Mariya KrilovaСуществованию в русском языке тропов мы обязаны функциям слова, особенностям его лексического значения. Как известно, основная функция слова – номинативная, или назывная, заключается в том, что слова служат названиями предметов, явлений, действий, то есть всего, что окружает человека. Однако слово обладает и эстетической функцией, оно способно не просто назвать предмет, действие, качество, но и создать образное представление о них.
Понятие образности слова связано с понятием многозначности, или полисемии. Многозначные слова имеют, наряду с прямым значением, которое у слова чаще всего одно, переносные. Использование при создании выразительного средства переносного значения слова и ведет к появлению тропа.
В создании тропов участвуют не менее двух знаков, означаемое и означающее, обычно это два лексических значения слова: прямое и переносное или два переносных. Согласно определению, данному В. Н. Топоровым в большом энциклопедическом словаре «Языкознание», тропы (от греч. tropos – ‘поворот, оборот, оборот речи’) – понятие поэтики и стилистики, обозначающее такие обороты (образы), которые основаны на употреблении слова (или сочетания слов) в переносном значении и используются для усиления изобразительности и выразительности речи [1]. Толковый словарь С. И. Ожегова даёт по сути синонимичное, но более краткое определение: «Троп – слово или оборот речи в переносном, иносказательном значении» [2]. Тропы могут рассматриваться как форма присутствия автора в тексте, способ моделирования автором его собственного художественного мира [3].
Тропы обычно рассматривают в комплексе с фигурами речи (вот и в толковом словаре С. И. Ожегова после определения тропа приводится пример «Тропы и фигуры»), анализировать которые не входит в наши цели, но которым мы обязаны дать определение, так как и тропы, и фигуры относятся к специальным художественным приёмам, изобразительным и выразительным средствам, делающим текст и речь более образной, эмоциональной. Фигуры относятся к приёмам стилистического синтаксиса, то есть основаны на использовании не лексического значения слова, как тропы, а строения предложения, порядка слов и т. п. Назовём их: антитеза, инверсия, различные виды повторов (анафора, эпифора, кольцо и др.), синтаксический параллелизм, риторический вопрос и риторическое восклицание, вопросно-ответный приём и т. п. Тропы и фигуры обычно противопоставляются друг другу, но есть и иная точка зрения, восходящая к античной грамматике. Тропы, согласно этому подходу, относятся к фигурам мысли, лат. figurae sententiarum.
Среди учёных нет единодушия в том, что относится к тропам. Все признают в качестве тропов метафору и метонимию. Другие разновидности тропов, даже такие традиционные, как эпитет, сравнение, синекдоха, перифраз (перифраза), ставятся под сомнение. Нет единодушия относительно олицетворения, символа, аллегории, иронии (как стилистическом приёме, а не как эстетической категории).
Тропы классифицируются в зависимости от соотношения означаемого и означающего. Выделяются три основных вида этих отношений:
- сходство;
- смежность;
- контраст.
Несмотря на многочисленность видов тропов, основными традиционно считаются метафора (основана на сходстве) и метонимия (основана на смежности), которые полярны, противопоставлены. Это противопоставление задаёт основную ось, определяющую всю систему тропов. Остальные виды, в том числе тропы, основанные на контрасте, заполняют собой промежуточное пространство в структуре тропеической системы. Тем не менее их использование наблюдается как в русском языке предыдущих периодов, так и в современном русском языке.
Целью данной статьи является анализ тропов, основанных на контрасте, их разновидностей и особенностей использования, а также подготовка упражнения (материалов для анализа тропов, основанных на контрасте).
К типам тропов, основанных на контрасте, целесообразно отнести антифразис, астеизм и оксюморон.
Антифразис (синонимы – ирония, астеизм) (от греч. antiphrasis – ‘противоименование’) – употребление слова или выражения в противоположном значении, обычно в ироническом смысле. Иными словами, в отношения контраста в данном случае вступают внешняя форма выражения мысли (слова, словосочетания, фразы, более крупные образования) и их содержание, смысл.
Антифразис активно используется в бытовой речи: «Ты силач!» – говорим мы слабому, «Вот так умница!» – тому, кем недовольны и умницей не считаем.
