Практика применения института действий в обход закона с противоправной целью
А.
Ю. БуроваБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Бурова
А.
Ю. Практика применения института действий в обход закона с противоправной целью // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2016. – Т. 11. – С.
2986–2990. – URL:
http://e-koncept.ru/2016/86630.htm.
Аннотация. В статье рассматривается понятие действий в обход закона, целесообразность закрепления в нормах гражданского законодательства данного института, анализируется практика его применения, выявляются проблемы, связанные с его применением.
Ключевые слова:
действия в обход закона, притворные сделки, условия договора, признание сделки недействительной
Текст статьи
Бурова Александра Юрьевна,Студентка 4 курса ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И.Лобачевского», г. Нижний Новгородajukabanova@yandex.ru
Практика применения института действий
в обход закона с противоправной целью
Аннотация.В статье рассматриваются понятие действий в обход закона, целесообразность закрепления в нормах гражданского законодательства данного института, анализируется практика его применения, выявляются проблемы, связанные с его применением.Ключевые слова:действия в обход закона, притворные сделки, условия договора, признание сделки недействительной.Федеральным законом от 30.12.2012 № 302ФЗ [1]в ст.10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ),устанавливающуюпределы осуществления гражданских прав, были внесены существенные изменения[2]. В частности, ее содержание было дополнено указанием на такую форму злоупотребления правом как действия в обход закона с противоправной целью. Внесению данныхизменений в ГК РФ предшествовала долгая дискуссия о целесообразностизакрепления такого института в нормах гражданского законодательства.Так, А.И. Муранов полагал, что само понятие обход закона является «крайне неопределенным, двусмысленным и невероятно широким по объему»[3]. По его мнению, оно является излишним в российском праве, поскольку для пресечения различного рода злоупотреблений уже имеется достаточное количество правовых механизмов: притворные сделки, мнимые сделки, аналогия права и закона, целевое толкование норм. Кроме этого, наличие понятия «действия в обход закона» стирает грань между законным и незаконным: «общественные отношения, регулируемые правом, бесконечны. Закон часто отождествляют с чертой,разграничивающей надлежащее и ненадлежащеев таких отношениях.Эта черта, исходя из бесконечности указанных отношений, также бесконечна. Именно поэтому Вы просто не можете ее обойти (т.е. обойти закон): вы можете быть только по одну ее сторону или другую»[3]. Противоположную точку зрения занималА.В. Егоров, который настаивал на заимствовании успешного опыта применения данной нормы в зарубежных правопорядках, прежде всего, в Германии. Он приводит несколько распространенных примеров, где суды квалифицировали действия лиц в качестве обхода закона, говоря о том, что дефакто практика применения этого институтав России уже существует, однако для реализации принципа правовой определенности егонеобходимо закрепить в нормах ГК РФ[4]. Он также отмечает, что норма об обходе закона «позволяет закрыть промежуток времени (иногда очень значительный) между тем, когда придуман обход, и тем, когда факт обхода констатирован государством и предприняты меры по дополнению закона»[4].Несмотря на отмеченные авторами положительные и отрицательные черты концепции обхода закона, до настоящего времени остается существенный недостаток нормативного определения (или критериев определения) либо разъяснения судов о том, что такое действия в обход закона с противоправной целью, нет. Более того, не совсем ясно, для чего в данном термине существует указание на противоправную цель, поскольку отсюда вытекает, что обход закона может быть совершен и с правомерной целью.Существование такого вида злоупотребления было отмечено еще римскими юристами: «поступает в обход закона тот, кто сохраняя слова закона, обходит его смысл»[5].Впроекте Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации, которая была утверждена на заседании Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 11 марта 2009 г., предлагается следующее понятие:«…Под обходом закона при этом следует понимать использование формально не запрещенной в конкретных обстоятельствах правовой конструкции ради достижения цели, отрицательное отношение законодателя к которой следует из установления запрета на использование иной правовой конструкции, достигающей ту же цель…»[6].Таким образом, при обходе закона лица, используя формально законные правовые конструкции, достигают того правового результата, который запрещен в нормах закона. Схема, используемая при обходе закона, действует следующим образом: норма права запрещает совершать какоелибо действие, приводящее к определенному результату, а лица, которые желают достичь этого результата, совершают не то действие (ряд действий), которое прямо запрещено, а то, которое не запрещается, но, тем не менее, приводитк этому результату. Фактически, норма запрещает не само действие, а конкретный результат, а действия участников начинают противоречить не столько букве, сколько духу закона.Проведенный анализ судебной практики показал, что в зависимости отналичия связи действий в обход закона с договорными обязательствами, все подобные действияможно классифицировать на три группы.Первую группусоставляют действия в обход закона, которые не связаны с договорными отношениями (либо косвенно с ними связаны). Например, устойчивая практика сложилась в отношении требования лица признать право собственности на нежилое помещение с целью обойти процедуру перевода жилого помещения в нежилое.В рассматриваемом деле Общество с ограниченной ответственностью провело работы по объединению принадлежащих ему на праве собственности квартиры и нежилого помещения в одно новое помещение и обратилось в арбитражный суд с иском к органу местного самоуправления о сохранении принадлежащих обществу на праве собственности помещений в перепланированном состоянии. Арбитражный суд Дальневосточного округа, пересматривая дело в кассационном порядке, отметил, что «учитывая, что в рассматриваемом случаев результате действий истца произошло объединение жилой квартиры и нежилого помещения, то есть объектов недвижимости, различных по своему назначению, тогда как нормами жилищного законодательства установлен внесудебный (административный) порядок перевода жилых помещений в нежилые (часть 1 статьи 23 Жилищного кодекса Российской Федерации), суды обеих инстанций пришли к правильному выводу о том, что заявленное обществом требование о сохранении помещений в перепланированном виде заявлено в обход установленногозаконом порядка перевода жилого помещения в нежилое, в связи с чем отказали в иске»[7]. Как видно из приведенного примера, между лицами не возникло договорных отношений; общество с целью обхода долгой процедуры перевода жилого помещения в нежилое приняло решение объединить имеющиеся у него помещения с различным правовым режимом в одно новое помещение.