Full text
Введение В современном мире гендерное неравенство рассматривается как проблема прав человека. И безусловно, эта проблема актуальна для любого социального института, в том числе и для высшего образования. Европейское исследовательское пространство, в котором участвуют 34 страны, определило гендерное равенство и гендерный успех с точки зрения трех прагматических политических целей [1]. Во-первых, гендерное равное представительство во всех областях и иерархических должностях. Во-вторых, устранение структурных и культурных барьеров на пути женщин к карьере. И, в-третьих, включение гендерного аспекта во все учебные и исследовательские материалы. Эти цели предусматривают разрушение вертикальной и иерархической сегрегации и включение гендера в преподавание и исследования. На гендерные изменения на организационном уровне указывает не только присутствие женщин на руководящих должностях в академических и управленческих кругах, но также и структурные и культурные изменения, которые способствуют трансформации гегемонистских маскулинистских структур, культуры, процедур и практик, в которых доминируют мужчины. Кроме того, высшие учебные заведения (далее – вузы), в конечном счете, ориентированы на знания, и, возможно, будет предпринята попытка компенсировать и гендерную принадлежность знаний. Обзор отечественной и зарубежной литературы К проблеме гендерного неравенства в высшем образовании обращались многие зарубежные ученые. Результаты исследований показали, что процесс обеспечения гендерного равенства в вузах во всем мире протекает медленно [2]. Этот медленный темп изменений был признан проблемой во многих развитых странах на протяжении более 35 лет, а гендерное равенство было официально одобрено Европейским союзом в качестве приоритета более 25 лет назад. Исследователи подчеркивают, что в подавляющем большинстве вузы остаются организациями, в которых доминируют мужчины, с маскулинистскими структурами, культурой, критериями, процедурами и процессами [3;4;5;6]. Как прямо, так и косвенно они играют важную роль в отражении и легитимации патриархальных структур в обществе в целом, а также в подтверждении их конструкций ценных знаний и гендерного распределения ресурсов и микрополитических практик [7;8;9]. Проблематика гендерного неравенства актуальна и для отечественного высшего образования. Для современной российской высшей школы характерна тенденция феминизации профессорско-преподавательского состава, где доля женщин составляет 59% [10;11]. Однако, степень и темпы феминизации неодинаковы для разных уровней должностей. Женщины преобладают чаще всего на должностях исполнительского уровня, где ниже не только статус, но и существенно ниже оплата труда [12]. В руководстве вузов абсолютное большинство должностей занимают мужчины [13]. Следует отметить, что ряд исследователей отметили положительные тенденции в устранении гендерного дисбаланса в руководстве вузами в последние десятилетия [10;14]. Среди работ сравнительного характера исследователи изучали гендерный баланс в университетах Великобритании, Германии и США [11;15]. Результаты показали, что в 2013-2017 гг. в Великобритании и Германии доля женщин среди преподавательского состава вузов составляла 45% и 39%, соответственно. В условиях растущей конкуренции вузов женщины испытывают большие риски по сравнению с мужчинами [16]. В связи с этим правительствами Великобритании и Германии были предусмотрены меры поддержки гендерного паритета в университетах. В США в 2012 г. профессорско-преподавательский состав вузов на 42% состоял из женщин. Причем доля работающих в вузе женщин-преподавателей зависит от престижа университета. Чем выше уровень вуза, тем меньше работает в нем женщин. Наша работа дополняет и расширяет спектр компаративных международных исследований проблематики гендерного неравенства в высшем образовании. Материалы и методы Отбор иностранных государств проводился по трем критериям: членство в международных сообществах по проблемам гендерного неравенства в высшем образовании, географическое положение и доступность информации для анализа. Выбор критерия - членство