьевом рынке, таким образом лишая последних возможности вести самостоятельную политику.

 Соответственно, определились стратегические положения энергети–ческой отрасли Российской Федерации до 2020-го года, которые, согласно действующему в РФ законодательству, были приняты Думой.

Этим документом сформировались основные положения энергетической политики России, которые получили подобную формулировку:

а. Использовать потенциал национальных тепловых электростанций в качестве геополитического фактора,так называемой подушки безопасностии в качестве конкурентного преимущества на межрегиональной и мировой политической арене,

б. Установить строгий контроль за энергетической отраслью, данный контроль должен осуществляться  со стороны высших звеньев власти - президента и правительства, а принимаемые в отрасли решения должны быть одобрены вышеуказанными органами власти,

в. Установить государственный контроль над основными нефтегазо–выми компаниями, над источниками, богатыми энергоносителями и над трубопроводами,

г. Оказывать государственную поддержку российским национальным энергетическим компаниям, осуществлять активную экспансионистскую политику на внешнем рынке,

д. Использовать нефтегазовые доходы государственного бюджета для обеспечения социальной и политической стабильности, для  технологической модернизации экономики страны [2].

Вышеуказанный документ западными аналитиками был воспринят как сильноэкспансионистский, противоречивший свободному торговому обороту, нелиберальный, антиевропейский и был отмечен еще целым рядом негативных ярлыков (James Sherr – The Russia - EU Energy Relationship: Getting it right, The International Spectator: Italian Journal of International Affairs, London, 11 Jun 2010, Adam Vatansever – Russian Solution to Europe’s Energy Problem, Magazine <Carnegie Endowment For International Place> January 10, 2011, ZeynoBaran – Security Aspects of the South Stream Project, Center for Eurasian Policy (CEP), Hudson Institute, October 2008,  www.Hudson.org).

А вот российские СМИ и аналитики (Лорен Гудрич, Марк Лантеманн - Прошлое, настоящее и будущее энергетической стратегии России, Геополитика Эл № ФС 77-32517 от 18 июля 2008 года, Симонов К. В.  – Глобальная энергетическая война, Москва 2007) расценили этот документ как документ, направленный на исправление ошибок, полученных от ельцинского либерализма и признали его центристским.

В политологических кругах этот стратегический документ однозначно означал подъем приоритета российских интересов и был серьезным вызовом особенно для стран восточной Европы и СНГ, энергосистемы (и не только) которых, из-за общего исторического прошлого зависевшие от Российских энергоносителей, и без того уже долгое время стояли перед ставшей актуальной задачей преобразований и диверсификации. Если данный стратегический документ в основном носил декларативный характер, и для любой страны экспортера энергоносителей было бы логичным принятие такой стратегии, то положение об установлении ограничения иностранному капиталу наприродно-сырьевую базу не принималось государствами, утвердившими свободные рыночные экономические отношения, и с точки зрения геополитических отношений  содержало серьезные проблемы для государств - региональных союзников Соединенных Штатов.Утверждение подобных правил игры было вызовом энергетической безопасности стран СНГ и Восточной Европы, находящихся в переходном  периоде,который для многих из этих стран так и остался непреодолимым. Изменения (трансформация), утвержденные  Российской Федерацией в энергетической отрасли, на межгосударственном уровне непосредственно не вредили Соединенным Штатам из-за наличия в США достаточного количества энергоресурсов и простоты ввоза энергоносителей для США из других регионов. Однако амбициозные устремления Российской стороны с геополитической точки зрения уже так просто не принимались, поскольку Соединенные Штаты как защитник однополярной мировой системы, не могли допустить ослабления позиций союзных стран в регионе, так как это ослабление содержало серьезные геополитические риски, что с точки зрения однополярности означало непосредственно ослабление Соединенных Штатов.

Кстати, о геополитическом значении свидетельствует современная украинская проблема и вытекающее из нее обострение отношений между   Россией и Западом. А уже преобладание энергетических предприятий в применяемых в настоящее время санкциях против России и искусственное снижение цен на нефть в очередной раз свидетельствуют о важном значении энергетического фактора в геополитических интересах России. А уже в хронологическом смысле достигнутые Россией в октябре-декабре 2014 года межгосударственное соглашение с Китаем можно рассматривать как продолжение уже начатой геополитической гонки. Поворот Российской внешней политики в сторону Китая надо понимать в принятой (adhoke) в научных кругах области (парадигме) и не в коем случае нельзя рассматривать как принятие поражения на важном восточно-европейском внешнеполитическом фронте. Рассматривая вопрос в контексте  с достигнутыми в ноябре 2014 года энергетическими соглашениями с Китаем (http://www.kremlin.ru/visits/46998) месседж России в условиях отсутствия альтернативы российским энергоносителям в западноевропейском регионе приобретает довольно основательный вид.

Считаем, что вышеупомянутое является основательным обстоятельством утверждать о наличии на повестке дня Российской Федерации геополитических устремлений, поскольку наличие соглашения, достигнутого в китайско-российской энергетической сфере, даст возможность последнему противостоять западным экономическим санкциям, а вот туманность наличия альтернативы российским энергоносителям в регионе  довольно ослабит позиции США и последние будут вынуждены принять новые правила игры, где роль России  существенно увеличится.

В политологии в качестве методологической особенности рассматри–вается возможность  представления и изучения задач на макро- и микроуровнях.

В плане вышесказанного  можно с уверенностью констатировать, что поворот в энергетической отрасли, осуществленный российскими властями, на микроуровне,т.е. в международных отношениях и особенно со странами СНГ и в восточно-европейском регионе содержал разнообразные риски, создавая большие проблемы с точки зрения равномерного межрегио–нального развития, однакона макроуровне, то есть с геополитической точки зрения, этот поворот можно рассматривать в позитивной призме, в качестве серьезного вызова однополярной мировой структуре.

Это политическое решение возымело серьезное влияние в межрегио–нальных   взаимоотношениях и изменило дальнейший ход событий.

Как первостепенное следствие этого решения можно рассматривать вывод западных энергетических гигантов из российского природно-сырьевого рынка, который в порядке противодействия привел к отправке российской стороне  негативных месседжей восточно-европейскими транзитными  странами. Кстати, непременно нужноотметить, что за этими месседжами стояли западно-европейские страны и США.

Дальнейшее развитие этого локального столкновения, напоминающего гонку времен холодной войны,и способность России противодействовать привели к современному украинскому кризису,в истоке  которого находится энергетическое противостояние Россия-Запад. Логическим продолжением этого противостояния может стать учет двухсторонних интересов, который, к сожалению, стоил тысячи невинных человеческих жизней.

Как бы то ни было, вышеуказанный документ из пяти пунктов по своему значению был гораздо выше, чем простой документ из обычного официального документооборота. Он наметил серьезные стратегические цели, которые резко изменили дальнейшее течение энергетической политики Российской Федерации и стали импульсом дальнейших геополитических преобразований. Возникшие газовые проекты Южный и Северный поток, экспансионистские успехи энергетических гигантов Роснефть и Газпром не только были противодействием Западу, но и были стимулом прогнозирования событий и взятия первенства в свои руки, в основе чего как раз и находились вышеуказанный стратегический документ и шаги, сделанные президентом Путиным в  энергетической отрасли.

Научный руководитель:
Оганесян Акоп Геворгович, кандидат технических наук, доцент кафедры Информационные технологии Ереванского филиала РЭУ им. Г.В. Плеханова, г. Ереван, Армения