«Скука» в русском языке: представление экзистенциального потенциала концепта (на материале текстов А. П. Чехова)
Г.
Е. МахановаБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Маханова
Г.
Е. «Скука» в русском языке: представление экзистенциального потенциала концепта (на материале текстов А. П. Чехова) // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2016. – Т. 11. – С.
3701–3705. – URL:
http://e-koncept.ru/2016/86778.htm.
Аннотация. В статье обосновывается правомерность выделения «скуки» как концептуализированного явления и возможность полевого моделирования его содержательно-структурной организации. Рассматриваются репрезентанты концепта и экспликация экзистенциальных смыслов. Выявленные когнитивные признаки, вербализованные единицами ядра и приядерной зоны, позволяют делать выводы о специфике концепта в русском языке.
Текст статьи
Маханова Галина Евгеньевна, аспирант кафедры русского языка ФГБОУ ВПО «Брянский государственный университет им. акад. И.Г.Петровского», г.Брянск
magaevmge@yandex.ru
«Скука» в русском языке: представление экзистенциального потенциала концепта
(на материале текстов А.П.Чехова)
Аннотация.В статье обосновываетсяправомерность выделения
«Скуки» как концептуализированного явления и возможность полевого моделирования его содержательноструктурной организации. Рассматриваются репрезентантыконцепта и экспликация экзистенциальных смыслов.Выявленные когнитивные признаки, вербализованные единицами ядра и приядерной зоны,
позволяютделать выводы о специфике концептав русском языке.Ключевые слова:концепт «Скука», экзистенциальный аспект, репрезентанты, когнитивные признаки.
Среди категорий когнитивной лингвистики важное место принадлежит концепту ментальной единице, сводящейвоедино знания о различных сторонах определенногоявления,опредмеченнойв языке теми или иными формами словесных знаков. Именночерез посредство языковых знаков
открывается доступ к сущности концепта[1], [2], [3].В рамках актуальной задачи семантикокогнитивного описания и моделирования отдельных, наиболее коммуникативно релевантных концептов значительный интерес представляет явление “скуки”. Вопросы разноаспектной концептуализации данного явления, в осмыслении которого преломляется оценка сущности мира внешнего и внутреннего, рассматриваются зарубежными и отечественными специалистами разных профилей[4], [5], [6], [7], [8], [9], [10]и др. Подтверждается также концептуализация “скуки” в русской культуреуказанием на распространенность самого понятия, его мировоззренческой наполненности [11], [12], [4], [13], [7]и др.Однако в работах перечисленных авторов обсуждается по преимуществу природа и сущность феномена, но не рассматривается языковой аспект. Выявление средств репрезентации концепта
предмет нашего рассмотрения.
В связи с этим большой лингвокогнитивный интерес представляет наследие А.П.Чехова[14], о чемсвидетельствует неоднократное выделение литературоведами “скуки” как ведущего мотива чеховского творчества и акцентирование наее мировоззренческой сути [15], [16], [17], [18]и др.Анализ текстов показывает, что “скука” является ведущим мотивом не только художественных произведений Чехова, но и лейтмотивом его эпистолярного наследия, и находит свое выражение в частотности ключевой лексемы и однокоренных слов. Богатый языковой материал исследования позволяет с большей степенью достоверности делать выводы о содержании концепта.Таким образом, актуальность исследования обусловлена вниманием современной лингвистики, вопервых, к вопросам концептуализации фрагментов мира и образованию концептов как мыслительных единиц человеческого сознания, а вовторых, кобнаружению и анализу средств выражения этих концептов. Кроме того, актуальность объясняется выбором в качестве объекта исследования концепта, который еще не подвергался комплексному лингвокогнитивному описанию и моделированию, хотя в немногочисленныхфилологическихисследованиях рассмотренынекоторые аспекты“скуки”
[19], [20]. Актуальность усматриваем еще и в том, что через изучение данного концепта открывается возможность уточнитьсистему ценностных приоритетов в русской культуре.Описываемое концептуализированное явление представлено в русском языке ключевым словом, абстрактным по природе и субстантивным по форме,лексемойСкука. Именующая концепт лексема многозначна, ее понятийная составляющая, как нами установлено в процессеанализа лексикографических материалов, специальной справочной литературыи текста, имеет дваусловно обозначенных семантических плана:психический скукав обыденном понимании, как состояние повседневного характера; экзистенциальныйскука с метафизическим смыслом, глубинным. Каждая из сторон концепта располагает своим репрезентационным набором единиц.Формирующие эти два планасмыслысодержатся в потенциале обобщенной лексикографической дефиниции ключевого слова концепта («тягостное душевное состояние, чувство», «томление», «недеятельное состояние души»)и расщепляются в процессе реализации знаков языка, представляющих данную семему.Таким образом, исходя из полицентричности ключевой лексемы, концепт считаем двуядерным и поэтому усматриваем возможность противопоставить два когнитивных параметра, тем самымпредставив два образа Скуки(СкукаIи СкукаII) и соответственно два способа ее реализации в семантическом составе языковых единиц в виде двух микрополей«Психическое» и «Экзистенциальное». Данные микрополя, относительно самостоятельные и одновременно взаимосвязанные, в совокупности образуют единое макрополе концепта «Скука», целостно актуализируют семантику его содержания. Разграничение объективируемых смыслов по концептополям имеет языковую поддержку в избранном материале: «Мне скучноне в смысле Weltschmorz {мировой скорби(нем.).}, не в смысле тоски существования, а просто скучно без людей, без музыки, которую я люблю, и без женщин, которых в Ялте нет. Скучно без икры и без кислой капусты»(А.П.Чехов М.Горькому, 15 февраля 1900 г., Ялта).Убедившись в том, что для концептов как двусторонних единиц характерна структуризация их плана содержания (признаки) и плана выражения (языковые средства) по принципу поля, можно представитьматериальное воплощение ментальной структуры концепта «Скука» в виде полевой модели. Согласно теоретическим положениям этой концепции [1],весь набор разнокатегориальныхи разноуровневых средствобъективации получает иерархическое распределение от ядра (центра) к периферии, подразделяющейся на ближнюю, дальнюю и крайнюю. Соответственно, и все образующие содержание когнитивные признаки, передаваемые компонентами значений этих репрезентантов, стратифицированы по полевым участкам.
