Varavva VaravvaВажнейшим фактором формирования основ экономики, основанной на знаниях, является институт образования. Потенциал образования получил высокую оценку в мире постиндустриальных стран, которые имеют от его использования целый комплекс положительных эффектов в экономической, социальной, технологической и других сферах.
Образовательный процесс сегодня выходит за рамки традиционной системы трансляции и передачи знаний, превращаясь в «обучение в течение всей жизни».
Одной из актуальных концепций образовательного процесса XXI века является идея опережающего образования. Футуризация образования – это ориентация человека на будущее и его включенность в различные виды деятельности. В качестве исходного положения данная теория принимает задачу формирования у людей таких качеств, которые позволят им быть конкурентоспособными, адаптироваться в быстро меняющихся условиях, использовать новые возможности и решать новые, ранее неизвестные проблемы. Опережать – значит быть способным к постоянному, систематическому усвоению, обновлению знаний, умений, навыков, ценностей, отношений. Это тот способ моделирования и вхождения будущего в инновационно-образовательный процесс, который сопряжен с информатизацией, поскольку только на информационном уровне можно строить и изучать модели будущего и делать исследовательские прогнозы [1].
Анализ ряда индикаторов состояния сферы национального образования позволит уточнить, готова ли Россия к восприятию концепции опережающего обучения.
Россия занимает четвертое место в мире по уровню полученного высшего образования населением (впереди Израиль, Норвегия, США), т.е. им обладает примерно каждый пятый россиянин в возрасте от 25 до 64 лет.
По уровню грамотности взрослого населения РФ занимает 11-е место в мире (99,5%), по общему уровню образования - 49-е. Данный образовательный уровень России сопоставим с Чехией, Норвегией, США, Словакией. Больше половины граждан (57%) имеют высшее или профессиональное образование. По прогнозу Р. Капелюшникова «через 30-40 лет российская рабочая сила будет на 2/3 состоять из людей с высшим образованием» [2]. Кроме того, ученый указывает на то, что эволюция российской системы образования уже испытывает на себе эффекты, описанные в «теории фильтра». Сторонники теории фильтра – А. Берг, Дж. Стиглиц, К. Эрроу - утверждают, что образование – это механизм отбора и сортирования людей по уровню их способностей. То есть данная теория опирается на селекцию явных способностей человека, которые связаны не с полученным образованием, а с их личными способностями. Российские фирмы на протяжении достаточно длительного периода, отбирая персонал, в первую очередь обращают внимание на диплом, сертификат и другие артефакты, подтверждающие наличие образования. а не на факт обладания необходимыми знаниями, навыками и компетенциями (наличие диплома не является еще доказательством действительно имеющихся знаний у его обладателя).
Аналогичная проблема качественных аспектов массового высшего образования и мотивации его получения осмысливается в исследовании Е. Авраамовой. В частности, автор приводит данные опроса, проводимого в период 2010-2014гг., который выявил, что менее половины выпускников вузов работают по выбранной специальности [3]. Исследователь приходит к выводу, что молодые люди вполне усвоили сложившиеся в стране правила игры, вытекающие из специфики социальных неформальных отношений: получить любой диплом о высшем образовании и при помощи знакомств и связей пробиться в финансовую сферу, управление, торговлю, сервис… Однако закономерно возникает вопрос: станут ли такие молодые специалисты тем социальным субъектом, который окажется локомотивом инновационного развития национальной экономики…» [4].
Россия значительно отстает от многих стран мира по уровню материального обеспечения образовательного процесса: затраты на одного студента составляют в среднем 1 тыс. долл. в год (согласно экспертным оценкам, для подготовки квалифицированного специалиста, отвечающего современным требованиям, необходимо не менее 5-7 тыс. долл.).
В стране запущен механизм коммерциализации образования. В настоящее время число обучающихся на платной основе превысило число обучающихся на бюджетных местах, что, несомненно, отражается на качестве выпускаемых специалистов, и в условиях чудовищной дифференциации доходов затрудняет доступ широких слоев населения к образованию.
Так, по данным Всемирного банка, в российские вузы поступает 80% детей из обеспеченных семей и только 15% из бедных. С одной стороны, очевидна потребность широких масс молодежи и представителей более старших возрастов в получении качественных знаний, соответствующих новым требованиям экономики знаний, но, с другой стороны, более качественное образование становится всё больше элитным, эксклюзивным в силу своей дороговизны. В будущей экономике, основанной на знаниях и инновациях высшее образование должно быть не только всеобщим, но и обязательным, однако в России нет такого количества (более 50%) обеспеченного населения с доходами «среднего класса» и выше, чтобы охватить существующий масштаб платного образования, исходя из чего многие рассчитывают, прежде всего, на бюджетные места. В результате получается, что решающей причиной, ограничивающей доступность качественного высшего образования, являются расходы, связанные с его получением [4].
