Полный текст статьи
Печать

В настоящее время дискурс является одним из важнейших понятий в когнитиво – дискурсивной парадигме, и в частности в дискурсологии  (В.И. Карасик, Т. ван Дейк, Н.Д Арутюнова Е.С. Кубрякова и др). Данный феномен рассматривался с разных точек зрения. Дискурс как устная речь и как письменный текст. Под дискурсом в общем плане понимается: «дискурс - связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте. Дискурс – это речь, «погруженная в жизнь». [1]. Е.С. Кубрякова отмечает, что дискурсо это когнитивный процесс, который связан с реальным речепроизводством,  мозданием речевого произведения, текст же, является зафиксированным на бумаге, результатом процесса речевой деятельности. [2]. Дискурс исследуется с разных точек зрения, в том числе с типологической. Одной из наиболее известных типологий дискурса, является типрология, предложенная В.И. Карасиком: персональный, событийный и  институциональный [3].

 Юридический дискурс исследовался на материале разных языков (русский, английский, французский). Юридический дискурс, рассматривается как один из институциональных типов дискурса [3]. Выявлены, его основные характерные особенности, такие как: императивность, нормативность, деперсонализация, перформативность, интертекстуальность, стратегичность  [4]. В исследовании китайского дискурса особое внимание уделяется культурологическому  аспекту дискурса [5].

Вместе с тем, китайский уголовный дискурс не был специальным предметом анализа. Актуальность исследования заключается в необходимости дальнейшего изучения основных культурнокоммуникативных особенностей и специфики китайского уголовного  дискурса, в его структурно – семантической и когнитивной реализации. Задачей анализа в рамках данной статьи является установление и  основных характеристик китайского уголовного дискурса (далее КУД).

Китайское и европейское языкознание на протяжении веков  развивались в разных направлениях, однако уже в начале XX века прослеживается пересечение их пересечение. В частности, усматривается  влияние европейской школы на становление парадигмы современного китайского дискурс ‑ анализа.  Китайский дискурс  рассматривается как культурно ‑ национальный феномен, понятие «культура» включает в себя огромное разнообразие наблюдаемых коммуникативных практик. Изучение языковой интеракции в целом и китайского современного дискурс – анализа в большей степени происходит по моделям западных теорий, концепций и методологии, которые считаются универсальными для всего мирового сообщества. По мнению Ши Сюй, «китайский дискурс – это баланс не только внутренней культуры и внешнего влияния, это баланс между организующими компонентами внутренней культуры [6].

   Изучая как традиционный китайский дискурс,  так и  юридический дискурс Кун Цяоюй выделяет два вида дискурса: традиционной китайской философии и коммунистической идеи. Выделенные модели предлагают контекст дискурса всех типов, но и создают определенные нормы мышления у китайцев. Кун Цяоюй отмечает усиление коммунистической идеи к способу разделения, как дихотомия, которая ранее существовала в традиционной китайской философии. По мысли древнекитайского философа Лао Цзы в Китае существует  множество парных понятий, таких как: «Бытие - небытие», «Высокое - низкое», «длинное - короткое», и отмечал их относительность и возможность взаимопревращения. В философии  марксизма  дихотомия также используется довольно широко. Например, такие парные понятия как «материя и сознание», «социальное бытие и социальное сознание», «содержание и форма», «производительные силы и производительные отношения» и т.п. Таким образом дихотомия может быть   эффективным способом, упрощающий процессы разделения, познания и оценки [6].

Основные характеристики современного китайского уголовного дискурса можно вывести из общих функций юридического дискурса. Ими являются: институциональность, нормативность, императивность, деперсонолизация, перформативность, интертекстуальность и стратегичность.  

В силу своей статусности и типологии юридический дискурс относится к  институциональному дискурсу, поскольку выполняет потребности общества  в организации социальных связей,  их упорядочивании, регулировать и управлять ими. Юридический дискурс  представляет собой статусное взаимодействие его участников в соответствии с системой правовых предписаний  и норм поведения в митуациях институционального общения [4]. КУД являясь регулятором общественных отношений, относится к виду институционального дискурса.

