Исследования взаимоотношений предпринимательства в современной региональной экономике
Е.
А. МосинаБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Мосина
Е.
А. Исследования взаимоотношений предпринимательства в современной региональной экономике // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2016. – Т. 15. – С.
21–25. – URL:
http://e-koncept.ru/2016/86904.htm.
Аннотация. Предмет исследования – развитие региональных условий межфирменных связей предприятий крупного бизнеса с малым и средним предпринимательством (МСП). Тема статьи – исследование взаимоотношений предпринимательства в современной региональной экономике. Основная цель данной работы – определить меры по улучшению функционирования предпринимательства (в т. ч. МСП) в России, что обусловливает гипотезу: охарактеризовать МСП в России на современном этапе его развития, выявить его специфические особенности и обозначить наиболее острые проблемы, стоящие перед развитием бизнеса в современных условиях. Теоретической и методологической основой исследования являются труды зарубежных и отечественных экономистов по затрагиваемому кругу вопросов, материалы научно-практических конференций.
Ключевые слова:
предпринимательство, региональная экономика, бизнес, малое и среднее предпринимательство (мсп), интеграция и кооперация бизнеса
Текст статьи
Мосина Екатерина Альбертовна,старший преподаватель кафедры экономика и финансового права ФГБОУ Российский Государственный Социальный Университет (РГСУ) филиал г.Мурманска katerina.mosina@mail.ru
Исследования взаимоотношений предпринимательства в современной региональной экономике
Аннотация.Предмет исследования –развитие региональных условий межфирменных связей предприятий крупного бизнеса смалыми среднимпредпринимательством(МСП). Тема статьи –исследование взаимоотношений предпринимательства в современной региональной экономике. Основная цель данной работы –определить меры по улучшению функционирования предпринимательства (в т.ч. МСП) в России. Что обусловливает гипотезу: охарактеризовать МСП в России на современном этапе его развития, выявить его специфические особенности и обозначить наиболее острые проблемы, стоящие перед развитием бизнеса в современных условиях региональной экономике. Теоретической и методологической основой исследования являются труды зарубежных и отечественных экономистов по затрагиваемому кругу вопросов, материалы научнопрактических конференций. Ключевые слова:предпринимательство,малое и среднее предпринимательство (МСП), бизнес, региональная экономика, интеграция и кооперация бизнеса.
Интеграция и кооперация в современной региональной экономике во многом зависят от характера связей между производственными и финансовыми фирмами. По данным Минфина России, денежный рынок России в 2001–2011 гг. вырос с 1609 млрд. до 24 483 млрд. руб. (в 2001–2007 гг. на 30–50% в год, но в 2012 г. –всего на несколько процентов). В предкризисный период сложилась рентнодолговая экономика, в которой финансовый сектор стал преобладающим [1], получая основные доходы от спекулятивных операций, не связанных с инвестициями в реальную экономику. Ведущую роль в мировых финансах играют оффшорные центры, подрывающие государственное регулирование [2]. Снижение цен на активы увеличивает фискальный риск и принудительно навязываемые займы (borrowing constraint) [3].В индустриальной экономике капитал был представлен в основном частными средствами производства и воспроизводился за счет собственных накоплений и кредитов. Технологические революции изменяют роль финансового капитала [4]. По данным Bloomberg, активы всего четырех американских банков (J. P. Morgan Chase, Bank of America, Wells Fargo, Citigroup) равны ВВП США (около 15 трлн долл.), причем значительную часть этих активов составляют квазиденьги, выпускаемые вне контроля ЦБ США и используемые для спекуляций, а не для реальных инвестиций, —деривативы(4 трлн. долл.) и ипотечные ценные бумаги (около 3 трлн. долл.). Около 5,7 млрд. долл. J. P. Morgan получил в 2012 г. за консультации по слияниям, поглощениям и размещению ценных бумаг. Рекордная прибыль российских банков (в 2012 г., по данным ЦБ РФ, более 300 млрд. руб.) также получена за счет фондовых и валютных операций, кредитования физических лиц под непомерно высокие проценты и т. д.