Полный текст статьи
Печать

Есть все основания полагать, что практиковавшая в гимназии система оценок по поведению преследовала, прежде всего, воспитательные цели. Так, в  «Отчете Елецкой гимназии за 1872-73 учебный год» говорится, что из 190 аттестованных гимназистов поведение 147 оценено на «5» баллов, остальных – баллом «4». Выходит, 43 ученика были определены под негласный надзор, из этого же видно, что учащихся с годовой оценкой «3» по поведению нет вообще. Между тем в течение названного учебного года 13 гимназистов получили по разу оценку «3» (оценка по поведению выставлялась ежемесячно), но им была дана возможность исправиться. Из этого следует, что годовая «тройка» по поведению, последствием которой было исключение из гимназии, выставлялась только в исключительных случаях. Между тем известно, что исключения гимназистов за проступки случались (так было, к примеру, с М.М. Пришвиным). Известно также, что при выставлении оценок за поведение учитывалось и то, насколько успешно ученик осваивал учебную программу. К примеру, в 1872-73 учебном году педагогический совет Елецкой гимназии провел 9 заседаний, посвященных рассмотрению ежемесячных баллов поведения, а также определению мер взыскания к нерадивым гимназистам и мер поощрения наиболее отличившимся в учебе и поведении. Из этого следует, что гимназисты, отличившиеся примерным поведением, поощрялись особо.

Из поощрений известны следующие: за высокие успехи в изучении наук и примерное поведение в конце учебного года гимназистам вручались награды 1-ой степени (похвальный лист и книга) и 2-ой степени (похвальный лист) [1].

Согласно приложению, составленному к статье 1484 «О назначении ученикам гимназий и прогимназий», следует, что награды за успехи в учебе вручались так же учащимся приготовительного класса. Для получения награды 1-й степени (книги и похвального листа) требуется: при отличном (5) поведении иметь в среднем выводе (из экзаменационных отметок по предметам, по коим было испытание, и из годовых отметок по предметам, по коим оного не было) по всем обязательным для всех предметов не менее 4 ½ , не иметь 3 ни по одному из предметов, и иметь в общем выводе из годовой и экзаменационной отметок по одному из древних языков 5 и по русскому языку или математике тоже 5; для получения награды 2-й степени (похвального листа) требуется: при отличном же поведении иметь полных 4 в среднем выводе по обязательным для всех предметов и не менее 4 в общем выводе по каждому из вышеупомянутых предметов. Следует отметить, что в 1872-73 учебном году награду первой степени получили 19 учеников Елецкой гимназии, столько же – награду второй степени. Таким образом, отмеченными за успехи в учебе и примерное поведение были ровно 20% учащихся ─ каждый пятый гимназист.

К формам внеклассной воспитательной работы в гимназии относились празднования «знаменательных дат», церковные торжества, постановки пьес на отечественном и иностранных языках, литературные беседы, организация экскурсий, катания на лодках, верховой езды и др. К концу XIX в. распространилась работа кружков: лепки, фотографирования, музыки и др.  Гимназический хор Орловской мужской гимназии и инструментальный оркестр непременно участвовали в благотворительных вечерах с ежегодно обновлявшейся программой. В их репертуаре были произведения К.М. Вебера, Э. Грига, Я.Л. Мендельсона, Н.Г. Рубинштейна, казачьи песни и др. Актеры разыгрывали сцены из «Гамлета» В. Шекспира, «Скупого рыцаря» Ж.Б. Мольера и других произведений зарубежной классики [2].

Из воспоминаний воспитанницы Елецкой женской  гимназии, М.З. Коровиной, известно, что во внеурочное время в гимназии учили рукоделию – вязать, шить, плести кружева. Преподавались танцы, уроки хороших манер [3]. Помимо этого, Елецкие гимназистки выполняли работы по рисованию, черчению и моделированию, которые принимали участие во многих выставках – как в России [4], так и за рубежом [5].

Ученицы частной женской гимназии Аблецовой и Байховской г. Орла также принимали участие в проведении литературно-музыкальных, вокальных вечеров.  Во внеурочное время  в здании гимназии устраивались чтения с обсуждением некоторых произведений русской и зарубежной литературы, заслушивались рефераты на различные темы: «Русская интеллигентная женщина по романам Тургенева», «Вопрос о крепостном праве в произведениях Жуковского, Крылова и Грибоедова» и пр.

