Act as a unit of the will manifestation

В психологии установился обычай связывать проявление волевого начала субъекта с совершаемыми им поступками. В умах психологов эта связь сделалась настолько несомненной, что поступок стал приниматься ими за некую «единицу» волеизъявления. Употребляя это словосочетание, ученый как бы подчеркивает единство и целостное понимание окружающего мира. Для установления истинности такой ассоциации рассмотрим корреляцию поступка с волеизъявлением несколько подробнее. Начнем с дефиниции поступка.

Почти во всех словарях поступок определяется как осознанное человеческое действие, представляющее собой акт нравственного самоопределения, исходящий из существующих у индивида убеждений и управляемый его волей [1]. Поступок предполагает взаимодействие между людьми или между человеком и иными объектами. Активной стороной при этом всегда выступает человек^[1].

Поступок выражается в виде действия, направленного на преодоление физических или психических препятствий, а также и в форме воздержания от такового. Во втором случае экзогенно выраженного действия поступок может и не иметь. Он может проявляться отношением, выраженным словами или оформленным в виде мимики и жеста. Он может обозначаться взглядом, интонацией, смысловым контекстом, молчанием и т. п.

Поступком считается только социально значимое действие, имеющее нравственную оценку. И даже если внешнего выражения поступок не имеет, он остается актом нравственного самоопределения и подлежит моральной оценке. Поэтому часто подчеркивается, что поступок – своеобразный критерий социального поведения человека. В нем утверждается и проявляется его личность.

Каждый поступок имеет начало и конец и рассматривается как некая целостность. Его различные аспекты выступают в единстве, создаваемом системой моральных ценностей, скрепленных гармонией знания и убеждений индивида.

Выраженнаянравственно-ценностная сторона– важная особенность поступка. Его главное отличие от иных форм человеческого взаимодействия состоит в сознательном характере выполнения. Поступок тем и отличается от простого действия (операции), что заключает в себе моральное содержание и может быть объектом нравственной оценки. Если человек проплыл, например, 30 метров – это действие, но если он проплыл то же расстояние с целью помочь тонущему ребенку – это уже поступок. Если некто расплатился фальшивым банкнотом, не зная, что банкнот фальшивый, – это действие. Если он расплатился тем же банкнотом, зная, что деньги подделаны, – это уже поступок (со своей моральной окраской).

Поступок – активность особого рода. Его связывают с личностью, утверждающей себя выходом за существующие ограничения, стремлением к свободе вопреки сложившимся обстоятельствам [2]. При этом выразительно видно, что во всех своих дефинициях поступок обозначается как действие, сопровождаемое такими атрибутами, как «сознательное», «ответственное», «морально окрашенное», «социально значимое». Казалось бы, атрибутика природы явления не меняет, поскольку лишь уточняет характер действия, и, тем не менее, она существенно «разводит» понятия осознанного поступка и действия как немотивированной моторики, ассоциирующейся в обыденном сознании с операцией или работой. Основанием, на котором совершается поступок, является система существующих у индивида ценностей.

Еще один квалификационный признак поступка – неопределенность ситуации, в которой он совершается. Неопределенность порождает риск как источник неясности и неоднозначности возможных последствий.

Отмеченные особенности в совокупности приводят к тому, что единое исчерпывающее определение поступка становится практически невозможным^[2]. Действительно, поступком можно назвать как финишный рывок обессилившего спортсмена, приводящий его команду к победе в легкоатлетической эстафете, так и многолетнюю тренировочную работу того же спортсмена, направленную на победу в будущих олимпийских соревнованиях^[3].

Благодаря исследованиям последних десятилетий вокруг понятия «поступок» в психологии накопилось множество интересных результатов и (как это ни удивительно) большое количество неясностей, противоречий и разнобоя в их понимании.

Не входя в обсуждение всех взаимосвязей поступка с его «психологическим окружением», ограничимся только конкатенацией с волеизъявлением. Эта связь настолько несомненна, что прослеживается даже в определении поступка. Но, поскольку сам поступок, несмотря на кажущуюся его простоту, предмет сложный, можно предположить, что не все его структурные составляющие скреплены с волеизъявлением одинаково сильно. Рассмотрим это утверждение несколько подробнее.

