Tatiana E. IsaevaВведение / Introduction
В течение нескольких последних лет актуальность проблемы академического мошенничества (далее – АМ) резко возросла в связи с появлением новых цифровых технологий и повышением коммерческого интереса к объектам, используемым в процессе нарушения академических норм. Как отмечает О. В. Дремова, многие российские университеты и среди них даже те, которые являются участниками Проекта 5‑100, вынуждены принимать «Кодекс чести», «Положения о плагиате», вносить изменения в «Правила внутреннего распорядка», потому что частотность нарушений постоянно увеличивается, а спектр этических проступков продолжает расширяться [1]. В ряде европейских стран проблема АМ стала настолько тревожащей, что федеральные правительства были вынуждены заняться разработкой нормативно-правовых документов, направленных на сдерживание нечестных практик в университетской среде. Наиболее суровый закон принят 28 апреля 2022 года Парламентом Великобритании: документ “Skills and Post-16 Education Bill” («Законопроект о навыках и образовании тех, кто старше 16 лет») устанавливает, что использование и предоставление платных сервисов для обмана в сфере образования, в том числе по приобретению эссе (essay mills), рассматриваются как уголовное преступление и подлежат наказанию [2].
В сфере образования на протяжении многих веков самыми распространенными видами обмана преподавателей, как пишет Ю. П. Ивонин, были шпаргалки, подсказки, списывания [3], в самом крайнем случае – подделка подписи профессора. Естественно, за такое поведение виновных наказывали, их поступки подвергались порицанию, такое поведение считалось недопустимым. Однако никто не мог предположить, что электронные технологии, с которыми мы обычно связываем идеи прогресса, привнесут в систему высшего образования много новых способов мошенничества.
Обозначив проблему таким образом, мы полагаем, что актуальность нашего исследования состоит в выявлении способов недопущения нечестных практик с помощью электронных технологий со стороны обучающихся вузов.
Цель исследования заключается в разработке системы педагогической профилактики электронного академического мошенничества (далее – ЭАМ). Для реализации этой цели необходимо решить следующие задачи:
1) изучить и систематизировать имеющуюся в научно-педагогической литературе информацию о видах АМ и формах борьбы с ними;
2) определить, какие виды ЭАМ появились в последние годы;
3) сформулировать рекомендации по организации профилактической работы в университете с целью минимизации ЭАМ.
Обзор литературы / Literature review
Актуализация проблемы АМ в последние годы связана с тревожащими данными, полученными в ходе нескольких независимых исследований. Так, на основании продолжительного сбора статистических данных, осуществленного в 2002–2015 годах доктором наук Дональдом МакКейбом при поддержке американского Центра академической целостности (Center of Academic Integrity), в ходе которого были опрошены 70 000 обучающихся практически всех университетов США, были получены следующие данные: 95% респондентов признали, что совершали мошеннические действия в процессе обучения в той или иной форме; нечестность проявляют обучающиеся всех уровней образовательных учреждений; в молодежной среде данные поступки не вызывают осуждения; студенты тратят гораздо больше времени на освоение механизмов мошенничества, чем если бы они просто старались выучить учебный материал [4]. В свою очередь, как отмечает Бернард Шрёдер, Служба тестирования в образовании (The Educational Testing Service, ETS) отметила, что если в 1940-е годы только 20% студентов нарушали правила (в основном используя собственноручно составленные шпаргалки), то сейчас число нечестных обучающихся увеличилось до 75–98% [5].
