Lyudmila PatiletovaСемья, основанная на любви, – идеальный вариант, ориентир, который ищет современный человек. Любовь в ХХ в. – веке, полноправно называемым эпохой индивидуализма, стала потребностью индивида, непременно желающего её удовлетворения в интимно-личностных отношениях.
Между тем основанные на любви брачно-семейные отношения всего лишь один из вариантов построения семьи.
Так, психологи [1] выделяют «ритуализированные» отношения, предполагающие определенную степень социального принуждения: обязательность вступления в брак в определенном возрасте вне зависимости от разделяемых чувств, какого-либо расчета, но с определенной ролевой наполненностью.
Брак, основанный на контракте, ещё одна разновидность брачно-семейных отношений. Исполнение контракта, как правило, – это получение материальной выгоды; соблюдение всех его условий делает брак долговечным, с течением времени даже усиливая эмоциональную привязанность. Тем не менее личная вовлеченность супругов в таком браке невелика, а степень участия в исполнении контракта максимальна. Последнее условие взаимовыгодно, поэтому в таком контексте семья обладает потенциалом прочности (супруги поддерживают друг друга в силу взаимной выгоды союза).
В то время как упомянутый выше контракт прозрачен для обеих сторон, в противовес ему существуют «нечестные», асимметричные брачно-семейные отношения: один супруг извлекает какую-либо выгоду, второй – эксплуатируется первым.
Ещё один тип брачно-семейных отношений, который также можно противопоставить отношениям, основанным на любви (все перечисленные типы семейных отношений в смысле эмоциональной вовлеченности и других факторов являются антиподами наполненных глубоким чувством любви брачно-семейных отношений), – это отношения «по принуждению», где брак становится компромиссом, а отношения крайне асимметричны (один из супругов – «собственность» другого).
Счастливые (благополучные) семьи с неизбежностью достигают стадии зрелости, успешно шаг за шагом разрешая возникающие проблемы, проистекающие из самой природы брачно-семейных отношений: «неравенство семейного статуса супругов; перегрузка женщины (работой на производстве и дома); дисгармония интимных отношений; неадекватность престижности супругов…» [2]
В целом современный человек нацелен на счастливый «брак по любви». Как уже было отмечено, это стало необходимым условием самореализации человека, его «экзистенциальным запросом».
В. Сатир в своей значимой для семейной психологии работе описывает такой тип брака как брак, освещенный любовью: в таких семьях есть эмоциональная близость; уважение; открытость проявления (любых) чувств, естественность поведения; понимание; взаимопомощь; безусловное приятие друг друга, право на ошибку; ощущение своей полноценности и значимости каждым членом семьи; дружелюбие; непосредственность; наличие особой жизненной силы, производимой семейным союзом; ощущение и наличие свободы; искренность; открытость и честность отношений, внимательность по отношению друг к другу; сплоченность, взаимопомощь; наслаждение отношениями… [3]
Также исследователи выделяют (взаимосвязанные) факторы, детерминирующие психологическое здоровье современной семьи: определенное сходство семейных ценностей, взглядов; функционально-ролевая согласованность; социально-ролевая адекватность; адаптивность в семейных отношениях; нацеленность на долголетие семьи; идентичность («мы») и стабильность семьи; эмоциональная удовлетворенность [4].
Эмоциональной близости в современной семье как фактору её длительного стабильного существования уделяется сегодня большое внимание, поскольку эмоциональная близость становится естественным желанием современного человека.
Современная культура предоставляет все возможности для создания семьи на основе любви, важной составляющей которой является эмоциональная близость супругов. Семья, основанная на любви, позволяет личности реализовать себя. «Семья создает условия, своеобразную экологическую среду, позволяющую современной личности не только осуществить свои текущие желания и более отдаленные устремления, но и осуществить, изжить прежде всего в форме общения блокированные желания и связанные с ними напряжённые состояния психики… В этом смысле семья является нашим вторым Я» [5].
В свою очередь, любовь – «это особая реальность, позволяющая личности эффективно претворить в жизнь как свои скрипты (представления о жизненном пути, своем назначении, благе и т. п.), так и желания интимной жизни…» [6].
Также рассмотрение любви как основы современной полноценной семьи невозможно без анализа такой её важной составляющей, как романтическая любовь, поскольку именно она не только «запускает» механизм любви, но и в той или иной степени подпитывает его на протяжении всей совместной жизни супругов.
Романтическая любовь является «остовом» эротической любви в супружеской паре. В этом заключается специфика эротической любви как особого любовного чувства, отличного от родительской, братской, любви-дружбы и т. п. видов любви. «К сожалению, часто “любовь” и “влюблённость” обсуждаются как синонимы, об их глубокой разнице молчит психология…» [7].