Интересным также является дело, которое явилось предметом рассмотрения Верховного Суда РФ. Гражданин как индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом) в связи с неспособностью удовлетворить требования кредитора на сумму свыше 500 000000 рублей. Данное денежное обязательство возникло на основании договора поручительства между банком и указанным лицом в обеспечение исполнения третьего лица по кредитным договорам, при этом договор поручительства был заключен в 2008 году. Между тем, статус индивидуального предпринимателягражданин приобрел лишь 23.10.2012, а в суд с заявлением о банкротстве он обратился28.10.2012. В связи с этим Верховный СудРФ отмечает, что указанные денежные требования банка, заключенные им как гражданином, причем вне рамок предпринимательской деятельности, не могли быть приняты во внимание при установлении признаков банкротства. Поскольку на момент рассмотрения дела в Верховном СудеРФ (12 марта 2015 года) законодательный акт о банкротстве граждан еще не вступил в силу, то Судквалифицировал действия гражданина как обход закона, так как лицо, по сути, «предприняло попытку прекращения долговых обязательств через процедуру банкротства, в обход закона о банкротстве, который в рассматриваемый период ограничивал только предпринимателями круг граждан, которые могли быть признаны несостоятельными»[8].Следующие две группы действий в обход закона с противоправной целью напрямую связаны с договорными отношениями.Следует заметить, что согласно положениям ГК РФ, условия договора определяются по усмотрению сторон, однако договор должен соответствовать императивным нормам, действующим в момент его заключения. Одной из таких норм, ограничивающих свободу договора, как раз является ст. 10 ГК РФ.Во вторую группувключаются дела, в которыхдействия лиц выражаются в обходе установленного законом порядка заключения договора либо в обходе запрета на заключение договора в отношении конкретного имущества или с конкретным лицом. Стороны создают самостоятельную договорную конструкцию, которая не запрещена в установленной сфере отношений, однако не предполагает соблюдение обязательных правил заключения договора либо предполагает изменение субъектного состава с целью придать совершаемым сделкам видимость правомерности.Подавляющее большинство рассматриваемых действий связано со случаями обхода установленного порядка оборота государственноголибо муниципального имущества, либо с обходом установленного законом порядка контрактного взаимодействия с органами государственной власти или органами местного самоуправления, государственными или муниципальными предприятиями.Так, между государственным органом и обществом с ограниченной ответственностью был заключен договор на оказание услуг, в том числе по организации функционирования объекта (жилых зданий) для вовлечения его в оборот. Во исполнение данного договора Общество заключило договор с подрядчиком для выполнения ремонтных работ указанного объекта, однако государственный орган отказал в согласовании выполненных работ, а также в оплате работ, мотивировав это отсутствием государственного контракта на проведение капитального ремонта. Общество обратилось с иском о взыскании неосновательного обогащения. Президиум ВАС РФ указал, что «…С государственным органом контрагенты могут вступать в договорные отношения, в том числе связанные с выполнением подрядных работ, только посредством заключения государственного контракта либо путем проведения торгов и запроса котировок, либо в случаях, установленных Федеральным законом от 21.07.2005 №94ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных или муниципальных нужд», с единственным поставщиком (исполнителем, подрядчиком). В условиях отсутствия государственного контракта на выполнение подрядных работ, фактическое выполнение истцом ремонтных работ на объекте ответчика не может влечь возникновения на стороне ответчиканеосновательного обогащения. Вывод судов о возможности согласования выполнения подобных работ без соблюдения требований Закона № 94ФЗ и удовлетворении требования о взыскании неосновательного обогащения, по сути, дезавуирует его применение и открывает возможность для недобросовестных исполнителей работ и государственных (муниципальных) заказчиков приобретать незаконные имущественные выгоды в обход Закона № 94ФЗ. Между тем никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного поведения…»[9].Данный пример наглядно иллюстрирует договор, заключенный в обход закона: Сложная процедура взаимодействия с государственными органами с целью установления договорных отношений побуждает стороны упростить ее, что признается действиями в обход закона, так как стороны использовали процедуру заключения договоров, которая не предусмотрена для договорных отношений с таким субъектным составом. Стороны безусловно свободны в заключении договора и в выборе контрагента, однако ввиду специфики субъектного состава отношений их свобода ограничена.Применительно ко второй группе действий в обход закона с противоправной целью уместно будет также проанализировать проблему, решение которой до сих пор не найдено. Речь идет о смешении понятий действий в обход закона и притворной сделки. Причем единого подхода не выработано ни в доктрине, ни в судебной практике.В соответствии со ст.170 ГК РФ, притворной является сделка, совершенная с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях. Говоря о конструкции притворной сделки необходимо принимать во внимание, что фактически имеется две сделки: прикрываемая та, на совершение которой в действительности направлена воля сторон, и собственно притворная (прикрывающая) та, которую стороны реально совершили. ГК РФ указывает, что притворная сделка ничтожна, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила (в редакции Федерального закона от 7.05.2013 №100ФЗ[10]).Ситуация действительно напоминает действия в обход закона: при совершении притворной сделки стороны по различным соображениям (длительности, сложности, денежным затратам и т.п.) не хотят подвергать свои отношения тому правовому регулированию, который устанавливает законодатель, и сознательно совершают сделку, приводящую к тому же результату, но которая в плане исполнения выгоднее сторонам. В доктрине гражданского права предпринимались неоднократные попытки выявить различия между притворными сделками и сделками в обход закона. Например, Егоров А.В. полагает, что «Как в мнимой, так и в притворной сделке обязательно присутствует умысел двух сторон либо на то, чтобы не преследовать правовых целей, либо на то, чтобы эти цели были другими, чем цели формально совершенной сделки. Обход закона, напротив, возможен и в тех случаях, когда с нарушением закона действует только одна сторона, а вторая об этом может даже не догадываться»[4].Волков А.В. добавляет, что «Притворная сделка сама по себе законная, но стороны вовсе не делают ее, поэтому она не получает силы. Сделка в обход закона также по своему содержанию законна, причем стороны именно эту сделку и хотят совершить. Однако она, по мысли сторон, должна привести к незаконному результату»[11].Еще один критерий получилотражениевобзоре изменений ГК РФ, подготовленном для СПС «КонсультантПлюс»:«Действия, направленные на обход закона от притворных сделок, следует отличать по направленности воли лиц, участвующих в них. При совершении действий, направленных на то, чтобы обойти закон, воля лиц направлена на достижение именно того правового результата, который и декларируется осуществляемыми сделками. В отличие от притворной сделки, сделка в обход закона не прикрывается, и стороны открыто заявляют о желании достичь тех правовых результатов, которые не могут быть достигнуты законным путем при использовании предоставленных для этих целей правовых механизмов…»[12].На наш взгляд, разграничение притворных сделок и сделок в обход закона должно происходить следующим образом. Предположим, стороны заключают договор дарения, а «одаряемый» уплачивает «дарителю» определенную денежную сумму за переданное ему имущество. Очевидно, что дефакто была совершена сделка куплипродажи. Отметим, что ничто не запрещает сторонам заключать договор дарения, запрещается прикрывать договором дарения договор куплипродажи, то есть запрещено совершать одни сделки, в то время как истинная воля сторон на самом деле направлена на совершение иных сделок.