Анализ научной литературы по проблеме исследования показывает, что приблизительно до 2015-х годов вопросы мошенничества в академической среде рассматривались в основном зарубежными учеными. Хотя нельзя сказать, что в это время не было фактов нечестного поведения среди российских педагогов и обучающихся, но как-то было не принято писать об этом. Возможно, это было связано с определенными установками, сформировавшимися в советские годы, по поводу того, что в интеллигентной университетской среде мошенничества нет и быть не может, да и по поводу терминов для обозначения данного явления также не было единого мнения среди исследователей. Наиболее популярным термином среди англоязычных ученых, например в публикациях Клиффорда Гомбы [6], является словосочетание «академическая нечестность (АН)» (academic dishonesty, AD). Анна Саттон и Дэвид Тэйлор пишут о «неправомерном поведении», «проступке» (academic misconduct) [7]. Юйчао Ма, Дональд Маккейб и Руичжи Лю предпочитают выражение «академический обман» (academic cheating) [8]. При этом исследователи стараются избегать юридических терминов «мошенничество» (fraud), «ежедневное преступление» (everyday crime), упоминаемых в работах К. Лопес [9], полагая, что они не могут быть применены к лицам, допускающим некий обман в образовательном процессе с целью получения более высокой оценки или иной выгоды, иначе их бы пришлось преследовать как преступников, нарушивших уголовный кодекс. В российских же научных текстах, например в работе И. Н. Ефремкиной, Э. С. Драгомарецкой, Ж. А. Синцевой [10], сначала для описания подобных нечестных поступков использовались выражения «академическая непорядочность», «академический обман», «академическая нечестность» как перевод англоязычного термина. В статье Л. Ю. Гречкиной встречаем понятие «академическая недобросовестность» [11]. Однако с 2020-х годов наиболее популярным стал термин «академическое мошенничество (AM)», который используется в публикациях О. В. Дремовой, Н. Г. Малошонок, Е. А. Терентьева [12]. В кандидатской диссертации Е. Д. Шмелевой [13] – первой, которая была защищена по данной проблеме, также использовался этот термин. Мы продолжим эту традицию и будем использовать это понятие в своей работе.
Под академическим мошенничеством (АМ), по определению Е. Б. Попова, обычно понимают «любой тип бесчестных действий, обмана или злоупотребления доверием с целью получения личной выгоды в академической сфере» [14]. Китайские ученые С. К. Ян, Ф. К. Чанг и К. Л. Хуан предлагают определить «академическую нечестность (АН)» как «сознательный акт мошеннического поведения, которое нарушает кодекс чести университета, а его последствия сильно подрывают веру общества в высшее образование» [15]. Известный образовательный сайт РroctorЕdu.com определяет АН как «совершение действия, каким-либо образом нарушающего этику поведения в образовательной сфере (учение, обучение, исследование) с целью получения более высокого результата» [16]. Л. Олафсон, Г. Шрау, Н. Кеервальд [17] полагают, что АМ в течение многих столетий принимало следующие формы:
– обман/списывание, т. е. использование каких-либо средств (шпаргалок, учебника, текста лекций и т. д.) или взаимодействие с другими людьми для поиска ответа на вопросы теста;
– плагиат/компиляция, т. е. использование идей, разработок другого автора или коллектива авторов без их ведома и без оформления соответствующей ссылки на его/их публикацию;
– написание работы на заказ (ghost writing) за материальное вознаграждение;
– фабрикация (fabrication) фактов, т. е. фальсификация (falsification) данных, создание несуществующих аргументов или ссылок в поддержку своей позиции;
– участие в мошенничестве (стремление помочь другим студентам в ходе опроса или попытка сдать экзамен вместо товарища; предоставление своих конспектов, решение задач другому студенту и т. д.);
– сговор (collusion), т. е. взаимные усилия нескольких обучающихся найти способ справиться с академическими заданиями нечестным путем;
– саботаж (порча университетского имущества и выведение из строя аппаратуры, которая необходима для проведения опроса; разглашение конфиденциальной информации или умышленное повреждение результатов чужих работ);
– финансовый подкуп тех лиц, которые могут заранее ознакомить с содержанием экзаменационных тестовых заданий и т. д.
