Культурологическая специфика графического восприятия словесного образа в книгоиздательской культуре
Н.
В. ГалимоваБиблиографическое описание статьи для цитирования:
Галимова
Н.
В. Культурологическая специфика графического восприятия словесного образа в книгоиздательской культуре // Научно-методический электронный журнал «Концепт». –
2016. – Т. 11. – С.
2121–2125. – URL:
http://e-koncept.ru/2016/86453.htm.
Аннотация. В данной работе подвергнуты разбору наиболее характерные вопросы художественно-эстетического языка и графического восприятия словесного образа в традиционной и современной духовной культуре. На материале исследования предпринята попытка анализа проблем искусства графики, книгоиздательской культуры, перспектив их современного развития в сопоставлении с искусством слова. Работа дает возможность проследить пути развития литературы и изобразительного искусства, проблем материальной и духовной культуры, остро стоящих перед человечеством на протяжении многих веков.
Ключевые слова:
творчество, книгоиздание, слово, литература, изобразительное искусство, графика, специфика, духовная культура
Текст статьи
ГалимоваНаиля Вагизовна,аспирант кафедры культурологии СевероКавказскогогосударственного института искусств, г. Нальчикhudshkolanal@mail.ru
Культурологическаяспецификаграфическоговосприятия словесного образа
в книгоиздательской культуре
Аннотация. В данной работе подвергнуты разбору наиболее характерные вопросы художественноэстетического языкаи графического восприятия словесного образа в традиционной и современной духовной культуре. На материале исследования, предпринята попытка анализапроблем искусстваграфики, книгоиздательской культуры, перспективам их современного развития в сопоставлении с искусством слова. Работа дает возможность проследитьпути развития литературы и изобразительного искусства, проблем материальной и духовной культуры, остро стоящих перед человечеством на протяжении многих веков.Ключевые слова: специфика, духовная культура, графика, творчество,книгоиздание, слово, литература, изобразительное искусство.
В учебниках по эстетике, как правило, общее понятие об искусстве подвергается анализу видов искусства. Последнееобычно делается лишь как второстепенное дополнение. Едва ли это верно. Искусство подлинноживетлишькак система его обликов, крайнеотличающихсяпо своему содержанию, стилюи жизненнойроли.Воззрениео сутиискусстваиоб искусстве вообще отвлечённое понятие, сформированноена опыте музыки, театра и конечно же литературы, живописи, графики,скульптуры.Предполагаемое исследование посвящено генезису и художественноэстетической специфике графического искусства, книгоиздательской культуры, перспективам их современного формированияв сопоставлении с искусством слова.Исторически виды искусства возникали и складывались вскорепослетого, как сформировалосьобобщающее понятие искусства. Люди рисовали, ваяли, пели, рассказывали и строили, ещё не помышляя, что они занимаются искусством и что между этими формами деятельности есть нечто общее. Чтобы осознать это, понадобился немалый исторический срок, значительная ступень обобщающего философского мышления. Но и тогда, когда общее понятие о художественной деятельности, об искусстве было уже выработано, оно продолжало изменяться и развиваться в своём внутреннем значении. Как известно, в древности к кругу ©изящных искусствª причислялись и науки, как например астрономия, а изобразительные искусства вплоть до эпохи Возрождения исключались из этого круга и относились к ремёслам. Повидимому, критерии искусства были ещё очень неустойчивыми, хотя литература, скульптура, живопись, музыка уже давно обладали яснойкачественной определённостью.©Искусство создаёт великие архетипы, и всё сущее есть лишь их незавершённая копияª писал О. Уальд.[1,с.103]В нынешнее время сохраняется большой интерес к археологии. Само собойразумеется,что раскопки египетских пирамид или скифских курганов всегда привлекали внимание широкой публики. Но теперь интерес стал глубже. Наш современник участник огромныхисторических событий, обеспокоенный будущностьюнашей вселенной, желает постигнуть, что испыталилюди в прошлом, что случилось в истории. Для этого не достаточно прочитатькакиетостатьи по новейшей истории; необходимо приобрестиполное мнениеотяжеломи длинномпути человечестваи одной едва ли не самой волнующей, из большого круга тем, будет тема, связанная с духовной жизнью, с вопросами, близкими нам и поныне.Скажи мне, друг мой, скажи мне друг мой,Скажи мне закон земли, который ты знаешь.Не скажу я, друг мой, не скажу я.Если бы закон земли сказал я,Сел бы ты тогда и заплакал.Этостроки взяты из эпоса о Гильгамеше сложившегося в Месопотамии, скорее всего, вовторой половинеIIIтысячелетия до н. э.©Подымись на холмы разрушенных городов. Пройдись по развалинам древности и посмотри на черепа людей, живших раньше и после.Кто из них был владыкой зла, а кто из них был владыкой добра?ª [2,с.4] вопрошает безымянный автор ©Диалога господина и раба о смысле жизниª сочинения периодаправления Вавилонского царя Хаммурапив1793 1750 годах до н. э. Это уже не бессмысленный лепет какогото доморощенного философа, сорок веков назад размышлявшего о смысле жизни, в краю, где намвряд ли доведётся побывать, и не подозревавшего не то, что о ракетах и телевизорах, но даже и о железе. Этоужене заклинание жрецовразнообразныхидоловэто уже слово человекаразумного, философа, поэта.Любойвид искусства существуетсвоейсобственнойжизнью. На каменных плитах крымских погребальных саркофагов IIтысячелетия до н. э. различными красками нанесены геометрические узорные ковровые рисунки.Одни из самыхпервыхрисунковв пещерах и незатейливые фигурки из камня и кости относятся к эпохе позднегопалеолита. В эпоху раннегопалеолита как таковогоискусства ещё не существовало. Возникновение искусства спорадическоепоследствиеформированиятрудовой техническотворческой деятельности палеолитических охотников.С увеличением, в процессе эволюции,объёмаего мозга, возникломассанеизведанныхассоциаций, вырослапотребность в новых формах общения.Историческая и художественная ценность любогодревнегоизображения на кости или узорана камне велика, но число их ничтожно на четыре десятка тысячелетий первобытной истории, в особенности, если вспомнить о числетворенийзодчестваи изобразительного искусства,оставленных последними двумя тысячелетиями.©И какой бы памятник искусства мы ни взяли изящную статуэтку куропатки из Мальты или целое семейство лосей из Базаихи, всюду чувствуется мастерство древнего художника, скупыми, точно отобранными штрихами раскрывавшего самое главное в образе животного. [Там же, с. 24]
Всякийвид творчества располагаетособенным, только ему присущимисодержательными потенциалами, недоступными или менее доступными прочимвидам. Это и есть его специфика его основнаясила, которая даёт ему право на независимоесуществование. Вместе с этим всякийвид творчества стремитсяк повышению, расширению собственныхпотенциальных возможностей, применяяопыт сопредельныхискусств, и нынешниедостижения потребления.Этот процесс происходит на наших глазах: мы видим, как формы эстетического познания становятся всё более гибкими, нарушаются границы между ними, их сферы пересекаются и переплетаются между собой. Чем же всётакиограничены эти границы?Очевидно, формами, способами художественного выражения (в слове, в видимых изображениях и т. д.). Литература, как бы она ни развивалась, развивается в пределах слова: она не может дать больше того, на что способно слово, и в этих пределах ищет для себя новых горизонтов. Так же и другие виды искусства. Значит, эти формы, способы являются самыми чёткими и надёжными определителями специфики вида, поскольку в них самих конкретизируются его реальные выразительные потенциалы.