При совершении сделок в обход закона ситуация иная. В нормах права существует запрет, который, однако, может быть выражен как достаточно ясно и точно, так и не совсем определенно. Причем запрещеннымимогут быть как результат, так и действие, приводящее к определенному результату. А стороны совершают сделку в обход такого запрета такая сделка является формально законной, но на основании исследования обстоятельств, предшествующих и сопутствующих совершению такой сделки, устанавливается, что она противоречит тем целям, которые преследовал законодатель при принятии нормы права, на обход которой направлена сделка.Еще до введения понятия «обход закона» в ГК РФ суды отмечали наличие такого явления и фактически отождествляли действия в обход закона и притворные сделки.Так, например, в рассматриваемом деле муниципальное имущество в короткий срок оказалось проданным предпринимателю в обход ст. 13 Федерального закона «О приватизации государственного или муниципального имущества» от 21.12.2001 №178ФЗ посредством совершения действий, которые суд квалифицировал как притворные сделки: 7 мая 2009 года муниципальное имущество было передано из муниципальной казны в хозяйственное ведение предприятия, 14 мая 2009 года предприниматель направил предприятию заявление, в котором просил продать ему данное имущество, 8 июня 2009 года было получено согласие органа местного самоуправления, а 11 июня 2009 заключен договор куплипродажи. Суд определил, что «стороны совершили две притворные сделки с целью создать видимость законной передачи титула собственника предпринимателю… Цель взаимосвязанных сделок создание искусственного обхода норм Закона о приватизации… Фактически оспариваемые сделки взаимосвязаны и имели целью прикрыть иную сделку приватизацию муниципального имущества…»[13].Суд не проводит отличий между притворной сделкой и действиями в обход закона, оперируя обеими категориями. Это можно объяснить тем, что в 2011 году у суда в арсенале еще не было такого правового инструмента как признание действий обходом закона, поэтому он использовал конструкцию притворных сделок.Подобная практика судов легла в основу взглядов противников концепции обхода закона: зачем вводить в гражданское законодательство новую, до настоящего времени неизведанную конструкцию, если притворные сделки позволяют справиться с проблемой? На самом деле, на практике возникают ситуации, когда применение концепции «действий в обход закона» являются единственным механизмом защиты от злоупотреблений со стороны другого лица.Интересное дело, в котором суд, на наш взгляд, правильно применил оба института и верно дал правовую квалификацию совершенных лицами действий, было рассмотрено Ставропольским краевым судом.ООО «Заветное» на праве общей долевой собственности принадлежали земельные доли в массиве земельного участка. Помимо Общества сособственникамитакжеявлялись несколько граждан, каждый из которых (продавец) заключили предварительные договоры куплипродажи с покупателем (ООО «АгроБизнес»). Истец требовал: 1) признания предварительных договоров куплипродажи основными договорами и 2) перевода прав и обязанностей покупателя по предварительным договорам куплипродажи недвижимого имущества на него, поскольку их заключение было совершено с нарушением права преимущественной покупки доли в общедолевой собственности.Апелляционный суд отменил решение суда первойинстанции и указал, вопервых, что договоры, поименованные как предварительные, на самом деле являются основными, так как «в действительности воля сторон была направлена именно на заключение договора куплипродажи, а не предварительного договора» исходя из имеющихся в них формулировок.«При таких обстоятельствах, судебная коллегия считает, что, намеренно действуя в обход закона, а именно правил о преимущественном праве других участников общей долевой собственности на покупку земельной доли, ответчики именовали заключенные между ними договоры куплипродажи как «предварительные»……Судебная коллегия квалифицирует спорное правоотношение как сделку, которую ее стороны действительно имели в виду (прикрываемую сделку) договор куплипродажи земельной доли (доли вправе на земельный участок) и с учетом существа и содержания сделки применяет относящиеся к ней правила. Соответственно, условия предварительного договора об обязательстве сторон заключить в будущем договор куплипродажи земельного участка судебная коллегия квалифицирует как сделку, направленную на достижение других правовых последствий и прикрывающую иную волю всех участников сделки (притворную сделку). Притворные сделки в силу закона являются недействительными (ничтожными)…Как следует из материалов дела, при заключении вышеуказанных предварительных договоров куплипродажи сособственники не известили ООО "Заветное" о намерении продать свои доли постороннему лицу.Последствия нарушения порядка продажи доли в общей долевой собственности установлены в п.3 ст.250 ГК РФ, согласно которому при продаже доли с нарушением преимущественного права покупки любой другой участник долевой собственности имеет право в течение трех месяцев требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя.Таким образом, несоблюдение установленного ст.250 ГК РФ правила, то есть продажа доли с нарушением преимущественного права покупки, принадлежащего другим сособственникам, не свидетельствует о порочности договора куплипродажи»[14].Итак, в данном деле фактическиимеют две ступени правовой квалификации искомых обстоятельств: вначале суд квалифицирует предварительный договор как притворный, поскольку он прикрывает основной договор куплипродажи, а затем указывает, что прикрываемая сделка (основной договор куплипродажи), посредством которой стороны фактически совершили обход законодательных правил о продаже доли в общедолевой собственности в части нарушения преимущественного права покупки доли участниками общедолевой собственности, влечет за собой самостоятельные правовые последствия, установленные п.3 ст.250 ГК РФ, а потому удовлетворяет требования Общества о переводе на него прав и обязанностей покупателя.Нарушение преимущественного права при продаже доле в долевой собственности как раз является той ситуацией, когда механизм притворных сделок не применим, и в качестве гарантии защиты прав лица выступает применение запрета действий в обход закона с противоправной целью.При этом четких критериев разграничения этих институтов в российской практике всетаки не существует.Проблема нашла свое отражениев разъясненииПленума Верховного Суда РФ: «К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1или 2 статьи 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам ст.170 ГК РФ)»[15].То есть, Верховный Суд РФ позволяет сделать вывод, что притворная сделка это lexspecialisпо отношению к сделкам, совершенным в обход закона с противоправной целью. Действия в обход закона это более широкая категория,иони могут выражаться в совершении притворных сделок.Следует заметить, что вопрос о различении данных институтов является крайне важным, поскольку от правильной квалификации спорного договорного правоотношения зависят юридические последствия совершенных сделок.Как указывается выше, если в сделке в обход закона суд усматривает признаки притворной сделки, то он признает ее недействительной согласно специальным правилам ст. 170 ГК РФ, в случае же совершения сделки в обход закона, которая выражается не в притворной сделке, а в иных формах (которые не определены ни законодательно, ни судебной практикой), подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В качестве примера подобного применения в указанном постановлении Пленума Верховный Суд РФ привел возможность признания сделок недействительными на основании ст.10 и п.1 или 2 ст.168 ГК РФ (такая практика сформировалась достаточно давно[16]).