В современной литературе, посвященной проблеме психологии влюбленности, зачастую присутствует редуцирование романтического чувства к его физиологическим экспликациям, поэтому она принципиально конечна: её исчезновение может быть обусловлено приземленной обыденностью повседневного существования; психологической усталостью от сильных (порой контрастных) переживаний; разрушением идеального образа партнера [8].
Напротив, в ряде других психологических исследований любви присутствует иной подход: романтическая любовь рассматривается в качестве такой составляющей любви, которая выражает нечто большее, чем сексуальное влечение. Представляя собой захватывающую всё существо человека эротику, романтическая любовь становится важной составляющей саморазвертывающегося в отношениях мужчины и женщины чувства любви. И таким образом, романтическая любовь требует для своего сохранения в длительных (брачно-семейных) отношениях психологической профилактики [9].
Эротическая (романтическая) любовь «стягивает» посредством себя две составляющие человеческого существования: тело (сексуальность) и дух (личность), являя себя «чистым» «душевным» (тело – душа – дух), психологическим феноменом: находясь «на перекрестке» природной данности человека, она дает начало любви как становящемуся в саморазвитии чувству. Момент становления романтической любви является потенциалом для саморазвертывания чувства любви в целом. Таким образом, важным представляется анализ экзистенциальной составляющей романтического чувства любви.
Любовь – «это самодостаточная эмоциональная деятельность, направленная на любой объект» [10], отмечает в посвященных теме любви и её становления психологических заметках о любви («Этюдах о любви») испанский философ Х. Ортега-и-Гассет. С признания этого факта начинается «подлинная психология любви» [11].
Романтическая любовь, в свою очередь, представляет собой длящуюся определенный период эмоциональную связь с другим, основываясь на внутренне присущих качествах самой этой связи [12], опираясь на особую психологическую специфику [13, 14].
Благодаря этой специфике формируется пространство любви, частью которого становится любимый (человек). В данном случае романтическая любовь – начальный этап эротической любви. Её роль в этом смысле велика.
Поставивший своей целью анализ любви в «её душевной сокровенности как явления внутренней жизни» [15] автор «Этюдов о любви» выделяет три ключевых признака романтической любви (влюблённости), которые не только (по большому счету) раскрывают её специфику, но и дают толчок саморазвитию эротического любовного чувства, – это заинтересованность, одержимость и экстаз.
Заинтересованность объектом любви завершает процесс борьбы за внимание между многочисленными потенциальными объектами любви. Пожалуй, это самый таинственный момент романтической любви, поскольку его не представляется возможным «просчитать». Так, «в Соединенных Штатах, где… самые значительные различия, ограничивающие выбор, – расовые, каждому юноше и девушке приходится выбирать из нескольких миллионов потенциальных партнеров. Влюбленность может случиться с кем угодно и где угодно…» [16].
И все-таки, как отмечает Х. Ортега-и-Гассет, можно с высокой степенью определенности утверждать: в самом принципе отбора объекта любви содержится отражение «глубин души» влюбленного, его сокровенно-заветных желаний, которые составляют основу индивидуального бытия [17].
Вслед за выбором объекта возникает второй признак романтической любви/влюбленности – одержимость объектом любви: возлюбленный помещается в центр бытия любящего Я, становясь источником третьего признака романтического чувства – эйфории как наивысшей степени напряжения «позитивной эмоциональности».
Все эти признаки, получающие в самом начале влюбленности (самом беспокойном этапе любви) небывалую интенсивность, могут быть негативно оценены, поскольку действительно в определенной мере «умаляют» бытие любящего: «Мы оказываемся в замкнутом пространстве, абсолютно изолированные от внешнего мира… душа влюбленного напоминает комнату больного, в которую не поступает свежий воздух…» [18]
Негативный сценарий «развития» влюбленности – её угасание. Позитивный сценарий – «переход» в любовь, содержательно трансформирующую все признаки романтической любви: заинтересованность, одержимость и эйфорию.
Развитие трех признаков романтической любви, их содержательное наполнение находим в экзистенциальной концепции любви католического теолога Дитриха фон Гильдебрандта, представляющего любовь в качестве ценностного ответа личности [19, 20].
Ценностный ответ – значит «значимый», расширяющий зону личного бытия таким образом, что любимый (ая) попадает в нее навсегда.
