Полный текст статьи
Печать

В истории России политическая ссылка традиционно являлась фактором развития народного образования, даже географически совпадая с очагами его всплеска и подъема. И Якутия не является в этом смысле исключением. Политическая ссылка и связанная с ней просветительская и педагогическая деятельность политссыльных проходит практически через всю историю края. Первые сведения о педагогической деятельности политссыльных встречаются еще в первой четверти XYIII столетия. Позднее, практически все прошедшие через Якутию поколения политссыльных – декабристы, народовольцы,  польские повстанцы, социал-демократы и большевики – в той или иной форме занимались учительством и создавали свои школы.  Учитывая, что политссыльные составляли, как указывают историки, до двух третей всего русского населения края, удельный вес легального и еще более нелегального учительства политссыльных в общей системе образования, следует считать значительным.  Например, только за три года (1885- 1888гг.) в Якутии было открыто 12 домашних школ политссыльных. В 1895-1896 уч./году в школах грамоты училось 72 ученика, в училищах Министерства народного просвещения -178, а в частных школах - 967 человек. Как отмечалось в местной печати того времени - «главными распространителями грамотности являются поселенцы, среди коих попадаются весьма искусные мастера своего дела, иногда даже со специальным педагогическим образованием» [1].

В отличие от казенной, государственной школы, чаще всего тяготевшей к единообразию, формы обучения политссыльных были разнообразны, говоря современным языком, вариативны, зависели от ситуации, образовательного запроса родителей и учащихся, целей и ценностных ориентаций самих учителей. Анализ историко-педагогического материала, который представил В.Ф. Афанасьев, показывает, что в образовательной практике политссыльных существовал ряд разных типов и видов школ [1].

Первый тип. Наиболее простая форма организации образования, которую можно назвать «домашние уроки» или репетиторство. Этим занимались многие политссыльные, зарабатывая на пропитание. Домашние уроки давались для учащихся начальных и средних школ с целью подготовки к поступлению в учебные заведения более высокого уровня, устранения пробелов в знаниях или как форма доучивания детей, обучавшихся в улусных школах.

Второй тип.  Как и первый, обеспечивал запросы родителей, но отличался более целостной организацией учебного процесса. В практике получил название «домашняя школа». Это одна из старейших форм обучения детей, известная в Якутии с восемнадцатого века. В домашних школах обучали не только якутских детей, но и русских, и детей других национальностей. Изучаемые предметы определялись в большинстве случаев родителями, как правило, это были чтение, письмо, первоначальный счет. Закон Божий и церковнославянское чтение в домашних школах распространено не было. В некоторых домашних школах велось обучение не только в объеме начальной школы, но и средней (например, в годы первой русской революции, когда наблюдался наплыв якутских детей в средние учебные заведения). По таким программам работали известные учителя-ссыльные, как: В.М.Ионов в Якутске, И.И.Майнов, Р.А. Стеблин-Каменский и другие.

Третий тип. Представлял ту же частную, домашнюю школу, но с расширенными социальными функциями. Это могла быть, например, школа с интернатом, частная школа для детей из малообеспеченных семей.  Так, в 80-е гг. XIX века в Чурапче группой ссыльных была создана частная школа, в которой они преподавали поочередно. Особенно выделялся своими педагогическими способностями И.Т.Цыценко, которого товарищи выбрали учителем этой школы. Качество обучения было столь высоким, а школа приобрела такую популярность среди населения, что в нее стали привозить детей из отдаленных сел. Поэтому даже было открыто общежитие на квартире учителя. Другая школа такого же типа была создана в Баягантайском наслеге ссыльным ученым-этнографом Л.Г.Левенталем   для детей бедных якутов. В отличие от просто домашней школы этот тип отличался расширением воспитательных функций и ухода за детьми, большей самостоятельностью позиции учителя, элементами внешкольного образования).

Четвертый тип. По содержанию, по источникам создания и финансирования его можно назвать «общественной школой». Например, частная, домашняя школа члена Русского географического общества, каракозовца И.А.Худякова первоначально размещалась на квартире одного из родителей. Затем на средства населения для  школы был куплен дом.  По ходатайству Худякова школа получила статус одноклассного приходского училища, при нем был открыт пансионат, который частично содержался местными жителями.  В этой «общественной» школе учитель обучал детей не только грамоте и арифметике, но и изучал с детьми окружающий мир, якутскую историю и фольклор, и даже привлекал детей к научно-исследовательской деятельности – из учеников Худякова вышли известные географы, краеведы [5]. Общественный характер данного типа школы был связан также с внешкольной, просветительской деятельностью, которой занимались учителя-ссыльные. Те же каракозовцы   распространяли земледельческие новации, книги среди населения, организовывали массовые библиотеки ((В.Ф.Шаганов в Чурапче, П.Ф.Николаев в Усть-Мае, Н.П.Странден, Д.А.Юрасов и др.).