Современные психологи различают внутри поступка ряд сравнительно самостоятельных структурных элементов. К ним относят следующие составляющие [3]:

1)     внешние стимулы и внутренние побуждения, участвующие в инициализации поступка;

2)     формулировка цели;

3)     мотивация поступка (включающая борьбу мотивов и принятие решения);

4)     действие;

5)     результат действия;

6)     оценка действия.

Легко заметить, что представленная структура содержит все составляющие того, что мы называем обычно деятельностью, начиная от вызначения цели и заканчивая её достижением [4]. Как и каждая деятельность, поступок разворачивается в мотивационном и операциональном направлениях. Как и каждая деятельность, для своей реализации он требует ресурсов и времени. Всё это склоняет нас к выводу о том, что поступок – разновидность деятельности, развивающейся на коротком промежутке времени. Более того, реализации поступка (как и деятельности вообще) предшествует внутреннее планирование, основанное на прогнозе ожидаемого результата и его последствий для индивида и окружения. Поступок, однако, имеет и собственные черты, отличающие его от действия (не обязательно содержащего внутреннюю мотивацию) и одновременно выделяющие из родового понятия «деятельность».

Под поступком чаще всего и инстинктивно мы понимаем некое одноразовое деяние, протекающее на сравнительно коротком промежутке времени. Такого рода шаг предпринимается индивидуумом под влиянием выраженной и хорошо осознанной причины, а иногда и под воздействием неосознанного побуждения: аффекта, инстинкта привычки и т. п.

Во втором случае сознательное целеполагание и выбор мотива как бы отсутствуют. Совершаемый акт представляется однозначно детерминированной реакцией на возникшую ситуацию. Однако и такие деяния мотивированы. Даже инстинктивное побуждение имеет свое основание, возможно, и не осознаваемое в момент совершения поступка. Выполняя долг, человек может не отдавать себе отчета в том, почему он поступил именно так. Вместе с тем это не значит, что он поступил бессознательно. Если нравственные действия стали для субъекта привычны, то в каждом конкретном случае он не имеет необходимости заново ставить цель, формулировать мотив и т. п. Эти внешне отсутствующие в поступке элементы существуют, и их можно восстановить. Наместником мотива может быть установка (как готовность действовать в определенных ситуациях известным образом); социальная ориентация (устойчивое отношение к жизненным ценностям, предполагающее определенное поведение); привычка (автоматически реализуемая форма активности); убеждение (продуманная и глубоко укоренившаяся установка, ставшая принципом поведения).

Эти психические образования создаются в онтогенезе на протяжении длительного времени, они естественным образом впитали и уже содержат в себе качества, необходимые для совершения поступка. В момент выполнения сложившегося автоматизма реализуется весь структурный цикл. А поскольку всё деяние выполняется в рамках потребностно-целевого комплекса [5], некоторых его этапов ни индивид, ни окружающие его особы могут и не замечать. На первое место выходит действие как хорошо различимый структурный элемент. На нем-то в первую очередь и концентрируется внимание. Минуя остальные характеристики поступка, можно сказать, что поступок – кратковременная деятельность^[4].

В данной работе мы не занимаемся всесторонним исследованием поступка. Мы анализируем исключительно его связь с волеизъявлением. Оставляя в стороне иные аспекты поступка (социально-психологический, нравственно-ценностный, творческий, поведенческий, личностный и т. п.), мы сосредоточимся на его деятельностном содержании. Поэтому в дальнейшем мы будем трактовать поступок как кратковременную деятельность (начиная от целеполагания и заканчивая достижением цели), реализующую некое целостное действие. При этом нас интересует активность оригинального характера, когда цель и мотив её достижения формулируются впервые (автоматизмы, осуществляемые в рамках потребностно-целевого комплекса, из рассмотрения мы исключаем).

Зададимся теперь вопросом: почему, несмотря на всю неясность существующей вокруг поступка ситуации и большой объем самого этого понятия, волеизъявление связывают именно с ним? Дело, очевидно, заключается в том, что поступок – интегральная целостность. Мы видим, что волеизъявление открывает дорогу свершению всего поступка, и не замечаем, что его отдельные структурные составляющие с актом волеизъявления связаны слабо или не связаны вообще.