Российские экономисты указывают на необходимость развития новых региональных рынков финансовых услуг и низкую эффективность действующих методов банковского регулирования [5]. Зарубежные центробанки используют гораздо более разнообразные и совершенные инструменты, снижающие колебания кредитного и финансового цикла, межсекторальный финансовый риск [6]. Нынешнее состояние связей финансовых и производственных компаний блокирует модернизацию региональной экономики.Вопервых, цена кредита (по оценке ЦБ РФ, для малого бизнеса –до 20–35%) намного превышает рентабельность бизнеса (в среднем 8%), особенно в обрабатывающей промышленности (3–4%). В еврозоне в 2012 г. кредиты малому и среднему бизнесу выдавались в среднем под 3,6% при инфляции 2,6%. В результате заемные и привлеченные средства в странах ОЭСР составляют 70–80%, а в России –несколько процентов инвестиций. Российские фирмы вынуждены использовать собственные средства (более 78%), которые есть только в торговле и добыче сырья, или добиваться субсидий из бюджета, в ВПК они составляют 70%, собственные источники –около 30%.По данным Минфина (Комсомольская правда, 2013, 21 февр.), объем государственных финансовых гарантий в 2013–2015 гг. сокращается с 594 до 311 млрд. руб. При этом внешний долг государства и корпораций (в среднем под 7% годовых) в 2012 г. вырос на 83% и достиг рекордного уровня 624 млрд. долл., а 7,4 трлн. руб. размещены за рубежом под 2% годовых. В 2011–2012 гг. ставки по однодневным кредитам выросли более чем вдвое (с 2,5 до 6,5%). Базовая ставка ЦБ в России (8,5%) выше инфляции (6,5%), а в США и ЕС –существенно ниже (до 1 и 2–3%). Высокая цена кредита определяется чисто рыночными соображениями –необходимостью покрыть темп инфляции, банковские расходы и плату за риск. Денежнокредитная политика направлена на обеспечение рентабельности финансистов, а не производителей. Развито перекредитование кредитов под залог российских активов в зарубежных банках, которые получают доход от доведения до российских заемщиков российских же денег. Изза недоступности долгосрочных кредитов инвестиционные проекты часто строятся на краткосрочном финансировании, что приводит к их банкротству.Для превращения кредита в источник модернизации необходимо отказаться от узкорыночного подхода. В странах ОЭСР до 90% эмиссии национальной валюты используется для долгосрочного кредитования экономики путем рефинансирования под залог корпоративных и государственных ценных бумаг. Целесообразно заменить бюджетные дотации избранным фирмам по целевым программам и путем взноса в уставный капитал долгосрочным (до 20 лет) кредитованием заказчиков новой техники и лизинговых компаний под 2–3% годовых под госгарантии. Рост внутреннего спроса должен достигаться не за счет увеличения текущих расходов бюджета и потребительского кредита, а на основе стимулирования инвестиций и производительности труда в реальной экономике.По данным ОЭСР, в 1956–2005 гг. часовая выработка в США выросла на 80–100%, Германии –на 25–100%, Японии –на 40–100%, но в последние годы на затухающей фазе технологического уклада этот рост прекратился, рентабельность инноваций и новых технологий снижается (The Economist, 2013, 12 Jan.).В этих условиях создается особый сектор финансового рынка с отрицательными (ниже инфляции) ставками ссудного процента и разветвленной системой компенсаций.