Известны и неоднократно описаны примеры антифразиса из классической литературы. Антифразис используется в баснях: «Отколе, умная, бредёшь ты, голова?» (В басне И. А. Крылова – обращение к ослу). В романе «Евгений Онегин» (глава 5) А. С. Пушкин, используя антифразис, так говорит о гадательной книге Мартына Задеки, которую любила Татьяна:
Сие глубокое творенье
Завёз кочующий купец
Однажды к ним в уединенье…
Примеры из произведения А. Н. Островского «Таланты и поклонники»:
1) Голосуйте, голосуйте за этого кандидата! Выбирайте его! Когда он будет избран, он сразу же плюнет на вас. Так что голосуйте!
2) Побеседуемте, молодой человек! Или вы, может быть, застрелиться торопитесь? Так я вам не помешаю, стреляйтесь, стреляйтесь! Ведь студенты при всех неудачах стреляются.
В современной литературе получил достаточно широкое распространение так называемый антифразисный стиль, классический пример которого – «Вредные советы» Г. Остера. Этот стиль используется, по мнению В. П. Москвина, «как форма косвенного поучения и разъяснения, то есть в дидактических целях» [4]. Прибегает к антифразису Леонид Каганов, особенно часто в литературных статьях и пародиях: «Как назвать книгу?», «Вредные советы поэту», «Искусство написания критической статьи» и др. С серьёзной интонацией автор даёт рекомендации и советы, которые нужно воспринимать наоборот, от противного; например, один из советов в статье «Как назвать книгу?»: «Добавь пафоса и громких слов, оперируй категориями вселенского масштаба, используй слова типа “Вечность”, “Бесконечность”, “Зло”, “Тьма”. По возможности пиши их с большой буквы, чтобы пафос был заметен издалека. “Император Зла”, “Властелин Всего”, “Правитель Вечности”. В общем, постарайся, чтобы название твоей книги произносилось как заявление с двадцатью восклицательными знаками, а когда утихнет эхо, ни у кого уже не нашлось духу, чтобы что-то добавить или прибавить. Это нелегко, но надо искать, пытаться. “Убить, чтобы Любить”, “Поступь Человека”, “Ничто не сбудется Всегда”».
Астеизм(синоним – персифляция) иногда понимается не как синоним антифразиса, а как отдельное изобразительное средство. В. П. Москвин называет его «семантической разновидностью антифразиса» и даёт следующее определение: «Астеизм (греч. asteios ‘городской; изящный, тонкий; остроумный, шутливый’) – фигура речи, выражающая положительную оценку под видом отрицательной» [5]. Например:
Нами
лирика
в штыки
неоднократно атакована,
ищем
речи
точной и нагой.
Но
поэзия –
пресволочнейшая штуковина:
существует –
и ни в зуб ногой.
В. В. Маяковский
Оксюморон (возможно различное ударение – оксюморо́н и оксю́морон, а по иной орфографии оксиморон) (от греч. oxymoron – ‘остроумно-глупое’) – стилистический приём, состоящий в сочетании контрастных по значению слов, создающих новое понятие или представление. Упрощённое определение, часто используемое в школьной практике, – сочетание несочетаемого. Своей структурой оксюморон указывает на противоречие между двумя реально существующими сторонами одного предмета: мудрый глупец, знакомый незнакомец и т. д. Это троп (по иной классификации – фигура речи) со взаимоисключающими семами (компонентами смысла), обладающий яркой экспрессивностью, так как на основе противопоставления слов с противоречивыми семами даётся эмоциональная оценка самого предмета. Оксюморон нацелен привлекать внимание.
Оксюмороны встречаются в обиходной речи и в языке художественной литературы.
В обиходной речи их оригинальность минимальна: сухое вино, старый новый год, горькая победа, красноречивое молчанье, воспоминание о будущем и под. Структура и семантика оксюморона характерна не только для свободных конструкций, но и для фразеологических единиц. Фразеологизмы со структурой и семантикой оксюморона образуются при сочетании слов-антонимов (и грустно и смешно) или производных от антонимических оппозиций (буря в стакане воды, много шума из ничего) и служат для указания на совмещённые в одном предмете противоречивые качества (без вины виноват). В устной речи их образность стёрта постоянным употреблением, но может быть оживлена. Например, М. Задорнов в одном из монологов обыгрывает выражения горячий снег, старый новый год, умный дурак, маленький супермаркет и подводит таким образом слушателя к сатирическому восприятию выражения порядочный депутат.
