Konstantin KydryashovДихотомия Востока и Запада – явление, возникшее ещё в эпоху борьбы греков и персов в V в. до н. э. С этого времени всему человечеству упорно навязываются представления о том, что именно Запад имманентно связан с гражданскими свободами и демократией. Восток же всегда – с деспотизмом и несвободой. Ещё Гегелем была создана специальная концепция Востока. В ней Восток предстаёт навсегда изгнанным из культуры Запада источником, пережитком, историческим тупиком всего человечества, который нужно изучать лишь с одной целью – чтобы избежать его пути. Гегель полностью проигнорировал и то обстоятельство, что именно на Востоке получили своё развитие такие науки, как астрономия и география, тригонометрия и алгебра, медицина и психология, химия и другие, а также и то, что именно там – родина всех мировых религий и великих культур. Определившееся в XIX–XXI вв. превосходство Запада в военно-техническом и экономическом отношении породило в умах европейских интеллектуалов заблуждение о «неполноценности» восточного мира и вытекающий из него вывод о том, что Запад сейчас единственная сила, которая имеет право на удовлетворение значительных собственных интересов во всех других цивилизациях или регионах мира, а также имеет право влиять на их безопасность, политику и экономику.
Фактически полемика по этому вопросу давно сместилась в область понимания Добра и Зла. При этом Запад, ассоциируемый именно с Добром, на протяжении четырёх последних столетий организовывал аннексию чужих территорий, вёл многочисленные кровопролитные войны, стоял в основе геноцида коренного населения в Америке, Азии, Африке и Австралии, возродил работорговлю, выступил организатором наркоторговли и финансовой зависимости большинства стран мира. Внутри самого Запада различные государства постоянно боролись за лидерство и сменяли друг друга: Испания и Голландия, Испания и Португалия, Испания и Англия, Франция и Великобритания, Великобритания и Германия, а с недавнего времени США стали рассматриваться как вершина западной цивилизации, последняя же – как максимальная точка исторического развития всего человечества. В этих условиях США превратились в мирового жандарма, который использует для своего открытого вмешательства реальные, а порой и предполагаемые, нарушения демократии либо прав человека в той или иной стране.
Само понятие «Запад» в значительной степени условно. Это порождает у исследователей темы много вопросов: «Что понимается под определением «”Запад”?», «Что оно, собственно, значит для большинства людей?», «Каковы конкретные отличия западных ценностей?», «Почему тогда нет никаких восточных или южных либо северных ценностей, на основе которых общество или государство могло бы идентифицировать с ними себя?» И главный вопрос: «Каковы же эти “западные ценности”, которые, как предполагает само определение, существуют исключительно на Западе?»
Географически само понятие «Запад» не соответствует тому, что принято называть в науке акрибией, так как, например, и Россия, и Китай территориально находятся западнее тех же Японии, Южной Кореи либо Австралии. Однако что же тогда делает эти государства и их ценности «западными»? Может быть, их культура? Но является ли японская культура более западной, чем, например, русская, а культура Южной Кореи «западнее», чем культура Северной Кореи? Если мы в целях получения более чёткого профиля таких базовых понятий, как «Запад», «западное сообщество» либо «сообщество западных ценностей», подвергнем сам термин «западный» материалистическому анализу, то это породит ещё больше вопросов, чем существует сейчас.
Сам Запад называет себя «сообществом западных ценностей». Это порождает вполне закономерные вопросы: «В чём же заключается эта специфическая “западность?” И что такого особенного и неповторимого в этих “западных ценностях”?»
Если коснуться содержательной стороны вопроса, то ситуация становится ещё более запутанной: «Что же это за ценности, которыми обладает только Запад? Означает ли это, что человеческие ценности вообще свойственны лишь только Западу?» Можно также взглянуть на практическую реализацию политики Запада, якобы базирующейся на этих гуманных представлениях. Например, США и другие страны Запада активно участвовали в огромном количестве военных конфликтов под предлогом защиты именно «западных ценностей».
