Становление идеи инновационного развития (социально-философский анализ)
А.
Н. БулаткинБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Булаткин
А.
Н. Становление идеи инновационного развития (социально-философский анализ) // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2016. – Т. 15. – С.
821–825. – URL:
http://e-koncept.ru/2016/96077.htm.
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению основных этапов становления идеи инновационного развития в истории европейской социально-философской мысли. Показаны значимость инновационного пути развития для России, а также проблемы, препятствующие формированию конкурентоспособной российской экономики.
Текст статьи
Булаткин Александр Николаевич,кандидат философских наук, преподаватель Тихорецкого техникума железнодорожного транспорта филиала ФГБОУ ВО «Ростовский государственный университет путей сообщения», г.Тихорецкbulatkin@mail.ru
Становление идеи инновационногоразвития (социальнофилософский анализ)
Аннотация.Статья посвящена рассмотрениюосновных этаповстановления идеи инновационного развития в истории европейской социальнофилософской мысли. Показанызначимостьинновационного путиразвитиядля России, а также проблемы, препятствующие формированию конкурентоспособной российской экономикиКлючевые слова:теория,наука, инновации, технологии, инновационный путь развития
События последнего времени, происходящие в России (резкое снижение доходов от продажи энергоносителей,бюджетный дефицит, девальвация рубля, снижение доходов и уровня жизни большинства россиян, падение ВВПпочти на 4процента, рост безработицы и т.д.) вновь делают чрезвычайно актуальнымвопрос о модернизации страны, и прежде всего ее экономики.Все развитые страны мира уже давно вступили на путь инновационного развития. Это означает, что знания, информацияи основанные на них передовые технологии стали главной движущей силой развития не только экономической, но и всех других сфер жизни общества. Те же страны, которые,отставв развитии,попрежнему опираются преимущественно на сырьевую экономику, в перспективе обрекают себя на еще большее отставание. Если радикально ничегоне менять, то преодолеть существующий разрывв принципе невозможно, посколькуданное положение делзакрепляется мировым разделениемтруда.В этих условиях Россия оказалась перед альтернативой: либо,ничего кардинально не меняя, согласиться с незавидной ролью сырьевого придатка мировойэкономической системы со всеми вытекающими отсюда последствиями, либо осуществить переходна инновационный путь развития.Политическое руководство страны, как известно, сделало выбор в пользу последнего. Однако спустя полтора десятка лет ситуация почти неизменилась: экономика продолжает сохранять сырьевую направленность. Вклад инноваций в экономический рост, попрежнему, очень мал,отставание от ведущих стран в данной области только нарастает.Возникает вопрос: почему Россия не может дать адекватный ответна «инновационный вызов»?На поверхностный взглядможет показаться, что основная причина в новизне данной проблемы вообще, и применительно к России, в частности.Однако это далеко не так. Инновации всегда имели место в жизни общества. С появлением на Земле «человека разумного» начинается «изготовление орудий с помощью орудий». Тем самымберетстарт технологический прогресс, который, в конце концов, приводит к возникновению цивилизации.В древнегреческоммифео Прометее можно увидеть первую попытку осмысления значения для человечестватехнологического прогресса.Символом последнего является огонь, похищенный Прометеем из мастерскойГефеста и Афины и подаренный людям.[1]Герой мифа научил людейстроить домаикорабли, заниматься ремеслами, привил им«…стремление к постоянной деятельности»[2].ОднакоПрометей не верховное божество. ВАфинах его чествовали как своего покровителя даже не всеремесленники, а только горшечники.[3]И это не случайно, поскольку в Древней Греции прежде всего ценилосьумозрительноезнаниезнание первых начал и причин сущего, котороепротивопоставлялось знанию практическому. Между ними не усматривалосьникакой связи. Теоретическое знание всеобщее; практическое, основанное всецело на опыте, имеет частный характер. Оно представляет собойвсего лишь некое умение, например, петь или играть на кифаре, лечить больных, управлять кораблем, изготавливать глиняную посуду и т.п. Такое знаниене содержит универсальныхпринципов и относится только к узкой сфере конкретной деятельности.[4]Важный шаг в направлении преодоления разрыва между теориейи практическимзнаниемсделали средневековые ученые. Так, например, Р.Бэкон отстаивал мысль о том, что наука должна приносить практическую пользу. И его слова не расходились с делами.Наглядной иллюстрацией этого является история уникальной средневековой инновации очков. «Разработанные примерно в 1270 году на основе экспериментов в области оптики английского монахафранцисканца Роджера Бэкона, пишет П.