Так, кредиты в станкостроении выдаются под 1,5–2%, а в Японии –под 0,1% сроком на 10 лет (по российской программе субсидированная ставка на один–два года составит 10%). Крупнейший японский производитель роботов Fanuc освобожден от налогов на землю, недвижимость, прибыль, направляемую на освоение новой продукции, техническое перевооружение, создание новых рабочих мест. Государство возмещает транспортные расходы при экспорте, расходы на выставки и т. д. Налоговая нагрузка на доллар зарплаты в США составляет 25–30%, а в обрабатывающей индустрии России –80% (Новая газета, 2013, 22 февр.). Рост бюджетных расходов на образование и науку, дотации на добычу сланцевого газа, резкое ужесточение технологоэкологических нормативов для электростанций, двигателей и т. д., льготы при переводе и создании рабочих мест в США стали основой политики реиндустриализации. Сравнительный анализ станкостроения развитых и новых индустриальных стран показал, что его неконкурентоспособность в России вызвана неблагоприятными финансовыми условиями для инвестиций в низкорентабельные инновационные отрасли [7].Вовторых, денежная политика направлена на сокращение ликвидности денежного предложения, ограничение инвестиций в инфраструктуру, науку, образование, медицину ради увеличения резервных фондов и накопления валютных активов за рубежом –как у государства, так и у фирм и частных лиц. По оценке Европейского инвестиционного банка, Россия имеет высокий уровень корпоративных и частных накоплений, но на финансирование модернизации используется только 1%. Доля инвестиций в ВВП не превышает 18–20% –намного ниже, чем в советское время и чем вдинамично развивающихся странах (28–40%), расходы на НИОКР (1,1% ВВП), несмотря на рост финансирования РАН и т. д., намного ниже, чем в Китае (1,5%), США (2,8%), Южной Корее, Швеции, Дании, Швейцарии, Японии (более 3% ВВП). По абсолютной сумме эти расходы(25 млрд. долл.) несопоставимы с Китаем (175 млрд.) и США (42 млрд. долл.). Доля федерального бюджета в расходах на здравоохранение в 2013 г. сокращается на 15%, на образование –на 19% в расчете на дефицитные местные бюджеты. По оценке ряда российских экономистов [8], денежнокредитная и эмиссионная политика искусственно душит развитие региональной экономики, особенно наукоемких производств, консервирует техническую отсталость России как сырьевой колонии и рынка сбыта ТНК. С. Глазьев (Ведомости, 2013, 18янв.) отмечает угрозу использования свободной ликвидности ТНК (более 1,5 трлн. долл.) для скупки дешевых по мировым меркам российских фирм. По данным С. Игнатьева (Ведомости, 2013, 20 февр.), около половины зарегистрированных фирм не проводят платежи через банки, созданы для вывода капиталов за рубеж (в 2012 г. –1,7 трлн. руб., что достаточно для строительства 43 тыс. км автодорог превышает бюджет Москвы). Более 11% фирм не платят никаких налогов. Фирмыоднодневки связаны друг с другом платежными отношениями и, возможно, контролируются одной группой лиц. Неотъемлемой частью мирового финансового рынка в интересах крупнейшего бизнеса стал оффшорный бизнес. Более половины оборота основных американских бирж дают компании, зарегистрированные на Британских Виргинских островах. Для России типичен пример «Мечела», принадлежащего шести оффшорным компаниям. Борьба с оффшорами пока не приносит успеха, так как крупные фирмы строят цепочки, включающие компанию, регистрируемую в Швейцарии и т. д., но с переводом активовна острова Карибского моря, Белиз и т. д. Это позволяет уходить от налогов, «возмещать» НДС при лжеэкспорте, вывозить незаконно нажитые доходы, скрывать реальных владельцев активов и т. д. Целесообразно ввести по опыту ряда стран ЕС налог на валютные операции, разделить коммерческие и инвестиционные банки, расчетные и посреднические операции, повысить роль проектного финансирования, облигационных бриджевых кредитов. Как показывает мировой опыт, монетаризация экономики и использование ликвидности для инвестиций не ведут к инфляции, если средства вкладываются в инфраструктуру и другие реальные проекты. Эластичность связи роста денежной массы и инфляции, даже по оценке А. Кудрина, не превышает 0,1%. Главный источник инфляции –рост себестоимости и тарифов, картельные соглашения монополий. Увеличение резервного фонда до 7% ВВП выводит из экономического оборота 3 