Reflection of the attribute "weight" in the use of metal nominations in the aspect of cognitive metaphor

Перцепция является результатом деятельности органов чувств с последующим возникновением представлений об объекте восприятия. Человеческая перцепция как способ восприятия мира тесно связана с метафоризацией, так как восприятие окружающей действительности органами чувств является первым этапом метафорического осмысления мира. Как указывают авторы когнитивной теории метафоры [1], именно опыт, формируемый на основе чувственного восприятия в силу его конкретности, является основой метафорического осмысления многих областей действительности. Поэтому при изучении метафорических выражений обнаруживается взаимодействие перцепции и культурного опыта человека, а также характер осмысления перцептуально воспринимаемых признаков, составляющих первичный опыт человека.

Вес^[1] – это свойство, объективно присущее любому металлу, воспринимаемое чувственным способом^[2].

Словари указывают на это свойство непоследовательно, только для единичных металлов: как лёгкий характеризуются алюминий, олово, свинец как тяжёлый, в техническом железнодорожном словаре [2] свинец эксплицируется как тяжёлый металл, а в словаре Д. Н. Ушакова – как очень тяжёлый [3]. В дефинициях существительного чугун признак «тяжёлый» не указывается, но прилагательное чугунный определяется как «похожий на чугун, напоминающий чугун по виду, цвету или по тяжести, твёрдости» [4, Словарь русского языка, 1957–1961, далее – МАС], глаголы зачугунеть – «разг. Стать тяжёлым, как чугун, налиться тяжестью (обычно о руках, ногах, частях тела), «чугунеть «2. перен. Становиться очень тяжёлым» [5].

В речи признак «вес» как источник метафоры встречается очень часто, в метафоры такого рода вовлекаются и прочие металлы. Вес других объектов материальной действительности определяется через сопоставление с металлами и дополнительное противопоставление по весу:

1. Женщина вздрогнула всем телом, но тяжёлая рука Агеларре, лежащая на ее плече свинцовым грузом, уняла дрожь (Е. Хаецкая).
2. До полудня лежала свинцово-тяжёлая, обильная роса (М. А. Шолохов).
3. По шоссе густой серой смолой текли знакомые шинели, потемневшие до пояса, давно не просыхавшие, измятые, свинцово-тяжёлые (Ф. Д. Крюков).
4. Решительно оторвав от пола чугунный чемодан, я вернулся в вестибюль (В. Рецептер).
5. Он был невероятно, неправдоподобно тяжёл. Гора железных мышц. Лишь теперь, неся его на руках, я уловил взаимосвязь: понял, сколь весом должен быть в балете партнёр, чтобы легко, как пушинку, возносить балерину в заоблачную высь… (А. Е. Рекемчук)

Значительный вес этих объектов подчёркивается элементами контекста, в котором отображается способ и результаты воздействия тяжёлого объекта (давить, ахать, стонать, скрипеть, гнуться):

1. Железная земля тяжка, гроб гулко ахает и стонет (В. Л. Корвин-Пиотровский).
2. В синей рубахе, плотный и широкоплечий, он весь – чугун: грузно давил локтями стол, давил скамью, и пол под его ногами скрипел и гнулся (В. Я. Шишков).

Некоторые из объектов материальной действительности, вес которых невозможно проверить по онтологическим причинам, квалифицируются как тяжёлые на визуальной основе: они выглядят так, как будто сделаны из металлов:

1. Холодно и ярко сияло на севере над тяжёлыми свинцовыми тучами жидкое голубое небо (И. Бунин).
2. И над всем этим великолепием нависало северное небо, свинцово-тяжелое, с лохмотьями грязно-белых облаков (Э. Володарский).
3. Море было свинцовое и тяжёлое под низко нависшим тяжёлым, свинцовым небом (Л. А. Авилова).
4. Всё проходит, а вот это огромное, чугунное, тяжёлое солнце в вечернем дыму, этот горький ветер, полный до краёв полынью, не забудутся (В. Гроссман).
5. На западе, в стороне Хунзаха и Ведено, в стороне аулов, закутанных в дым романтических преданий, тяжёлой медью горели горы (К. Г. Паустовский).
6. Наливаться потоком тяжёлого олова стало небо с утра (А. Белый).

Эта характеристика познания действительности зафиксирована и в словарях, и впечатление о тяжести связывается с расположением и цветом туч: в Толковом словаре С. И. Ожегова [6] отмечается, что тучи чугунные (низкие и тёмные).

Данные словоупотребления подтверждают синкретичность человеческой перцепции [7–9].