Дракер, в 1290 году они уже использовались пожилыми людьми для чтения при папском дворе в Авиньоне, к 1300 году при дворе султана в Каире, а не позднее 1310 года при дворе императора монгольской династии в Китае»[5].Отметим и другиеинновации, получившие широкое распространение в средние века. Прежде всего это ветряная и водяная мельницы, применявшиеся не только для помола зерна, но и в кузнечном деле, деревообработке, бумажной и текстильной промышленности. Их использование было обусловленоизменением в обществе отношения к ручному труду. Вэпоху эллинизма, когда появились данные изобретения, они предназначалисьдля развлечения публики (подобно пороху в Древнем Китае). При этом никто не задумывался об их применении для облегчения рабского труда. Только в средние векаутвердилась установка назамену мускульной силы человека действием ветра, воды, других сил природы.Однако в целом европейскоеобществов средние века было не очень склонно к инновациям. Изобретения обычно заимствовались из прошлого и лишь подвергались модернизации. А если и предлагалось нечто оригинальное, то изобретатель не афишировал свое авторство. Поэтому многие средневековые новшества оказались безымянными.Этот недостаток был с лихвой преодолен в эпоху Возрождения с ее культом человекатворца. Создавать новое, ранее не существовавшее стало очень престижно, поэтому изобретения (и старые, и новые) обрели имена авторов. Более того, среди изобретателей имела место борьба за приоритет.Данная эпоха характеризуется критикой схоластики,оторванной от жизни«кабинетной науки»,и выдвижением идеи единства практикии науки. Девизомвременистали слова: «Практика должна быть построена на хорошей теории» (Леонардо да Винчи) и «Делать, чтобы знать, и знать, чтобы делать» (Джованни Батистаделла Порта).Ученые новой формации стремились постичь тайны природы, чтобы поставить еенаслужбучеловеку. В 1560г.в Неаполеими создается первое научноеобществос говорящим за себя названием:«Академия тайн природы». И хотя работа этой академии продлилась недолго, она стала примером длябудущих научных организаций, которые спустядесятилетияпоявилисьвстолицахмногих европейских стран.Вначале XVII столетиярождается идея достижения экономического процветания государства за счет использования нового знания. Ф.Бэкон в своей утопии «Новая Атлантида»[6] нарисовал впечатляющую картину жизни островного государства Бенсалем, благосостояние которого базируется на использовании научных открытий и технических изобретений. Английский философ, выдвинувший лозунг «Знание сила», гениально предугадал ту роль, которую будет играть наука в жизни общества в Новое время.Промышленная революция, имевшая место в к.XVIIIнач.XIXвв., блестяще подтвердила предсказание Ф.Бэкона. К этому же времени относится и рефлексия по поводу роли промышленности в жизни общества: А.СенСимон и О.Конт были в числе мыслителей, раньше других осознавших значимость данного феномена. В частности, сформулировав закон трех стадий развития мышления, О.Конт связал с наступлением XIXв. новый этап в интеллектуальной эволюции человечествастадию преобладания позитивного, или научного мышления. Лидерами общества на этой стадии, по мнению Конта, должны стать промышленники и банкиры. Именно они призваны обеспечить научную организацию труда, применение науки в промышленности. Благодаря научной организации, обеспечивающей максимальную эффективность производства, человечество колоссально умножает свои ресурсы. Таковы основные посылки контовской концепции индустриального общества.[7]Младший современник и оппонент О.Конта по многим принципиальным вопросам, К.Маркс, тем не менее, тоже констатировал возвышение роли науки в индустриальном обществе: «Вместе с распространением капиталистического производства научный фактор впервые сознательно и широко развивается, применяется и вызывается к жизни втаких масштабах, о которых предшествующие эпохи не имели никакого понятия»[8].В к.XIXнач.XXвв. эти концептуальные идеи получили дальнейшее развитие и практическую реализацию. «Отец научного менеджмента» Ф.Тейлор разработал и внедрил в производство первую систему научной организации труда, позволившую существенно интенсифицировать труд работников, полнее использовать потенциал и рабочих, и управленческого персонала. Идея научной организации труда была подхвачена многими американскими и европейскими специалистами, среди которых выделяются Ф.Гилберт, Г.Эмерсон, А.Файоль, А.К.Гастев.Новый импульс применению науки в производстве дала научнотехническая (в другой терминологии «вторая промышленная»; «неоиндустриальная»)революция, начавшаяся в середине XXстолетия. В рамках «атомного проекта» в США, а затем и в СССР, было достигнуто тесноевзаимодействие науки и промышленности, давшее образец для осуществления всех последующих крупных научнотехнических проектов. Резко выросли государственные расходына наукуи, как следствие,стремительновозрослоколичествоисследовательских организацийи людей, профессионально занимающихся научнойдеятельностью.