Настоятельно требуют ответа вопросы: «А чем войны Запада отличаются от других? В чём отличие бомбардировок Белграда, Багдада, Триполи и Мосула силами Запада от обстрелов восточного Алеппо правительственными войсками, верными легитимному президенту Сирии Б. Асаду?»
Таким образом, существующие современные и вытекающие из него трактовки понятия «Запад» обманчивы, они могут порою «ослеплять» не только простого обывателя, но и современных общественных деятелей и учёных, репрезентирующих это понятие как некую аксиому (особенно если вспомнить интерпретации этого понятия в отечественных и зарубежных исследованиях в восьмидесятые-девяностые годы прошлого столетия). Подобные истолкования неизменно насаждают в общественных науках заблуждение о неких «западных ценностях», за которыми, по сути, стоит очень много вопросов.
Авторам представляется, что нам просто необходим отказ от такого ложного понятия, как «западные ценности», который «позволит видеть адекватную картину мира, он показывает нам, что будущее за Россией, а не за Западом». Отрадно и то, что «впервые за многие десятилетия большинство граждан России начинают понимать, что “Запад” не предоставляет им возможности альтернативного развития, а лишь пытается сокрушить российскую государственность, используя, помимо своей военной силы, и манипуляцию общественным сознанием путём муссирования в высказываниях политиков и материалах СМИ ряда понятий, подразумевающих общечеловеческие ценности и свободы, но предстающих их в искаженном виде – свобода, демократия, политкорректность, толерантность, справедливость, права человека... Однако, учитывая жизненный опыт и перенесённые разочарования гражданами нашей страны в последние четверть века, можно сделать вывод о том, что для большинства россиян “Запад” больше уже не предстаёт тем волшебным миром, каким они воспринимали его в конце восьмидесятых годов прошлого века...» [1–3].
Тем не менее сами народы и в США, и в Евросоюзе (а это всего лишь 8% от населения нашей планеты) по-прежнему искренне верят в то, что именно они в силу как раз таки пресловутых «западных ценностей» и представляют собой всё международное сообщество. При этом из-за собственного безграничного праздного потребления западный человек уже давно отказался и от заветов своих предков, радикально пересмотрев свои взгляды и на своё Отечество, и на традицию, и на религию, и на семью.
Фактически все современные западные демократии основаны на идее безграничного потребления, что в условиях современного демографического взрыва в странах третьего мира и уже ставшей очевидной для всех ограниченности природных ресурсов делает фантастической саму эту идею, что станет очевидно уже в самое ближайшее время. Капиталистический строй, который США и ЕС навязали многим народам мира под вывеской истинной демократии, полностью основывается на бесконечном хищническом разрушении планетарной экологической системы.
Для того чтобы поддерживать пресловутые «западные» ценности у себя дома и за рубежом, активно используются двойные стандарты. По мнению К. В. Кудряшова, «двойные стандарты, различные оценки однотипных явлений, процессов или объектов в конституционно-правовой реальности давно стали общей практикой не только для большинства политиков в странах Запада, но и для конституционалистов этих стран. При этом конституционные доктрины, разработанные в странах Запада, зачастую объявляются ими не только единственно верными, но и последовательно внедряются США в конституционное (государственное) право остального мира» [4–7].
Но самих научных фальсификаций для обоснования собственных прерогатив всегда было недостаточно Западу, и под «флагом защиты конституционных доктрин и ценностей Запада в последние семьдесят лет США и их сателлиты провели десятки войн, в ходе которых число погибших достигает двадцати миллионов человек, что сопоставимо с потерями СССР во Второй мировой войне» [8].
Гибель СССР создала вполне определённую проблему и для самих США. З. Бжезинский определит позже именно это событие как самую серьёзную для всего Запада стратегическую ловушку, а также признает и необходимость поиска ответа на судьбоносный для всего западного сообщества вопрос: «На кого теперь переложить всю ответственность за кризис западной системы в отсутствие реального врага?»
Банковский кризис 2009 г. наглядно показал правильность постановки самого вопроса, так как уже такая глыба, как сама западная социальная модель, начала быстро рушиться на наших глазах. Всё это определённо можно считать пролегоменами более крупного кризиса – эпохи жизни после ископаемых, которые Запад уже не имеет возможности избежать.