трлн. руб. Еще 3,8 трлн. руб. находится на счетах федеральных и региональных органов в ЦБ. При практически бездефицитном бюджете Минфин занял около 1трлн. руб. под 7–8% в рублях и 3,2–5,6% –в валюте, но и они не использованы для инвестиций из опасения роста инфляции. В последнее время созданы фонды прямых инвестиций, в основном при госбанках (Сбербанкинвест, ВЭБинвест, ВТБкапитал, Газпромбанк, Фонд стратегических инвестиций и т. д.). На инвестиции направляются дивиденды госкомпаний, выручка от приватизации, прибыль ЦБ. Внешэкономбанк с 2013 г. может инвестировать пенсионные накопления в инфраструктурные облигации, обеспеченные госгарантиями или кредитным рейтингом не ниже суверенного. Но этого недостаточно без организации реального общественночастного партнерства. Доля частных инвестиций в НИОКР России в несколько раз меньше, чем в странах ОЭСР. Резервный фонд Саудовской Аравии составляет 80% ВВП, ОАЭ –112%, Норвегии –130%, он активно используется для финансирования инфраструктуры. В Сингапуре индивидуальные пенсионные счета, на которые бюджет доначисляет еще 50%, служат обеспечением при покупке недвижимости, оплате медицинских услуг и т. д. Сокращение бюджетных инвестиций, как показал мировой опыт, не стимулирует частный спрос, но ограничивает поддержку ключевых сегментов рынка.Втретьих, не развита финансовая инфраструктура субъектов РФ. До создания Москве международного финансового центра еще далеко —объем операций объединенной биржи ММВБ –РТС сокращается, а размещения акций на зарубежных биржах (их доля –80%) растет. В России действует около 900 банков, но 80% вкладов населения размещено в 30 из них. Высокая рентабельность достигается за счет валютных и фондовых операций, а не реальных инвестиций. Число банков с высоким уровнем достаточности капитала (15–16%) сокращается, слабый надзор не освобождает экономику от «черного нала» и лжебанков, которые обналичивают незаконные доходы и помогают скрыть их от налогов и отправить за рубеж. Наличный оборот составляет в России 25% (в ЕС –9%, в США –7%, в Южной Корее и Швеции –2–3%), что снижает собираемость налогов, повышает издержки финансовых организаций (по оценке Сбербанка, на 1% ВВП ежегодно), служит базой коррупции. В ряде стран запрещена покупка недвижимости и оплата крупных сделок за наличные, практически все пенсии, пособия и зарплаты выплачиваются в безналичной форме, а все крупные торговосервисные фирмы принимают оплату по банковским картам. Создание единого депозитария, мегарегулятора, соединяющего регулирование банков, брокеров и других финансовых организаций, интеграция пенсионного и финансового бизнеса должны помочь развитию страхования инвестиционных и коммерческих рисков, рынка облигаций. Доля обеспеченных активами облигаций на финансовом рынке составляет, по данным Минфина, всего 0,2% ВВП (в США –60%). Корпоративные облигации выпускают преимущественно торговые фирмы, так как цена их размещения и обслуживания слишком высока («Магнит»–8,9% 2012 г., X5 Retail –9,7–10,15%). Наконец, вчетвертых, производственные фирмы редко предлагают комплексные и всесторонне обоснованные инвестиционные проекты, учитывающие не только внутреннюю рентабельность, но и реальные показатели сопряженных затрат и внешнего эффекта.Необходимо радикальное изменение связей между производственными и финансовыми организациями, которое блокирует модернизацию экономики изза высокой цены кредитов, сокращения ликвидности и монетизации экономики, ограничения инвестиций в пользу увеличения резервных фондов, вкладываемых в иностранные ценные бумаги, слабого развития финансовой инфраструктуры и низкого уровня проектного менеджмента. Проекты радикальных инноваций ныне окупаются за счет не внутренней рентабельности, а внешнего эффекта (экстерналий). Однако в России он не исчисляется, а неокупаемость проекта влечет за собой более реальную ответственность, чем перевод коррупционных средств в оффшоры. Эти проблемы нуждаются в дальнейшем исследовании и практическом решении.