На сегодняшний день каждая вторая российская семья (57%) готова в случае необходимости занять крупную сумму на инвестиции в обучение своих детей. Только половина домохозяйств (51%) знает о существовании образовательного кредита с государственным участием, но воспользоваться им на приемлемых условиях готовы лишь чуть более трети семей (35%) [5], а фактически таким финансовым инструментом воспользовались порядка 1-2%. При этом большинство россиян, которых касается данная проблема, полагают, что такой кредит должен быть беспроцентным и подлежит списанию в том случае, если выпускник направляется после получения диплома на работу в те места и за ту зарплату, которые будут предложены государством. Вполне возможно, что в данном подходе есть рациональность, требующая выработки определенного механизма, чтобы воплотиться на практике. В этой связи необходимо отметить, что переход к Болонской системе образования не предполагает абсолютной коммерциализации образования. Так, в Европе высшее образование рассматривается как общественное благо, объект ответственности государства и общества, поэтому особое внимание уделяется социальной доминанте образования, подчеркивается его нацеленность на сокращение социального и гендерного неравенства и других видов дискриминации.
По большинству параметров национальное образование не превращается из потенциала развития в фактор развития: российская высшая школа во многом утратила инновационную, исследовательскую компоненту. В подавляющем большинстве образовательных организаций отсутствует связь с реальным производством, нет практики подготовки специалистов для конкретных предприятий. Менее 10% вузов имеют исследовательский бюджет, превышающий 50 тыс. рублей в год на одного преподавателя, только 16% преподавателей действительно занимаются наукой. Однако практически каждый преподаватель должен заниматься исследованиями, в противном случае знания, которые он передает, заведомо устаревают, отстают от потребностей экономики. Не только зарубежный, но и отечественный опыт показывает, что только сочетание исследовательской работы с преподаванием может дать положительный результат в подготовке специалистов. Закономерным результатом данного процесса является ориентация университетов преимущественно на российскую проблематику, недостаточная интеграция научно-педагогических работников в международное исследовательское пространство, низкая публикационная активность в зарубежных научных журналах [6].
Российские университеты достаточно скромно представлены в международных рейтингах. Так, в глобальный рейтинг 916 лучших университетов мира QS World University Rankings в 2016 году вошли МГУ им. М.В. Ломоносова (108-е место), СПбГУ (258-е место), Новосибирский государственный университет (291-е место), МГТУ им. Н. Э. Баумана (306-е место), МФТИ (350-е место) [7]. И не случайно, что наиболее успешные российские студенты, заканчивая курс бакалавриата в России, магистерские программы выбирают за рубежом.
Серьезной проблемой сегодня является не только низкое качество обучения в ряде образовательных организаций, но и неспособность экономики предложить молодежи рабочие места и достойную оплату, соответствующие полученной в вузе специальности. В таких важных для экономики будущего отраслях, как биология, электроника, математика, физика, автоматизация, машиностроение и т.п., по вузовской специальности остаются работать не более 35% выпускников. А это означает, что накапливаемые ими в годы учебы профессиональные навыки, умения, способности, знания сразу же начинают обесцениваться, приходится искать иные профессиональные ниши, работать не по специальности. На фоне отсутствия возможности применить на практике полученные знания возникает негативный эффект неудовлетворенности трудом. Так, по данным сравнительного европейского исследования, включающего 25 стран, Россия показала наименьший из всех стран индекс удовлетворенности трудом при наибольшей доле населения в возрасте от 25 до 64 лет с постшкольным образованием [8].
По сравнению с большинством других стран мира система образования России всегда имела ярко выраженный академический, «книжный» характер, и продолжает быть ориентированной на передачу теоретических, а не инструментальных знаний. Статичная модель формирования конечного набора качеств, умений, компетенций, совершено неадекватна реалиям, т.к. в современных условиях, когда ситуация на рынке труда очень динамична, формировать какой-то конечный набор качеств - задача совершенно бесполезная. Так, 38% опрошенных старшекурсников указали, что их знания поверхностны, теоретезированы и не привязаны к практике.
Хочется обозначить и такой аспект как низкое качество образования менеджеров, порождающее дефицит навыков эффективного управления. Во многом это связано с тем, что в течение последних 20-25 лет было реализовано крайне мало крупных проектов. Выпускникам вузов не хватает квалификации в области управления инновационными проектами, организации командной работы, руководства рабочими группами – навыков, абсолютно необходимых для генерации и продвижения новых идей, решений, технологий.
А ведь целью национальной экономической деятельности является развитие потребителя услуг – человека, который должен быть готов потреблять принципиально новые виды товаров и услуг. Необходимо таким образом воздействовать на потребителя, чтобы с его стороны возник интерес, а затем и спрос на новый инновационный товар или услугу. Подобное воздействие, наряду с формированием соответствующего предложения в этих отраслях, относится к образовательной и социально-культурной сфере и обуславливает огромную важность инвестиций в эти отрасли [9, с.58].
Вполне очевидно, что сегодня основными умениями современного человека должны быть умения быстро осваивать новые функции, специальности, получать новые знания, проникать в новые профессиональные ниши. Именно на это российская система, в своей основе, не рассчитана. И вполне очевидно, что национальное образование пока остается главным, огромным и неиспользуемым резервом для решения задач опережающего развития России.