Становление советской автономии Кабардино-Балкарии

Первые месяцы после завершения Гражданской войны на Северном Кавказе власть осуществлялась временными чрезвычайными органами – ревкомами. Условия для передачи ее выборным советским органам сложились к середине лета 1920 года. С 10-го по 20 июля 1920 года были проведены выборы в сельские Советы, а съезд Советов, состоявшийся в Нальчике 25 июля, избрал окружной исполнительный комитет и делегатов на Терский областной съезд Советов.

31 июля 1920 года был издан приказ Нальчикского окружного исполнительного комитета о переходе всей власти в округе к исполкому. 1 августа окружной исполком приступил к исполнению своих обязанностей и на первом своем заседании избрал президиум окрисполкома в составе Б. Калмыкова (председатель), Ф. Фаддеева и А. Гемуева (товарищи председателя). Были утверждены заведующие отделами окрисполкома: внутренних дел – М. Лахши, земельного – З. Мидов, финансов – Б. Хуранов, народного образования – М. Энеев, здравоохранения – И. Абаев, продовольствия – Ю. Настуев, Д. Шекихачев, коммунального хозяйства – А. Кирочкин и др.

Между тем общее военно-политическое положение Советского государства оставалось сложным. В частности, вне его контроля оставалась граничащая с Северным Кавказом Грузия. В Тифлисе действовал «меджилис (парламент) горских народов» во главе с Ахмедом Цаликовым. Под его редакцией выходила газета «Вольный горец», которая вела активную критику политики большевистской партии в регионе по национальному вопросу, в экономической и культурной сфере в целом. По оценке большевиков, летом и осенью 1920 года Тифлис превратился в центр борьбы против советской власти в Закавказье и на Северном Кавказе. В исторической науке не случайно признано, что политика большевиков в вопросах национально-государственного строительства на Северном Кавказе после Гражданской войны была подчинена общим интересам упрочения Советской власти в регионе¹.

В то же время при создании Горской АССР практически не прослеживается инициатива самих народов или хотя бы местных национальных руководителей. В октябре 1920 года Центральный Комитет партии, а затем Кавбюро ЦК РКП(б) приняли постановление об образовании на Северном Кавказе двух автономных республик – Терской (Горской) и Дагестанской, которое было поддержано краевым совещанием коммунистических организаций Дона и Кавказа, состоявшимся в конце октября 1920 года во Владикавказе. Для практического проведения в жизнь этих постановлений в ноябре 1920 года по решению Кавбюро ЦК РКП(б) были проведены чрезвычайные съезды народов Терека и Дагестана.

20 января 1921 года ВЦИК издал Декрет об образовании Горской Автономной Советской Социалистической Республики в составе РСФСР. А 16–22 апреля 1921 года во Владикавказе прошел Учредительный съезд Советов Горской АССР, завершивший всю организационную работу по созданию автономии горцев.

Выступая с докладом на съезде народов Терской области 17 ноября 1920 года, И. В. Сталин всячески подчеркивал «дарованный» характер автономии, оказанное горским народам советской властью «доверие»: «Сегодняшний съезд созван для того, чтобы объявить волю Советского правительства об устроении жизни терских народов... Давая вам автономию, Россия, тем самым возвращает вам те «вольности», которые украли у вас кровопийцы цари и угнетатели, царские генералы... Автономия означает не отделение, а союз самоуправляющихся горских народов с народами России. Этот союз есть основа горской советской автономии… Советское правительство дает вам автономию не в трудную минуту, а в минуту громких успехов на полях сражения, в минуту полного торжества над последним оплотом империализма в Крыму… Делая так, Советская власть хочет сказать, что она вполне доверяет вам, товарищи горцы, что она доверяет вашим способностям самоуправляться»².

Вместе с тем, автономия Горской республики, по его словам, «является политической и, конечно, советской». Он убедительно говорил, что «весь смысл автономии в том, чтобы она втянула горцев в управление своей страной… так, чтобы во всех органах управления стояли ваши люди, знающие ваш язык, ваш быт», что автономия «должна вас научить ходить на своих собственных ногах» – и в этом цель автономии³. Правда, обозначенные подобным образом, смысл и цель могли быть реализованы скорее не в территориальной автономии «горцев», а в национально-территориальной автономии каждого из народов региона.

Высшими органами государственной власти и государственного управления в ГАССР явились съезд Советов Горской Автономной Советской Социалистической Республики, Центральный Исполнительный Комитет, Президиум ЦИК, Совет Народных Комиссаров и Народные Комиссариаты Горской АССР.

В административно-территориальном отношении Горская АССР делилась на шесть округов: Чеченский, Ингушский, Осетинский, Кабардинский, Балкарский и Карачаевский, Столица Горской АССР – г. Владикавказ и г. Грозный с нефтяными промыслами выделялись в отдельные административные единицы, подчиненные непосредственно ЦИК и СНК Горской АССР. Органами государственной власти в округах являлись окружные съезды Советов рабочих, горских, красноармейских и казачьих депутатов, избиравшиеся в соответствии с общими принципами Конституции РСФСР 1918 года, т. е. избирательным правом пользовались только трудящиеся. Окружные исполкомы были ответственны перед окружным съездом Советов, а также непосредственно подотчетны ЦИКу и Совнаркому Горской АССР. Предметом деятельности окружных исполкомов и их отделов являлись вопросы хозяйственного и культурного развития чисто местного для данного округа значения.

Приоритетность общеполитических соображений при создании ГАССР признавалась впоследствии достаточно откровенно. В докладе о политическом и экономическом положении ГАССР на II Горской областной партийной конференции (август 1921 г.) отмечалось, что Горреспублика явилась не как исторически вполне обоснованная – и хозяйственно, и политически – единица (для этого она недостаточно была изучена), а как политически необходимый шаг, нужный в условиях борьбы за советскую власть. «Она сколочена из множества разноплеменных народностей», экономическое и культурное развитие которых неодинаково. При создании ГАССР «не были достаточно продуманы и определены линии экономического тяготения определенных групп населения»⁴.

Но сам факт пребывания Кабарды в составе такого рода коллективного автономного образования в конкретных исторических условиях того времени вновь открывал для нее перспективу масштабных территориальных потерь⁵. Об этом свидетельствовал опыт Терской республики⁶. Свидетельством возврата к опыту 1918 года в условиях 1920 года являлись действия органов власти региона, постановления которых пестрят теми же выражениями: «отмена аренды», «передать во временное пользование на текущий год» и т. д. Так, 19 апреля 1920 года Терский областной революционный комитет принял постановление, согласно которому «все сделки на землю, как то: купля, продажа, аренда и пр. на всей территории области воспрещаются»⁷.