Помимо данного последствия можно привести и другие. Например, в ранее приведенном деле о нарушении преимущественного права участника общей долевой собственности. Суд применил специальную норму п.3 ст.250 ГК РФ о переводе на участника долевой собственности прав и обязанностей покупателя.Таким образом, в каждом случае надлежит не только правильно квалифицировать обстоятельства дела, но и правильно определить последствия совершения сделок в обход закона.В третью группувходятдействия в обход закона, которые совершаются внутри уже сложившихся договорных правоотношений.Одно из таких дел вошло в «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с применением к банкам административной ответственности за нарушение законодательства о защите прав потребителей при заключении кредитных договоров» 2011 года:«Банк включил в кредитный договор с гражданиномзаемщиком условия о том, что в случае просрочки уплаты очередной части кредита банк вправе выдать заемщику без дополнительных заявлений со стороны последнего новый кредит в сумме задолженности по возврату соответствующей части кредита и уплате процентов по нему. Суд отказал в удовлетворении требования банка, поскольку спорное условие кредитного договора в совокупности с условиями договора банковского счета фактически направлено на установление обязанности заемщика в случае просрочки уплачивать новые заемные проценты на уже просроченные заемные проценты (сложный процент), тогда как из положений пункта 1 статьи 809 и пункта 1 статьи 819 ГК РФ вытекает, что по договору кредита проценты начисляются только на сумму кредита. Таким образом, спорное условие кредитного договора направлено на обход положений закона, следовательно, противоречит им и является ничтожным»[17].В приведенном примере банк попытался установить сложные проценты, запрет на установление которых вытекал из систематического толкования положений гражданского законодательства.Следует отметить, что данный пример в связи с реформированием части первой ГК РФ (принятием Федерального закона от 8.03.2015 №42ФЗ[18]) является не обходом закона, а прямым нарушением законодательства, поскольку ГК РФ был дополнен ст.317.1: «условие обязательства, предусматривающее начисление процентов на проценты, является ничтожным, за исключением условий обязательств, возникающих из договоров банковского вклада или из договоров, связанных с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности».Поскольку теперь условие о начислении сложных процентов прямо запрещено, то каким бы завуалированным оно не было, оно является прямым нарушением гражданского законодательства.Следующие категории дел, которые можно привести в пример это иски арендатора о внесении изменений в договор аренды муниципальных или государственных земельных участков в части изменения вида разрешенного использования. Так, организация обратилась в арбитражный суд с иском к органу государственной власти об обязании внести изменения в договор аренды земельного участка, находящегося в государственной собственности в части изменения вида разрешенного использования земельного участка на вид разрешенного использования: «для проектирования и строительства9этажного жилого дома». Истец полагал, что вид разрешенного использования земельного участка выбирается правообладателем самостоятельно, в том числе арендатором, без дополнительных согласований из числа предусмотренных градостроительным регламентом для соответствующей территориальной зоны. Первоначально земельный участок передавался арендатору для использования в целях завершения строительства детского сада. Арбитражный суд Уральского округа согласился с мнением нижестоящих судов о том, что «…изменение вида разрешенного использования земельного участка, предусматривающего завершение строительства детского сада, на строительство жилого дома по существу направлено на обход установленной ст. 30, 30.1 Земельного кодекса Российской Федерации процедуры торгов…»[19].Этот вывод также подтверждался ранее Верховным Судом РФ: «обращение об изменении вида разрешённого использования земельного участка, по сути, направлено на обход процедур, установленных земельным законодательством для предоставления земельных участков для целей жилищного строительства, в том числе процедуры аукциона»[20].Действия, входящие в третью группу, значительно отличаются от входящих в предыдущую, поскольку совершаются внутри уже имеющихсядоговорных конструкций, в то время как вторые предполагают заключение самостоятельного гражданскоправового договора, который сам по себе является сделкой в обход закона.Таким образом, применение концепции действий в обход закона является достаточно распространенным, но, тем не менее, не лишенным некоторых проблем, связанных, прежде всего, с правильной квалификацией действий, совершаемых субъектами гражданского права.
Ссылки на источники1. Федеральный закон от 30.12.2012 №302ФЗ (ред. от 04.03.2013) "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7627.2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51ФЗ (ред. от 31.01.2016)// СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.3. Муранов А.И. Против «обхода закона» (разнообразные тезисные соображения), 2011. URL: http://mlogos.ru/img/Muranov_2.docx4. Егоров А.В. Обход закона: использование дозволенной правом формы ради запрещенной правом целиURL: http://mlogos.ru/img/Egorov.doc5. Дигесты Юстиниана // Пер. с лат. Т.IV. М.: Статут, 2004. С.113.6.Проект Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации (утв. на заседании Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 11 марта 2009 г.) // URL: privlaw.ru/wpcontent/uploads/2015/10/concep_OPGK.rtf7. Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 7.04.2015 № Ф03912/2015 по делу № А5118020/2014 // URL: http://kad.arbitr.ru8. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2015 №306ЭС144369 по делу №А5535485/2012 // URL: http://kad.arbitr.ru.9. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.05.2013 № 18045/12 по делу №А4037822/1255344 // URL: http://kad.arbitr.ru.10. Федеральный закон от 07.05.2013 N 100ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2013. № 19. Ст. 2327. 11. Волков А.В. Понятие «обход закона» в доктрине и практике гражданского права // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. №1.12. ОбзорКонсультантПлюс. Правовые новости. Специальный выпуск "Изменения положений Гражданского Кодекса о добросовестности, злоупотреблении правом, государственной регистрации сделок и прав и др. (Федеральный закон от 30.12.2012 N 302ФЗ)" // СПС "КонсультантПлюс".13. Постановление Федерального Арбитражного Суда СевероКавказского округа от 23.12.2011 по делу №А323596/2010 // URL: http://kad.arbitr.ru.14. Апелляционное определение Ставропольского краевого суда от 27.10.2015 по делу №336639/15 // URL: http://kad.arbitr.ru.15. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // СПС «КонсультантПлюс».16. См. п.9 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 №127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» // URL: http://www.arbitr.ru/as/pract/vas_info_letter/20412.html.17. П.3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 146 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с применением к банкам административной ответственности за нарушение законодательства о защите прав потребителей при заключении кредитныхдоговоров» // URL: http://www.arbitr.ru/as/pract/vas_info_letter/39104.html18. Федеральный закон от 08.03.2015 N 42ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2015. № 10. Ст. 1412.19. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 25.01.2016 №Ф098923/2015 по делу № А072497/2015 // URL: http://kad.arbitr.ru20. Определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации №18КГ 1495 от 10.09.2014 // URL: http://вс.рф/stor_pdf.php?id=608544
