Primary and secondary narcissism in the theory of psychoanalysis: characteristics and manifestations

Введение

В качестве введения данной работы стоит обозначить то, какое место занимает теория нарциссизма Фрейда в психоанализе. Первоначальные положения о нарциссизме развивались в свете теории либидо. Изначально задуманная, как концептуальная «заплатка» и ответ на начинающиеся теоретические расхождения в Венском психоаналитическом обществе, она стала основой для разъяснения глубинных аспектов психических процессов в целом. Дальнейшее развитии этого дискурса проходило уже в рамках теории влечений, однако поменялось «слово, но не суть» [1].

Таблица 1

Предметы исследования

Необходимо обратить внимание, что разные исследователи раскрывали нарциссическую проблематику в различных языках описания. А. Холмогорова и Н. Гаранян отмечают, что с ней во многом пересекается понятие «невротическая личность» в том смысле, в котором его употребляет К. Хорни и Э. Фромм [2]. Архетипическая концепция Юнга также близка по содержанию данной проблематике. Развивая эти тезисы, предметами исследования будут являться положения о первичном и вторичном нарциссизме, выраженные в аспектах взаимодействия, проблемных «сюжетах», приведенных в табл. 1.

Методология и результаты исследования

Теоретической основой анализа послужило эссе З. Фрейда «К введению в нарциссизм» (нем. «Zur Einführung des Narzißmus»), написанное в 1914 году, а также труды Х. Кохута, М. Кляйн, А Грина, К. Юнга, Ф. Дольто, Ж. Лакана, Н. Шварц-Саланта. В работе используется метод синтеза различных школ психоанализа: французской, английской, американской, а также аналитической психологии и гештальт-терапии. Стоит выделить отечественных ученых, труды которых использовались в исследовании, это: О. Печенина, С. Мощенко, А. Холмогорова, Н. Гаранян, А. Брудный, А. Демильханова, А. Мелехин, В. Зимин,  Я. Мальцев, Н. Стороженко, А. Юран.

Языковая специфичность

Прежде всего, следует обозначить особенности языковой специфичности: Российское психоаналитическое общество (далее – РПО) в 2009 г. установило рекомендуемое использование термина: «нарциссизм» и «нарциссический» [3], тем не менее, в рамках современного научного дискурса также употребляется термин «нарцизм», что является особенностью перевода, то есть калькой с немецкого «narzissmus».

Вместе с тем стоит отметить, что в культуральном плане так сложилось, что под нарциссизмом зачастую понимают что-то негативное, и существуют попытки «реабилитировать» этот термин за счет смыслового разграничения понятий «нарцизм» и «нарциссизм», однако это вносит понятийную путаницу.

В работе используется понятие «self», которое РПО рекомендует переводить, как «самость». При этом здесь оно употребляется с точек зрения К. Юнга и Х. Кохута, не являющихся полностью тождественными.

Еще одним существенным моментом является отсутствие принципиальных различий между употреблением понятий «Я» и «Эго», а также их производных, например «Я-Идеал» и «Эго-Идеал», что также обусловлено особенностями переводов.

Нарциссизм и либидо

Для того чтобы задать необходимый уровень конкретизации, нужно обозначить феноменологическое поле, которое в рамках исследования задают:

– первичный нарциссизм (З. Фрейд, Х. Кохут), самость (Х. Кохут, К. Юнг);

– вторичный нарциссизм (З. Фрейд), вторичные структурные образования (Х. Кохут), стадия зеркала (Ж. Лакан).

Хайнц Кохут, психоаналитик и создатель self-психологии, в своей монографии «Анализ самости. Систематический подход к лечению нарциссических нарушений личности» пишет, что первичный нарциссизм появляется в младенчестве, когда субъект испытывает удовольствие от экспрессии «телесного» и фиксирует на этом свое либидо [4]. В общих чертах это можно обозначить, как первоначальное состояние, из которого в дальнейшем развилась любовь к объекту [5]. Существенно здесь то, что первичный нарциссизм – это не только состояние стадии развития, когда ребенок еще не построил субъективную связь с «Другим», воспринимающимся, как отличный от него [6], но и то что зачастую, в том числе в практических аспектах психотерапии, то под ним подразумевается «ядро», образующее личность и формирующее характер [7].

