Larisa SlabninaБорьба советского государства за установление винно-водочной монополии на Дальнем Востоке – это только один из аспектов, который можно обозначить как оценку социально-психологической атмосферы общества на различных этапах его становления.
Проблемой изучения алкоголизации занимаются экономисты, социологи, юристы, историки; она имеет нравственный, медицинский, экономический и социальный аспекты, исследуется в рамках таких тем, как качество и уровень жизни населения, социальные аномалии. В последние годы эту тематику активно разрабатывают учёные-историки в связи с изучением нелегального оборота алкоголя, искоренения контрабанды в Дальневосточном крае [1–9]. Хотелось бы обратить внимание, на сложность и противоречия, присутствующие в любом обществе, которое сталкивается с проблемой соотношения частного и государственного капитала на рынке винно-водочного производства, алкоголизации населения и наполнения государственного бюджета, борьбы с нелегальным оборотом спиртного и самогоноварением.
Опыт антиалкогольного движения в советский исторический период интересен и сам по себе и для понимания социально психологической атмосферы того времени, изучения методов борьбы с социально-аномальным явлением – алкоголизмом. Исследователям ещё предстоит ответить на вопросы, как реагировало советское государство на такое социальное явление, как алкоголизация населения и её последствия? Имело ли место репрессивно-принудительное воздействие и насколько оно было действенным и допустимым? Государство и антиалкогольная пропаганда – насколько эффективны?
Эта тема также является составной частью такой проблемы, как социальные аномалии: нищенство, проституция, бродяжничество, наркомания. Изучение причин, вызывающих эти отклонения, – проблема сложная и требует изучения, в том числе историков, социологов. История государственной винно-водочной монополии, особенности её установления на Дальнем Востоке в 20-х гг. ХХ в. – это только одна из страниц истории дальневосточного общества.
В 1924 г. в стране ввели винную монополию: установили акцизные патенты и назначили административные санкции за нарушение правил торговли спиртным, начался выпуск стандартной сорокоградусной водки. В 1925 г. разрешена продажа водки населению и одновременно установлена монополия на её изготовление, осуществляемая Госспиртом ВСНХ [10, ст. 425]. По имени председателя Совнаркома А. И. Рыкова её в народе называли «рыковкой».
Несмотря на утверждение И.В. Сталина о том, что водочная монополия вводится как временная мера и «…как только найдутся в нашем народном хозяйстве новые источники для новых доходов на предмет дальнейшего развития нашей промышленности, нам удастся сократить производство спирта до минимума» [11, с. 233], эта торговля не сокращалась и стала одним из важнейших внутренних финансовых источников форсирования индустриализации. Доля продажи спиртных напитков в госбюджете выросла с 2% в 1923/24 финансовом году до 12% – в 1927/28 г. Власти разрешили почти безудержно наращивать производство алкоголя, и сотни тысяч литров «рыковки» делали своё чёрное дело, спаивая население.
В начале ХХ в. винокуренной промышленности принадлежало не последнее место в пищевой промышленности края. Центром винокурения был Амурский округ с его хлебными излишками. В 1905 г. здесь несколько казённых и частных заводов вырабатывали до 10,8 млн градусов спирта.
За время войны и революции, когда свободная продажа виноводочных изделий была прекращена, контрабандный ввоз спирта настолько вырос, что на территории Маньчжурии, главным образом в Харбине, построили заводы специально занимающиеся выработкой спирта из гаоляна для реализации его путём контрабандного ввоза на Дальний Восток.
С началом Первой мировой войны на Дальний Восток распространилось общее для всей страны запрещение продажи спиртных напитков, но в годы интервенции широкий доступ на местные рынки получил маньчжурский спирт и раньше ввозившийся в больших количествах контрабандным путём. Особые экономические условия региона привели к тому, что продажа вина и спирта населению была осуществлена в 1922 г., то есть на три года раньше разрешения продажи спиртных напитков на остальной территории страны. Установленная государственная винная монополия на территории Дальневосточного края имела свои особенности. Так, на территории Дальнего Востока по сравнению с другими областями страны понижен акциз, а именно – 15 коп. на градус, вместо 30 коп., то есть в два раза; затем на Дальнем Востоке допускалась продажа населению водочных изделий крепостью выше 40º, и наконец, практиковалась дифференциальная шкала продажных цен на вино «…в зависимости от угрожаемости района по контрабанде» – в приграничных районах цены допускались ниже, чем в отдалённых от границы [12, с. 152]. Основной причиной разрешения продажи вина и спирта населению явилась необходимость борьбы с контрабандным ввозом в край маньчжурского спирта. Во время войны и революции, когда свободная продажа спиртных напитков была запрещена, его ввоз вырос многократно. Борьба с контрабандой путём охраны границы затруднялась громадной её протяжённостью и слабой заселённостью края. Особенно легко контрабандисты переходили границу по Амуру в зимнее время. В