Ссылки на источники1.Fabozzi F., Neave E., Zhou G. Introduction to Financial Economics. N. Y., 2012.2.Offshore Financial Centers and Regulatory Competition / ed. by A. P. Morriss. Washington, D.C., 2010.3.Braun R., Nakajima T. Why Prices Don’t Respond Sooner to a Prospective Sovereign Debt Crisis. URL: http://www.frbatlanta.org/documents/pubs/wp/wp1113.pdf4.Перес К. Технологические революции и финансовый капитал. М., 2011.5.Мамонов М., Пестова А., Солнцев О. Оценка системных эффектов от ужесточения пруденциального регулирования банковского сектора: результаты стресстеста // Вопросы экономики. 2012. № 8. С. 4—31.6.Андрюшин С., Кузнецова В. Инструменты макропруденциальной политики центральных банков // Вопросы экономики. 2012. № 8. С. 32—47.7.Грибков В., Захарченко Д., Корниенко А. Конкурентоспособность станкостроения России // Вопросы экономики. 2013. № 1. С. 126—137.8.Жуковский В. Система удушающих приемов Банка России // Экономические стратегии. 2012. № 10. С. 26—39.
Исследования взаимоотношений предпринимательства в современной региональной экономике
Аннотация.Предмет исследования –развитие региональных условий межфирменных связей предприятий крупного бизнеса смалыми среднимпредпринимательством(МСП). Тема статьи –исследование взаимоотношений предпринимательства в современной региональной экономике. Основная цель данной работы –определить меры по улучшению функционирования предпринимательства (в т.ч. МСП) в России. Что обусловливает гипотезу: охарактеризовать МСП в России на современном этапе его развития, выявить его специфические особенности и обозначить наиболее острые проблемы, стоящие перед развитием бизнеса в современных условиях региональной экономике. Теоретической и методологической основой исследования являются труды зарубежных и отечественных экономистов по затрагиваемому кругу вопросов, материалы научнопрактических конференций. Ключевые слова:предпринимательство,малое и среднее предпринимательство (МСП), бизнес, региональная экономика, интеграция и кооперация бизнеса.
Интеграция и кооперация в современной региональной экономике во многом зависят от характера связей между производственными и финансовыми фирмами. По данным Минфина России, денежный рынок России в 2001–2011 гг. вырос с 1609 млрд. до 24 483 млрд. руб. (в 2001–2007 гг. на 30–50% в год, но в 2012 г. –всего на несколько процентов). В предкризисный период сложилась рентнодолговая экономика, в которой финансовый сектор стал преобладающим [1], получая основные доходы от спекулятивных операций, не связанных с инвестициями в реальную экономику. Ведущую роль в мировых финансах играют оффшорные центры, подрывающие государственное регулирование [2]. Снижение цен на активы увеличивает фискальный риск и принудительно навязываемые займы (borrowing constraint) [3].В индустриальной экономике капитал был представлен в основном частными средствами производства и воспроизводился за счет собственных накоплений и кредитов. Технологические революции изменяют роль финансового капитала [4]. По данным Bloomberg, активы всего четырех американских банков (J. P. Morgan Chase, Bank of America, Wells Fargo, Citigroup) равны ВВП США (около 15 трлн долл.), причем значительную часть этих активов составляют квазиденьги, выпускаемые вне контроля ЦБ США и используемые для спекуляций, а не для реальных инвестиций, —деривативы(4 трлн. долл.) и ипотечные ценные бумаги (около 3 трлн. долл.). Около 5,7 млрд. долл. J. P. Morgan получил в 2012 г. за консультации по слияниям, поглощениям и размещению ценных бумаг. Рекордная прибыль российских банков (в 2012 г., по данным ЦБ РФ, более 300 млрд. руб.) также получена за счет фондовых и валютных операций, кредитования физических лиц под непомерно высокие проценты и т. д.Российские экономисты указывают на необходимость развития новых региональных рынков финансовых услуг и низкую эффективность действующих методов банковского регулирования [5]. Зарубежные центробанки используют гораздо более разнообразные и совершенные инструменты, снижающие колебания кредитного и финансового цикла, межсекторальный финансовый риск [6]. Нынешнее состояние связей финансовых и производственных компаний блокирует модернизацию региональной экономики.