Full text

Институт компенсации за нарушение разумного срока судопроизводства является неотъемлемой частью гарантированного права человека на судебную защиту. В этой части можно рассматривать указанный правовой институт как критерий справедливого и демократического законодательства. Это, несомненно, предопределяет актуальность проблемы доступности для граждан права на компенсацию за нарушение разумного срока судопроизводства. В настоящий момент существуют определенные затруднения по взысканию подобной компенсации в условиях российской правовой действительности, о чем не раз упоминал в своих постановлениях Европейский суд по правам человека (далее – ЕСПЧ). Для разрешения возникающих препятствий рассматриваемая в данной статье тема требует тщательного изучения. Для правильного и всестороннего изучения проблем, связанных с реализацией права на компенсацию за нарушение разумного срока судопроизводства, мы поставили следующие задачи:

-          проанализировать российское законодательство;

-          проанализировать практику ЕСПЧ по соответствующим категориям дел против России;

-          выяснить степень определенности понятия «разумный срок»;

-          выявить основные критерии понятия «разумные сроки».

Данные задачи направлены на достижение основной цели, преследуемой в данной статье, а именно на определение комплекса мер по модернизации института компенсации за нарушение разумного срока судопроизводства.

В Российской Федерации в настоящее время действует Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» [1]. Одной из причин принятия данного закона стала ратификация в 1998 г. Россией Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод [2]. Согласно п. 1 ст. 6 Конвенции предусмотрено право каждого человека на публичное и справедливое разбирательство его дела в разумные сроки, а также указано, что недопустимо, чтобы человек продолжительное время находился в состоянии неопределенности о результатах рассмотрения своего дела [3]. Не стоит забывать, что помимо обязательств, взятых Российской Федерацией в 1998 г., введение в законодательство института компенсационного возмещения за нарушение права на разумные сроки было продиктовано многочисленной судебной практикой Европейского суда по правам человека.

В постановлении ЕСПЧ от 15 января 2009 года (№ 2) по жалобе «Бурдов против Российской Федерации» были выявлены нарушения ст. 6 и ст. 13 Конвенции, заключающиеся в длительном неисполнении решения суда и в отсутствии правовых средств защиты против несвоевременного исполнения решений, вынесенных в пользу заявителя [4]. Также суд указал на необходимость Российской Федерации в течение шести месяцев предложить гражданам эффективный правовой инструмент для защиты от неисполнения или несвоевременного исполнения решений российских судов [5]. Кроме того, ЕСПЧ указал существенные критерии эффективного средства правовой защиты:

-          возможность подачи искового заявления о компенсации в разумный срок;

-          немедленная выплата компенсации, которая присуждается судебным решением, вступившим в силу в течение шести месяцев;

-          процессуальные правила, соответствующие принципу справедливости согласно ст. 6 Конвенции;

-          минимизация юридических издержек при обоснованности иска о компенсации;

-          разумность размера компенсации относительно компенсаций, присуждаемых ЕСПЧ по таким делам.

Восполнение пробела российского законодательства в части, указанной ЕСПЧ, многими практикующими юристами было оценено положительно. Однако необходимо заметить, что на сегодняшний день остался ряд вопросов касательно соблюдения всех вышеуказанных критериев. Наиболее очевидными пробелы кажутся на примере Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее – КАС РФ), вступившего в силу 15 сентября 2015 г. В частности, это коснулось неопределенности понятия «разумность сроков», размера компенсации и неопределенности сроков подачи иска по получению компенсации в случае нарушения права на разумный срок досудебного производства по уголовному делу.

Законодательное определение понятия «разумный срок» отсутствует в силу трудноизмеримости и характеризуется разными особенностями в зависимости от вида и характера правоотношений [6]. Одной из необходимых мер эффективности работы института производства в разумные сроки является конкретизация понятия «разумные сроки», которая поможет избежать его неоднородного толкования. При формулировании законодательного определения понятия «разумный срок» необходимо руководствоваться критериями международного законодательства. Практика ЕСПЧ позволяет выделить минимум четыре критерия, которые могут служить базисом в разрешении вопроса о нарушении разумных сроков судопроизводства конкретно для каждого дела:

  1. Уровень сложности рассматриваемого дела.
  2. Поведение и юридически значимые действия суда и органа власти в качестве стороны по делу.
  3. Поведение и юридически значимые действия заявителя.
  4. Уровень значимости рассматриваемого дела для заявителя.

Указанные критерии, на наш взгляд, следует принять в качестве совокупности необходимых элементов, составляющих понятие «разумный срок» [7].

Пункт 2 ст. 10 КАС РФ содержит в себе положения, описывающие критерии, по которым определяется разумность сроков судопроизводства [8]. В указанной норме закреплено, что период административного судопроизводства рассчитывается с момента подачи административного искового заявления до момента принятия итогового судебного акта по административному делу. Также законодатель в п. 2 ст. 10 КАС РФ предусмотрел, что на разумность сроков могут влиять такие обстоятельства, «как правовая и фактическая сложность административного дела, поведение участников судебного процесса, достаточность и эффективность действий суда, осуществляемых в целях своевременного рассмотрения административного дела, а также общая продолжительность судопроизводства по административному делу» [9]. Однако в п. 40 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.03.2016 № 11 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» поясняется, что суд при рассмотрении заявлении о компенсации не связан указанными в заявлении доводами, а устанавливает факт нарушения права на судопроизводство в разумный срок, исходя из содержания судебных актов и иных материалов дела с учетом фактической и правовой сложности дела [10]. Таким образом, подобный подход не выдерживает критики относительно состязательности процесса при определении факта нарушения разумных сроков судопроизводства.