Потенциальные пределывидов искусств подвижны. То, что кажется недоступным для определённого вида сегодня, то возможноокажется целикомдоступным завтра. И напротив: функции одного искусства могут частично переходить к другому. В сложившейся системе искусств важное место принадлежит и искусству, основанному на слове, и искусству, основанному на изображении. Вопрособ их взаимодействии и способности взаимного обмена представляется далеко не праздным. При взаимоотношении и взаимовлиянии этих двух искусств между собой и возникает особый видхудожественного творчества книжное искусство.Гёте писал:©Сами искусства, так же как их разновидности, родственны друг другу, они имеют известную склонность к соединению, даже к слиянию; но именно в этом заключается долг, заслуга, достоинство настоящего художника, что он умеет отделить ту отрасль, в которой он работает, от других, обосновать каждое искусство и каждый род искусства на нём самом и по возможности их изолироватьª.[3, с.159]
Нельзя сказать, чтобы между художником и писателем существовало полное взаимопонимание. Приходится наблюдать, как одни художники пуще огня боятся явлений ©литературщиныª, а другие, забывая о специфике изобразительного образа, полагают, что разница между словесным и изобразительным языком чисто внешняя.Хорошо об этом сказал писатель Григорий Бакланов: ©Если прибегать к какимто сравнениям, то я бы сравнил содружество писателя и художника с содружеством поэта и композитора. Сложи, объедини их творчество и вот получилась песня. В этой песне слова могут быть лучше музыки и наоборот, а могут быть на одном уровне. Вот когда писатель и художник работают на одном уровне, причем высоком, получается книга великолепная, и ты потом не можешь воспринимать отдельно текст от иллюстраций, а иллюстрации от текстаª.[4,с.11]Изобразительное искусство того периодаощущаетна себе влияниехудожественного слова не только намеренно, но и невольно, даже тогда, когда предполагаетобратного: желает упрочить свою самостоятельностьот воздействиялитературы. В связи с этим, оно ищет высокой выразительности, принимаетсяпредставлятьне только лишьсаму предметную реальность, сколько ассоциативные впечатления от неё.Литератураже, в свою очередь, зависит от величины универсальной формыхудожественноэстетического сознания социума;перерабатывает и воспринимает совокупность достиженийпрочихискусств, в особенности изобразительных.В характере изобразительного и литературного языка заложено чтотообщее. В известном смысле они оба изображают, воссоздают реальные явления, одухотворяют их эстетическим восприятием практически художественного опыта художника, богатствомхудожественных определённостей. Помимо образного содержания, творец,доносит до нас не саму натуру какпредмет в его примитивнойсути, ноиглубоко содержательное восприятие этого предметатворцом. В этой связи можноповторить слова Гёте: ©Художник, признательный природе, которая произвела и его самого, приносит ей… обратно некую вторую природу, но природу, рождённую из чувства и мысли, природу человечески завершеннуюª.[3,с.91]Помимо многообразных субъективных вариаций мы видимпростуюи для всех очевидную закономерность, которая состоит, прежде всего, в том, что писатель, создаваяэту другуюнатуру, используетслово, условныйхарактерный знак предметов и воззрений, а художник, видимымродством чувственных предметных форм. В этой тривиальнойформе скрываютсянетипичные пути творческого созидания и влияниявообще на людей. Конечно же, эти пути не могут существоватьсхожимиуже потому, что в корне различаютсяматерия слова и материя видимогоизображения.Споры между поэтами и художниками об особенностях и преимуществах одного искусства перед другим велись издавна, в сущности, это были не споры, не распри искусства никогда не враждовали между собой, но в форме спора и полемики уяснялись важные проблемы специфики, границ и возможностей видов искусства.Отголоски таких полемик есть уже у античных авторов, в частности в ©Картинкахª Филострата. Как бы желая подвести примирительный итог, Филострат говорит, что ©оба они, поэт и художник, в одинаковой мерестремятся передать нам дела и образы славных героевª, и затем, что ©строгая последовательность и гармонияª так же лежат в основе искусства слова, как и живописи.[5]В средневековом Китае многочисленные авторы Эстетических трудов охотнее подчёркивали связь и близость поэзии с изобразительным искусством, чем их расхождения. Многие китайские живописцы были одновременно и поэтами в Европе это встречалось гораздо реже. Ознаменитом писателе и художнике VIIIвека Ван Вэе говорили, что ©его стихи были картинами, а картины стихамиª.Очевидно, что писатель, изображаяту или иную литературную картину, расставляет на стезенашего воображенияиндивидуальные выразительные задачи, основныеакцентыи наше восприятие, покорноеего предпочтению, динамично движется от одной грани к другой. Оттогонаше сознание никак не можетдобровольносконцентрироватьсвоё внимание на точках, находящихся вне настоящих граней, по одной толькопричине, что автор откинулвсе ненужные элементыдлязадуманной им высшей художественной цели. Мастерможет,опустить крупные, но не существенные, для создания целостного образа, впечатления и опереться даже на самые незначительные, но характерные детали.