Стоит отметить, что первичный нарциссизм это – прежде всего метапсихологическая модель, так как он затрагивает психические особенности первоначальной стадии развития человека, о которых зачастую сложно получить какие-либо объективные сведения. Он является тонким местом для критики, которую выражали М. Балинт, Х. Сигал, Д. Белл [8; 9]. Уместно прокомментировать это так, что эти аспекты, оказавшись «открытыми младенцам», являются скрытыми «от мудрых и разумных» и  (Мф. 11:25).

В большинстве же случаев, когда употребляется термин нарциссизм, подразумевается именно вторичный нарциссизм, который уместно охарактеризовать как «двойной оборот влечений», возвращение в «Я» объектных инвестиций, которые ранее были направлены на объект.  В самом начале своего эссе Фрейд, описывая нарциссические процессы, дает свое представление того, что можно назвать интроверсией либидо, которое отщепляется от людей и предметов без замены продуктов фантазии и, оторвавшись от внешнего мира, обращается на собственное «Я» [10]. В понимании Ф. Перлза, этот процесс описывается, как ретрофлексия [11].

Уровень организации личности, крайние полюса патологии

Принципиально важным в теории нарциссизма является то, что Фрейд, изначально описывая её, вводит термин «парафрения» [12; 13]. Он является обобщающим для двух патологий, которыми являются, с одной стороны, шизофрения в тех аспектах, которые применял Э. Блейлер и, с другой стороны, паранойя. Такая двойственность во многом связана с тем, что первичный полюс нарциссизма лежит в психотических аспектах, и именно сквозь него них регрессия к аутоэротической стадии. Учитывая этот факт, Лапланш и Понталис заявляют прямо, что это состояние «подобное шизофреническому» [14].

Другой полюс Фрейд раскрывает по содержанию как паранойя и описывает бредом величия, являющимся следствием отнятия либидинальных привязанностей у объектов посредством вторично нарциссических процессов [15].

Стоит отметить, что английская школа психоанализа в лице М. Балинта опять же критикует такое проведение параллелей, располагая шизофренические проявления также к нарушениям вторичного нарциссизма [16], причина чему во многом находится в специфике взглядов на первичный нарциссизм, о чем было сказано ранее.

Таблица 2

Нарциссическая нозография. Лапланш, Понталис.

Если отойти от психиатрических патологий и принять во внимание уровни организации личности, то стоит упомянуть Н. Шварц-Саланта, который располагает нарциссизм в полноте его проявлений, между психотическим и невротическим уровнями, приближая его к пограничному уровню [17]. Он проводит оригинальное сопоставление этих структур, чему посвящена вторая глава монографии «Пограничная личность. Видение и исцеление». Данную особенность также можно наблюдать в приведенной нозографии (см. табл. 2) [18], в которой нарциссические аспекты независимо от способа дифференцирования в итоге всегда занимают промежуточное место как между психозом и неврозом, так и между шизофренией и паранойей.

Современная ситуация в нозографии характеризуется тем, что качественно в ней меняется лишь место паранойи, которая перемещается от невроза к психозу. Это может быть объяснено тем, что изначально Фрейд рассматривал паранойю с точки зрения защитных процессов, а в дальнейшем акцент сместился на первичные нарушения либидинальных отношений с реальностью, то есть приблизился к психозам.

                                    Интрапсихическая репрезентация

Психологический фактор как созревания «Я», так и либидо выражается в способности «Я» признавать объект, не только как свою проекцию. Такая тенденция развивается Ф. Перлзом, который обозначает, что «Я», является «функцией контакта», осуществляемого, во-первых, в рамках границ субъекта, а во-вторых, границ «Другого» [19]. Это также подчеркивает логику объектной стадии либидо, с наступлением которой «Я» проявляется в своей полноте [20].

Важно отметить то, что Фрейд в эссе употребляет понятие «Я», в то время как Кохут оперирует понятием «самость». Здесь возникают некоторые особенности в плане соотнесения этих понятий понятий, поскольку они не равнозначны. Когда Кохут говорит «самость», он подразумевает «Я-инвестированный» внутренний объект, определяющийся спецификой стадий либидо, предшествующих объектной (где объект – внешний, а не внутренний), что довольно репрезентативно.

Прояснить концепт «самости» во многом помогает работа Юнга «Эон: Исследования о символике самости». Интерес в этом плане представляет то, каким образом он выстраивает ход своих рассуждений и какими методами это делает, особенно если принимать во внимание, что одной из причин написания «К введению в нарциссизм» Фрейда был ответ именно его творчеству. Сосредоточить внимание здесь стоит на том, что Юнг оперирует герменевтическим подходом, в котором ключевым является понятие «архетип», которым является, в том числе и «самость» [21]. Шварц-Салант отмечает, что «самость» Кохута вписывается в таком ключе в архетипическую диаду Юнга «Пуэр – Сенекс» [22].

