Русская Православная Церковь в Японии в начале XX века

Процесс урегулирования военных конфликтов становится в современных геополитических условиях одним из основных проблем современного мира. И если XX в. ознаменовавшийся двумя Мировыми войнами в результате которых была сформирована система международных отношений, ставившая перед собой задачу решения подобного рода проблем, устарела, то напряженность не только в Ближневосточном, но и Дальневосточном регионе сегодня требует новых подходов. С другой стороны, невозможно выработать новые подходы без опоры на опыт прошлых поколений, без ретроспективного взгляда на эффективность решения военных конфликтов путем их мирного урегулирования посредством социальных институтов, одним из которых является и Русская Православная Церковь.

Роль и значение Русской Православной Церкви в урегулировании военных конфликтов достаточно велика. В связи с возрождением процесса формирования духовной культуры в современном информационном обществе, церковь продолжает оказывать значительное влияние на формирование социокультурного глобального пространства во взаимосвязи не только с европейскими, но и с восточными государствами. Этот фактор отражается во многих аспектах. Посредством религии вырабатываются высокие моральные и боевые качества, формируются не только межконфессиональные, но и межкультурные связи.

Но в условиях ведения боевых действия, даже самые благие цели начинают расцениваться, не просто подозрительно, но и резко негативно. С началом русско–японской войны в 1904 г. Японию покинули не только представители российской дипломатии, но и коммерческих структур. В этих условиях Русская Православная миссия оказалась здесь не просто в стесненном, в критическом состоянии. Подвергаясь нападкам со стороны правительства, средств массовой информации, и части общества. Средства массовой информации издавали статьи, содержавшие информацию, направленную на критику православной веры. Некоторые храмы были разгромлены. Шовинистский союз Тайро–досикай («Антирусское товарищество») назвал Русскую Православную Церковь «гнездом шпионов». Но христианская мораль, основанная на институте добра, нравственности и истинного раскаяния, не позволила представителям церкви покинуть Японию и оставить православное население в такой сложный для страны период.

Проблема состояла еще и в существовании внутреннего этического конфликта, среди всех православных японцев, поскольку эта религия пришла из России. Они были вынуждены выбирать между преданностью Вере и долгом перед отечеством. Отношение местных властей к Русской Православной Церкви в Японии, её легальному положению была достаточно жесткой. Весь этот комплекс сложных проблем влиял на деятельность Русской Православной Церкви. Чтобы сохранить и упрочить свои позиции, она должна была найти деликатные, корректные формы взаимоотношений с властью и местными населением.

Перед началом русско–японской войны была усилена пропаганда японского правительства, сопровождавшаяся многочисленными грязными слухами о шпионской деятельности церкви, ее пропагандистской работе в пользу России. Учитывая тот факт, что с самого начала существования Православной миссии ее руководителем был назначен кандидат богословия Иван Касаткин, который после пострига в монашество, 30 июня 1860 г. получил имя Николай, он возложил на себя цель мирного урегулирования конфликтов между властью и обществом. Так завоевав уважение, любовь, признание и в консульстве, и среди японцев. За годы служения он стал одним из лучших знатоков японской литературы, культуры и языка. А в условиях войны, его мудрость и наставления позволили не только сохранить численность прихожан среди местного населения, но и помогать российским военнопленным.

В 1903 г. святитель Николай определил не только свою, но и позицию Православной Миссии по поводу участия православных японцев в войне и отношения к нему. «Вы, японцы, приняли православную веру от России, но, несмотря на это, когда будет объявлена война с ней, то она неприятельница ваша, сражаться с которой ваш долг воевать с врагами не значит ненавидеть их, а только защищать своё отечество» [1]. Отвечая на вопросы японцев, «могут ли они поднимать оружие на православных русских?», святитель Николай говорил, что они должны руководствоваться чувством долга и надеждой на милость Господа. Уже в 1904 г. преследования православных верующих в Японии ужесточились, особенно в сельской местности. Они вынуждены были скрывать приверженность к своей вере, многие из них по религиозным убеждениям отказывались участвовать в молитвах за победу японской армии, за что они сами и их ближайшие родственники подвергались яростным нападкам и оскорблениям. Но убеждения ненасилия среди православных верующих способствовало своевременному решению подобного рода проблем.