СкукаI СкукаII «Психическое» «Экзистенциальное»
Рис. 1. Структура макрополя концепта «Скука»
Рассмотрениюсодержательного наполненияконцептообласти«Психическое» и его ядернопериферийной организации уже было посвящено несколько статей[21], [22]. Цельюданной работы являетсяраскрытие семантическогопотенциалаэкзистенциального содержания концепта, эксплицируемого репрезентантамиядра и приядерной зоны.
Центр микрополя «Экзистенциальное» представлен лексемой СкукаII, котораяобнаруживаетметафизическое измерение и трактуется как экзистенциальное настроение. Содержательное ядро концепта помогают очертить дефиниции, данные “скуке”философамиисследователями. Так, Н. А. Хамитов определяет “скуку”как «чувство усредненногои обезличенного существования, переживания отсутствия полноты жизни, отсутствия ее смысла. В скуке, по словам ученого, перед нами распахивается бездна бессмысленностиобыденного бытия. Поэтому мы всегда спешим уйти от скуки в состояния иллюзорной или действительной полноты жизни» [23]. Э.Р. Макогон, автор диссертационного исследования феномена “скуки” как экзистенциала культуры, трактует это явление как «форму социального бытия, порождаемую… пресыщенностью, утратой ценностей, смысладеятельности и жизни, что приводит как в личностном, так и социальном плане к отрицательному восприятию пустого, неструктурированного времени» [7].
Что касается материала лингвистических словарей, то он представлен частично: семантике поля соответствует значение по толковому словарю В.И.Даля, отражающее представления о “скуке”,близкие периоду жизни писателя, «тягостное чувство откосного, праздного, недеятельного состояния души»[24]. Здесь можно усмотреть своего рода «стык» двух когнитивных параметров (психического и экзистенциального). Через разложение словарной дефиниции на микрокомпоненты более очевидно проявляется семантическая связь с философскими умозаключениями: совокупность сем, составляющих семему лексемы косный («тяготеющий к чемул. привычному, невосприимчивый к новому, прогрессивному»[25]),можно свести к семе «неэволюционирующий»), а лексемы праздный(«порожденный бездельем, бесцельный, бесполезный, пустой»[25]) к семе «нецелеустремленный». Подчеркнутые опорные смысловые точки в дефинициях составляют содержательный минимум признаков, актуализируемых на разных уровнях концептополя («обезличенность», «отсутствие полноты жизни», «смыслоутрата», «бесцельность», «потеря ценностной ориентации», «пустота», «пресыщенность») лексемами скука, скучища, скучный, скучать, скучно.В репрезентации семантики
ва
СКУКА
скука скучищаскучать скучно
скучныйядра не участвует только адъективная лексема, так как с ее помощью реализуются несколькоиные, вторичные смыслы, но тесно связанные с ядерными.Томление души от отсутствия цели и персонального смысла приводит к ощущению тянущегося времени (вяло) и находит свое отражение в семантике лексем бессмысленная, бессодержательно, праздный, представляющих признаки «бесцельность», «смыслоутрата», «пустота»: «Боже,какаяскука!.. Каквяло ибессодержательно течет жизнь!»(Хорошие люди); «В театре оперетка. Дрессированные блохипродолжают служить святому искусству. Денегу меня нет. Гости приходят часто.В общемскучно, искука праздная, бессмысленная»(Письмо О. Л. Книппер, 3 сентября 1899 г., Ялта). Во втором примере нами акцентировано внимание на перекликаемости причинных сем «повторяемость», «безденежье» и «интерес» с первым микрополем, которые здесь имеют ироничное коннотативное обрамление. Экзистенциальная “скука” является фундаментом для философствования, или, по Хайдеггеру, привилигированным фундаментальным настроением, наводящим на размышления о смысле бытия и времени, сущности человеческого существования [26]:«Только и удовольствияв этой скучище, что вот вина выпьешь дапофилософствуешь...»(Огни); «Я грустил инемножкоскучал. Скука, тишина и мурлыканье волн малопомалунавели меня на то самое мышление, о котором мы только что говорили(«Мыслио бесцельности жизни, о ничтожестве и бренности видимого мира,соломоновская «суета сует»
Г.М.)… Мне было тогда не больше 26 лет, но я уж отлично знал, что жизнь бесцельнаи не имеет смысла, что всё обман и иллюзия…»(Огни).Признак «отсутствие полноты жизни» имеет веское основание для Скуки, но его семантическая наполняемость может быть индивидуальной для каждого человека. Когда Скукасвязана с духовной жаждой, ее невозможно победить, удовлетворив биологические потребности: «А Выто зачем хандрите?.. Вы живете, работаете, надеетесь, пьете, смеетесь, когда Вам читает Ваш дядя, чего же Вам еще? Я другое дело. Я оторван от почвы, не живу полной жизнью, не пью, хотя люблю выпить; я люблю шум и не слышу его, одним словом, я переживаю теперь состояние пересаженного дерева, которое находится в колебании: приняться ему или начать сохнуть? Если я иногда позволю себе пожаловатьсяв письме на скуку, то имеюна то некоторое основание,а Вы? И Мейерхольд тоже жалуется на скуку жизни(Письмо О. Л. Книппер, 10 февраля 1900 г., Ялта).Таким образом, группа признаковядерной зоны микрополя, определяющих сущность экзистенциальной формы Скуки, пополняется не менее значимыми признаками околоядерными.Семантика приядерного пространства связана с экспликацией составляющих систему ценностей человека и окружающей его действительности через призму эмоциональнооценочных суждений. Этот когнитивный опыт ценностного осмысления мира человеком репрезентирован адъективной лексемой скучныйи ее краткой формой, природа которых отмечена чрезвычайно широким смысловым объемом ([27],
[28] и др.), что обусловливает многофункциональность признаков: «эмоциональность», «оценочность», «ценностность». На этом же уровне номинативного поля находится и субстантивная лексема скука, но уже во вторичной номинации, способствующей объективации признака «пресыщенность»: «На сытой, лоснящейся физиономиимилостивого государя была написана смертельнейшаяскука. Он только что вышел из объятий послеобеденного Морфея и не знал, что ему делать. Не хотелось ни думать, ни зевать... Читать надоело еще в незапамятные времена, в театр еще рано, кататься лень ехать... Что делать? Чем бы развлечься?»(Баран и барышня).