Позиция Юнга относительно дискурса проективных процессов [23], которые приводят в итоге к аутоэротизму и которые в своих принципах схожи с вторично-нарциссическими, во многих местах схожа с проективной идентификацией М. Кляйн. Понятием «архетип» производится «опредмечивание» и систематизация этих процессов и, таким образом, к вторичному нарциссизму можно отнести, прежде всего, теневые архетипические аспекты, а также их производные, например, Аниму и Анимуса [24].

Кохут, в свою очередь, оперирует в плане вторичного нарциссизма понятием «ложная самость», Ранк использует понятие «двойник», Лакан использует метафору зеркала, как частный случай построения образа «Я». Для Фрейда репрезентативным является понятие «Я-Идеал».

Тип выбора объекта, перенос

В эссе о нарциссизме Фрейду выстраивает понятие «выбор объекта» [25], которое может быть следующих типов:

– анаклитический (опорный, примыкающий). Логика выбора в этом случае выстраивается исходя из образов, символизирующих вскармливающую женщину или защищающего мужчину, и направлена на установление контакта [26]. Целью этого является, прежде всего, самосохранение. Такой выбор во многом схож с аспектами первичной идеализации [27];

– нарциссический тип. При нем выбор основан на образах того, что субъект представляет сам из себя, того, чем или кем был или хотел бы быть [28].

Развивая обозначенную специфику выбора объекта, стоит обратиться к особенностям переноса.В свое время Фрейд отмечал в отношении нарциссических субъектов, что они не поддаются воздействию психоанализа [29]. Он признавал затруднения в их излечения, что было связано с тем, что взаимодействие с ними сильно отличается от взаимодействия с невротиками, основанного на выстраивании позитивного переноса. В контексте этого стоит признать важность заслуг Х. Кохута, в области исследования особенностей нарциссических переносов, структурно подразделяющихся на два типа:

– идеализирующий;

– зеркальный.

Идеализирующий перенос, по определению, Кохута описывает ситуацию, в которой ребенок, подвергшись фрустрации, задевшей первичный нарциссизм, начинает приписывать его родителю, который начинает выступать его носителем [30]. В своем изначальном, первичном проявлении этот процесс формирует «Сверх-Я», а во вторичном «Я-идеал».

В случае нарушений контейнирования, в результате психических травм, при неудачном преодолении Эдипового комплекса нарушается оптимальная интернализация, и носитель существующей идеализации сохраняется в виде «архаичного предструктурного объекта». Дальнейшее обращение к этому объекту, его психическая активация вызывает зеркальный перенос [31], который может быть трех видов:

– слияние посредством расширения грандиозной самости. Объект переноса в этом случае воспринимается, как носитель грандиозности субъекта. При таком регрессивном переживании границы становятся диффузными, и в них включается объект [32]. В отличие от слияния с идеализированным объектом, здесь уместно употребить термин «поглощение»;

– перенос по типу «второго Я» (близнецовый перенос). Это менее архаичная форма зеркального переноса. Объект, на который происходит перенос, воспринимается либо как совсем не отличающимся от субъекта, то есть тождественным, либо во многом на него похожим [33]. Этот перенос больше всех отражает понятие «зеркальность»;

– зеркальный перенос в узком значении термина. Это более зрелая форма зеркального переноса и наименее архаичная. Объект переноса в этом случае воспринимается как отдельная личность, но остается важен, потому что его «приглашают разделить нарциссическое удовольствие и тем самым его усилить» [34]. Стоит отметить, что в узком значении данная форма переноса не несет в себе существенной патологии.

Инстинкт (драйв), ведущий принцип психики

Для размышления об инстинктивных составляющих нарциссизма стоит обратиться к более поздним трудам Фрейда, то есть к тем периодам, когда он подверг пересмотру свои предыдущие теории. Пример тому – статья «Жуткое» (1919), являющаяся реакцией на произведение О. Ранка «Двойник». В ней Фрейд вводит понятие первичного аутентичного психического состояние – бессмертия «Я», которое субъект обретает на уровне первоначального нарциссизма [35]. А. Грин констатирует по этому поводу, что нарциссизм «ждет» признания его полноты, целостности и обозначает это концептом «один (единый)» – это «единица», которая дается непосредственно в чувстве существования. Это одна из реализаций Эроса по успешному объединению раздробленной, разрозненной, анархичной психики аутоэротической стадии [36]. Грин продолжает, отмечая, что бессмертие – это состояние идеализации «Я» [37]. И здесь стоит отметить М Кляйн, которая, являясь одним из немногих продолжателей Фрейдовских взглядов на инстинкты, обозначает момент первичной идеализации именно как «подконтрольный» влечению к жизни [38].

