Европейская система безопасности и Россия
П.
М. КиБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Ки
П.
М. Европейская система безопасности и Россия // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2016. – Т. 11. – С.
3801–3805. – URL:
http://e-koncept.ru/2016/86798.htm.
Аннотация. Направленность внешне- и внутриполитической деятельности каждого государства связана с объективно существующими национальными интересами страны, угрозами этим интересам и необходимостью противодействия этим угрозам. Взаимосвязь и взаимообусловленность этой триады (интересы, угрозы, противодействие) является фундаментом национальной безопасности, под которой понимается состояние защищенности национальных интересов страны в условиях реальных и потенциальных угроз.
Неизбежное пересечение интересов государств в различных областях международных отношений, являющееся источником кризисов и конфликтов, лежит в основе блокирования государств, имеющих совпадающие либо сходные интересы. Высшие интересы международного сообщества, а именно выживание человеческой цивилизации, диктуют необходимость формирования систем международной безопасности (глобальной и региональных), отвечающих чаяниям всех субъектов военно-политических отношений.
Ключевые слова:
россия, риски, оон, европейская система безопасности, конфронтация, взаимодействия, войны
Текст статьи
Курбонов Хурсандмурод Сафарович,Студент 3го курса Института материаловедения и металлургии Уральского федерального университета имени первого президента России Б.Н. Ельцина, город Екатеринбургsafarzod.khursand@gmail.com
Европейская система безопасности и Россия
Аннотация. Направленность внешнеи внутриполитической деятельности каждого государства связана с объективно существующими национальными интересами страны, угрозами этим интересам и необходимостью противодействия этим угрозам. Взаимосвязь и взаимообусловленность этой триады (интересы, угрозы, противодействие) является фундаментом национальной безопасности, под которой понимается состояние защищенности национальных интересов страны в условиях реальных и потенциальных угроз. Неизбежное пересечение интересов государств в различных областях международных отношений, являющееся источником кризисов и конфликтов, лежит в основе блокирования государств, имеющих совпадающие либо сходные интересы. Высшие интересы международного сообщества, а именно выживания человеческой цивилизации, диктуют необходимость формирования систем международной безопасности (глобальной и региональных), отвечающих чаяниям всех субъектов военнополитических отношений.Ключевые слова:Россия, риски, ООН, европейская система безопасности, конфронтация, взаимодействия, войны
Направленность внешнеи внутриполитической деятельности каждого государства связана с объективно существующими национальными интересами страны, угрозами этим интересам и необходимостью противодействия этим угрозам. Взаимосвязь и взаимообусловленность этой триады (интересы, угрозы, противодействие) является фундаментом национальной безопасности, под которой понимается состояние защищенности национальных интересов страны в условиях реальных и потенциальныхугроз.Неизбежное пересечение интересов государств в различных областях международных отношений, являющееся источником кризисов и конфликтов, лежит в основе блокирования государств, имеющих совпадающие либо сходные интересы. Высшие интересы международногосообщества, а именно выживания человеческой цивилизации, диктуют необходимость формирования систем международной безопасности (глобальной и региональных), отвечающих чаяниям всех субъектов военнополитических отношений.Согласно уставу ООН региональная система безопасности –это совокупность принципов и норм, а также структуры, действующие в пределах определенного международным соглашениемрегиона и регулирующие сотрудничество государств региона в области поддержания мира и безопасности. Система европейской безопасности является одной из таких структур, который создан на базе принципов и требований ООН. Формирование этой системы имеет глубокую историю. В XXвеке, особенно в конце этого столетия формировалась так называемая западноцентрическая модель, в результате расширения демократизации и интеграции которые имели западноевропейские ядра. На протяжении, по крайней мере, последних пяти столетий Европа являлась эпицентром самых крупных войн на континенте и регионом, страны которого оказывали мощное, часто определяющее влияние на развитие процессов в области безопасности в других частях мира. Континент сотрясали длительные и масштабные религиозные войны, войны за наследство корон, за передел территорий и сфер влияния, за господство на континенте. Европа была колыбелью двух самых кровопролитных мировых войн и центральным театром военного противостояния в годы холодной войны. Европейские колониальные