Полный текст статьи
Печать

В современных условиях развитие устойчивых экономических связей между странами и, особенно между их фирмами на основе международного разделения труда, приняло глобальный характер. Все большая открытость национальных экономик, деятельность ТНК, продолжающаяся НТР, международная торговля, а также другие факторы способствовали переходу процесса интернационализации хозяйственной жизни на уровень образования глобальной сети взаимосвязей в целостном мировом хозяйстве с активным участием в нем основной массы фирм большинства стран мира. Глобализация хозяйственной жизни наиболее интенсивно развивается внутри регионального уровня. Наличие общей границы и исторически сложившихся экономических отношений способствует этому. Следовательно, одна из основных тенденций глобализации мирового хозяйства - образование вокруг той или иной страны или группы наиболее развитых стран интеграционных зон. Самым ярким примером современной интеграции в рамках топонимики выступает АТР, включающий в себя ряд держав, чей торговый потенциал в сумме превышает любой другой. Следовательно, в рамках данной научной статьи, автором приводится три положения о существовании взаимозависимости экономик друг от друга. Это, прежде всего структура капитала-обмена, торговый оборот и синергия политических взглядов руководящих партий в Японии и КНР.

Рассматривая базис зарождения рыночных реформ и политики «открытых дверей», выдвинутых во время третьего пленума ЦК КПК одиннадцатого созыва крылом прагматиков в рамках КПК КНР, торговое сотрудничество Китая с сопредельными государствами АТР постепенно приобретало характер институциональной закреплённости [1]. Общность исторических и культурных процессов, постепенный распад биполярной структуры выдвинул АТР на первый план в рамках распада устаревшей системы, как политических, так и экономических отношений.

Одной из наиболее представляющей интерес связей, в рамках данного региона, является экономические отношения между Китаем и Японией. В связи с чередой событий первой половины XX века, отношения подобного типа вызывают заинтересованность как у отечественных так и у зарубежных исследователей, однако, стоит отметить факт, того что в современной российской науке лишь малая часть работ рассматривающих отношения Китая и Японии посвящена изучению экономической части. Уникальность данных связей, прежде всего, обуславливается существующей двусторонней экономической взаимозависимостью, существующей в рамках противостояния данных стран на как на территории АТР, так и в мире. Являясь, по своей сути, биполярными государствами, КНР и Япония с точки зрения экономического развития выступают как безотрывный сегмент мировой экономики. Данный фактор, прежде всего, объясняется наличием тесных связей партийных кругов двух государств и экономических элит агентов рассматриваемых отношений, невзирая на исторические разногласия и шовинистские настроения в социо-культурной среде данных государств.

Существующая концепция взаимозависимости носит название в Японии – "сэйкэй бунри" ("отделение политики от экономики"), а в Китае – "чжэнлэн, цзиньжэ" ("холодно в политике, жарко в экономике"), таким образом, существующие разногласия в политико-стратегическом плане компенсируются экономическим взаимодействием государств [2]. Основной для развития торговой зависимости, стали, непосредственно, прямые и портфельные инвестиции Японии, в развивающийся Китай в рамках 1972-1999 гг. [3]. Под прямыми инвестициями, в рамках рассмотрения экономических отношений Японии и КНР, выступают вклады японских банков и предприятий в развитие односторонних или двусторонних компаний на территории КНР [Там же], а под понятием портфельные, понимается тип инвестиционного капитала, задействованного в рамках экономических помощей, так называемых своеобразных репараций Китаю Японии, за причинённый вред во время проведения Японией политики паназиатизма в 1934-1945 гг. [4]. Так, с момента заключения в 1972 г. договора о мире и дружбе, положившему начало развития Китайско-японских отношений на пороге нового тысячелетия, количество инвестируемого капитала в Китай составило 372 млрд. долл. Таким образом, для японской стороны Китай, прежде всего, выступал, как основной рынок сбыта японских товаров, а также ресурсно-продукционной базой для развития экономики страны, Китай же видел в Японии основного донора дешёвых кредитов, выделенных согласно заключёнными двусторонними соглашениями в 1978, 1980, 1998 гг. [5]. Именно таким образом строились экономические отношения двух держав на протяжении тридцати лет.