Следует отметить, что реализация оценочных умозаключений, отражающих ценностную картину мира в единицах языка, демонстрирует аксиологический статус концепта и осуществляется в семантическом пространстве каузальности Скуки, свойственном семантике адъективного репрезентанта концепта. Именно прилагательные «при проекции эмоционального состояния на внешний мир или использовании названий эмоциональных признаков для характеристики внешних предметов, каузировавших эту эмоцию в личном субъекте», проявляют свое эмоциональнокаузативное (проектное) значение [29]. Поэтому ценностный смысл, являющийся каузатором Скуки, вербализуется одновременно как ценностный и как причинный признак.Также заметим, что выражение номинантами качественнооценочной характеристики отмечено высокой степенью обобщения. Жизнь как бытие человека и высшая, вечная ценность создается человеком, это мир, в котором он «живет, самоутверждается, действует, преодолевает трудности, постигает сущность явлений бытия, кует свое счастье, судьбу» [30]. Поэтому по отношению к жизни устанавливаемая оппозиция «скука талант» имеет важный ценностный показатель: «…зачем же эта ваша жизнь, которую вы считаете обязательною и для нас, зачем она так скучна, так бездарна(бездарный
«лишенный таланта, одаренности» [25]),зачем ни в одном из этих домов, которые вы строите вот уже тридцать лет, нет людей, у которых я мог бы поучиться, как жить, чтобы не быть виноватым?»(Моя жизнь). В самой жизни главную ценность представляет человек, его духовный мир, который также в языковом сознании познающего субъекта подвергается оцениванию. Оценочные интенции говорящего заключены в наших примерах в лексеме скучныйи демонстрируют личностное понимание ценности в аспекте отрицательной эмоциональной оценки: «Скучный народ, не дай бог,какой скучный! Живешь с ними и только жиреешь без меры, а чтоб для души и для ума ничего, как есть!.. Спросите его: для чего он живет?.. Всетаки он должен понимать, для какой надобности он живет»(Из Сибири).Как видим, в оценочном суждении о человеке «происходит отвлечение от индивидуальности и каузируемое эмоциональное состояние становится надличностным, связывается с обобщенным субъектом» [29]. Такая проектная реализация психического состояния в знаке оценочной семантики(скучный) объективирует ценностные ориентации человека, доказывающие теснейшую причинную связь Скукис признаками «смыслоутрата» и «бесцельность». В настроении “скуки”, призывающем «поразмышлять» над жизнью, вырабатывается отношение к окружающей действительности. Когда психологическая оценка «скучный», которая в нижеследующем примере смещается в сторону интеллектуальнонравственной оценки, распространяется на большее пространство, актуализируются уже упомянутые причинные признаки Скукии «потеря ценностной ориентации», приводящие к моральному упадку всего общества: «Россия такая жескучная и убогая страна, как Персия.Интеллигенция безнадежна; по мнению Пекарского, она в громадном большинстве состоит из людей неспособных и никуда не годных. Народ же спился, обленился, изворовался и вырождается. Науки у нас нет, литература неуклюжа, торговля держится на мошенничестве: "не обманешь не продашь"»(Рассказ неизвестного человека).Контексты показывают, что существует определенный набор ситуаций, в которых скучнаяжизнь напрямую связана с отсутствием осмысленного существования (например: «…осмысленная жизнь без определенного мировоззрения не жизнь, а тягота, ужас»(А. С. Суворину, 28 ноября 1888 г., Москва); «Призвание всякого человека в духовной деятельности в постоянном исканииправды и смысла жизни…»(Дом с мезонином)).
Дальнейшая семантика экзистенциального самоощущения в Скукевербализируется номинантами, расположенными на дальней и крайней периферияхконцепта, и требует отдельного рассмотрения.Уже на данном этапе описаний микрополя, представляющего Скукукак пространство экзистенциальных переживаний, можно сделать следующие существенные выводы.Семантическоенаполнение рассматриваемой стороныконцептаобъемно и разнообразно:наряду с реализацией своегословарного, основногозначения, ключевая лексема Скукаразвивает и «добавочные», тяготеющие к экзистенциальным смыслам, к отражению индивидуальноавторского мироощущения и понимания. Поэтому мы можем говорить с одной стороны о значительном информационном расширении, многоплановости звучания опорного слова концепта по сравнению с узуальным, а с другой об эмоциональносмысловой компрессии, к которой приводит наложение комплекса новых, приращенных смыслов.