Другая группа метафор, в которых эксплуатируется признак «тяжёлый», отображает телесные ощущения человека. Скованность в движениях, трудности в управлении телом ассоциируются с гипотетической ситуацией заполнения частей тела тяжёлым металлом:

1. И ноги сделались тяжелы, как чугунные, и тело освинцовилось (В. Липатов).
2. …Сказал Шахов, с трудом поднимая тяжёлые чугунные веки (В. А. Каверин).
3. Лучи втягивались назад в моё тело, вместе с ним возвращалась в меня и тяжесть; свинцовеющими шагами, задыхаясь от бега, я достиг наконец отверстия в своде пещеры (С. Д. Кржижановский).
4. Иду я назад к машине Буренкина, а ноги чугунные, спина взмокла (А. Васильев).
5. Все равно с чем-то новым затеваться поздно, да и мозги какие-то чугунные(А. Маринина).

Чаще всего в такого рода метафорах задействованы знания о весе свинца и чугуна, закреплённые в языке, эта ситуация зафиксирована и во фразеологизмах: голова (или руки, ноги и т. п.) как (словно, точно) свинцом налита (налиты) «об ощущении тяжести в голове, руках, ногах и т. п» [МАС]; чугунная голова; чугунные ноги (или руки и т. п.) «об ощущении сильного утомления, болезненной тяжести в голове (ногах, руках и т. п.)» Однако встречаются и ассоциации с другими металлами:

1. Почему она останавливалась, я теперь знаю. Голени ее наливались тяжёлым серым оловом. Это обычно доходит до нестерпимого предела, и шагнуть становится невозможно, и обязательно надо на какое-то время остановиться, чтобы отпустило (А. Эппель). (См. также примеры 13, 22.)

Физические ощущения от контакта с тяжёлым металлом переносятся в психологическую сферу, особая группа негативных чувств и состояний осознается:

-          либо как наличие внутри человека тяжёлого металла:

1. Печаль свинцом в душе лежит, ни до чего нет сердцу нужды (К. Ф. Рылеев, А. А. Бестужев).
2. Зачем же какое-то тяжёлое, неприязненное чувство свинцовым грузом ложится ему на сердце? (В. А. Соллогуб).
3. Когда багровое солнце слепит нам память из олова тёмного и тяжёлого (К. А. Большаков);

-          либо как давление металлического предмета, помещённого сверху:

1. Молчание, уличный холод да сырость, и темная-распретемная ночь, с мутно-красноватым отблеском фонарей, с мертвыми улицами и с чем-то свинцово-тяжёлым, давящим в воздухе (В. В. Крестовский).
2. И вы не раз свевали мне печали, мой скорбный дух давившие свинцом (Н. П. Огарёв).
3. Круциферский молчал; вопрос Негрова придавил чугунной плитою его грудь (А. И. Герцен).
4. Закон о доступности архивных источников, освобождении их из-под чугунной руки ведомств для отдачи под контроль общественности только обсуждается, вызывая бурные политические страсти (М. Зараев).
5. Чугунная тяжесть, что сгибает плечи (Б. Кушнер).
6. Ближе к рассвету вовсе чугунным сном придавило его сторожей (А. Кабаков).
7. И это рождало тупой, чугунный ужас, и она шла под гнетом этого ужаса, ничего уже не соображая (Б. Васильев).
8. Участь друга свинцом налегла на сердце (А. А. Бестужев-Марлинский);

-          либо как некоторый другой вид контакта с металлом (проникновение внутрь человека, соприкосновение и т. п.):

1. Ефрейтор в свою очередь передавал документ человеку в штатском, а тот точными пронзительно-внимательным взглядом сличал фотографию на документе с личностью его владельца. И не у одного пассажира возникло ощущение, что этот взгляд пронизывает его насквозь и на стене вагона, как на экране, в эти мгновения возникает если не его силуэт, то трепещущий абрис его мыслей. Забрав документы у последнего пассажира, офицер теми же тяжёлыми, оловянными словами объявил: – Порядок, спокойствие, неподвижность. И ушёл (В. Кожевников).
2. Чёрный, чугунный страх перед приближающейся виселицей, видимо, пронизывает все его существо и как бы выпирает наружу (Б. Ефимов).

Психологические ощущения даже противопоставляются через метафоры веса тяжёлого металла и чего-то лёгкого:

1. В приливы время само подталкивает человека, и здесь все зависит от того, чем человека снабдили в детстве: воздушными пузырями идеалов или чугунными веригами материальной озабоченности (Б. Васильев).
2. Любовь, как пух, взовьётся вдруг: тоска – свинец внутри сердец (А. Ф. Мерзляков).