оплату за спирт вывозились в Маньчжурию золото с приисков и пушнина. Заграничный спирт был дешевле отечественного и стоил 12 коп. за градус или по 4 руб. 80 коп. за ведро, тогда как на легальный – только один акциз составлял 6 руб. за ведро. Этому способствовали дешёвое сырьё – гаолян, перерабатываемый на спирт, и дешёвый труд на винных заводах Маньчжурии. Отчётные данные таможенного надзора показывают, что за второе полугодие 1923 г. задержано в округе контрабандного спирта на сумму свыше 130 тыс. руб., за тот же период 1924 г. – свыше 170 тыс. руб. (зимний период), но улавливалось его примерно 10%. Опыт предыдущих лет борьбы с контрабандным ввозом спирта путём судебного преследования лиц, провозящих контрабанду, мало успешна. Усиление карательных мер только увеличивает риск и ведёт к повышению цены на товар, но не прекращает его предложения. Контрабандная торговля наносила ощутимый урон государству: за границу уходило большое количество валюты, снижались поступления в казну от косвенных налогов. Первоначально необходимость организации винной монополии на Дальнем Востоке в 1922 г. была вызвана борьбой с контрабандой спирта, которая впоследствии превратилась в один из важнейших источников пополнения государственного бюджета, особенно в 1930-е гг., в период промышленного освоения региона. С 1 октября 1923 г. продажа спирта и вина сосредоточилась в ведении управления уполномоченного Госспирта на Дальнем Востоке, преобразованного впоследствии в трест «Дальспирт», подчинённый Дальпромбюро. В трест перешли все склады на территории края, и сеть винных магазинов. Винокуренные заводы стали заниматься только выпуском спирта. Возобновляя продажу вина населению, руководители треста учитывали, что уменьшение покупательной способности и сокращение добычи золота на приисках, усиление за годы войны контрабанды не позволит сразу восстановить торговую сеть. Было принято решение осуществлять торговлю спиртным не только через сеть государственных магазинов, но и через частных лиц (комиссионеров), получавших спирт со складов «Дальспирта» со скидкой против этикетной цены. Комиссионер за счёт комиссионного вознаграждения оплачивал свой труд и расходы по торговой деятельности. С их помощью трест быстро обследовал рынки сбыта и там, где торговля шла безубыточно, открывал сеть своих магазинов.
Заинтересованный в увеличении сбыта комиссионер зачастую прибегал к таким приёмам торговли, которые преследовались законом: торговал в неурочное время, принимал в залог вещи, делал наценку на этикетную цену, торговал контрабандным вином под казённой вывеской. Это заставило «Дальспирт» ликвидировать комиссионную торговлю вином, оставив её лишь в приисковых районах треста «Дальзолото» и в крупных городах края через солидные торговые фирмы (например, магазин «Кунст и Альберс» в Хабаровске).
Расширялась сеть магазинов, в основном в сельской местности, увеличивалась и выработка спирта. Если в 1923 г. его было произведено 200 тыс. вёдер, то в 1926 г. – уже 800 тыс. вёдер [13, Ф. 1228. Оп. 1. Д. 206. Л. 174 об.]. С 1925 г. была организована его продажа на Камчатке и Сахалине. К концу 1926 г. количество лавок «Дальспирта» в городах края достигло 385, в сельской местности – 667 [13,. Ф. 683. Оп. 1. Д. 45. Л. 8–9], темпы выпуска алкоголя набирали обороты. С октября 1926 г. вступило в силу постановление ЦИК и СНК СССР, согласно которому на территории ДВК и Бурят-Монгольской ССР с хлебного вина был отменён дополнительный акциз (3 руб. 20 коп.), а Наркомату финансов СССР предоставлено право устанавливать дифференцированные цены на него в отдельных местностях Дальневосточного края, чаще в приграничных сёлах [13,. Ф. 826. Оп. 5. Д. 2. Л. 32].
В 1930–1940-е гг. темпы развития виноводочной промышленности продолжали возрастать как в целом по стране, так и на Дальнем Востоке. В сводном годовом статистическом отчёте Крайторга приведены данные: в 1935 г. «Спиртотрест» имел по краю 102 магазина, из них 41 – в городе и 61 – на селе; на 1 января 1937 г. их число возросло до 155, в том числе 52 – в городах и 103 – в сёлах [13. Ф. 826. Оп. 5. Д. 2. Л. 41]. Налицо был рост торговых точек по сбыту алкоголя. В итоге государством была выполнена задача борьбы с таким злом, как контрабанда спиртных напитков, что было положительным в деле защиты его экономических интересов.
Сложнее оказалась борьба с другим конкурентом госвинмонополии –самогоноварением. В официальных документах отмечалось, что «…самогоноваренье, приобретая широкие размеры, порождает затруднения на хлебном рынке, нанося ущерб народному хозяйству …оно опасно с точки зрения здоровья населения». Введение винной монополии сначала привело к снижению самогоноварения, потому что более доступными стали напитки в сети магазинов и палатках, на базарах и в лавках. В июне 1926 г. снизились цены в госторговле на вино, сократилось «городское» пьянство и потребление деревенского самогона. Но уже в 1929 г. на заседании президиума Госплана СССР отмечалось, что «…введение пять лет назад продажи водки с целью вытеснения самогона не повлияло на самогоноварение». Государство пополняло бюджет за счёт наращивания производства и продажи алкоголя, с одной стороны, с другой – пыталось бороться с алкоголизацией населения.