Практика применения института действий
в обход закона с противоправной целью
Аннотация.В статье рассматриваются понятие действий в обход закона, целесообразность закрепления в нормах гражданского законодательства данного института, анализируется практика его применения, выявляются проблемы, связанные с его применением.Ключевые слова:действия в обход закона, притворные сделки, условия договора, признание сделки недействительной.Федеральным законом от 30.12.2012 № 302ФЗ [1]в ст.10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ),устанавливающуюпределы осуществления гражданских прав, были внесены существенные изменения[2]. В частности, ее содержание было дополнено указанием на такую форму злоупотребления правом как действия в обход закона с противоправной целью. Внесению данныхизменений в ГК РФ предшествовала долгая дискуссия о целесообразностизакрепления такого института в нормах гражданского законодательства.Так, А.И. Муранов полагал, что само понятие обход закона является «крайне неопределенным, двусмысленным и невероятно широким по объему»[3]. По его мнению, оно является излишним в российском праве, поскольку для пресечения различного рода злоупотреблений уже имеется достаточное количество правовых механизмов: притворные сделки, мнимые сделки, аналогия права и закона, целевое толкование норм. Кроме этого, наличие понятия «действия в обход закона» стирает грань между законным и незаконным: «общественные отношения, регулируемые правом, бесконечны. Закон часто отождествляют с чертой,разграничивающей надлежащее и ненадлежащеев таких отношениях.Эта черта, исходя из бесконечности указанных отношений, также бесконечна. Именно поэтому Вы просто не можете ее обойти (т.е. обойти закон): вы можете быть только по одну ее сторону или другую»[3]. Противоположную точку зрения занималА.В. Егоров, который настаивал на заимствовании успешного опыта применения данной нормы в зарубежных правопорядках, прежде всего, в Германии. Он приводит несколько распространенных примеров, где суды квалифицировали действия лиц в качестве обхода закона, говоря о том, что дефакто практика применения этого институтав России уже существует, однако для реализации принципа правовой определенности егонеобходимо закрепить в нормах ГК РФ[4]. Он также отмечает, что норма об обходе закона «позволяет закрыть промежуток времени (иногда очень значительный) между тем, когда придуман обход, и тем, когда факт обхода констатирован государством и предприняты меры по дополнению закона»[4].Несмотря на отмеченные авторами положительные и отрицательные черты концепции обхода закона, до настоящего времени остается существенный недостаток нормативного определения (или критериев определения) либо разъяснения судов о том, что такое действия в обход закона с противоправной целью, нет. Более того, не совсем ясно, для чего в данном термине существует указание на противоправную цель, поскольку отсюда вытекает, что обход закона может быть совершен и с правомерной целью.Существование такого вида злоупотребления было отмечено еще римскими юристами: «поступает в обход закона тот, кто сохраняя слова закона, обходит его смысл»[5].Впроекте Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации, которая была утверждена на заседании Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 11 марта 2009 г., предлагается следующее понятие:«…Под обходом закона при этом следует понимать использование формально не запрещенной в конкретных обстоятельствах правовой конструкции ради достижения цели, отрицательное отношение законодателя к которой следует из установления запрета на использование иной правовой конструкции, достигающей ту же цель…»[6].Таким образом, при обходе закона лица, используя формально законные правовые конструкции, достигают того правового результата, который запрещен в нормах закона. Схема, используемая при обходе закона, действует следующим образом: норма права запрещает совершать какоелибо действие, приводящее к определенному результату, а лица, которые желают достичь этого результата, совершают не то действие (ряд действий), которое прямо запрещено, а то, которое не запрещается, но, тем не менее, приводитк этому результату. Фактически, норма запрещает не само действие, а конкретный результат, а действия участников начинают противоречить не столько букве, сколько духу закона.Проведенный анализ судебной практики показал, что в зависимости отналичия связи действий в обход закона с договорными обязательствами, все подобные действияможно классифицировать на три группы.Первую группусоставляют действия в обход закона, которые не связаны с договорными отношениями (либо косвенно с ними связаны). Например, устойчивая практика сложилась в отношении требования лица признать право собственности на нежилое помещение с целью обойти процедуру перевода жилого помещения в нежилое.В рассматриваемом деле Общество с ограниченной ответственностью провело работы по объединению принадлежащих ему на праве собственности квартиры и нежилого помещения в одно новое помещение и обратилось в арбитражный суд с иском к органу местного самоуправления о сохранении принадлежащих обществу на праве собственности помещений в перепланированном состоянии. Арбитражный суд Дальневосточного округа, пересматривая дело в кассационном порядке, отметил, что «учитывая, что в рассматриваемом случаев результате действий истца произошло объединение жилой квартиры и нежилого помещения, то есть объектов недвижимости, различных по своему назначению, тогда как нормами жилищного законодательства установлен внесудебный (административный) порядок перевода жилых помещений в нежилые (часть 1 статьи 23 Жилищного кодекса Российской Федерации), суды обеих инстанций пришли к правильному выводу о том, что заявленное обществом требование о сохранении помещений в перепланированном виде заявлено в обход установленногозаконом порядка перевода жилого помещения в нежилое, в связи с чем отказали в иске»[7]. Как видно из приведенного примера, между лицами не возникло договорных отношений; общество с целью обхода долгой процедуры перевода жилого помещения в нежилое приняло решение объединить имеющиеся у него помещения с различным правовым режимом в одно новое помещение.Интересным также является дело, которое явилось предметом рассмотрения Верховного Суда РФ. Гражданин как индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом) в связи с неспособностью удовлетворить требования кредитора на сумму свыше 500 000000 рублей. Данное денежное обязательство возникло на основании договора поручительства между банком и указанным лицом в обеспечение исполнения третьего лица по кредитным договорам, при этом договор поручительства был заключен в 2008 году. Между тем, статус индивидуального предпринимателягражданин приобрел лишь 23.10.2012, а в суд с заявлением о банкротстве он обратился28.10.2012. В связи с этим Верховный СудРФ отмечает, что указанные денежные требования банка, заключенные им как гражданином, причем вне рамок предпринимательской деятельности, не могли быть приняты во внимание при установлении признаков банкротства. Поскольку на момент рассмотрения дела в Верховном СудеРФ (12 марта 2015 года) законодательный акт о банкротстве граждан еще не вступил в силу, то Судквалифицировал действия гражданина как обход закона, так как лицо, по сути, «предприняло попытку прекращения долговых обязательств через процедуру банкротства, в обход закона о банкротстве, который в рассматриваемый период ограничивал только предпринимателями круг граждан, которые могли быть признаны несостоятельными»[8].