Осознавая, что на обман человека могут подтолкнуть самые разные причины, исследователи уделяют повышенное внимание изучению теоретических концепций, которые могут объяснить природу нечестного поведения студентов. Так, ученые С. К. Ян, Ф. К. Чанг и К. Л. Хуан в основу этих явлений закладывают культурологический подход, обнаружив определенные различия в мотивах академического обмана у студентов материкового Китая и Тайваня [18]. О. В. Дремова осуществила концептуализацию основных подходов, используемых для описания АМ в научных исследованиях, и выделила следующие группы теорий: мотивационные, бихевиористские, девиантного поведения и т. д. [19] Е. Д. Шмелева в своей диссертационной работе расширяет спектр изучения за счет целого ряда философских, культурно-исторических, социологических теорий, а также экономического подхода и психологической теории запланированного поведения [20]. А. Г. Бермус предлагает взглянуть на явление АМ как на закономерное порождение общества потребления, ставящего индивидуальную выгоду в приоритет над всеми постулатами морали [21].
Вместе с тем вопрос о моральной стороне мошенничества является, по-видимому, самым популярным среди исследователей. Например, в статье Нины Мазар, Она Амира и Дэна Ариели есть предположение со ссылкой на различные философские и психологические теории, что каждый человек способен к совершению нечестного поступка, однако одних останавливает страх перед разоблачением, других – перед наказанием. Поэтому люди как бы взвешивают для себя, что для них в данный момент важнее: получить определенную выгоду или сохранить свою репутацию [22]. Среди основных мотивов, толкающих обучающихся вузов на противоправные действия, Инься Чжан с соавторами называют:
1) стремление получить более высокую оценку по тестированию или другой форме контроля знаний, так как честным путем достижение такого высокого результата для них невозможно;
2) незнание обучающимися, особенно иностранными студентами, требований к уровню оригинальности текста;
3) попытку сэкономить время, которое нужно было бы затратить на изучение материала;
4) большую нагрузку обучающихся, вызывающую у них стресс, отчаяние, депрессию в ходе сессии;
5) нежелание расстроить своего преподавателя ошибками в контрольной работе [23].
В большинстве исследований ученые использовали эмпирические методы для выявления степени вовлеченности обучающихся университетов в разные формы обмана в учебной деятельности, а также причин этого явления среди современной молодежи. Анна Саттон и Дэвид Тэйлор пытались определить, студенты каких направлений подготовки чаще всего бывают уличены в мошенничестве, при этом полученные ими данные том, что «сговор» более распространен среди тех студентов, на занятиях которых используются совместные виды работы, проекты, решение кейсов и т. д., не совсем совпадали с имевшимися ранее результатами [24]. Группа ученых из Китая Инься Чжан, Хунбяо Инь, Ли Чжэн [25] сосредоточили свое внимание на выяснении вопроса, влияет ли гендер на частоту обманных действий, и получили данные, что девушки чаще испытывают угрызения совести, боясь совершить противоправный поступок, а также больше опасаются наказания. В свою очередь З. А. Аксютина и А. Н. Слижевская ставили задачу определить в ходе эмпирического исследования, есть ли различия в отношении к АМ у студентов разного типа университетов [26].
Не менее актуальным для исследователей является вопрос о культурной или национальной предрасположенности к мошенничеству. Достаточно распространенным является стереотип, упомянутый в книге Алекса Данна [27], о постоянной готовности цыган к обману. В свою очередь Ш. Айял, Г. Хочман и Д. Ариэли свидетельствуют о наличии определенных различий в отношении к честности и правдивости, закрепленных в национальном менталитете и поведении: итальянцы более склонны к обману и сокрытию информации, чем шведы [28]. Об особенностях российского менталитета, склонности доверять, верить в порядочность окружающих и толерантности к мошенникам упоминается А. Трошиным [29]. С другой стороны, по мнению Елены Денисовой-Шмидт, которая провела историческое изучение практик обмана в высшем образовании на основе анализа русской художественной литературы и кинематографа, российским студентам всегда была присуща тяга к мошенничеству [30]. Американский исследователь Анна Иоанес полагает, что в странах с коллективистской культурой отношение к плагиату, заимствованиям и обязательному цитированию не такое серьезное, как в США и Западной Европе, так как они не привыкли ставить индивидуальные достижения выше общественных. А в странах Восточной Европы и государствах, входивших ранее в состав Советского Союза, к нечестности в академической среде относятся традиционно более снисходительно, в то время как в университетах Америки уличение в плагиате обычно приравнивается к «академическому смертному приговору» и наказывается отчислением нарушителя [31].
