Ryslan ManyakovДиверсификация направления и номенклатуры экспорта становится одним из приоритетных направлений развития российской энергетики в первой половине XXI в. Данная тенденция развития энергетической политики России направлена на вполне ясное обозначение её роли как центральной державы в Евразии, которая способна влиять на развитие мирового рынка энергии. Российская политика не ставит задачи противопоставить сотрудничество с Европой сотрудничеству с Азией, однако данное направление является достойной альтернативой непрочным отношениям в области энергетики с западными странами. Очевидно, что Россия играет особую роль на материке, обусловленную её выгодным географическим положением, крупнейшим энергетическим потенциалом, огромными площадями и человеческими ресурсами [1].
Россия не только ведущая энергетическая держава в Евразии, но также важное звено транспортировочного энергетического моста между Востоком и Западом. Поскольку Россия охватывает весьма обширную часть Евразии и соседствует со странами и регионами, насыщенными энергетическими ресурсами, то она способна быть ключевым посредником в вопросах транспортировки значительных объемов энергетических ресурсов. Речь идет о Ближнем Востоке, Центральной Азии, а также Западной Сибири и шельфе Северного Ледовитого океана.
Впервые «восточный вектор» энергетической политики России был задан в 2003 г. в Энергетической стратегии России на период до 2020 г. Данная стратегия, так же как и Энергетическая стратегия России на период до 2035 г., научно обоснована и развивает и уточняет положение о необходимости развития экономики энергетики Востока России. Данный сценарий развития представляется весьма привлекательным для нашей страны, поскольку позволит мобилизовать и равномерно рассредоточить инфраструктуру добычи, хранения, переработки и транспортировки энергетических ресурсов нашей страны с учетом наиболее выгодных, удобных перспективных мест как с точки зрения разработки новых месторождений, так и с точки зрения дальнейшей реализации добытых ресурсов как на внутреннем, так и на внешнем торговом пространстве. Преимущественно, конечно, речь идет о зарубежных потребителях и главным образом восточной части Евразии. Кроме того, развитие такого важного и мощного энергетического комплекса на территории восточной России позволит обеспечить огромнейшее количество рабочих мест и спровоцирует приток населения во вновь образовавшуюся социально-экономическую нишу, которая представляется весьма привлекательной [2]. Данные аспекты будут иметь положительный эффект в масштабах как отдельного региона, так и всей страны и положительно скажется на общем экономическом положении государства.
Приоритет развития восточного направления в развитии ТЭК России обусловлен следующими факторами:
- уникальность экономического, географического и геополитического положения Востока России, а именно наличие больших объемов топливных и энергетических ресурсов, освоение которых позволило бы преодолеть социальные и экономические трудности крупного региона;
- необходимость расширения направлений экспорта российских топливно-энергетических ресурсов, которые сейчас в основном потребляет Европа, где политические интересы часто превалируют над экономически выгодной стратегией ведения сотрудничества, внося тем самым элементы ненадежности в плодотворное сотрудничество в энергетической, экономической и политической сферах;
- стремление выйти на энергетические рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона, характеризующиеся наиболее высокими темпами роста потребления первичной энергии в сравнении с другими регионами мира.
Предусмотрено создание новых энергетических центров в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, которые способны повысить энергетическую безопасность данных регионов и России в целом. Строительство энергетической инфраструктуры, а именно нефтепроводов, газопроводов и линий электропередач, позволит повысить эффективность использования энергоносителей и увеличить надежность энергоснабжения потребителей [3].
Широкомасштабное развитие энергетики восточных регионов России обеспечит выход на энергетические рынки Китая, Японии и других стран Восточной Азии. Перспективы развития «восточного вектора» энергетической политики России сопряжены с решением серьезных задач. Прежде всего, это:
- значительно более высокие затраты на освоение и разработку месторождений по сравнению с другими регионами России;
- нехватка геологоразведочных работ для перспективной добычи нефти и поставок в нефтепровод «Восточная Сибирь – Тихий океан»;
- нехватка развития переработки при многокомпонентном составе извлекаемого сырья (высокое содержание попутного нефтяного газа, гелия, этана, тяжелых углеводородов и других);
- чрезвычайно слабо развитая транспортная и энергетическая инфраструктура в районах добычи ресурсов;
- вопросы, связанные с транспортировкой, а также со сбытом ресурсов на внешних рынках (проблемы по вопросам ценообразования);
- недостаток инвестиций, иностранных в том числе, что связано с объективным риском и определенными сложностями реализуемых проектов, а также с недостатком стимулирующих мер и антироссийской санкционной деятельностью со стороны Запада [4].
Главными целями внешней энергетической политики России на «восточном направлении» являются:
- достижение максимальной прибыли от экономической деятельности в сфере экспорта энергоресурсов, расширение сектора российских организаций на рыночных площадках стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР);
- развитие диверсификации товарной конституции экспорта, повышение объемов вывоза продукции с повышенной долей надбавленной стоимости;
- поддержание проектов по привлечению инвестиций и технологий из стран АТР в Россию;
- ведение переговоров между производителями и потребителями энергоресурсов; закрепление новых методов международного энергетического сотрудничества.
Воплощение в жизнь внешнеполитического «восточного вектора» уже дает весомые результаты. Некоторые из них:
- прокладка нефтяной магистрали Сковородино – граница с КНР;
- возведение НПЗ в Тяньцзине;
- разработка месторождений нефти на севере Иркутской области;
- экспорт электрической энергии (вскоре и газа) в Японию;
- реализация проектов «Сахалин-1», «Сахалин-2»;
- развитие газохимических предприятий в Восточной Сибири;
- экспорт СПГ (вскоре и электроэнергии) в Республику Корея;
- возведение угольного комплекса в Республике Саха (Якутия);
- экспорт газа (в виде СПГ, вскоре и по трубопроводу).