Само провозглашение ГАССР вело к расчленению бывшего Нальчикского округа на три части, так как Декретом ВЦИК от 20 января 1921 года предусматривалось образование в составе Горской АССР Кабардинского округа из северной части бывшего Нальчикского округа, Балкарского округа – из южной. Что касается его западной части, то она отходила Карачаевскому округу с обоснованием: «…в целях строго планомерного удовлетворения... нужд трудового населения Большого и Малого Карачая»⁸, что делалось бы за счет отчуждения кабардинских земель. Подотдел землеустройства Терского областного земельного отдела признавал, что причины обострения отношений между двумя округами связаны с отменой аренды и что спорная «земля... является достоянием кабардинцев». Но данное обстоятельство не считалось «существенным для разрешения вопроса в пользу кабардинцев»⁹.

В этом вопросе Кабарда и Балкария выступали вместе, так как Нагорные пастбища, на которые претендовали карачаевцы, использовались и балкарскими скотоводами. 28 июля 1920 года в Нальчике состоялось совещание, обсуждавшее вопрос об отводе карачаевцам земель Нальчикского округа в границах от р. Малки до Пятигорского округа. В нем принимали участие и представители Балкарии. По мнению участников совещания, «было бы более справедливым наделить этими землями балкарцев»¹⁰.

Учредительный съезд Советов Горской республики вынес резолюцию по земельному вопросу о необходимости скорейшего проведения уравнительного землепользования и обязал ЦИК и Наркомат земледелия Горской республики «в спешном порядке урегулировать земельные отношения между округами и народностями, входящими в состав ГАССР, на уравнительных началах»¹¹.

Вот иллюстрация того, что это все значило для Кабарды. На заседании комиссии ВЦИК по изучению вопроса о наделении землей безземельных и малоземельных горцев 7 марта 1921 года представитель Осетии В. А. Аликов заявил о необходимости выселения всей «так называемой Малой Кабарды» для удовлетворения земельной нужды Осетии. А 8 марта исполком Владикавказского (Осетинского) округа направил официальную докладную записку уполномоченному ВЦИК В. И. Невскому с предложением «освободить всю Малую Кабарду в пользу Осетинского округа», переселив все малокабардинские села на левый берег р. Терека¹². Уже 31 марта 1921 года Г. Орджоникидзе сообщал С. Кирову: «Кабарда ребром ставит вопрос о выделении из республики»¹³.

Таким образом, ГАССР с самого начала стало лихорадить в результате той политики, которую вело ее руководство в области административно-правового и особенно земельного вопросов. В литературе неоднократно цитировалась оценка Умара Алиева, принимавшего непосредственное участие в национально-государственном строительстве на Северном Кавказе в 1918–1923 годы: «Попытка Горской республики, прежде всего, разрешить земельный голод горских народов одним лишь внутренним перекраиванием наличия горских земельных фондов с самого начала была обречена на неуспех. Единственные среди горских народов, более или менее обеспеченные землей, кабардинцы, прежде всего, не соглашались на урезку своей национальной территории, ибо это похоже было бы не на получение от революции, а потерю того, что имели они раньше. А на кабардинские земли со всех округов Осетии, Ингушетии, с одной стороны, Карачая, с другой стороны, направлялись взоры и видели только в урезке этих земель спасение положения. Не было принято своевременное разрешение земельного голода среди горских народов за счет расширения земельной площади вне пределов Горской республики. Благодаря всему этому из состава Горской республики первой выделилась Кабарда»¹⁴.

Но пока развивался процесс конституирования Горской АССР в международном и внутриполитическом положении Советского государства произошли коренные изменения. Победоносно закончилась Гражданская война. Советская власть восторжествовала на всей территории страны, в том числе и в Закавказье. Отпала угроза Северному Кавказу со стороны объединенных сил внешней и внутренней контрреволюции. X съезд партии (март 1921 г.) принял важные решения не только в экономической политике, но и в национальном вопросе. Они подразумевали развитие и укрепление советской государственности в национальных районах, с тем чтобы «помочь трудовым массам невеликорусских народов догнать ушедшую вперед Центральную Россию»¹⁵. Стало возможным безбоязненно ставить вопрос о предоставлении национальной автономии тем или иным горским народам, обосновывая это стремлением к более тесной и непосредственной связи с РСФСР.

Уже 21 мая 1921 года президиум Кабардинского окружного исполкома по докладу председателя исполкома Б. Э. Калмыкова принял следующее решение: «Ввиду отсутствия определенной экономической связи Кабарды с остальной частью ГАССР, поручить тов. Калмыкову поставить вопрос о выделении Кабарды в автономную область перед ГорЦИКом и Горсовнаркомом. В случае отклонения последними этого ходатайства вопрос перенести на обсуждение высших органов власти РСФСР»¹⁶.

Постановка вопроса о выделении Кабарды вызвала отрицательную реакцию в руководящих органах Горской республики. 2 июня 1921 года президиум Горского облпарткома, обсудив вопрос «Об автономии Кабарды» решил:

«1. Что выделение Кабардинского округа из состава Горской республики не имеет ни экономических, ни политических оснований;

2. Что это выделение, идущее вразрез с желанием центральной Советской власти, внесет раскол в среду народов РСФСР и окончательно подорвет существование Автономной Горской Республики».

Особенно остро этот вопрос обсуждался на заседании облпарткома 10 июня 1921 года. В своем докладе председатель Кабардинского окрисполкома Б. Э. Калмыков остановился на основных мотивах, побудивших поднять вопрос о выделении Кабарды из Горской АССР в автономную область. Он напомнил, что представители Кабарды с самого начала считали Горскую республику непрочным, искусственным государственным образованием и что он сам лично еще на съезде Советов Терской области возражал против включения Кабарды в состав ГАССР. Однако, по словам Калмыкова, ряд «внутренних и международных политических соображений центральной власти» подтверждал тогда необходимость создания Горской республики, и «этот вопрос был решен в положительном смысле».

Теперь же, говорил далее Б. Э. Калмыков, «когда меньшевистская Грузия уничтожена и рядом с бывшей Терской областью встала Советская Грузия, когда борьба на военных фронтах закончена и мы переходим на борьбу с экономической разрухой, народные массы Кабарды, чувствуя искусственность вхождения в состав Горской республики, требуют пересмотра этого вопроса, так как они определенно видят экономическое несоответствие, вытекающее из данной обстановки. Они заявляют, что экономическое и культурное их тяготение направлено главным образом в сторону областей РСФСР».

Не были секретом теневые стороны Горской АССР и для ее руководителей. Секретарь Горского облпарткома Н. И. Дзедзиев в своем выступлении на этом заседании отмечал, например, что он «еще в Москве был против Горской республики, как сшитой белыми нитками», но не стал возражать против нее, так как ему сказали, «что это воля народа, выраженная еще в ноябре 1920 года»¹⁷.