державы вели завоевательные войны в Латинской Америке, в Африке, на Дальнем и Ближнем Востоке, влияли на интенсивность и характер войн в этих регионах. Европейцы всегда старались соединяться, но как будто им всегда чтото мешает. Сегодня гладя на ситуации в голове приходить мысль, что “между нами чёрная кошка пробежала”. “Безопасность мира требует нового единства в Европе, от которого никакая нация не должна быть в стороне. Изза ссор между сильными расами в Европы происходили все войны…” 1Но это единство не означаетмоноцентричность Европы, не говоря о процессе создания полицентричной модели во всём мире. Пора расставаться с иллюзиями, связанными с формированием системы европейской безопасности с опорой на одну организацию или один центр. Серьезно сократились масштабы проекции европейской военной силы на другие континенты. Видно, чтоевропейская безопасность приобретает новое качество, отличное от того, которое было присуще ей в годы холодной войны, да и на протяжении всей истории функционирования Вестфальской системы. Сегоднябольшинствоутверждают, чтоевропейский континент превращается в один из наиболее мирных регионов мира. Им очень трудно представить вероятность в обозримой перспективе крупного вооруженного конфликта в Европе, хотя бы отдаленно напоминающего войны, которые сотрясали ее прежде. Серьезно сократились и масштабы проекции европейской военной силы на другие континенты. Другие регионы мира, в первую очередь Ближний и Средний Восток, АзиатскоТихоокеанский регион, ©отобралиª у Европы роль эпицентра военнополитической напряженности, а Соединенные Штаты еще больше укрепили свои односторонние позиции центра глобального влияния на проблемы военнополитической безопасности в этих и других регионах мира.Но не надо забывать о другой картины ситуации, где существуют угрозы, которые сохраняются или появляются на самом европейском континенте и особенно при его взаимодействии с остальным миром. Сегодня многих политиков тревожит ситуация с мигрантами в Европы. Ещё в конце прошлого века казалось, что “появления новых угроз и вызовов мировому сообществу является стимулом построения европейской безопасности и интеграции вокруг созданной Европейского Союза и это постройка зависит от процесса реформирования ее элементов, сближения и взаимодействия европейских организаций, прежде всего НАТО, ЕС, России.” 2 Носитуации последних 23 лет показывают обратное. Страны Европы не могут договариваться между собой по разным проблемам, касающихся их общей безопасности. Каждый думает о себе, о своих интересах и при этом доводит ситуацию в глубокий тупик. Интересы и пути России с Западом гдето столкнулись и есть риск конфронтации. Нам всегда говорят, что европейские ценности уже не актуальны и не годятся. Вопрос в том, что проблема в самих ценностях или в их соблюдении. Если бы соблюдались гуманность, демократичность во всех его смыслах, возникали бы такие проблемы?! Хотя у нас в России есть большие проблемы с мигрантами, и по мнению некоторых Россия проиграла миграционную политику, всё таки у нас есть что предлагать Европе для решения их проблемы. Но я думаю что, России смигрантами просто повезло. Если считать в процентах, мигрантов в России больше чем в Европе, но слава богу таких больших проблем ещё не возникал. Может это из за того, что мигранты России в основном из постсоветского пространства и у них во время СССР ужесформировались мысли о том, что они с россиянами соотечественники.
1 “Уинстон Черчилль”, Д. Кукленко, Харьков2010–стр 101В Российском СМИ постоянно показывают картину того, что Европа бессильна и не может решить проблему своего взаимодействия с миром. Кто знает, что бы случилось в России, когда ее мигранты были не из Средней Азии и Украины, а из того же Ближнего Востока? Какбы мы отреагировали на это? Готова ли Россия принять их?... Но я с глубокой уверенностью поддерживаю и другую точку зрения, что пришло время несмотря на риски конфронтации идти в сторону компромиссов и искать возможности для взаимодействия. Я думаю, что Россия находиться в процессе определения своей роли в этой системе безопасности. Президент России Владимир Владимирович всегда ищет нашу общность с Европой, не нарушав принципов идентичности и интересов народа. В своё время была фраза которая повторяясь израза в раз, превращался в международный штамп. “Европа от Атлантики до Урала”, так звучали слова из уст бывшего президента Франции Шарля де Голля. Правда в дальнейшем он сам же отказался от употребления данного словосочетания в силу его политической некорректности. Однако это фраза имеет право быть, потому, что нам необходимо пойти путём взаимодействия и сотрудничество. “Концепция ©Большой Европыª от Лиссабона до Владивостока была создана в западноевропейской политической мысли середины XX века. Мечтой об ©общеевропейском домеª, в котором Россия будет полноценной частью Европы, грезили люди, стоявшие у истоков ЕС, включая Шарля де Голля. После распада СССР, когда Россия и другие бывшие советские республики приняли демократические европейские ценности ивзяли курс на стратегическое партнерство с ЕС, казалось, что Европа от Лиссабона до Владивостока может стать реальностью. Однако практически сразу между двумя частями Европы начал накапливаться конфликтный потенциал, а после большого расширения ЕС 2004 года восточноевропейские неофиты сделали всё, от них зависящее, чтобы проект ©Большой Европыª был предан забвению окончательно.”3