И наоборот, у России сейчас есть все необходимые ресурсы, позволяющие ей эффективно противостоять грядущему планетарному кризису дефицита питьевой воды, энергии и прочим. Она не нуждается в Западе. Но последнему нужно нейтрализовать российскую власть и захватить её природные ресурсы и иные богатства, чтобы хотя бы организовать отсрочку от резкого сокращения всякого потребления собственному гражданину.
Так как существует очевидный антагонизм между концептуальной и человеческой пустотой переживающего кризис Запада и виталистическим возрождением новой России, которая вновь вернулась к своим духовным основам после десятилетий иностранного господства, воскрешение «образа русского врага» и задача «ликвидация России как суверенного государства» стали снова стратегической одержимостью «Империи добра».
Так как любое массовое участие в подобном проекте является и излишним, и дорогостоящим, то общественные дебаты уступят место простому правительственному решению. Однако в качестве отвлекающего манёвра (помимо столь необходимого западному обществу образа российского врага) одновременно там же будет нагнетаться и террористическая угроза, оправдывающая и чрезвычайное положение, и паноптический надзор. Поддержание «нужной температуры кипения политического климата» на Западе будет дополнено и ежедневным зрелищем процесса «обезглавливания» исламского государства, и освещением борьбы собственного правительства с многочисленными ордами мигрантов с Востока.
Представляется, что именно это и создаст столь необходимые сейчас западным элитам нужные коллективные представления у собственного населения, сформирует в коллективной психике и сознании западного обывателя «гипнотическое состояние необходимости реальной подготовки к войне с Россией».
Следовательно, существующая сейчас на Западе русофобия – это не тупик, в котором почему-то застряли современные западные элиты, и не близорукость современных руководителей западного сообщества, а единственное и непременное условие для выживания самого Запада с точки зрения, например, американского истеблишмента. Когда-то «угрозой для его выживания» были коренные жители Северной Америки (которых из-за ошибки Х. Колумба мы до сих пор называем индейцами), она была нейтрализована, а её результат давно известен. Он печальный: 90% коренных жителей, проживавших, к своему несчастью, на территории возникших США, было уничтожено, но именно это и позволило Соединённым Штатам быстро и эффективно освоить их богатые земли.
Однако возможна ли подобная ситуация у нас в России? По мнению Г. С. Захаровой, «она вполне возможна... Россия сильно беспокоит США, и они так мечтают разорить нашу страну, что уже не брезгуют ничем! Соединённые Штаты хотят получить полный спектр доминирования, контролировать всё сущее: контроль на море, суше, в воздухе и космическом пространстве. В их планы входит даже желание воспрепятствовать использованию космоса другими странами» [9].
Считаем, что нам в России вряд ли необходимо брать во внимание и детально анализировать выпады со стороны лидеров США и других государств западного сообщества: об отсутствии демократии; о нелегитимности президента В. В. Путина; о несовершенстве нашего избирательного права; о несменяемости руководства нашей страны; о нарушении у нас прав человека.
Примечательно, что в системе ценностей западного сообщества права человека не всегда были основой политики Запада. До семидесятых годов прошлого века они не играли сколь-нибудь значительной роли как в политических, так и в военных решениях Запада. Но это длилось до тех пор, пока борьба с коммунизмом была на переднем крае политики западных интересов: именно она должна была служить оправданием почти для всех вмешательств, будь то войны или отдельные «секретные» операции спецслужб. В рамках борьбы с грядущим мировым коммунизмом США вели кровопролитные войны в Корее, Вьетнаме, Камбодже и Лаосе, организовывали революции и военные перевороты в Южной Америке, предпринимали любые действия, чтобы обуздать коммунистическую опасность, которая была для них повсюду.
Запад не смог противостоять глобальному движению деколонизации, повлекшему распад мировой колониальной системы, и появлению множества новых государств. Освободительные движения марксистского толка в Юго-Восточной Азии победили и «выгнали» американцев за море. С этого момента азиатский материк была закрыт для их союзника – Южной Кореи. Подобным образом рухнула и португальская колониальная империя в Африке, как и в Зимбабве: именно марксисты пользовались доверием населения, а сама борьба этих народов за улучшение условий жизни была направлена прежде всего на достижение национальной независимости.