11–13 июня 1921 года в Нальчике состоялся IV съезд Советов Кабардинского округа, на котором присутствовали и представители Горского обкома партии. Нет оснований сомневаться, что имело место свободное волеизъявление делегатов. Б. Э. Калмыков заявил на открытии съезда: «Мы сейчас должны обсудить вопрос о выделении Кабарды из Горской республики в автономную область. По этому вопросу должен был быть докладчик, докладчиком был выдвинут я. Несколько минут тому назад коммунистическая фракция съезда обсуждала этот вопрос. На этом совещании присутствовали представители Горской республики. Коммунистическая фракция внесла предложение съезду: ввиду того что это вопрос крайне важный, его нужно обсудить всесторонне, чтобы было больше демократизма, чтобы было ясно, что это выделение исходит от самих трудящихся, что это их воля и не диктуется сверху. Для всего этого решено, чтобы сами трудящиеся высказались, а потому коммунистическая фракция снимает своего докладчика и предлагает представителям с мест выставить ораторов и самим высказаться по этому вопросу. Каждый имеет право выступить и сказать свое слово, как вы смотрите на выделение, требуете ли вы его, нужно ли оно вам или не нужно. Если нужно, то почему и в какой форме вы это требуете, чтобы мы, ваши представители, знали, чего вы хотите. Мы хотим, чтобы ваше мнение знали и представители Горской республики»¹⁸.

После этого на съезде выступили двадцать ораторов. Все они от имени сельских обществ, делегировавших их на съезд, заявили о желании выделения Кабарды из Горской АССР в автономную область. В постановлении съезда указывалось, что он выражает «твердую и неуклонную волю всех без исключения трудящихся Кабарды», что с единодушным решением кабардинского народа полностью согласны «представители проживающего в Кабарде русского, немецкого, еврейского и осетинского населения».

Делегаты съезда заявили, что Кабарда выделяется в автономную область для того, чтобы «сблизиться с пролетариатом России, с крестьянством России»¹⁹. Съезд единогласно постановил: «Просить высшие органы власти РСФСР и ГАССР о выделении трудящихся Кабарды и находящегося среди них иногороднего населения в автономную Кабардинскую область. Поручить президиуму съезда и окружному исполнительному комитету Советов немедленно представить обстоятельный доклад по этому решению в высшие органы власти РСФСР и ГАССР»²⁰.

Но руководители Горской республики продолжали препятствовать этому. 20 июня 1921 года по возвращении членов Горского обкома партии из Нальчика был созван пленум областного комитета партии для обсуждения вопроса «О выделении Кабарды в автономную область». Пленум принял решение, обязывавшее облпартком и Совнарком Горской АССР «бороться и дальше против выделения Кабарды в автономную область». К точке зрения областного комитета партии присоединились ГорЦИК и СНК Горской АССР. На своем совместном заседании 22 июня 1921 года они постановили: «Считать выделение Кабардинского округа крайне нежелательным по политическим и экономическим причинам, могущим привести к развалу Горской АССР»²¹.

Однако пленум Кавбюро ЦК РКП(б), проходивший в Тифлисе 3 июля 1921 года под руководством Г. К. Орджоникидзе и С. М. Кирова, решил не препятствовать выделению Кабарды в автономную область. Его постановление гласило: «Заслушав председателя Кабардинского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов т. Калмыкова, с одной стороны, и представителей Горской республики: т. Дзедзиева от Горского парткома, т. Гацулаева от Совнаркома, т. Смирнова от ГорЦИКа, Кавбюро ЦК РКП, считаясь с волеизъявлением кабардинской трудящейся массы о выделении Кабарды из Горской республики, согласно: 1) постановлению исполкома от 21 мая, 2) парткома Кабарды от 10 июня, 3) съезда Советов рабоче-крестьянских и красноармейских депутатов Кабарды от 10–13 июня, 4) общепартийного собрания Нальчикской организации от 17 июня, считает невозможным принудительно заставить Кабарду оставаться в составе Горской республики»²².

Кавбюро утвердило временный орган советской власти – ревком Кабарды в составе Б. Калмыкова (председатель), Ф. Фаддеева, А. Кокожева, М. Ткаченко, Б. Павловича, И. Котова и Д. Прохорова. Ему было поручено подготовить Учредительный съезд Советов для окончательного конструирования органов власти Кабардинской автономной области.

Весь процесс формирования территории Кабардинской АО летом-осенью 1921 года проходил в жарких спорах с представителями Горской республики. Вопрос о границах рассматривала межведомственная комиссия, в работе которой принимали участие представители заинтересованных сторон. Как впоследствии вспоминал Б. Калмыков, на карте, представленной «горской» стороной, «мы совершенно не нашли Кабарду». Оказалось, что «Горская республика причислила Зольские пастбища к Терской губернии, Малую Кабарду к Осетии».В конечном счете ВЦИК утвердил ту территорию, которую заявляло руководство Кабарды²³.

1 сентября 1921 года ВЦИК постановил выделить из территории Горской АССР «автономную область кабардинского народа, непосредственно связанную с РСФСР», в составе Баксанского, Нальчикского, Урванского и Мало-Кабардинского округов. Территория Кабарды была определена в рамках административной границы 1917 года с включением в ее состав станиц Пришибской, Котляревской и Александровской. Облисполком Кабарды получил права губернского исполкома. При Наркомнаце РСФСР было создано представительство Кабардинской автономной области.

25–30 ноября 1921 года в Нальчике проходил Учредительный съезд Советов Кабардинской автономной области. Учредительный съезд закончил свою работу 1 декабря 1921 года избранием исполнительного комитета Кабардинской автономной области. В состав облисполкома вошли: Б. Э. Калмыков, X. Т. Карашаев, Ф. И. Фаддеев, Н. А. Катханов, А.X. Кокожев, Д.П. Шекихачев, М. И. Ткаченко, Л. Т. Бозиев, И. Н. Боровицкий, З. Б. Мидов, X. Ж. Кошоков, А. П. Крутов, М. Сокуров, К. Максидов, М. Хаджиев, X. Пачев и др. Всего 30 человек. В президиум облисполкома были избраны Калмыков (председатель), Фаддеев, Катханов, Боровицкий, Мидов, Павлович, Кокожев Ткаченко и Манжуло.

 

В Горскую республику Кабарда и Балкария вошли как самостоятельные округа, хотя и в бывшей Терской области, и в Терской республике, и в 1920 году между ними сохранялось территориально-административное единство. Не случайно при формировании органов власти в Кабардинском и Балкарском округах ГАССР для установления более «высокой контактности работы» было решено ввести в состав Кабардинского исполкома с правом решающего голоса трех членов Балкарского исполкома, как и в Балкарский от Кабардинского. Было также намечено организовать постоянные экономические совещания между отделами Кабардинского и Балкарского окрисполкомов для регулирования спорных вопросов и содействия дальнейшему хозяйственному сближению Кабарды и Балкарии²⁴. Центром Кабардинского округа оставался г. Нальчик. Органы управления Балкарского округа расположились в Долинском.

Еще в процессе решения вопроса о выходе Кабарды из ГАССР на объединенном заседании Кабардинского и Балкарского окрпарткомов 2 июня 1921 года председатель Балкарского окрисполкома М. А. Энеев заявил, что выделение Кабардинского и Балкарского округов из Горской республики и их вхождение в состав РСФСР имеет для этих народов в экономическом и культурном отношении громадное значение. «...Что же касается Балкарии, – сказал он, – то она, как связанная во всех отношениях с Кабардой, должна будет присоединиться к решению съезда Советов Кабардинского округа»²⁵.