Художник же менее свободен в этом отношении. Он тоже, конечно, многое отбрасывает, но делает это, помня, что успех искусства не в сокращении, а в том, чтобы усилить, если это возможно, и продолжить ощущение. Он отбрасывает и сокращает только постольку, поскольку это не в ущерб цельности и силе зрительного ощущения. Для писателя, чтобы изобразить лунную ночь, достаточно двух деталей: черная тень от мельничного колеса и блестящий осколок бутылки. Мы можем себе представить написанный живописцем пейзаж лунной ночи, где тоже будут выделены эти две детали, но он не сможет обойтись только ими, опустив всё остальное. Тут очевидно будет не только тень от мельничного колеса, но и само колесо, будет видна река, даль, силуэты деревьев и прочее. Писатель может ©изобразитьª взгляд человека: задумчивый, хмурый, ласковый и т.д., не сказав ни слова о том каковы глаза, бросающие этот взгляд. Для художника такое ©сокращениеª немыслимо: желая передать взгляд, он не сможет не нарисовать глаз.Помимо всевозможных субъективных вариаций изобразительное искусство ставит нас лицом к лицу с истокаминашихмироощущений, и нам необходимо с большей долей самостоятельности в одиночку постигатьих, самостоятельно пройдя трудныйпуть, который в литературе мастер слова совершаетза нас.
Задача художника иллюстратора книги сложна и ответственна. Рисунки, которыми сопровождается авторский текст, не просто комментарии к литературному сюжету, а творческое проникновение в идейнохудожественный смысл произведения, в его стиль и назначение.Всем знакома радость ©узнаванияª героев того или иного литературного произведения,перенесенного на театральную сцену или киноэкран. И, чем ближе будут сценические образы к тому представлению, которое сложилось у зрителя о героях романа, повести или рассказа, тем больше он получит удовлетворение.К переводу словесных образов на язык графики, чтобы читатель не только вообразил, но и увидел ©во плоти и кровиª то, что описано в литературном произведении, стремится и художник иллюстратор.Известный художник А. Гончаров писал: ©Для меня всегда необходимо как в графике, так и в живописи пережить сюжет, связать сюжет с формой и представить его как форму, найти его пространственное содержание. Только в таком случае композиция становится для меня живой, цельной и реальнойª.[6, с.47]В теории изобразительного искусства термин ©графикаª относитсяк наименее обусловленным, хотя зародилась ещё в эпоху наскальной живописи.В наше время это независимый и многогранный вид, имеющий свои жанры и художественные каноны, им обозначается целая самостоятельная область, во всяком случае, ставшая самостоятельной в современное время.Графика как вид изобразительного искусства выделилась,и обособилось из более широкойсферы
живописи, и её отличительные чертыот живописи усматривается не в одном какомнибудь признаке, а в нескольких, причём иногда решает дело один, иногда другой, а иногда их совокупность. Определение: графика искусство рисунка, лишь на первый взгляд кажется ясным. На самом деле оно очень зыбко. Рисунок, как известно, присутствует и в живописи; рисунок без цвета часто является её предварительным этапом. С другой стороны, графика не исключает применение цвета: бывает цветной рисунок, цветная гравюра, плакат почти всегда решается в цвете. Особое место в графическом искусстве занимает ©акварельª, хотя акварельные работы менее всего ©графичныª, то есть в них менее всего ощущается линия и больше всего цветовое пятно; акварель воплощение ©живописностиª. Видимо, в этих случаях в качестве решающего признака принимается уже другой: исполнение не на холсте, а на листе бумаги, небольшой формат, вообще известная мобильность и быстрота техники. А в иных случаях основу графики видят в способности тиражирования, в массовости.©Графика это самая литературная живопись; поскольку в живописи нарастают литературные тенденции, поскольку они формируют графический способ выражения. Широкое развитие и высокое качество графики в наши дни ещё раз свидетельствует о том, что искусство изображения движется навстречу искусству слова, не нарушая при этом своей спецификиª.[7, с.278]Мир графики посвоему метафоричен, хотя вместе с тем глубочайшим образом объединенс закономерностями зрительного восприятия. Вэтом мире действуют своеобразные зрительные ©тропыª: здесь кусок белой нетронутой поверхности бумаги изображает пелену снега, расплывшиеся пятна черной туши изображают алые сквозистые лепестки астры, несколько удлиненных мазков красной краски солнечный закат,белые запятые на черном фоне толпу людей; человек может изображаться сплошным черным силуэтом или одним контуром без светотени. Это, конечно, метафоры другого характера, чем в литературе, но, как и там, в графике существует незамаскированная дистанция между самим предметом и тем, чему он уподобляется. Когда писатель говорит о восходящем солнце, что оно ©зазвучалоª, мы понимаем, что на самом деле никаких звуков не было, солнце не звучит, а всё дело в аналогии переживаний сходное чувство приподнятости, торжественности рождается от первых лучей, озаривших землю, и от первых могучих звуков оркестра. Когда в гравюре изображается солнце в виде круга, от которого радиально расходятся пучки черных линий, мы тоже понимаем, что эти черные линии не есть солнечные лучи, так как лучи нечерные и не линии, но здесь также между этим графическим выражением и его предметом существует аналогия зрительного переживания, вполне убедительна для нас.Благодаря органической метафоричности своего языка графика способнаметафорически выражать и содержание, передавать сюжеты, представляющие собой осуществленную метафору, что, как правило, в живописи не удается.