Пятый  тип. Организационно данный тип школы сходен с домашней (занятия проводились дома у учителя), но по содержанию – школа гораздо в меньшей степени была ограничена изучением того или иного предмета, связанного с конкретным запросом семьи, и в большей степени как результат творческой деятельности учителя. Здесь проявлялись определенная педагогическая концепция, элементы авторской школы. Такую школу, например, организовал в 1828 г. в Вилюйске декабрист М.И.Муравьев-Апостол  в собственной юрте, над которой выкидывал флаг, оповещавший (за неимением часов) о начале занятий. В школе ссыльного декабриста не было строгой программы, учебники и пособия учитель составлял сам. Учил детей русскому языку и арифметике, закладывая возможность в дальнейшем продолжить образование [5]. 

Спустя полвека школу в c. Амга организовал известный русский писатель В.Г.Короленко. Помимо грамоты в этой школе ставилась задача расширения кругозора учащихся, развития речи и логической памяти. В процессе обучения использовались самые передовые для того времени методы в соответствии с методическими принципами К.Д.Ушинского, Н.Ф. Бунакова  и других выдающихся русских педагогов. Использовались «Родное слово» К.Ушинского, детские журналы, сборники русских сказок, классические произведения русской литературы. По типу это была школа грамоты, но местные учителя говорили об учениках, что они «поступили на высшее образование к Владимиру Короленко» [1; 54-55].

Шестой тип. Данный тип имел большее сходство с авторской школой – с оригинальной педагогической концепцией, содержанием и технологиями обучения, укладом школьной жизни. Например, образцом такого рода школ являлись учебные заведения, созданные в конце XIX- начале XX вв. в Жехсогонском наслеге Ботурусского улуса, в Татте, а затем в Якутске – политическим ссыльным В.М.Ионовым. Член Сибиряковской экспедиции, организатор первой легальной печати в Якутии, один из авторов фундаментального «Словаря якутского языка», автор русского и якутского букварей для начальной школы В.М.Ионов был крупным методистом и педагогом-новатором. Он ввел  звукосинтетический метод обучения чтению, основанный на анализе и синтезе отдельных звуков. Интегрировал в образовательном процессе народные игры, экскурсии в природе, занятия огородничеством, художественное творчество, макетирование и конструирование и пр. Школа имела хорошую материальную базу, современное для того времени учебное оборудование, основательную библиотеку и успешно готовила учащихся к поступлению в гимназию и реальное училище. В школе В.М. Ионова обучались дети разных сословий – дворян, чиновников, духовенства, мещан, нижних чинов и казаков, якутского населения [7].

К авторским школам можно также отнести школу повышенного типа П.П.Подбельского – одну из первых школ, созданных политическими ссыльными для  подготовки детей и юношей в средние и высшие учебные заведения. В школе П.П.Подбельского были созданы условия для углубления теоретических познаний учащихся, прежде всего, по истории, философии, политэкономии, географии, литературе, русскому языку. Методика преподавания была прогрессивная: занятия с учащимися учитель проводил по заранее собранным от них вопросам по разным курсам. На уроках заслушивались и обсуждались рефераты, сочинения,  доклады учеников. Одобренные работы публиковались в ученическом рукописном журнале «Наши мысли». Такие формы образования способствовали развитию самостоятельной и творческой деятельности учащихся.

Седьмой тип. Такой тип можно назвать мобильной школой, имевшей различные разновидности: так называемая «летучая» школа, «передвижная», «странствующие учителя-ссыльные», «вольные или добровольные учителя» и др. Эти типы школ, чаще полулегальные, записанные под другими именами, все же являлись стационарными, имели определенное помещение и адрес. Были также школы, названные «летучие», которые открывались в отдельных наслегах и крестьянских зимовьях и, скрывая свое существование,  все время меняли местонахождение. Учителями в них работали политические ссыльные или грамотные русские крестьяне. Зарплату за работу учителя не получали, ночевали в доме учащихся и бесплатно питались. В силу самих условий функционирования «летучие» школы находились под непосредственным контролем родителей, которые, даже будучи малограмотными, могли (по продолжительности занятий, по заинтересованности детей) понять, хороша ли школа. Обучали чтению, письму и счету,  давали первоначальные сведения из истории, географии и естествознанию. Занимались преимущественно в утренние часы, а вечером – при тусклом свете лучинки или жирника. Несмотря на это, некоторые такие школы давали более высокое качество образования, чем официальные, и  пользовались у якутов большой популярностью [6].