В процессе масштабного замещенияручного труда машиннымдостигалось повышение производительности труда и увеличение объемов выпускаемой продукции. Экономический рост обеспечивался главным образом засчет роста основного капитала.Однако возможности такой стратегии оказались ограниченными, что хорошо видно на примере СССР. Если в 19511958гг. темпы экономического роста страныбыли высоки (и их экстраполяция на обозримую перспективу позволяли оптимистично надеяться «догнать и перегнать Америку»), то в последующие годы экономическое развитие СССР существенно замедлилось. Оказалось, что для обеспечения устойчивого роста экономики важно рационально использовать не только живой труд, но и все другие факторы производства: сырье, материалы, энергию и т.д. Новая стратегия в конце 1960хгг. была определена отечественной экономической наукой как интенсификация производства, перевод экономики на интенсивный путь развития. «Интенсивный путь развития, писал, например, С.А.Хейнман, выражается в наиболее полном (по времени и по мощности) использовании наличного и вновь создаваемого производственного аппарата, в развитии переделов, повышающих качество и снижающих удельные затраты сырья, материалов, топлива и энергии, в систематическом улучшении использования материалов, извлечении из них всех полезных компонентов, в лучшем использовании трудовых ресурсов»[9]. В 1971г. данная стратегия была официально принята XXIV съездом КПСС и оставалась, по крайней мере номинально, стержнем государственной экономической политики до конца существования СССР.Однако последующие два десятилетия наглядно показали, что существовавшая в СССР командноадминистративная система не способна обеспечить реализацию задачи соединения науки с производством и на этой основе перевести странуна интенсивный путь развития. Несмотря на все заклинания советских лидеров,партийных съездов, экономика попрежнему развивалась экстенсивно. Хозяйствующие субъекты не были заинтересованы в использовании результатов научных исследований для повышения эффективности производства. Данный факт нашел отражение даже в терминологии. В советской научной литературе и в официальных документах получило широкое распространение устоявшееся выражение: «внедрение науки в производство». Слово «внедрение» со всей очевидностью указывало на принудительный, насильственный характер данного процесса.Вместе с распадом СССР исчезла и советская командноадминистративная система, которая так и не смогла создать эффективный механизм взаимодействия науки и производствав рамках национальной экономики. Но с ее упразднением ситуации ничуть не улучшилась. В 90егг. XXв. государство самоустранилось от решения подобных проблем. Причиной тому была достаточно наивная вера большинства российских экономистов и политиков в «автоматизм» действия рыночных механизмов, основывающаяся на предположении, что рынок сам, без участия государства, обеспечит должное применение научного фактора в производстве. Предполагалось, что частные собственники сами будут заинтересованы в использовании новейших научных достижений для получения максимальной прибыли. Однако жизнь опровергла данное предположение. Новые собственники в России нашли совсем другие способы извлечения прибыли и даже сверхприбыли. Зачем нужны инновации, когда прекрасно можно обходиться и без них. Особенно, если бизнес связан с добычей энергоносителей и других полезных ископаемых, на которые всегда есть устойчивый платежеспособный спрос.Вкладывать деньги в науку в условиях, когда нет надежды на быструю окупаемость вложений, никто не захотел. И проблема не в том, что у российских компаний и фирм нет денег. Скорее, наоборот. Просто им гораздо удобнее в случае необходимости купить современные технологии и оборудование за рубежом. Это гораздо дороже, но гарантируется качество, послепродажное обслуживание ит.п. И, самое главное, нет риска срыва сроков выполнения заказа. Отечественные специалисты, возможно, за гораздо меньшие деньги смогли бы создать продукт, не уступающий зарубежным аналогам. Но на это требуется время. Кроме того, всем было известно плачевное состояние материальнотехнической базы научноисследовательских учреждений, сплошь и рядом использующих морально и физически устаревшее научное оборудование, а часто и вообще его не имеющих. Известна и тяжелая ситуация с научными кадрами.