Полный текст статьи
Печать

В преддверии столетия Великой Октябрьской социалистической революции нелишним будет вспомнить об этом событии и о ее организаторах. Вдохновителем всегда считался В. И. Ленин, и это не оспаривается, но оценки сейчас даются разные как самой революции, так и роли в ней Ленина. Нельзя не обратить внимание на статью ведущего портретной галереи в журнале «Дилетант» Дмитрия Быкова «Писатель Ленин», тем более на выделенную крупным шрифтом вставку в центре листа ДЕЙСТВИЯ ЛЕНИНА ОТЧАСТИ НАПОМИНАЮТ ТАКТИКУ ИГИЛ. Думается, такое сравнение не пропустит ни один читатель журнала, хотя автор приводит здесь пример лишь восприятия Лениным происходящих событий: «Циклическая история России воспользовалась Лениным, хотя сначала он воспользовался ею; будем откровенны: в падении монархии его роль пренебрежимо мала, это сделалось без его участия, но он был первым, кто не побоялся взять ответственность за лавину. Действия Ленина отчасти напоминают тактику ИГИЛ, запрещенного в России и берущего на себя ответственность за все, что его радует или совпадает с его интересами. Ленин, правда, теоретически осуждал теракты, но в быту не мог сдержать радости, когда ему о них сообщали» [1, 91].

Так же, как и Дмитрия Быкова, нас интересует вопрос: «Каким образом во главе этого самого революционного движения оказался именно публицист? Какими качествами этот публицист обладал, у кого учился – и какими приемами добивался того, чего сегодня не может достигнуть вся российская публицистика в диапазоне от матерых профессионалов до толстых троллей?» [1, 91].

Автор статьи указывает на следующие «сильные стороны Ленина-публициста (и критика) – хлесткость, определенность, фольклорная мнемоничность формулировок… Краска стыда у иудушки Троцкого, срывание всех и всяческих масок, я не ем больше мяса и питаюсь рисовыми котлетками, помещик, юродствующий во Христе, Герцен спас честь русской демократии, детская болезнь левизны — и заголовки сильные, газетные, настоящие, и определения прилипающие; его клички вообще приклеивались: «каменная задница» применительно к Молотову, «броненосец Легкомысленный» (о Луначарском), «любимец партии» (о Бухарине)...» [1, 92].

 Следующей сильной стороной Ленина-публициста Д. Быков считает азарт. Ленин ценен — рифма Маяковского — именно этим азартом исторического делания: полемики, драчки, как он это называл, но и созидания тоже. Он удивительно умел заряжать и заражать своей энергией, пусть грубой и несколько однообразной, отчаявшихся товарищей. <…> Ленин мог бы покойника поднять с одра — такой заряд бешеной активности в нем сидел, и в его текстах это чувствуется: там много скучных споров с малозначительными людьми, много унылого догматизма, но, помимо всего этого, там есть ослепительная вера в человеческие возможности, понимание реализуемости любых задач [1, 94].

Произведения Ленина Быков считает единственным удачным опытом политической публицистики в России.

Хотелось бы поспорить с уважаемым Д. Быковым по этому поводу хотя бы потому, что за целый век не могли не появиться публицисты соответствующего Ленину уровня. Взять хотя бы его самого. Он поэт-филолог и философ, представитель художественной интеллигенции, взращенный на богатых традициях русской и мировой культуры, переживший закат советской и постсоветскую эпоху, драматически ощущающий свое время как время всеобщего распада и вселенского хаоса. В качестве публициста он был весьма популярен в «Огоньке», «Собеседнике», «Общей газете», «Новой газете», а сейчас интересен своей портретной галереей в журнале «Дилетант» и, на наш взгляд, не только имеет все сильные стороны, отмеченные им у Ленина-публициста и критика, но и превосходит его в художественном плане.