В метафорах, актуализирующих признак «тяжесть», задействованы знания о других свойствах предмета, обусловленных его значительным весом. Это

-          малоподвижность^[3]:

1. И формулы округлые, как гири, железный шаг тяжелобрюхой мысли (В. А. Луговской).
2. Нечеловеческое опьянение висело на нем, как цепи, от этой чугунной тяжести он не двигался, а ворочался, медленный и громоздкий, обросший сырой земляной теменью (М. Елизаров).
3. Есть на свете тяжёлые, неподвижные, чугунные люди, называющие себя основательными (О. И. Сенковский);

-          удар, нанесённый тяжёлым предметом, который очень чувствителен:

1. Снова тяжкий медный удар потряс подземную комнату, заставляя находившихся там людей настораживаться и напрягать все внимание (А. Ефремов).
2. – Я тебе покажу мою душу! – приговаривал он, нанося мне чугунные удары (Ч. Айтматов);

-          тяжёлый предмет, который трудно перемещать:

1. Весь день молчал, думы свои чугунные ворочал (Б. Васильев);

-          тяжёлый предмет, который перевешивает:

1. Слезы сирот и вдов, что из мёртвых очей струятся, на чашку страшных весов тяжким свинцом ложатся (Э. Г. Багрицкий).
2. Джедефра говорил медленно, стараясь придать словам тяжесть и прочность бронзы (И. А. Ефремов).

Анализ материала показывает, что в метафоры с исходной информацией «тяжёлый» вовлекаются не все металлы. Только свинец, чугун, железо, олово, реже медь и бронза используются как образцы тяжёлого. Именно с этими металлами связывается представление тяжести как об отклонении от нормального физического и психологического состояния. Возможно, именно практика взаимодействия с металлами обусловила то, что именно названные металлы воспринимаются как носители признака «тяжесть», поскольку из них изготавливаются чаще всего предметы, размер, устройство и материал которых предопределяет то, что их трудно поднять, что они ощущаются и воспринимаются как тяжёлые: чугунный радиатор, чугунный казан, свинцовый аккумулятор, свинцовая пуля, железная цепь, железная рама, медный колокол, медный таз, бронзовая статуэтка, бронзовый гонг, оловянная кружка, оловянный браунинг. Изделия из золота, серебра, платины, как правило, небольшого размера, поэтому объективно не могут много весить. Кроме того, главными в их восприятии являются не физические свойства, а красота и ценность.

Интересной представляется ситуация, когда ощущение физической тяжести передаётся через довольно частотное вовлечение в метафору олова, которое словарь определяет как лёгкий металл.

Думается, что эта ситуация связана с несколькими моментами. Во-первых, обращает на себя внимание тот факт, что в качестве когнитивной основы познания других областей действительности используется только признак металлов «тяжёлый», и никогда «лёгкий»[4]. Видимо, это обусловлено тем, что «лёгкий» и «тяжёлый» – это свойства, неопределимые без точки отсчёта. Легкими в Толковом словаре живого великорусского языка [10] называются металлы, которые легче остальных. Здесь металлы сравниваются по весу между собой. Когда же знания о металлах используются как источник метафоры, то в качестве точки отсчёта выступают ощущения человека, а чаще любое значительное количество любого металла, которое человеку трудно поднять, переместить[5]. Поэтому металлические предметы и оцениваются в обыденной жизни как тяжёлые. Итак, можно отметить, что «при ближайшем рассмотрении становится ясно, что речь идёт о двух разных “тяжёлых” – антропоцентричном “тяжёлом”, описывающем предметы, которые человеку тяжело нести, поднимать, и объективным “имеющим большой вес” (ср. весомый, веский)» [11–14].

Таким образом, отсылка к ситуации взаимодействия человека с тяжёлыми объектами позволила бы словарям более точно дефиницировать признак «тяжёлый»[6]. Антропоцентризм языковой картины мира обусловливает то, что металлы, составляющие рассмотренную группу, концептуализируются только как образцы чего-то такого, что создаёт дискомфорт при контакте с ним.

Как видим, в данном фрагменте действительности реализована только одна часть оппозиции ‘лёгкий’ –‘тяжёлый’, что ещё раз демонстрирует ее антропоцентричность. Определение веса объекта зависит от действия человеческой перцепции, то есть познаётся на собственном опыте органами чувств человека. Следовательно, при использовании знаний о металлах в качестве источника метафоры точкой отсчёта могут выступать ощущения человека.