В литературных произведениях оксюмороны являются ярким средством передачи авторского замысла. На оксюморонах построены названия некоторых произведений – «Живые мощи» И. С. Тургенева, «Живой труп» Л. Н. Толстого, «Оптимистическая трагедия» В. Вишневского, в современной литературе – «Я умер вчера» А. Марининой.
Примеры оксюморонов встречаются в стихах многих русских поэтов: «Люблю я пышное природы увяданье»; «Печаль моя светла…»; «О как мучительно тобою счастлив я!» (А. С. Пушкин); «Порой влюбляется он страстно / В свою нарядную печаль» (М. Ю. Лермонтов); «Жить, храня веселье горя, / Помня радость прошлых вёсен…» (В. Брюсов); «Смотри, ей весело грустить, / такой нарядно обнажённой» (А. А. Ахматова).
Оксюмороны являются характерной чертой не только русской языковой системы, пестрят ими произведения В. Шекспира:
О гнев любви! О ненависти нежность!
Из ничего рождённая безбрежность!
О тягость лёгкости, смысл пустоты!
Бесформенный хаос прекрасных форм,
Свинцовый пух и ледяное пламя,
Недуг целебный, дым, блестящий ярко,
Бессонный сон, как будто и не сон!
Такой любовью дух мой поражён.
Любовь – безумье мудрое: оно
И горечи и сладости полно.
Я заживо убит её обетом!
Я мёртв – хоть жив и говорю об этом.
Ромео и Джульетта. Пер. Т. Л. Щепкиной-Куперник
Оксюмороны встречаются и в языке средств массовой информации. Пример из телевизионной передачи: «Инесса Арманд… своим очарованием, естественностью, манерою общаться выжигала пространство вокруг себя».
Оксюмороны наблюдаются в авторских текстах песен различных групп: «Призрачный рай, человек без лица / До смерти может испугать мертвеца» (группа «Високосный год») – и даже в текстах популярных песен: «Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец» (Нарцисс Пьер, Фабрика звёзд-2).
В современном языке преобладают оксюморонные конструкции, свободные по характеру употребления (авторские), потому что свободные сочетания слов выгодно отличаются от фразеологизмов своей нестандартностью, экспрессивностью и новым подходом к изображаемому явлению. Примеры: «Выстрелом в сердце разбудишь меня…» (из песни Ж. Агузаровой); «В корчме уныло веселились с десяток едоков» (Ю. Никитин. Трое в песках).
Для современных школьников умение видеть в тексте и характеризовать оксюмороны является востребованным. К примеру, в одном из заданий первого тура VII Всесоюзной олимпиады школьников по русскому языку старшеклассникам предложено ответить на вопрос: «Какими художественными средствами создаётся образ того явления природы, которое описано в этом произведении?»:
Как зачарованный стою
Над дымной бездною твоею
И, мнится, сердцем разумею
Речь безглагольную твою.
Е. А. Баратынский
Оксюморон следует отличать от смежных явлений:
- От антитезы (резко выраженного противопоставления понятий и явлений, например: меньше говори, а больше делай).
- От амфитезы (обобщения противоположных понятий и явлений, например: и стар и млад).
- От рассмотренного выше антифразиса (употребления слова или выражения в противоположном смысле, например: появиться во всей своей красе).
Как считает А. Гринцевич, критерием, отграничивающим оксюморон от перечисленных выше смежных явлений, является то, что он «заключает в себе противоречия, свойственные одному предмету, в то время как антитеза, амфитеза и антифразис сопоставляют и противопоставляют противоречивые свойства и качества различных предметов и явлений» [6].
- Оксюморон также следует отличать от каламбура (стилистического оборота, основанного на многозначности лексем, например: ученье – свет, неучёных – тьма).
- От парадокса (неожиданного, резко противоречивого здравому смыслу сочетания слов – нужен как прошлогодний снег). Толковый словарь русского языка С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой даёт следующее определение парадокса: «Странное, расходящееся с общепринятым мнением, высказывание, а также мнение, противоречащее (иногда только на первый взгляд) здравому смыслу» [7]. В «Философском словаре» под редакцией И. Т. Фролова парадокс трактуется как «формально-логическое противоречие, которое возникает… тогда, когда два взаимоисключающих (противоречащих) суждения оказываются в равной мере доказуемыми» [8]. Отличить оксюморон от парадокса сложнее всего, а иногда вообще невозможно. Критерием может быть выразительность и цели создания конструкции: оксюморон выразителен и создаётся с целью воздействия на эмоциональное восприятие читателя (слушателя), парадокс не всегда выразителен и отражает ненамеренное столкновение явлений, существующие в реальном мире противоречия.
