Uliya LogynovaБольшинство современных стран мира представляют собой индустриальные, капиталистические государства, для которых экономический рост является одним из ключевых индикаторов эффективного функционирования. Экономический рост – «увеличение объемов созданных за определенный период времени товаров и услуг, возрастание экономического потенциала страны» [1]. Влияние экономического роста общепринято оценивать как позитивное, так как он приводит к повышению благосостояния населения, конкурентоспособности и укреплению положения страны на мировой арене. Однако сделать вывод, что чем выше темпы роста, тем лучше, невозможно. Продолжительный экономический рост может привести к дисбалансу между потреблением и накоплением, кризису перепроизводства, усилению глобальной проблемы Север-Юг, экологическим катастрофам и пр.
Сторонники активного экономического роста считают, что только такая экономическая система может побороть бедность. В действительности же всё складывается по-другому. Бедность – явление относительное, а рост распределяется неравномерно между странами. Это означает, что в ходе экономического роста богатые страны увеличивают своё благосостояние более высокими темпами, чем бедные. Даже при условии равного распределения общественного богатства повышение доходов для всех означало бы неизменность его пропорций. Например, несмотря на то что экономика Великобритании выросла в пять раз за последние 30 лет, число домохозяйств, пребывающих за чертой бедности, не сократилось [2]. Кроме этого одно из недавних исследований показало, что совокупное состояние 62 богатейших людей планеты больше, чем таковое, у практически половины населения Земли [3], а 95% роста ВВП США приходится лишь на 1% населения страны [4], что подтверждает неспособность экономического роста предотвратить бедность.
Для разрешения противоречия между позитивными и негативными последствиями экономического роста еще в начале 70-х гг. в докладе «Римского клуба» была выдвинута концепция устойчивого развития – «нулевых темпов роста» ВВП на душу населения. На сегодняшний день наиболее развитые страны пытаются перейти к информационному обществу (т. е. посткапиталистической или постиндустриальной системе). Оно характеризуется главенством не собственности, а знаний, когда особую ценность приобретает человеческий капитал как совокупность инвестиций в образование, навыки работника. В информационном обществе расширяется понятие «качество жизни», в которое, помимо определённого уровня потребления, также входит «психологическая удовлетворённость работой, хороший нравственный климат в семье и микросреде человека, дружба как бескорыстное отношение, любовь, безопасность, здоровье, образование» [5].
В течение последних 10 лет высокие темпы экономического роста (от 60 до 100%) наблюдались лишь у некоторых формирующихся рынков: КНР, Индия, Индонезия. За этот же период темпы роста ВВП в ведущих развитых странах составили: 6% в Японии, 10,8% в ФРГ и 15,2% в США. Некоторые современные экономисты прогнозируют дальнейшее падение и даже остановку роста ВВП ведущих экономик мира. Так, Роберт Гордон уверен, что рост ВВП США в ближайшее столетие вернется к уровню 1300 г. – 0,2% в год. При этом Штаты не станут мировой периферией – они останутся крупнейшей экономикой планеты [6].
Таким образом, целью данной статьи является рассмотрение моделей экономического развития, не основанных на концепции экономического роста, не основанных на экономическом росте (англ. postgrowth economies). На данный момент не существует общепринятого русскоязычного аналога понятия “postgrowth economy”. В Германии этот термин (нем. Postwachstumsökonomie) ввел экономист Нико Паеч в 2006 г. В англоязычной литературе не было устоявшегося аналогичного понятия до выхода в 2009 г. статьи Джеймса Спэта в журнале Harvard Business Review. В этом же году международная организация Postgrowth Institute определила “postgrowth economy” как собирательное понятие, определяющее состояние/развитие экономики в период после экономического роста. В связи с этим в данной работе в качестве эквивалента англоязычного термина мы предлагаем использовать вариант «послеростовая экономика» (перевод наш. – Ю. Л.). В настоящее время существуют два ключевых направления послеростовой экономики: экономика изобилия и собственно послеростовая экономика [7].
Экономика изобилия(англ. plenitude economy) – концепция возможного развития экономической сферы в будущем, подразумевающая улучшение экологической ситуации и повышение благосостояния населения Земли за счёт сокращения рабочих часов.