События последних двух десятилетий показывают, что Россия нуждается в аналогичном институте, который сумел бы объединить гуманитарную мысль страны и предложить власти научно обоснованный алгоритм действий в области международных дел. На наш взгляд, этот процесс будет происходить синхронно с внешнеполитическим самоутверждением Москвы на постсоветском пространстве, что является лишь вопросом времени. Мир стоит на пороге кардинальных перемен. Так, военная мощь Америки постепенно девальвируется в силу снижения темпов роста экономики и покупательной способности доллара, курс которого будет неуклонно падать до тех пор, пока не достигнетнулевой отметки. Кстати говоря, подобная точка зрения принадлежит не ярым антиамериканистам, а прославленным финансовым аналитикам с УоллСтрит Д. Терку и Д. Рубино. Их статистика беспощадна и неумолима: с момента отмены золотого стандарта в 1971 г. доллар потерял 90% своей стоимости относительно золота и 70% своей покупательной способности [8, C. 88]. Из этого следует, что Соединённые Штаты к середине 20х гг. текущего столетия будут вынуждены переложить большую часть своей политической ответственности наплечи довольно хрупкой Объединённой Европы, которая сама столкнется с проблемами аналогичного свойства. Вместе с этим, Россия XXI века, в отличие от своего советского или царского прототипов, будет иметь дело уже не с отдельными странами западного мира, но с системой глобального соуправления СШАЕС, взаимосвязанной во всех сферах человеческой деятельности.
2 Фролова Елена Ивановна, Дипломатическая академия МИД РФ http://cyberleninka.ru/article/n/rossiyavsistemeevropeyskoybezopasnosti3 Александр Носович, http://www.rubaltic.ru/article/politikaiobshchestvo/231015otlissabonadovladivostoka/Однако столь могущественный альянс не должен вызывать у нас чувство трепета или страха. Парадоксально, но в наступившем десятилетии судьба этого проекта будет зависеть от России, а точнее от её стратегического решения. Если Москва выбирает для себя имперское будущее, то Брюссель и Вашингтон будут вынуждены занять оборонительную позицию: создать санитарный кордон в Восточной Европе, усилив тем самым Польшу и укрепив своё взаимодействие на Юге с Турцией, предоставив ейзначительные экономические и финансовые преференции. Важно учитывать, что наличие грозного восточного соседа будет также укреплять внутренний строй ЕС и гасить национализм, угрожающий всему трансатлантическому блоку, как это имело место в период биполярного противостояния. Если же мы избираем конформизм, то нашу страну ждёт судьба Югославии, расчлененной и униженной. Занимая промежуточное положение между Европой и Азией, Россия, контролирующая северные просторы Евразии, должна будет воспользоваться всеми преимуществами своего геополитического положения, создав пояс безопасности в Восточной Европе (Украина, Белоруссия), на Южном Кавказе (Азербайджан, Армения и Грузия) и в Средней Азии (Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Киргизия и Монголия). При этом если Россия стремится в перспективе воздействовать на Европу, то во внешней политике она должна руководствоваться идеологией панславизма и укреплять русскую идею в качестве главного нерва своей внутренней политики и внешнеполитической стратегии. Очевидно, что эти идеи найдут оживленный отклик у славян (главным образом сербов), населяющих регион. Вместе с тем нельзя не упомянуть о принципиально значимой теме проблеме преодоления спроектированной и управляемой извне многоуровневой разобщенности русского, белорусского и украинского народов (представителей единого этноса). Полагаем, что исторические, этнографические, лингвистические и иные доводы в подтверждение тезиса об этническом родстве и единстве трёх народов излишни. Остаётся напомнить, что поддержание политической, экономической и даже культурной междуусобицы трёх составляющих единого народа основной козырь и стратегическая задача групп влияния на Западе, оказывающих воздействие на процесс принятия и содержание внешнеполитических решений во многих государствах постсоветского пространства, содействующих финансированию "цветных" прочих "мягких" революций, определяющих политическую риторику руководства этих стран. Без решения