Общеизвестно, что эстетический вкус современного человека научился находить особое удовлетворение в выразительной экономности художественного языка, которая отличает графику во всех её жанрах и разновидностях техники от изысканного карандашного рисунка Серова до экспрессивных гравюр Мазареля. Мы дорожимв графическом искусствеспособность запечатлеть мгновения жизни, фиксируяих в стремительныхпластических чертах и способность художественно проявлятьсущностьтворческой идеи,сознательноовеществляя невещественные представления. И всё это можно сказать более ёмко и коротко: мы ценим в графическом искусстве способность говорить.Наиболее ©говорящееª из изобразительных искусств, графика достигает этого не тем, что она часто выступает в сопровождении слова. Она исходит из возможностей, заложенных в нашем видении, развиваемом живописью.Обыкновенно главным признаком литературности графики видят то, что она склонна к повествовательности на циклы иллюстраций, графические серии, сюиты и пр. Но это скорее результат, чем причина (к тому же не обязательно графика серийная и не обязательно фабульная). Основноесостоитв свободе и условности графического языка: он позволяетвыразить зрительные впечатления отформы, при наименьшейхарактерной предметности изображения;что и сближаетего с языком слова.Книжная иллюстрация это та сфера, где ручьи изображения и слова перекрещиваютсяисливаютсяв оптическое целое, в образ предмета. И индивидуальностькнижной графики как самого литературного из изобразительных искусств привносит в это единство своё глубокоеидоминирующее начало. И вот перед иллюстратором встаёт задача выразить эти, порой противоречивые, конфликтные соотношения предмета и идеи автора. Своеобразие, условность, ©метафоричностьª изобразительного языка графики открывают широкое поле для таких поисков.Ещё сначала20х годовXXстолетия в искусстве возникло множество разнообразных явлений, внешне порой не похожих друг на друга, но в совокупности своей создающих картину постепенно формирующейся книжной графики. ©…Книга оказалась единственной областью, где последовательно осуществлялась идея синтеза искусства и производства, разных искусств (пластическое искусство и литература, изобразительное искусство иллюстрация и неизобразительное архитектурная конструкция книги), последовательно решены были пространственновыразительные проблемы, найдены критерии современного стиляª[8,с.118]. По существу, это был новый этап становления синтетической книжной графики.
Искусство создания книги одно из самых концептуальных изначительных явлений духовной культуры народа. Общеизвестно, что книгу, наряду с писателем и поэтом создают художники, которые создают архитектонику и художественный образ, графический язык.Создание книги большое, сложное дело. Прежде чем она выйдет в свет, над ней трудятся не только писатель, но и те, от кого зависит, чтобы внешний и внутреннийоблик книги отвечал ее содержанию, чтобы она имела высокохудожественный вид. Эту задачу выполняют многие специалисты: редактор, художник, художественный редактор, технический редактор, корректор, наборщик, печатник, переплетчик. От их мастерства и вкуса зависит художественный образ книги, создание ее неделимогостроя. Как дирижер управляеторкестром: всякийинструмент переплёт, форзац, титульныйлист, иллюстрация, заставка, концовка, шрифт обязанисполнить свою партию, не фальшивя, не перебивая и не заглушая друг друга.Конечно, разногласия и разные пути исканий неизбежны. Но эти вопросы требуют тщательного теоретического анализа.Художникмыслитель В. Фаворский в собственной теоретической практике искал подтверждения и реализации, вырабатываемых им теоретических представлений, а этими представлениями, в свою очередь, обосновывал и стимулировал практику. Концепция книжного искусства, составляющая часть его обширного и по большей части ещё не изученного теоретического наследия, стройна и убедительна. Исходя из собственной, широко известной ныне формулы о книге как о пространственном произведении, изображающем литературное произведение, Фаворский рассматривал книгу как ансамбль разнонаправленных по своей функции частей, как сложную, целостную и динамичную структуру, всякий раз выстраиваемую индивидуально от генеральных до частных её элементов, от самых содержательных до самых формальных.©Книга объединят в себе и слово и целый ряд разнохарактерных изображений, от отвлечённых шрифт до конкретных иллюстрация, от плоскостной орнаментации шрифт или форзац до скульптурного решения переплета, с его окружностью и массивностьюª утверждает В. Фаворский.[9,с.147]Говоря о синтезе искусства, Фаворский наряду с архитектурой и театром, где синтез проявляется наиболее очевидно, всегда начинает свои рассуждения с искусства книги. И не только потому, что книга ему, графику, ближе, но прежде всего потому, что книга может быть понята как изображение данного литературного произведения при помощи шрифта, иллюстраций, макета, переплёта.Книжная графика наших дней во всём разнообразии составляющихеё форм и жанров как декоративно оформительская, таки синтетическая продолжает существовать на приличном профессиональном уровне, но центр современных творческих исканий явно переместился из неё в две области: в станковую иллюстрацию, позволяющую, с точки зрения современного художника, устанавливать наиболее непосредственный контакт с текстом, и в художественное конструирование книги, формирующие книжный организм, а в частности, дающее реальную возможностьэтой станковой иллюстрации войти органично в книгу. Можно предположить, что ближайшие перспективы книжного искусствабудут связаны именно с сотрудничеством этих двух видов творчества, способных успешно дополнять и обогащать друг друга. Не исключено, что мы окажемся и свидетелями очередного поворота в книжном искусстве, но никто не возьмётся предсказать будущее.
Ссылки на источники 1.НарбековаА.В. Отыщи всему начало, и ты многое поймёшь. М.: Белый город. 144 с. с.7.ISBN97857793214332.Формозов А.А. Памятники первобытного искусства. М. ©Наукаª.1966 г. 128с.3.Гёте И.В. Статьи и мысли об искусстве. Издательство ©Искусствоª, 1975. 624 с.4.Джеладзе В.П., Шлыков В.А. Книжная графика КабардиноБалкарии. Нальчик: Эльбрус, 1968. 142 с.
