Lidiya OgorodnikovaД. С. Лихачёв писал:«Язык является не просто способом общения, но неким концентратом культуры – культуры нации и её воплощения в разных слоях населения вплоть до отдельной личности. Язык нации является сам по себе сжатым, если хотите, алгебраическим выражением всей культуры нации» [1]. Многие слова в русском языке выражают значения, которые не ограничиваются только понятиями, фиксируемыми словарями, но включают огромный эмоционально-нравственный фон на уровне представления. В науке такие слова называют концептами: жизнь, любовь, добро, зло, вера, надежда и т. д.
А. А. Ахматова – поэт, воспевавший в своих стихах прежде всего душу человека, его эмоциональное состояние. В её творчестве главенствуют темы любви, счастья, жизни и смерти. Религиозное мировосприятие Ахматовой нанесло немалый отпечаток на всю линию её творчества, которое по праву можно назвать философско-религиозным.
Содержание статьи являет продолжение ранее изложенного по данной тематике материала [2].
Если в предыдущей работе мы исследовали лексику, актуализирующую семантические сферы «песня», «молитва», «любовь» в ранних стихотворениях А. А. Ахматовой, относящихся к молитвенному жанру, то цель данной статьи − выявить концептуально значимые слова в стихотворениях А. А. Ахматовой, которые к молитвенному жанру не относятся, но мотив молитвы в них так или иначе присутствует. Для анализа взяты произведения поэта, написанные в начале XX в.
Рабочим определением понятия концепт принято определение, сформулированное И. А. Стерниным, который «рассматривает концепт как комплексный мыслительный образ, являющийся операционной единицей мышления и вербализуемый в процессе коммуникации теми или иными речевыми средствами» [3].
Вербальной формой концептов, «составляющих концептосферу национального сознания» [4], М. В. Цветкова определяет ключевые слова. Именно такие слова, объединение их в семантические гнёзда и предстоит выявить нам в ходе анализа стихотворений А. А. Ахматовой.
«Исповедь» – так называется одно из произведений поэта 1911 г.
Умолк простивший мне грехи.
Лиловый сумрак гасит свечи,
И тёмная епитрахиль
Накрыла голову и плечи.
Не тот ли голос: «Дева! встань…»
Удары сердца чаще, чаще.
Прикосновение сквозь ткань
Руки, рассеянно крестящей.
Слово, взятое в название, имеет два значения: «1) признание в своих грехах перед священником; 2) перен. откровенное признание в чём-нибудь, рассказ о своих сокровенных мыслях, взглядах (книжн.)» [5]. В стихотворении актуализируется первое, прямое, значение данной лексической единицы. Ряд слов – грех, епитрахиль, свечи, крестящей (руки) − семантические и стилистические «родственники» ключевого элемента исповедь. Многозначное слово грех употреблено здесь не в обыденном смысле, а в значении «нарушение религиозных предписаний, правил» [6]. Не случайно оно рифмуется со словом епитрахиль, обозначающим предмет облачения церковнослужителя. Епитрахиль − символ благодати священства. Она возлагается на голову исповедующегося, когда священник произносит отпущение ему грехов. Крестящий (крестящей рукой) – причастие от глагола крестить – «осенять крестным знамением, делать молитвенный жест – знак креста» [7]. Крест – один из главных символов христианства.
Таким образом, лексемы: исповедь, грехи, епитрахиль, крестящей, свечи − объединены своей концептуальной и образной значимостью в данном произведении. В стихотворении имплицитно выражены семантические сферы «молитва» (исповедь грехов неизменно сопровождается молитвой, покаянием, просьбой о прощении), «любовь» (благоговение перед Богом). Любовь как божья сила прощать грехи тому, кто признаётся в них и искренне раскаивается: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши…» (1Ин. 1:8).
Христианское мироощущение, мирочувствие, христианская вера в благодатную устроенность мира – глубинные источники духовной силы Ахматовой. «Несказанное веселье» испытывает лирическая героиня от своей причастности к Христовым таинствам (стихотворение «Моей сестре»).
Подошла я к сосновому лесу.
Жар велик, да и путь не короткий.
Отодвинул дверную завесу,
Вышел седенький, светлый и кроткий.
Поглядел на меня прозорливец
И промолвил: «Христова невеста!
Не завидуй удаче счастливиц,
Там тебе уготовано место.
Позабудь о родительском доме,
Уподобься небесному крину.
Будешь, хворая, спать на соломе
И блаженную примешь кончину».
Верно, слышал святитель из кельи,
Как я пела обратной дорогой
О моём несказанном веселье,
И дивясь, и радуясь много.