этого во многом "внутреннего" вопроса не возможен разговор о возрождении имперской сущности российской внешней политики и её ответственности за безопасность Европы. Развивая мысль о консолидации славянских народов с целью формирования эффективного военнополитического и экономического ресурса, уравновешивающего мировые центрысилы и расширяющего влияние России на европейские дела "изнутри", нужна реализация государственной стратегии в области "мягкой силы". Причём, её успех зависит как от возможностей федерального бюджета, так и от государственной политики по привлечению крупного бизнеса для финансирования долгосрочных проектов, имеющих эффект отложенного политического действия. Несмотря на то, что экономическая целесообразность таких начинаний сперва покажется сомнительной, необходимо выбирать: руководствоваться прагматичными соображениями экономической конъюнктуры и законами рынка или допустить возможность неокупаемых вложений на начальных этапах, создающих платформу для политического и экономического влияния в перспективе. Несомненно, такие инициативы вызывают вопросы и не дают гарантий. Мы понимаем, что Америка проводит подобную политику потому, что может себе это позволить. В своё время, упомянутый подход активно практиковал и СССР. Однако важно отметить, что здесь не имеется в виду бесконечное "кормление" дружественных государств, братских республик и их коррумпированных элит, списание гигантских долгов и т.д. Рассчитав в долгосрочной перспективе политический и экономический эффект таких шагов, стоит задуматься над целесообразностью реализации этих мер. Важно также помнить, что, несмотря на эффективность энергетического оружия, используемого российской внешней политикой, отсутствие гибкой тарифной политики в отношении соседних государств по вопросам поставок и другим сюжетам наносит ущерб восприятию России не столько элитами,сколько, к сожалению, народами этих государств (вследствие ответных пропагандистских кампаний). Результат потеря едва формирующейся возможности восстановления потенциала "мягкой силы" прежде всего там, где общие исторические, этнические и социокультурные корни, казалось бы, предполагают гораздо более благоприятные условия для добрососедства и всестороннего взаимодействия. Одно из ключевых условий регенерации имперской сущности российской внешней политики и поступательного укрепления авторитета Кремля в европейских и мировых делах решение основных задач на постсоветском пространстве через углубление там своего культурного присутствия. Безусловным приоритетом здесь остаётся сохранение и укрепление русскоязычного пространства вдоль границ Российской Федерации на основе добровольного приятия народами дружественных и братских республик факта общности многовековой истории, общего настоящего и будущего, основанного на экономической, политической и культурной взаимозависимости. Речь идёт о планомерной и трудной работе по сохранению русского языка в качестве средства межнационального общения, мультикультурной общности народов постсоветского пространства и дальнейших шагах по популяризации и расширению изучения русского языка в зонах стратегических интересов России. К сожалению, картина нынешнего состояния дел в этой сфере не внушает оптимизма. В силовом геополитическом контексте, нам необходимо будет концентрировать свои усилия на азиатском театре, который уже сегодня становится ведущим центром экономической и политической активности в мире. Именно АТР, в отличие от Западной Европы первой половины XX в., станет ахиллесовой пятой глобального кондоминиума СШАЕС, которую Россия может использовать в собственных интересах. Если говорить конкретно, то слабость Вашингтоназаключается в Пекине, точнее в тех демографических сдвигах, с которыми столкнется Поднебесная к двадцатому году текущего столетия. Политика китайских властей с конца 70х гг., (1 семья = 1 ребенок) направленная на сдерживание рождаемости, приведет к тому,что к двадцатому году страна ощутит значительную нехватку рабочих рук. Это, в свою очередь, приведет к увеличению производственных издержек и оттоку капиталов в Индию, который уже набирает обороты в силу возрастающей социальной нестабильности и роста цен в Китае. Неизбежным следствием этого тренда станет замедление темпов роста экономики, способное стимулировать сепаратизм и волнения на этнической и социальной почве. Таким образом, Россия окажется в положении одной из нескольких держав, способных влиять как на расстановку сил в Восточной Азии, так и сбалансировать растущую Индию. Из этого следует, что Москва должна быть готова морально и физически перенять региональную ответственность за мировой порядок первой половины наступившего столетия, контуры которого (по количеству влиятельных игроков) вполне могут напоминать европейский концерт периода падения наполеоновской Франции.