Для подробного рассмотрения уровня вливания в Китай японский инвестиций, обратимся к нижеследующему графику, демонстрирующему количество экономической помощи, выделяемой Японией Китаю, в рамках соглашения о мире и дружбе от 1972 г., по сути, являющемся ярким примером обходных инвестиций в экономику Китая (рисунок 1). Как можно увидеть, на данном графике количество «неофициальных» инвестиций, существовавших наряду с прямыми инвестициями японских банков и компаний, стало в своей основе одним из факторов тесной привязанности экономических отношений друг к другу. Предоставленные данные, несомненно, расширяют общее представление об истинных масштабах зарубежного содействия росту китайской экономики. Так, на период с 1972 по 2000 гг. общий объём выплат составил 495 млрд. долл. за рассмотренный цикл.

 

Рисунок 1. Японская экономическая помощь Китаю млрд. долларов [6]. 

Таким образом, возвращаюсь к рассмотрению официальных документов, заключённых между двумя сторонами, а именно, «Долгосрочного семилетнего торгового соглашения» и «Договора на оказание экономической помощи», выявляется, что экономическая помощь Китаю, осуществлялось по трём направлениям:

  1. Использование японских кредитов для создания и восстановления инфраструктуры Китая.
  2. Предоставление безвозмездного капитала для строительства социальных учреждений.
  3. Направление специалистов и технической помощи Китаю.

Следовательно, инвестирования, включающие в себя помимо валютных ассигнований, содержали в себе эмпирический опыт и технологии, ставшие основой для закрепления со стороны Китая зависимости от подобных вкладов Японии. Однако, существование недостатка ресурсов в Японии, поставило данное государство в положение, при котором большая часть поставляемых ресурсов и продуктов ширпотреба импортировались из Китая ввиду близкого географического положения [7]. Так, для наглядного представления о данных импортной системы Японии по отношению к Китаю в рамках экономической взаимозависимости, обратим внимание на нижеследующую иллюстрацию, демонстрирующую отраслевую детерминацию, подчёркивающую область экономической взаимозависимости отношений (рисунок 2).


Рисунок 2. Процентная импортная структура сино-японских отношений на 2016 г. в млрд. долларов [8]. 

В данном случае, как представлено на выше обозначенном графике, основную сферу занимает продукция пищепрома, универсального оборудования, включающего в себя системы обработки ресурсов, химическая промышленность, и соответственно ресурсы. В Китай, со стороны Японии, в основном количестве задействованного товарооборота выступает продукция высокоточного производства более 25 %, ЭВМ 15 %, машинное оборудование 23 % и др. Следовательно, в рамках рассмотрения уникальной взаимозависимости на примере экономических отношений Японии и КНР, мы видим, что последовательный товарообмен продукцией, в рамках теории абсолютных преимуществ, при которой агент А экономических отношений производит товар, который агент Б произвести не в силах, а в следствии производством агента Б товара не имеющего аналогов либо более качественного и дешевого чем агента А происходит обмен данными товарами, что, соответственно вызывает появление экономической взаимозависимости [9].

Вторым, наиболее превалирующим фактором, оказывающим влияние на экономическое состояние отношений, конструирующий основу взаимозависимости есть фактор внешних колебаний. Под данным термином понимается любой внешний сдвиг, способный оказать прямое и косвенное влияние на систему отношений двух государств [Там же]. Следовательно, в рамках экономической взаимозависимости выступают товара-обменные связи. Такими факторами обычно выступают как чисто экономические события: мировые экономические кризисы, девальвация валют, дефолт, так и политико-социальные: нарастание волнений, недовольства, партийная разобщённость, обострение споров в рамках территориального разделения и др.