Вопервых, цена кредита (по оценке ЦБ РФ, для малого бизнеса –до 20–35%) намного превышает рентабельность бизнеса (в среднем 8%), особенно в обрабатывающей промышленности (3–4%). В еврозоне в 2012 г. кредиты малому и среднему бизнесу выдавались в среднем под 3,6% при инфляции 2,6%. В результате заемные и привлеченные средства в странах ОЭСР составляют 70–80%, а в России –несколько процентов инвестиций. Российские фирмы вынуждены использовать собственные средства (более 78%), которые есть только в торговле и добыче сырья, или добиваться субсидий из бюджета, в ВПК они составляют 70%, собственные источники –около 30%.По данным Минфина (Комсомольская правда, 2013, 21 февр.), объем государственных финансовых гарантий в 2013–2015 гг. сокращается с 594 до 311 млрд. руб. При этом внешний долг государства и корпораций (в среднем под 7% годовых) в 2012 г. вырос на 83% и достиг рекордного уровня 624 млрд. долл., а 7,4 трлн. руб. размещены за рубежом под 2% годовых. В 2011–2012 гг. ставки по однодневным кредитам выросли более чем вдвое (с 2,5 до 6,5%). Базовая ставка ЦБ в России (8,5%) выше инфляции (6,5%), а в США и ЕС –существенно ниже (до 1 и 2–3%). Высокая цена кредита определяется чисто рыночными соображениями –необходимостью покрыть темп инфляции, банковские расходы и плату за риск. Денежнокредитная политика направлена на обеспечение рентабельности финансистов, а не производителей. Развито перекредитование кредитов под залог российских активов в зарубежных банках, которые получают доход от доведения до российских заемщиков российских же денег. Изза недоступности долгосрочных кредитов инвестиционные проекты часто строятся на краткосрочном финансировании, что приводит к их банкротству.Для превращения кредита в источник модернизации необходимо отказаться от узкорыночного подхода. В странах ОЭСР до 90% эмиссии национальной валюты используется для долгосрочного кредитования экономики путем рефинансирования под залог корпоративных и государственных ценных бумаг. Целесообразно заменить бюджетные дотации избранным фирмам по целевым программам и путем взноса в уставный капитал долгосрочным (до 20 лет) кредитованием заказчиков новой техники и лизинговых компаний под 2–3% годовых под госгарантии. Рост внутреннего спроса должен достигаться не за счет увеличения текущих расходов бюджета и потребительского кредита, а на основе стимулирования инвестиций и производительности труда в реальной экономике.По данным ОЭСР, в 1956–2005 гг. часовая выработка в США выросла на 80–100%, Германии –на 25–100%, Японии –на 40–100%, но в последние годы на затухающей фазе технологического уклада этот рост прекратился, рентабельность инноваций и новых технологий снижается (The Economist, 2013, 12 Jan.).В этих условиях создается особый сектор финансового рынка с отрицательными (ниже инфляции) ставками ссудного процента и разветвленной системой компенсаций.Так, кредиты в станкостроении выдаются под 1,5–2%, а в Японии –под 0,1% сроком на 10 лет (по российской программе субсидированная ставка на один–два года составит 10%). Крупнейший японский производитель роботов Fanuc освобожден от налогов на землю, недвижимость, прибыль, направляемую на освоение новой продукции, техническое перевооружение, создание новых рабочих мест. Государство возмещает транспортные расходы при экспорте, расходы на выставки и т. д. Налоговая нагрузка на доллар зарплаты в США составляет 25–30%, а в обрабатывающей индустрии России –80% (Новая газета, 2013, 22 февр.). Рост бюджетных расходов на образование и науку, дотации на добычу сланцевого газа, резкое ужесточение технологоэкологических нормативов для электростанций, двигателей и т. д., льготы при переводе и создании рабочих мест в США стали основой политики реиндустриализации. Сравнительный анализ станкостроения развитых и новых индустриальных стран показал, что его неконкурентоспособность в России вызвана неблагоприятными финансовыми условиями для инвестиций в низкорентабельные инновационные отрасли [7].