Эта концепция может быть отнесена к так называемому экономическому романтизму, который отнюдь не является явлением нашего века. Первыми теоретиками этого направления, пытавшимися разработать модель идеального государства, были учёные Древней Греции и Средневековья: Платон («Государство»), Томас Мор («Утопия»), Томмазо Кампанелла («Город Солнца»). Однако наибольшее развитие экономика изобилия получила уже в XIX в. в трудах Симонда де Сисмонди, Пьера Ж. Прудона, а также социал-утописта Ш. Фурье. Эти учёные были первыми критиками индустриализма, капитализма и рыночной экономики в целом. Например, Сисмонди считал, что с развитием производства начинают разоряться мелкие товаропроизводители, которых он называл «третьими лицами» (ремесленники, крестьяне). Этот факт создаёт проблему реализации продукции и ведёт к кризисам перепроизводства в экономике. Отсюда Сисмонди пришёл к выводу, что капиталистическое общество не имеет будущего вследствие сужения рынка. Фурье известен как автор концепции фаланстера, которая является прообразом современного производственно-потребительского кооператива. Своей главной задачей Фурье считал увеличение привлекательности труда, чтобы тот «стал таким же увлекательным, как спорт».
В XXI в. произошёл новый всплеск интереса к идеям экономических романтиков. Причиной возобновившегося интереса является процесс глобализации, которая, помимо положительных последствий (снижение издержек производства; усиление НТП; широкий доступ к достижениям культуры и т. д.), имеет и множество отрицательных (насаждение определённого образа жизни, стандартов потребления; переход контроля над экономикой от национальных государств к ТНК и т. д.). Кроме этого, проанализировав природу существующих форм международной интеграции (ЕС, ВТО и др.), можно прийти к выводу, что они являются современным подтверждением теории Сисмонди, так как были созданы для решения проблемы узких рынков сбыта, стоящей перед развитыми странами.
К современным исследователям экономики изобилия можно отнести Джулиет Шор, которая обобщила свои идеи в 2011 г. в книге «Истинное богатство». Она считает, что масштабное потребление человечеством природных ресурсов и безработица – основные проблемы нашего поколения. Джулиет предположила, что негативное воздействие этих проблем может быть уменьшено, если мы сократим рабочие часы, что приведёт к более справедливому распределению общественного богатства. Люди, которые работают сверхурочно (чаще всего) получают больше денег и располагают меньшим объёмом свободного времени. Из-за этого их «экологический след» увеличивается, так как они покупают больше товаров; являются собственниками машин (так как постоянная нехватка времени не позволяет им пройтись пешком или воспользоваться велосипедом); приобретают в собственность имущество, которое могли бы получить в рамках рассмотренной нами ранее экономики взаимопомощи.
Поэтому если люди станут работать меньше, то и темпы их потребления тоже сократятся. Джулиет предсказывает, что вследствие уменьшения продолжительности рабочего дня у людей появится дополнительное время, которое они могли бы уделять своему саморазвитию, а также друзьям, семье. Джулиет Шор убеждена, что экономика изобилия не только поможет спасти нашу планету от разрушения, но и усилит социальные связи между людьми, поднимет наш уровень жизни [8].
Шор также показывает, что экономический рост, который считается благом для человечества, увеличивает объём выбросов углекислого газа, который является отрицательным внешним эффектом от производственной деятельности людей. К сожалению, проблемы на этом не заканчиваются. Проводимая декарбонизация может замедлить рост объёма выбросов, однако она усиливает культ потребления [9]. В качестве примера Шор приводит легкую промышленность США, а именно производство одежды. Она говорит, что количество покупаемых предметов одежды удвоилось в период между 1991 и 2007 гг. (с 34 до 67 единиц). Интересным предложением решения этой проблемы является создание государством «рынка прав на свободное время». Он базируется на представлении, что у одних людей свободного времени больше, чем у других, которым его катастрофически не хватает. Например, такая политика может состоять в сокращении налога для компаний, которые предлагают своим работникам неполную занятость. Это может привлечь или молодых людей, желающих стать частью рабочей силы, или же родителей с маленькими детьми. Другая возможность – это использование средств из фонда страхования по безработице для того, чтобы поощрить компании сокращать рабочие часы вместо того, чтобы увольнять людей. Например, вместо того, чтобы уволить 30% рабочей силы, предприятие может сократить общее рабочее время на 30%, введя дополнительные льготы и привилегии для работников с сокращёнными часами работы.
Послеростовая экономика является одной из новейших теоретических систем, рассматривающих вопрос о том, какой должна быть организация экономической жизни будущего (и, возможно, настоящего). По нашему мнению, она является прямым следствием экономики изобилия.