Следующий важный момент, который стоит отметить это то, как выстраиваются аспекты вторичной идентификации: «Я» нуждается в обогащении инвестированием, направленным на идеализированный объект, с которым оно сольется точно так же, как сливался ранее с первичным объектом. Но, вместе с тем, всякий контакт с объектом смещает центр субъекта либо в отношении пространственного отделения и дистанцирования, либо в отношении временного несовпадения (асинхронности) [39]. Такое смещение является причиной обид, ненависти, отчаяния, и тогда «Я» находит в любви к самому себе компенсацию. «Я» начинает составлять пару с самим собой, через свой образ. Последствием этого являются иллюзия независимости и образование ложной самости, находящей наслаждение от существования в одиночестве [40], то есть «по ту сторону удовольствия» находится сам субъект, отделившийся от природы и от «Другого» [41].  Опираясь на это, Грин заявляет прямо, что принцип получаемого удовольствия в таком случае, является лишь измененной формой «принципа нирваны» [42], базирующегося на уменьшении напряжения и освобождении от фрустрации. Такая логика, опираясь на вторую теорию влечений Фрейда, действует от лица «Танатоса». В этом ракурсе деструктивные моменты нарциссизма, обозначаемые Фрейдом, как претензии к самосохранению [43], «самоисцелению», становятся вполне понятны, исходя из позиций М. Кляйн, согласно которой «Танатос» находится на службе у «Эроса».

Топология RSI

Большую ценность для исследования представляет предложенная Ж. Лаканом концепция топологии бессознательного «RSI», в которую входят три топики (порядка):

– реальное (R). Это область психики не подвергшаяся символизации. Реальное – это связующая нить к физиологическим аспектам, которые невозможно разместить в языке, и которые выражены в модальностях телесности, кинестетики [44; 45]. Изначально, это весь недифференцируемый комплекс ощущений, который ребенок переживает, находясь в материнской утробе, а также на стадии аутоэротизма либидо [46].

– символическое (S). Это топика, где формируется дискурс взаимодействия со своим «Я-Идеалом», а также «Другим» и «другими» (социумом). Стоит отметить, что у Лакана свой дискурс процессов символизации, который отличается от классической позиции.

– воображаемое (I). Это сфера образного и вместе с тем иллюзорного самоконструирования личности [47], она граничит с представлениями Кохута о ложной самости. В этой топике формируется «Я-идеал» [48].

Данная топология имеет важное место в обосновании аспектов нарциссизма, феноменологически проявляющихся на «стадии зеркала», однако в рамках данной модели стоит отметить ряд особенностей. Ученица Лакана Франсуаза Дольто отмечает, что его позиция относительно первичного нарциссизма довольно размыта и расширяет ее, апеллируя, к своим клиническим наблюдениям за слепыми от рождения детьми [49].

Рассматривая «стадию зеркала», Дольто приходит к выводу, что формирование вторичного нарциссизма происходит посредством «столкновения» с образом первичного, и таким образом первичный нарциссизм во многом пересекается с понятием «бессознательный образ тела».

Такт «присваивания» тела зрительному образу, представляющемуся в роли «Другого» психосоматичен [50; 51] и обусловлен отношением и контролем за отражением. Он выражает топику символьного (S) [52]. Здесь хочется сделать предположение, что такой дискурс символообразования является модификацией того, что можно встретить в раннем психоанализе, где процесс создания символа обозначен вытеснением эротического (и аутоэротического) в бессознательное [53].