Нормативность, данный признак четко прослеживается в  китайском уголовном дискурсе,  где нормативность выражена в логичности и структурности  построения норм уголовного кодекса, посредствам однозначности понятий. В качестве примера выступает  жанр законодательного акта в форме уголовного кодекса КНР. Поскольку, реципиентом, законодательного акта являются участники общественных отношений в рамках  уголовного процесса,  стиль написания  самого текста кодекса, как «упорядоченной формы коммуникации, лишенной спонтанности» [7] осуществляется на профессиональном юридическом языке, имеет четкую логическую структуру.  Уголовный кодекс КНР как основной регулятор общественных отношений, состоит из общей и особенной части. Соблюдена логика построения статей, однако, в отличие от уголовного кодекса РФ, в  статьях УК  КНР, гипотеза и санкция статьи формально не отделены от диспозиции, а является ее частью: 第二百三十二条 故意杀人的，处死刑、无期徒刑或者十年以上有期徒刑；情节较轻的，处三年以上十年以下有期徒刑。Статья 232 Умышленное убийство наказывается смертной казнью, пожизненным лишением свободы, либо лишением свободы на срок десять и более лет; при смягчающих обстоятельствах – лишением свободы на срок от трех до десяти лет. Статья оформлена одним предложением, которое состоит из пяти смысловых единиц: 1) номер статьи статья 232第二百三十二条, данный параметр позволяет реципиенту ориентироваться в главах всего текста; 2) название статьи 故意杀人的  умышленное убийство, т.е. характеристика деяния; 3) вид наказания за совершение данного деяния – 处死刑,无期徒刑或者十年以上有期徒刑смертная казнь или лишение свободы на срок от десяти; 4) обстоятельства смягчающие наказания情节较轻的; 5) вид наказания с применением смягчающих обстоятельств состава преступления处三年以上十年以下有期徒刑 лишение свободы от трех до десяти лет.

Императивность КУД выражена  в предписывающих и запрещающих нормах уголовного права: 第四条 对任何人犯罪，在适用法律上一律平等。不允许任何人有超越法律的特权。Статья 4 Применение настоящего Кодекса одинаково ко всем лицам. Никому не дозволено иметь привилегию — быть выше закона.。Императивность выражена в форме запрета  不允许任何人  Никому не дозволено;  第五条 刑罚的轻重，应当与犯罪分子所犯罪行和承担的刑事责任相适应。Статья 5. При определении меры наказания должно быть установлено соответствие множественности и характера преступлений с возлагаемой уголовной ответственностью. В данной статье императивность выражена за счет использования модального глагола категории должествования 应当должно.

 Учитывая то, что юридический уголовный дискурс, предполагает, наличие особых участников коммуникативной деятельности, которые получают статус  субъектов уголовного права, можно выделить  признак деперсонализации КУД. Так, в отличие, например, от российского уголовного дискурса, в КУД следует выделить такой субъект как «народ» или «трудящиеся массы». В китайском сознании «народ» употребляется в положительной коннотации. Народ является основой закона. В китайском  дискурсе «народ»  как коммуникативный деятель, является не только особым, он также символизирует ряд таких положительных качеств, как справедливость, демократия, правильность. Народ, то есть  люди, обладающие положительными качествами [5] . 第二条 中华人民共和国刑法的任务，是用刑罚同一切犯罪行为作斗争，以保卫国家安全，保卫人民民主专政的政权和社会主义制度，保护国有财产和劳动群众集体所有的财产，保护公民私人所有的财产，保护公民的人身权利、民主权利和其他权利，维护社会秩序、经济秩序，保障社会主义建设事业的顺利进行 – Статья 2. Уголовный кодекс Китайской Народной Республики ставит задачу, применяя наказание, вести борьбу с преступностью, защищать спокойствие государства, охранять власть народно-демократической диктатуры и социалистического строя, государственную и коллективную собственность трудящихся масс, частную собственность граждан, личные права граждан, демократические и прочие права, общественный и экономический порядок, гарантировать успешное продвижение дела строительства социализма. 劳动群众集体 трудящиеся массы выступают как субъект уголовного дискурса.