5.БоуАлекс. Филострат Старший. Картины. http://www. proza.ru /2012/ 07/ 04/ 328. © Copyright: Алекс Боу, 2012, Свидетельство о публикации №2120704003286.ХолодовскаяМ.З. ©А.Д. Гончаровª. Москва: ©Советский художникª, 1961. 172 с.7.Дмитриева Н.А. Изображение и слово. Москва: ©Искусствоª, 1962. 314 с.8.Розанова Н.Н. Московская книжная ксилография 1920/30х годов. М.,1982. 290 с. 9.Халаминский Ю.Я. Владимир Андреевич Фаворский. Москва: Искусство,1964. 292 с.
Культурологическаяспецификаграфическоговосприятия словесного образа
в книгоиздательской культуре
Аннотация. В данной работе подвергнуты разбору наиболее характерные вопросы художественноэстетического языкаи графического восприятия словесного образа в традиционной и современной духовной культуре. На материале исследования, предпринята попытка анализапроблем искусстваграфики, книгоиздательской культуры, перспективам их современного развития в сопоставлении с искусством слова. Работа дает возможность проследитьпути развития литературы и изобразительного искусства, проблем материальной и духовной культуры, остро стоящих перед человечеством на протяжении многих веков.Ключевые слова: специфика, духовная культура, графика, творчество,книгоиздание, слово, литература, изобразительное искусство.
В учебниках по эстетике, как правило, общее понятие об искусстве подвергается анализу видов искусства. Последнееобычно делается лишь как второстепенное дополнение. Едва ли это верно. Искусство подлинноживетлишькак система его обликов, крайнеотличающихсяпо своему содержанию, стилюи жизненнойроли.Воззрениео сутиискусстваиоб искусстве вообще отвлечённое понятие, сформированноена опыте музыки, театра и конечно же литературы, живописи, графики,скульптуры.Предполагаемое исследование посвящено генезису и художественноэстетической специфике графического искусства, книгоиздательской культуры, перспективам их современного формированияв сопоставлении с искусством слова.Исторически виды искусства возникали и складывались вскорепослетого, как сформировалосьобобщающее понятие искусства. Люди рисовали, ваяли, пели, рассказывали и строили, ещё не помышляя, что они занимаются искусством и что между этими формами деятельности есть нечто общее. Чтобы осознать это, понадобился немалый исторический срок, значительная ступень обобщающего философского мышления. Но и тогда, когда общее понятие о художественной деятельности, об искусстве было уже выработано, оно продолжало изменяться и развиваться в своём внутреннем значении. Как известно, в древности к кругу ©изящных искусствª причислялись и науки, как например астрономия, а изобразительные искусства вплоть до эпохи Возрождения исключались из этого круга и относились к ремёслам. Повидимому, критерии искусства были ещё очень неустойчивыми, хотя литература, скульптура, живопись, музыка уже давно обладали яснойкачественной определённостью.©Искусство создаёт великие архетипы, и всё сущее есть лишь их незавершённая копияª писал О. Уальд.[1,с.103]В нынешнее время сохраняется большой интерес к археологии. Само собойразумеется,что раскопки египетских пирамид или скифских курганов всегда привлекали внимание широкой публики. Но теперь интерес стал глубже. Наш современник участник огромныхисторических событий, обеспокоенный будущностьюнашей вселенной, желает постигнуть, что испыталилюди в прошлом, что случилось в истории. Для этого не достаточно прочитатькакиетостатьи по новейшей истории; необходимо приобрестиполное мнениеотяжеломи длинномпути человечестваи одной едва ли не самой волнующей, из большого круга тем, будет тема, связанная с духовной жизнью, с вопросами, близкими нам и поныне.Скажи мне, друг мой, скажи мне друг мой,Скажи мне закон земли, который ты знаешь.Не скажу я, друг мой, не скажу я.Если бы закон земли сказал я,Сел бы ты тогда и заплакал.Этостроки взяты из эпоса о Гильгамеше сложившегося в Месопотамии, скорее всего, вовторой половинеIIIтысячелетия до н. э.©Подымись на холмы разрушенных городов. Пройдись по развалинам древности и посмотри на черепа людей, живших раньше и после.Кто из них был владыкой зла, а кто из них был владыкой добра?ª [2,с.4] вопрошает безымянный автор ©Диалога господина и раба о смысле жизниª сочинения периодаправления Вавилонского царя Хаммурапив1793 1750 годах до н. э. Это уже не бессмысленный лепет какогото доморощенного философа, сорок веков назад размышлявшего о смысле жизни, в краю, где намвряд ли доведётся побывать, и не подозревавшего не то, что о ракетах и телевизорах, но даже и о железе. Этоужене заклинание жрецовразнообразныхидоловэто уже слово человекаразумного, философа, поэта.Любойвид искусства существуетсвоейсобственнойжизнью. На каменных плитах крымских погребальных саркофагов IIтысячелетия до н. э. различными красками нанесены геометрические узорные ковровые рисунки.Одни из самыхпервыхрисунковв пещерах и незатейливые фигурки из камня и кости относятся к эпохе позднегопалеолита. В эпоху раннегопалеолита как таковогоискусства ещё не существовало. Возникновение искусства спорадическоепоследствиеформированиятрудовой техническотворческой деятельности палеолитических охотников.С увеличением, в процессе эволюции,объёмаего мозга, возникломассанеизведанныхассоциаций, вырослапотребность в новых формах общения.Историческая и художественная ценность любогодревнегоизображения на кости или узорана камне велика, но число их ничтожно на четыре десятка тысячелетий первобытной истории, в особенности, если вспомнить о числетворенийзодчестваи изобразительного искусства,оставленных последними двумя тысячелетиями.©И какой бы памятник искусства мы ни взяли изящную статуэтку куропатки из Мальты или целое семейство лосей из Базаихи, всюду чувствуется мастерство древнего художника, скупыми, точно отобранными штрихами раскрывавшего самое главное в образе животного. [Там же, с. 24]
Всякийвид творчества располагаетособенным, только ему присущимисодержательными потенциалами, недоступными или менее доступными прочимвидам. Это и есть его специфика его основнаясила, которая даёт ему право на независимоесуществование. Вместе с этим всякийвид творчества стремитсяк повышению, расширению собственныхпотенциальных возможностей, применяяопыт сопредельныхискусств, и нынешниедостижения потребления.Этот процесс происходит на наших глазах: мы видим, как формы эстетического познания становятся всё более гибкими, нарушаются границы между ними, их сферы пересекаются и переплетаются между собой. Чем же всётакиограничены эти границы?Очевидно, формами, способами художественного выражения (в слове, в видимых изображениях и т. д.). Литература, как бы она ни развивалась, развивается в пределах слова: она не может дать больше того, на что способно слово, и в этих пределах ищет для себя новых горизонтов. Так же и другие виды искусства. Значит, эти формы, способы являются самыми чёткими и надёжными определителями специфики вида, поскольку в них самих конкретизируются его реальные выразительные потенциалы.