Недофинансирование науки, начавшееся еще в советский период, в 90егг. XXв. стало хроническим. В результате научная деятельность быстро потеряла престиж. Молодежь перестала стремиться в науку, начался отток квалифицированных кадров. Часть ученых ушла в бизнес, не имеющий никакого отношения к науке. Другие уехали за границу: начался процесс «утечки умов». И поскольку за рубеж уезжали, как правило, люди энергичные и относительно молодые, российская наука стала быстро «стареть». Неизбежным следствием этого является постепенная деградация, а зачастую и полное исчезновение многих, некогда сильных, отечественных научных школ. От весьма авторитетной, хотя и не лишенной недостатков, советской науки за два десятка лет остались лишь воспоминания.Только в последние годывысшее руководство страны обращаетвнимание на проблемы российской науки. Но этиусилия направлены сейчас преимущественно на поиск новых организационных форм, которые должны обеспечить инновационный прорыв в развитии страны. В качестве таковых рассматриваются российские аналоги Кремниевой долины (например, в Сколково), технопарки, венчурные фирмы и т.п. Однако нужно иметь в виду, что подобные феномены существуют в мире уже не один десяток лет. За это время жизнь показала как их достоинства, так и недостатки. Нет ни одной организационной структуры, которая автоматически гарантировалабы успех. Конечный результат все же определяется содержательной стороной дела, которая зависит прежде всего от того, насколько эффективно данные организационные формы функционируютна российской почве.Ключевой проблемой здесь является финансирование инновационных проектов. В России явно недостаточно «длинных денег». А они крайне необходимы, поскольку сроки окупаемости проектов, как правило,велики. Если в США привлечение средств для реализации инновационных проектов не представляет большой проблемы, поскольку многочисленные инвестиционные фонды всегда готовы дать деньги на длительный срок и под очень небольшой процент, то в России вновь идут разговоры о «принуждении к инновациям». И это, разумеется, не случайно. Двузначная ключевая ставка Центрального банкаРоссийской Федерацииделает заимствования у коммерческих банков крайне дорогими. Государство пытается оказать помощь путем субсидирования процентной ставки для организаций, реализующих инновационные проекты, но этой помощи недостаточно. Очевидно, что роль государства должна быть более значимой. Возможным решением проблемы, видимо, может быть финансирование наиболее перспективных проектов напрямую Центробанком, а не через коммерческие финансовые организации. Устранение посредников тем более важно, что в условиях девальвации рубля, многие банки опасаются выдавать кредиты, предпочитая зарабатывать на валютных операциях. Незаконные санкции, введенные странами Запада во главе с США против отечественного банковского сектора, поставили многие, включая оченькрупные[9],банки в очень сложное положение, и они любыми способами пытаются поправить свои дела. В результате деньги задерживаются в банковской сфере и не доходят до тех, кому они первоначально были предназначены.Весьма настораживает и еще один момент. При продвижении новых проектов всегдаделался упорна привлечении зарубежных фирм и инвесторов. Безусловно, использование мирового опыта осуществления инновационных проектов необходимо, а развитие международного сотрудничества в сфере инноваций весьма целесообразно. Но возникает опасение, что опять окажутся в тенироссийские ученые и российская наука. Да, отечественная наука сейчас находится далеко не в лучшем положении. Однако, после десятилетий финансирования ее по остаточному принципу, нужно удивляться скореетому, что она вообще существует, а иногда оказывается и вполне конкурентоспособной. Поэтому, на наш взгляд, государственную поддержку нужно оказывать прежде всего отечественным инновациям и их создателям. Возможно, это несколько отдалит по времени достижение желаемого результата, но зато, несомненно, даст выигрыш в долгосрочной перспективе.Кроме того, это самая надежная гарантия безопасности страны в условияхдействия незаконных ограничений со стороны экономически развитых стран Запада.Ссылки на источники[1] Платон. Протагор // Платон. Собр. соч.: В 4т. М.: Мысль, 1990.Т.1.С.431.[2] ЛосевА.Ф. Прометей // Мифологический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990.С. 443.[3] Там же. С. 444.[4]Аристотель. Метафизика // Аристотель. Соч.:В 4т. М.: Мысль, 1976. Т.1.С.9495.[5]ДракерП. Посткапиталистическое общество. Гл.1. URL:http://iirmp.narod.ru/books/inozemcev/page_1067.html[Дата обращения 28.02.2016].[6]БэконФ. Новая Атлантида // БэконФ. Соч.: В 2т. М.: Мысль, 1978. Т.2.С.483518.[7]АронР. Этапы развития социологической мысли. М.: Издательская группа «Прогресс» «Политика», 1992.С. 94102.[8]Маркс К. Экономическая рукопись 18611863 годов // МарксК., ЭнгельсФ. Соч., 2е изд.М.: Политиздат, 1973. Т.47.С. 556.[9]ХейнманС.А. Проблемы интенсификации промышленного производства. М.: Экономика, 1968.С.7.[9] СМИ: на оздоровление ВЭБа могут выделить 1,5 трлн. рублей. URL:http://www.banki.ru/news/lenta/?id=8443864[Дата обращения 28.02.2016].