Смысловым стержнем в произведении являются слова Христова невеста. Это устойчивое сочетание означает монахиня [8]. Как писал Ю. Айхенвальд, «А. Ахматова – моральная монастырка, монашенка, с крестом на груди…» [9]. Лексему сестра следует понимать двойственно: это не только термин родства, но и обращение при имени, принятое в среде верующих. К названным словам близки по смыслу и ассоциациями лексические единицы: кроткий, блаженная (кончина), святитель, келья (отдельная комната монаха) [10], местоимение там (значит на небесах).
Слово блаженный многозначное. В тексте реализуется то значение, которое в толковом словаре даётся первым − «счастливый, невозмутимо радостный».
Слова кроткий, седенький, прозорливец первой части стихотворения создают образ старца, которому дан Богом дар ясновидения. Далее в тексте старец назван святителем, «то же, что святой» [11] − человек, посвятивший свою жизнь церкви и религии, образец праведной жизни и носитель чудодейственной силы.
Рифмуются конечные части слов прозорливец – счастливиц, из кельи – о весельи. Келья – это продолжение храма, место уединённой молитвы, общения с Богом. Символ возвышенного, духовного сочетается с символом земного (счастливица, веселье). В этом сопоставлении несопоставимого глубокий смысловой подтекст. В стихотворении, как и во многих других произведениях Ахматовой и её современников, основная мысль сопряжена «с хорошо понятной русскому интеллигенту оппозицией: “напряжённая духовная жизнь; пренебрежение к быту” – “сытое, приземлённое мещанское существование”» [12].
Итак, в стихотворении «Моей сестре» семантические гнёзда: Христова невеста, келья,кроткий, блаженная (кончина), святитель, прозорливец, там (на небесах); веселье, удача счастливиц, радуясь. Имплицитно выражены семантические сферы «молитва» и «любовь», причём любовь в широком смысле слова (земная любовь – удача счастливиц). Имплицитное выражение семантической сферы «молитва» осуществляется при помощи слов Христова невеста, келья, блаженный, способствующих созданию образа молящейся женщины. Эксплицирована семантическая сфера «песня»: «Как я пела обратной дорогой // О моём несказанном весельи…»
Одним из ключевых слов в исповедальном стихотворении «Клевета» является существительное заря.
<…>
Но неизбежный день уже предвижу я, −
На утренней заре придут ко мне друзья,
И мой сладчайший сон рыданьем потревожат,
Никем не знаема тогда она войдёт,
В моей крови её неутоленный рот
<…>
В традиции русской поэзии заря ассоциируется с пробуждением природы: рождается новый день. У Ахматовой наступает рождение души, духовного, освобождённого от земных реалий. В стихотворении нет слова смерть, а есть перифрастическое выражение сладчайший сон. Оно важно в произведении, так как обозначает состояние избавления от суровой яви. В одном семантическом гнезде с синтагмой слова моленье, панихиды.
<…>
И в мёртвом городе под беспощадным небом,
Скитаясь наугад за кровом и за хлебом.
И отблески её горят во всех глазах,
То как предательство, то как невинный страх.
Небо, как и заря, − традиционный образ русской поэзии. Здесь небо беспощадное (ср. в другом стихотворении Ахматовой: «Неистощима только синева небесная…»). Противопоставление возвышенного и земного (душа – тело, небо – земля) − отражение противоречий в душе самого поэта: силы и бессилия, мятежности и смирения, бесстрашия и побеждённости. В конце строк рифмуются слова, несущие глубокий смысл: небом – хлебом, глазах – страх, обиды – панихиды (панихида– «церковная служба по умершему…» [13]), тело – горела, мгле – земле. Вечная борьба добра со злом, человека с обстоятельствами. Своеобразный тематический ряд слов возникает в двух последних строках стихотворения: земное, земля.
<…>
Чтоб в страшной пустоте моё осталось тело,
Чтобы в последний раз душа моя горела
Земным бессилием, летя в рассветной мгле,
И дикой жалостью к оставленной земле.
Они завершают микротему «любовь к жизни»: душа горела дикой жалостью к оставленной земле.
Итак, семантический центр клевета объединяет ряд слов страх, обида, беспощадное (небо). Значимы также слова моленье, панихида; земной, земля. В стихотворении эксплицируется семантическая сфера c центром «молитва» (моленье, панихиды), имплицируются семантические сферы «любовь» и «песня». Любовь к земному, к родной земле выражена словами: «Земным бессилием, летя в рассветной мгле, // И дикой жалостью к оставленной земле… (любовь – жалость)». «На утренней заре придут ко мне друзья, // И мой сладчайший сон рыданьем потревожат…» − рыдание, как правило, сопровождается причитом (причитание − народная обрядовая песня, исполняемая при оплакивании покойника, невесты, рекрута; плач. Похоронные причитания) [14].