В последние десять лет спектр АМ пополнился за счет широкого использования современных электронных технологий. Например, по словам Ш. Сингха и Д. Ременыйя, в эти годы возникла проблема плагиата в научных статьях и студенческих квалификационных работах, которая буквально захлестнула академическое сообщество в результате предоставления свободного доступа к научной литературе, переведенной в цифровой формат, и стала рассматриваться как «интеллектуальное воровство» [32]. Затем наступила очередь использования различных электронных устройств в целях получения несанкционированного доступа к аудио- или видеоинформации, например микронаушников, о которых писали В. А. Липатов, Д. А. Северинов, Н. М. Абдель Джавад [33]. Не утихают споры преподавателей по поводу положительного и отрицательного эффекта использования мобильны смартфонов на занятиях; к примеру, Е. А. Николаева и Ю. Ю. Котляренко считают, что они не только не способствуют развитию когнитивных способностей обучающихся, но и нарушают этику поведения в академической среде [34]. Дополнительный толчок к росту АМ был дан в период КОВИД-19, когда студенты были лишены очного общения с педагогами и вынуждены были искать ответы на учебные задания в Интернете. Как вспоминают иранские ученые Ш. Ваези, М. Ваези и Ф. Нами, несмотря на внедрение систем прокторинга и разные другие ухищрения администрации университетов в целях обеспечения объективности контроля в ходе онлайн-экзаменов, обучающиеся приобрели новый опыт поиска информации среди интернет-ресурсов, от которого они не захотели отказываться после возвращения в учебные аудитории [35]. Развивая эту мысль, Э. Аругаслан отмечает, что дистанционное обучение, опыт которого появился у всех студентов мира как раз в период пандемии, также в значительной степени способствовало росту АМ, предоставив студентам легкий доступ к информации через Интернет, научив неконтролируемо общаться с сокурсниками на многочисленных коммуникационных платформах и внеся серьезные коррективы в организацию учебного процесса [36].
Отдельного упоминания заслуживают совсем недавно появившиеся компьютерные системы искусственного интеллекта (ИИ), позволяющие генерировать тексты. И если в отношении печатных рукописей мошенничеству могут противостоять электронные системы обнаружения заимствований, то в случае со звучащими или рукописными текстами, как отмечают М. Н. Черкасова и А. В. Тактарова, необходимо исследовать лингвистические, композиционные и экстралингвистические особенности, позволяющие определить, имеем ли мы дело со сгенерированным или авторским текстом [37]. Весьма ощутимо сегодня использование студентами многочисленных цифровых приложений и ИИ для перевода, обработки и грамматического анализа иноязычных текстов, что, по мнению М. Н. Черкасовой, препятствует развитию многих важных когнитивных умений и снижает мотивацию к изучению иностранных языков [38].
Акцентуация внимания к проблеме АМ, которая обусловила появление большого количества публикаций в 2020–2025 годы, объясняется тем, что человек, совершающий неправомерные поступки и ускользающий от наказания, привыкает к такому порядку вещей. А значит, как указывает Р. Д. Ладьюк, он наверняка перенесет подобные практики из университета в свою профессиональную деятельность, что может оказаться намного опаснее для общества, чем элементарное списывание [39]. О. В. Дремова и ее соавторы поддерживают эту позицию и считают, что «нечестные» студенты станут «нечестными» работниками, более того, терпимое отношение к мошенничеству в университетах снижает доверие общества к высшему образованию и его качеству [40]. Е. Маоз, И. Горбунов, Е. Данино и М. Яерахия призывают обратить особое внимание на факты нечестного поведения в учебном процессе у студентов тех направлений подготовки, от которых в прямом смысле слова зависит человеческая жизнь: исследователи обнаружили корреляцию в академическом и клиническом мошенничестве у будущих медработников [41].