После официального создания Кабардинской автономной области оставаться в составе Горской республики Балкария фактически не могла, потому что она еще больше, чем Кабарда, была оторвана от нее. Отделенная от других соседей (Осетии, Карачая, Грузии) горными хребтами, Балкария имела выход на плоскость только через Кабарду. Эта особенность географических условий предопределяла необходимость тесного сотрудничества Балкарии и Кабарды во всех областях. Такое сотрудничество было выгодно всем – и кабардинцам, и балкарцам, оно было подтверждено опытом их совместной жизни на протяжении многих веков. Но теперь речь шла не просто о поддержании традиционной системы этнополитического равновесия на территории исторической Кабарды и Балкарии, а о перестройке ее на качественно иных основах. При этом хозяйственный уклад общества и в Кабарде и в Балкарии сохранял традиционный аграрный характер, а ключевым элементом экономических связей оставались поземельные отношения.

Однако балкарские руководители в тот период должны были учитывать негативное отношение руководства ГАССР к выделению Кабарды. На заседании президиума Гороблпарткома 7 августа 1921 года был заслушан информационный доклад секретаря балкарского оргбюро Маслова о положении дел в Балкарии в связи с выделением Кабарды. В нем говорилось, что «вопрос о том, какую занять позицию, занимает сильно всех партийных и советских работников Балкарии», и сообщалось «о разных мнениях и группировках по этому вопросу». Было решено: «Поручить балкарскому оргбюро строго пока придерживаться и проводить тактику и мнение Горского комитета, зафиксированные ранее по этому вопросу»²⁶.

27 октября 1921 года Гороблпартком рассматривал вопрос о санкционировании линии поведения Балкарского оргбюро «в связи с якобы назревшей тенденцией балкарцев выделиться в автономную область». На этом заседании М. Энеев подтвердил, что «вопрос после выделения Кабарды всплыл сам собою» и предупредил, что на предстоящем съезде Советов округа «беспартийными этот вопрос обязательно будет поднят». В качестве мотивов выделения Балкарии из ГАССР он указывал на географическое положение Балкарии, земельный вопрос, экономическое тяготение Балкарии скорее к Тергубернии, пример Кабарды, и т. д.²⁷

Народы Кабарды и Балкарии выработали прочный потенциал этнической толерантности по отношению друг к другу. Даже такой основополагающий вопрос, как земельный, трудности его решения не трансформировали их отношения в жесткое противостояние. Но в условиях, когда руководители Горской республики стремились решить земельный вопрос путем уравнения национальных территорий входивших в нее народов, земельные отношения между Кабардой и Балкарией обострились.

При обсуждении итогов IV съезда Советов Кабардинского округа в президиуме Гороблпарткома 16 июня 1921 года К. Бутаев, помимо прочего, подчеркнул: «Несмотря на выделение, землю, каковой в Кабарде много, необходимо отбирать у кабардинцев, которые в своем большинстве кулаки, наравне со всеми другими округами для удовлетворения горской бедноты»²⁸. Подобная установка вновь ставила административное разграничение автономных образований в зависимость от разрешения земельного вопроса, послужившего главным фактором выхода Кабарды из ГАССР.

Ее последствия наглядно проявилось на заключительном этапе оформления процесса выхода Кабарды из Горской республики в августе 1921 года, когда возникла необходимость административного размежевания между ними. Возникшей проблемой занялась специальная комиссия во главе с землемером Наркомата земледелия Горской республики Николаевым. Позиция кабардинской фракции комиссии заключалась в требовании, чтобы «везде... границы оставались бы 1917 г. за исключением земель, прирезанных в 1918 г. (Балкарии) Чрезвычайной земельной комиссией»²⁹. Горская республика занимала прямо противоположную позицию. Подоплеку всей борьбы ясно выразил один из тогдашних лидеров Балкарии Ю. Настуев, сказавший, что «балкарцы отделились... чтобы получить землю, Кабарда добилась автономии, чтобы забронировать землю»³⁰.

Но речь ни в коем случае не может идти о каких-то особенно напряженных отношениях между Кабардой и Балкарией. Напротив, ухудшение в них было во многом вызвано общим негативным фоном отношений Кабардинской АО и ГАССР и земельными спорами с Карачаем и Осетией. Действительно, особый аспект отношений Кабарды и Балкарии заключался в том, что разрешение возникших противоречий было возможно в данном случае на пути объединения усилий и взаимоприемлемого соглашения в едином административно-политическом образовании.

Не случайно представитель ВЦИКа В. С. Муромцев предложил рассмотреть вопрос о возможности или невозможности объединения Балкарии с Кабардой. Президиум исполкома Кабардинской АО, рассмотрев его 7 декабря 1921 года, признал объединение возможным³¹. С этого времени процесс выделения Балкарии из состава ГАССР развивался с учетом альтернативных перспектив – создания самостоятельной автономной области или объединения с Кабардой в единую автономную область.

Так, доклад, представленный от имени Балкарского окружного исполкома в Коллегию Народного комиссариата по делам национальностей от 9 декабря 1921 года, содержал обоснование первой альтернативы. Но, хотя доклад называется «О выделении Балкарского округа из Горской республики в автономную административную единицу», он был пронизан тезисом о тесной взаимосвязи Балкарии и Кабарды³². Для автора доклада было «ясно, что экономических связей между Балкарией и ГАССР почти совершенно не существует… С другой стороны, между нагорной Балкарией и плоскостной Кабардой существует сильно выраженная экономическая связанность».

Тем не менее, объединение с автономной Кабардинской областью он считал нецелесообразным, поскольку еще не преодолено «национальное недоверие двух соседних народностей», истоки которых находятся в феодальной эпохе. «Вражды, конечно, нет после двухгодичного пребывания советской власти, так как и в Кабарде, и в Балкарии дворянское сословие уничтожено и вместе с ним в прошлое отошел и феодальный гнет, но недоверие еще осталось».

Другой фактор, не способствующий уничтожению племенной розни, согласно автору, это нужда Балкарии в земле: «Еще давно, при царизме, началась у горцев тяга к плоскостным землям. Обследовав земельные отношения в Балкарии, царское правительство отвело им для переселения кабардинские земли. Так произошли балкарские общества: Гунделен, Хабаз, Нижний Чегем, Кашкатау. Но этот надел не утолил земельного голода гор».

Общий вывод документа сводился к следующему: «Раздельное самостоятельное существование обеих народностей, мирное и спокойное разрешение всех спорных вопросов советской властью в лице своих родных представителей, быстро сможет рассеять эту отчужденность, и тогда очистится путь к объединению обеих народностей в один экономический связанный район. В настоящее же время неразрешенный земельный вопрос, остатки прежней межнациональной вражды требуют отдельного существования Балкарского округа».

Получалось, что административно-политическое отделение Балкарии от Кабарды будет способствовать решению земельного вопроса между ними. В докладе это объяснялось тем, что при таком развитии событий предполагается «вмешательство центрального органа, вышестоящего и имеющего возможность принудить к земельной реформе»³³.