в международных сообществах по проблемам гендерного неравенства в высшем образовании обусловлен желанием отбора стран, в которых проблеме гендерного равенства в высшей школе уделяется значительное внимание. Были выбраны 9 иностранных государств: Великобритания, Германия, Индия, Новая Зеландия, Соединенные Штаты Америки, Турция, Швеция и ЮАР. Все страны входят в сообщество «Женщины в управлении высшим образованием» (Women in Higher Education Management, URL: https://wil.insightsme.net/whem/), которое было создано в 2007 году как исследовательский консорциум с целью анализа проблем, с которыми сталкиваются женщины в управлении университетами, и разработки стратегий, которые могут дать им возможность добиться успеха в руководстве вузов [17]. По географическому положению отобранные страны распределены следующим образом: Восточная Европа – Россия, Западная Европа – Велибритания, Германия и Швеция, Азиатско-Тихоокеанский регион – Новая Зеландия, Северная Америка – США, Африка – ЮАР, Ближний Восток – Турция, Южная Азия – Индия. Количественные показатели представлены на основе данных из следующих источников: - Глобального индекса гендерного разрыва Всемирного экономического форума (World Economic Forum’s Global Gender Gap Report 2021. URL: https://www.weforum.org/reports/global-gender-gap-report-2021), - Министерства науки и высшего образования Российской Федерации (Форма ВПО-1. URL: https://minobrnauki.gov.ru/action/stat/highed/index.php?sphrase_id=317200); - Министерства образования Новой Зеландии (New Zealand Ministry of Education. URL: https://www.education.govt.nz/our-work/publications/annual-report/); - Национального центра статистики США (National Centre for Education Statistics (US). URL: https://nces.ed.gov/programs/digest/ ); - Национального портала Швеции (Statistics Sweden. https://www.statista.com/topics/2406/sweden/#dossierKeyfigures); - Департамента высшего образования ЮАР (Higher Education Information Management System. URL: https://www.dhet.gov.za/SitePages/Higher-Education-Management-Information-System.aspx); - данных по высшему образованию Великобритании (Higher Education Staff Statistics in UK. URL: https://www.hesa.ac.uk/data-and-analysis/staff/working-in-he); - данных по высшему образованию Турции (Turkish Council of Higher Education. URL: https://istatistik.yok.gov.tr/); - Национального портала Индии (National Portal of India М https://www.india.gov.in/); - индикаторов гендерного равенства Европейского союза (European Commission. She figures. URL: https://ec.europa.eu/info/research-and-innovation_en). Результаты исследования Несмотря на то, что у любых систем оценивания и схем ранжирования есть определенные ограничения, они дают информацию для сравнения и оценки ситуации. Для определения индикатора приверженности стран гендерному равенству мы обратились к глобальным рейтингам. В частности, к Глобальному индексу гендерного разрыва (Global Gender Gap Index, далее - GGGI) Всемирного экономического форума. Этот показатель дает некоторое представление о гендерном равенстве на национальном уровне. Общий показатель состоит из четырех индексов. Первый относится к экономическому участию и возможностям, измеряемым разницей между уровнями участия мужчин и женщин в рабочей силе на рынке труда, оценкой доходов мужчин и женщин и оценкой равенства заработной платы за аналогичную работу. Второй фокусируется на уровне образования, измеряемом соотношением мужчин и женщин в начальном, среднем и высшем образовании, а также соотношением уровней грамотности мужчин и женщин. Третий связан со здоровьем и выживанием, измеряется соотношением полов при рождении и разрывом между ожидаемой продолжительностью жизни мужчин и женщин. Четвертый - с расширением политических прав и возможностей, измеряется соотношением мужчин и женщин на должностях министерского уровня, в парламенте и в государственной исполнительной власти. Анализ показал, что рассматриваемые страны различаются по своему рейтингу в GGGI (Таблица 1). По данным 2021 г. из 156 стран в первой десятке находятся Новая Зеландия (4 место) и Швеция (5 