Для разработки эффективной системы противостояния АМ необходимо, по мнению тайского профессора Шу Цзин Яна, иметь представление об отношении студентов университета к АМ, к потенциальной возможности совершения подобных проступков их товарищами [42]. Однако с учетом данных, полученных Л. Ю. Гречкиной, становится понятно, что нравственная позиция обучающихся требует незамедлительной корректировки: только 3% опрошенных студентов высказались против нечестного поведения, 40% осознают его неправомочность, но считают это допустимым в определенных случаях, а 57% респондентов относятся к АМ как к норме поведения и даже бравируют этим [43]. Ученый из Зимбабве К. Гомба, развивая эту мысль, считает, что АМ приняло статус молодежной культуры и абитуриенты приходят в университет, продолжая придерживаться школьных привычек и моральных установок по поводу того, что помочь товарищам в трудных учебных обстоятельствах – это благородно [44].
Какие же меры профилактики и наказания за АМ существуют в международной практике университетов? Дональд МакКейб предлагает развивать принцип академической целостности (АЦ) (academic integrity), чтобы каждый преподаватель и каждый обучающийся ощущали взаимную ответственность за результаты обучения, публикации научных материалов, достижения своих коллег [45]. Однако, как отмечают Ричард Перес-Пенья и Джесс Бидгуд, даже в самых известных университетах, таких как Гарвардский или Йельский, несмотря на весьма жесткое отношение к академическим мошенникам и наличие «кодексов чести», содержащих описание процедур наказания за АМ (отчисление, лишение стипендии, снижение отметки, выставление «не зачтено», отстранения от занятий на один год (suspention) и др.), эту проблему не удается искоренить, а наоборот, количество выявленных случаев постоянно возрастает. Свидетельством этого, например, явился большой скандал в Гарварде в 2012 году, когда появилось подозрение, что 125 студентов могли быть замешаны в совместной подготовке материалов для сдачи экзамена вместо выполнения этой работы индивидуально [46].
Как отмечают Брюс Макфарлэйн с соавторами, изучение АЦ – это достаточно новое и перспективное направление в педагогической науке, позволяющее определить законы взаимодействия и глобальные стандарты поведения субъектов образования, научных исследований и университетских подразделений [47]. Инься Чжан, Хунбяо Инь и Ли Чжэн подчеркивают, что в Китае нравственное качество «целостность», в данном случае «академическая целостность», очень высоко ценится в обществе. Исторически это качество являлось неотъемлемым столпом конфуцианской культуры, а затем оно вошло в состав Шестнадцати основных социалистических ценностей. Поэтому, будучи обеспокоенным стремительным ростом мошенничества, Министерство образования КНР в июне 2016 года приняло распоряжение, предписывающее формальные процедуры профилактики и наказания за АМ среди студентов и преподавателей в университетах страны [48]. Ученый из Южной Африки А. Дэвис видит перспективы развития АЦ в повышении ответственности авторов за содержание сгенерированных текстов, которые могут базироваться на фальсифицированных данных и быть потенциально опасными для общества [49].
Таким образом, мы видим, что проблема АМ сегодня по-настоящему беспокоит ученых во всех странах, которые используют разнообразные подходы к ее изучению, а также пытаются найти способы устранения.
Методологическая база исследования / Methodological base of the research
Данное исследование имеет теоретический характер. Поэтому при его написании использовались методы: изучение научной литературы, сравнение, обобщение, анализ и синтез.
