Полный текст статьи
Печать

Отечественная междисциплинарная отрасль языкознания XXI в. отмечена разнообразием направлений в составе широкой области исследования. К числу наиболее авторитетных из них следует отнести лингвоэкологию, необходимость которой признает все большее количество лингвистов. Проводя рассуждения на эту тему, Ю.А. Сорокин ставит оправданность существования вышеозначенной «стыковой» дисциплины в зависимость от отношения к феномену языка / речи как природного или неприродного образования. Если это природное образование, то контроль за ним является ненужным излишеством; если это неприродный продукт, то управление им становится необходимостью; в случае компромиссного подхода к феномену язык / речь как гибридного, природно-неприродного образования различные сбои следует рассматривать только с человеческой точки зрения, тогда как в действительности они представляют собой симптомы бифуркативов, указывающие на «возможные апробируемые пути развития языкового / речевого мультиобразования» [1]. Ввиду преобладающей точки зрения на язык как на гибридное явление, потребность в лингвоэкологии, тем не менее, не исчезает. Ее главная задача состоит «в разумном корректировании соотношения номического и аномического, а также в том, чтобы чужая речь не стала энкратической (имеющей власть), а наша – акратической (не имеющей власти)» [2].

Несомненной заслугой лидера российской школы лингвоэкологии профессора А. П. Сковородникова является разработка собственно лингвоэкологических терминопонятий, которые с успехом вошли в научный обиход и применяются не только в ставшей классической экологии языка (лингвоэкологии), но и в новых, «дочерних» направлениях, как например, в эмотивной лингвоэкологии. Из наиболее ярких иллюстраций таких терминов можно привести следующие: загрязнители языка / речи, лингвоцинизмы, лингвоэмиссия, лингводигрессия, лингвосиндром, лингвотоксикология, лингвогомеостаз и многие другие [3].

Что касается  дефиниции самой лингвоэкологии, то предложенное ученым в 1996 году определение не раз уточнялось и сейчас имеет развернутый вид. Подчеркивая бинарную природу предмета эколингвистики, или лингвоэкологии (автор не разграничивает эти термины), А. П. Сковороднков определяет ее следующим образом: «это междисциплинарная отрасль языкознания, тесно взаимодействующая с рядом лингвистических дисциплин (таких как социолингвистика, этнолингвистика, этнопсихология, лингвокультурология, юрислингвистика, лингвоконфликтология), а также с историей конкретных народов, их культур и языков, предметом изучения которой является состояние языка как сложной семиотической системы, обусловленное качеством среды его обитания и функционирования (в том числе социальными и другими экстралингвистическими факторами, влияющими негативно или позитивно на языковое сознание социума и, как следствие, на язык и его речевую реализацию), и, соответственно, способы и средства защиты языка и речи от негативных воздействий, с одной стороны, и пути и средства их обогащения и развития, с другой. Особенностью подхода к фактам языка и речи с позиций эколингвистики является их социальная оценка с учетом исторических условий и тенденций развития данного языка, факторов системы и нормы, критериев социокультурного, политико-экономического, этического и эстетического порядка» [4].

Ключевой категорией современной лингвоэкологии видится лингвоэкологичность, «под которой понимается определенное состояние языковой (речевой) среды, характеризующееся особым образом взаимодействия ее элементов, реализуемыми ими коммуникативными стратегиями, открытостью намерений, ценностной ориентацией, нормативностью, обратно пропорциональной количеству и степени присутствующих в ней лингвотоксичных элементов, а также иных элементов, представляющих угрозу для языковой среды» [5].

На базе лингвоэкологии создаются направления, преследующие более специфические цели, не выходя при этом из общей эколингвистической сферы. Так, расширение объекта экологии с учетом роли природного, лингвокультурного, социально-нравственного окружения в жизни человека и указаний о перспективах создания нравственной экологии, а также в связи с неблагоприятным социально-культурным пространством современного общества [6] вызывает к жизни такое интегративное направление как этическая лингвоэкология. Эта научная дисциплина синтезирует базовые подходы этики (в том числе экологической и синергийной этики), культурологии, лингвистики и экологии с привлечением психологии, социологии, когнитологии и концептологии. Именно нравственная (этическая) экология дает ориентир на изучение внутреннего мира человека. В качестве сущностной модели авторы выдвигают этическую концептосферу, которая объединяет базовые этические концепты Человека Нравственного, куда относятся, например, Благо, Благородство, Вера, Верность, Гармония, Гордость, Гуманность, Добро, Доброта, Долг, Дом (как среда или местопребывание), Достоинство, Духовность, Душа, Истина и др. [7].

Находясь в начале своего пути, этическая лингвоэкология предлагает один из возможных способов «выхода из кризисной социально-нравственной ситуации, концентрируя внимание на совершенствовании «Дома духа» современного гражданина через научно-просветительское исследование и презентацию результатов анализа лучших образцов и примеров литературной классики для возрождения утраченных нравственных идеалов, уважения к лингвокультурному наследию народа, к самой культуре речи» [8].