Итак,мы вывелиряд авторских концептуальных значений, по которым мы можем судить о мировоззрении личности и ее отношении к действительности. Специфика чеховской “скуки” раскрывается в таких значенияхс ценностной ориентацией, как 1) неспособность жить полной, насыщенной жизнью, ощущать удовольствие от жизни; 2) ощущение бессмысленности существования, внутренней пустоты, переживание утраты цели; 3) знак искаженной действительности, нарушения нравственной нормы жизни; 4) выражение общего отвращения к жизни вследствие противоестественного положения дел. Эти новые,вкладываемые всемантикуСкукисмыслы, возводят ее в статус символа, придавая концепту символический характер. Так, в процессе варьирования «Скука» становится знаком обезличенного существования, бездуховности и душевной лени.
Таким образом, в содержанииконцепта «Скука», пропущенномчерез призму сознания творческой личности, выделяетсясимволическая доминанта, включающаяценностный элемент. Как предстоит показать в ходе дальнейшего рассмотрения, именно наличиедуховного смысла, интерпретаций Скукикак пограничного состояния личности, размыкающего пределы материального мира и позволяющего задуматься над законами мироздания, сущностью человеческого бытия, и составляет универсальность, национальнокультурную специфичность концепта «Скука». Вформировании метафизическогопонимания “скуки”, на что есть указания у В.В.Глебкина, и заключается отличие русского понятия от аналогичных ему в европейских языках (англ. boredom, weariness, tedium, фр. и англ. ennui, нем. Langeweile), в которых “скука” воспринимается скорее как неизбежная, хотя и досадная часть повседневности [4].
Ссылки на источники1.Попова З.Д., СтернинИ.А. Когнитивная лингвистика. М.: АСТ: ВостокЗапад, 2007. 314 с.2.Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: ВГУ, 2002. 476 с.3.Пименова М.В. Предисловие. Введение в когнитивную лингвистику. Кемерово: Графика, 2004. Вып. 4. 208 с. 4.Глебкин В.В. Скука/В. В. Глебкин // Культурология. 2014. № 1. С. 158171.5.Ильин И. П. Эмоции и чувства. СПб: Питер, 2001. 752 с.6.Изард К.Э. Психология эмоций/Перев. с англ. СПб.: Издво «Питер», 2000. 464 с.
7.Макогон Э. Р. Скукакакэкзистенциалкультуры: Автореф…канд. филос. наук. Ростов н/Д, 1999.19 с.8.Тардье Э. Скука. Психологическое исследование. М.: КомКнига, 2010 256 с.9.Свендсен Л. Философия скуки /Пер. с норв. К.Мурадян. М.: ПрогрессТрадиция, 2007. 256 с.10.Хюбнер Б. Произвольныйэтосипринудительностьэстетики/ Пер. с нем.
Минск: Пропилеи, 2000.152 с.11.БазылевВ.Н. Мифологемаскуки в русской культуре/ В.Н. Базылев // RES LINGUISTIСA: Сборник статей. К 60летию профессора В.П. Нерознака. М.: Наука, 2000. С. 130147. 12.БаллаО.Анатомияскуки// Знание сила, 2004. № 7. С. 4856.13.ЛотманЮ.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIIIначало XIX века) / Ю.М. Лотман. СПб., 1996. 399 с.14.Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. / АН СССР. Инт мировой лит. им. А. М. Горького; Редкол.: Н. Ф. Бельчиков (гл. ред.), Д. Д. Благой, Г. А. Бялый, А. С. Мясников, Л. Д. Опульская (зам. гл. ред.), А. И. Ревякин, М. Б. Храпченко. М.: Наука, 1974 1983. 15.Семкин А. Д. Скучные истории о скучных людях? [Электронный ресурс] // Журнальный зал: Нева. Приметы времени. 2012. № 8. URL: http://magazines.russ.ru/neva/2012/8/s12.html[дата обращения: 17.02.2016]16.Сухих И.Н. Сказавшие «Э!». Современники читают Чехова// А.П.Чехов: proetcontra: Творчество А.П.Чехова в русской мысли конца XIXначала XXв. (18871914). Антология/Сост., предисл., общая редакция И. Н. Сухих. СПб.: РХГИ, 2002. С.944.17.Шестов Л. Творчество из ничего (А.П.Чехов)// А.П.Чехов: proetcontra: Творчество А.П.Чехова в русской мысли конца XIXначала XXв. (18871914). Антология/Сост., предисл., общая редакция И. Н. Сухих. СПб.: РХГИ, 2002. С.568598.18.ЯкимоваЛ.П.Мотивскукикакнарративныйфакторрусскойлитературы// Поэтика русской литературы в историкокультурном контексте. Новосибирск, 2008. С.534551.19.Сороченко Е.Н. Концепт «скука» и еголингвистическое представление в текстах романов И.А. Гончарова: Автореф. ... канд. филол. наук. Ставрополь, 2003. 20с.
20.Козакова А. А. Концепт «Скука» // Концептосфера А. П. Чехова: сборник статей. Ростов н/Д: Издво ЮФУ, 2009. С. 197209. 21.С.Я. Гехтляр, Г.Е.Маханова. Языковая реализация деривационного потенциала репрезентантов концепта «Скука» (на материале художественных произведений и писем А.П.Чехова)/ Вестник Брянского государственного университета. Брянск: РИО БГУ, 2015. №2. С.283289. 22.Маханова Г.Е. Образноязыковая составляющая микрополя «Психическое состояние» концепта «Скука»/ Балтийский гуманитарный журнал. 2015. № 1(10). С.4954.23.Хамитов Н. А. Философия человека: от метафизики к метаантропологии. Киев: НикаЦентр, 2002. c. 153154.24.Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4х т. М.: Рус.яз. Медиа, 2003. Т.4. С.212.25.Словарь русского языка/ Под ред. А. П.Евгеньевой: В 4 т. 3е изд. М.: Рус. яз., 1985 1988. Т.1. (с.70), Т.2. (с.112), Т.3. (с.357).26.ХайдеггерM. Бытие и время/ Пер. В.В.Бибихина. М.: Ad marginem, 1997. С.98.27.УфимцеваА. А.Типысловесныхзнаков. М.: Наука, 1974. 206 c.28.Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Едиториал УРСС, 2002.280 с.29.ЗолотоваГ.А., Онипенко Н.К.,Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М.: Институтрусскогоязыкаим.В.В.ВиноградоваРАН,
2004 С.8485; 98.30.Малинович М.В. Ценностные смыслы в семантическом пространстве причинности/ Лингвистика и аксиология: этносемиометрия ценностных смыслов: коллективная монография. М.: Тезаурус, 2011. С. 136.