Научная новизна исследования состоит в выявлении особой формы АМ, а именно электронного академического мошенничества (ЭАМ) и его видов (известных на сегодняшний момент), а также описании его потенциального вредоносного воздействия на формирующиеся личности обучающихся вузов. Теоретическая значимость заключается в следующем: дано авторское определение ЭАМ; разработан «педагогический подход» для осуществления педагогической профилактики ЭАМ, ориентированный на комплексное решение вопросов нравственного воспитания, достижения «академической целостности», информированности студентов о нормах академической этики и повышения их ответственности за совершенные действия; русскоязычный контент описания АМ дополнен анализом и переводом зарубежных публикаций. Практическая значимость исследования обусловлена рекомендацией нескольких направлений работы как со стороны педагогического состава, так и органов студенческого самоуправления в целях минимизации случаев ЭАМ.
Результаты исследования / Research results
На основании проведенного анализа отечественной и зарубежной научной литературы мы пришли к выводу, что явление академического мошенничества (АМ) носит глобальный характер, причем расовые, национальные, гендерные и другие факторы не являются определяющими в данном случае.
Мы целенаправленно ограничились в данной статье теоретическим анализом проблемы АМ, так как, с одной стороны, на сегодняшний день существует достаточно большое количество эмпирических исследований, в которых авторы пытаются зафиксировать случаи обмана обучающимися и выявить разные аспекты, связанные с таким поведением. С другой же стороны, мы полагаем, что все описанные в литературе меры профилактики и борьбы с этим явлением (принятие «Кодекса чести», система наказаний студентов вплоть до отчисления и др.) оказываются малоэффективными, так как не могут обуздать стремительный рост нечестных поступков со стороны обучающихся и не успевают за появлением новых цифровых технологий мошенничества.
Поэтому, на наш взгляд, выявлять степень участия студентов в той или иной форме АМ сегодня просто излишне, так как с появлением новых электронных технологий практически все обучающиеся (или за малым исключением) допускают нечестное поведение, тем более что эта тенденция уже касается не только периода экзаменационной сессии, но и распространяется на ежедневные занятия.
Следовательно, обратимся к описанию новых цифровых технологий АМ.
В конце 2010-х годов началось бурное внедрение инновационных цифровых технологий в образовательный процесс высшей школы. Вначале и преподаватели, и студенты отнеслись к этому с большим энтузиазмом, предвидя широкие возможности повышения качества обучения и роста мотивации. Но уже совсем скоро стало понятно, что обучающиеся как более гибкий и приспособленный к использованию электронных технологий субъект образовательного процесса стали использовать их в целях обмана. И это дало старт непрерывному состязанию между обучающимися и преподавателями: одни приспосабливали различные электронные устройства и программы для АМ, а другие были вынуждены самостоятельно или чаще с помощью специализированных платформ выявлять случаи нечестного поведения.
К значительным победам в этом противостоянии можно отнести возможность проверки письменных работ студентов, которая появилась у преподавателей благодаря использованию мощных электронных систем обнаружения заимствований (например, «Антиплагиат.вуз»). Теперь во многих странах, в том числе и в России, проблема плагиата практически решена. Несмотря на то что существует большое количество «фирмочек-посредников», предлагающих свои услуги по якобы профессиональной обработке текста, современная версия «Антиплагиат» научилась распознавать даже их продукты.
Суммируя сказанное, мы полагаем, что электронным академическим мошенничеством следует называть использование любых электронных приборов, программ, цифровых платформ и искусственного интеллекта, позволяющих без участия обучающихся генерировать требующийся текст, преобразовывать его в соответствии с полученным заданием, а также установление коммерческих отношений со специализированными организациями, которые предлагают обеспечить прохождение контроля знаний путем незаконного проникновения в закрытую базу данных либо предоставить студенту аудио- или видеоканалы получения информации в целях выполнения учебных требований.
