Aleksandr BabkinДиджитализация представляет поле возможностей для гармонизации публичной политики. В нашей статье мы хотим обратить внимание на одно из следствий гибридизации физического и цифрового пространства, которое потенциально может являться агентом согласования общественных интересов.
Однако, прежде чем говорить о координации дифференцированных интересов, нам необходимо сконцентрироваться на характере социального взаимодействия в городах. Довольно старой характеристикой городского пространства является разобщенность. Так, один из родоначальников социологии Г. Зиммель отмечал, что с ростом городов происходит ослабление внутреннего единства [1]. В такой ситуации характер общественных взаимоотношений становится все более обезличенным, холодным и экономически детерминированным. Любой горожанин, находящийся вне основных социальных кругов другого, становится для него чужаком, что естественным образом вызывает у индивида фокусирование на семейных и дружественных связях и отреченность от остального социума. Такое представление дает нам возможность видеть обособленность граждан и их случайное взаимодействие на конкретном участке пространства как нечто атомизированное. В. Куренной в этой связи отмечает, что город создает возможность одиночества, позволяет не быть частью ранее традиционных сообществ, имеющих и догматирующих внутренние нормы на своих членов [2].
Городская разобщенность может быть представлена и иным уровнем. Чикагская школа, в том числе Р. Парк, изначально исследовав иммигрантов, увидела в городах сложную совокупность локальных сообществ, которые в соответствии с рядом причин политического, экономического и иного характера различаются своей культурной организацией [3]. Таким образом, представители локальных сообществ имеют не только городскую или этническую идентичность, но и территориальную, которая формировалась по ходу истории конкретной локации. Отсюда может произрастать некое противопоставление своей территориальной идентичности другим таким же или городской идентичности в целом. В этом контексте Волгоград становится довольно интересным примером. Имея линейную структуру планировки города, приграничные территории некоторых соседских районов практически разделены незаселенным пространством. Общая протяженность и представленные в виде камышей и степных трав границы районов стали основой местного шуточного фольклора о нескончаемости города. Приближенная к минимуму социальная плотность населения в таких местах в какой-то степени способствует обособленности сообществ. В этой ситуации становится некому синтезировать локальные идентичности и агрегировать между ними социальные связи. Существование таких разделений определено присоединением к Сталинграду рабочих поселков, которые впоследствии стали своеобразными центрами, вокруг которых формировалась часть существующих городских районов. Отдаляясь от примера, в контексте выделения территориальных сообществ и их идентичностей видим также необходимым выделить менее крупную форму поселения – микрорайоны. Их плотность социальных связей по отношению к районам будет выражена и сконцентрирована сильнее.
Говоря о локальных сообществах, в определенный момент мы сталкиваемся с вопросом их возможности совместно воспроизводить конкретные практики отстаивания своих интересов. Одной из категорий, призванных помочь с его решением, является социальный капитал в интерпретации американского политолога Р. Патнема, который видел в нем такие особенности социальной организации, как сети, нормы и доверие, облегчающие координацию и сотрудничество на взаимной выгоде. Его развитие ведет к повышению эффективности коллективной деятельности, взаимной благосклонности, сокращению информационной асимметрии и транзакционных издержек [4]. Такое объединение усилий граждан вокруг конкретной проблематики, урегулирование которой затруднено или практически нереализуемо одним человеком, ведет к ее скорейшему разрешению и стимулирует эту группу не останавливаться на достигнутом, а расширять коалицию и продолжать действовать на благо всего социума. Накопление социального капитала американский социолог А. Портес видел через четыре возможных механизма: интроекцию, при которой люди воспроизводят через себя ценностные ориентации конкретного общества; взаимность обменов, которая устанавливает общую выгоду; ограниченную солидарность, которая образует общность под внешним давлением единой проблемы; и вынужденное доверие, определяющее уверенность в том, что при сбое коллективной работы виновник этой ситуации понесет равноценные убытки [5].
Однако, как справедливо отмечает Л. Полищук, не все объединения одинаково полезны для города [6]. М. Олсон видел в подобной кооперации иной мотивационный задел. Некоторые узкие группы имеют стремление перераспределять общественные ресурсы только в свою пользу [7]. И поскольку потребности в отличие от ресурсов имеют неограниченный характер, такие действия могут способствовать социальной сегрегации в городском пространстве, а также тормозить его экономическое развитие. По мнению О. Лушниковой, преобладание в регионе такого типа социального капитала ведет к внутреннему разрастанию клановости, бюрократии и коррупции [8].
Но не все так однозначно: и бездействие, и отсутствие конкуренции имеют риск способствовать замедлению процесса развития конкретной территории в различных сферах общественной жизни. Отсюда существование локальных объединений, которые реализуют попытки если не перетянуть ресурсное одеяло на себя, то хотя бы публично заявить о существующих проблемах путем оказания поддержки политических акторов или взаимодействия с местными институтами, становится индикатором не только проблем в городской среде, но и наличия граждан, готовых бороться за ее позитивное преобразование.