Ялтинская (Крымская) конференция союзных держав (4–11 февраля 1945)
Только ведя переговоры, а не уклоняясь от них, развивая практику рабочих контактов по сложнейшим вопросам европейской безопасности со всеми акторами (как институтами, так и государствами), можно обеспечить России достойное место в Европе и мире. Для взаимодействия есть не только возможности, но и необходимость. Как говориться народной пословице –“не было бы счастья да несчастье помогло”. Различные проблемы и поиск их решения должны служить для сближения регионов Европы. Это несомненно приводит к неразрушимой системы безопасности и послужит для сохранения и поддерживания мира во всём мире.
Европейская система безопасности и Россия
Аннотация. Направленность внешнеи внутриполитической деятельности каждого государства связана с объективно существующими национальными интересами страны, угрозами этим интересам и необходимостью противодействия этим угрозам. Взаимосвязь и взаимообусловленность этой триады (интересы, угрозы, противодействие) является фундаментом национальной безопасности, под которой понимается состояние защищенности национальных интересов страны в условиях реальных и потенциальных угроз. Неизбежное пересечение интересов государств в различных областях международных отношений, являющееся источником кризисов и конфликтов, лежит в основе блокирования государств, имеющих совпадающие либо сходные интересы. Высшие интересы международного сообщества, а именно выживания человеческой цивилизации, диктуют необходимость формирования систем международной безопасности (глобальной и региональных), отвечающих чаяниям всех субъектов военнополитических отношений.Ключевые слова:Россия, риски, ООН, европейская система безопасности, конфронтация, взаимодействия, войны
Направленность внешнеи внутриполитической деятельности каждого государства связана с объективно существующими национальными интересами страны, угрозами этим интересам и необходимостью противодействия этим угрозам. Взаимосвязь и взаимообусловленность этой триады (интересы, угрозы, противодействие) является фундаментом национальной безопасности, под которой понимается состояние защищенности национальных интересов страны в условиях реальных и потенциальныхугроз.Неизбежное пересечение интересов государств в различных областях международных отношений, являющееся источником кризисов и конфликтов, лежит в основе блокирования государств, имеющих совпадающие либо сходные интересы. Высшие интересы международногосообщества, а именно выживания человеческой цивилизации, диктуют необходимость формирования систем международной безопасности (глобальной и региональных), отвечающих чаяниям всех субъектов военнополитических отношений.Согласно уставу ООН региональная система безопасности –это совокупность принципов и норм, а также структуры, действующие в пределах определенного международным соглашениемрегиона и регулирующие сотрудничество государств региона в области поддержания мира и безопасности. Система европейской безопасности является одной из таких структур, который создан на базе принципов и требований ООН. Формирование этой системы имеет глубокую историю. В XXвеке, особенно в конце этого столетия формировалась так называемая западноцентрическая модель, в результате расширения демократизации и интеграции которые имели западноевропейские ядра. На протяжении, по крайней мере, последних пяти столетий Европа являлась эпицентром самых крупных войн на континенте и регионом, страны которого оказывали мощное, часто определяющее влияние на развитие процессов в области безопасности в других частях мира. Континент сотрясали длительные и масштабные религиозные войны, войны за наследство корон, за передел территорий и сфер влияния, за господство на континенте. Европа была колыбелью двух самых кровопролитных мировых войн и центральным театром военного противостояния в годы холодной войны. Европейские колониальные державы вели завоевательные войны в Латинской Америке, в Африке, на Дальнем и Ближнем Востоке, влияли на интенсивность и характер войн в этих регионах. Европейцы всегда старались соединяться, но как будто им всегда чтото мешает. Сегодня гладя на ситуации в голове приходить мысль, что “между нами чёрная кошка пробежала”. “Безопасность мира требует нового единства в Европе, от которого никакая нация не должна быть в стороне. Изза ссор между сильными расами в Европы происходили все войны…” 1Но это единство не означаетмоноцентричность Европы, не говоря о процессе создания полицентричной модели во всём мире. Пора расставаться с иллюзиями, связанными с формированием системы европейской безопасности с опорой на одну организацию или один центр. Серьезно сократились масштабы проекции европейской военной силы на другие континенты. Видно, чтоевропейская