К основным формам ЭАМ можно отнести:
1) плагиат и все сопровождающие обработку электронного текста манипуляции (например, повышение уникальности посредством имитационных техник);
2) генерирование текста с помощью искусственного интеллекта (ИИ);
3) использование ИИ для решения учебных задач, выполнения тестовых заданий, подбора списка литературы, перевода иноязычных текстов, составления плана, вычленения основной мысли, выбора лексики и т. д.;
4) обнаружение в Интернете материалов сжатого характера, которые можно использовать в качестве «электронной шпаргалки» или подсказки;
5) наём специалистов или организаций для выполнения заданий в электронной форме (написание выпускной квалификационной работы, статьи, незаконное проникновение в университетскую базу тестовых заданий и т. д.);
6) сговор (договоренность со вторыми лицами об оказании помощи путем предоставления информации по аудио- или видеосигналам).
Таким образом, мы видим, что цифровая эволюция АМ еще более вредоносна, чем использование традиционных шпаргалок: если раньше хорошо изготовленная шпаргалка свидетельствовала об умении ее автора внимательно читать текст, извлекать из него главное, конспектировать, а затем дешифровать свои записи, при этом запоминая и заучивая многое, то сейчас студенты не полагаются на свою память и логическое мышление: они хотят сразу получить готовый ответ, не прилагая эмоциональных, волевых или когнитивных усилий.
Прекратить борьбу с ЭАМ и признать педагогическое поражение не только не допустимо, но и чревато многочисленными последствиями. Выпускники вузов, не получившие требующихся знаний, но сумевшие во многих случаях нечестно получить аттестацию по дисциплинам, представляют собой большую опасность для общества, так как их готовность к профессиональной деятельности ограничена. Они не смогут принять квалифицированного решения в нестандартной ситуации, так как ресурсы Интернета не всегда оказываются панацеей.
Учитывая то, что на сегодняшний день в мировой образовательной практике выделились два метода противостояния/борьбы с АМ: один карательный, состоящий в применении мер наказания, отстранении от обучения и даже отчислении, а второй аксиологический, ориентированный на формирование у студентов нравственной позиции, препятствующей любым проявлениям мошенничества, можно констатировать, что их изолированное применение недостаточно. Неконтролируемый рост обманных действий в академической среде призывает искать другие подходы.
Мы предлагаем целостный педагогический подход в профилактике АМ, который по своему содержанию базируется на вышеупомянутых методах, но имеет определенные новые черты:
1. Привитие всем субъектам университетского сообщества чувства общности интересов, целей совместно выполняемой деятельности и гордости за свое учебное заведение. Развитие корпоративной культуры университета должно проходить в единстве с ростом академической целостности. Феномен, который может противостоять любым случаям АМ, это академическая целостность (academic integrity, AI; далее – АЦ), под которой мы понимаем особую среду университета, в которой формируются этические ценности поведения профессорско-преподавательского состава и обучающихся в учебной, исследовательской и других областях, не позволяющие им совершать аморальные поступки, ставя под угрозу имидж вуза, его престиж в общественном мнении.
2. Для защиты прав студентов случаи ЭАМ должны иметь фиксированное доказательное подтверждение, лучше всего, чтобы в этих целях использовались фотоснимки систем прокторинга. Это позволит устранить потенциальную субъективность преподавателей и может положительно сказаться на усилении ответственности студентов за результаты выполнения контрольных заданий.
3. Различные случае АМ должны становиться достоянием университетского сообщества, обсуждаться на кураторских часах, на студенческих конференциях, а не замалчиваться, как что-то постыдное, о чем со студентами нельзя разговаривать. Наоборот, многие обучающиеся, особенно первокурсники, сообщают, что они бы не стали прибегать к плагиату или другому обману, если бы знали, что существуют, во-первых, системы автоматизированной проверки, а во-вторых, определенные нормы допуска.