Заинтересованность и одержимость перерастают в такие инвариантные признаки любви, как тематизация (раскрытие индивидуальности любимого Ты), надактуальность, выраженную в неизменности значимости объекта любви, сохраняющего свою постоянно присутствующую осознаваемую актуальность в глубинных слоях сознания любящего: «…в супружеской любви мы постоянно испытываем потребность в её повторной актуализации. Если мы вынуждены сосредоточиться на других вещах, заниматься другим делом, разговаривать с другими людьми, то мы потом испытываем потребность актуально сосредоточиться на любимом человеке, думать о нем, внутренне обращаться к нему или просто мысленно излить на него свою любовь…» [21]
Таким образом, заинтересованность и одержимость эволюционируют в существенные характеристики любовного чувства: тематизацию и надактуальность; эйфория «перерастает» в ощущение радости и счастья индивидуального бытия. Всё это становится фоном, на котором разворачивается индивидуальная судьба любящего человека.
Необходимо отметить: романтическая составляющая любви при этом не исчезает, становясь менее интенсивной, она продолжает оставаться ключевым моментом (супружеской) любви.
Более того, институт брака, реализующий себя в современную эпоху индивидуализма, быть может, в большей степени взыскует всей полноты содержания романтической составляющей любви.
Психологический анализ «частной жизни» (в том числе эротической) современного человека невозможен без понимания специфики существенных свойств эпохи, в которой она протекает.
ХХ в. – особый период, отмеченный нарастающим влиянием на частную жизнь индивида [22]. Две революции, взорвавшие пространство межличностных отношений, произошедшие в это столетие (сексуальная и эротическая), изменили уклад современной семьи во многом благодаря тому, что «воспитали» новые потребности любящих.
Эротическая революция питает основы романтической любви: сам эротизм «зависит от наполнения сексуального акта дополнительным смыслом, более высоким, чем выполнение репродуктивной функции, и выходящим за её рамки» [23].
Потребность в эротике, в реализации «эротического воображения» становится составляющей современной любви. Развиваясь в логике желания, эротизм существует в отдельном пространстве, отделенном как от секса (тело), так и от «собственно» любви (дух): «желание не желает удовлетворения. Напротив, желание желает желания» [24].
Понять эротизм как знак наступившей эпохи (эпохи обольщения) помогает современная концепция «общества переживания» (впечатления) [25], спроецированная на межличностные отношения любящих: «Все противоречия, присущие повседневному существованию собирателя ощущений, фокусируются в его сексуальной жизни… достижение высшего сексуального опыта остается вечной проблемой, и никакой фактический сексуальный опыт не является совершенным, и, тем самым, ничто не устраняет необходимости в дальнейших…» поисках [26]. Таким образом, эротическая революция бросает вызов (супружеской) любви, привносимый посредством разрастающегося пространства потребностей романтической составляющей любовного чувства.
На службе эротизма находится воображение, которое суть основное его орудие, механизм воплощения; результатом воображения становится обольщение.
Таким образом, эротический компонент романтической любви сегодня приобрел небывалое до сих пор значение, став неотъемлемым атрибутом современной любви, насущной потребностью каждого любящего.
Так супружеская любовь посредством «внутреннего вызова» романтической составляющей испытывает себя: любимый должен будоражить воображение эротическим накалом чувств, то есть он одновременно, например, и муж, и отец детей, и «любовник», и друг… Запросы современного любящего Я к любимому Ты велики.
Зачастую романтическая составляющая в результате объема требований семейной жизни не соответствует критерию насыщенности эротических чувств, тогда в отношениях появляется насыщенный эротическими образами «третий». И разговор уже касается фигуры измены – болезненного явления в межличностных отношениях, испытания, которое не каждая семейная пара может преодолеть.
Известный психотерапевт Э. Перель сравнивает измену с раком. Он излечим в случае глубины отношений любящих, их обоюдного желания сохранить, реанимировать брак.
Можно ли паре преодолеть событие измены? Насколько опыт измены травматичен? На сегодняшний день, замечает Э. Перель, измена мало изучена [27].
Однако механизмы её травмирующей составляющей понятны: надактуальность и тематизация любимого, исчезая, «умаляют» бытие любящего, которому изменили. До сих пор он был в центре бытия любимого, он был интересен, значим, его существование сопровождалось и поддерживалось участливой эмоцией счастья. Таким образом, он находил онтологическую и психологическую «подпорки» своему существованию. Измена «забирает» его бытие, «изменяя» ему.
В данном случае от общего потенциала любви супругов, от глубины взаимности связывающего их в семейный союз чувства любви зависит то, как сложится дальнейшая судьба их брака.
В заключение подчеркнем: современный брак, основанный на любви, включающей такие важные компоненты, как эмоциональная и «романтическая» близость, предоставляет все возможности для самораскрытия индивидуального бытия, для счастливой траектории жизни семейной пары. Всё это требует знания закономерностей семейно-брачных отношений, определенной психологической гигиены эмоциональной жизни любящих.