Следующие две группы действий в обход закона с противоправной целью напрямую связаны с договорными отношениями.Следует заметить, что согласно положениям ГК РФ, условия договора определяются по усмотрению сторон, однако договор должен соответствовать императивным нормам, действующим в момент его заключения. Одной из таких норм, ограничивающих свободу договора, как раз является ст. 10 ГК РФ.Во вторую группувключаются дела, в которыхдействия лиц выражаются в обходе установленного законом порядка заключения договора либо в обходе запрета на заключение договора в отношении конкретного имущества или с конкретным лицом. Стороны создают самостоятельную договорную конструкцию, которая не запрещена в установленной сфере отношений, однако не предполагает соблюдение обязательных правил заключения договора либо предполагает изменение субъектного состава с целью придать совершаемым сделкам видимость правомерности.Подавляющее большинство рассматриваемых действий связано со случаями обхода установленного порядка оборота государственноголибо муниципального имущества, либо с обходом установленного законом порядка контрактного взаимодействия с органами государственной власти или органами местного самоуправления, государственными или муниципальными предприятиями.Так, между государственным органом и обществом с ограниченной ответственностью был заключен договор на оказание услуг, в том числе по организации функционирования объекта (жилых зданий) для вовлечения его в оборот. Во исполнение данного договора Общество заключило договор с подрядчиком для выполнения ремонтных работ указанного объекта, однако государственный орган отказал в согласовании выполненных работ, а также в оплате работ, мотивировав это отсутствием государственного контракта на проведение капитального ремонта. Общество обратилось с иском о взыскании неосновательного обогащения. Президиум ВАС РФ указал, что «…С государственным органом контрагенты могут вступать в договорные отношения, в том числе связанные с выполнением подрядных работ, только посредством заключения государственного контракта либо путем проведения торгов и запроса котировок, либо в случаях, установленных Федеральным законом от 21.07.2005 №94ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных или муниципальных нужд», с единственным поставщиком (исполнителем, подрядчиком). В условиях отсутствия государственного контракта на выполнение подрядных работ, фактическое выполнение истцом ремонтных работ на объекте ответчика не может влечь возникновения на стороне ответчиканеосновательного обогащения. Вывод судов о возможности согласования выполнения подобных работ без соблюдения требований Закона № 94ФЗ и удовлетворении требования о взыскании неосновательного обогащения, по сути, дезавуирует его применение и открывает возможность для недобросовестных исполнителей работ и государственных (муниципальных) заказчиков приобретать незаконные имущественные выгоды в обход Закона № 94ФЗ. Между тем никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного поведения…»[9].Данный пример наглядно иллюстрирует договор, заключенный в обход закона: Сложная процедура взаимодействия с государственными органами с целью установления договорных отношений побуждает стороны упростить ее, что признается действиями в обход закона, так как стороны использовали процедуру заключения договоров, которая не предусмотрена для договорных отношений с таким субъектным составом. Стороны безусловно свободны в заключении договора и в выборе контрагента, однако ввиду специфики субъектного состава отношений их свобода ограничена.Применительно ко второй группе действий в обход закона с противоправной целью уместно будет также проанализировать проблему, решение которой до сих пор не найдено. Речь идет о смешении понятий действий в обход закона и притворной сделки. Причем единого подхода не выработано ни в доктрине, ни в судебной практике.В соответствии со ст.170 ГК РФ, притворной является сделка, совершенная с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях. Говоря о конструкции притворной сделки необходимо принимать во внимание, что фактически имеется две сделки: прикрываемая та, на совершение которой в действительности направлена воля сторон, и собственно притворная (прикрывающая) та, которую стороны реально совершили. ГК РФ указывает, что притворная сделка ничтожна, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила (в редакции Федерального закона от 7.05.2013 №100ФЗ[10]).Ситуация действительно напоминает действия в обход закона: при совершении притворной сделки стороны по различным соображениям (длительности, сложности, денежным затратам и т.п.) не хотят подвергать свои отношения тому правовому регулированию, который устанавливает законодатель, и сознательно совершают сделку, приводящую к тому же результату, но которая в плане исполнения выгоднее сторонам. В доктрине гражданского права предпринимались неоднократные попытки выявить различия между притворными сделками и сделками в обход закона. Например, Егоров А.В. полагает, что «Как в мнимой, так и в притворной сделке обязательно присутствует умысел двух сторон либо на то, чтобы не преследовать правовых целей, либо на то, чтобы эти цели были другими, чем цели формально совершенной сделки. Обход закона, напротив, возможен и в тех случаях, когда с нарушением закона действует только одна сторона, а вторая об этом может даже не догадываться»[4].Волков А.В. добавляет, что «Притворная сделка сама по себе законная, но стороны вовсе не делают ее, поэтому она не получает силы. Сделка в обход закона также по своему содержанию законна, причем стороны именно эту сделку и хотят совершить. Однако она, по мысли сторон, должна привести к незаконному результату»[11].Еще один критерий получилотражениевобзоре изменений ГК РФ, подготовленном для СПС «КонсультантПлюс»:«Действия, направленные на обход закона от притворных сделок, следует отличать по направленности воли лиц, участвующих в них. При совершении действий, направленных на то, чтобы обойти закон, воля лиц направлена на достижение именно того правового результата, который и декларируется осуществляемыми сделками. В отличие от притворной сделки, сделка в обход закона не прикрывается, и стороны открыто заявляют о желании достичь тех правовых результатов, которые не могут быть достигнуты законным путем при использовании предоставленных для этих целей правовых механизмов…»[12].На наш взгляд, разграничение притворных сделок и сделок в обход закона должно происходить следующим образом. Предположим, стороны заключают договор дарения, а «одаряемый» уплачивает «дарителю» определенную денежную сумму за переданное ему имущество. Очевидно, что дефакто была совершена сделка куплипродажи. Отметим, что ничто не запрещает сторонам заключать договор дарения, запрещается прикрывать договором дарения договор куплипродажи, то есть запрещено совершать одни сделки, в то время как истинная воля сторон на самом деле направлена на совершение иных сделок.