Некоторые авторы выделяют следующие предпосылки возникновения такой экономической системы: [10]:
- Утверждение новых критериев прогресса, помимо ВВП. ВВП, хоть и является общепринятым показателем уровня экономического развития страны, не учитывает такие факторы, как степень экологичности производства, распространение образования, различия в доходах и т. д. Поэтому уже сейчас существуют всеохватывающие индексы, к которым можно отнести, например, OECD Better Life Index. Он, помимо дохода, учитывает жилищные условия, наличие работы, уровень образования, степень загрязнения окружающей среды, распределение времени между работой и отдыхом и т. д.
- Снижение культа потребления через ослабление проблемы ограниченности ресурсов и распространение экономики с многооборотным использованием продукции.
- Сокращение рабочих часов.
- Стимулирование перехода к послеростовой экономике при помощи переориентации расходных статей федерального бюджета. Государство является одним из ключевых игроков в любой экономической системе. Поэтому, если правительство решит подойти к проблеме роста серьёзно, перед ним встанет задача пересмотра процесса создания и использования бюджетных и внебюджетных фондов денежных средств. В рамках послеростовой экономики государственные расходы должны быть направлены на поддержание проектов и инфраструктуры, необходимых для перехода к этой экономической системе. Важность создания новой инфраструктуры подчёркивает тот факт, что потребление в обществе происходит не в вакууме, а в тесной зависимости от других структур, которые делают наш уклад жизни проще или же, наоборот, недосягаемым. Сейчас многие люди ощущают себя «в ловушке» у привычного стиля жизни, оставляющего большой «экологический след» вследствие использования структур, в которых они живут. Например, очень сложно отказаться от частного автомобиля при отсутствии развитой системы общественного транспорта (скудность маршрутов, отсутствие метро и т. д.) или велосипедных дорожек.
- Переход к использованию возобновляемых источников энергии и уменьшение спроса на энергоресурсы.
- Реформирование банковской и финансовой систем. Современный банковский сектор тесно связан с экономическим ростом и зависит от него. Обслуживание долга (погашение его основной суммы и процента) приводит к увеличению предложения денег в стране. Помимо этого наш век характеризуется таким большим числом как государственных, так и частных кредитов, что их погашение не представляется возможным без продолжительного роста ВВП в течение десятилетий. Такие реформы могут вылиться в различные законопроекты, но в основе должно лежать положение о создании таких банковских и финансовых систем, которые бы не требовали экономического роста как залога своей стабильности. В определённом смысле примером такой системы является исламский банкинг.
- Пересмотр демографической политики. Во-первых, необходимо создать всемирный фонд денежных средств, который покрывал бы расходы на образование, расширение прав и возможностей женщин, а также предупреждение нежелательной беременности с целью сведения к минимуму её ежегодного числа (оценённого Всемирной организацией здравоохранения в 87 миллионов) [11]. Уменьшение числа нежелательных беременностей помогло бы ослабить степень остроты проблемы перенаселения. Кроме этого все финансовые стимулы, поощряющие рост населения, должны быть упразднены, в то время как плюсы немногочисленных семей, наоборот, должны освещаться в СМИ и найти отражение в социально-экономической политике национальных государств.
- Сдвиг идеологических парадигм от культа потребления в сторону традиционных культурных ценностей и экологической устойчивости.
Послеростовая экономика призвана решить проблему безработицы, которая так актуальна в сегодняшних реалиях, когда национальные экономики (причём начиная с XIX в.) регулярно переживают экономические спады и, как следствие, экономические кризисы. В новой экономике некоторые секторы (например, нефтегазовая промышленность) будут сокращаться, однако получат развитие и новые формы бизнеса, что увеличит спрос на труд. В числе популярных секторов окажется производство возобновляемой энергии, местное сельское хозяйство, а также (как и в экономике изобилия) увеличится число мелких предпринимателей, причём тенденция к этому процессу наблюдается уже сейчас.
Считается, что существующим примером послеростовой экономики является экономика Японии [12]. ВВП Японии держится на постоянном уровне с начала 1990-х, а её доля в мировом ВВП даже упала с 17 до 4%. Однако это не сказалось отрицательно на благосостоянии страны и граждан: уровень грамотности остаётся высоким, а уровень преступности – низким. Ожидаемая продолжительность жизни выше, чем где-либо ещё на Земле, – 82 года, а уровень безработицы составляет 5%. Несмотря на то что некоторые видные экономические издания (например, The Economist) считают отсутствие в Японии роста ВВП её недостатком, может, на самом деле эта страна просто опережает своё время, вступая в эпоху «после роста»? Пример Японии показывает, что экономический рост не является обязательным для обеспечения населения жизненно важными благами.