В конце декабря 1921 года в Москве проходил IX Всероссийский съезд Советов, в работе которого принимали участие и делегаты из Кабарды и Балкарии.

4 января 1922 года балкарская делегация направила докладную записку, за подписью в том числе Энеева и Гемуева, в Наркомнац. Докладная записка в сжатом виде воспроизводила основные аргументы в пользу выделения Балкарии из ГАССР в АО, непосредственно подчиненную Центру РСФСР. Указывалось, в частности, что «разрешение земельного вопроса с Кабардой невозможно, оставаясь в ГАССР, вследствие подчиненности Кабарды непосредственно центру РСФСР». Но и присоединение Балкарии к соседней Кабардинской области в данный исторически период признавалось нецелесообразным по следующим соображениям:

«1. Балкария представляет совершенно отдельную народность с самостоятельным языком, особыми условиями быта, характера и т. д.

2. В хозяйственном отношении Балкария имеет свои особенности. В Балкарии господствует скотоводческое хозяйство, тогда как в Кабарде преобладает земледелие.

3. Балкария испокон веков была в полной зависимости от Кабарды экономически и политически, что является одной из причин ее отсталости в хозяйственном и культурном отношениях. Слияние с Кабардой до уничтожения экономического господства Кабарды вследствие ее многоземелья и при наличии национального неравенства означает продолжение старой политики»³⁴.

6 января 1922 года на заседании Коллегии Народного комиссариата по делам национальностей РСФСР рассматривался проект постановления ВЦИК об образовании Балкарской автономной области. Коллегия НКН приняла проект, подтвердив включение в Балкарию хутора Долинского, признававшегося центром Балкарии³⁵.

Вторая альтернатива была убедительно представлена в докладной записке, которую на следующий день, 7 января 1922 года, направил из Владикавказа в Москву представитель ВЦИК В. С. Муромцев. Он соглашался с аргументами в пользу выделения Балкарии из ГАССР, но категорически отвергал мнение о том, «что Балкария не сможет объединиться с Кабардой, будто бы враждебно настроенной к горцам». Он указывал, что экономическая и политическая зависимость Балкарии от Кабарды уже уничтожена революцией, но их тесная экономическая связь сохраняется: «Местом сбыта продуктов горского производства – сыра, масла, шерсти и мяса, а также закупки недостающего хлеба является г. Нальчик. Нальчик в буквальном смысле слова является жизненным источником, откуда горцы черпают насущное продовольствие. В то же время Нальчик является удобным административным центром всей Балкарии. Эти данные заставляют сделать вывод о том, что Балкарию необходимо выделить из Горской республики и объединить с Кабардой, но нет оснований к ее выделению как области. Без Кабарды Балкария обречена на вымирание».

Кроме того, Муромцев обращал внимание на тот факт, что, несмотря на постановление окружного балкарского съезда о выделении Балкарии в АО, имеются приговоры отдельных балкарских обществ о желании объединиться с Кабардой.

Он подчеркивал, что именно объединение Балкарии с Кабардой дает положительную сторону для возрождения Балкарии. Принципиальное значение имеет трактовка Муромцевым вопроса об удовлетворении земельных интересов Балкарии при одновременном изживании земельных споров между Кабардой и Балкарией. «Для развития своего хозяйства балкарцы намерены получить прилегающие кабардинские пахотные земли», – отмечал он. Но трудность здесь связана была с тем, что «прилегающие к Балкарии кабардинские селения малоземельны и с предоставлением части пахотной земли балкарцам явится необходимость переселения части кабардинских сел, что нецелесообразно»; кроме того, «пахотные кабардинские земли лежат за лесом Балкарии и с отводом этих земель необходимо будет на основании правил землеустройства отвести большую часть леса Балкарии, что сильно подорвет кабардинское хозяйство». В то же время, заключал Муромцев, при объединении Кабарды и Балкарии представится возможность совместного пользования землями Кабарды и Балкарии и предоставления чересполосно балкарцам свободных пахотных кабардинских земель, сенокосов и пастбищ, что вполне удовлетворит балкарское хозяйство³⁶.

Возможно, аргументы Муромцева были приняты во внимание, потому что уже 9 января 1922 года, изменив первое решение, Коллегия НКН признала целесообразным образование Кабардино-Балкарской автономной области, «с тем чтобы местом пребывания Балкарского, как и Кабардинского исполкомов считать г. Нальчик». Границы Балкарии должны были определяться специальной комиссией ВЦИК «с соблюдением земельных интересов Балкарии»³⁷.

В данном случае для понимания ситуации необходимо иметь в виду следующие обстоятельства. Коллегия НКН РСФСР, по положению, «разрабатывала проекты мероприятий в области национальной политики и вносила на утверждение ВЦИК»³⁸. Это был рабочий орган. Анализ протоколов Коллегии НКН РСФСР показывает, что этот орган выносил и менял немало решений. По своей структуре наркомат состоял из многих элементов, но самым главным был Совет Национальностей, называемый Большой коллегией. Большая коллегия имела свой президиум и исполнительный орган – Малую коллегию, которая состояла из наркома,  его заместителей и  пяти членов,  избираемых Большой коллегией³⁹.

На заседании Коллегии НКН РСФСР от 6 января 1922 года присутствовали только три члена коллегии: Карклин, Павлович, Ибрагимов – и представители от Кабарды – Калмыков, Балкарии – Энеев, Карачая – Алиев, черкесов – Гутякулов, а также отделов представительств⁴⁰. Таким образом, не было наркома и достаточного количества членов самой коллегии. Поэтому нельзя назвать это заседание даже заседанием Малой коллегии.

9 января Коллегия НКН собралась практически в полном составе. Присутствовали Сталин, Карклин, Павлович, Ибрагимов, Султан-Галиев, Бройдо, Клингер и представители заинтересованных сторон. Поэтому более правомочным представляется именно заседание от 9 января 1922 года.

В результате 16 января 1922 года ВЦИК постановил: «Образовать объединенную Кабардино-Балкарскую автономную область, непосредственно связанную с РСФСР, выделив для сего из состава Горской Автономной Республики территорию, занимаемую ныне балкарцами, и объединив Балкарию с Кабардой»⁴¹.

Проведение в жизнь постановления ВЦИК затянулось до конца 1922 года. Причиной послужили два положения, вошедшие в постановление в соответствии с решением Коллегии Наркомнаца от 9 января 1922 года. Во-первых, о разграничении Кабарды и Балкарии: «Точные границы объединенной Кабардино-Балкарской области и границы отдельно Кабарды и Балкарии устанавливаются специальной комиссией ВЦИК, который разрешает также все земельные вопросы между заинтересованными сторонами». Причем в решении Коллегии Наркомнаца оговаривалось: «с соблюдением земельных интересов Балкарии»⁴². Во-вторых, о порядке формирования областного исполкома: «Съезды Советов Кабарды и Балкарии избирают на общих основаниях, каждый в отдельности, свои собственные исполкомы, которые составляют на паритетных началах из своих представителей общий объединенный Кабардино-Балкарский областной исполком, коему присваиваются права губернского исполкома»⁴³.