Иной вопрос реальной проработки этих проблем: нынешние стратегии человеческого существования не ограничиваются сосредоточением в рамках одного места. Идея оседлости в связи с этим начинает уступать кочеванию и мобильности, тем самым стимулируя активных индивидов на переезд в наименее проблемную, отвечающую их необходимым потребностям среду, оставляя ответственность за решение остающимся.
Абстрагироваться от места помогают и новые технологии. Широкое покрытие сетей дало возможность использовать мобильные девайсы практически в любом месте, что позволяет индивидам отвлекаться от проблем внешнего мира и фокусироваться на потребляемом контенте. Вне дома основой потребления этого контента все в большей мере становятся социальные сети, о чем говорит высокая популярность их мобильных приложений [9]. Они же позволяют осуществлять дистанционную коммуникацию, что, в свою очередь, размывает необходимость создания и поддержания социальных связей с людьми территориально близкого пространства.
И хотя способствующее разрастанию индивидуализма развитие информационно-коммуникационных технологий, появление новых форм времяпрепровождения в торговых центрах, естественная убыль трансляторов ранних норм повлияли на характер взаимоотношений в локальных сообществах, возможно, уничтожив, сведя их к минимуму или, скорее, создав ассоциированную с конкретным местом общность, спрос на получение социальных благ у проживающих там представителей все равно будет оставаться. Иными словами, хотя этот процесс распылил плотность социальных связей на конкретной территории, при должном стимуле социальный капитал имеет возможность на ней аккумулироваться. Однако есть риск попадания в парадокс Патнема, при котором в условии отсутствия социального капитала, не имея серьезных триггеров для его аккумуляции, общность, находясь в удручающих условиях, проявляет повышение склонности к патернализму и готовности к продолжительному ожиданию государственного вмешательства в решении ее локальных проблем [10]. В связи с этим в области публичной политики и встают вопросы поиска функционирующих триггеров, потенциально инициативных граждан, общественников, их платформ коммуникаций, которые представляют интересы или задействованы в стадии формирования своего территориального сообщества и дальнейшей работы с ними.
В нашей работе в качестве интересующих нас точек в физическом пространстве будут выступать новые микрорайоны Волгоградской области, точнее, комплексы жилых домов, сдача которых началась не более 10 лет назад, как, например, Санаторный, Янтарный, Родниковая долина и др. В данном контексте нам необходимо выделить, что, хотя процесс заселения квартир происходит постепенно, большинство жильцов в первые годы находятся в одинаковом статусе новоселов. Такие дома становятся роторами формирования первичного социального капитала.
В этот момент между новоселами происходит образование новых социальных сетей и неформальных правил. В. Б. Звоновский и Д. Ю. Меркулова, исследуя социальную активность сообществ на новых территориальных образованиях, отмечают следующую специфику: жители данных районов наиболее склонны к выстраиванию знакомств между собой. Немаловажную роль в этом процессе играет коллективная самоидентификация к новому месту жительства. Исследователями также было выявлено, что зачастую образование и дальнейшее поддержание таких локальных связей протекает в атмосфере солидарности, доверия и доброжелательности [11].
Знакомства осуществляются не только для реализации потребности в общении, но и для решения возникающих бытовых проблем. Так, внезапное осознание отсутствия у себя необходимых спичек или же отвертки становится одним из решающих факторов для того, чтобы начать коммуникацию с людьми из соседней квартиры. Готовность помогать таким незнакомцам будет определяться доверием к представителям своей территориально-групповой принадлежности, созданием репутации и получением потенциальной выгоды от них в дальнейшем. Гарантом доверия подобных транзакций становится индивидуальный имидж.
В благоприятном содержании и улучшении недавно созданной инфраструктуры заинтересован практически каждый житель. Осознание возможности решения подобных социально значимых проблем только путем кооперации с другими потребителями общественных благ становится мотивацией людей к созданию проблемных сетей. Недавняя покупка квартиры в условиях депрессивного региона, где с большой вероятностью она была осуществлена в ипотеку, становится дополнительным фактором деятельности по благоустройству окружающей городской среды. Данное приобретение оказывается экономическим корнем для владельца. Наличие социально значимых проблем осложняет процесс выгодной перепродажи, тем самым препятствуя переезду. В Волгоградской области существуют подобные примеры самоорганизации. Так, жители новых микрорайонов организовывали дружины [12], писали коллективные обращения в различные инстанции [13] и добивались поставленных целей [14].