magaevmge@yandex.ru
«Скука» в русском языке: представление экзистенциального потенциала концепта
(на материале текстов А.П.Чехова)
Аннотация.В статье обосновываетсяправомерность выделения
«Скуки» как концептуализированного явления и возможность полевого моделирования его содержательноструктурной организации. Рассматриваются репрезентантыконцепта и экспликация экзистенциальных смыслов.Выявленные когнитивные признаки, вербализованные единицами ядра и приядерной зоны,
позволяютделать выводы о специфике концептав русском языке.Ключевые слова:концепт «Скука», экзистенциальный аспект, репрезентанты, когнитивные признаки.
Среди категорий когнитивной лингвистики важное место принадлежит концепту ментальной единице, сводящейвоедино знания о различных сторонах определенногоявления,опредмеченнойв языке теми или иными формами словесных знаков. Именночерез посредство языковых знаков
открывается доступ к сущности концепта[1], [2], [3].В рамках актуальной задачи семантикокогнитивного описания и моделирования отдельных, наиболее коммуникативно релевантных концептов значительный интерес представляет явление “скуки”. Вопросы разноаспектной концептуализации данного явления, в осмыслении которого преломляется оценка сущности мира внешнего и внутреннего, рассматриваются зарубежными и отечественными специалистами разных профилей[4], [5], [6], [7], [8], [9], [10]и др. Подтверждается также концептуализация “скуки” в русской культуреуказанием на распространенность самого понятия, его мировоззренческой наполненности [11], [12], [4], [13], [7]и др.Однако в работах перечисленных авторов обсуждается по преимуществу природа и сущность феномена, но не рассматривается языковой аспект. Выявление средств репрезентации концепта
предмет нашего рассмотрения.
В связи с этим большой лингвокогнитивный интерес представляет наследие А.П.Чехова[14], о чемсвидетельствует неоднократное выделение литературоведами “скуки” как ведущего мотива чеховского творчества и акцентирование наее мировоззренческой сути [15], [16], [17], [18]и др.Анализ текстов показывает, что “скука” является ведущим мотивом не только художественных произведений Чехова, но и лейтмотивом его эпистолярного наследия, и находит свое выражение в частотности ключевой лексемы и однокоренных слов. Богатый языковой материал исследования позволяет с большей степенью достоверности делать выводы о содержании концепта.Таким образом, актуальность исследования обусловлена вниманием современной лингвистики, вопервых, к вопросам концептуализации фрагментов мира и образованию концептов как мыслительных единиц человеческого сознания, а вовторых, кобнаружению и анализу средств выражения этих концептов. Кроме того, актуальность объясняется выбором в качестве объекта исследования концепта, который еще не подвергался комплексному лингвокогнитивному описанию и моделированию, хотя в немногочисленныхфилологическихисследованиях рассмотренынекоторые аспекты“скуки”
[19], [20]. Актуальность усматриваем еще и в том, что через изучение данного концепта открывается возможность уточнитьсистему ценностных приоритетов в русской культуре.Описываемое концептуализированное явление представлено в русском языке ключевым словом, абстрактным по природе и субстантивным по форме,лексемойСкука. Именующая концепт лексема многозначна, ее понятийная составляющая, как нами установлено в процессеанализа лексикографических материалов, специальной справочной литературыи текста, имеет дваусловно обозначенных семантических плана:психический скукав обыденном понимании, как состояние повседневного характера; экзистенциальныйскука с метафизическим смыслом, глубинным. Каждая из сторон концепта располагает своим репрезентационным набором единиц.Формирующие эти два планасмыслысодержатся в потенциале обобщенной лексикографической дефиниции ключевого слова концепта («тягостное душевное состояние, чувство», «томление», «недеятельное состояние души»)и расщепляются в процессе реализации знаков языка, представляющих данную семему.Таким образом, исходя из полицентричности ключевой лексемы, концепт считаем двуядерным и поэтому усматриваем возможность противопоставить два когнитивных параметра, тем самымпредставив два образа Скуки(СкукаIи СкукаII) и соответственно два способа ее реализации в семантическом составе языковых единиц в виде двух микрополей«Психическое» и «Экзистенциальное». Данные микрополя, относительно самостоятельные и одновременно взаимосвязанные, в совокупности образуют единое макрополе концепта «Скука», целостно актуализируют семантику его содержания. Разграничение объективируемых смыслов по концептополям имеет языковую поддержку в избранном материале: «Мне скучноне в смысле Weltschmorz {мировой скорби(нем.).}, не в смысле тоски существования, а просто скучно без людей, без музыки, которую я люблю, и без женщин, которых в Ялте нет. Скучно без икры и без кислой капусты»(А.П.Чехов М.Горькому, 15 февраля 1900 г., Ялта).Убедившись в том, что для концептов как двусторонних единиц характерна структуризация их плана содержания (признаки) и плана выражения (языковые средства) по принципу поля, можно представитьматериальное воплощение ментальной структуры концепта «Скука» в виде полевой модели. Согласно теоретическим положениям этой концепции [1],весь набор разнокатегориальныхи разноуровневых средствобъективации получает иерархическое распределение от ядра (центра) к периферии, подразделяющейся на ближнюю, дальнюю и крайнюю. Соответственно, и все образующие содержание когнитивные признаки, передаваемые компонентами значений этих репрезентантов, стратифицированы по полевым участкам.