Обращаясь к абз. 2 п. 40 вышеуказанного постановления Пленума ВС РФ, можно заметить, что заявитель освобождается от необходимости доказывать наличие вины у органа или должностного лица, причинившего вред (неимущественный, так как нарушается право на судебную защиту) [11]. В этом же абзаце предусмотрена необходимость обосновать размер компенсации в исковом заявлении. Однако, насколько бы точно заявитель ни обосновывал размер компенсации, российские суды сильно снижают данную сумму, что подтверждается в многочисленных постановлениях ЕСПЧ [12].

Например, возвращаясь к постановлению ЕСПЧ по делу «Бурдов против Российской Федерации», выделим положение, предусматривающее, что инструмент правовой защиты должен соответствовать конвенционным принципам, установленным в практике ЕСПЧ. В гл. 115 указанного судебного акта дается оценка размерам сумм, присуждаемых российскими судами заявителям в качестве компенсации за нарушение разумности сроков исполнения решений суда, характеризуя их как неразумные [13]. В гл. 56 Постановления ЕСПЧ от 10.04.2008 по жалобе № 21071/05 по делу «Вассерман (Wasserman) против Российской Федерации» акцентировано внимание на том, что присуждение менее чем «50 евро» за год неисполнения является явно неразумным [14]. В гл. 39 Постановления ЕСПЧ от 25.03.2008 по жалобе № 13519/02 по делу «Гайворонский против Российской Федерации» суд определил, что присужденная сумма в 1200 рублей за нарушение права на судебную защиту является недостаточной и представляет собой приблизительно 1% от сумм, присуждаемых ЕСПЧ в подобных делах против Российской Федерации [15].

Отечественные суды, снижающие размеры компенсаций, типично используют устоявшуюся фразу: «с учетом принципов разумности, справедливости и практики Европейского Суда по правам человека…» [16] Подобная формулировка кажется недостаточной на фоне установленного в подпункте «б» п. 1 ч. 1 ст. 259 КАС РФ требования о том, что решение суда, принятое по итогам рассмотрения административного искового заявления о присуждении компенсации, должно содержать в мотивировочной части обоснование размера компенсации [17].

Помимо вышеуказанных препятствий в настоящее время существует проблема в получении компенсации в случае нарушения права на разумный срок досудебного производства по уголовному делу. Согласно ч. 1–8 ст. 250 КАС РФ административный иск о присуждении компенсации за нарушение права на досудебное производство по уголовному делу имеет право подать потерпевший или иное заинтересованное лицо, которому преступлением был причинен вред [18]. В то же время п. 8 ст. 250 КАС РФ предусматривает, что заявителю при подаче административного искового заявления о присуждении компенсации за нарушенное право на неразумный срок уголовного судопроизводства необходимо уложиться в специальные сроки – в течение шести месяцев со дня принятия постановления о прекращении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования в случае, если продолжительность производства со дня сообщения о преступлении до дня вынесения по такому основанию решения об отказе в возбуждении уголовного дела составила свыше шести месяцев, а до дня принятия решения о прекращении уголовного дела – один год и 11 месяцев [19]. Согласно абз. 3 п. 51 Постановления Пленума ВС РФ от 29.03.2016 № 11 в случае, если с заявлением о компенсации обращается потерпевший по уголовному делу, общая продолжительность уголовного судопроизводства исчисляется с момента признания такого лица потерпевшим и до дня вынесения решения по итогам досудебного производства либо вступления в законную силу судебного решения [20]. Одновременно с этим в абз. 4 п. 51 указанного постановления говорится, что при нарушении требования ч. 1 ст. 42 УПК РФ, когда лицо не признано потерпевшим незамедлительно, период общей продолжительности судопроизводства по уголовному делу исчисляется со дня подачи таким лицом заявления о преступлении [21]. В соответствии с п. 5.1 ч. 2 ст. 252 КАС РФ продолжительность досудебного производства по уголовному делу, по которому принято решение о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, исчисляется со дня сообщения о преступлении до дня принятия указанного решения [22].

Подобные рамки в виде различных и относительно взаимоисключающих сроков, несомненно, ограничивают права потерпевшего либо иного заинтересованного лица на присуждение компенсации за нарушенное право на разумный срок уголовного судопроизводства.

Таким образом, в настоящее время сохраняются проблемы, препятствующие гражданам реализовывать право на компенсацию за нарушение права на разумный срок судопроизводства или исполнение судебного решения в разумный срок. Проведенный анализ в настоящей статье показал, что возникает ряд вопросов при определении понятия «разумный срок», при определении отечественными судами размера компенсации, а также при определении сроков подачи административного искового заявления о присуждении компенсации за нарушенное право на разумный срок уголовного судопроизводства. Для разрешения данных вопросов необходим комплекс мер, направленных на модернизацию законодательства. В частности, следовало бы дать легальное определение понятию «разумные сроки», упростить и внести определенность во временные рамки подачи административного иска для потерпевших (иных заинтересованных лиц), которым причинен вред уголовно наказуемым деянием, а также изменить тенденцию и отношение судов к суммам, присуждаемым в качестве компенсации за нарушение разумных сроков.