Комиссия ВЦИК по первому вопросу под председательством Дмитриева работала в условиях обострения территориальных споров Кабарды и Карачая. Это был не самый лучший фон, на котором могли разрешаться проблемы между Кабардой и Балкарией.

Позиция представителей Кабарды состояла в неприятии намеченного комиссией проекта границ Балкарии «особенно в районе Малки», который совершенно отрезал «все Нагорные пастбища Кабарды»⁴⁴. Калмыков считал, что это «экономически и политически уничтожает Кабарду»⁴⁵.

Президиум ВЦИК 22 июня 1922 года принял постановление, которое содержало решение проблемы этнотерриториального разграничения Кабарды и Балкарии. Постановление оставляло за Балкарией: все юртовые земли кабардинских населенных пунктов, «которые были добровольно предоставлены Кабардой в пользование Балкарии в период времени с 1918-го по 1921 год включительно»; «бывшевладельческие земли Кабарды, находившиеся в фактическом пользовании Балкарии в 1918–1921 годы»; все лесные поляны, предоставленные ей с 1889 года и те, которые «были предоставлены... полномочными органами в период времени с 1918-го по 1921 год включительно». Постановление ВЦИК от 22 июня 1922 года специально затрагивало вопрос о хуторе Долинском, являвшемся также предметом спора между Кабардой и Балкарией. Хутор был признан «неотъемлемой частью г. Нальчика».

Второй из указанных аспектов постановления от 16 января 1922 года также вызывал возражения руководства Кабарды. В апреле 1922 года Калмыков ставил Президиум ВЦИК в известность, что местные условия не позволяют сконструировать областной исполком на основе постановления от 16 января, «причиной чему является решительный протест населения Кабарды». Облисполком и облпартком Кабарды просили пересмотреть постановление и установить, что «каждая национальность представительствует в областном исполкоме пропорционально количеству своего населения»⁴⁶.

После разрешения на компромиссной основе земельного вопроса (22 июня 1922 года) Кабардинский областной партком, «считая целесообразным создание Кабардино-Балкарского областного исполкома на основе Конституции РСФСР», вновь просил ЦК РКП и ВЦИК постановление ВЦИК от 16 января с. г. отменить»⁴⁷.

Позиция Центра по спорным вопросам объединения не являлась жесткой и однозначной. Она формировалась где-то в «промежутке» между принципами социалистической аграрной политики, представлениями о том, что национализм «большой нации» опаснее национализма «малой нации» и целями стабилизации национальных отношений на Северном Кавказе. 3 июля ВЦИК постановил отменить паритетные начала при формировании Кабардино-Балкарского исполкома и предложил Наркомнацу пересмотреть вопрос в направлении отделения Балкарии от Кабарды⁴⁸.

Предложение ВЦИКа Наркомнацем было обсуждено в тот же день. Решено было Балкарию не выделять и было принято предложение представителя Кабарды образовать областной исполком в составе одной трети кабардинцев, одной трети балкарцев, одной трети русских и других национальностей, живущих в Кабарде⁴⁹.

Со своей стороны народные массы Балкарии продемонстрировали более трезвое понимание того, что полученную землю нельзя никуда унести – кабардинцы и балкарцы и впредь должны будут жить вместе. Собрания и сельские сходы по всей Балкарии выносили соответствующие резолюции и постановления.

Для обсуждения создавшегося положения 9 июля 1922 года было проведено заседание Кабардинского областного комитета партии с участием представителей Балкарского оргбюро РКП(б) и окрисполкома. К. Э. Ульбашев (зам. предисполкома и член оргбюро РКП(б) Балкарского округа) в своем выступлении подчеркнул, что «разногласия в самой массе нет. В верхах есть. Но в то время, когда мы здесь можем ругаться, крестьянин кабардинский и крестьянин балкарский работают мирно, совместно. Ни один балкарец не сказал, что выделение для него выгодно. Балкарская автономия существовать самостоятельно не может, ее экономические условия заставят слиться с Кабардой»⁵⁰.

Вопрос о выделении Балкарии в автономную область вновь был рассмотрен на Коллегии Наркомнаца 10 июля 1922 года. Ее материалы показывают, что в центре хорошо понимали глубину объективных факторов, делавших объединение Кабарды и Балкарии, по сути, единственно возможным решением: «Полагая, что главной причиной возникающих трений между Кабардой и Балкарией является земельный вопрос, приобретающий особо важное значение в связи с тяжелым положением скотоводческих горских племен на Кавказе вообще и стихийным переходом их к земледелию, сопровождающимся постепенным переселением на плоскость, признать выделение Балкарии из Объединенной Кабардино-Балкарской автономной области нежелательным и не соответствующим развитию экономических и культурных сил как Балкарии, так и Кабарды», – говорилось в решении коллегии. Иными словами, речь шла об историческом процессе, который начался гораздо раньше 1920-х годов и который определял дальнейшее этносоциальное развитие балкарцев на долгосрочную перспективу⁵¹ (табл. 1).

 Таблица 1

Годы	Исходные данные	В пересчете в га	В пересчете в км2	В % к исходному показателю
1884	328 760 дес.	359 170, 3	3591,7	100
1927	4386 верст2	499 154,1	4991,5	139
1940–1944	5300 км2  *	530 000 *	5300 *	147,6

 

^* Включая 26 769 га пастбищных и пахотных земель, прирезанных к Балкарии в других районах КБАССР

 

Источники:  Битова Е. Г. Социальная история Балкарии XIX века: (Сельская община). Нальчик: Эльбрус, 1997. С. 31; Административно-территориальные преобразования в Кабардино-Балкарии. История и современность. Нальчик: Эль-Фа, 2000. С. 328–331; Балкарцы: выселение, на спецпоселении, реабилитация. 1944–2001: Документы, материалы, комментарии / Авт.-сост. Х.-М. А. Сабанчиев. Нальчик: Полиграфсервис и Т, 2001. С. 6–7.

 

Учитывалось также, что масштабные земельные уступки Кабарды могут способствовать смягчению трений и стабилизировать ситуацию, только если они будут иметь место в рамках единой автономии. Подчеркивалось, что решение Президиума ВЦИК по земельному вопросу от 22 июня 1922 года «исходит из существования единой Кабардино-Балкарской автономной области и потому выделение Балкарии потребует пересмотра земельного вопроса».

Наконец, коллегия вновь признала «необходимым существование единого Кабардино-Балкарского исполкома на паритетных началах», но внесла существенное изменение в его толкование и предполагаемый механизм реализации. Наркомнац, «принимая во внимание большое число населяющих Кабардинскую область нацменьшинств», нашел возможным «создать объединенный исполком с представительством ¹/₃ от кабардинцев, ¹/₃ от балкарцев и ¹/₃ от меньшинств, населяющих Кабарду»⁵².