СкукаI СкукаII «Психическое» «Экзистенциальное»
Рис. 1. Структура макрополя концепта «Скука»
Рассмотрениюсодержательного наполненияконцептообласти«Психическое» и его ядернопериферийной организации уже было посвящено несколько статей[21], [22]. Цельюданной работы являетсяраскрытие семантическогопотенциалаэкзистенциального содержания концепта, эксплицируемого репрезентантамиядра и приядерной зоны.
Центр микрополя «Экзистенциальное» представлен лексемой СкукаII, котораяобнаруживаетметафизическое измерение и трактуется как экзистенциальное настроение. Содержательное ядро концепта помогают очертить дефиниции, данные “скуке”философамиисследователями. Так, Н. А. Хамитов определяет “скуку”как «чувство усредненногои обезличенного существования, переживания отсутствия полноты жизни, отсутствия ее смысла. В скуке, по словам ученого, перед нами распахивается бездна бессмысленностиобыденного бытия. Поэтому мы всегда спешим уйти от скуки в состояния иллюзорной или действительной полноты жизни» [23]. Э.Р. Макогон, автор диссертационного исследования феномена “скуки” как экзистенциала культуры, трактует это явление как «форму социального бытия, порождаемую… пресыщенностью, утратой ценностей, смысладеятельности и жизни, что приводит как в личностном, так и социальном плане к отрицательному восприятию пустого, неструктурированного времени» [7].
Что касается материала лингвистических словарей, то он представлен частично: семантике поля соответствует значение по толковому словарю В.И.Даля, отражающее представления о “скуке”,близкие периоду жизни писателя, «тягостное чувство откосного, праздного, недеятельного состояния души»[24]. Здесь можно усмотреть своего рода «стык» двух когнитивных параметров (психического и экзистенциального). Через разложение словарной дефиниции на микрокомпоненты более очевидно проявляется семантическая связь с философскими умозаключениями: совокупность сем, составляющих семему лексемы косный («тяготеющий к чемул. привычному, невосприимчивый к новому, прогрессивному»[25]),можно свести к семе «неэволюционирующий»), а лексемы праздный(«порожденный бездельем, бесцельный, бесполезный, пустой»[25]) к семе «нецелеустремленный». Подчеркнутые опорные смысловые точки в дефинициях составляют содержательный минимум признаков, актуализируемых на разных уровнях концептополя («обезличенность», «отсутствие полноты жизни», «смыслоутрата», «бесцельность», «потеря ценностной ориентации», «пустота», «пресыщенность») лексемами скука, скучища, скучный, скучать, скучно.В репрезентации семантики
ва
СКУКА
скука скучищаскучать скучно
скучныйядра не участвует только адъективная лексема, так как с ее помощью реализуются несколькоиные, вторичные смыслы, но тесно связанные с ядерными.Томление души от отсутствия цели и персонального смысла приводит к ощущению тянущегося времени (вяло) и находит свое отражение в семантике лексем бессмысленная, бессодержательно, праздный, представляющих признаки «бесцельность», «смыслоутрата», «пустота»: «Боже,какаяскука!.. Каквяло ибессодержательно течет жизнь!»(Хорошие люди); «В театре оперетка. Дрессированные блохипродолжают служить святому искусству. Денегу меня нет. Гости приходят часто.В общемскучно, искука праздная, бессмысленная»(Письмо О. Л. Книппер, 3 сентября 1899 г., Ялта). Во втором примере нами акцентировано внимание на перекликаемости причинных сем «повторяемость», «безденежье» и «интерес» с первым микрополем, которые здесь имеют ироничное коннотативное обрамление. Экзистенциальная “скука” является фундаментом для философствования, или, по Хайдеггеру, привилигированным фундаментальным настроением, наводящим на размышления о смысле бытия и времени, сущности человеческого существования [26]:«Только и удовольствияв этой скучище, что вот вина выпьешь дапофилософствуешь...»(Огни); «Я грустил инемножкоскучал. Скука, тишина и мурлыканье волн малопомалунавели меня на то самое мышление, о котором мы только что говорили(«Мыслио бесцельности жизни, о ничтожестве и бренности видимого мира,соломоновская «суета сует»
Г.М.)… Мне было тогда не больше 26 лет, но я уж отлично знал, что жизнь бесцельнаи не имеет смысла, что всё обман и иллюзия…»(Огни).Признак «отсутствие полноты жизни» имеет веское основание для Скуки, но его семантическая наполняемость может быть индивидуальной для каждого человека. Когда Скукасвязана с духовной жаждой, ее невозможно победить, удовлетворив биологические потребности: «А Выто зачем хандрите?.. Вы живете, работаете, надеетесь, пьете, смеетесь, когда Вам читает Ваш дядя, чего же Вам еще? Я другое дело. Я оторван от почвы, не живу полной жизнью, не пью, хотя люблю выпить; я люблю шум и не слышу его, одним словом, я переживаю теперь состояние пересаженного дерева, которое находится в колебании: приняться ему или начать сохнуть? Если я иногда позволю себе пожаловатьсяв письме на скуку, то имеюна то некоторое основание,а Вы? И Мейерхольд тоже жалуется на скуку жизни(Письмо О. Л. Книппер, 10 февраля 1900 г., Ялта).Таким образом, группа признаковядерной зоны микрополя, определяющих сущность экзистенциальной формы Скуки, пополняется не менее значимыми признаками околоядерными.Семантика приядерного пространства связана с экспликацией составляющих систему ценностей человека и окружающей его действительности через призму эмоциональнооценочных суждений. Этот когнитивный опыт ценностного осмысления мира человеком репрезентирован адъективной лексемой скучныйи ее краткой формой, природа которых отмечена чрезвычайно широким смысловым объемом ([27],
[28] и др.), что обусловливает многофункциональность признаков: «эмоциональность», «оценочность», «ценностность». На этом же уровне номинативного поля находится и субстантивная лексема скука, но уже во вторичной номинации, способствующей объективации признака «пресыщенность»: «На сытой, лоснящейся физиономиимилостивого государя была написана смертельнейшаяскука. Он только что вышел из объятий послеобеденного Морфея и не знал, что ему делать. Не хотелось ни думать, ни зевать... Читать надоело еще в незапамятные времена, в театр еще рано, кататься лень ехать... Что делать? Чем бы развлечься?»(Баран и барышня).