В случае рассмотрения экономической взаимозависимости, а рамках Японии и Китая, подобными факторами стаи кризисы 1980-1990 гг., 2008-2009 гг., способствовавшие коллаборации отношений, изначально, от системы доминирования Японии в них до структурного равновесия, вызванного очередными всплесками экономических кризисов в мире [3]. Прежде всего данное суждение подтверждается статистикой. Таким образом, на первоначальном этапе отношений, выделяемом отечественным японоведом Сёминым А.В, в 1972-1989 гг. общий уровень торговли составил 13 млрд долл. из которых 8 млрд. суммарный экспорт Японии в Китай, а 6 млрд. Китайский импорт из Японии [1]. Однако, на втором этапе развития экономических отношений, и как следствия зависимости, выделяемом японским экономистом Ичиго Ватарисуги в своей работе «Китайско-японское сотрудничество в новой эре» в промежутке от 1990-2000 гг. общий товарооборот составил около 64 млрд. долл., что на 51 млрд. больше, чем в период с 1972-1989 гг. А общее сальдо для Японии, в рамках данного цикла составило недостаток в 19 млрд. долл. [10]. Следовательно, в результате воздействия вышеуказанных факторов экономического характера, а именно мирового кризиса 1990 гг. произошло структурная деформация отношений, от доминирования японской производственной мощи к китайской. И в конечном итоге, в рамках третьего периода, описываемом в работах зарубежных исследователей таких как Ли Юилян а также Эвана Медейроса, начавшегося в 2000 г. и продолжающемся по сей день, уровень общей торговли составил 128 млрд. долл.из которых на долю Китая приходится чуть меньше половины экспорта в Японию [1]. Таким образом, существование варьированной положения экспорта и импорта создало в рамках экономических отношений Японии и Китая систему взаимозависимости.

Третьим, и финальным положением, подтверждающим существующую уникальность взаимозависимости в рамках глобальных экономик мира Японии и Китая, является партийная сопряжённость правящих верхов Японии и КНР. Прежде всего, стоит отметить, что в рамках современных отечественных наук, посвященных изучению отношений Японии и Китая в различных сферах взаимодействия практически нет работ, описывающих взаимодействие партийных кругов двух стран. Так, на примере исследования отечественного японоведа Л. Г. Арешидзе, общий период взаимодействия двух правящих партий, порядком насчитывается более 60 лет. Стоит отметить, что ещё до официального установления отношений как в рамках экономического так и политического взаимодействий, по линии обеих партий уже существовал налаженный двусторонний обмен. Прежде всего, он заметно просвечивается сквозь систему инвестиций Японии [11]. Так, не имея желания пошатнуть отношения с США, Японская сторона активно пользовалась «неофициальными» способами взаимодействия с КНР, таким, обычно выделяют Тайваньские и Гонконгские инвестиции, существовавшие в рамках программы «двух проливов о-ва. Тайвань» [Там же]. Также, одним из значимых рычагов взаимодействия было учреждение согласно негласному договору между министром внешней торговли и промышленности Японии Тацуноскэ Такасаки и председатель китайского комитета стран Азии и Африки Ляо Чэньчжи, иначе именуемого документом «Ляо-Такасаки» [12], осуществлялся межпартийный обмен в рамках экономического взаимодействия Японии и Китая. В свою очередь, широкое распространение получила практика влияния КПК КНР на прокитайски настроенных японских политиков и бизнесменов, непосредственно оказывающих колоссальное воздействие на уровень принимаемых решений. Так, данный вектор можно проследить на основе заключения договоров между двумя агентами отношений, в обстановке напряжённости и апатии в 1978 г., 1982 г., и в 1990 г. Свойственно, что тесное взаимодействие на межпартийном уровне, соразмерно отражается и на системе экономического обмена. Рассматривая периодичность колебаний отношений, как в положительную, так и в отрицательную стороны, прежде всего очевидным становится факт того, что данные изменения напрямую зависят от настроение царящих внутри партийных структур двух стран.

Таким образом, рассмотрение трёх ключевых выдвинутых положений в рамках экономических отношений Китая и Японии, обозначающих существующую зависимость агентов, а именно положение капитала-обмена, торгового оборота и синергии политических партий, позволяет закрепить тезис о многоуровневой, институциональной действительности данного типа отношений между представленными государствами АТР. Также стоит отметить что, несмотря на привычный взгляд относительно японо-китайских отношений, с точки зрения экономического взаимодействия система милитаристско-националистической призмы является до сих пор существующим понятийным архаизмом, не способным правдоподобно охарактеризовать действительное положение дел в данной области взаимодействия двух государств. 


Научный руководитель: Рыбалко Михаил Леонидович, кандидат исторических наук, доцент кафедры востоковедения и регионоведения АТР Института филологии, иностранных языков и медиакоммуникации ФГБОУ ВО «Иркутский государственный университет», г. Иркутск.