Невероятно, но лидерам западного сообщества потребовалось много времени, чтобы лишь к середине семидесятых годов двадцатого века понять простую истину о том, что бедных людей во всём мире не пугает коммунизм. Большинству жителей Земли нечего было терять, потому что у них, собственно, ничего и не было, и поэтому они не боялись этой гипотетической угрозы. Более того, те, кто только что потерял в борьбе за национальную независимость страны своих родных и близких, больше боялись смертоносных авиаударов стран Запада, чем картин ужасов о коммунистах, распространяемых теми, кто и наносил эти удары. В этом народы бывших колоний отличались от народов Запада. Да и народы Европы сразу после Второй мировой войны довольствовались достаточно скромным процветанием.
Мирный договор 1973 г. между Вьетнамом и США, вторжение Вьетнама в Сайгон в 1975 г. и победы национально-освободительных движений в бывших португальских колониях дали понять всему миру, что борьба против коммунизма не может быть выиграна с помощью уже имеющихся у Запада средств. Несмотря на все военные и информационные войны, влияние марксизма не могло быть отброшено Западом и достигло самого высокого уровня своего влияния к середине 70-х гг. XX в.
Западу нечего было противопоставить марксистской идеологии. Даже уже на собственной территории, в обществах Западной Европы и США, коммунизм становился всё более приемлемой альтернативой капитализму. Западной элите стало ясно, что необходимо срочно найти новую стратегию для борьбы с миром социализма.
Решение было найдено в 1977 г., когда президент США Дж. Картер представил на публичное обсуждение совершенно новую для Запада точку зрения: ориентацию политики на права человека. Она и стала новой стратегией США в борьбе с сильнейшим политическим соперником – СССР и социализмом. Она была успешной, поскольку под покровом прав человека были «спрятаны» экономические и политические интересы Запада, тогда как ранее они и составляли лейтмотив борьбы с коммунизмом. С этого момента во всех политических заявлениях Запада его действия позиционировались исключительно только как воля всего мира и необходимость обеспечения благосостояния всего человечества. Этим ему в большинстве случаев удалось «затронуть» и «разбудить» человеческое в самом человеке и избежать ядерной конфронтации с миром социализма.
Вышесказанное стало возможным благодаря простоте и гениальности самой идеи, поскольку в своём большинстве люди хотят, чтобы все были счастливы. Ведь это, несмотря на свою утопичность, так по-человечески: «Счастья всем и сразу!» И эта человеческая надежда, казалось бы, теперь благодаря Западу была подтверждена и его реальной политикой.
Длительное время считалось, что США и Запад серьезно относятся к своей ориентации на права человека. Соглашение с Кэмп-Дэвидом 1978 г. вызвало всемирную надежду на то, что ближневосточный конфликт может быть окончательно разрешен. США также приняли предложения и от СССР об ограничении вооружений (после распада СССР с помощью рассекреченных разведывательных документов стало ясно, что США никогда серьёзно не интересовались соглашением об ограничении вооружений и договор СНВ-2 никогда не был ратифицирован США). В тот же период это воспринималось человечеством как путь к всеобщему миру. Мир, казалось тогда, стал более безопасным, и всё это объяснялось новой политикой США, а права человека стали мантрой их внешней политики.
Интересы капиталистического Запада никуда не исчезли, но теперь Запад стал давать собственные толкования правам человека, а его пропагандистам стало легче обвинять социалистические государства именно в массовых, умышленных, длительных по времени нарушениях прав человека. Например, различие между свободой передвижения на Востоке и Западе всё больше подчёркивалось как решающий критерий нарушения прав человека в первом из них. Даже сам факт оказания Советским Союзом помощи республике Афганистан в 1979 г. был использован Западом как последнее доказательство того, что только Запад можно было рассматривать как единственного хранителя прав человека.