Потенциальные пределывидов искусств подвижны. То, что кажется недоступным для определённого вида сегодня, то возможноокажется целикомдоступным завтра. И напротив: функции одного искусства могут частично переходить к другому. В сложившейся системе искусств важное место принадлежит и искусству, основанному на слове, и искусству, основанному на изображении. Вопрособ их взаимодействии и способности взаимного обмена представляется далеко не праздным. При взаимоотношении и взаимовлиянии этих двух искусств между собой и возникает особый видхудожественного творчества книжное искусство.Гёте писал:©Сами искусства, так же как их разновидности, родственны друг другу, они имеют известную склонность к соединению, даже к слиянию; но именно в этом заключается долг, заслуга, достоинство настоящего художника, что он умеет отделить ту отрасль, в которой он работает, от других, обосновать каждое искусство и каждый род искусства на нём самом и по возможности их изолироватьª.[3, с.159]
Нельзя сказать, чтобы между художником и писателем существовало полное взаимопонимание. Приходится наблюдать, как одни художники пуще огня боятся явлений ©литературщиныª, а другие, забывая о специфике изобразительного образа, полагают, что разница между словесным и изобразительным языком чисто внешняя.Хорошо об этом сказал писатель Григорий Бакланов: ©Если прибегать к какимто сравнениям, то я бы сравнил содружество писателя и художника с содружеством поэта и композитора. Сложи, объедини их творчество и вот получилась песня. В этой песне слова могут быть лучше музыки и наоборот, а могут быть на одном уровне. Вот когда писатель и художник работают на одном уровне, причем высоком, получается книга великолепная, и ты потом не можешь воспринимать отдельно текст от иллюстраций, а иллюстрации от текстаª.[4,с.11]Изобразительное искусство того периодаощущаетна себе влияниехудожественного слова не только намеренно, но и невольно, даже тогда, когда предполагаетобратного: желает упрочить свою самостоятельностьот воздействиялитературы. В связи с этим, оно ищет высокой выразительности, принимаетсяпредставлятьне только лишьсаму предметную реальность, сколько ассоциативные впечатления от неё.Литератураже, в свою очередь, зависит от величины универсальной формыхудожественноэстетического сознания социума;перерабатывает и воспринимает совокупность достиженийпрочихискусств, в особенности изобразительных.В характере изобразительного и литературного языка заложено чтотообщее. В известном смысле они оба изображают, воссоздают реальные явления, одухотворяют их эстетическим восприятием практически художественного опыта художника, богатствомхудожественных определённостей. Помимо образного содержания, творец,доносит до нас не саму натуру какпредмет в его примитивнойсути, ноиглубоко содержательное восприятие этого предметатворцом. В этой связи можноповторить слова Гёте: ©Художник, признательный природе, которая произвела и его самого, приносит ей… обратно некую вторую природу, но природу, рождённую из чувства и мысли, природу человечески завершеннуюª.[3,с.91]Помимо многообразных субъективных вариаций мы видимпростуюи для всех очевидную закономерность, которая состоит, прежде всего, в том, что писатель, создаваяэту другуюнатуру, используетслово, условныйхарактерный знак предметов и воззрений, а художник, видимымродством чувственных предметных форм. В этой тривиальнойформе скрываютсянетипичные пути творческого созидания и влияниявообще на людей. Конечно же, эти пути не могут существоватьсхожимиуже потому, что в корне различаютсяматерия слова и материя видимогоизображения.Споры между поэтами и художниками об особенностях и преимуществах одного искусства перед другим велись издавна, в сущности, это были не споры, не распри искусства никогда не враждовали между собой, но в форме спора и полемики уяснялись важные проблемы специфики, границ и возможностей видов искусства.Отголоски таких полемик есть уже у античных авторов, в частности в ©Картинкахª Филострата. Как бы желая подвести примирительный итог, Филострат говорит, что ©оба они, поэт и художник, в одинаковой мерестремятся передать нам дела и образы славных героевª, и затем, что ©строгая последовательность и гармонияª так же лежат в основе искусства слова, как и живописи.[5]В средневековом Китае многочисленные авторы Эстетических трудов охотнее подчёркивали связь и близость поэзии с изобразительным искусством, чем их расхождения. Многие китайские живописцы были одновременно и поэтами в Европе это встречалось гораздо реже. Ознаменитом писателе и художнике VIIIвека Ван Вэе говорили, что ©его стихи были картинами, а картины стихамиª.Очевидно, что писатель, изображаяту или иную литературную картину, расставляет на стезенашего воображенияиндивидуальные выразительные задачи, основныеакцентыи наше восприятие, покорноеего предпочтению, динамично движется от одной грани к другой. Оттогонаше сознание никак не можетдобровольносконцентрироватьсвоё внимание на точках, находящихся вне настоящих граней, по одной толькопричине, что автор откинулвсе ненужные элементыдлязадуманной им высшей художественной цели. Мастерможет,опустить крупные, но не существенные, для создания целостного образа, впечатления и опереться даже на самые незначительные, но характерные детали.