В дискурсе Дольто-Лакана, примечательно то, как в нем обозначаются ранние идеи Фрейда, касающиеся физиологических оснований психических процессов. Лакан своими словами описывает это так, что нервная система раздражается от источников возбуждения, от заявляющих о себе потребностей организма. Это – телесный опыт. Когда влечение возникает снова, цепочки, связанные с ранее прожитым телесным опытом активируются, и процесс, происходящий в нейронах, идентифицируется с тем, что ассоциирует его эпифеноменальную изнанку, то есть с тем, что субъект воспринимает. Этот процесс организует связь психического и физического [54]

Если обратиться к графическим схемам Лакана для стадии зеркала [55], то упрощенно их можно выразить матемой:

$→S,I

Эту запись можно расшифровать следующим образом: $ – это субъект Лакана, который отражается в символьном пространстве (S) в образной форме (I). Но ценность здесь представляет рассматривать не субъект Лакана, как таковой, а взаимоотношения первичного и вторичного нарциссизма. И тогда, применив логику Дольто, обозначенную нами ранее, можно произвести следующую запись:

R,I₁→S,I₂

То есть, первичный нарциссизм, соответствующий бессознательному образу (I₁) реального (R) тела, на стадии зеркала преобразуется, отражается во вторичный нарциссизм [56], в визуальный гештальт самого себя, имеющий отношение к виртуальному (S) изображению (I₂) [57; 58]. Наглядно это можно изобразить это следующим образом (рис. 1).

Рис. 1. Оптическая схема стадии зеркала

Серьезное расхождение и нетождественность I₁ и I₂ друг другу является причиной психических и соматических расстройств, которые можно обозначить как нарциссическая травма, то есть травма, коснувшаяся регуляции самооценки [59]. Однако здесь стоит раскрыть понятие «самооценка».  Фрейд использует для ее обозначения немецкий термин «Selbstgefühl» [60], при этом стоит подчеркнуть двойственность этого понятия, которое очень иллюстративно для дискурса двух видов нарциссизмов. В разных переводах оно может звучать как:

– самочувствие (М.В. Вульф);

– чувство собственной значимости (А.М. Боковикова).

В данном случае необходимо подчеркнуть, что лишь в сумме значений оба варианта дают феноменологически полную картину. Она выражается, с одной стороны, аспектом понимания «самочувствия» с точки зрения образа, существующего в пространстве сенсорного, реального «Selbst» (самости) и, с другой стороны, «чувства собственной значимости» отражающего такое понятие, как «величина Я» (нем. Ichgrosse) [61], вписывающегося в матрицу символьного мира.

Фиксация на стадии развития

            Следующий момент, на котором стоит сосредоточить внимание – это место, которое занимает нарциссизм в рамках стадий психосексуального развития. Опять же ориентируясь на исследования Франсуазы Дольто, можно придти к выводу, что первоначальные аспекты нарциссизма закрепляются в психологическом радикале оральной стадии развития [62]. Во многом причины нарушения аспектов первичной идеализации, встречающихся у характеров данного типа, сходны с нарушением ранней привязанности («bonding» Дж. Боулби) [63]. Феноменологические проявления этого мы можем наблюдать в виде специфики катексисов оральной области, подразумевая весь аэро-пищеварительный перекресток: губная зона, зубная, вкусовая, глотание, издавание звуков, дыхание, грудная клетка [64], на что указывают в своих исследованиях Л. Марчер и С. Фиш [65], являющиеся представителями еще одной ветки психоанализа, восходящей своими корнями к В. Райху.

Уже в дальнейшем развитие психологических радикалов, согласно Дольто, идёт на анальной стадии, то есть после прохождения стадии зеркала. Она говорит, что «аутоэротизм нарциссизирует», чувствуя себя «хозяином своего питания и своего роста от начала и до конца». В это время субъект учиться получать телесное удовольствие от пассивности [66], то есть от того, что Фрейд называет «интроверсией либидо» [67]. Достигнутая независимость «Я» от объекта ценна, но «Я» никогда не может полностью заменить объект. На более поздней стадии – фаллической, ребенок учиться восполнять свою неполноценность обходным путем, через использование своих знаний, то есть через оперирование своим образом в символьном мире «Других». Эта логика может быть охарактеризована фразой «покорять или быть покоренным», когда выигрыш дает пассивное либидинальное подкрепление. По большому счету, такое положение дел лишь развивает логику мысли на анальной стадии [68], и в дальнейшем ситуация меняется лишь с наступлением генитальной стадии развития.

                                            Герменевтика, принцип реальности

О мифологическом образе Нарцисса в рамках вторичного нарциссизма сказано довольно много – будь то множество интерпретаций мифа или аналогии с Эдипом, Меркурием, однако тематика первичного нарциссизма в этих аспектах раскрыта в меньшей степени.