При совершении сделок в обход закона ситуация иная. В нормах права существует запрет, который, однако, может быть выражен как достаточно ясно и точно, так и не совсем определенно. Причем запрещеннымимогут быть как результат, так и действие, приводящее к определенному результату. А стороны совершают сделку в обход такого запрета такая сделка является формально законной, но на основании исследования обстоятельств, предшествующих и сопутствующих совершению такой сделки, устанавливается, что она противоречит тем целям, которые преследовал законодатель при принятии нормы права, на обход которой направлена сделка.Еще до введения понятия «обход закона» в ГК РФ суды отмечали наличие такого явления и фактически отождествляли действия в обход закона и притворные сделки.Так, например, в рассматриваемом деле муниципальное имущество в короткий срок оказалось проданным предпринимателю в обход ст. 13 Федерального закона «О приватизации государственного или муниципального имущества» от 21.12.2001 №178ФЗ посредством совершения действий, которые суд квалифицировал как притворные сделки: 7 мая 2009 года муниципальное имущество было передано из муниципальной казны в хозяйственное ведение предприятия, 14 мая 2009 года предприниматель направил предприятию заявление, в котором просил продать ему данное имущество, 8 июня 2009 года было получено согласие органа местного самоуправления, а 11 июня 2009 заключен договор куплипродажи. Суд определил, что «стороны совершили две притворные сделки с целью создать видимость законной передачи титула собственника предпринимателю… Цель взаимосвязанных сделок создание искусственного обхода норм Закона о приватизации… Фактически оспариваемые сделки взаимосвязаны и имели целью прикрыть иную сделку приватизацию муниципального имущества…»[13].Суд не проводит отличий между притворной сделкой и действиями в обход закона, оперируя обеими категориями. Это можно объяснить тем, что в 2011 году у суда в арсенале еще не было такого правового инструмента как признание действий обходом закона, поэтому он использовал конструкцию притворных сделок.Подобная практика судов легла в основу взглядов противников концепции обхода закона: зачем вводить в гражданское законодательство новую, до настоящего времени неизведанную конструкцию, если притворные сделки позволяют справиться с проблемой? На самом деле, на практике возникают ситуации, когда применение концепции «действий в обход закона» являются единственным механизмом защиты от злоупотреблений со стороны другого лица.Интересное дело, в котором суд, на наш взгляд, правильно применил оба института и верно дал правовую квалификацию совершенных лицами действий, было рассмотрено Ставропольским краевым судом.ООО «Заветное» на праве общей долевой собственности принадлежали земельные доли в массиве земельного участка. Помимо Общества сособственникамитакжеявлялись несколько граждан, каждый из которых (продавец) заключили предварительные договоры куплипродажи с покупателем (ООО «АгроБизнес»). Истец требовал: 1) признания предварительных договоров куплипродажи основными договорами и 2) перевода прав и обязанностей покупателя по предварительным договорам куплипродажи недвижимого имущества на него, поскольку их заключение было совершено с нарушением права преимущественной покупки доли в общедолевой собственности.Апелляционный суд отменил решение суда первойинстанции и указал, вопервых, что договоры, поименованные как предварительные, на самом деле являются основными, так как «в действительности воля сторон была направлена именно на заключение договора куплипродажи, а не предварительного договора» исходя из имеющихся в них формулировок.«При таких обстоятельствах, судебная коллегия считает, что, намеренно действуя в обход закона, а именно правил о преимущественном праве других участников общей долевой собственности на покупку земельной доли, ответчики именовали заключенные между ними договоры куплипродажи как «предварительные»……Судебная коллегия квалифицирует спорное правоотношение как сделку, которую ее стороны действительно имели в виду (прикрываемую сделку) договор куплипродажи земельной доли (доли вправе на земельный участок) и с учетом существа и содержания сделки применяет относящиеся к ней правила. Соответственно, условия предварительного договора об обязательстве сторон заключить в будущем договор куплипродажи земельного участка судебная коллегия квалифицирует как сделку, направленную на достижение других правовых последствий и прикрывающую иную волю всех участников сделки (притворную сделку). Притворные сделки в силу закона являются недействительными (ничтожными)…Как следует из материалов дела, при заключении вышеуказанных предварительных договоров куплипродажи сособственники не известили ООО "Заветное" о намерении продать свои доли постороннему лицу.Последствия нарушения порядка продажи доли в общей долевой собственности установлены в п.3 ст.250 ГК РФ, согласно которому при продаже доли с нарушением преимущественного права покупки любой другой участник долевой собственности имеет право в течение трех месяцев требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя.Таким образом, несоблюдение установленного ст.250 ГК РФ правила, то есть продажа доли с нарушением преимущественного права покупки, принадлежащего другим сособственникам, не свидетельствует о порочности договора куплипродажи»[14].Итак, в данном деле фактическиимеют две ступени правовой квалификации искомых обстоятельств: вначале суд квалифицирует предварительный договор как притворный, поскольку он прикрывает основной договор куплипродажи, а затем указывает, что прикрываемая сделка (основной договор куплипродажи), посредством которой стороны фактически совершили обход законодательных правил о продаже доли в общедолевой собственности в части нарушения преимущественного права покупки доли участниками общедолевой собственности, влечет за собой самостоятельные правовые последствия, установленные п.3 ст.250 ГК РФ, а потому удовлетворяет требования Общества о переводе на него прав и обязанностей покупателя.Нарушение преимущественного права при продаже доле в долевой собственности как раз является той ситуацией, когда механизм притворных сделок не применим, и в качестве гарантии защиты прав лица выступает применение запрета действий в обход закона с противоправной целью.При этом четких критериев разграничения этих институтов в российской практике всетаки не существует.Проблема нашла свое отражениев разъясненииПленума Верховного Суда РФ: «К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1или 2 статьи 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам ст.170 ГК РФ)»[15].То есть, Верховный Суд РФ позволяет сделать вывод, что притворная сделка это lexspecialisпо отношению к сделкам, совершенным в обход закона с противоправной целью. Действия в обход закона это более широкая категория,иони могут выражаться в совершении притворных сделок.Следует заметить, что вопрос о различении данных институтов является крайне важным, поскольку от правильной квалификации спорного договорного правоотношения зависят юридические последствия совершенных сделок.Как указывается выше, если в сделке в обход закона суд усматривает признаки притворной сделки, то он признает ее недействительной согласно специальным правилам ст. 170 ГК РФ, в случае же совершения сделки в обход закона, которая выражается не в притворной сделке, а в иных формах (которые не определены ни законодательно, ни судебной практикой), подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В качестве примера подобного применения в указанном постановлении Пленума Верховный Суд РФ привел возможность признания сделок недействительными на основании ст.10 и п.1 или 2 ст.168 ГК РФ (такая практика сформировалась достаточно давно[16]).Помимо данного последствия можно привести и другие. Например, в ранее приведенном деле о нарушении преимущественного права участника общей долевой собственности. Суд применил специальную норму п.3 ст.250 ГК РФ о переводе на участника долевой собственности прав и обязанностей покупателя.