Действительно, анализируя структуру поступка, можно заметить, что к слабо коррелирующим с волеизъявлением составляющим относятся как внешние стимулы, так и внутренние побуждения. Они существуют независимо от субъекта и его воли. Это только сопровождающие поступок обстоятельства. Они есть – и всё тут!

Обратим внимание также и на действие, т. е. операцию, которая созданную воображением цель превращает в объективно существующий результат. В представленном выше структурном окружении само материальное или ментальное действие с актом волеизъявления связано незначительно. Вся обеспечивающая его работа уже сделана: выбрана цель (а вместе с нею обозначен и характер будущего действия); сформулирован мотив действия. При таком обеспечении действие превращается в операцию (проще – в работу), которая выполняется автоматически и требует для своей реализации только затрат ресурсов и времени. Более того, действенная моторика нравственного содержания также не имеет. Мы не отрицаем, однако, определенного участия в его реализации воли. Тем более она необходима, если действие многоплановое и трудное для исполнения. Однако и в этом случае связь поступка с волеизъявлением мотивированное действие характеризует только отчасти.

Это же касается и результатовдействия. Результатможет быть как значительным, так и малозначимым; как положительным, так и отрицательным. Он может нравиться действующему субъекту и окружающим или нет. Однако, как структурный элемент поступка, он полностью обусловлен породившим его действием и с «поступочным» волеизъявлением непосредственно не сопряжен. В еще большей степени это относится к оценке результата.

Почему же вышеперечисленные составляющие должны характеризовать волеизъявление, когда весь поступок принимается за «единицу» такового? Поступок, несомненно, связан с волеизъявлением, однако их близкое отношение следует искать в иных его структурных составляющих. А из всего структурного комплекса для анализа остаются выбор цели (определение объекта, способного удовлетворить потребность)и мотивация(формирование стремления к достижению цели). Именно они-то и имеют непосредственную связь с волеизъявлением.

В настоящей работе мы рассматриваем процесс благополучного развития поступка, когда его цель успешно достигается. Поэтому для более подробного выяснения интересующей нас связи обратимся к анализу развития потребностного состояния удовлетворяемой потребности.

Переходя к обсуждению места волевого начала в создании цели и мотива поступка, заметим, что ни появление цели, ни формулировка мотива самопроизвольно не происходят. То и другое обусловлено единой причиной – необходимостью удовлетворения потребности, ради которой совершается поступок [6]. Мы отмечаем это потому, что, как и каждая деятельность, совершение поступка предопределяется некоторой потребностью^[5].

Развитие потребности, предшествующее появлению мотива, проходит ряд этапов, представленных в таблице. С одной стороны эти этапы предопределяют факт принятия решения действовать, с другой – именно они наиболее связаны с волеизъявлением, характеризующим весь поступок. А для лучшего понимания места волеизъявления во всем процессе мотивации кратко охарактеризуем все стадии развития потребностного возбуждения. Начнем с влечения, отвечающего состоянию сокрытой потребности. (Отдельные фазы потребностного возбуждения различные авторы называют по-разному; см. колонку 2 таблицы.) Мы будем придерживаться определений, представленных в таблице.

Этапы развития потребностного состояния

и отвечающие им уровни потребностного возбуждения

1. Влечением обозначается потребностное возбуждение, сопровождающее еще не осознанную или недостаточно осознанную потребность. Такую потребность мы называем сокрытой. На этапе влечения ясного представления ни о самой потребности, ни о предмете её удовлетворения индивид еще не имеет. Тем не менее он ощущает эмоциональную окраску и внутренний дискомфорт своего положения, вызванный нехваткой чего-то необходимого или избытком ненужного. Субъект уже понимает, от какого состояния ему необходимо избавиться и какое состояние для него желательно.