Структура оксюморонов разнообразна:
– сочетание двух существительных: и смех и грех, и радость и беда;
– сочетание двух наречий: и хорошо и плохо, и весело и грустно;
– сочетание прилагательного и существительного: большой ребёнок, живой труп;
– сочетание глагола и наречия: спеши медленно;
– структура предложения: старая песня на новый лад, глубокая философия на мелких местах и т. д.
Из обзора структурных типов видно, что использование в конструкции оксюморона слов с противоположными значениями может быть симметричным (компоненты относятся к одной части речи или имеют аналогичный характер форм – и смех и грех, чем больше, тем меньше) и несимметричным (компоненты относятся к разным частям речи или имеют разные формы при сочетании: начало конца, волк в овечьей шкуре).
Итак, тропы, основанные на контрасте, включают в себя антифразис, астеизм и оксюморон. Вслед за Е. В. Айвазьянц, характеризующей контраст в стихах Байрона, хочется заявить, что тропы, основанные на контрасте, могут стать «главным орудием познания, действенной силой, эмоциональным ударом, который читатель получает исподволь, практически на подсознании» [9]. Будучи построенными на противоположении лексического наполнения и смысла, тропы, основанные на контрасте, предоставляют языковой личности богатые возможности для конструирования ярких, привлекающих внимание, экспрессивных выражений, для создания сатирических описаний и характеристик.
Мы предлагаем учителям для совместного выполнения с учащимися следующее упражнение. Цель работы: рассмотрев предложенные примеры из различных текстов, найти в них тропы, основанные на контрасте, и другие виды тропов. Обратить внимание не только на структуру и семантику рассматриваемых конструкций, но также на их стилистические функции и роль в организации текстов.
- Чёрт так не сыграет, как он, проклятый, играет на контрабасе. Бывало, выводил, шельма, такие экивоки… Мастером был, разбойник (А. П. Чехов).
- Какое доброе существо человек, – удивлялась маленькая Мушка, летая из окна в окно. – Это для нас сделаны окна, и отворяют их тоже для нас. Очень хорошо, а главное – весело… (Д. Н. Мамин-Сибиряк. Сказка о том, как жила-была последняя Муха).
- Но как ни исполнен автор благоговения к тем спасительным пользам, которые приносит французский язык России, как ни исполнен благоговения к похвальному обычаю нашего светского общества, изъясняющегося на нём во все часы дня, конечно, из глубокого чувства любви к отчизне, но при всём том не решается внести фразу какого бы то ни было чуждого языка в сию русскую свою поэму (Н. В. Гоголь. Мёртвые души).
- В легкомыслии немного привлекательного; придёте в солидный возраст, совесть зазрит. Бывают, конечно, и такие счастливые натуры, что до глубокой старости сохраняют способность с удивительной лёгкостью перелетать с цветка на цветок, но это исключение (А. Н. Островский. Таланты и поклонники).
- О весна! Как сердце счастья просит!
Как сладка печаль моя весной! (И. А. Бунин)
- В первый раз я от месяца греюсь,
В первый раз от прохлады согрет,
И опять и живу и надеюсь
На любовь, которой уж нет (С. А. Есенин).
- И пускай со звонами плачут глухари.
Есть тоска весёлая в алостях зари (С. А. Есенин).
- Люди сильны бессильем
Мёртвых друзей забыть (Е. Евтушенко).
- Ну, ты поганая, – протянул Георгий. Это было любимое его словечко, он заменял им массу других существующих в русском языке прилагательных и произносил как-то по-особому, с фрикативным «г» и долгим выразительным «а», из-за чего звучало оно ласково и вовсе не сердито (А. Маринина. За всё надо платить).
- С широко закрытыми глазами (Название кинофильма).
- Я всегда в поиске будущей экс-миссис Мэлком (Слова героя кинофильма «Парк Юрского периода», перевод с англ.).
- Витя Удочкин во всём доверял своему папе. Хотя всё скрывал от него (Э. Н. Успенский. Чебурашка уходит в народ).
- Где Олег? – Там же, где мы, только в другом месте (Ю. Никитин. Трое и боги).