Таким образом, в каждом случае надлежит не только правильно квалифицировать обстоятельства дела, но и правильно определить последствия совершения сделок в обход закона.В третью группувходятдействия в обход закона, которые совершаются внутри уже сложившихся договорных правоотношений.Одно из таких дел вошло в «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с применением к банкам административной ответственности за нарушение законодательства о защите прав потребителей при заключении кредитных договоров» 2011 года:«Банк включил в кредитный договор с гражданиномзаемщиком условия о том, что в случае просрочки уплаты очередной части кредита банк вправе выдать заемщику без дополнительных заявлений со стороны последнего новый кредит в сумме задолженности по возврату соответствующей части кредита и уплате процентов по нему. Суд отказал в удовлетворении требования банка, поскольку спорное условие кредитного договора в совокупности с условиями договора банковского счета фактически направлено на установление обязанности заемщика в случае просрочки уплачивать новые заемные проценты на уже просроченные заемные проценты (сложный процент), тогда как из положений пункта 1 статьи 809 и пункта 1 статьи 819 ГК РФ вытекает, что по договору кредита проценты начисляются только на сумму кредита. Таким образом, спорное условие кредитного договора направлено на обход положений закона, следовательно, противоречит им и является ничтожным»[17].В приведенном примере банк попытался установить сложные проценты, запрет на установление которых вытекал из систематического толкования положений гражданского законодательства.Следует отметить, что данный пример в связи с реформированием части первой ГК РФ (принятием Федерального закона от 8.03.2015 №42ФЗ[18]) является не обходом закона, а прямым нарушением законодательства, поскольку ГК РФ был дополнен ст.317.1: «условие обязательства, предусматривающее начисление процентов на проценты, является ничтожным, за исключением условий обязательств, возникающих из договоров банковского вклада или из договоров, связанных с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности».Поскольку теперь условие о начислении сложных процентов прямо запрещено, то каким бы завуалированным оно не было, оно является прямым нарушением гражданского законодательства.Следующие категории дел, которые можно привести в пример это иски арендатора о внесении изменений в договор аренды муниципальных или государственных земельных участков в части изменения вида разрешенного использования. Так, организация обратилась в арбитражный суд с иском к органу государственной власти об обязании внести изменения в договор аренды земельного участка, находящегося в государственной собственности в части изменения вида разрешенного использования земельного участка на вид разрешенного использования: «для проектирования и строительства9этажного жилого дома». Истец полагал, что вид разрешенного использования земельного участка выбирается правообладателем самостоятельно, в том числе арендатором, без дополнительных согласований из числа предусмотренных градостроительным регламентом для соответствующей территориальной зоны. Первоначально земельный участок передавался арендатору для использования в целях завершения строительства детского сада. Арбитражный суд Уральского округа согласился с мнением нижестоящих судов о том, что «…изменение вида разрешенного использования земельного участка, предусматривающего завершение строительства детского сада, на строительство жилого дома по существу направлено на обход установленной ст. 30, 30.1 Земельного кодекса Российской Федерации процедуры торгов…»[19].Этот вывод также подтверждался ранее Верховным Судом РФ: «обращение об изменении вида разрешённого использования земельного участка, по сути, направлено на обход процедур, установленных земельным законодательством для предоставления земельных участков для целей жилищного строительства, в том числе процедуры аукциона»[20].Действия, входящие в третью группу, значительно отличаются от входящих в предыдущую, поскольку совершаются внутри уже имеющихсядоговорных конструкций, в то время как вторые предполагают заключение самостоятельного гражданскоправового договора, который сам по себе является сделкой в обход закона.Таким образом, применение концепции действий в обход закона является достаточно распространенным, но, тем не менее, не лишенным некоторых проблем, связанных, прежде всего, с правильной квалификацией действий, совершаемых субъектами гражданского права.
Ссылки на источники1. Федеральный закон от 30.12.2012 №302ФЗ (ред. от 04.03.2013) "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7627.2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51ФЗ (ред. от 31.01.2016)// СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.3. Муранов А.И. Против «обхода закона» (разнообразные тезисные соображения), 2011. URL: http://mlogos.ru/img/Muranov_2.docx4. Егоров А.В. Обход закона: использование дозволенной правом формы ради запрещенной правом целиURL: http://mlogos.ru/img/Egorov.doc5. Дигесты Юстиниана // Пер. с лат. Т.IV. М.: Статут, 2004. С.113.6.Проект Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации (утв. на заседании Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 11 марта 2009 г.) // URL: privlaw.ru/wpcontent/uploads/2015/10/concep_OPGK.rtf7. Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 7.04.2015 № Ф03912/2015 по делу № А5118020/2014 // URL: http://kad.arbitr.ru8. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2015 №306ЭС144369 по делу №А5535485/2012 // URL: http://kad.arbitr.ru.9. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.05.2013 № 18045/12 по делу №А4037822/1255344 // URL: http://kad.arbitr.ru.10. Федеральный закон от 07.05.2013 N 100ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2013. № 19. Ст. 2327. 11. Волков А.В. Понятие «обход закона» в доктрине и практике гражданского права // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. №1.12. ОбзорКонсультантПлюс. Правовые новости. Специальный выпуск "Изменения положений Гражданского Кодекса о добросовестности, злоупотреблении правом, государственной регистрации сделок и прав и др. (Федеральный закон от 30.12.2012 N 302ФЗ)" // СПС "КонсультантПлюс".13. Постановление Федерального Арбитражного Суда СевероКавказского округа от 23.12.2011 по делу №А323596/2010 // URL: http://kad.arbitr.ru.14. Апелляционное определение Ставропольского краевого суда от 27.10.2015 по делу №336639/15 // URL: http://kad.arbitr.ru.15. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // СПС «КонсультантПлюс».16. См. п.9 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 №127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» // URL: http://www.arbitr.ru/as/pract/vas_info_letter/20412.html.17. П.3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 146 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с применением к банкам административной ответственности за нарушение законодательства о защите прав потребителей при заключении кредитныхдоговоров» // URL: http://www.arbitr.ru/as/pract/vas_info_letter/39104.html18. Федеральный закон от 08.03.2015 N 42ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2015. № 10. Ст. 1412.19. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 25.01.2016 №Ф098923/2015 по делу № А072497/2015 // URL: http://kad.arbitr.ru20. Определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации №18КГ 1495 от 10.09.2014 // URL: http://вс.рф/stor_pdf.php?id=608544