Следует отметить, что реализация оценочных умозаключений, отражающих ценностную картину мира в единицах языка, демонстрирует аксиологический статус концепта и осуществляется в семантическом пространстве каузальности Скуки, свойственном семантике адъективного репрезентанта концепта. Именно прилагательные «при проекции эмоционального состояния на внешний мир или использовании названий эмоциональных признаков для характеристики внешних предметов, каузировавших эту эмоцию в личном субъекте», проявляют свое эмоциональнокаузативное (проектное) значение [29]. Поэтому ценностный смысл, являющийся каузатором Скуки, вербализуется одновременно как ценностный и как причинный признак.Также заметим, что выражение номинантами качественнооценочной характеристики отмечено высокой степенью обобщения. Жизнь как бытие человека и высшая, вечная ценность создается человеком, это мир, в котором он «живет, самоутверждается, действует, преодолевает трудности, постигает сущность явлений бытия, кует свое счастье, судьбу» [30]. Поэтому по отношению к жизни устанавливаемая оппозиция «скука талант» имеет важный ценностный показатель: «…зачем же эта ваша жизнь, которую вы считаете обязательною и для нас, зачем она так скучна, так бездарна(бездарный
«лишенный таланта, одаренности» [25]),зачем ни в одном из этих домов, которые вы строите вот уже тридцать лет, нет людей, у которых я мог бы поучиться, как жить, чтобы не быть виноватым?»(Моя жизнь). В самой жизни главную ценность представляет человек, его духовный мир, который также в языковом сознании познающего субъекта подвергается оцениванию. Оценочные интенции говорящего заключены в наших примерах в лексеме скучныйи демонстрируют личностное понимание ценности в аспекте отрицательной эмоциональной оценки: «Скучный народ, не дай бог,какой скучный! Живешь с ними и только жиреешь без меры, а чтоб для души и для ума ничего, как есть!.. Спросите его: для чего он живет?.. Всетаки он должен понимать, для какой надобности он живет»(Из Сибири).Как видим, в оценочном суждении о человеке «происходит отвлечение от индивидуальности и каузируемое эмоциональное состояние становится надличностным, связывается с обобщенным субъектом» [29]. Такая проектная реализация психического состояния в знаке оценочной семантики(скучный) объективирует ценностные ориентации человека, доказывающие теснейшую причинную связь Скукис признаками «смыслоутрата» и «бесцельность». В настроении “скуки”, призывающем «поразмышлять» над жизнью, вырабатывается отношение к окружающей действительности. Когда психологическая оценка «скучный», которая в нижеследующем примере смещается в сторону интеллектуальнонравственной оценки, распространяется на большее пространство, актуализируются уже упомянутые причинные признаки Скукии «потеря ценностной ориентации», приводящие к моральному упадку всего общества: «Россия такая жескучная и убогая страна, как Персия.Интеллигенция безнадежна; по мнению Пекарского, она в громадном большинстве состоит из людей неспособных и никуда не годных. Народ же спился, обленился, изворовался и вырождается. Науки у нас нет, литература неуклюжа, торговля держится на мошенничестве: "не обманешь не продашь"»(Рассказ неизвестного человека).Контексты показывают, что существует определенный набор ситуаций, в которых скучнаяжизнь напрямую связана с отсутствием осмысленного существования (например: «…осмысленная жизнь без определенного мировоззрения не жизнь, а тягота, ужас»(А. С. Суворину, 28 ноября 1888 г., Москва); «Призвание всякого человека в духовной деятельности в постоянном исканииправды и смысла жизни…»(Дом с мезонином)).
Дальнейшая семантика экзистенциального самоощущения в Скукевербализируется номинантами, расположенными на дальней и крайней периферияхконцепта, и требует отдельного рассмотрения.Уже на данном этапе описаний микрополя, представляющего Скукукак пространство экзистенциальных переживаний, можно сделать следующие существенные выводы.Семантическоенаполнение рассматриваемой стороныконцептаобъемно и разнообразно:наряду с реализацией своегословарного, основногозначения, ключевая лексема Скукаразвивает и «добавочные», тяготеющие к экзистенциальным смыслам, к отражению индивидуальноавторского мироощущения и понимания. Поэтому мы можем говорить с одной стороны о значительном информационном расширении, многоплановости звучания опорного слова концепта по сравнению с узуальным, а с другой об эмоциональносмысловой компрессии, к которой приводит наложение комплекса новых, приращенных смыслов.
Итак,мы вывелиряд авторских концептуальных значений, по которым мы можем судить о мировоззрении личности и ее отношении к действительности. Специфика чеховской “скуки” раскрывается в таких значенияхс ценностной ориентацией, как 1) неспособность жить полной, насыщенной жизнью, ощущать удовольствие от жизни; 2) ощущение бессмысленности существования, внутренней пустоты, переживание утраты цели; 3) знак искаженной действительности, нарушения нравственной нормы жизни; 4) выражение общего отвращения к жизни вследствие противоестественного положения дел. Эти новые,вкладываемые всемантикуСкукисмыслы, возводят ее в статус символа, придавая концепту символический характер. Так, в процессе варьирования «Скука» становится знаком обезличенного существования, бездуховности и душевной лени.