место); Германия, ЮАР и Великобритания занимают 11, 18 и 23 место, соответственно. Соединенные Штаты - на 30 месте. Российская Федерация занимает 81 место в мире. Турция и Индия - ниже 100-й позиции. Данное распределение, в целом, отражает и общую тенденцию распределения в GGGI по регионам. Западная Европа - на первом месте, это регион с наименьшим гендерным разрывом. Северная Америка занимает второе место, за ней следуют Латинская Америка и Карибский бассейн, затем регион Восточной Европы и Центральной Азии. Далее в рейтинге - Азиатско-Тихоокеанский регион, опережая страны Южной Африки. Южная Азия, Ближний Восток и Северная Африка являются регионами с самым большим гендерным разрывом. Таблица 1. Рейтинг стран по Глобальному индексу гендерного разрыва (GGGI) 2021 г. (Лидер среди 156 стран – Исландия). Место в GGGI Страна 4 Новая Зеландия 5 Швеция 11 Германия 18 ЮАР 23 Великобритания 30 Соединенные Штаты Америки 81 Российская Федерация 133 Турция 140 Индия Вторым показателем для сравнения мы рассмотрели индекс, связанный с расширением политических прав и возможностей женщин. Данный показатель определяется как соотношение женщин и мужчин на должностях министерского уровня, в парламенте и в государственной исполнительной власти . Это контекстный показатель в GGGI. Из Рис. 1 видно, что из десяти рассмотренных стран Новая Зеландия, Швеция и Германия сохраняют лидирующие позиции. Лидером является Новая Зеландия, где женщина является главой правительства, доля женщин в парламенте составляет 48,3%, а доля женщин на министерских должностях – 40%. Для ЮАР, Великобритании и США данный индекс, связанный с расширением политических прав и возможностей, также аналогичен общему показателю гендера по GGGI. Для Индии, Турции и России ситуация по сравнению с рейтингом по общему показателю гендерного равенства страны по GGGI изменилась. Индия опередила Россию и Турцию и занимает 51 место. Наша страна из рассмотренных десяти стран - на последнем месте и на 133 позиции по показателю среди 156 стран. В Российской Федерации только 15,8% парламентариев и 9,7% министров - женщины. Таким образом, анализ показал, что общий показатель по GGGI может отличаться от показателей одного из индексов. Тем не менее, оба показателя помещают страны в общий континуум гендерного равенства и показывают степень их вариации. Рис. 1. Соотношение женщин и мужчин на должностях министерского уровня, в парламенте и в государственной исполнительной власти (по данным Глобального индекса гендерного разрыва 2021 г.). Максимальный относительный показатель равен 1. Лидером по данному показателю среди 156 стран в 2021 г. является Исландия с показателем, равным 0,76. Теперь перейдем к высшему образованию. Наиболее распространенным показателем гендерного равенства в высшем образовании является доля женщин на профессорских должностях [19]. Этот показатель отражает постановку проблемы с точки зрения гендерного паритета. Его выбор обусловлен доступностью и привлекательностью в качестве числового показателя. На Рис. 2 приведены данные, указывающие на долю женщин, занимающих профессорские должности в университетах рассматриваемых стран. Темпы изменений с 2000 г. по 2020 г., отраженные в этом показателе, были самыми высокими в Германии, Новой Зеландии и Швеции, где доля женщин-профессоров за этот период увеличилась более, чем в 2 раза. Показатель почти удвоился в Южной Африке и Великобритании. Следует заметить, что в таких странах, как Турция и США, которые начали с более высокого уровня в 2000 году, рост был более скромным, что позволяет предположить, что рост не является неизбежным. К сожалению, отсутствуют открытые данные 2000 г. о гендерном распределении среди профессоров отечественных вузов. По имеющимся данным в России с 2013 по 2020 г. доля женщин среди профессоров увеличилась в 1,2 раза, с 31 до 38,2% Несмотря на положительную динамику, очевидно, что в вузах всех рассмотренных стран преобладают мужчины-профессора. Во всех девяти странах представительство женщин среди профессоров ниже 40%, что можно рассматривать как минимальное определение гендерного паритета. К 2020 