К. Юнг во многом приближается по содержанию к тематике первичного нарциссизма через понятие «Самость», делая это через образ Иисуса Христа. Причиной этому является специфика процессов, близких по содержанию к первичной идеализации, что в то же время передает евангельский текст: «Я в Отце и Отец во Мне» (Ин. 14:10). Это «Сын от Отца» и в тоже время у Юнга это архетипическая пара «Пуэр / Сенекс», которая во многом соответствует «самости» Х. Кохута. Намеки эту специфику косвенно можно встретить и у Фрейда в его подступах ко второй теории влечений, согласно которой «Я» появляется из «Сверх-Я».

Еще один важный момент для первичного нарциссизма – это образ Тиресия – слепого провидца из греческой мифологии. У Овидия Тиресий предвосхищает появления Нарцисса [69], и именно его фигурой изначально создается символическое поле мифа. Изначально повествуется о том, что он был привлечен в качестве судьи в споре между Юпитером и Юноной, в результате чего разгневанная Юнона делает Тиресия слепым, но Юпитер открывает ему «внутреннее зрение» [70], что является примечательным моментом в рамках экспериментов, проводимых Ф. Дольто.

Позиция Ж. Лакана на счет языка, которым оперирует сознательная часть психики, заключается в том, что он произошел из языка бессознательного и является его частным случаем. Это тот самый «темный язык», что применяется в трактовании сновидений, то есть язык предшествующий символьной, «реальной» культуре с её когнитивными представлениями, о последовательном течении времени и упорядоченности пространства в русле линейной логики. Так и в плане принципа реальности первичное-нарциссические аспекты можно сравнить с еще не размеченным психическим пространством, нелинейной логикой, бессознательного, сна, мифа. Эта позиция во многом пересекается с тематикой онтико-онтологического конфликта, который обозначают М. Хайдеггер и А. Хольцкей-Кунц [71]. Здесь существенны процессы, когда значение символа не вытесняется в бессознательное под влиянием цензуры полностью, оставляя во внимании психосоматическую составляющую, «фантазм расщепленного тела», о котором говорил Лакан.

Раскрыть эти тезисы помогает другое произведение – «Одиссея» Гомера. Именно к Тиресию отправляет главного героя Цирцея [72], ставя это условием его возвращения «домой»:

Душу Тиресия фивского должно тебе вопросить там.

Разум ему сохранен Персефоной и мертвому; в аде

Он лишь с умом; все другие безумными тенями веют

Здесь хочется привести интерпретацию: Одиссей отправляется не просто в свое бессознательное, но именно в «ад», то есть в вытесненные аспекты сенсорики и кинестетики, для того чтобы соприкоснуться с «бессознательным образом тела», получить от него ответы, произвести таким образом ресимволизацию и вербализацию своего опыта. Примечательно то, что о подобных психотерапевтических стратегиях в отношении нарциссической тематики пишет, например А. Брюн [73]

Тиресий появляется еще в одном важном мифе, повествующем об Эдипе, влияние которого на психоанализ не поддается сомнению. Так, Эдип после убийства отца (возможно ритуальным образом [74]) становится царем Фив (в другом варианте захватывает этот город), после чего в городе начинается чума. Провидец приходит во «дворец» Эдипа и заявляет, что «город» можно спасти в том случае, если кто-то из людей, сеющих вражду, принесет себя в жертву, подразумевая Эдипа [75]. Но в жертву себя приносит , конечно же «Другой», производя тем самым «проективное отыгрывание» для Эдипа, и нарциссизм в данном случае является следствием нейтрализации объекта (делегированное (само)убийство [76]). Однако Тиресий не останавливается и обличает его, после чего судьба Эдипа заканчивается трагично. Р. Грейвс делает по поводу этого замечания, исходя из разных трактовок мифологического сюжета, что его или «замучала» совесть («Сверх-Я» [77]) или он страдал от импотенции, будучи «ментально слепым». И здесь происходит плавный переход к аспектам вторичного нарциссизма, так как Эдип комплементарен Нарциссу, на что указывает В.А. Зимин [78]. Об этом же пишут Р. Бритон [79] и Д. Боаделла [80], объединяя сумму этих проявлений в фаллически-нарциссический характер.

Заключение

По причине большого количества разногласий противоречащих друг другу теорий и концептуальных положений, которые можно наблюдать в разных школах психоанализа, результаты являются по большей части ориентиром. Вместе с тем, В. Россохин отмечает, что такой подход уместен в рамках динамического и эволюционного теоретического взаимодействия в рамках психоанализа [81].

Результаты исследования, в соответствие с анализом, проведенным по выделенным категориям, структурно представлены в табл. 3.

Таблица 3

Особенности видов нарциссизма