К слову сказать, литературные беседы впервые были учреждены в 50-е гг. в Санкт-Петербургском учебном округе. Их цель – формирование навыков публичных выступлений, умения убедительно излагать свою позицию, развитие самостоятельности мышления, привлечение к научной работе [6, C. 99]. Литературные беседы проводились во всех гимназиях практически ежемесячно. На них обычно присутствовали директор гимназии, инспектор и учителя, все желающие гимназисты [7].

Все перечисленные выше формы внеклассной воспитательной работы широко практиковались и в Елецких гимназиях. Как вспоминает одна из выпускниц Елецкой женской гимназии  М.З. Коровина, помимо обязательных, были и дополнительные предметы – учили рукоделию (вязать, шить, плести кружева). Преподавались гимнастика и танцы, уроки хороших манер. Обычным делом считалось устраивать музыкальные и литературные вечера. Судя по сохранившимся в елецком музее И.А. Бунина  программам «литературно-вокально-музыкальных» вечеров женской [8] и мужской[9] гимназии, мероприятия эти продолжались обычно в течение 6 часов – с 18.00 до 24.00. Для объективного понимания их масштабов имеет смысл привести перечень номеров программы вечера в женской гимназии: выступление хора девушек, постановочные сценки, чтение стихов,  вокальные, инструментальные и даже балетные номера. По оценке М.З. Коровиной:  «Это было что-то необыкновенное! К нам приходили юноши из мужских гимназий, играл духовой оркестр. Больше всего мы любили Рождественскую елку. Сколько было радости и веселья» [10].

К каждому подобному мероприятию готовились очень тщательно: гимназия украшалась и приводилась в праздничный вид. В типографии заказывались программки вечера и пригласительные билеты для гостей. К счастью, связь гимназий с типографией этим не ограничилась. Поэтому сегодня мы можем узнать о том, что воспитательную работу гимназия проводила даже во время каникул. В частности, когда летом 1914 года группа учащихся Елецкой мужской гимназии под руководством помощника классного наставника Г. Черникова вернулись с экскурсии по югу России, была издана брошюра, описывающая их путешествие [11].

В экскурсии, разрешенной педагогическим советом, участвовали 9 учеников 7 и 8 класса гимназии, один окончивший в 1914 году курс Елецкой гимназии и руководитель, помощник классного наставника, Г. Черников – всего 11 человек. В день отъезда, 10 июня, все ученики собрались в гимназии. Там законоучитель протоирей В.С. Соловьев отслужил напутственный молебен, на котором присутствовали директор Г.С. Высокосов и инспектор Я.Б. Маринский. После молебна директор гимназии вместе с учителем французского языка И.И. Токсом проводили участников путешествия до вокзала. Уже на следующий день они прибыли в Киев. Первым  впечатлением участников экспедиции был Киевский вокзал, «который оказался грязным, тесным, неуютным и поразил своей некомфортабельностью».

Первым делом приступили к осмотру Киево-Печерской Лавры. Совершили  экскурсию по Киеву – посетили Крещатик,  Михайловский монастрырь, храм святой Софии, педагогический музей цесаревича Алексея, в котором содержалось очень много пособий по всем предметам для  низших и средних школ. Там осмотрели помещения для библиотеки, кабинеты для научных занятий,  аудиторию для лекций. Кроме того, посетили Одессу, Севастополь, Херсон, Бахчисарай,  Ялту, где посещали музеи, храмы, парки, памятники. В числе  посещенных гимназистами объектов был знаменитый Никитский ботанический сад.

Здесь следует отметить, что экскурсии были весьма распространенным видом воспитательной работы с детьми. А также познавательным инструментом. Надо понимать, что далеко не все отчеты об экскурсиях публиковались, наверное, самые интересные,  да и из тех, что все же выходили в виде брошюр или газетных статей, не все дошли до настоящего времени.  Видимо, общим в таких поездках было посещение различных учебных заведений, точнее других гимназий в различных городах, которые представляли им кров и питание. Мы нашли подтверждение подобных летних поездок и в других гимназиях Орловской губернии.