В стихотворении «Я научилась просто, мудро жить…» (1912) Ахматова говорит о том, что, пройдя определённый жизненный путь и многое испытав, её душа наконец-то обрела покой.
Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утолить ненужную тревогу.
Об этом свидетельствует первая строфа стихотворения. Ключевым здесь является слово научилась – глагол прошедшего времени совершенного вида, который обозначает действие, уже завершившееся. В «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой слово научиться имеет два значения: «1)усвоить какие-либо знания, навыки; приобрести опыт; 2)получить образование, специальность» [15]. В стихотворении данное слово употреблено в первом значении (приобретение опыта). Это тот опыт, который человек приобретает по мере решения им каких-то сложных жизненных проблем, сопровождаемых порою скорбями и страданиями. Лирическая героиня говорит о том, что она научилась жить, т. е. принимать жизнь такой, какая она есть, со всеми её печалями и радостями. На это указывают употребленные со словом жить эпитеты: просто и мудро. Эти слова − контекстуальные синонимы, но их значение противоположно: просто − значит без лишних сложностей, не принципиально; мудро − значит жить, опираясь на определённый жизненный опыт. Эпитет простой есть и в стихотворении «Молюсь оконному лучу…»: луч (двойник героини) такой невинный и простой. Исследователи отмечают простоту чувств как «необходимое условие поэтического творчества для Ахматовой» [16]. В следующих строках раскрывается понятие жить: смотреть, молиться, бродить. Эти глаголы контекстно приравнены к синонимам.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины жёлто-красной,
Слагаю я весёлые стихи
О жизнитленной, тленной и прекрасной.
Во второй строфе ключевым является слово жизнь, которым названо физиологическое существование человека, всего живого [17]. С этим словом согласуются эпитеты: тленная, т. е. не вечная, подверженная разрушению (земная жизнь) [18], и прекрасная. Главная мысль стихотворения заключается в том, что хотя жизнь на земле и не вечна, но она прекрасна, и хорошо уже то, что человеку довелось родиться на свет.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озёрной лесопильни.
В третьей и четвёртой строфах слова, обозначающие реалии повседневного быта: кот, огонь, ладонь, лесопильня, крыша, крик аиста, соотносятся с понятием жизнь. Рифмующиеся словоформы: ладонь – огонь, умильней – лесопильни – способствуют созданию образа дома, тепла и уюта, которые так необходимы каждому человеку. Но у Ахматовой, как считают некоторые исследователи, «абсолютная ценность дома то и дело ставится под сомнение. Тишина, покой, уют − временные явления: стены жилища не способны изолировать героиню от внешнего мира; это − непостоянное убежище. Отсюда сочетание мотивов дома и нарушения покоя, ухода, выхода в широкий мир» [19]. «Выход в широкий мир» − крик аиста. Но для лирической героини важнее молитвенная тишина. В конце строк рифмуются слова: тишь – стучишь, крышу – слышу. И здесь у Ахматовой уже знакомый мотив тишины, который усиливается повторением звука [ш]. Молчать, слушать голос внутреннего мира, молиться, то есть общаться с Богом, – к этому призывает лирическая героиня.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крикаиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.
Таким образом, концептуально значимыми в данном стихотворении являются слова: жить, жизнь, просто, мудро, молиться, тишь. При помощи слов молиться, Бог в стихотворении эксплицирована семантическая сфера «молитвы», семантические сферы «любовь» и «песня» выражены имплицитно. Любовь в широком понимании – любовь к жизни. Мотив песни как поэтического творчества звучит в следующих строках: «Слагаю я весёлые стихи // О жизни тленной, тленной и прекрасной…» Ахматова воспевает жизнь подобно тому, как прославляют Бога. Мир наполнен звуками, такими понятными и близкими каждому: «Когда шуршат в овраге лопухи <…> Я возвращаюсь. // Лижет мне ладонь // Пушистый кот, мурлыкаетумильней…»; «Лишь изредка прорезывает тишь // Крик аиста, слетевшего на крышу…»
Итак, в результате анализа стихотворений А. А. Ахматовой «Исповедь», «Моей сестре», «Клевета», «Я научилась просто, мудро жить…» выявлены ключевые слова, являющиеся актуализаторами семантических сфер с центрами (концептами) «песня», «молитва», «любовь»: исповедь, грехи, Христова невеста, келья, блаженный, моленье, молиться, Бог, панихида, рыданье, жизнь, жалость, земля. Как видим, большая часть этих слов относится к лексике сакральной сферы. Любовь в анализируемых стихотворениях – это любовь в широком смысле слова, любовь к жизни, ко всему окружающему. Слова, обозначающие реалии повседневного быта, соотносятся с понятием жизнь. Но лирической героине дорога та сторона жизни, которая сближает её с Богом, то есть тишина (тишь), молитва.