Становление идеи инновационногоразвития (социальнофилософский анализ)
Аннотация.Статья посвящена рассмотрениюосновных этаповстановления идеи инновационного развития в истории европейской социальнофилософской мысли. Показанызначимостьинновационного путиразвитиядля России, а также проблемы, препятствующие формированию конкурентоспособной российской экономикиКлючевые слова:теория,наука, инновации, технологии, инновационный путь развития
События последнего времени, происходящие в России (резкое снижение доходов от продажи энергоносителей,бюджетный дефицит, девальвация рубля, снижение доходов и уровня жизни большинства россиян, падение ВВПпочти на 4процента, рост безработицы и т.д.) вновь делают чрезвычайно актуальнымвопрос о модернизации страны, и прежде всего ее экономики.Все развитые страны мира уже давно вступили на путь инновационного развития. Это означает, что знания, информацияи основанные на них передовые технологии стали главной движущей силой развития не только экономической, но и всех других сфер жизни общества. Те же страны, которые,отставв развитии,попрежнему опираются преимущественно на сырьевую экономику, в перспективе обрекают себя на еще большее отставание. Если радикально ничегоне менять, то преодолеть существующий разрывв принципе невозможно, посколькуданное положение делзакрепляется мировым разделениемтруда.В этих условиях Россия оказалась перед альтернативой: либо,ничего кардинально не меняя, согласиться с незавидной ролью сырьевого придатка мировойэкономической системы со всеми вытекающими отсюда последствиями, либо осуществить переходна инновационный путь развития.Политическое руководство страны, как известно, сделало выбор в пользу последнего. Однако спустя полтора десятка лет ситуация почти неизменилась: экономика продолжает сохранять сырьевую направленность. Вклад инноваций в экономический рост, попрежнему, очень мал,отставание от ведущих стран в данной области только нарастает.Возникает вопрос: почему Россия не может дать адекватный ответна «инновационный вызов»?На поверхностный взглядможет показаться, что основная причина в новизне данной проблемы вообще, и применительно к России, в частности.Однако это далеко не так. Инновации всегда имели место в жизни общества. С появлением на Земле «человека разумного» начинается «изготовление орудий с помощью орудий». Тем самымберетстарт технологический прогресс, который, в конце концов, приводит к возникновению цивилизации.В древнегреческоммифео Прометее можно увидеть первую попытку осмысления значения для человечестватехнологического прогресса.Символом последнего является огонь, похищенный Прометеем из мастерскойГефеста и Афины и подаренный людям.[1]Герой мифа научил людейстроить домаикорабли, заниматься ремеслами, привил им«…стремление к постоянной деятельности»[2].ОднакоПрометей не верховное божество. ВАфинах его чествовали как своего покровителя даже не всеремесленники, а только горшечники.[3]И это не случайно, поскольку в Древней Греции прежде всего ценилосьумозрительноезнаниезнание первых начал и причин сущего, котороепротивопоставлялось знанию практическому. Между ними не усматривалосьникакой связи. Теоретическое знание всеобщее; практическое, основанное всецело на опыте, имеет частный характер. Оно представляет собойвсего лишь некое умение, например, петь или играть на кифаре, лечить больных, управлять кораблем, изготавливать глиняную посуду и т.п. Такое знаниене содержит универсальныхпринципов и относится только к узкой сфере конкретной деятельности.[4]Важный шаг в направлении преодоления разрыва между теориейи практическимзнаниемсделали средневековые ученые. Так, например, Р.Бэкон отстаивал мысль о том, что наука должна приносить практическую пользу. И его слова не расходились с делами.Наглядной иллюстрацией этого является история уникальной средневековой инновации очков. «Разработанные примерно в 1270 году на основе экспериментов в области оптики английского монахафранцисканца Роджера Бэкона, пишет П.Дракер, в 1290 году они уже использовались пожилыми людьми для чтения при папском дворе в Авиньоне, к 1300 году при дворе султана в Каире, а не позднее 1310 года при дворе императора монгольской династии в Китае»[5].Отметим и другиеинновации, получившие широкое распространение в средние века. Прежде всего это ветряная и водяная мельницы, применявшиеся не только для помола зерна, но и в кузнечном деле, деревообработке, бумажной и текстильной промышленности. Их использование было обусловленоизменением в обществе отношения к ручному труду. Вэпоху эллинизма, когда появились данные изобретения, они предназначалисьдля развлечения публики (подобно пороху в Древнем Китае). При этом никто не задумывался об их применении для облегчения рабского труда. Только в средние векаутвердилась установка назамену мускульной силы человека действием ветра, воды, других сил природы.