Сама природа юридического дискурса предполагает «создавать» и «изменять» действительное положение дел, что характеризуется признаком перформативности, т.е. «слово – действие» [8]. В КУД данный признак выражается в жанровых «текстах – действиях». Такие тексты имеют «компетенцию» не только влиять на ситуацию, но и в корне ее поменять.  Жанр : 判决 – приговор как решение суда. Председатель судебного заседания  вынося приговор, оглашая его в ситуации судебного слушания,  доносит до адресата его положение дел со всеми вытекающими последствиями: 裁罪признать виновным.., либо宣告无罪 признать невиновным..

Любой юридический дискурс и текст как его формальное выражение  не будет юридическим, если он не будет интертекстуальным [8] , т.е., иметь в дескурсе, способность текстов ссылаться друг на друга, заимствуя содержание и формальные элементы, принадлежащие другим текстам. Впервые концепция универсального интертекста была предложена М.М. Бахтиным   [9] и продолжена Ю.М. Лотман [10], Е.В. Чернявской [11] и др. Невозможно представить  текст, полностью лишенный каких либо связей с предшествующими произведениями. У адресата не возникнет никаких ассоциаций с прошлым словесным опытом, не произойдет идентификации  понятий, не появится понимание ситуации, в результате цель коммуникации не будет достигнута [12]. Данный признак  себя проявляет в китайском уголовном праве. Интертекстуальность присутствует, начиная с законотворчества т.е.  разработка и принятие УК КНР и заканчивая окончательным вынесением судебного решения. Уголовно – процессуальный дискурс всегда обусловлен причинно – следственной связью, которые и реализуются посредствам интертекстуальности. Например, фрагмент из части обвинительного заключения по уголовному делу: 按照伊尔库茨克州精神神经疾病防治所的精况:贾绍锋在精神病学家和麻醉品专家不登记; (第4册第251-252页) согласно заключению эксперта, иркутского областного психоневрологического диспансера, в момент  нанесения обвиняемым проникающих ножевых ранений потерпевшему, обвиняемый находился во вменяемом состоянии, следов наркотических средств в крови обвиняемого не обнаружено(том уголовного дела  4  листы .дела.251-252 ). В скобках дается ссылка на том  и номер страницы уголовного дела, где содержится акт судебной экспертизы.

  Юридический дискурс по своей сути стратегический, так как существует для решения правовых ситуаций, которые составляют «жизненные обстоятельства». Он реализует стратегии принуждения и дозволения, стратегии предостережения, одобрения и поощрения. Выбор стратегии дискурса, это выбор речевых средств и соответственно жанровых форматов, например постановление, ходатайство, протокол допроса и т.д. [4]. В связи с этим уголовный дискурс вообще и китайский в частности обладает признаком стратегичности, так как данный признак прослеживается с самой первой стадии, вплоть до завершающего этапа, а именно принятия правового решения по делу и установления истины.

  Таким образом, анализ  КУД позволил выявить универсальность институционального юридического дискурса. Несмотря на определенную специфичность китайской культуры и объективные особенности китайского языка: изолирующий строй грамматики, идеографическая письменность, тем не менее все характерные черты данного вида дискурса – институциональность, нормативность, императивность, деперсонализация, перформативность, интертекстуальность, стратегичность, находят отражение в китайском юридическом дискурсе. 

  В области исследования социального и динамической реальности  дискурса нельзя не упомянуть Е.Ф. Серебренникову[13], С.Н. Плотникову[14]. В рамках данной работы в сфере китаеведения  особый интерес вызывают исследования Е. В. Кремнева[15] в аспекте культуры госаппарата КНР, И.Л. Адилханяна [16], исследование  медийного дискурса  коррупции в КНР, О.Г. Кобжицкая [17], изучение конфуцианства как основного аспекта в формирования личности китайца. 


Научный руководитель: Хамаева Елена Александровна,доцент кафедры востоковедения и регионоведения АТР Института филологии, иностранных языков и медиакоммуникации ФГБОУ ВО «Иркутский государственный университет», г. Иркутск.