Вовторых, денежная политика направлена на сокращение ликвидности денежного предложения, ограничение инвестиций в инфраструктуру, науку, образование, медицину ради увеличения резервных фондов и накопления валютных активов за рубежом –как у государства, так и у фирм и частных лиц. По оценке Европейского инвестиционного банка, Россия имеет высокий уровень корпоративных и частных накоплений, но на финансирование модернизации используется только 1%. Доля инвестиций в ВВП не превышает 18–20% –намного ниже, чем в советское время и чем вдинамично развивающихся странах (28–40%), расходы на НИОКР (1,1% ВВП), несмотря на рост финансирования РАН и т. д., намного ниже, чем в Китае (1,5%), США (2,8%), Южной Корее, Швеции, Дании, Швейцарии, Японии (более 3% ВВП). По абсолютной сумме эти расходы(25 млрд. долл.) несопоставимы с Китаем (175 млрд.) и США (42 млрд. долл.). Доля федерального бюджета в расходах на здравоохранение в 2013 г. сокращается на 15%, на образование –на 19% в расчете на дефицитные местные бюджеты. По оценке ряда российских экономистов [8], денежнокредитная и эмиссионная политика искусственно душит развитие региональной экономики, особенно наукоемких производств, консервирует техническую отсталость России как сырьевой колонии и рынка сбыта ТНК. С. Глазьев (Ведомости, 2013, 18янв.) отмечает угрозу использования свободной ликвидности ТНК (более 1,5 трлн. долл.) для скупки дешевых по мировым меркам российских фирм. По данным С. Игнатьева (Ведомости, 2013, 20 февр.), около половины зарегистрированных фирм не проводят платежи через банки, созданы для вывода капиталов за рубеж (в 2012 г. –1,7 трлн. руб., что достаточно для строительства 43 тыс. км автодорог превышает бюджет Москвы). Более 11% фирм не платят никаких налогов. Фирмыоднодневки связаны друг с другом платежными отношениями и, возможно, контролируются одной группой лиц. Неотъемлемой частью мирового финансового рынка в интересах крупнейшего бизнеса стал оффшорный бизнес. Более половины оборота основных американских бирж дают компании, зарегистрированные на Британских Виргинских островах. Для России типичен пример «Мечела», принадлежащего шести оффшорным компаниям. Борьба с оффшорами пока не приносит успеха, так как крупные фирмы строят цепочки, включающие компанию, регистрируемую в Швейцарии и т. д., но с переводом активовна острова Карибского моря, Белиз и т. д. Это позволяет уходить от налогов, «возмещать» НДС при лжеэкспорте, вывозить незаконно нажитые доходы, скрывать реальных владельцев активов и т. д. Целесообразно ввести по опыту ряда стран ЕС налог на валютные операции, разделить коммерческие и инвестиционные банки, расчетные и посреднические операции, повысить роль проектного финансирования, облигационных бриджевых кредитов. Как показывает мировой опыт, монетаризация экономики и использование ликвидности для инвестиций не ведут к инфляции, если средства вкладываются в инфраструктуру и другие реальные проекты. Эластичность связи роста денежной массы и инфляции, даже по оценке А. Кудрина, не превышает 0,1%. Главный источник инфляции –рост себестоимости и тарифов, картельные соглашения монополий. Увеличение резервного фонда до 7% ВВП выводит из экономического оборота 3 трлн. руб. Еще 3,8 трлн. руб. находится на счетах федеральных и региональных органов в ЦБ. При практически бездефицитном бюджете Минфин занял около 1трлн. руб. под 7–8% в рублях и 3,2–5,6% –в валюте, но и они не использованы для инвестиций из опасения роста инфляции. В последнее время созданы фонды прямых инвестиций, в основном при госбанках (Сбербанкинвест, ВЭБинвест, ВТБкапитал, Газпромбанк, Фонд стратегических инвестиций и т. д.). На инвестиции направляются дивиденды госкомпаний, выручка от приватизации, прибыль ЦБ. Внешэкономбанк с 2013 г. может инвестировать пенсионные накопления в инфраструктурные облигации, обеспеченные госгарантиями или кредитным рейтингом не ниже суверенного. Но этого недостаточно без организации реального общественночастного партнерства. Доля частных инвестиций в НИОКР России в несколько раз меньше, чем в странах ОЭСР. Резервный фонд Саудовской Аравии составляет 80% ВВП, ОАЭ –112%, Норвегии –130%, он активно используется для финансирования инфраструктуры. В Сингапуре индивидуальные пенсионные счета, на которые бюджет доначисляет еще 50%, служат обеспечением при покупке недвижимости, оплате медицинских услуг и т. д. Сокращение бюджетных инвестиций, как показал мировой опыт, не стимулирует частный спрос, но ограничивает поддержку ключевых сегментов рынка.