13 июля 1922 года на заседании Коллегии Наркомнаца эта точка зрения была утверждена окончательно принятием следующего постановления: «а) признать выделение Балкарии из объединенной Кабардино-Балкарской автономной области в особую автономную область нежелательным и не соответствующим развитию экономических и культурных сил как Балкарии, так и Кабарды; б) отметить, что решение Президиума ВЦИК от 20 июля исходит из существования единой Кабардино-Балкарской автономной области, тесно объединяющей Кабарду и Балкарию, и поэтому выделение Балкарии потребует пересмотра земельного вопроса; в) считать, что в объединенном исполкоме Кабардино-Балкарской, области должно быть предоставлено ¹/₃ голосов населению Балкарии и ²/₃ голосов населению Кабарды»⁵³.

Наконец, 19 июля 1922 года Коллегия Наркомнаца ультимативно потребовала «в двухнедельный срок организовать объединенный исполком на паритетных началах», предложив одновременно Наркомфину «не отпускать никаких средств по открывающимся кредитам ни Кабарде, ни Балкарии» впредь до исполнения этого решения⁵⁴.

В конце концов обе стороны пошли на взаимные уступки, и 17 августа 1922 года Кабардинский обком и Балкарское оргбюро РКП(б) утвердили Положение по объединению Кабарды и Балкарии⁵⁵. Оно предусматривало образование единого объединенного областного исполкома, состоящего на треть из кабардинцев, на треть из балкарцев и на треть из русских. При этом было решено в Балкарии иметь окружной исполком, как и в четырех округах Кабарды. По партийной линии также создавался единый аппарат обкома РКП(б). Балкарское оргбюро РКП(б) приравнивалось к остальным окружкомам КБАО. Трехнациональный принцип представительства в органах власти и управления проводился и во внутренней конструкции исполкома области: в Большом и Малом президиумах, в наиболее крупных отделах облисполкома – земледелия, народного образования и внутреннего управления. Трехнациональный принцип имел место в то время, пожалуй, только в Кабардино-Балкарии.

Но паритет, зафиксированный в Положении, был довольно далек от буквы решения Президиума ВЦИК от 16 января 1922 года. Первоначально построение органов власти и управления в КБАО мыслилось так: две национальности, кабардинцы и балкарцы, проводят свои съезды Советов, отдельно для Кабарды и для Балкарии, и избирают на них также в отдельности свои исполнительные комитеты. Избранные исполкомы на паритетных началах образовывают объединенный Кабардино-Балкарский исполнительный комитет. При этом Кабардинский и Балкарский исполкомы не целиком входят в объединенный облисполком, а посылают туда своих представителей. Складывался, таким образом, сложный порядок управления областью: отдельные исполнительные комитеты в Кабарде и Балкарии, кроме того, еще один общий объединенный облисполком. Фактически же был реализован вариант, представленный в постановлениях Коллегии Наркомнаца от 10-го и 13 июля 1922 года, по которому балкарцы получили ¹/₃ количества мест в исполкоме, а население Кабарды – кабардинцы и русские – ²/₃ количества мест.

6 сентября 1922 года состоялись выборы объединенного исполкома. Из состава пленума облисполкома были выделены Большой президиум из семи человек (Б. Калмыков, М. Энеев, И. Боровицкий, Н. Катханов, А. Гемуев, Ф. Фаддеев и секретарь обкома партии) и Малый президиум из трех человек (Б. Калмыков, М. Энеев и Ф. Фаддеев). Председателем объединенного облисполкома единогласно был избран Б. Калмыков, его заместителями – М. Энеев и Ф. Фаддеев, секретарем – И. Боровицкий.

Представительство Кабардинской области при Наркомнаце было преобразовано в представительство Кабардино-Балкарской области. Отныне защита интересов Балкарии, как и Кабарды, в центральных органах власти признавалась «первейшей задачей представительства».

6–9 декабря 1922 года в Нальчике состоялся первый областной съезд Советов, который окончательно оформил объединение Кабарды и Балкарии в единую автономную область в составе РСФСР. Съезд обсудил вопросы экономического развития области, здравоохранения, народного образования и избрал облисполком из 30 человек под председательством Б. Э. Калмыкова и его заместителя М. А. Энеева⁵⁶.

 

* * *

Представление о том, что большевики искусственно создали систему национально-территориальных автономий на Северном Кавказе, является весьма поверхностным. В действительности здесь имело место сочетание инициатив и волеизъявления, идущих снизу (от отдельных национальных групп, от местной партийно-советской элиты), и принятия окончательных решений высшими органами государственной власти РСФСР. Наиболее ярко этот тезис иллюстрируется процессом возникновения к 1922 году на месте Горской АССР (включавшей при своем создании в ноябре 1920 года все народы бывшей Терской области) пяти самостоятельных автономий в Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Чечни, Ингушетии, Карачаево-Черкесии. Таким образом, в процессе становления национальной государственности народов Кабардино-Балкарии неизбежно присутствовал элемент их самоопределения.

Импульс к самоопределению приобретал разнообразные формы, отражавшие неустойчивость общеполитической ситуации и ее динамику. Решение проблемы национального представительства при формировании окружных органов власти в марте 1917 года; провозглашение Союза горцев Северного Кавказа в мае 1917 года; съезды народов Терека в 1918 года; политика нейтралитета, проводимая Нальчикским окружным народным Советом летом–осенью 1918 года; деятельность балкарского и кабардинского национальных Советов; упорная борьба Кабарды за самостоятельную автономию в 1921 году; наконец, самостоятельные позиции Кабарды и Балкарии в борьбе вокруг приемлемой формулы территориальной и политической «конструкции» их объединенной автономии в 1922 году – все это в совокупности сформировало первый на протяжении XX века опыт национального самоопределения кабардинского и балкарского народов.

Исторический опыт самоопределения – это «блок» или «процесс», не поддающийся расчленению. Но как источник политического опыта, он порождает разнообразие прочтений и выборочный подход, в зависимости от актуальных интересов различных политических сил в наши дни. В этом случае прошлое используется как аргумент или даже как оружие в современных спорах и конфликтах. При этом иногда забывают, что прошлое в равной мере доступно для истолкования и использования любой из противоборствующих сторон и не может никому гарантировать «выигрыш». Нужен иной подход к извлечению политических уроков из исторического опыта, основанный на понимании его целостности, того, что он является общим достоянием народов Кабардино-Балкарии и того, что он необходим не для возвращения назад, а для движения вперед. Тогда станет возможным эффективное практическое использование опыта прошлого для решения насущных задач современности.

Если суммировать основные черты осуществленного народами Кабардино-Балкарии в 1917–1922 годы исторического выбора, то можно свести его к четырем основным моментам.

Во-первых, это был выбор в пользу государственного единства с Россией. На уровне крайней абстракции можно, видимо, утверждать, что полное воплощение национальных интересов того или иного народа может обеспечить только его самостоятельное национальное государство. О возможности реализовать этот принцип для Кабарды или Балкарии рассматриваемого периода говорить всерьез не приходится. В самой их общественной жизни того времени не обнаруживается выраженного стремления отделиться от России. Национальным интересам Кабарды и Балкарии отвечало восстановление твердой государственной власти в России, способной обеспечить правовой порядок в регионе и открыть для них перспективу национального развития.