г. лидером в достижении гендерного баланса на профессорских должностях вузов среди рассмотренных стран является Россия. По данным Минобрнауки РФ в 2020 г. доля женщин на профессорском уровне составляла 38,2%. Далее следуют Соединенные Штаты и Турция, где к 2020 г. женщины составили 33,5 и 32% от общего числа профессоров вузов, соответственно. В Швеции, ЮАР и Великобритании доля женщин среди профессоров составила порядка 27-29%. В Новой Зеландии и Индии примерно четвертая часть профессорского состава – женщины. Самый низкий показатель в Германии, 19,4%. Рис. 2. Доля женщин среди профессоров в высших учебных заведениях, %. Гендерный профиль высшего руководства в университетах также можно рассматривать как показатель гендерных изменений в высшем образовании. Из Рис. 3 видно, что самый высокий процент женщин среди ректоров, президентов и вице-президентов в Новой Зеландии (50%) и Швеции (48%), самый низкий – в Турции (8,5%). В университетах США женщины составляют чуть больше трети высшего руководства (34,3%). 29% женщин-руководителей в Великобритании. В остальных странах, включая Россию, среди ректоров, президентов и вице президентов доля женщин менее 25%. Руководителями вузов в нашей стране преимущественно являются мужчины. Только 23,4% должностей высшего руководства вузов России занимают женщины. В Германии, ЮАР и Индии женщины составляют порядка шестой части от руководства университетов. Рис. 3. Доля женщин среди руководителей университетов (ректоров, президентов, вице-президентов) в 2020 г., %. Таким образом, полученные результаты позволяют сделать следующие выводы. За последние 20 лет во многих странах наблюдался медленный и постепенный рост как доли женщин на уровне профессоров, так и доли женщин на руководящих должностях. В отношении доли женщин среди профессорского состава вузов Россия находится в авангарде с показателем 38,2%, близким к минимальному порогу гендерного баланса. За некоторым исключением (Новая Зеландия и Швеция) сохраняется недопредставленность женщин на руководящих должностях в системе высшего образования. Однако даже в таких странах, как Новая Зеландия и Швеция, где произошел переход к гендерному паритету на уровне высшего руководства вузов, доля женщин на уровне профессора относительно невелика. В нашей стране тенденция противоположная. Довольно высока доля женщин среди профессоров и низкий уровень представительства среди ректоров, президентов, вице-президентов. Следует отметить, что даже когда женщины входят в состав высшего руководства вузов (например, проректоры), они играют более подчиненную роль, а власть все больше сосредоточена в руках мужчин-ректоров/президентов/вице-президентов. Это неявно предполагает, что существуют пределы нынешнего признания гендерного равенства. Если говорить о связи различных показателей оценки гендерного равенства на национальном уровне и в высшем образовании, то, в целом, нет четкой связи между показателями, такими как доля женщин среди профессоров или ректоров/президентов/вице-президентов в вузах и национальным рейтингом GGGI. Среди девяти проанализированных стран также отсутствует связь между долей женщин среди профессоров и рейтингом этой страны в GGGI. Так, доля женщин-профессоров в России высока и составляет 38,2%, но Россия занимает 81 место в рейтинге Глобального индекса гендерного разрыва. Соотношения женщин и мужчин в государственной власти и в руководстве вузов также не коррелируют друг с другом. Например, среди рассмотренных девяти стран Германия занимает 3 позицию в рейтинге гендерного предствавительства в государственной власти с показателем соотношения женщин и мужчин 0,509. А по доле женщин в руководстве вузов Германия – седьмая с 15% женщин-руководителей. Напротив, Россия с наименьшим показателем представительства женщин в государственной власти (0,085) является пятой по доле женщин в руководстве вузов. Обсуждение Гендерное неравенство в высшем образовании является глобальной и сложной проблемой. Вузы считаются гендерно-нейтральным миром, где мужчины и женщины, на первый взгляд, имеют равные права и привилегии. Реальность же является сложнее. Каждая