Втретьих, не развита финансовая инфраструктура субъектов РФ. До создания Москве международного финансового центра еще далеко —объем операций объединенной биржи ММВБ –РТС сокращается, а размещения акций на зарубежных биржах (их доля –80%) растет. В России действует около 900 банков, но 80% вкладов населения размещено в 30 из них. Высокая рентабельность достигается за счет валютных и фондовых операций, а не реальных инвестиций. Число банков с высоким уровнем достаточности капитала (15–16%) сокращается, слабый надзор не освобождает экономику от «черного нала» и лжебанков, которые обналичивают незаконные доходы и помогают скрыть их от налогов и отправить за рубеж. Наличный оборот составляет в России 25% (в ЕС –9%, в США –7%, в Южной Корее и Швеции –2–3%), что снижает собираемость налогов, повышает издержки финансовых организаций (по оценке Сбербанка, на 1% ВВП ежегодно), служит базой коррупции. В ряде стран запрещена покупка недвижимости и оплата крупных сделок за наличные, практически все пенсии, пособия и зарплаты выплачиваются в безналичной форме, а все крупные торговосервисные фирмы принимают оплату по банковским картам. Создание единого депозитария, мегарегулятора, соединяющего регулирование банков, брокеров и других финансовых организаций, интеграция пенсионного и финансового бизнеса должны помочь развитию страхования инвестиционных и коммерческих рисков, рынка облигаций. Доля обеспеченных активами облигаций на финансовом рынке составляет, по данным Минфина, всего 0,2% ВВП (в США –60%). Корпоративные облигации выпускают преимущественно торговые фирмы, так как цена их размещения и обслуживания слишком высока («Магнит»–8,9% 2012 г., X5 Retail –9,7–10,15%). Наконец, вчетвертых, производственные фирмы редко предлагают комплексные и всесторонне обоснованные инвестиционные проекты, учитывающие не только внутреннюю рентабельность, но и реальные показатели сопряженных затрат и внешнего эффекта.Необходимо радикальное изменение связей между производственными и финансовыми организациями, которое блокирует модернизацию экономики изза высокой цены кредитов, сокращения ликвидности и монетизации экономики, ограничения инвестиций в пользу увеличения резервных фондов, вкладываемых в иностранные ценные бумаги, слабого развития финансовой инфраструктуры и низкого уровня проектного менеджмента. Проекты радикальных инноваций ныне окупаются за счет не внутренней рентабельности, а внешнего эффекта (экстерналий). Однако в России он не исчисляется, а неокупаемость проекта влечет за собой более реальную ответственность, чем перевод коррупционных средств в оффшоры. Эти проблемы нуждаются в дальнейшем исследовании и практическом решении.
Ссылки на источники1.Fabozzi F., Neave E., Zhou G. Introduction to Financial Economics. N. Y., 2012.2.Offshore Financial Centers and Regulatory Competition / ed. by A. P. Morriss. Washington, D.C., 2010.3.Braun R., Nakajima T. Why Prices Don’t Respond Sooner to a Prospective Sovereign Debt Crisis. URL: http://www.frbatlanta.org/documents/pubs/wp/wp1113.pdf4.Перес К. Технологические революции и финансовый капитал. М., 2011.5.Мамонов М., Пестова А., Солнцев О. Оценка системных эффектов от ужесточения пруденциального регулирования банковского сектора: результаты стресстеста // Вопросы экономики. 2012. № 8. С. 4—31.6.Андрюшин С., Кузнецова В. Инструменты макропруденциальной политики центральных банков // Вопросы экономики. 2012. № 8. С. 32—47.7.Грибков В., Захарченко Д., Корниенко А. Конкурентоспособность станкостроения России // Вопросы экономики. 2013. № 1. С. 126—137.8.Жуковский В. Система удушающих приемов Банка России // Экономические стратегии. 2012. № 10. С. 26—39.