В частности, в летнее время, как и в гимназии Гиттерман, для учащихся организовывались экскурсии как в окрестностях г. Орла, так и по разным регионам России. В Орловских епархиальных ведомостях за 1911 г. сохранилось статья о «Паломнической экскурсии по Волге учеников 1-й мужской гимназии». В ней рассказывается о посещении экскурсантами г. Ярославля. Автор статьи прот. В. Сахаров пишет: «В Ярославле исполняющий обязанности директора Лицея о. Глаголев показал нам главные помещения Лицея (Демидовского) и, между прочим, свою благолепную церковь. Благодаря его любезности наши экскурсанты входили в самый алтарь и через специально-устроенное оптическое окно любовались чудной панорамой приволжской местности. С набережной, где оканчивается лицейский сад, о. Глаголев объяснил нам весь план города, причем точно отметил то местечко, где на струге среди Волги в 1681 г. скончался знаменитый  п. Никон. С разрешения о. Глаголева, мы получили возможность пользоваться Демидовскими купальнями и парком [12].

Помимо путешествий по России, воспитанницы Елецкой женской гимназии ездили за границу, во Францию, где принимали участие во всемирной выставке [13]. По всей видимости, поездки гимназистов за границу были весьма распространены до революции. Известно, что в подобных экскурсиях принимали участие и воспитанники частных гимназий. К примеру, в 1913 году группа гимназистов мужской гимназии  А.Ф. Павловского побывала в Париже, где помимо обширной культурной программы, они  совершенствовали навыки разговорного французского языка [14]. По итогам этой поездки был создан фотоальбом, который хранится в музее им. И.А. Бунина в г. Ельце.

Одним из аспектов образа жизни гимназии были элементы ученического самоуправления. Они включали в себя заведывание библиотекой, управление ученическим хором, репетиторство в гимназии, в некоторых случаях – дежурство. Как отмечает Л.П. Буслаева, эти формы ученического  самоуправления  ориентировались на подготовку учащихся к жизни, формирование способности выполнять определенные общественные функции [15].

Стиль «внутренней жизни» женских гимназий середины XIX в. рассмотрен в кандидатской диссертации Е.И. Перфильевой, где раскрыто педагогическое содержание этого понятия. Стиль рассматривается как фактор воспитания и характеризуется как уклад, атмосфера жизнедеятельности гимназии. Выделено три слоя педагогической деятельности женской средней школы: стиль, присущий всей системе образования того времени; стиль женской гимназии как типа учебно-воспитательного заведения; своеобразный стиль того или иного учебного заведения [16, C. 119-125].

Индивидуальные способности у учащихся помогали развивать внеурочные занятия. В 1904 году из 501 гимназиста Орловской мужской гимназии 47 учеников занимались пением, 162 французским и немецким языками «вместе», 284 рисованием и черчением [17]. Будущие журналисты и писатели «оттачивали перо» в рукописном журнале «Школьные досуги», который основал гимназист Евгений Преображенский (будущий редактор Главной редакции первого издания Советской Энциклопедии) и делал его с Александром Тиняковым, который окончил гимназию в 1903 году, стал поэтом под псевдонимом Одинокий. Объем всех номеров их журнала составлял 600 страниц текстов коротких рассказов, стихов, рисунков учащихся [18, C.91].

 «Школьные досуги» выходили с августа 1902 г. по март 1903 гг. и не имели четкой периодичности. Среди авторов встречаются фамилии А.И. Тинякова, гимназист 6-го класса, впоследствии поэт-символист; Е.А. Преображенского, гимназист 6-го класса [19], впоследствии видный деятель революционного движения, написавший с Н.И. Бухариным «Азбуку коммунизма»; Ф.Д. Крюкова, преподававший историю и географию в 1-4 классах, воспитатель в пансионе Орловской гимназии [20, C.114].

В различных по направлениям и объему публикациях авторы затрагивают обширный круг жизненных проблем (вопросы морали, труд, смысл и цель жизни), выбирают для рассмотрения общественно-политические вопросы (ситуация в России, положение сословий в России, роль искусства, русские литераторы и Запад) в контексте ведущих направлений развития зарубежных стран (монархия в Германии и развитие парламентаризма, связь мирового хозяйства, национальный вопрос). Согласитесь, темы довольно глубокие, тем более удивительно, что они интересовали школьников. Это ведь тоже своего рода показатель уровня развития личности в гимназии.