Во-вторых, это был выбор перспективы развития, перспективы общественного и культурного прогресса, а не попыток возврата к прошлому. Разумеется, такой исход событий практически не зависел от небольших народов, остававшихся на периферии российской модернизации конца XIX – начала XX века. Но смысл русских революций так или иначе заключался в интенсификации модернизационных процессов (в либерально-демократическом либо большевистском варианте). Можно утверждать, что народы Кабарды и Балкарии в 1917 году в лице крайне тонкого слоя своих просвещенных элит стремились включиться в процесс либерально-демократической модернизации, а в 1918–1919 годы в лице основной крестьянской массы склонились на сторону революционного лагеря. При этом следует учитывать, что демократическая контрреволюция в регионе была недостаточно сильна и влиятельна, а контрреволюция белоказачья и деникинская однозначно ассоциировалась с реставрацией и подавлением национальных чаяний.

В-третьих, это был выбор в пользу национально-государственной, а не региональной («горской») автономии. Борьба за самостоятельную (отдельную) национально-территориальную автономию выражала, помимо прочего, для Кабарды стремление остановить процесс урезания ее национальной территории, а для Балкарии – стремление обеспечить необходимую базу дальнейшего социально-экономического прогресса. Но выбор в пользу национально-государственной, а не региональной «горской» автономии имел и другой смысл. В условиях интенсивной преобразовательной политики нового революционного государства национально-государственная «форма» развития процессов социальной и культурной модернизации превращалась в единственную гарантию поддержания своей культурно-исторической идентичности.

В-четвертых, это был выбор в пользу единой для кабардинского и балкарского народов национально-государственной формы. Ясно, что есть определенное и вполне реальное противоречие между предшествующим суждением и образованием в 1922 году «двунациональной» Кабардино-Балкарской автономной области. Но, во-первых, Кабарда и Балкария не были искусственно «привязаны» друг к другу в 1922 году. Их многообразная и плотная «связанность» сложилась исторически и к XX веку превратилась в устойчивый фактор существования обоих народов.

Во-вторых, решение о слиянии, казалось бы, самостоятельных на тот момент административно-политических единиц неотделимо от определенного компромисса между Кабардой и Балкарией по земельному вопросу. Суть его в том, что балкарские села получили существенное приращение земельных угодий за счет Кабарды. Она же, в свою очередь, согласилась на это, поскольку сохранившаяся к тому времени часть ее исторической территории оставалась внутри новой Кабардино-Балкарии, а не отчуждалась в пользу другого национально-государственного образования. Если же смотреть на дело глубже и в долговременной перспективе, то здесь заложен был принцип, что вся территория и ресурсы Кабардино-Балкарии (а земля была тогда главным ее ресурсом) являются достоянием всех ее граждан.

В-третьих, никакие административные границы не могли бы преградить путь дальнейшему экономическому сближению и демографической диффузии различных этнических групп населения Кабардино-Балкарии в условиях индустриализации, урбанизации и возрастающей мобильности населения (профессиональной и географической). В условиях вертикальной зональности территории миграция населения является по сути однонаправленной – из высокогорья в предгорья и на равнину. Но образование единой Кабардино-Балкарской автономной области в равной мере отвечало национальным интересам балкарцев и кабардинцев, ибо они могли «осваивать» ее ресурсы, оставаясь в пределах «своей» национальной автономии.
Ссылки на источники:
1. Улигов У. А. Социалистическая революция и гражданская война в Кабарде и Балкарии и создание национальной государственности кабардинского и балкарского народов (1917–1937). Нальчик: Эльбрус, 1979. С. 285–286.
2. Документы по истории борьбы за советскую власть и образования автономии Кабардино-Балкарии (1917–1922). Нальчик: Эльбрус, 1983. С. 608–609.
3. Бутаев К. Политическое и экономическое положение Горской республики. Владикавказ, 1921. С. 3–4.
4. Кажаров А. Г. Этнотерриториальный аспект становления Кабардино-Балкарской автономии // RES PUBLICA: Альманах социально-политических и правовых исследований. 2000. Вып. 1. С. 13–14.
5. Улигов У. А. Из истории национально-государственного строительства в Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1972. С. 127–128.
6. ЦГА КБР, ф. Р-201, оп. 1, д. 5, л. 3 об.
7. ЦГА КБР, ф. Р-264. оп. 1, д. 130, л. 2.
8. Съезды Советов в документах. 1917–1936 гг. М., 1959. Т. 1. С. 718–719.
9. Русские на Северном Кавказе. 20–30-е годы: Документы, факты, комментарии А. М. Гонова. М., 1996, С. 302–304.
10.  Бугай Н. Ф., Гонов A. M. Северный Кавказ, границы, конфликты, беженцы. Ростов н/Д, 1997. С. 6.
11. Алиев У. Карачай. Ростов н/Д. 1927. С. 181.
12. КПСС в резолюциях и решениях. 7-е изд. М., 1953. Ч. 1. С. 559.
13. ЦГА КБАССР. ф. Р-2, оп. 1, д. 3, л. 28.
14. Улигов У. А. Социалистическая революция и гражданская война… С. 296–297.
15. ЦГА КБАССР, ф. 376, д. 4, л. 35.
16. ЦГА КБР, ф. Р-201, оп. 1, д. 15. л. 10.
17. Возникновение и укрепление Кабардино-Балкарской областной партийной организации. 1917–1922 гг.: Сб. документов и материалов. Нальчик, 1963. С. 119.
18. ЦГА ИПД РСО–Алания, ф. 204, оп. 1, д. 4, л. 39–51.
19. ЦГА КБР, ф. Р-376, оп. 1, д. 2, л. 11 об.
20. ГАРФ, ф. 1318, оп. 1, д. 432, л. 3–4 об.
21. ГАРФ, ф. 1318, оп. 1, д. 10, л. 1.
22. ЦГА КБАССР, ф. 8, оп. 1, д. 7, л. 29.
23. Административно-территориальные преобразования в Кабардино-Балкарии. История и современность. Нальчик: Эль-Фа, 2000. С. 95–96.
24. ЦГА КБР, ф. Р-8, оп. 1, д. 7, л. 74.
25. ЦГА КБАССР, ф. Р-8, оп. 1, д. 7, л. 1.
26. Возникновение и укрепление Кабардино-Балкарской областной… С. 216–220.
27. ЦГА КБАССР, ф. Р-8, д. 7, л. 14.
28. Дзамихов К. Ф., Кумахов М. Г. О становлении Кабардино-Балкарской автономной области // Политика и право в сфере этногосударственных отношений Кабардино-Балкарии. М.; Нальчик, 2001. Т. 2. С. 263.
29. ЦГА КБАССР, ф. Р-8, д. 7, л. 8.