Влечение только первая фаза развития потребностного возбуждения, но, несмотря на это, оно уже стимулирует психическую активность и придает ей определенную направленность. Это объясняется тем, что потребностное состояние сопровождается здесь выраженным нервным напряжением: сложилась требующая разрешения ситуация, и организм что-то ищет. Инициированная влечением активность направлена на осознание этой ситуации. В результате рефлексии (от лат. reflexio – обращение назад) внимание индивида концентрируется на постижении причины нервного напряжения, а вместе с тем и характера собственной активности.

В итоге происходит осмысление ситуации, приводящее к конкретизации потребности. Дело в том, что для своего удовлетворения потребность должна «познать самоё себя». Это означает, что должен быть получен ответ на вопрос, какая причина вызывает потребностное состояние; обозначен спектр побудителей (возможных объектов сатисфакции); намечены виртуальные пути удовлетворения потребности (способы овладения этими предметами).

Говоря о спектре побудителей, мы имеем в виду то обстоятельство, что большинство потребностей могут получить сатисфакцию с помощью различных средств. Например, потребность в общественном признании может найти свое удовлетворение в уважении окружающих, в высоком общественном положении индивида, в деньгах или во власти. Всё это способно играть роль побудителя. Виртуальными путями к признанию могут быть: достижение высокой компетенции, создание соответствующего круга знакомых, выбор достойного спутника жизни, устройство на солидную и перспективную работу.

Так, осознанную потребность мы называем конкретизированной (от лат. concretes – сгущенный)^[6]. Схематическое изображение результата конкретизации представлено на рис. 1. Стрелки символизируют своеобразную «заинтересованность» потребности выявленными побудителями. Односторонняя направленность стрелок выражает «одностороннюю заинтересованность».

Рис 1. Схематическое изображение конкретизированной потребности

( , , ...,  – отдельные побудители)

Конкретизация означает переход потребности из латентного состояния в состояние активности.

1. В момент конкретизации возникает намерение удовлетворить потребность. Как известно, намерение – сознательное побуждение к осуществлению действия, направленного на сатисфакцию потребности. В нашем случае оно выражает побуждение выдвинуть цель, т. е. найти конкретный объект, способный удовлетворить потребность.

В качестве цели могут выступать различные сущности. Целью может быть пункт пространства, материальный предмет, состояние организма или другой системы, научная теория или иное ментальное содержание. При обсуждении вопросов целеполагания различие этих понятий практической роли не играет. Обобщая их единым словом объект (от лат. objectum – предмет), мы будем понимать объект как философскую категорию, выражающую нечто, отображаемое в пространстве психических образов (предмет, явление или процесс), на что направлено потребностное состояние субъекта.

В качестве прообраза цели выступает стимул: из спектра побудителей выбирается конкретный объект как материал, наиболее подходящий для сатисфакции потребности. Происходит это потому, что в спектре находятся объекты как менее, так и более пригодные для удовлетворения потребности. Выбор конкретного из них обусловлен внешними и внутренними обстоятельствами. Для успокоения потребности в общественном признании один, например, выбирает высокую профессиональную квалификацию, другой – положение криминального авторитета. А зависит это от характера Я-концепции конкретного субъекта.

Выбор стимула – важнейшая составляющая развития потребностного состояния в форме намерения. Найдя свой стимул, потребность опредмечивается. В этот момент возникает ментальный зародыш поступка в форме пары взаимосвязанных элементов «опредмеченная потребность и стимул» (рис. 2). Это открывает этап развития опредмеченной потребности.

Рис. 2. Схематическое изображение пары элементов «опредмеченная потребность и стимул»

1. Потребностное возбуждение на этапе опредмеченной потребности мы называем хотением. С хотением связан анализ возможности овладения стимулом (оценка достижимости цели). Рассмотрим, как это происходит.

Введем два типа информации, которыми субъект располагает к моменту такого анализа:  – информация, характеризующая все ресурсы, необходимые для успешного выполнения действия (прогностическая информация, полученная путем опережающего отражения);  – информация о средствах, которыми в данный момент субъект располагает фактически (прагматическая информация) [9]. Под информацией здесь понимается совокупность знаний, касающихся материальных ресурсов, совершенства навыков и умений субъекта, физических, энергетических, интеллектуальных и психических возможностей его организма; вероятности получения посторонней помощи; знания времени, необходимого для организации и выполнения операции и т. п.