На страницах рукописного журнала встречаются рассказы, стихи, рецензии на различные литературные произведения, причем предпочтения отдавались современной литературе – И. Бунин, М. Горький и др., отзывы читателей [21]. Ф.Д. Крюков в «Школьных досугах» упоминает еще и газету «Пансионские известия», выходившую под редакцией воспитателя пансиона и являвшуюся плодом коллективного творчества всех пансионеров. «Пансионские известия» брали на себя освещение гимназической жизни. Наиболее обширными отделами «Пансионских известий» были «Местная хроника», «Внешние известия», «Смесь» и «Объявления» [22].

    Аналогии с порядками в  мужских гимназиях можно заметить  и в женских - главным предметом там также считалось поведение. Вот о каком случае рассказала в своих воспоминаниях бывшая гимназистка М.М. Дьяконова: «В гимназии строгость была: не разрешалось ходить с «кудрями».  Меня в начале учебного года заставили мыть голову в присутствии классной дамы и начальницы. Когда они убедились, что у меня природные вьющиеся волосы, оставили без наказания, но предложили завязать волосы лентой или заплетать косы так, чтоб меньше было кудряшек. Во внеурочное время не разрешалось бесцельно «слоняться» по улице» [23, C. 95].

В музее И.А. Бунина сохранились воспоминания одной из последних выпускниц Елецкой женской гимназии – М.З. Коровиной. После окончания Аргамаченской церковно-приходской школы ее, как «способную ученицу», направили в гимназию. За учебу тогда взимали по 40 рублей в год, но «за способных детей платили богатые люди». От нее мы узнаем, что каждый день в гимназии начинался с молитвы, после чего ученицы расходились по классам. Вспоминая о порядках в  гимназии, М.З. Коровина отмечает: «Одевались строго.  Платья были закрыты до верха. В нашей гимназии все носили коричневые платья и черные фартуки. Выпускницы ходили в белых передниках. В Парамоновской гимназии платья были красные, а у выпускниц лиловые. Так что, когда мы проходили по городскому парку, можно было сразу отличить, кто откуда» [24]. На улицу, в библиотеку, другие общественные места гимназистки должны были ходить в форме и с гимназическим билетом. Словом, заведения гимназического типа были едины своими строгими порядками.

М.А. Махортов, бывший директор СШ № 15 г. Ельца, в здании которой до революции располагалась частная мужская гимназия А.Ф. Павловского, основываясь на воспоминании выпускников, так описывает порядки этого учебного заведения: «гимназия отличалась строгой дисциплиной. Во время занятий стояла полная тишина. Слышны лишь были осторожные шаги дежурных воспитателей, прикрепленных к классам. В их обязанности входило следить за поведением гимназистов на уроках, переменах, на улицах, в городских садах и других общественных местах. С 10 часов вечера гимназистам вменялось в обязанность быть дома. Посещать театр и другие зрелищные места они могли только по билетам, выдаваемым директором. На обратной стороне их указывали правила – как надо себя вести. Гимназисты не имели права ходить по улице без формы» [25]. Учившийся в этой гимназии  будущий писатель  Николай Задонский в автобиографической книге «В потоке жизни» описывает директора  А.Ф. Павловского держащим своих воспитанников в «ежовых» рукавицах [26].

 Таким образом, все гимназии – детища своего времени и господствовавшего тогда государственного строя. Предъявляя повышенные требования к поведению учащихся, гимназия, тем не менее, не оставалась только лишь «воспитательным учреждением». Это была ступень к университету, которая, с одной стороны, давала колоссальный простор в плане выбора высшего учебного заведения, но одновременно становилась и преградой для учеников, не сумевших проявить способности к учению, выработать трудолюбие. Как уже отмечалось, выпускника гимназии, имеющего за поведение «4», не принимали в университет. Конечно, практически не было шансов и у выпускника, имеющего по предметам «тройки»: при конкурсе аттестатов преимущество имел тот, у кого оценки были лучше. А доказывать свою состоятельность ученикам приходилось в гимназиях, демонстрируя одновременно и свою готовность к обучению в университете. И это предопределяло «строгости» в оценках такой готовности. Об этом можно судить по тому, что гимназическому образованию неведом был такой порок, как процентомания. Да и отношение к оценке «2», судя по всему, было тогда несколько иным, чем сейчас.