Послеростовая экономика часто подвергается критике. Так, некоторые экономисты полагают, что такая экономическая система подразумевает приостановку прогресса, инноваций, развития науки и культуры или вообще возвращение назад [13]. Однако сторонники самой концепции утверждают, что она лишь устанавливает определенные параметры и поэтому приводит к иным изменениям: переориентации на качество вместо количества. Люди перестанут потреблять в нынешних масштабах, но их жизнь улучшится в самых разных направлениях: появится больше свободного времени, возрастет вовлеченность в искусство и участие в местном самоуправлении, здоровье станет лучше, а окружающая среда – чище.
Рассмотрим основные препятствия на пути становления послеростовой экономики по модели «сверху вниз». На наш взгляд, основной проблемой является тот факт, что страны (ни развитые, ни развивающиеся) и отдаленно не готовы принять концепцию послеростовой экономики всерьёз. Политики не могут допустить реализацию программы новой экономики, изложенной выше. Учитывая, что такая экономическая система будет прямо противостоять интересам наиболее могущественных международных корпораций и институтов, от них следует ожидать не что иное, как продолжительное сопротивление в случае, если такая экономика когда-нибудь получит широкое распространение. Развивающимся странам необходимо быстрое экономическое развитие, в то время как большинство развитых стран, уверенно двигающихся по постиндустриальной траектории развития, одновременно переносят свои опасные для окружающей среды отходные производства в развивающиеся страны, а потом требуют от них сокращения темпов выбросов СО2. Это подразумевает уменьшение темпов строительства собственных производственных мощностей, которые необходимы для индустриального скачка. Таким образом, пока развитые страны отстаивают концепцию устойчивого или «зелёного» роста, экологическая ситуация в целом лишь ухудшается, в том числе и по их вине.
Другим препятствием выступает сама среда, в которой мы живём, а именно глобализация и высокая степень международной интеграции. Например, как фондовый рынок отреагирует на политику правительства, направленную на преднамеренное сокращение экономической активности во имя социальной и экологической справедливости? Существуют все шансы, что рынок ценных бумаг рухнет и начнётся мировой спад экономики, по уровню серьёзности превышающий обычный финансовый кризис. Кроме этого маловероятно, что одна страна способна внедрить на своей территории послеростовую экономику, не навлекая на себя враждебного отношения других стран. Во-первых, многие государства связаны друг с другом сетью международных договоров, в том числе о «свободной торговле», поэтому переход одной из участниц таких соглашений к новой экономической системе может привести как минимум к экономическим санкциям в её сторону. Во-вторых, государства не застрахованы от утечки капитала, которая может наступить после того, как правительство «бросит вызов» существующему порядку максимизации прибыли и распределения богатства. В-третьих, в зоне риска оказываются и геополитические интересы страны вследствие сокращения финансирования военных расходов.
Подводя итог, можно прийти к выводу, что на сегодняшний день послеростовая экономика является одновременно необходимой и неосуществимой. Если она всё же начнет формироваться, то начаться этот процесс должен «снизу вверх» при помощи местных сообществ, которые бы распространяли идеи новой экономики и постепенно привлекали на свою сторону всё новых последователей. На данный момент это представляется единственно возможным вариантом, так как выше было показано, с какими колоссальными трудностями столкнётся страна, решившаяся внедрять послеростовую экономику по схеме «сверху вниз».
Для просвещения людей о новой экономической системе необходимо:
- Обращать внимание общественности на то, что экономический рост имеет пределы, с которыми капитализм справиться не в состоянии.
- Делать попытки внедрения примеров послеростовой экономики на местном уровне, а также пытаться строить новые системы и институты, необходимые для таких примеров, которые в будущем могли бы распространиться и укорениться в сознании людей в качестве стандартных моделей поведения.
Таким образом, анализ путей развития экономики показал, что ценности общества постоянно меняются. Всё большую значимость в глазах общественности приобретают глобальные угрозы человечеству, в ответ на которые и были созданы рассмотренные экономические системы. Понимание материализма как смысла жизни постепенно вытесняется в общественном сознании переходом к более традиционным ценностям, но, разумеется, на новом, диалектически более высоком уровне спирали развития истории нашего общества. Многое предстоит сделать, чтобы успешно противостоять стоящим перед человечеством вызовам нового мира, поэтому переориентация экономики к устойчивому развитию должна стать одним из приоритетных направлений для изменений.