Таким образом, в содержанииконцепта «Скука», пропущенномчерез призму сознания творческой личности, выделяетсясимволическая доминанта, включающаяценностный элемент. Как предстоит показать в ходе дальнейшего рассмотрения, именно наличиедуховного смысла, интерпретаций Скукикак пограничного состояния личности, размыкающего пределы материального мира и позволяющего задуматься над законами мироздания, сущностью человеческого бытия, и составляет универсальность, национальнокультурную специфичность концепта «Скука». Вформировании метафизическогопонимания “скуки”, на что есть указания у В.В.Глебкина, и заключается отличие русского понятия от аналогичных ему в европейских языках (англ. boredom, weariness, tedium, фр. и англ. ennui, нем. Langeweile), в которых “скука” воспринимается скорее как неизбежная, хотя и досадная часть повседневности [4].
Ссылки на источники1.Попова З.Д., СтернинИ.А. Когнитивная лингвистика. М.: АСТ: ВостокЗапад, 2007. 314 с.2.Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: ВГУ, 2002. 476 с.3.Пименова М.В. Предисловие. Введение в когнитивную лингвистику. Кемерово: Графика, 2004. Вып. 4. 208 с. 4.Глебкин В.В. Скука/В. В. Глебкин // Культурология. 2014. № 1. С. 158171.5.Ильин И. П. Эмоции и чувства. СПб: Питер, 2001. 752 с.6.Изард К.Э. Психология эмоций/Перев. с англ. СПб.: Издво «Питер», 2000. 464 с.
7.Макогон Э. Р. Скукакакэкзистенциалкультуры: Автореф…канд. филос. наук. Ростов н/Д, 1999.19 с.8.Тардье Э. Скука. Психологическое исследование. М.: КомКнига, 2010 256 с.9.Свендсен Л. Философия скуки /Пер. с норв. К.Мурадян. М.: ПрогрессТрадиция, 2007. 256 с.10.Хюбнер Б. Произвольныйэтосипринудительностьэстетики/ Пер. с нем.
Минск: Пропилеи, 2000.152 с.11.БазылевВ.Н. Мифологемаскуки в русской культуре/ В.Н. Базылев // RES LINGUISTIСA: Сборник статей. К 60летию профессора В.П. Нерознака. М.: Наука, 2000. С. 130147. 12.БаллаО.Анатомияскуки// Знание сила, 2004. № 7. С. 4856.13.ЛотманЮ.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIIIначало XIX века) / Ю.М. Лотман. СПб., 1996. 399 с.14.Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. / АН СССР. Инт мировой лит. им. А. М. Горького; Редкол.: Н. Ф. Бельчиков (гл. ред.), Д. Д. Благой, Г. А. Бялый, А. С. Мясников, Л. Д. Опульская (зам. гл. ред.), А. И. Ревякин, М. Б. Храпченко. М.: Наука, 1974 1983. 15.Семкин А. Д. Скучные истории о скучных людях? [Электронный ресурс] // Журнальный зал: Нева. Приметы времени. 2012. № 8. URL: http://magazines.russ.ru/neva/2012/8/s12.html[дата обращения: 17.02.2016]16.Сухих И.Н. Сказавшие «Э!». Современники читают Чехова// А.П.Чехов: proetcontra: Творчество А.П.Чехова в русской мысли конца XIXначала XXв. (18871914). Антология/Сост., предисл., общая редакция И. Н. Сухих. СПб.: РХГИ, 2002. С.944.17.Шестов Л. Творчество из ничего (А.П.Чехов)// А.П.Чехов: proetcontra: Творчество А.П.Чехова в русской мысли конца XIXначала XXв. (18871914). Антология/Сост., предисл., общая редакция И. Н. Сухих. СПб.: РХГИ, 2002. С.568598.18.ЯкимоваЛ.П.Мотивскукикакнарративныйфакторрусскойлитературы// Поэтика русской литературы в историкокультурном контексте. Новосибирск, 2008. С.534551.19.Сороченко Е.Н. Концепт «скука» и еголингвистическое представление в текстах романов И.А. Гончарова: Автореф. ... канд. филол. наук. Ставрополь, 2003. 20с.
20.Козакова А. А. Концепт «Скука» // Концептосфера А. П. Чехова: сборник статей. Ростов н/Д: Издво ЮФУ, 2009. С. 197209. 21.С.Я. Гехтляр, Г.Е.Маханова. Языковая реализация деривационного потенциала репрезентантов концепта «Скука» (на материале художественных произведений и писем А.П.Чехова)/ Вестник Брянского государственного университета. Брянск: РИО БГУ, 2015. №2. С.283289. 22.Маханова Г.Е. Образноязыковая составляющая микрополя «Психическое состояние» концепта «Скука»/ Балтийский гуманитарный журнал. 2015. № 1(10). С.4954.23.Хамитов Н. А. Философия человека: от метафизики к метаантропологии. Киев: НикаЦентр, 2002. c. 153154.24.Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4х т. М.: Рус.яз. Медиа, 2003. Т.4. С.212.25.Словарь русского языка/ Под ред. А. П.Евгеньевой: В 4 т. 3е изд. М.: Рус. яз., 1985 1988. Т.1. (с.70), Т.2. (с.112), Т.3. (с.357).26.ХайдеггерM. Бытие и время/ Пер. В.В.Бибихина. М.: Ad marginem, 1997. С.98.27.УфимцеваА. А.Типысловесныхзнаков. М.: Наука, 1974. 206 c.28.Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Едиториал УРСС, 2002.280 с.29.ЗолотоваГ.А., Онипенко Н.К.,Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М.: Институтрусскогоязыкаим.В.В.ВиноградоваРАН,
2004 С.8485; 98.30.Малинович М.В. Ценностные смыслы в семантическом пространстве причинности/ Лингвистика и аксиология: этносемиометрия ценностных смыслов: коллективная монография. М.: Тезаурус, 2011. С. 136.