В развитии идей лингвистики эмоций, на пересечении таких дисциплин, как культура речи, валеология и эмотиология формируется научное направление под названием эмотивная лингвоэкология, взявшая на вооружение методы и приемы эмотивной лингвистики [9]. С позиций данной школы лингвоэкология рассматривается как дисциплина, «объектами которой являются языко-/речеохранение и здоровьеохранение с помощью языка» [10], т.е. экологичность коммуникации, что выводит на первый план терапевтическую (коммуникативно-экологическую) языковую функцию. «…Если сохранение и совершенствование языка – общая задача всех лингвоэкологов, то экология (сохранение здоровья) эмоций человека в коммуникации через использование эмотивно здорового (экологичного) языка – это предметная область экоэмотиологов» [11].

Таким образом, цель эмотивной лингвоэкологии, которая изучает «этику, культуру выражения эмоций в языке», состоит в «укрощении эмоций» [12]. В. И. Шаховский и его последователи говорят о необходимости «формирования коммуникативно-экологической компетенции языковой личности» [13], укрепляющей «эмоциональный интеллект человека и способность говорящего рефлексировать над своими речевыми действиями и их потенциальный эффект» [14]. Ученые призывают коммуникантов быть более милосердными друг к другу, избегая провоцирования исключительно отрицательных эмоций, что оказывает негативное влияние на здоровье людей [15].

Заметную активность проявляют ученые, разрабатывающие критический анализ экологического дискурса и экологию перевода, объединяемые под общим термином эколингвистика. Изучение экологического дискурса, реализуемого в свете лингво-синергетического подхода, «позволяет выделить общий экологический дискурс, основная тема которого – отношения между живыми организмами и окружающим их миром, и его частные дискурсы как конституенты вышестоящей единицы» [16].

Обращает внимание расширение исследовательского поля для дискурсивного анализа, так, в последнее время рассматривается возможность выделения экологической фантастики в особый подвид научного жанра в составе фантастического дискурса, куда относятся произведения, раскрывающие «проблемы взаимоотношений живых организмов и их сообществ между собой и с окружающей средой» [17]. Экологическая проблематика в фантастическом дискурсе, как полагает Е. В. Иванова, «имеет склонность к превращению в постапокалиптику» («вид научной фантастики, в котором действие развивается в мире, пережившем глобальную катастрофу»), а перспективными для изучения в этом направлении видятся «экологические архетипические мотивы и образы, лежащие в основе создаваемых писателями-фантастами альтернативных реальностей» [18].

Основные принципы экологии перевода, сформулированные Л. В. Кушниной в 2013 г., способствовали становлению особого направления в русле эколингвистики. Эти принципы восходят к авторской концепции гармонизации переводческого пространства, согласно которой перевод мыслится в виде «синергетической системы транспонирования разнородных имплицитных и эксплицитных смыслов текста/дискурса оригинала в текст/дискурс перевода» [19]. Главная роль в данном процессе принадлежит личности переводчика, который формирует смысл текста перевода, а в переводческом пространстве появляется переведенный текст, равноценный по своей уникальности тексту оригинала. Таким образом, экология перевода опирается на тесно связанные друг с другом принципы антропоцентризма, эмпатии и элитарности личности переводчика.

Экологичность текста перевода состоит в его личностном, смысловом характере и в том, что его целостный смысл формируется только из тех элементов, которые «успешно противостоят воздействию среды и соответствуют требованиям социума» [20].

В развитии экологии перевода Н. Н. Белозеровой и Н. В. Лабунец разработан алгоритм, в основе которого лежит «деконструктивный анализ смыслов исходного текста, включающий в себя этимологический и семиотический подходы» [21]. Материалом исследования выступает «единица языка или речевого акта, или текст, так или иначе отражающие взаимодействие человека с окружающей природной средой», а сама идея перевода соотносится с интерпретацией текста читателем, чьи пространственные и временные координаты отличаются от координат автора [22]. Методология данного подхода требует учета таких параметров, как биосферный, ноосферный, семиосферный, этносферный, социосферный, техносферный, человеческий, культурный, политический, аксиологический и эстетический факторы (см. подробнее [23]).

Завершая обзор, следует отметить, что современной российской эколингвистикой накоплен богатый опыт как теоретического осмысления стоящих перед ней проблем, так и практического применения полученных достижений в этой междисциплинарной сфере. Не смотря на то, что лингвоэкология (экология языка) и возникшие на ее базе направления признаны наиболее разработанными, вопросы, связанные с составлением и структурированием максимально полного перечня требующих решения задач и его периодическое обновление в связи с изменениями лингвоэкологической ситуации, не теряют своей актуальности. По этой причине определение предмета лингвоэкологии и смежных дисциплин оказывается темой, требующей постоянного внимания.

Экология перевода и критический анализ экологического дискурса проходят стадию становления, потому возможностей для экспериментов у них множество, а исследовательское пространство заполнено материалами, созданными на разных языках, с целью их сопоставительной интерпретации.