Однако в целом европейскоеобществов средние века было не очень склонно к инновациям. Изобретения обычно заимствовались из прошлого и лишь подвергались модернизации. А если и предлагалось нечто оригинальное, то изобретатель не афишировал свое авторство. Поэтому многие средневековые новшества оказались безымянными.Этот недостаток был с лихвой преодолен в эпоху Возрождения с ее культом человекатворца. Создавать новое, ранее не существовавшее стало очень престижно, поэтому изобретения (и старые, и новые) обрели имена авторов. Более того, среди изобретателей имела место борьба за приоритет.Данная эпоха характеризуется критикой схоластики,оторванной от жизни«кабинетной науки»,и выдвижением идеи единства практикии науки. Девизомвременистали слова: «Практика должна быть построена на хорошей теории» (Леонардо да Винчи) и «Делать, чтобы знать, и знать, чтобы делать» (Джованни Батистаделла Порта).Ученые новой формации стремились постичь тайны природы, чтобы поставить еенаслужбучеловеку. В 1560г.в Неаполеими создается первое научноеобществос говорящим за себя названием:«Академия тайн природы». И хотя работа этой академии продлилась недолго, она стала примером длябудущих научных организаций, которые спустядесятилетияпоявилисьвстолицахмногих европейских стран.Вначале XVII столетиярождается идея достижения экономического процветания государства за счет использования нового знания. Ф.Бэкон в своей утопии «Новая Атлантида»[6] нарисовал впечатляющую картину жизни островного государства Бенсалем, благосостояние которого базируется на использовании научных открытий и технических изобретений. Английский философ, выдвинувший лозунг «Знание сила», гениально предугадал ту роль, которую будет играть наука в жизни общества в Новое время.Промышленная революция, имевшая место в к.XVIIIнач.XIXвв., блестяще подтвердила предсказание Ф.Бэкона. К этому же времени относится и рефлексия по поводу роли промышленности в жизни общества: А.СенСимон и О.Конт были в числе мыслителей, раньше других осознавших значимость данного феномена. В частности, сформулировав закон трех стадий развития мышления, О.Конт связал с наступлением XIXв. новый этап в интеллектуальной эволюции человечествастадию преобладания позитивного, или научного мышления. Лидерами общества на этой стадии, по мнению Конта, должны стать промышленники и банкиры. Именно они призваны обеспечить научную организацию труда, применение науки в промышленности. Благодаря научной организации, обеспечивающей максимальную эффективность производства, человечество колоссально умножает свои ресурсы. Таковы основные посылки контовской концепции индустриального общества.[7]Младший современник и оппонент О.Конта по многим принципиальным вопросам, К.Маркс, тем не менее, тоже констатировал возвышение роли науки в индустриальном обществе: «Вместе с распространением капиталистического производства научный фактор впервые сознательно и широко развивается, применяется и вызывается к жизни втаких масштабах, о которых предшествующие эпохи не имели никакого понятия»[8].В к.XIXнач.XXвв. эти концептуальные идеи получили дальнейшее развитие и практическую реализацию. «Отец научного менеджмента» Ф.Тейлор разработал и внедрил в производство первую систему научной организации труда, позволившую существенно интенсифицировать труд работников, полнее использовать потенциал и рабочих, и управленческого персонала. Идея научной организации труда была подхвачена многими американскими и европейскими специалистами, среди которых выделяются Ф.Гилберт, Г.Эмерсон, А.Файоль, А.К.Гастев.Новый импульс применению науки в производстве дала научнотехническая (в другой терминологии «вторая промышленная»; «неоиндустриальная»)революция, начавшаяся в середине XXстолетия. В рамках «атомного проекта» в США, а затем и в СССР, было достигнуто тесноевзаимодействие науки и промышленности, давшее образец для осуществления всех последующих крупных научнотехнических проектов. Резко выросли государственные расходына наукуи, как следствие,стремительновозрослоколичествоисследовательских организацийи людей, профессионально занимающихся научнойдеятельностью.В процессе масштабного замещенияручного труда машиннымдостигалось повышение производительности труда и увеличение объемов выпускаемой продукции. Экономический рост обеспечивался главным образом засчет роста основного капитала.