4. Необходимо более активно привлекать органы студенческого самоуправления к работе с обучающимися, уличенными в АМ, так как мнение сверстников, их порицание или совет имеют для этой группы бóльшее значение, чем беседы с преподавателями.
5. Идея фиксации мер наказания за обман в образовательном процессе в каком-либо университетском документе по типу «Кодекса чести» не лишена оснований. Однако эти меры должны быть реальными, учитывающими правила отношений со студенческим контингентом, изложенные в других федеральных документах. Если сегодня университеты поставлены в условия, которые не позволяют им отчислять большое число студентов, то этой мерой наказания не стоит пугать. Меры должны быть реальными. Как показывает практика, самое страшное наказание для современного студента – это оказаться в роли экзаменуемого без всяких электронных приборов. Поэтому угроза такого наказания, как пересдача экзамена в университетской специализированной аудитории под надзором уполномоченных работников и без мобильного телефона, может оказаться весьма эффективной.
6. Администрация вузов должна обеспечить преподавателям доступ к автоматизированным системам контроля (наподобие «Антиплагиат.вуз»), которые созданы для выявления сгенерированного текста различными системами искусственного интеллекта.
7. Преподавателям следует изменить содержание итоговых проверочных работ: вместо вопросов, направленных на поиск информации или отдельных фактов, которые легко обнаружить с помощью интернет-запроса, задания должны иметь комплексный характер, требующий демонстрации междисциплинарных знаний, профессиональных умений, логики, сообразительности, оригинальности и критичности мышления.
8. Роль преподавателя в процессе борьбы с АМ также должна измениться: вместо «полицейского», который следит за каждым движением обучающихся, что непременно отражается либо в появлении попустительства в его работе, либо в ухудшении обстановки и взаимоотношений на занятиях, преподаватель должен больше внимания уделять информированию студентов о случаях из реальной практики, когда полученные знания и компетенции позволили специалисту избежать серьезных аварий, которые могли привести к гибели людей. Таким образом, преподаватель должен продолжить свою воспитательную функцию в сфере профессионально ориентированного образования с акцентом на значимости принятия решений специалистом без какой-либо помощи или подсказок.
Заключение / Conclusion
Академическое мошенничество является, несомненно, актуальной проблемой современности. И степень ее значимости сводится не только к противостоянию фальсифицированным результатам прохождения той или иной формы контроля знаний. В современном высшем образовании проблема АМ усугубилась еще и тем, что если раньше обучающиеся могли испытывать раскаяние, обманув преподавателя и ощущая это как непорядочный поступок перед уважаемым взрослым человеком, то сегодня студенты открыто заявляют, что они не боятся обмануть «систему». Этим словом они обозначают деятельность университетских центров мониторинга успеваемости или других подструктур локального или федерального уровней, создающих проверочные работы. Ощущение удаленности и бесконтактности еще более укрепляется, если выполнение тестовых заданий осуществляется не в здании университета, а в домашних условиях. Многие обучающиеся даже бравируют тем, что они могут на занятиях с помощью ИИ и мобильного телефона решить любую задачу по любой дисциплине (не прикладывая усилий на изучение материала) и знают способы, как обмануть системы прокторинга. Более того, они в присутствии преподавателя делятся информацией, какие антипрокторинговые компьютерные программы появились за последние годы. Поэтому акценты в традиционной этике академического поведения значительно сместились за последние годы, что заставляет нас искать иные пути противостояния ЭАМ.
Перечисленные в исследовании формы ЭАМ не являются конечными, так как на электронном рынке постоянно появляются разные новые устройства и программы. Задачи профессорско-преподавательского состава и студенческих общественных организаций, перечисленные в предлагаемых рекомендациях, должны состоять в формировании единого сплоченного блока неприятия нечестного поведения в стенах университета и создания среды академической чистоплотности в учебном процессе, научной деятельности и человеческих взаимоотношениях.