Очевидно, что величина  постоянна ( ), а значение  в зависимости от обстоятельств может быть большим или меньшим (решение действовать принимается даже в условиях неполноты информации, и такого рода ситуации наиболее характерны). Символом  мы обозначим количество прагматической информации, существующей в момент опредмечивания потребности .

Имеет место неравенство .

Значение  показывает полное отсутствие у субъекта каких-либо средств для достижения цели, а  – наличие всех средств, необходимых для овладения стимулом. В практике реализуется неравенство , поскольку при нулевом значении прагматической информации процесс мотивации не имеет смысла и субъект от действия вообще отказывается. Если неравенство  выполняется, т. е. определенные средства для совершения поступка имеются, потребность актуализируется (от лат. асtualis – деятельный).

В процессе мотивации обычной деятельности, занимающей значительное время, существует пороговое значение прагматической информации , при достижении которого мотив актуализируется. Однако поступок от обычной деятельности отличается некоторой «бесшабашностью», выражающейся в том, что к его совершению индивид приступает даже в условиях большой неполноты информации.

Благодаря актуализации отношение «опредмеченная потребность и стимул» становится взаимосвязанной парой «актуализированная потребность-стимул»^[7]. Двойная стрелка между элементами этой пары на рис. 3 символизирует взаимную и устойчивую связь между ними. Теперь потребность и стимул – неразрывное единство, совместно вступающее в последний этап мотивации – этап порождения действующей пары «мотив-цель».

Рис. 3. Схематическое изображение пары взаимосвязанных элементов

«актуализированная потребность-стимул»

1. Потребностное возбуждение, отвечающее этапу актуализированной потребности и непосредственно сопровождающее создание пары «мотив-цель», называется желанием. В психологии желанием считается переживание, перешедшее в действенную мысль чем-то овладеть или что-либо осуществить. Для нас понятие «что-либо осуществить» означает выдвижение цели поступка, а «чем-то овладеть» – достижение этой цели.

Рис. 4. Бинарное отношение мотив – цель

Обостряя сознание, желание способствует наполнению стимула новыми качествами. Сам выступающий в роли стимула объект каких-либо изменений в процессе целеполагания не претерпевает. В результате переоценки изменяется его П‑пространственный образ, а вместе с тем и отвечающая ему значимость. Образ наполняется новыми чертами, а иногда и новым содержанием. Приобретая ранг образца, он интересует и притягивает человека (проявляется магнетизм цели). Желание вызывает предвидение связанных с образом позитивных переживаний. Ожидание удовлетворения этих переживаний инициирует импульс к достижению цели, формирующий мотив как побуждение к действию. Одновременно с этим создается ментальная модель выполнения действия в условиях существующих ресурсов и возможной неопределенности результатов.

Всё это приводит к появлению взаимозависимой пары, представляющей собой интегральное единство – бинарного отношения «мотив-цель» (см. рис. 4).

1. Рассмотренные этапы развития потребностного состояния называют мотивацией или целеполаганием. Это есть осмысленная деятельность по постановке цели, выдвижению мотива и программированию реализации операции. Строительным материалом для мотива служат мотиваторы, сообразные интересам, склонностям, нравственным принципам, установкам и самооценке индивида.

Возникновение бинарного отношения «мотив-цель» одновременно означает завершение мотивации и факт принятия решения действовать конкретным способом и в конкретном направлении. Решение возникает в ситуации, содержащей противоречие между нежелательным настоящим и желаемым будущим, поэтому оно и придает поступку целенаправленность. принятие решения означает выбор наилучшего варианта действия из множества альтернативных (от лат. alternatus – другой) вариантов и знаменует предпочтительность конкретного способа овеществления будущего перед иными его разновидностями. Отсюда следует, что в рамках психологии принятие решения можно отождествить с целеполаганием^[8].

В момент создания бинарного отношения «мотив-цель» целеполагание закончено. Всё готово для начала действия, которое развивается далее по своим законам. Потребностное состояние переходит в стадию стремления, где мотив выступает в форме движущей силы, а цель играет роль маяка, указывающего направление приложения этой силы.