Однако возможности такой стратегии оказались ограниченными, что хорошо видно на примере СССР. Если в 19511958гг. темпы экономического роста страныбыли высоки (и их экстраполяция на обозримую перспективу позволяли оптимистично надеяться «догнать и перегнать Америку»), то в последующие годы экономическое развитие СССР существенно замедлилось. Оказалось, что для обеспечения устойчивого роста экономики важно рационально использовать не только живой труд, но и все другие факторы производства: сырье, материалы, энергию и т.д. Новая стратегия в конце 1960хгг. была определена отечественной экономической наукой как интенсификация производства, перевод экономики на интенсивный путь развития. «Интенсивный путь развития, писал, например, С.А.Хейнман, выражается в наиболее полном (по времени и по мощности) использовании наличного и вновь создаваемого производственного аппарата, в развитии переделов, повышающих качество и снижающих удельные затраты сырья, материалов, топлива и энергии, в систематическом улучшении использования материалов, извлечении из них всех полезных компонентов, в лучшем использовании трудовых ресурсов»[9]. В 1971г. данная стратегия была официально принята XXIV съездом КПСС и оставалась, по крайней мере номинально, стержнем государственной экономической политики до конца существования СССР.Однако последующие два десятилетия наглядно показали, что существовавшая в СССР командноадминистративная система не способна обеспечить реализацию задачи соединения науки с производством и на этой основе перевести странуна интенсивный путь развития. Несмотря на все заклинания советских лидеров,партийных съездов, экономика попрежнему развивалась экстенсивно. Хозяйствующие субъекты не были заинтересованы в использовании результатов научных исследований для повышения эффективности производства. Данный факт нашел отражение даже в терминологии. В советской научной литературе и в официальных документах получило широкое распространение устоявшееся выражение: «внедрение науки в производство». Слово «внедрение» со всей очевидностью указывало на принудительный, насильственный характер данного процесса.Вместе с распадом СССР исчезла и советская командноадминистративная система, которая так и не смогла создать эффективный механизм взаимодействия науки и производствав рамках национальной экономики. Но с ее упразднением ситуации ничуть не улучшилась. В 90егг. XXв. государство самоустранилось от решения подобных проблем. Причиной тому была достаточно наивная вера большинства российских экономистов и политиков в «автоматизм» действия рыночных механизмов, основывающаяся на предположении, что рынок сам, без участия государства, обеспечит должное применение научного фактора в производстве. Предполагалось, что частные собственники сами будут заинтересованы в использовании новейших научных достижений для получения максимальной прибыли. Однако жизнь опровергла данное предположение. Новые собственники в России нашли совсем другие способы извлечения прибыли и даже сверхприбыли. Зачем нужны инновации, когда прекрасно можно обходиться и без них. Особенно, если бизнес связан с добычей энергоносителей и других полезных ископаемых, на которые всегда есть устойчивый платежеспособный спрос.Вкладывать деньги в науку в условиях, когда нет надежды на быструю окупаемость вложений, никто не захотел. И проблема не в том, что у российских компаний и фирм нет денег. Скорее, наоборот. Просто им гораздо удобнее в случае необходимости купить современные технологии и оборудование за рубежом. Это гораздо дороже, но гарантируется качество, послепродажное обслуживание ит.п. И, самое главное, нет риска срыва сроков выполнения заказа. Отечественные специалисты, возможно, за гораздо меньшие деньги смогли бы создать продукт, не уступающий зарубежным аналогам. Но на это требуется время. Кроме того, всем было известно плачевное состояние материальнотехнической базы научноисследовательских учреждений, сплошь и рядом использующих морально и физически устаревшее научное оборудование, а часто и вообще его не имеющих. Известна и тяжелая ситуация с научными кадрами.Недофинансирование науки, начавшееся еще в советский период, в 90егг. XXв. стало хроническим. В результате научная деятельность быстро потеряла престиж. Молодежь перестала стремиться в науку, начался отток квалифицированных кадров. Часть ученых ушла в бизнес, не имеющий никакого отношения к науке. Другие уехали за границу: начался процесс «утечки умов». И поскольку за рубеж уезжали, как правило, люди энергичные и относительно молодые, российская наука стала быстро «стареть». Неизбежным следствием этого является постепенная деградация, а зачастую и полное исчезновение многих, некогда сильных, отечественных научных школ. От весьма авторитетной, хотя и не лишенной недостатков, советской науки за два десятка лет остались лишь воспоминания.