При этом одной из главных задач Российской Духовной Миссии в период ведения военных действий становится духовная поддержка не только православных японцев, но и русских военнопленных. В результате, было создано товарищество «Духовного утешения военнопленных», которое было поставлено удовлетворять духовным нуждам военнопленных согласно христианской гуманности. Количество военнопленных постоянно росло, и изначально располагавшееся на территории Токио активность Товарищества вышла далеко за пределы японской столицы. Пленных размещали по всей Японии. В феврале 1906 г. в Мацуяма находились 2329 пленных, в Нагоя – 1023, в Хиросима – 3000, в Фукудзияма – 906, в Ниносима – 2630, в Осака –17597, в Химедзи – 2194 моряка, в Маругама – 350, в Сидзуока – 60 солдат и 60 офицеров, в Фукуока – 1000 пленных. Всего в разных районах страны насчитывалось до 73 тысяч пленных российских солдат и офицеров [2]. В результате отказа японским правительством святителю Николаю в допуске к военнопленным, он направлял в лагеря Мацуяма, Идзу–ми–Оцу, Осака, Нагоя, Киото, Кумамото священников из японцев, которые проявили себя как настоящие служители Православной Церкви и миротворцы.

Особое отделение было устроено в Мацуяме, где распорядитель отделения священник отец Сергий Судзуки, с разрешения местного военного управления, отправлял требы для пленных. На празднование Пасхи в 1905 году. православные японцы преподнесли русским военнопленным свое приветствие, и высказали мысль, о том, что «истинный христианин не отличает эллина от иудея, японца от русского, а во всяком человеке ищет брата, нуждающегося в его любви и поддержке, и, наконец, что пример благочестия русских пленных не замедлил оказать своего влияния и на японцев» [3]. Так христианская проповедь отца Николая нашла свое подтверждение в делах православных христиан.

Ко времени окончания русско–японской войны число пленных превысило 70 тыс. человек. Православная Церковь Японии, осознавая необходимость в утешении единоверцев, добилась позволения властей организовать необходимую работу. «Православная Церковь несла ответственность за более чем 70000 русских военнопленных, за более чем 20 русскоговорящих священников, окормлявших паству». Осознавая всю значимость своей работы, приходы направляли священников в каждый из 29 лагерей военнопленных, которые были разбросаны по всей стране – от Аомори на севере и до Кумамото на юге. Впоследствии русское правительство признало необходимость подобного движения и стало оказывать ему финансовую помощь [4].

По окончании войны Русская Православная Миссия расширила свою деятельность, возложив на себя задачу благоустройства могил русских военнопленных. Святитель Николай заботился о поддержании в соответствующем состоянии воинских могил, собирал пожертвования в Японии и России на памятники и храмы. Обращаясь к православным японцам, к русским людям, к военным лицам со страниц периодических изданий, и в личных письмах убеждал в сохранении памяти павших воинов. Собирались пожертвования, устанавливались памятники на могилах русских солдат и офицеров на островах Кюсю, Сикоку и Хонсю. Усилиями святителя Николая в память о погибших была построена церковь.

Проблемой первостепенной важности, которую ощутила Российская Православная Церковь в период, последовавший за русско–японской войной, была проблема финансовая. После окончания войны изменилось отношение к Японской Миссии в России. По этому поводу св. Николай писал: «После несчастной войны с японцами Японская Миссия потеряла много симпатий русского народа; это наглядно видно из того, что прежде, бывало, в списке пожертвований в «Православном благовестнике» то и дело встречалось на «Японскую Миссию». Теперь этого почти нет» [5]. Но несмотря на все проблемы, которые вынуждена была преодолевать Православная Церковь в Японии, она продолжала активно заниматься благоустройством церквей, заботился о пастве, катехизаторах, откликался на просьбы прихожан. Делом Миссии, как и в предвоенные годы, оставалась проповедь основ православного вероучения. Братья Русской Православной Миссии путешествовали по стране, и их трудами количество пришедших к православию увеличивалось. Если в 1906 г. принявших веру японцев было 29115 человек, то в 1911 г. их стало 32 700 человек.

Таким образом, можно говорить о том, что деятельность Русской Православной Церкви в Японии в начале ХХ в. была связана не только с миссионерством и распространением христианской морали на территории Дальневосточного государства, но и урегулирования конфликтных ситуаций на территории Японии в условиях ведения военных действий. Что в сою очередь осуществлялось посредством культурно–просветительской деятельности. Еще одну задачу, которую возложила на себя Церковь стала забота о военнопленных в период русско–японской воины 1904–1905 гг. и после ее окончания, забота о могилах павших воинов. Все это говорит о огромной самоотверженной работе в вопросах урегулирования межкультурных отношении посредством ее миротворческой деятельности.