В Дальневосточном регионе после кризиса 2008 г. не было ни одного провального года в экономическом развитии. В сравнении с 2008 г. в 2012 г. коэффициент промышленного производства в среднем по стране составил 103,7%, а на Дальнем Востоке – 121%. Вклад в основной капитал не превысил докризисных показателей и составил 99%, в то время как на Дальнем Востоке – 124,9% прироста.
Конечно, экономики восточных стран имеют высокие темпы роста ВВП, которые в несколько раз превышают данный показатель в развитых странах. Например, в 2010 г. ВВП Китая вырос на 10,3%, Индии – на 8,8%, Вьетнама – на 6,8%, Индонезии – на 6,1%, а прирост ВВП в крупнейших западных державах в лучшем случае составлял 2–3%.
Наши природные богатства способны стать основой как для осуществления весьма рентабельных проектов, ориентированных на экспорт, так и для развития новых крупных производств по переработке сырья и созданию высокотехнологичной продукции [5].
Затрагивая вопрос перспектив энергетической политики России в странах Азии, мы имеем в виду общие горизонты развития энергетического рынка как для данного региона, так и ближайших на десятилетия [6]. Выход новых производителей на мировые рынки энергоресурсов в сочетании с высокими темпами роста добычи сланцевой нефти и сланцевого газа может сформировать избыток предложения и падения цен на нефтепродукты и газ в целом. Данная деятельность затрагивает следующие страны: Бразилия, Восточная и Южная Африка, Австралия, Ирак, Иран, Катар, Туркмения. Увеличение объемов добычи нефти в Бразилии, Иране и Ираке может привести к пропорциональному снижению в короткие сроки добычи в десяти крупных странах, являющихся производителями, таких как США, Россия, Великобритания, Казахстан и Саудовская Аравия, Китай, Мексика, Малайзия, Индонезия, Норвегия. В 2020 г., к тому моменту, когда «новые производители» приблизятся к максимуму объемов добычи, ситуация, согласно прогнозу, должна постепенно стабилизироваться. В случае реализации данного плана выиграют страны-импортеры нефти, данный факт связан с тем, что снизятся расходы на её закупку. В проигрыше окажутся производители с высокими затратами – страны СНГ, АТР и Европы, и, как следствие, ослабеет влияние США на мировом рынке. Возможность осуществления данного сценария во многом зависит от того, какой политики будут придерживаться в ближайшее время крупнейшие фигуры на мировом рынке углеводородного топлива: США, Саудовская Аравия и Китай. Другими словами, нефтяной рынок по-прежнему лишь частично подчиняется законам экономической логики и в основном управляется через геополитические шаги отдельных ключевых игроков. Китай и Индия способны также значительно повлиять на поведение мировых рынков. В ближайшие десять лет будет достигнут максимум добычи угля в Китае и Индии, и тогда этим странам потребуются огромные объемы дополнительных поставок энергоресурсов, особенно природного газа и угля.
Данные процессы неизбежно повлияют и на Россию, что, с одной стороны, повлечет за собой возникновение дополнительных рисков, увеличится опасность неблагоприятных сценариев, а с другой стороны, появятся новые перспективы, которые, описываются сценарием «Другая Азия». Данный сценарий характеризуется тем, что большое влияние на мировую экономику и энергетику будут иметь процессы, протекающие в развивающихся странах Азии. Важную роль при этом сыграет ситуация на рынке угля, так как уголь – основа энергетического баланса двух наиболее быстро растущих потребителей энергии в мире – Китая и Индии. Подробный анализ показывает высокие риски, связанные с достижением уже в ближайшие десять лет предельных значений добычи угля в этих странах и возникновением дефицита данного энергоресурса.
Нормализация добычи угля в Китае уже к 2025 г. потребует увеличения атомной энергии и ВИЭ, а также потребления газа. Кроме того, потребуется рост импорта угля, что приведет к серьезнейшим изменениям мировой торговли как на угольном, так и на газовом рынках. В индийском энергетическом балансе доля угля уже превышает 40%, растет его импорт, который составляет около 20% [7]. В случае достижения этими странами пиковых уровней добычи или их стабилизации неизбежен энергодефицит, который придется ликвидировать за счет импорта угля или других источников энергии.
В итоге проведенного анализа выяснено, что при реализации данных сценариев развития мирового рынка потребления энергоресурсов весьма перспективной представляется реализация энергетической политики в восточном направлении, что приведет к диверсификации рынка сбыта российской энергии. Очевидна необходимость расширения энергетической инфраструктуры в восточных районах страны, что, в свою очередь, послужит хорошим базисом для ускоренных темпов становления новых приоритетных отношений со странами восточного сегмента. Таким образом, обеспечивается гарантия энергетической безопасности России и ее субъектов, а также определяется основная тенденция развития энергетики на ближайшие десятилетия. Кроме того, данные обстоятельства будут способствовать углублению дружеских и деловых связей со странами Востока. Данный аспект делает предложенную политическую стратегию экономически наиболее выгодной, так как энергетический сектор неукоснительно диктует правила и темпы развития экономики, а развитие такого масштабного проекта непременно повлечет за собой значительный рост экономического благосостояния Дальневосточного региона и России в целом.