Территориальные особенности края (огромная территория, разбросанность населенных пунктов со школами, расстояния между которыми и сегодня находятся в диапазоне от 50 до 300-400 и более километров) обусловили появление школ, которые получили название передвижных. Таковой называли школу, где один учитель занимался в нескольких селениях, что давало возможность охватить обучением большее количество детей, дать им необходимые знания и навыки для самообразования. Окончив уроки в одном селении, учитель давал ученикам домашнее задание, и, захватив с собой школьное имущество – маленькую классную доску, счеты, книги, таблицу – уходил в следующее селение. Затем в назначенный день, в порядке очереди, он снова возвращался в эту школу. Занятия в передвижной школе обычно начинались после утреннего завтрака и продолжались до дневного чая, час или два длился отдых, затем вновь занимались до шести-восьми часов вечера. В передвижных школах учителя использовали прогрессивные методики и учебные материалы («Наглядная азбука» Павленко, «Родное слово» Ушинского) и получали неплохие результаты [4].

К «мобильной школе» можно отнести и такую, некогда распространенную форму образования, которая называлась вольным или добровольным учительством. Таковыми в дореволюционной Якутии называли ссыльных учителей (политических и уголовных, а также грамотных крестьян, вернувшихся с прииска), которые изъявляли добровольное желание помочь детям или взрослым в обучении. Обычно такие добровольные учителя обучали детей временно, по отдельным конкретным вопросам программы, или доучивали. Нередко учитель был одновременно и домашним работником, и в свободное от учебных занятий время, колол дрова, возил воду, убирал стойла – это входило в круг его обязанностей, наравне с обучением. В любое время такие учителя-работники могли прекратить занятия, и уехать учительствовать в другое место. Интересно, что эти вольные педагоги, или как их еще называли -  «странствующие учителя»,  рассматривались некоторыми современниками в качестве перспективы создания особого института образования, подобного тому, который действовал в то время на севере Норвегии.

Таким образом, обзор типов и видов школ политссыльных показал, что эти школы формировались и развивались более века, хорошо принимались населением, что является доказательством не только их жизнеспособности, но и, в известной мере, культуросообразности, соответствия культуре и традициям местных этносов. В этой связи представляет интерес проведенный сравнительный анализ структуры образовательной деятельности в школах политссыльных и народной педагогике, этнопедагогическом опыте  коренного населения.

Соотнесение разных видов этнопедагогического опыта с видами и формами деятельности учителей-политссыльных, обнаруживает сходство ценностных,  деятельностных оснований, лежащих в основе этих двух типов образования. Так, мы видим очевидные аналогии в народных играх и состязаниях, которые сопровождали общение педагогов и детей, учебный процесс в неформальных, творческих школах многих  учителей-политссыльных. Также освоение родного языка в этнопедагогике через непосредственное общение и деятельность, – и освоение русского языка, базирующееся на принципах природо-и-культуросообразности (методических принципы и учебных материалы К.Д. Ушинского, Н.Ф.Бунакова и других выдающихся педагогов) [3]. Непосредственное включение детей в трудовую деятельность, систему традиционных профессий, обучение мастера-ууса (в этнопедагогике) [2] – и создание и распространение в школах политссыльных новых культурных образцов профессионально-трудовой деятельности (освоение земледелия, орудий технического прогресса), решение задач на примерах из местной жизни, приобщение учащихся и родителей к научным исследованиям, использование методов интенсивного, проблемного обучения и т.д.

Проведенный нами  сравнительный анализ разных видов этнопедагогического опыта  и деятельности учителей-политссыльных показывает, что такие совпадения (аналогии) встречаются в 60-70 % случаев, что свидетельствует о достаточной достоверности выявленной закономерности. Так, более половины видов деятельности в этнопедагогическом опыте и  учебно-воспитательной работе учителей-политссыльных совпадает (для сравнения: в казенных, государственных школах, как свидетельствует  выборочный анализ, такое совпадение не выходит за рамки 10-20%). В контексте рассмотрения структуры образования в целом, это позволяет говорить об известном изоморфизме (структурном подобии) народной педагогики и образования в школах политссыльных. По нашему мнению, это явление не случайно и коренится в образе жизни и глубоких взаимоотношениях местного населения и ссыльных. Политссыльные чаще не являлись профессиональными учителями, но были достаточно образованными людьми и так же, как народная педагогика являлась частью жизни народа, возникала из его жизненных потребностей, точно так же учительство политических ссыльных развилось как один из доступных, ведущих способов жизнедеятельности в данных обстоятельствах. В этом смысле, педагогика политссыльных изначально, «по определению», не могла быть просто миссионерством, просветительством. Сами обстоятельства жизни определяли  близость школы политссыльных этнопедагогическим началам, открытости миру и другой культуре,  диалогу с ней.

Таким образом, мы можем констатировать, что деятельность учителей-политссыльных, как культурно-образовательный феномен, может быть осмыслена в контексте культурного диалога, педагогического сотрудничества, взаимного обучения и образования учителей и учеников. Учителя политссыльные в такой же мере «образовывались в жизни», учились у местного населения, взрослых и детей – истории, географии, традиции, языку,  местному опыту хозяйствования, особенностям национального мышления и деятельности  - в какой мере сами передавали свои знания и умения местному сообществу.