безопасность приобретает новое качество, отличное от того, которое было присуще ей в годы холодной войны, да и на протяжении всей истории функционирования Вестфальской системы. Сегоднябольшинствоутверждают, чтоевропейский континент превращается в один из наиболее мирных регионов мира. Им очень трудно представить вероятность в обозримой перспективе крупного вооруженного конфликта в Европе, хотя бы отдаленно напоминающего войны, которые сотрясали ее прежде. Серьезно сократились и масштабы проекции европейской военной силы на другие континенты. Другие регионы мира, в первую очередь Ближний и Средний Восток, АзиатскоТихоокеанский регион, ©отобралиª у Европы роль эпицентра военнополитической напряженности, а Соединенные Штаты еще больше укрепили свои односторонние позиции центра глобального влияния на проблемы военнополитической безопасности в этих и других регионах мира.Но не надо забывать о другой картины ситуации, где существуют угрозы, которые сохраняются или появляются на самом европейском континенте и особенно при его взаимодействии с остальным миром. Сегодня многих политиков тревожит ситуация с мигрантами в Европы. Ещё в конце прошлого века казалось, что “появления новых угроз и вызовов мировому сообществу является стимулом построения европейской безопасности и интеграции вокруг созданной Европейского Союза и это постройка зависит от процесса реформирования ее элементов, сближения и взаимодействия европейских организаций, прежде всего НАТО, ЕС, России.” 2 Носитуации последних 23 лет показывают обратное. Страны Европы не могут договариваться между собой по разным проблемам, касающихся их общей безопасности. Каждый думает о себе, о своих интересах и при этом доводит ситуацию в глубокий тупик. Интересы и пути России с Западом гдето столкнулись и есть риск конфронтации. Нам всегда говорят, что европейские ценности уже не актуальны и не годятся. Вопрос в том, что проблема в самих ценностях или в их соблюдении. Если бы соблюдались гуманность, демократичность во всех его смыслах, возникали бы такие проблемы?! Хотя у нас в России есть большие проблемы с мигрантами, и по мнению некоторых Россия проиграла миграционную политику, всё таки у нас есть что предлагать Европе для решения их проблемы. Но я думаю что, России смигрантами просто повезло. Если считать в процентах, мигрантов в России больше чем в Европе, но слава богу таких больших проблем ещё не возникал. Может это из за того, что мигранты России в основном из постсоветского пространства и у них во время СССР ужесформировались мысли о том, что они с россиянами соотечественники.
1 “Уинстон Черчилль”, Д. Кукленко, Харьков2010–стр 101В Российском СМИ постоянно показывают картину того, что Европа бессильна и не может решить проблему своего взаимодействия с миром. Кто знает, что бы случилось в России, когда ее мигранты были не из Средней Азии и Украины, а из того же Ближнего Востока? Какбы мы отреагировали на это? Готова ли Россия принять их?... Но я с глубокой уверенностью поддерживаю и другую точку зрения, что пришло время несмотря на риски конфронтации идти в сторону компромиссов и искать возможности для взаимодействия. Я думаю, что Россия находиться в процессе определения своей роли в этой системе безопасности. Президент России Владимир Владимирович всегда ищет нашу общность с Европой, не нарушав принципов идентичности и интересов народа. В своё время была фраза которая повторяясь израза в раз, превращался в международный штамп. “Европа от Атлантики до Урала”, так звучали слова из уст бывшего президента Франции Шарля де Голля. Правда в дальнейшем он сам же отказался от употребления данного словосочетания в силу его политической некорректности. Однако это фраза имеет право быть, потому, что нам необходимо пойти путём взаимодействия и сотрудничество. “Концепция ©Большой Европыª от Лиссабона до Владивостока была создана в западноевропейской политической мысли середины XX века. Мечтой об ©общеевропейском домеª, в котором Россия будет полноценной частью Европы, грезили люди, стоявшие у истоков ЕС, включая Шарля де Голля. После распада СССР, когда Россия и другие бывшие советские республики приняли демократические европейские ценности ивзяли курс на стратегическое партнерство с ЕС, казалось, что Европа от Лиссабона до Владивостока может стать реальностью. Однако практически сразу между двумя частями Европы начал накапливаться конфликтный потенциал, а после большого расширения ЕС 2004 года восточноевропейские неофиты сделали всё, от них зависящее, чтобы проект ©Большой Европыª был предан забвению окончательно.”3