организация имеет определенный гендерный порядок, включающий «набор отношений, которыми люди и группы людей связаны и разделены друг с другом» [20, стр. 53]. Согласно Коннелла [21], современный гендерный порядок — это структура, которая приносит пользу мужчинам, и которые заинтересованы в его поддержании. Следовательно, гендерное неравенство встроено в структуру и культуру организаций. Гендер есть элемент, составляющий «социальные отношения, основанные на воспринимаемых (социально сконструированных и культурно изменчивых) различиях между женщинами и мужчинами, и как основной способ обозначения (и натурализации) отношений власти и иерархии» [22, стр. 580]. Таким образом, речь идет об обесценивании женщин и сфер преимущественно женской занятости в вузах. Это отражается как на структурном, так и на культурном уровне. На структурном уровне это проявляется в преобладании мужчин на руководящих должностях и в областях, имеющих лучшие ресурсы, условия труда и возможности карьерного роста. Руководящие должности в университетах обычно рассматриваются как гендерные [23]. И наш анализ отразил эту ситуацию (см. Рис. 3). Такие стереотипы создают проблемы для женщин [15;24]. Маскулинистское определение характеристик и поведения лидера означает, что женщины ошибаются: когда они ведут себя как женщины, их не считают лидерами; если они ведут себя как лидеры, их критикуют как женщин [25;26]. Еще одна сложность заключается в том, что женщины часто работают в областях, где доминируют женщины (например, педагогика, филология) [12]. Такие области, зачастую, не являются местами для выявления будущих лидеров [27]. Недостаточное представительство женщин на руководящих должностях может быть истолковано как ограничение ролевых моделей, создающее устойчивые стереотипы [28]. Причем, занятие мужчинами руководящих должностей, в том числе профессорских, оказалось удивительно устойчивым к изменениям в разных странах (Рис. 2,3) [2]. Кроме того, отмечается гендерный дисбаланс по областям высшего образования [3;12;29;30]. В таких областях, где доминируют мужчины, обычно лучше соотношение преподавателей и студентов, более широкий доступ к финансированию исследований, более высоко ценятся результаты исследований, и они считаются более высококвалифицированными и перспективными, чем те, где преобладают женщины. На культурном уровне это отражается в легитимности дискурсов и практик, которые больше ценят мужчин. Действительно, организационная культура вузов часто отражает желания и потребности мужчин, опираясь на гендерные дискусы, которые узаконивают положение женщин на более низких иерархических уровнях [31]. Все чаще, например, в вузах Западной Европы преподавание на бакалаврских программах «обесценивается» и «отдается» преимущественно женщинам [32;33]. Деятельность же, которая считается высококвалифицированной и статусной (например, преподавание в аспирантуре и научные исследования), как правило, отводится мужчинам [34;35]. Подтверждением тому является недопредставленность женщин на профессорских должностях (Рис.2). Однако, поскольку женщины также являются продуктом системы, простое изменение гендерного профиля таких должностей не обязательно изменит вузы. Без организационных преобразований эффект любого вмешательства будет постоянно подрываться процессами и практиками, которые являются частью само собой разумеющейся структуры и культуры вузов. Заключение Гендерное равенство часто изображается как одинаковое ко всем отношение, гарантирующее каждому человеку равные ресурсы (деньги, положение, время и т.д.). Однако в неравном мире одинаковое отношение к людям скорее укрепит, чем уменьшит неравенство. Чтобы создать реальное гендерное равенство для женщин в социальных институтах (включая высшее образование), которые были созданы мужчинами для мужчин и которые априори включают в себя патриархальный дивиденд, необходимо преобразовать структуры и культуру этих институтов и переосмыслить гендерные отношения и само собой разумеющиеся способы поведения и распределения задач, ролей и ресурсов. Трудно даже представить, как будет выглядеть такой мир.