Художник же менее свободен в этом отношении. Он тоже, конечно, многое отбрасывает, но делает это, помня, что успех искусства не в сокращении, а в том, чтобы усилить, если это возможно, и продолжить ощущение. Он отбрасывает и сокращает только постольку, поскольку это не в ущерб цельности и силе зрительного ощущения. Для писателя, чтобы изобразить лунную ночь, достаточно двух деталей: черная тень от мельничного колеса и блестящий осколок бутылки. Мы можем себе представить написанный живописцем пейзаж лунной ночи, где тоже будут выделены эти две детали, но он не сможет обойтись только ими, опустив всё остальное. Тут очевидно будет не только тень от мельничного колеса, но и само колесо, будет видна река, даль, силуэты деревьев и прочее. Писатель может ©изобразитьª взгляд человека: задумчивый, хмурый, ласковый и т.д., не сказав ни слова о том каковы глаза, бросающие этот взгляд. Для художника такое ©сокращениеª немыслимо: желая передать взгляд, он не сможет не нарисовать глаз.Помимо всевозможных субъективных вариаций изобразительное искусство ставит нас лицом к лицу с истокаминашихмироощущений, и нам необходимо с большей долей самостоятельности в одиночку постигатьих, самостоятельно пройдя трудныйпуть, который в литературе мастер слова совершаетза нас.
Задача художника иллюстратора книги сложна и ответственна. Рисунки, которыми сопровождается авторский текст, не просто комментарии к литературному сюжету, а творческое проникновение в идейнохудожественный смысл произведения, в его стиль и назначение.Всем знакома радость ©узнаванияª героев того или иного литературного произведения,перенесенного на театральную сцену или киноэкран. И, чем ближе будут сценические образы к тому представлению, которое сложилось у зрителя о героях романа, повести или рассказа, тем больше он получит удовлетворение.К переводу словесных образов на язык графики, чтобы читатель не только вообразил, но и увидел ©во плоти и кровиª то, что описано в литературном произведении, стремится и художник иллюстратор.Известный художник А. Гончаров писал: ©Для меня всегда необходимо как в графике, так и в живописи пережить сюжет, связать сюжет с формой и представить его как форму, найти его пространственное содержание. Только в таком случае композиция становится для меня живой, цельной и реальнойª.[6, с.47]В теории изобразительного искусства термин ©графикаª относитсяк наименее обусловленным, хотя зародилась ещё в эпоху наскальной живописи.В наше время это независимый и многогранный вид, имеющий свои жанры и художественные каноны, им обозначается целая самостоятельная область, во всяком случае, ставшая самостоятельной в современное время.Графика как вид изобразительного искусства выделилась,и обособилось из более широкойсферы
живописи, и её отличительные чертыот живописи усматривается не в одном какомнибудь признаке, а в нескольких, причём иногда решает дело один, иногда другой, а иногда их совокупность. Определение: графика искусство рисунка, лишь на первый взгляд кажется ясным. На самом деле оно очень зыбко. Рисунок, как известно, присутствует и в живописи; рисунок без цвета часто является её предварительным этапом. С другой стороны, графика не исключает применение цвета: бывает цветной рисунок, цветная гравюра, плакат почти всегда решается в цвете. Особое место в графическом искусстве занимает ©акварельª, хотя акварельные работы менее всего ©графичныª, то есть в них менее всего ощущается линия и больше всего цветовое пятно; акварель воплощение ©живописностиª. Видимо, в этих случаях в качестве решающего признака принимается уже другой: исполнение не на холсте, а на листе бумаги, небольшой формат, вообще известная мобильность и быстрота техники. А в иных случаях основу графики видят в способности тиражирования, в массовости.©Графика это самая литературная живопись; поскольку в живописи нарастают литературные тенденции, поскольку они формируют графический способ выражения. Широкое развитие и высокое качество графики в наши дни ещё раз свидетельствует о том, что искусство изображения движется навстречу искусству слова, не нарушая при этом своей спецификиª.[7, с.278]Мир графики посвоему метафоричен, хотя вместе с тем глубочайшим образом объединенс закономерностями зрительного восприятия. Вэтом мире действуют своеобразные зрительные ©тропыª: здесь кусок белой нетронутой поверхности бумаги изображает пелену снега, расплывшиеся пятна черной туши изображают алые сквозистые лепестки астры, несколько удлиненных мазков красной краски солнечный закат,белые запятые на черном фоне толпу людей; человек может изображаться сплошным черным силуэтом или одним контуром без светотени. Это, конечно, метафоры другого характера, чем в литературе, но, как и там, в графике существует незамаскированная дистанция между самим предметом и тем, чему он уподобляется. Когда писатель говорит о восходящем солнце, что оно ©зазвучалоª, мы понимаем, что на самом деле никаких звуков не было, солнце не звучит, а всё дело в аналогии переживаний сходное чувство приподнятости, торжественности рождается от первых лучей, озаривших землю, и от первых могучих звуков оркестра. Когда в гравюре изображается солнце в виде круга, от которого радиально расходятся пучки черных линий, мы тоже понимаем, что эти черные линии не есть солнечные лучи, так как лучи нечерные и не линии, но здесь также между этим графическим выражением и его предметом существует аналогия зрительного переживания, вполне убедительна для нас.Благодаря органической метафоричности своего языка графика способнаметафорически выражать и содержание, передавать сюжеты, представляющие собой осуществленную метафору, что, как правило, в живописи не удается.