Справедливо отметить, что реализация идеи по благоустройству или решению какой-либо проблемы, которая требует согласованного действия группы людей, так или иначе будет зависеть от выбранных инициаторами коммуникативных площадок и средств для донесения своих предложений. Первичное информирование о собрании или мобилизация к конкретным действиям могут проходить различными способами: поквартирные обходы, размещение объявлений в специально отведенных на это местах, распространение листовок по почтовым ящикам. Однако с точки зрения экономической выгоды с наибольшей вероятностью инициатор заинтересован в реализации своих действий, неся при этом наименьшие временные или иные ресурсные издержки. Одним из таких выгодных вариантов может стать Интернет.
Сконцентрируемся на площадках, которые идентифицируют себя с новыми микрорайонами. Вариаций исполнений подобных ресурсов может быть множество, и даже среди далее перечисленных видов возможны комбинации. Однако мы предлагаем выделить только три основных вида: персональная страница микрорайона, онлайн-сообщества и групповые чаты.
Персональная страница микрорайона зачастую одна из самых первых создающихся площадок. Это объясняется тем, что она создается как один из возможных каналов по привлечению потенциальных покупателей жилых помещений. Основное смысловое наполнение таких страниц заключается в информации о выгодных предложениях при покупке, ходе застройки и первых заселениях. Они могут быть представлены одностраничными сайтами, порталами и страницами в социальных сетях. Однако жизненный путь этих страниц по завершении маркетинговой кампании расходится на две стороны: либо они перестают заполняться новым контентом и, как следствие активность и заинтересованность к таким площадкам падает, либо они переквалифицируются в онлайн-сообщества.
Микрорайонные онлайн-сообщества – это открытые площадки коммуникации, которые зачастую функционируют как сети взаимной помощи. Путем написания постов жильцы информируют друг друга о различных событиях, обмениваются вещами, предлагают свои услуги. Употребление открытости детерминировано полноценной доступностью использования предоставляемой порталом информации. Наиболее популярным вариантом реализации данных проектов являются сообщества, или, иначе говоря, группы в социальных сетях, таких как Одноклассники и Вконтакте, что обусловлено постоянно растущей аудиторией социальных сетей, а также возможностью попасть за наименьшее количество шагов на интересующую нас страницу в отличие от ранее использовавшихся форумов.
Групповые чаты – это полузакрытые площадки коммуникации жильцов, которые обычно реализованы в мессенджерах, таких как Viber или Whatsapp, хотя также могут быть и в социальных сетях. В отличие от онлайн-сообществ, чаты зачастую создаются ради конкретной цели: объединения группы людей ради совместного времяпрепровождения, общения между родителями, как площадка коммуникации в проблемных сетях. Войти туда можно только по приглашениям или по определенным ссылкам, что затрудняет возможность внешнего вмешательства при отсутствии определенных ресурсов.
Региональные онлайн-сообщества новых микрорайонов представляются нам как опциональная площадка для реализации интересов различных акторов публичной политики Волгоградской области, исходя из следующих причин. Во-первых, сообщества предоставляют открытую базу данных о своих подписчиках. Иначе говоря, в свободном доступе находится информация о жильцах: гендерный и возрастной состав, их контакты, интересы и даже, возможно, политические предпочтения. Справедливо отметить качество этой базы подписчиков. Ранее мы уже показали, что новосёлы – это социальная группа, которая на новых местах имеет предрасположенность к готовности выражать активную гражданскую позицию. Конечно, также в эту выборку попадают и лица арендующие, которые, как отмечает Л. И. Полищук, менее мотивированы к какому-либо участию [15]. Однако там же присутствуют и арендодатели, которые заинтересованы в позитивных преобразованиях, поскольку это повысит рыночную стоимость сдаваемых помещений. Во-вторых, пользователи социальных сетей погружаются в информационные экосистемы данных сетей, в которых происходит постоянное воспроизводство нового контента, что со временем меняет пользовательское поведение, заставляя их игнорировать практики использования и серфинга сторонних сайтов и, в случае перехода, возвращает их обратно. База участников сообщества становится все более актуальной. В-третьих, это технологический спектр возможностей реализовывать многообразные задачи информирования участников данных сообществ, таких, например, как заказ рекламы, создание собственного контента, использование массовых рассылок и др. В-четвертых, данные сообщества саморегулируются и контент создается естественным образом. Отсюда следует, что без особой цели нет необходимости во внешнем вмешательстве для поддержания их в жизнеспособном состоянии. В-пятых, такие сообщества легко найти. Чтобы начать работу с новыми микрорайонами на интересующей нас территории, достаточно знать названия и вбить их в поиске сообществ в социальных сетях.
Таким образом, возможность осуществления конкретной и целенаправленной деятельности в интересах различных политических акторов дает нам основание говорить о микрорайонных онлайн-сообществах как о потенциально эффективных агентах публичной политики и источниках мобилизационного ресурса Волгоградской области.