Только в последние годывысшее руководство страны обращаетвнимание на проблемы российской науки. Но этиусилия направлены сейчас преимущественно на поиск новых организационных форм, которые должны обеспечить инновационный прорыв в развитии страны. В качестве таковых рассматриваются российские аналоги Кремниевой долины (например, в Сколково), технопарки, венчурные фирмы и т.п. Однако нужно иметь в виду, что подобные феномены существуют в мире уже не один десяток лет. За это время жизнь показала как их достоинства, так и недостатки. Нет ни одной организационной структуры, которая автоматически гарантировалабы успех. Конечный результат все же определяется содержательной стороной дела, которая зависит прежде всего от того, насколько эффективно данные организационные формы функционируютна российской почве.Ключевой проблемой здесь является финансирование инновационных проектов. В России явно недостаточно «длинных денег». А они крайне необходимы, поскольку сроки окупаемости проектов, как правило,велики. Если в США привлечение средств для реализации инновационных проектов не представляет большой проблемы, поскольку многочисленные инвестиционные фонды всегда готовы дать деньги на длительный срок и под очень небольшой процент, то в России вновь идут разговоры о «принуждении к инновациям». И это, разумеется, не случайно. Двузначная ключевая ставка Центрального банкаРоссийской Федерацииделает заимствования у коммерческих банков крайне дорогими. Государство пытается оказать помощь путем субсидирования процентной ставки для организаций, реализующих инновационные проекты, но этой помощи недостаточно. Очевидно, что роль государства должна быть более значимой. Возможным решением проблемы, видимо, может быть финансирование наиболее перспективных проектов напрямую Центробанком, а не через коммерческие финансовые организации. Устранение посредников тем более важно, что в условиях девальвации рубля, многие банки опасаются выдавать кредиты, предпочитая зарабатывать на валютных операциях. Незаконные санкции, введенные странами Запада во главе с США против отечественного банковского сектора, поставили многие, включая оченькрупные[9],банки в очень сложное положение, и они любыми способами пытаются поправить свои дела. В результате деньги задерживаются в банковской сфере и не доходят до тех, кому они первоначально были предназначены.Весьма настораживает и еще один момент. При продвижении новых проектов всегдаделался упорна привлечении зарубежных фирм и инвесторов. Безусловно, использование мирового опыта осуществления инновационных проектов необходимо, а развитие международного сотрудничества в сфере инноваций весьма целесообразно. Но возникает опасение, что опять окажутся в тенироссийские ученые и российская наука. Да, отечественная наука сейчас находится далеко не в лучшем положении. Однако, после десятилетий финансирования ее по остаточному принципу, нужно удивляться скореетому, что она вообще существует, а иногда оказывается и вполне конкурентоспособной. Поэтому, на наш взгляд, государственную поддержку нужно оказывать прежде всего отечественным инновациям и их создателям. Возможно, это несколько отдалит по времени достижение желаемого результата, но зато, несомненно, даст выигрыш в долгосрочной перспективе.Кроме того, это самая надежная гарантия безопасности страны в условияхдействия незаконных ограничений со стороны экономически развитых стран Запада.Ссылки на источники[1] Платон. Протагор // Платон. Собр. соч.: В 4т. М.: Мысль, 1990.Т.1.С.431.[2] ЛосевА.Ф. Прометей // Мифологический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990.С. 443.[3] Там же. С. 444.[4]Аристотель. Метафизика // Аристотель. Соч.:В 4т. М.: Мысль, 1976. Т.1.С.9495.[5]ДракерП. Посткапиталистическое общество. Гл.1. URL:http://iirmp.narod.ru/books/inozemcev/page_1067.html[Дата обращения 28.02.2016].[6]БэконФ. Новая Атлантида // БэконФ. Соч.: В 2т. М.: Мысль, 1978. Т.2.С.483518.[7]АронР. Этапы развития социологической мысли. М.: Издательская группа «Прогресс» «Политика», 1992.С. 94102.[8]Маркс К. Экономическая рукопись 18611863 годов // МарксК., ЭнгельсФ. Соч., 2е изд.М.: Политиздат, 1973. Т.47.С. 556.[9]ХейнманС.А. Проблемы интенсификации промышленного производства. М.: Экономика, 1968.С.7.[9] СМИ: на оздоровление ВЭБа могут выделить 1,5 трлн. рублей. URL:http://www.banki.ru/news/lenta/?id=8443864[Дата обращения 28.02.2016].