Начнем с хлесткости. Уже «во первых строках» описания очередного портрета им дается весьма хлесткая характеристика героини его галереи: «Зинаида Гиппиус (1869-1945) была не то чтобы андрогином, как многие подозревали, но явным кентавром – сочетанием несочетаемого» [2, 90]. Совершенно убийственно звучат слова мужчины по поводу улыбки описываемой женщины: «Была ли она в действительности красива – сказать трудно: сохранилось множество портретов, но бросается в глаза выражение жестокости и даже брезгливости, которое почти всегда сохраняет нижняя половина лица – крылья носа, рот. Глаза светлые и, пожалуй, даже приветливые – но вот эта складка у губ, опущенные их концы, полное отсутствие улыбки... На тех немногих фотографиях, где она улыбается, это улыбка издевательская, сардоническая, какая бывает у противных умных девочек лет в двенадцать. А я знаю и всем скажу! И когда ее секретарь свидетельствует, что перед смертью из глаз ее выкатились две слезы, а потом на лице застыло выражение совершенного счастья, – как знать, не было ли это такой же сардонической, почти вольтеровской насмешкой?» [2, 96].

Определенность и фольклорную мнемоничность, возможно, отметят дальнейшие исследователи его творчества, если следующие определения запомнятся читателям: Замечательный поэт – и практически никакой прозаик; проницательный критик – и слабый публицист; один из самых влиятельных, но и самых фарсовых персонажей русского Серебряного века и, впоследствии, русской эмиграции.<…> Проза Гиппиус – удивительная квинтэссенция публицистичности, безвкусия, эклектики, прямое отражение русской жизни нулевых и в особенности десятых годов [2, 90-94].

Что уж говорить об азарте. Только поистине азартный человек может вступить в «полемику, драчку» с сильными мира сего. Критик Алексей Дидуров подчеркнул, что Дмитрий Быков – один из лучших поэтов нашего времени, «когда за художественную правду уже ничего не бывает – ни славы, ни тюрьмы, ни денег» [3, 252]. Он дважды отказывался от персонального приглашения на встречу деятелей культуры с Владимиром Путиным 7 октября 2009 года и 29 апреля 2011 года, участвует в проекте «Гражданин поэт» (первые выпуски вышли под заголовком «Поэт и гражданин»), в котором артист Михаил Ефремов читает его стихи в жанре политической сатиры. Это и есть азарт исторического делания и созидания. Он и сам про себя все знает, говоря: «Я, что ли, не видел в начале девяностых, как стремительно менялась интеллигенция, приближенная к власти, и как она все свои завоевания потом сдавала? Я, что ли, не надеялся влиять и воздействовать? Я ли не пьянел вместе со всеми, ловя признаки верховного интереса к гуманитарным проблемам, я ли не надеялся на все и всяческие оттепели и не пытался давать советы? Умение махнуть рукой и рано разочароваться – скорее добродетель снобов, а не творцов» [2, 94]. Дмитрий Быков – яркий творец, не боящийся выражаться ясно и решительно. Говоря о необходимости разбираться с ленинским феноменом, он утверждает, что «преодолеть путинизм – нынешнее состояние России, в которой проблемы либо заливаются деньгами, либо объявляются выдумкой коварного Запада, можно единственным способом: думать и называть вещи своими именами».

Другим ярким сегодняшним публицистом является Вячеслав Костиков, также журналист и писатель, бывший пресс-секретарь президента Б. Н. Ельцина, «сосланный» в Ватикан как раз за смелое называние вещей своими именами, ныне директор центра стратегического планирования «Аргументы и факты». Мы уже использовали его статьи в этом еженедельнике как образец острой политической публицистики [5]. Приведем более свежий пример такого же ленинского срывания всех и всяческих масок: «И вот пришёл Трамп. И, вместо того чтобы красиво разводить руками, дирижируя мировым оркестром, как это делали прежние президенты, он отбросил дирижёрскую палочку и принялся выхватывать из-за пазухи то кролика, то ворону. Мир ахнул: где приличия, где правила игры, где этикет <…> Напуганная американская элита набросилась на него и стала поливать, грозя «урыть» ещё до окончания первого срока. И дня не проходит, чтобы проигравшая «сладкая парочка» Обама и Клинтон не нашли повода для очередной «двухминутки ненависти». <…> А нездоровое ожирение миллионов людей в США свидетельствует не столько о «зажратости», сколько о некачественном питании [4, 6]. Думается, что в немалой степени благодаря весьма интересным и экспрессивным статьям Вячеслава Костикова еженедельник «Аргументы и факты» удостоен чести быть занесенным в книгу рекордов Гиннеса.