Общеизвестно, что эстетический вкус современного человека научился находить особое удовлетворение в выразительной экономности художественного языка, которая отличает графику во всех её жанрах и разновидностях техники от изысканного карандашного рисунка Серова до экспрессивных гравюр Мазареля. Мы дорожимв графическом искусствеспособность запечатлеть мгновения жизни, фиксируяих в стремительныхпластических чертах и способность художественно проявлятьсущностьтворческой идеи,сознательноовеществляя невещественные представления. И всё это можно сказать более ёмко и коротко: мы ценим в графическом искусстве способность говорить.Наиболее ©говорящееª из изобразительных искусств, графика достигает этого не тем, что она часто выступает в сопровождении слова. Она исходит из возможностей, заложенных в нашем видении, развиваемом живописью.Обыкновенно главным признаком литературности графики видят то, что она склонна к повествовательности на циклы иллюстраций, графические серии, сюиты и пр. Но это скорее результат, чем причина (к тому же не обязательно графика серийная и не обязательно фабульная). Основноесостоитв свободе и условности графического языка: он позволяетвыразить зрительные впечатления отформы, при наименьшейхарактерной предметности изображения;что и сближаетего с языком слова.Книжная иллюстрация это та сфера, где ручьи изображения и слова перекрещиваютсяисливаютсяв оптическое целое, в образ предмета. И индивидуальностькнижной графики как самого литературного из изобразительных искусств привносит в это единство своё глубокоеидоминирующее начало. И вот перед иллюстратором встаёт задача выразить эти, порой противоречивые, конфликтные соотношения предмета и идеи автора. Своеобразие, условность, ©метафоричностьª изобразительного языка графики открывают широкое поле для таких поисков.Ещё сначала20х годовXXстолетия в искусстве возникло множество разнообразных явлений, внешне порой не похожих друг на друга, но в совокупности своей создающих картину постепенно формирующейся книжной графики. ©…Книга оказалась единственной областью, где последовательно осуществлялась идея синтеза искусства и производства, разных искусств (пластическое искусство и литература, изобразительное искусство иллюстрация и неизобразительное архитектурная конструкция книги), последовательно решены были пространственновыразительные проблемы, найдены критерии современного стиляª[8,с.118]. По существу, это был новый этап становления синтетической книжной графики.
Искусство создания книги одно из самых концептуальных изначительных явлений духовной культуры народа. Общеизвестно, что книгу, наряду с писателем и поэтом создают художники, которые создают архитектонику и художественный образ, графический язык.Создание книги большое, сложное дело. Прежде чем она выйдет в свет, над ней трудятся не только писатель, но и те, от кого зависит, чтобы внешний и внутреннийоблик книги отвечал ее содержанию, чтобы она имела высокохудожественный вид. Эту задачу выполняют многие специалисты: редактор, художник, художественный редактор, технический редактор, корректор, наборщик, печатник, переплетчик. От их мастерства и вкуса зависит художественный образ книги, создание ее неделимогостроя. Как дирижер управляеторкестром: всякийинструмент переплёт, форзац, титульныйлист, иллюстрация, заставка, концовка, шрифт обязанисполнить свою партию, не фальшивя, не перебивая и не заглушая друг друга.Конечно, разногласия и разные пути исканий неизбежны. Но эти вопросы требуют тщательного теоретического анализа.Художникмыслитель В. Фаворский в собственной теоретической практике искал подтверждения и реализации, вырабатываемых им теоретических представлений, а этими представлениями, в свою очередь, обосновывал и стимулировал практику. Концепция книжного искусства, составляющая часть его обширного и по большей части ещё не изученного теоретического наследия, стройна и убедительна. Исходя из собственной, широко известной ныне формулы о книге как о пространственном произведении, изображающем литературное произведение, Фаворский рассматривал книгу как ансамбль разнонаправленных по своей функции частей, как сложную, целостную и динамичную структуру, всякий раз выстраиваемую индивидуально от генеральных до частных её элементов, от самых содержательных до самых формальных.©Книга объединят в себе и слово и целый ряд разнохарактерных изображений, от отвлечённых шрифт до конкретных иллюстрация, от плоскостной орнаментации шрифт или форзац до скульптурного решения переплета, с его окружностью и массивностьюª утверждает В. Фаворский.[9,с.147]Говоря о синтезе искусства, Фаворский наряду с архитектурой и театром, где синтез проявляется наиболее очевидно, всегда начинает свои рассуждения с искусства книги. И не только потому, что книга ему, графику, ближе, но прежде всего потому, что книга может быть понята как изображение данного литературного произведения при помощи шрифта, иллюстраций, макета, переплёта.Книжная графика наших дней во всём разнообразии составляющихеё форм и жанров как декоративно оформительская, таки синтетическая продолжает существовать на приличном профессиональном уровне, но центр современных творческих исканий явно переместился из неё в две области: в станковую иллюстрацию, позволяющую, с точки зрения современного художника, устанавливать наиболее непосредственный контакт с текстом, и в художественное конструирование книги, формирующие книжный организм, а в частности, дающее реальную возможностьэтой станковой иллюстрации войти органично в книгу. Можно предположить, что ближайшие перспективы книжного искусствабудут связаны именно с сотрудничеством этих двух видов творчества, способных успешно дополнять и обогащать друг друга. Не исключено, что мы окажемся и свидетелями очередного поворота в книжном искусстве, но никто не возьмётся предсказать будущее.
Ссылки на источники 1.НарбековаА.В. Отыщи всему начало, и ты многое поймёшь. М.: Белый город. 144 с. с.7.ISBN97857793214332.Формозов А.А. Памятники первобытного искусства. М. ©Наукаª.1966 г. 128с.3.Гёте И.В. Статьи и мысли об искусстве. Издательство ©Искусствоª, 1975. 624 с.4.Джеладзе В.П., Шлыков В.А. Книжная графика КабардиноБалкарии. Нальчик: Эльбрус, 1968. 142 с.
5.БоуАлекс. Филострат Старший. Картины. http://www. proza.ru /2012/ 07/ 04/ 328. © Copyright: Алекс Боу, 2012, Свидетельство о публикации №2120704003286.ХолодовскаяМ.З. ©А.Д. Гончаровª. Москва: ©Советский художникª, 1961. 172 с.7.Дмитриева Н.А. Изображение и слово. Москва: ©Искусствоª, 1962. 314 с.8.Розанова Н.Н. Московская книжная ксилография 1920/30х годов. М.,1982. 290 с. 9.Халаминский Ю.Я. Владимир Андреевич Фаворский. Москва: Искусство,1964. 292 с.