События последних двух десятилетий показывают, что Россия нуждается в аналогичном институте, который сумел бы объединить гуманитарную мысль страны и предложить власти научно обоснованный алгоритм действий в области международных дел. На наш взгляд, этот процесс будет происходить синхронно с внешнеполитическим самоутверждением Москвы на постсоветском пространстве, что является лишь вопросом времени. Мир стоит на пороге кардинальных перемен. Так, военная мощь Америки постепенно девальвируется в силу снижения темпов роста экономики и покупательной способности доллара, курс которого будет неуклонно падать до тех пор, пока не достигнетнулевой отметки. Кстати говоря, подобная точка зрения принадлежит не ярым антиамериканистам, а прославленным финансовым аналитикам с УоллСтрит Д. Терку и Д. Рубино. Их статистика беспощадна и неумолима: с момента отмены золотого стандарта в 1971 г. доллар потерял 90% своей стоимости относительно золота и 70% своей покупательной способности [8, C. 88]. Из этого следует, что Соединённые Штаты к середине 20х гг. текущего столетия будут вынуждены переложить большую часть своей политической ответственности наплечи довольно хрупкой Объединённой Европы, которая сама столкнется с проблемами аналогичного свойства. Вместе с этим, Россия XXI века, в отличие от своего советского или царского прототипов, будет иметь дело уже не с отдельными странами западного мира, но с системой глобального соуправления СШАЕС, взаимосвязанной во всех сферах человеческой деятельности.
2 Фролова Елена Ивановна, Дипломатическая академия МИД РФ http://cyberleninka.ru/article/n/rossiyavsistemeevropeyskoybezopasnosti3 Александр Носович, http://www.rubaltic.ru/article/politikaiobshchestvo/231015otlissabonadovladivostoka/Однако столь могущественный альянс не должен вызывать у нас чувство трепета или страха. Парадоксально, но в наступившем десятилетии судьба этого проекта будет зависеть от России, а точнее от её стратегического решения. Если Москва выбирает для себя имперское будущее, то Брюссель и Вашингтон будут вынуждены занять оборонительную позицию: создать санитарный кордон в Восточной Европе, усилив тем самым Польшу и укрепив своё взаимодействие на Юге с Турцией, предоставив ейзначительные экономические и финансовые преференции. Важно учитывать, что наличие грозного восточного соседа будет также укреплять внутренний строй ЕС и гасить национализм, угрожающий всему трансатлантическому блоку, как это имело место в период биполярного противостояния. Если же мы избираем конформизм, то нашу страну ждёт судьба Югославии, расчлененной и униженной. Занимая промежуточное положение между Европой и Азией, Россия, контролирующая северные просторы Евразии, должна будет воспользоваться всеми преимуществами своего геополитического положения, создав пояс безопасности в Восточной Европе (Украина, Белоруссия), на Южном Кавказе (Азербайджан, Армения и Грузия) и в Средней Азии (Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Киргизия и Монголия). При этом если Россия стремится в перспективе воздействовать на Европу, то во внешней политике она должна руководствоваться идеологией панславизма и укреплять русскую идею в качестве главного нерва своей внутренней политики и внешнеполитической стратегии. Очевидно, что эти идеи найдут оживленный отклик у славян (главным образом сербов), населяющих регион. Вместе с тем нельзя не упомянуть о принципиально значимой теме проблеме преодоления спроектированной и управляемой извне многоуровневой разобщенности русского, белорусского и украинского народов (представителей единого этноса). Полагаем, что исторические, этнографические, лингвистические и иные доводы в подтверждение тезиса об этническом родстве и единстве трёх народов излишни. Остаётся напомнить, что поддержание политической, экономической и даже культурной междуусобицы трёх составляющих единого народа основной козырь и стратегическая задача групп влияния на Западе, оказывающих воздействие на процесс принятия и содержание внешнеполитических решений во многих государствах постсоветского пространства, содействующих финансированию "цветных" прочих "мягких" революций, определяющих политическую риторику руководства этих стран. Без решения этого во многом "внутреннего" вопроса не возможен разговор о возрождении имперской сущности российской внешней политики и её ответственности за безопасность Европы. Развивая мысль о консолидации славянских народов с целью формирования эффективного военнополитического и экономического ресурса, уравновешивающего мировые центрысилы и расширяющего влияние России на европейские дела "изнутри", нужна реализация государственной стратегии в области "мягкой силы". Причём, её успех зависит как от возможностей федерального бюджета, так и от государственной политики по привлечению крупного бизнеса для финансирования долгосрочных проектов, имеющих эффект отложенного политического действия. Несмотря на то, что экономическая целесообразность таких начинаний сперва покажется сомнительной, необходимо выбирать: руководствоваться прагматичными соображениями экономической конъюнктуры и законами рынка или допустить возможность неокупаемых вложений на начальных этапах, создающих платформу для политического и экономического влияния в перспективе. Несомненно, такие инициативы вызывают вопросы и не дают гарантий. Мы понимаем, что Америка проводит подобную политику потому, что может себе это позволить. В своё время, упомянутый подход активно практиковал и СССР. Однако важно отметить, что здесь не имеется в виду бесконечное "кормление" дружественных государств, братских республик и их коррумпированных элит, списание гигантских долгов и т.