Благодаря хитрости Запада любые события в мире всё меньше и меньше стали рассматриваться с точки зрения его политических или экономических интересов, но всё больше и больше под «углом» морали и различий между «Добром» и «Злом».
Президент США Р. Рейган быстро нарёк «царством Зла» такие государства, как Иран, Северная Корея и ряд других, которые не хотели подчиняться американским интересам. Мир становился предельно простым. Запад самостоятельно и часто бездоказательно определял, кто именно, в соответствии с его интерпретациями прав человека, принадлежит теперь к «миру Добра», а кто теперь и есть часть «мира Зла».
Эти изменения в восприятии и объяснении «картины мира» под морализаторским подходом к правам человека глубоко повлияли на так называемые и левые, и либеральные круги, особенно на интеллектуалов, которые ранее критиковали США, но чьё политическое сознание не было настолько развито, чтобы увидеть всю экономическую и политическую подоплёку интересов истеблишмента этой кампании в области прав человека. Им уже было не доступно, как раньше, понимание того, что в их морализирующих претензиях право человека на жизнь применительно к западным солдатам и, например, к сирийскому населению имеет явно разную долю значимости.
После гибели СССР западная политика в области прав человека вновь трансформировалась. СССР – великий политический соперник Запада в борьбе за сердца и умы человечества – навсегда исчез с политической сцены. Дорога снова стала свободной для нового миропорядка, в котором, как посчитали на Западе, США отведена роль «мирового жандарма» во всём мире.
Западу больше не нужно было интересоваться своими политическими и экономическими ошибками, которые могли бы укрепить репутацию и влияние его основного противника. Запад, и США как его центр могли теперь беспрепятственно проводить лишь выгодную им политику власти, хотя политика в области прав человека также рассматривалась ими как полезный рычаг управления общественным мнением. Именно под предлогом защиты прав человека начались новые, противоречащие самому духу международного права многочисленные войны в Югославии, Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии и в других странах.
Сейчас США настаивают, что именно они освободили мир от кровавых диктаторов, среди которых – С. Хусейн, М. Каддафи и другие «плохие парни». Но они были диктаторами, которым США доверяли годами, до тех пор, пока они служили интересам Запада. Никто не спросил афганцев об их мнении касательно Запада, никто не спросил иракцев, ливийцев либо сирийцев, кто из них хотел бы быть теперь уже освобождённым от самого Запада.
Считаем, что действия Запада в отношении указанных стран не легитимны.
Смена политического режима в той или иной стране, осуществляемая либо с помощью цветных революций (причём уже любого оттенка политического спектра: для Запада в связи с этим оказались равно подходящими и одинаково востребованными и неонацисты, и религиозные фундаменталисты), либо более или менее прямым и открытым военным вмешательством «для улучшения ситуации с правами человека» стала теперь на Западе буквально модным трендом. Но всякий обман рано или поздно станет очевидным. Постепенно именно озвученные выше противоречия, «нестыковки» теории и практики укрепят сомнения людей, а затем упадёт доверие и к самой западной шкале ценностей и западной ориентации, что закономерно приведёт к повсеместной критике и отторжению «западных ценностей». И этому процессу уже положено начало [10].
Постепенно, особенно в течение последних лет, для всё большего числа людей становится очевидным, что Запад постоянно использует двойные стандарты в понимании прав человека. И чем больше правящие элиты и правительства Запада нарушают эти, западные же, стандарты прав человека, тем более сам Запад теряет свою репутацию «общества развитой демократии, общечеловеческих ценностей и прав человека» не только среди народов мира, но и среди собственных граждан. Экономические и политические интересы Запада становятся всё более и более очевидными именно благодаря постоянному применению двойных стандартов в понимании прав человека [11].
Большинству людей на нашей планете постепенно становится всё более понятным, что «западные ценности, ориентиры, права человека» всего лишь способ, инструмент, средство для насаждения и утверждения Западом своих узкоэгоистических экономических и политических интересов [12].
Представляется, что Запад, прикрываясь правами человека, фактически уже обманул всё человечество в его естественных и вполне конкретных надеждах на достойную жизнь и стремление к счастью – для всех.