д. Рассчитав в долгосрочной перспективе политический и экономический эффект таких шагов, стоит задуматься над целесообразностью реализации этих мер. Важно также помнить, что, несмотря на эффективность энергетического оружия, используемого российской внешней политикой, отсутствие гибкой тарифной политики в отношении соседних государств по вопросам поставок и другим сюжетам наносит ущерб восприятию России не столько элитами,сколько, к сожалению, народами этих государств (вследствие ответных пропагандистских кампаний). Результат потеря едва формирующейся возможности восстановления потенциала "мягкой силы" прежде всего там, где общие исторические, этнические и социокультурные корни, казалось бы, предполагают гораздо более благоприятные условия для добрососедства и всестороннего взаимодействия. Одно из ключевых условий регенерации имперской сущности российской внешней политики и поступательного укрепления авторитета Кремля в европейских и мировых делах решение основных задач на постсоветском пространстве через углубление там своего культурного присутствия. Безусловным приоритетом здесь остаётся сохранение и укрепление русскоязычного пространства вдоль границ Российской Федерации на основе добровольного приятия народами дружественных и братских республик факта общности многовековой истории, общего настоящего и будущего, основанного на экономической, политической и культурной взаимозависимости. Речь идёт о планомерной и трудной работе по сохранению русского языка в качестве средства межнационального общения, мультикультурной общности народов постсоветского пространства и дальнейших шагах по популяризации и расширению изучения русского языка в зонах стратегических интересов России. К сожалению, картина нынешнего состояния дел в этой сфере не внушает оптимизма. В силовом геополитическом контексте, нам необходимо будет концентрировать свои усилия на азиатском театре, который уже сегодня становится ведущим центром экономической и политической активности в мире. Именно АТР, в отличие от Западной Европы первой половины XX в., станет ахиллесовой пятой глобального кондоминиума СШАЕС, которую Россия может использовать в собственных интересах. Если говорить конкретно, то слабость Вашингтоназаключается в Пекине, точнее в тех демографических сдвигах, с которыми столкнется Поднебесная к двадцатому году текущего столетия. Политика китайских властей с конца 70х гг., (1 семья = 1 ребенок) направленная на сдерживание рождаемости, приведет к тому,что к двадцатому году страна ощутит значительную нехватку рабочих рук. Это, в свою очередь, приведет к увеличению производственных издержек и оттоку капиталов в Индию, который уже набирает обороты в силу возрастающей социальной нестабильности и роста цен в Китае. Неизбежным следствием этого тренда станет замедление темпов роста экономики, способное стимулировать сепаратизм и волнения на этнической и социальной почве. Таким образом, Россия окажется в положении одной из нескольких держав, способных влиять как на расстановку сил в Восточной Азии, так и сбалансировать растущую Индию. Из этого следует, что Москва должна быть готова морально и физически перенять региональную ответственность за мировой порядок первой половины наступившего столетия, контуры которого (по количеству влиятельных игроков) вполне могут напоминать европейский концерт периода падения наполеоновской Франции.
Ялтинская (Крымская) конференция союзных держав (4–11 февраля 1945)
Только ведя переговоры, а не уклоняясь от них, развивая практику рабочих контактов по сложнейшим вопросам европейской безопасности со всеми акторами (как институтами, так и государствами), можно обеспечить России достойное место в Европе и мире. Для взаимодействия есть не только возможности, но и необходимость. Как говориться народной пословице –“не было бы счастья да несчастье помогло”. Различные проблемы и поиск их решения должны служить для сближения регионов Европы. Это несомненно приводит к неразрушимой системы безопасности и послужит для сохранения и поддерживания мира во всём мире.
